Планета миражей

Глава 10

Рэд обнаружил дома поздравление с очередной годовщиной окончания войн Второй волны от центра социальной защиты ветеранов, по-девичьи романтичное послание от Кэтрин Рентери, плававшее в сети неизвестно сколько, расчетку о начислении пенсии и несколько счетов. В один из них, как выяснилось, упаковали изрядную порцию спама.

– Воспользуйтесь новым комплексным препаратом для повышения потенции «Стимул-800 экстра»! – завопила загорелая красотка, выпрыгнув как черт из табакерки.

Усмирить женщину, яростно оглаживавшую старательно прорисованную грудь, не было никакой возможности. «Олаф» ее в упор не видел и не понимал запрос. Девица не успокоилась, пока не перечислила весь арсенал средств от импотенции, похмелья, геморроя и депрессии. На прощание она сексуально облизнулась и поманила Рэда пальчиком. Рэд тихо взыл и десять раз вспомнил Макса Ласкиса, усмирившего два бортовых компьютера двух боевых крейсеров. «А я ему еще каких-то гадостей наговорил поначалу», – сокрушенно подумал он, набирая номер «Компсервиса».

– Привет, специалист, – сказал Рэд.

– Здрасьте, – бодро ответил парень, который давеча реанимировал «Олафа».

– Хочешь провести незабываемую ночь в особняке на побережье и денег за это получить?

– Э-э…

– Тогда приезжай со своей растатуированной подружкой и установи мне нормальный фильтр.

– Да! Конечно. Сегодня можно?

– Нужно. Только если хоть одна реклама у меня здесь еще развернется, я тебе руки оторву и в задницу засуну.

– Мы уже едем, сэр. Я Стасу позвоню! Э-э… То есть я все сделаю! – торопливо поклялся парнишка. – А вас… правда до утра не будет?

– Порядок навести не забудь, – усмехнулся заказчик.

С грехом пополам Рэд вернул себе машину. Он съездил к Розе и пригнал ей в подарок четырехместный полуавтомат «Космо-308 Компакт» класса земля-космос со всеми документами на ее имя, заявив, что это «спасибо». Розалия ахнула, ухватилась за его локоть и потрясла головой:

– Что это… Я же никогда не могла найти с техникой общего языка…

Рэд улыбнулся:

– Здесь бортовой компьютер с голосовым контактом, как на звездолете. Вы поладите. Будете внука навещать, когда захотите.

– Рэджинальд… Немедленно забирай этого зверя обратно. У меня даже прав нет!

– У меня тоже, – невозмутимо пожал плечами Рэд. – Получите.

– Нет-нет-нет! Я не сяду за руль.

– Прекрасно. Первое время будете ездить на автопилоте на пассажирском сидении. Но поверьте мне, за рулем интереснее!

– Рэджинальд, мой мальчик, ты отрезаешь мне все пути к отступлению! – воскликнула миссис Мэй и коснулась снежно-белого синтетического покрытия капота. – И окончательно убиваешь мою репутацию в глазах соседей.

– Ну, это не страшно, – рассмеялся Рэд и вложил ей в руку брелок, – прокатите их в какой-нибудь столичный театр, и они оттают. Вот увидите, вам понравится. Это ничуть не хуже, чем спортклуб.

Какое-то время Роза еще выговаривала ему, что нельзя так обращаться с пожилыми людьми и кормила его разносолами, время от времени выглядывая в окно, словно проверяя, не натворило ли что-нибудь во дворе ее новое имущество. «Космо-308» вел себя прилично.

– Как у тебя дела, Рэд? – спросила она, наконец, сев напротив и подперев щеку рукой.

– Не знаю, – честно сказал он, – одно дело закончилось. Другое не началось и неизвестно, начнется ли.

Он потянулся за сигаретами, вспомнил, что в доме у Розы не курят и взялся за чашку с чаем.

– Черт его знает, Роза! Я и сам не знаю, как у меня дела. Во всяком случае, лучше, чем когда я первый раз оказался у вас в гостях.

– Знаешь, мой мальчик, – осторожно сказала Розалия на прощание, – ты не обязан здесь появляться. И уж тем более, с такими дорогими подарками.

В ответ он протянул ей визитку с маршрутом до Южного мыса:

– Захотите на море – можете даже не звонить. Этот маршрут в памяти машины, ваши данные в «охраннике».

На том они и расстались. Высшие инстанции молчали. Рэд проматывал остатки гонорара, слоняясь по кабакам Мелиссы – областного центра Южного мыса, и по совместительству – центра курортной жизни всего побережья, казавшегося одним сплошным парком развлечений. Подростком он мечтал попасть сюда с деньгами и без родителей. Мечта сбылась, но с истекшим сроком давности, не принеся ничего, кроме горечи.

В один из таких пустых вечеров Рэд позвонил Клэр. Неопределенность их отношений давила еще больше, чем неопределенность в карьере. К полному провалу на этом поприще он, по крайней мере, был готов с самого начала.

– Здравствуй, Рэджинальд.

Она говорила сухо и почти официально.

– Ты скучала по мне, признайся!

– Рэд, ты пьян?

– Немного. Я был в командировке, недавно вернулся…

– А я переспала со своим инструктором по танцам! Очень понравилось.

– Клэр… я хочу тебя увидеть.

– Ты меня видишь, – она подошла к самому экрану и остановилась. – Вчера мне сделали предложение. Настоящее предложение с цветами, кольцом и всякими многообещающими намеками.

– Ну и что?

– Как это «ну и что»?! Я замуж выхожу!

– Ты слишком умная. Ничего не выйдет. Ни один мужчина долго не выдержит тебя рядом…

– Я в твоих оценках не нуждаюсь! – перебила Клэр. – Не звони мне больше.

– Да почему?!

Она сбавила тон и заговорила спокойно и решительно, как будто зачитывала приговор:

– Потому что пора остановиться, Рэд. Ты останавливаться не умеешь, это я поняла. Но из нас двоих кто-то должен принять решение, пока все не зашло слишком далеко. Я его принимаю.

– У тебя плохо получается, – негромко сказал Рэд, – может, рискнешь оставить все как есть? Давай встретимся.

– Встретимся? – язвительно переспросила она. – Тогда сразу скажи, сколько времени у тебя осталось до старта и чего мне ждать от этой встречи!

– Тьфу, черт! Я же уже объяснял, но ты слушать не захотела. И никуда я не собираюсь, я вообще без работы сейчас!

– До свиданья, Рэджинальд, – перебила Клэр. – Не звони мне больше, хорошо? Я очень тебя прошу! Иначе я занесу твои данные в раздел «сексуальное домогательство» гражданского кодекса, и каждый раз при попытке набрать мой номер ты будешь общаться с представителем полиции нравов.

К концу разговора Рэд черной завистью завидовал биороботу модели «Vital Sistem» с его абсолютной выносливостью, постоянной востребованностью и отсутствием каких бы то ни было отношений с особями женского пола. Видеовызов включился снова, но на дисплее Рэд к своему удивлению обнаружил лицо планетолога Берта Стоуна, который едва поздоровавшись, стал настойчиво приглашать его на ужин с целью отблагодарить и задать несколько вопросов. Рэд пожал плечами и согласился.

Стоун в самом деле назначил встречу в одном из дорогих столичных ресторанов, и когда Гардон приехал, был на месте.

– Берт, в последнее время я подписал столько бумаг о неразглашении, что, боюсь, единственный вопрос, на который я смогу вам ответить касается моей даты рождения, – улыбнулся Рэд в ответ на приветствие.

– СКБ в курсе нашей беседы, – доверительно сообщил ученый.

– Даже так! Ну, спрашивайте, – хмыкнул Рэд.

Берт замялся, не зная, как к нему подступиться, а Рэд не стал ему помогать, с невозмутимым видом уткнувшись в меню.

– Честно говоря, не знаю, что именно я хотел бы от вас услышать, капитан, – начал господин Стоун, – у меня возникла одна гипотеза, я ищу ей опровержение или подтверждение. Есть вероятность развития устойчивости, своеобразного иммунитета к воздействию поражающих факторов планеты L-80. Если это так при повторном контакте их активность в отношении данного субъекта снижается…

Он положил вилку на салфетку рядом с тарелкой, не притронувшись к еде, и передвинул бокал с места на место, ожидая реакции собеседника. Рэд поднял на него глаза.

– Эксперименты на людях запрещены. Район Альгарро оцеплен, – сказал он. – Остается вам только посочувствовать.

– Рэджинальд, вы подходили довольно близко к очагу поражения во время последнего рейда. Мне это известно. И возможно, заметили… Скажем, некое негативное влияние, которое возможно проявлялось слабее…

– Берт, – перебил его Рэд, которому разговор совсем разонравился, – я не стану добровольно участвовать в вашей исследовательской программе.

Стоун развел руками:

– Конечно, капитан. Если бы я знал, как именно мы должны сотрудничать! – он невесело улыбнулся и продолжил. – Раз разговор не получился, будем получать удовольствие от еды. Если бы не вы и не ваш экипаж, я до сих пор питался бы продукцией кухонного автомата филиала планетной базы.

– Не преувеличивайте. Рано или поздно до вас бы добрались. Угробили бы роту саперов, и по-королевски подъехали бы к дверям на бронетранспортере. Один из ста обязательно дошел бы до места, не заблудившись.

– При таком раскладе ваш покорный слуга оказался бы за решеткой, количество обезумевших соплеменников существенно возросло и работы медикам прибавилось. Я думаю, что Мартин Клайн, который сейчас является ведущим специалистом по последствиям L-80, не пришел бы от этого в восторг.

– Что вы сказали? – переспросил Рэд, взял сигарету и застыл, уставившись на ангелоподобное существо, осуществлявшее перемену блюд.

– Я сказал, что Клайн в отличие от своих коллег преуспевает на поприще нейтрализации последствий… в чем дело, Рэджинальд?

– Я знаю, кто вам на самом деле может помочь! Звоните Клайну, раз вы знакомы. Пусть плюнет на всех и любой ценой вернет из небытия капитана «Гора».

– Капитан Гор? – удивленно переспросил Стоун, – кто это? Чем вы так взволнованы, Рэджинальд? С вами все в порядке?

– Взволнован? – переспросил Рэд, щелкнув наконец, зажигалкой, – это не то слово! У меня исследовательский азарт. Вы меня заразили, Берт, – он рассмеялся, увидев выражение лица сидящего напротив планетолога. – Я в восторге от вашей гипотезы. Не сомневайтесь, она верна!

– Когда вы успели превратиться в ее горячего сторонника? – в полном недоумении спросил господин Стоун.

– Услуга за услугу, – решительно заявил Рэд. – Вы оставите меня в покое со всеми моими ощущениями вблизи очага поражения, которые, как вы правильно догадались, были негативными до жути. И не будете делать туманных намеков на то, что неплохо бы тайно посетить планету еще раз, чтобы проверить наш с вами иммунитет, а я выскажу вам свои соображения. Согласны?

Стоун молча кивнул.

– Вы представляете себе боевой крейсер, господин Стоун?

– На обывательском уровне.

– На обывательском и надо. Итак, на борту почти пятьдесят человек команды, все на своих местах. Идет завершающая стадия операции по задержанию МНК-17, то есть нас с вами…

Стоун вздрогнул, но увлекшийся Рэд не обратил на это внимания.

– Мы сбрасываем контейнеры и два крейсера типа «Астрикс», несмотря на экстренное торможение со всего маха влетают в ловушку. И вот тут начинается для вас самое интересное. Экипаж «Астрикса-2-Рубин» погиб. Экипаж «Астрикса-1-Гор» командир успел эвакуировать, только шесть человек числятся пропавшими без вести. Запихнуть тридцать девять человек, теряющих от ужаса сознание в спасательные флаеры… Понятно, что реагировали все по-разному, но все же. Сколько у него ушло времени, даже с применением всех спецсредств, как вы думаете?

Стоун беспомощно пожал плечами.

– Но это не все! Наш бравый капитан возвращается в рубку, и понимая, что не в состоянии выполнить боевую задачу силами своего спятившего экипажа, поручает это бортовому компьютеру. Он даже не забыл, что есть второй «Астрикс», указав как вариант, работу в паре с ведомым. Потом он прыгает в последний спасательный челнок, отчаливает вместе с остатками своей команды и отключается. Как вам?

– Занятно, – пробормотал Берт, окончательно забыв про еду.

– СКБ по запросу раскопает вам все на этого человека. Знаете, что обязательно будет в досье? Он не раз бывал на планете раньше, и он не телепат.

– Почему вы так уверены?

Рэд потушил сигарету и принялся водить ножом по салфетке, вспоминая расположение отсеков крейсера.

– Я был на «Астриксе». На месте командира экипажа я бы не смог одновременно выполнить приказ и спасти людей в очаге поражения. А я много чего умею, – он усмехнулся, – здесь не просто героизм, я вас уверяю. Капитан «Гора» был интактен к тем миражам, что бродили по мостику крейсера. Что скажете?

– Вряд ли кого-то по заказу можно вернуть к жизни, – медленно произнес Стоун. – Но вот почему мне не приходило в голову просмотреть личные дела тех, кто пострадал от воздействия, а не вернулся домой живым и невредимым. Статистика была бы интересная. Среди условно не пострадавших тех, кто побывал на планете дважды практически не встречается. Надо поднять списки планетарных разведчиков и пилотов из первых экспедиций «Биоса». Если среди них найдется хотя бы один телепат ИНИСа, который выжил, у нас появится возможность контакта… Может быть, вы оказали мне даже большую услугу, чем я рассчитывал, Рэджинальд.

– Помнится, вы мне должность обещали в институте, – небрежно напомнил Рэд. – Сейчас я не готов, но я все время думаю над вашим предложением… Спасибо за ужин, в самом деле очень вкусно.

Стоун улыбнулся в ответ.

– Кажется, я только что задолжал вам еще один. Дождемся результатов статистической обработки. Если направление выбрано верно – считайте, что вы уже мой сотрудник.

На следующий день Рэда вызвали на базу Службы правительственного сопровождения и представили возглавлявшему Службу адмиралу Дирсу. Новый начальник не слишком приветливо оглядел его с головы до ног. Поскольку Рэд понятия не имел, как функционирует недавно созданное подразделение в целом, ему сухо предложили для ознакомления поработать сменным начальником кортежа на большинстве жизненно важных направлений. В рейсе ему отводилась роль первого пилота и лица несущего ответственность за все, происходящее в пути. Рэд взглянул на график и понял две вещи. Адмирал Дирс не желает его видеть в качестве своего подчиненного – раз, и очень надеется отделаться от ставленника господина советника путем подтверждения его профессиональной непригодности на практике – два. Между рейсами едва насчитывалось несколько часов, и обычно экипажи полностью менялись, но только не в его случае. Ни одной действительно высокопоставленной персоны в списках пассажиров не значилось. Дипкурьеры, сотрудники гуманитарных организаций, заместители заместителей каких-то второстепенных министерств…

– У высших инстанций свое мнение, но я именно так набираю себе помощников. Если вы претендуете на должность координатора, сначала поработайте пилотом. Как только я сочту, что вы достаточно изучили инфраструктуру и специфику работы изнутри, я проинформирую вас об изменениях, – сказал адмирал с каменным выражением лица. – Работа «на износ» у нас не приветствуется, слишком велика ответственность. Вам все ясно, капитан?

«Что же вы тогда называете „работой на износ“ – проворчал про себя Рэд, – и как скоро ты убедишься в моей неоспоримой добродетели»?

– Да, господин адмирал.

– Первый старт завтра в 14.00. Экспертная группа на Брист-6. Два звездолета, вы на ведущем, четыре истребителя сопровождения. Вам знаком этот район?

– Да, господин адмирал.

– Тем лучше. Ваш звездолет «Скайлайн», рассчитан на экипаж из двух пилотов и штурмана. По ходу работы экипажи и корабли будут меняться. Для вас это означает уникальную возможность познакомиться с личным составом и парком машин. Равно как и с сотрудниками собственной безопасности СПС, обеспечивающими личную охрану VIP персон в пути и на объектах. Техническое обеспечение и снабжение в конечных пунктах. Не хотите поинтересоваться, во сколько у вас начинается рабочий день? К моменту старта здесь прибывают только дипломаты. Так что советую повнимательнее изучить должностную инструкцию.

– Да, сэр.

Следующие несколько месяцев жизни прошли ярким калейдоскопом из людей, кораблей, планетных станций и огромного количества проблем. Соединение было создано недавно, и функциональные обязанности подразделений дополнялись на ходу. Чиновники, которым по долгу службы приходилось покидать уютные кресла и отправляться в командировки, еще помнили времена, когда проделывали путь на личных звездолетах. Они планировали маршрут и нанимали охрану по своему усмотрению, отчего в карманах пассажиров зачастую оседали немалые суммы, выделенные для этой цели. Естественно, централизованной СПС многие из них были хронически недовольны, каким бы комфортным и быстрым ни был перелет.

Среди сотрудников недавно реорганизованной и расширенной Службы количество лиц, попавших в нее по протекции, включая самого капитана Гардона, превышало все мыслимые пределы. Причем далеко не во всех случаях личные дела изучались столь пристально и всесторонне, а испытательные сроки были такими жесткими, что еще больше осложняло положение. Под угрюмыми взглядами подразделения собственной безопасности военные скандалили с гражданскими, те между собой, и все вместе – с представителями технического обеспечения. В результате всей этой неразберихи у Рэда в подчинении несколько раз оказывались люди, старше его по званию. А если в составе кортежа шел транспортник с каким-нибудь ценным грузом, из рубки можно было вообще не уходить, независимо от длительности рейса. Радовало капитана только одно: он был единственным сотрудником летного звена, которому не приходилось проходить медицинское освидетельствование перед стартом, доставлявшее немало хлопот его коллегам по цеху. Рэд на пять минут заскакивал в медотсек, проставлял допуск и отправлялся в следующий рейс. Чей это был приказ он, разумеется, выяснять не стал.

На маршруте на Бельвис кортежи дважды обстреливали, но попытки обратить внимание начальства на эту закономерность не увенчались успехом. Дирс с Гардоном принципиально больше не общался, а начальник летного подразделения еще раз объяснил непонятливому капитану, что именно благодаря реально существующей угрозе жизни дипломатов и курьеров была создана СПС. Выслушав рекомендации впредь выбирать наиболее безопасное направление, Рэд всеми правдами и неправдами добился аудиенции командующего корпусом ВКС генерала Литтона. Генерал, поблескивая орденами, прочитал ему лекцию о субординации. Затем – о табели о рангах ВКС и гражданского космофлота. И только после этого – выслушал. Когда Рэд закончил генерал встал, заложил руки за спину и слово в слово повторил лекцию номер один, после чего выделил под его ответственность не четверку истребителей, а целое звено. Понятно, что командиром звена оказался лейтенант Хальтон, и количество машин на этот раз составляло не шесть, а все девять.

Рэд с Элиотом почти до самого старта просидели над картами сектора Бельвис, и кое-что стало проясняться. На обратном пути Рэд неожиданно для всех, кроме лейтенанта Хальтона, отложил старт на сутки. Он оставил все ценное, включая потных от злости чиновников, ведомый звездолет, своих второго пилота и штурмана, и погнал в обратном направлении пустой корабль. Как только разведчик Хальтона поймал пеленг с чужими позывными, Гардон помчался обратно за своим сверхценным грузом, а звено ИДС «Флеш» – за источником сигнала. Истребители вернулись через несколько часов.

– Без потерь, – коротко доложил Элиот.

Повторно стартовав с Бельвиса-1, Рэд догонял график на таких скоростях, что пилоты ведомого каждый раз просили двойного подтверждения команд, а истребители дивились на ходовые качества вверенных им звездолетов. Когда отставание сократилось до нескольких часов, высокопоставленные пассажиры великодушно простили экипаж. Но все равно Рэд заработал нагоняй от руководства за самодеятельность и головную боль от всего рейса в самом, что ни на есть, прямом смысле этого слова.

Он отлежался в комнате дежурного экипажа и побрел в медицинский отсек базы СПС с намерением получить какую-нибудь помощь, а не только печать допуска наследующий рейс. Дежурившая там девочка с большим трудом не упала в обморок при одном упоминании его имени. Девочку недвусмысленно предупредили, что она должна передать этого пациента более квалифицированному коллеге, который как назло отсутствовал. Рэд утешил ее, уверил, что заходил просто познакомиться, пригласил в офицерский бар по окончании рейса и вышел. До следующего старта оставалось десять часов, и он отправился в тот самый бар с твердым желанием напиться и громко объявить Дирсу о своей несостоятельности и безобразном состоянии Службы. Но через пятнадцать минут туда во главе с командиром ввалились ребята Хальтона отмечать победу. Рэд представил, как напивается в стельку перед Элиотом Хальтоном, которого давеча сам выпросил себе в сопровождение, подсел к истребителям, горячо приглашавшим его присоединиться, и заказал себе кофе.

Где-то к концу третьего месяца работы он основательно вымотался, но добился-таки некоторой слаженности действий всех заинтересованных сторон. И когда экипажи стали работать с ним по второму кругу, техники в его присутствии уже не болтались по ангару до тех пор, пока не появлялся инженер, отвечающий за рейс. А пилоты ИДС «Флэш» расчищали транспортный коридор, не дожидаясь подтверждения каждого слова командира кортежа от собственного командования. Дирс снял бойкот и соблаговолил дважды пригласить его на совещания, где Рэд благоразумно помалкивал. Командующий корпусом ВКС генерал Литтон старательно соблюдал дистанцию, вел себя порой высокомерно, чаще – подчеркнуто официально, но отнюдь не враждебно.

Примерно за полтора часа до очередного рейса, Рэд пришел в ангар и удивленно уставился на парня, примостившегося на платформе трапа, зафиксированной в крайнем нижнем положении. При появлении капитана печальная фигура встрепенулась, вскочила на ноги и представилась как «бортинженер Константин Кросс, сэр».

– И что? – спросил Рэд.

– Рейс отменяется по техническим причинам… господин капитан.

– Чего-чего?! – переспросил Гардон. – За шестьдесят минут до старта? Ты кто такой? Где главный инженер и старший техник?

Рэд выслушал историю о снятии с должности главного инженера ангара, с которым надлежало согласовать принятое решение, и о том, что замену ему ищут второй день. Затем командиру кортежа бледнея и краснея объяснили, что система регенерации звездолета давала сбои в ходе предварительной проверки, которых сейчас почему-то не наблюдается. А техники разбежались, поскольку им не поставили задачу. А задачу им не поставили потому, что ее не с кем согласовать. Рэд выругался вполголоса, развернулся и ушел изучать мудреную иерархию служб обеспечения полетов.

Звездолет сняли с рейса. Гардона вызвали к Дирсу. В кабинет руководителя СПС уже проник представитель Министерства ресурсов колониальных территорий. Брызжа слюной, он принялся обвинять всю Службу, начиная с командира кортежа в саботаже. Если бы Рэд мог его убить, убил бы, не задумываясь. Но судьба уготовила ему участь молча стоять напротив, дожидаясь когда иссякнет словопоток оппонента. Минут пять адмирал Дирс наблюдал эту замечательную сцену. Затем вежливо, но настойчиво вывел господина представителя из кабинета, оставив бледного от злости капитана в одиночестве.

Рэд потер висок, провел рукой по лицу, оттянул вниз замок комбинезона и скользнул по вернувшемуся Дирсу отсутствующим взглядом:

– Я могу идти, господин адмирал?

– Подожди, капитан, – сказал Дирс, не спеша пройдя к своему месту. – Посиди пять минут, – он многозначительно посмотрел на дверь, – вам незачем встречаться. Мой личный состав мне еще пригодится.

Рэд, покосился на стул возле массивного стола начальника.

– Я еще не ваш личный состав, сэр, – не скрывая раздражения, сказал он.

– Не забывай, с кем разговариваешь, Рэджинальд, – сухо посоветовал адмирал. – Какому-то заму неизвестно кого он может не хамить, а своему непосредственному начальнику не получается? Ты, кажется, собирался у меня не пилотом работать… Сядь я сказал!

Рэд молча повиновался. Дирс щелкнул коммуникатором.

– Малич, у тебя внеочередной рейс. Экипаж и сопровождение на месте. Старт по готовности резервной машины. Ангар номер четыре, – он посмотрел на Гардона. – У тебя неделя отпуска. Вернешься – поговорим.

Рэд поблагодарил, вышел и растерянно оглянулся на дверь, не понимая обласкали его только что или отопнули в сторону, как приблудного пса. Он зашагал по коридору, припоминая слова, которыми изъяснялся раздраженный задержкой чиновник, чтобы передать их бортинженеру Кроссу максимально точно и с должной экспрессией. Несколько человек, попавшихся навстречу, с ним поздоровалось. Сам Рэд, живший последние три месяца как во сне, помнил далеко не всех. У лифта ангара его встретила высокая блондинка.

– Добрый день, капитан, я вас разыскиваю.

Рэд остановился, удивленно разглядывая ее штатский наряд и висевший на шее бедж медицинской службы. Медики обычно носили свою форму.

– Здравствуйте. Вы меня нашли, – он выжидательно смотрел на нее, раздосадованный внезапной задержкой. Он и не подозревал, что может так хотеть домой.

– Меня зовут Веста Дамри, – женщина чуть улыбнулась и слегка склонила голову, – я психолог СПС…

– Письменный приказ за подписью адмирала Дирса, и я сам приду к вам на тестирование, – грубо перебил ее Рэд. – Или у вас личная просьба о доставке груза, родственника, сотрудника?

– Нет, капитан. Я хотела с вами познакомиться. Это входит в мои служебные обязанности.

– Меня зовут Рэджинальд. Вы со мной познакомились. Я спешу.

– Тогда я вручу вам вот это, – она протянула информдиск, – посмотрите на досуге. Вы же в отпуске с сегодняшнего дня, верно?

– Да. Верно.

Рэд присмотрелся и увидел инком прикрепленный к воротнику стильного пиджака собеседницы.

«Дирс! – подумал он. – Как хреново… Что я ему такого сказал?! Зачем он ее сюда вызвал?» Он рассеянно сунул диск в карман летного комбинезона.

– Веста, мне жаль, что из-за меня вас сдернули с рабочего места. И как я теперь понимаю, разговор с вами, как и просмотр диска обязателен. Куда направимся?

Собеседница покачала головой.

– У вас в руке – горсть песка, – чуть улыбнувшись, произнесла она, – а вам предлагают взять пригоршню драгоценных камней. Что бы вы сделали?

Рэд задумался, неожиданно для себя увлекшись решением предложенной проблемы.

– Выбросить песок? – недоверчиво спросил он.

– До свиданья, Рэджинальд. Вы куда-то спешили.

Веста Дамри развернулась и сделала несколько шагов по направлению к лифту. Рэд окликнул ее и подошел.

– Веста! Постойте. Извините, у меня действительно был тяжелый день. Наверное, вас не зря вызвали. Но теперь я еще и сна лишусь, если вы мне хотя бы не намекнете: я правильно ответил?

Она улыбнулась.

– Категории «правильно-неправильно» мне совершенно не понятны. У вас есть еще вопросы?

– Да. Э-э-э… Нет. Спасибо за встречу и за информацию. Может быть, я действительно зайду к вам как-нибудь.

– Мой график работы и все контакты на первой странице. Всего доброго, капитан.

Рэд хмыкнул, попрощался и продолжил свой путь в ангар.

– Константин! – крикнул он, встав на платформу трапа.

Парень выглянул из технического люка злополучного звездолета.

– Ты выиграл. В рейс другая машина пойдет.

– Отлично! Значит, у нас есть время, господин капитан?

– У тебя, а не у нас! – осадил его Рэд.

Голова исчезла. Рэд поднялся к входному люку и заглянул внутрь.

– Эй! Где ты там прячешься? А ну-ка иди сюда!

Константин не слишком бодро вышел навстречу.

– Считаешь это нормальным, когда отмену рейса по техническим причинам организует командир кортежа? – спросил Рэд, хлопнув ладонью по обшивке так, что парень моргнул и оглянулся на уютный полумрак отсеков, прикидывая путь к отступлению. – Сам не знаешь, где ваше начальство сидит? Что, кроме инженера ангара в службе техобеспечения только роботы остались? Где они, кстати? А техники где, почему не занимаются неисправностью? Кто их должен тебе в помощь организовывать?

– Извините, господин капитан, – пробормотал Константин.

– Я подумаю. Работай давай! Саботажник… Стаж у тебя какой?

– Полгода… практики… сэр.

– То, что нужно, – усмехнулся Рэд.

Впору спрашивать «и кто у нас папа с мамой, что ты – вчерашний студент сходу оформился сюда бортинжем».

– Если ничего не найдешь я тебя во-он на том подъемнике повешу, – сказал он. – Будет больно и не эстетично.

Парень уже готов был растворится в недрах звездолета, но сжалившийся Рэд придержал его, провел в рубку и настроил дальнюю связь на поиск личного коммуникатора. Виктора Рэд застал дома. Тот играл с Максом в новую сетевую версию «Заживо погребенных» и недвусмысленно высказался, как он теперь относится к неожиданным звонкам своего бывшего командира.

– Виктор, я тебе заплачу, – улыбнулся Рэд. – Тут один хороший человек погибает, причем совсем не виртуально. В последний раз, а?

– Рэд! Ты бы хоть спросил для начала, как у меня дела и который час.

– Вот тебе консультант и независимый эксперт, – сказал Рэд Константину, – если уговорить сумеешь.

Конечно, Блохин оттаял, увидев лирический образ себя в молодости, и через полчаса они нашли неисправность.

– Должен будешь, капитан, – буркнул Виктор.

– Сутки сплю, потом приезжай, сочтемся, – лениво бросил Рэд. – Ах, да! Как у тебя дела? Сколько у вас там времени?

– Тебя выгнали?

– Угу, в отпуск.

– Ладно, я заеду.

Рэд отключился. Константин смущенно переминался с ноги на ногу.

– Я… не знаю, как вас отблагодарить, господин капитан!

– Работу организуй и акт составь грамотно, – сказал Рэд, – сделай одолжение. Лучшей благодарности для меня просто не найти!

Сеанс связи с советником Блохиным подходил к концу. СПС была его показательным проектом, свидетельствующим о том, что правительство не швыряется деньгами граждан, любимым детищем и хобби одновременно. Кадровые перестановки временами представлялись адмиралуДирсу шахматной партией с непредсказуемым движением фигур, подвластных невидимому игроку. Тем не менее, он рискнул высказать свою точку зрения, как только уловил смену интонации собеседника с утвердительной на полувопросительную. Дирсу позарез нужен был хотя бы один до конца свой человек в составе руководства.

– Я предлагаю изменить штатное расписание и сделать должность сменной, – осторожно сказал адмирал. – Организация выиграет, если координатор будет присутствовать на базе постоянно и решать текущие задачи.

– Второй, конечно, полковник Малич? – вполне дружелюбно осведомился Евгений Блохин.

– Да, господин советник. Он тоже хорошо себя зарекомендовал во время испытательного срока.

– Вы не умеете проигрывать, адмирал, – Блохин-старший пребывал в благодушном настроении. – Но может быть, вы правы. Объявите им об окончании испытательного срока. Сейчас оба в рейсах?

– Капитан Гардон в краткосрочном отпуске, сэр. У нас возникла небольшая проблема технического порядка, которую он успешно разрешил. Я позволил себе его поощрить таким образом.

Господин советник улыбнулся уголками губ:

– Бережете кадры, господин адмирал? Я знал, что вы сработаетесь. Жду обновленное штатное расписание на утверждение. Если в него будут внесены кое-какие изменения, касающиеся отдела технического обеспечения, пусть вас это не удивляет. Я в курсе происходящего.

Шахматная партия продолжалась. Адмиралу оставалось только ждать, когда доска засверкает полированными боками вновь приобретенных фигур…

– Он тебе заплатил или ты так согласился, из добрых побуждений?

– М-м… Хрена какого…

Гардон открыл глаза и уставился на возвышавшуюся над ним фигуру бортинженера. Виктор был лохмат, грозен и неприступен как «Астрикс».

– Твой «Олаф» берет взятки, – пояснил он. – Просыпайся! Так вы сговорились?

– С кем? – спросил Рэд.

– С господином советником!

– О чем?

– Сам знаешь!

Рэд зевнул и приподнялся на локте.

– Перестань на меня орать – в ушах звенит. Не соображаю ничего… Я же сказал: «Через сутки»!

Они еще препирались какое-то время, пока Рэд решительно не выгнал Виктора из спальни в гостиную. Появившись на пороге, он сказал:

– Теперь еще раз членораздельно и негромко.

Выяснилось, что не далее, как на прошлой неделе советник Блохин проник в дом своего сына под предлогом повидать внука. Вместе с молодой женой он стал убеждать Виктора прекратить мотаться по космосу и устроиться инженером на базу СПС. Хотя он, Виктор, кроме похода за «Астриксами» никуда не мотался, и в запасе у него оставалось не меньше недели неоплачиваемого отпуска. И тут звонит его друг, а на деле – вероломный соглядатай, прямо с этой самой базы и пытается заинтересовать его решением технических задач, исподволь подталкивая в нужном направлении.

– Перестань ржать! Еще скажи, что это случайное совпадение! – сказал Виктор в заключении обвинительной речи.

Рэд поднял правую руку, как это делают в зале суда при даче показаний, и с трудом удержался от улыбки:

– Виктор, это случайное совпадение. Я даже не видел твоего отца с того вечера! На базе СПС мной занимались совсем другие люди. Все это время я постоянно был в рейсах. А вчера нахамил своему непосредственному начальнику и тот выпнул меня на неделю с глаз долой. Честно говоря, я временно просто забыл о твоем существовании, так меня там укатали. Я и не помню, когда так вкалывал в последний раз… наверное, у Пайнтера. И потом, с грамотными инженерами у них в самом деле тяжелая ситуация. Мне кровью расписаться или на слово поверишь?

– А я подумал… хм… – бормотал Виктор, меряя комнату шагами, – значит, это Татьяна! Танька с ним спелась! Точно она.

– Вить, я сейчас Клайну позвоню, – серьезно сказал Рэд, наблюдая за метавшимся по гостиной Виктором. – У тебя от безделья крыша поехала.

– Да? – Виктор остановился в замешательстве.

– Да! У меня прямой выход на него по удостоверению. Через три минуты бригада из психушки заявится, не сомневайся!

– Я про ситуацию с инженерно-техническим персоналом… В самом деле, не хватает?

– Хватает, толку мало. Понадергали блатных узких специалистов откуда ни попадя. С опытом работы в пространстве человек десять от силы. В итоге никто никого не слышит, всех распирает от самомнения, а техники разгуливают с видом наемников. Кто сумеет уговорить, того и слушают, пока я в ангар не зайду. Черте что!

Это была чистая правда. Виктор пригладил рукой волосы и сел на диван.

– Вот, значит, как… Пойдем, искупаемся? Раз я на Южный мыс приехал, – он сосредоточенно посмотрел на черные угли камина. – Надо же… Как настоящие… А главный инженер у них кто, ты не знаешь, случайно?

– Знаю. Полтинник за информацию, сотня – за моральный ущерб.

– Ну ни хрена себе! Откуда у меня такие деньги? Я же без пяти минут безработный… Если бы мой бывший командир экипажа не оказался владельцем частного пляжа – и на море-то не выбраться, – улыбнулся Виктор.

«Если советник Блохин с той же легкостью манипулирует своим окружением, как членами семьи, – подумал Рэд, – вопрос, кто стоит у власти для меня становится открытым».

Солнце, стоявшее в зените, затопило море. Оно дрожало в соленых каплях, провожало к берегу ленивые волны и грозилось вскипятить мокрые камни. Дальний край мощного волнореза, казавшегося в разлившемся вокруг полуденном мареве нелепым и никчемным, дрожал в разогретом воздухе. Вдалеке, вспарывая зеркало бухты белоснежными росчерками, носились морские катера. Восточный край неба, в той стороне, где едва угадывались в дымке высотки Мелиссы, пестрел черными точками авиамашин. Горы за спиной полыхали рекламными плакатами, призывавшими водителей спуститься с небес и полюбоваться местными красотами.

Виктор оглянулся на буйную зелень, в которой утопали коттеджи, раскиданные вдоль линии берега и восхищенно вздохнул.

– Еще бы белый песочек, а не эти булыжники… – мечтательно сказал он.

– Белый песочек дальше. Мы на краю бухты, ближе к Мелиссе стоят такие виллы, что один квадратный метр там стоит как весь этот пляж.

Рэд вышел из воды и с наслаждением растянулся на горячих камнях.

– А я думал, на всю жизнь у Розы наотдыхался, – задумчиво сказал он, глядя на плывущие облака, пробиваемые светосигналами воздушных трасс.

– А на самом деле? – спросил Виктор, вытряхнув воду из витой ракушки. – Красота! Как ты ее достал?

– Здесь их много, у волнореза… Опыт не пропьешь, – Рэд перевернулся со спины на живот. – А на самом деле, Вить, я уже через месяц непрерывных полетов выдохся. Не тяну. То ли отвык, то ли, действительно, старый уже. Не гожусь для таких подвигов.

– Насколько я себе представляю, координатор больше инспектор и организатор, чем пилот, – пожал плечами Виктор.

– Как же! Адмиралу с генералом позарез нужен вечный козел отпущения, который будет бегать между двух огней и регулярно брать на себя вину за все, что происходит на маршрутах.

– Тебе в диковинку? – усмехнулся Блохин. – Наверху по-другому не бывает… Как себя поставишь.

– Все равно еще ничего не решено. Там сплошная реорганизация и бардак. Если Дирсу действительно удастся сделать то, что он хочет, получится интересно. Загнать представителей ВКС и различных направлений космоплавания в одну упряжку… И никаких проблем с финансированием! Поскольку правительство кровно заинтересовано в своей безопасности. Но обычным пилотом я там не останусь, – неожиданно заявил Рэд.

– Как представлю объем работы – жить не хочется, – сказал Виктор.

Рэд сел и приподнял бровь. Сидевший спиной Виктор безнадежно махнул рукой:

– Что еще мне остается? – глухо спросил он. – Я и так долго сопротивлялся. Не всем так повезло, как Кейту. Со мной в дальнюю разведку никто не отправится.

Он обернулся.

– Эх и рубцы у тебя, Рэд… Как из костра инквизиции достали. Чего ты пластику не сделаешь…

Рэд скользнул по изуродованной ноге равнодушным взглядом. Влажные от воды синтетические вставки, перекрывавшие дефекты кожи тускло поблескивали на солнце.

– Ты серьезно?

– Угу. Полные протезы – и те физиологичнее выглядят, – Виктор бросал в воду мелкие камешки.

Рэд плюнул и что-то сказал сквозь зубы, но Виктор продолжил, как-будто не услышав:

– Рэджи, ты только что вполне буднично заявил, что отлетал свое и что больше не можешь выполнять ту работу, которой занимался всю жизнь. Случись это три года назад, я бы сейчас доставал тебя из петли.

– Ну… Да. Мне тут на днях пытались объяснить, что для того, чтобы появилось что-то новое, надо отказаться от старого. Кажется, я услышал, – сказал Рэд. Он устал щуриться и потянулся за темными очками. – Вставай, жарко. В такое время купаются только пацаны, которые школу прогуливают.

– Это из личного? – доверительно спросил Виктор, поднялся на ноги и протянул ему руку. Рэд улыбнулся:

– Давай съездим в Мелиссу, покажу тебе город своей подростковой мечты. А то как-то невесело все…

– А-а, золотая молодежь! – хмыкнул Виктор. – Ну пойдемте, милорд. Встряхнем этот центр курортной жизни! Да содрогнутся его обитатели и паломники и иже с ними.