Текучая фигура Омбры нависла над полуослепшей Дженной. Та съежилась, пытаясь отползти подальше от края его плаща. Залитые чернилами глаза отчаянно щипало. На полу между ними поблескивал нож.
— Господин… — выдавила Дженна. — Простите меня! Я не сумела… Я…
— Нож? — жутко прошипел Омбра. — Ты могла ее ранить…
— Господин, умоляю!..
— Она нужна нам живой и невредимой!
— Я только хотела…
— Ты посмела ослушаться моего приказа?
Говоря так, Омбра придвинулся ближе, и край его окутанного плащом силуэта накрыл тень служанки, отбрасываемую мерцающим на стене светильником. Налитые кровью глаза Дженны расширились от ужаса.
— Нет! — вскрикнула она, пытаясь отползти в сторону. — Простите меня, лорд Омбра! Умоляю!
Но было уже поздно. Тень Дженны, в том месте, где она коснулась Омбры, сделалась кроваво-красной. Краснота быстро расползлась, перекинулась с тени на ее ноги, растеклась по ногам под черно-белое платье горничной, ненадолго исчезла под одеждой, а потом появилась снова — на руках, на шее, на лице…
Теперь уже все тело Дженны побагровело. Служанка корчилась в муках, ее голос звучал все тише:
— Умоляю… Нет…
Наконец Омбра сошел с ее тени. Краснота тут же начала отступать, утекать обратно в его плащ, словно всасывалась в огромную черную губку. Лицо Дженны вновь приобрело свой обычный, желтовато-бледный оттенок. Из глаз служанки катились чернильные слезы.
— Сиди здесь и жди моих приказаний, — велел Омбра. — И все, что я прикажу, будешь выполнять слово в слово!
Дженна поспешно закивала.
Омбра повернул ручку, толкнул: дверь оказалась заперта. Он посмотрел вниз, под дверь — и исчез. Точнее, не совсем исчез. На том месте, где он только что стоял, осталась только тень — черный омут темноты рядом со щелкой под дверью. И эта черная лужа бесшумно поползла под дверь, в комнату Молли.