Планета миражей

Глава 12

С Клэр он встретился на автостоянке базы СПС.

Накануне Гардона в очередной раз остановили за езду без прав и незаконную блокировку программы принудительного автопилотирования. Кристально честный сержант Инспекции движения загнал его на контрольный пункт, содрал штраф, «зашил» бортовой компьютер машины наглухо и пригрозил судом и тюремным сроком, если владелец не вернет на крышу и боковины баннеры «Полный автопилот» и медицинскую символику. А Рэд опять забыл позвонить Артуру Дэйву и попросить помощи в неразберихе со своими многочисленными удостоверениями.

Бросив унылый взгляд на стреноженного «Хайвея», Рэд остановился посреди парковки в поисках попутчика, который согласился бы его подбросить. Задача, которая в любой другой день решилась бы в несколько минут, сегодня оказалось неразрешимой. Добрую половину персонала СКБ и Служба внутренней безопасности СПС задержали «до выяснения обстоятельств», а всех, кто почему-либо оказался вне подозрения вытурили, чтобы не путались под ногами. Обычно оживленные отсеки, переходы, парковочные зоны, причальные галереи и административные этажи космический станции СПС сегодня словно вымерли. Оставшись на свободе, Рэд чувствовал себя неприкаянным как в первый день, когда он приехал сюда на встречу с Дирсом.

Он пролистал время стартов служебных шаттлов и наудачу спустился в гостевой сектор.

Когда рядом остановился вишнево-красный «Тореро» класса земля-космос, у него просто не оставалось выбора.

– Автостопом путешествуете, господин капитан? – спросила Клэр, открыв пассажирскую дверь.

– Да у нас вся база так на работу ездит. Во главе с адмиралом.

Губы Клэр тронула мимолетная улыбка.

– Садись, Рэд… Что случилось, где твой «Хайвей»?

– У «Хайвея» проблемы с документами, – сказал Рэд и сел рядом с ней. – Сегодня не тот день, чтобы из-за ерунды под арест попадать. Вообще не тот день… Как мы все заметили.

– Обещанный ужин отменяется?

– Обещанный ужин переносится. Ты уже обиделась?

– Еще нет, – она развернулась к нему, небрежно облокотившись на приборную панель и заглянула в глаза. – Мы все чуть не погибли?

– Кто тебе сказал?

– Адмирал Дирс, который провел короткий брифинг. Именно поэтому я все еще здесь. Всем было интересно, почему в отсеках гравитация прыгала, и звездолет перемещался рывками.

– И как он вам это объяснил?

– «Неисправность устранена в пути благодаря профессиональным действиям экипажа».

– Все так и было. Поехали, – сказал Рэд.

– Значит, брехня… Я так и подумала. Куда тебя отвезти, домой?

– Давай домой, если у тебя время есть. Или на ближайшую развязку.

Клэр втиснула машину в едва открывшийся люк парковочной зоны, выжала газ, и «Тореро» стремительно вырвался за силовой щит.

– Осторожно, лихачка! Ты что творишь?

– Я так расслабляюсь!

– За рулем на космотрассе?

– Да! Думаешь, мне было сильно весело, когда охранники разгоняли нас по каютам, и у меня пол из-под ног уходил? Я рассчитывала на обратном пути отдохнуть, между прочим.

– Без комментариев.

Клэр подвезла его до дома. По дороге они обменялись только несколькими ничего не значащими фразами.

– Зайдешь? – спросил Рэд, когда машина остановилась напротив ворот.

– Нет, меня на работе ждут.

Клэр тоже вышла, прихватив пачку сигарет. Она стояла в двух шагах от него, глядя на утреннее море, прямая, как натянутая струна и абсолютно неприступная. Еще секунда – она развернется и, не оглядываясь, уйдет, в который раз обрывая невидимые нити, прочно привязавшие их друг к другу.

– Клэр, возвращайся, как только закончишь, – попросил Рэд.

– Нет! – она тряхнула головой и добавила почти шепотом. – У тебя адская работа, Рэд…

– Тогда совсем не уходи.

Клэр полезла в пачку за сигаретами и несколько раз нервно щелкнула зажигалкой.

– Перестань. Ты сам мне сказал, что я ни с кем не уживусь, а уж с тобой – даже начинать не стоит!

Он улыбнулся.

– Может, попробуешь? Мне не надо троих детей. Кроме того, мы так редко будем видеться, что просто не успеем друг друга извести.

– Рэд, я не хочу ни к кому привязываться, я люблю тратить на себя деньги, у меня начисто отсутствует материнский инстинкт и… Мне и так хорошо. Спасибо, что всех нас спас. Не лезь в мою жизнь!

Она решительно села за руль. Еле слышно зашелестел кондиционер в салоне, включились габаритные огни… Дать ей уйти сейчас, означало отпустить ее навсегда. Хорошо это было бы для них обоих или плохо можно было обдумывать до бесконечности, а у него оставалось не больше трех секунд, чтобы изобрести способ ее удержать.

Рэд сделал несколько шагов назад, сжал виски руками, уперся плечом в витые прутья ограды и остановился, так и не войдя в открывшуюся калитку. Результат превзошел все ожидания. Приготовившийся к взлету «Тореро» кашлянул турбинами и крутанулся на месте. Клэр выскочила из машины, швырнула сумочку на сиденье и подбежала.

– Ч-черт, хотела же во двор заехать… Рэд, что с тобой?! Тебе плохо?

Он закрыл глаза. Голова у него после всех передряг, конечно, болела, но не настолько.

– Рэд, не молчи!

– Выходи за меня замуж.

– Что? – растерянно спросила она. – Так ты не…

Он сгреб ее в объятья и крепко прижал к себе.

– У тебя все в порядке с материнским инстинктом.

– Ах, ты… Скотина! – она уперлась ладонями ему в грудь и попыталась вырваться. – Ты… больной на всю голову! Ненавижу тебя! С-сволочь! Я же перепугалась до смерти… Пусти меня! – крикнула она сквозь слезы.

– А ты не сбежишь?

– Так свихнуться можно! С тобой – только свихнуться… – Клэр несколько раз судорожно всхлипнула и перестала, наконец, вырываться. – Отпусти меня, Рэд. Я съезжу на работу, вернусь, и мы поговорим. Я и без того перенервничала… Не делай так больше.

– Извини, не знал, как еще тебя остановить. Не плачь, Клэр, со мной все в порядке. Я просто устал. У меня же тоже на обратном пути пол из-под ног уходил и гравитация прыгала.

Она неуверенно поцеловала его на прощание и пошла к машине, поминутно оглядываясь.

Дома Рэд вместо того, чтобы рухнуть на кровать и уснуть еще целый час мучился угрызениями совести, ворочался с боку на бок, выходил курить и клялся себе, что это был первый и последний раз, когда он воспользовался для достижения цели собственными недостатками и слабостями.

Клэр позвонила родителям прямо из машины.

– Мама!

– Ларочка, детка, куда ты пропала? Мы так волновались! По всем каналам сообщения об аварии на звездолете, тебя на работе потеряли, разыскивают по всем адресам!

– Мама… кажется, я замуж выхожу.

– Как? – растерянно спросила мать. – Ты передумала?

– За другого, – Клэр прикусила губу. – Я оказалась достойной продолжательницей семейных традиций. Он космолетчик… – она смахнула слезу. – Капитан космофлота.

– Ты говоришь так, словно на эшафот собираешься! Клэр, где ты? Что у тебя стряслось? – встревожено спросила мать.

– Ничего, я уже на Аналоге-2, на работу еду. Наверное, я счастлива.

Слезы полились в три ручья, и она воткнула автопилот.

Услышав волшебные слова «я на Аналоге-2» мать вздохнула с видимым облегчением.

– Клэр, деточка, не плачь. Это все аварийная ситуация, будь она неладна! Давай лучше о женихах. Мы с отцом ничего не поняли: так ты выходишь замуж или нет?

– Мам, я… заеду на днях. Все расскажу.

На работе ее, действительно, потеряли. Валерия схватилась за голову, взглянув на ее заплаканные глаза, но все списали на стресс после поездки на аварийном звездолете. И только психолог Шон, которого ей притащили вместе с гримерами, посмотрев на виновницу экстренного вызова, сказал почти жестко:

– Определись, чего ты на самом деле испугалась, тогда и поговорим.

И ушел, несмотря на протесты Валерии. Сюжет с брифинга Адмирала Дирса шел последним. «А ведь я знаю, чего я, на самом деле, испугалась, – подумала Клэр, второй раз слушая его короткое заявление, – своей реакции на эту твою выходку»!

Она встала и начала решительно собираться.

– Ты куда это? – подозрительно спросила Валерия.

– Лера, Шон еще здесь? Впрочем, неважно! Передай ему, что он мне здорово помог, с меня причитается. – Она быстро взглянула на часы. – И я завтра не приду даже если начнется Третья Звездная война.

– Клэр, дорогая, что с тобой? У тебя такой взгляд, что мне страшно тебя одну оставлять.

Клэр металась по раздевалке. Она сунула расческу мимо сумки, подняла и выпрямилась.

– Лерка, я все-таки влюбилась! Как выяснилось, до беспамятства, – она рассмеялась, не глядя бросила расческу в боковой карман и направилась к двери. – Я думала, я так не умею. Чтобы я так боялась кого-то потерять – такого со мной еще не было!

– Клэр, постой, – серьезно сказала Валерия, загородив ей проход. – Да послушай же!

– Не хочу! – Клэр обошла подругу и взялась за ручку двери.

– Я понимаю, вы там встретились, хотя не должны были… Сутки полета на одном корабле… Он спас тебе жизнь. Все это невероятно увлекательно, но не имеет ничего общего с реальностью! Ты опять останешься одна, и мне же опять придется тебя отпаивать!

– Здорово! Давай напьемся, правда… Есть, что отметить! Но позже.

– Ты совсем меня не слышишь? Сколько бы я ни говорила о прелестях свободы, я до сих пор жалею, что Гарик ушел. Тебе замуж надо и поскорее!

Клэр вернулась от двери и обняла ее.

– Лера, тебя я тоже люблю! Ты такая мудрая, когда не стервозная… Пока!

Рэд встретил ее у открытых дверей коттеджа.

– Ты больше не сердишься? – спросил он, прервав затянувшееся молчание.

Клэр отрицательно качнула головой, вошла вместе с ним в знакомую гостиную и все же не удержалась:

– Зависит от того, какая программа пребывания меня ждет. Диван, камин, «Антипохмелин» и на работу? – сощурившись, спросила она.

– О нет… Как насчет второго этажа? – многозначительно сказал Рэд.

Клэр ответила на поцелуй, он с усилием оторвался от ее губ, схватил за руку и потащил в спальню.

Только к полуночи по местному времени они одновременно вспомнили об ужине. Дома не сиделось обоим. Они быстро погрузились в машину и притормозили в пригороде Мелиссы у какого-то круглосуточного ресторанчика. За рулем вишневого «Тореро» Клэр сидел Рэд, одетый в черную форму СПС. Этой ночью у него была масса веских причин не пить.

– Когда танцевать пойдешь? – осведомился он, как только они заняли свободный столик.

– Сначала тайны, – улыбнулась Клэр. – Что за инфоповод, о котором ты говорил? Заведение работает до последнего клиента, я все успею. Еще с ума сойдешь от ревности!

– Ты рассеянная сегодня, – как бы невзначай обронил Рэд.

Клэр вопросительно взглянула на него, скользнув взглядом по кителю. Что-то привлекло ее внимание, она пригляделась… Ему удалось ее удивить. Настолько удалось, что мисс Адамс просто рот раскрыла от удивления и не нашлась, что сказать, несмотря на профессиональную подготовку. Под эмблемой СПС на форме Рэджинальда красовался родовой герб.

– Если бы я в молодости не был таким дураком, предлагал бы тебе сейчас официально стать леди Найвис, – пояснил Рэд, воспользовавшись редкими минутами, пока Клэр не успела обрести дар речи. – А так – не знаю, что сказать. Еще раз менять фамилию у меня нет особого желания. Как и разбираться со всеми отцовскими регалиями, его членством в закрытых клубах и их уставами. Признали прямым наследником Эрлингтона Найвиса, разрешили герб вернуть, спасибо, мне более чем достаточно.

– Рэд! Почему ты раньше мне об этом не говорил… Все? Сюрпризы закончились? Уже можно падать в обморок, или будет еще что-то? – спросила Клэр.

– Нет, сюрпризов больше не будет, – невесело улыбнулся он. – Остались одни неприятности.

– Фу, кольца, – Клэр фыркнула и сморщила нос. – Или наручники? У тебя же зверские способы удерживать женщин.

– Никогда мне не простишь, да?

– Да я чуть с ума не сошла!

– Клэр, ты… Ты так перепугалась, что я решил, тебе надо на это взглянуть, – он протянул ей ветеранское удостоверение. – Разверни и почитай. Там много специфической терминологии, но, думаю, общий смысл понятен. Я совсем забыл об этом, когда говорил «выходи за меня замуж». Ты мне окончательно голову вскружила.

Несколько минут Клэр изучала призрачные страницы документа.

– Была авария? – она медленно подняла глаза. – Или это во время войны…

– Не то и не другое. Побег из тюрьмы. Ну и планета Миражей, но про это ты знаешь.

– Час от часу не легче! Ты что, в тюрьме сидел?! За что?!

– Не бойся, совсем недолго, и меня оправдали. Правда, сначала огонь на поражение открыли, а потом выслушали, но я сам виноват. Надо было пересмотра дела требовать, а не бегать. Знать бы еще…

Она вернула ему удостоверение.

– Ну его к черту, пойдем потанцуем!

– Клэр, я тебе только что целый талмуд оправдательных документов представил! Давай без меня.

– С тобой, – она встала и решительно взяла его за руку, – пойдемте, милорд, пока рок-н-ролл не грянули. А танго я вон с тем мальчиком танцевать пойду, – она бесцеремонно указала пальцем в приподнятый центр танцплощадки, где плавно двигались две пары профессиональных танцоров, подогревая публику. – Правда, он душка, дорогой?

– Назови критерии оценки, я подумаю.

– Ага! Злишься уже?

– Нет.

– Нет, злишься, я же вижу. В этом вы все одинаковы!

– Кто это все?

– Н-ну…

– Клэр, поверь, ты еще не видела, как я злюсь.

– В сериале «Приключения в космосе» главный герой хватается за бластер и разносит кабак. В прошлом сезоне два разнес. Ты тоже за бластер…

– Нет, – перебил Рэд. – Я – за систему наведения. Предпочитаю двадцать минут потерять и добраться до звездолета: одного залпа хватит. По времени – то же самое, и радиус поражения такой, что гарантированно никто живым не уйдет.

Клэр замолчала, соображая, серьезно говорит Рэд, пересказывая какой-то реально имевший место эпизод, или все-таки шутит. На лице у него не было и намека на озорную улыбку. Мисс Адамс вспомнила, что болтают о гибели истребителей «Эталона» и прикусила язык.

– Что, испугалась?

– Нет!

– А зря. Потому что, если ты расстегнешь еще одну пуговицу на блузке я тебя изнасилую прямо здесь, как антипод главного героя в твоем дурацком сериале! Там ведь есть злодей?

– Ваше поведение, милорд, не соответствует вашему статусу, – рассмеялась Клэр, прильнула к нему и обвила шею рукой. – Ты рискуешь попасть в сюжет, снятый скрытой камерой. Ты не представляешь себе, как публика любит скандалы с участием высшего звена руководства космофлота! – горячо прошептала она ему в ухо.

– К счастью, я – не высшее звено, и ваши скандалы мне до…

Клэр лукаво улыбнулась, отстранилась и на секунду прижала палец к губам.

– Т-сс… Я меньше, чем на командора не расчитывала! Что поделаешь – придется соглашаться, Рэджинальд. Только не спрашивай, откуда я это знаю.

– Интриганка, – пробормотал Рэд.

Наутро он проводил Клэр до машины, выяснил расписание движения служебных модулей до базы СПС и вышел из дома с хорошим запасом времени.

– Я предлагаю вам проехать с нами, – сказал подтянутый незнакомый мужчина, преградив ему дорогу, – советник Блохин приглашает вас для частной беседы. Вы не откажетесь, господин капитан?

«Как будто у меня есть выбор», – подумал Рэд, безропотно нырнув на кожаное сиденье подъехавшей машины. Черная, с короткими крыльями и выпущенными шасси, она больше походила на частный трансаналоговый лайнер. Пилота и его спутника скрывала бронированная перегородка. Сразу после герметизации и взлета на всех окнах появилась заставка, изображающая голубое небо с медленно уплывающими назад облаками.

Рэд предположил, что его везут в родовое гнездо Блохиных, где он имел честь отужинать после похода за «Астриксами». Но через полчаса машина снизилась и резво пошла по полосе наземной магистрали. Судя по тому, что ее слегка потряхивало – не по скоростной полосе. Окна просветлели, позволив пассажиру любоваться густым лесом, обнимавшим узкую полосу дороги с обеих сторон. Тут Рэд совершенно неуместно развеселился, представив, что сейчас его привезут на ту самую дачу, где командный состав «Моники» в течение нескольких лет шумно и весело отмечал возвращения.

Машина миновала неброский билборд «Зона отдыха» и притормозила перед КПП, внезапно выросшим посреди дороги на последнем повороте. Место оказалось незнакомым, но чем-то неуловимо напоминало затерявшиеся в тени плакучих ив владения Виктора: райские уголки Аналога-2, в которых независимо друг от друга предпочитали отдыхать отец и сын отличались только порядком цен на недвижимость, количеством охраны и титулованностью соседей. Миновав шлагбаум, машина остановилась около роскошного особняка, не нуждавшегося в дешевой голографической бижутерии, прочно вошедшей в моду у представителей среднего класса.

Это у них дом считался самым богатым или на худой конец самым экстравагантным в квартале до тех пор, пока сосед не заработал на 3D-дизайн нового поколения.

Здесь с настоящими материалами работали высокооплачиваемые touch-дизайнеры. В лучах заходящего солнца светлые стены миниатюрного замка приобрели розоватый оттенок. Четыре декоративные башни заканчивались шпилями антенн. Оконца под самыми крышами были слепы и лучше не знать, какие системы безопасности скрывали.

По фасаду сочно-зеленые стебли с резными листьями вились вокруг стрельчатых окон с поляризационными фильтрами, лишившими их дешевого блеска. Слева крутилась винтовая лестница, спускавшаяся с видневшегося балкона верхнего этажа прямо в спокойную воду круглого озера, из которого вырастала западная стена здания. Над песчаной дорожкой перед центральным входом радужными росчерками носились стрекозы.

Рэджинальду вежливо напомнили о необходимости войти внутрь, провели через зал и оставили в одиночестве в небольшой гостиной. Было тихо. На потолке играли тени, отражая мелкую рябь, пробегавшую по водной глади озера. Уровень воды доходил до нижней трети громадного, начинавшегося от самого пола окна. В естественном аквариуме за стеклом уже включили поlсветку, и мимо то и дело проплывали разноцветные рыбки, посверкивая чешуей.

Рэд обернулся на звук шагов.

– Добрый день, Рэджинальд.

Блохин-старший был ненамного ниже Виктора ростом. В светлых домашних брюках и спортивной куртке, наброшенной на плечи, он выглядел чуть более грузным и сутулым, чем в деловом костюме, в котором Рэд видел его в последний раз.

– Здравствуйте, господин советник.

– Я давно хотел побеседовать с тобой с глазу на глаз, капитан, но встреча все время откладывалась, – развел руками Евгений Павлович. – Пусть тебя не удивляет, что приглашение было таким неожиданным, – он улыбнулся, собрав складки морщинок возле глаз, цвет которых Рэд затруднялся определить точно: серо-зеленые, пожалуй. С примесью карего пигмента вокруг зрачков. Непонятные глаза.

– Это большая честь для меня, господин советник.

– Ну-ну. Не то время и не то место, чтобы следовать протоколу, – начальственно-дружеским тоном провозгласил Блохин-старший, – присаживайся. Для начала я угощу тебя виски. Я никогда не пил с пилотами из рейтинговых десяток, только с их руководителями. Так что для меня этот вечер знаковый, так же как и для тебя. Ты уже понял, что нам предстоит серьезный разговор, не так ли?

И Евгений Павлович широким жестом указал на пару кресел, между которыми стоял сервированный столик.

– Да, господин советник.

«Сейчас вербовать начнет, – тоскливо подумал Рэд, усевшись на предложенное место. – Как будто не видит, что из меня стукач никакой. Все! Остался я опять без работы».

– Вот что, Рэджинальд… – сказал советник Блохин, разглядывая тяжелое донышко стакана. – Я хочу поговорить с тобой о капитане Гардоне. Как ты думаешь, что это за человек?

Рэд чуть не поперхнулся и вернул свой стакан обратно на столик – от греха. Но вопрос был риторическим.

– Личность в среде космолетчиков довольно известная, – все так же задумчиво продолжал Евгений Павлович, – можно сказать легендарная и… не удивляйся – почти мифическая. До нашей приятной сегодняшней беседы, я встречался с тобой трижды. Все три раза в совершенно разных ипостасях. Но я так и не увидел того лихого космопроходца, о котором так много говорили в последнее время. Я видел человека, пострадавшего в тяжелом рейде. Я видел списанного пилота, получившего неожиданное и трудновыполнимое задание. И, наконец, руководителя группы, рассказывающего о своих победах на… можно сказать, на светском приеме. Все-таки тот ужин даже для Виктора домашним не назовешь. Может быть, ты объяснишь мне, в чем дело? Угощайся.

– Э-э-э… – промычал Рэд, со скрежетом переключаясь с приготовленного уже объяснения, почему он, собственно, не будет писать доносы для своего благодетеля на рассказ о героях Дальнего Космоса. – Мне кажется этому есть простое объяснение, господин советник. Все дело в том, что космолетчики – особая каста. В их среде кого-то обязательно должны возвести в ранг героя, кого-то – записать в разряд счастливчиков или неудачников. Здесь как нигде имеют значение свои приметы и ритуалы. Был случай, когда пилот орбитальных линий согласился работать со мной только потому, что я случайно произнес имя его корабля вслух, еще не прочитав настоящее название. При таком раскладе обрасти слухами и превратиться в сиюминутную легенду несложно. Попросите любого межпланетника рассказать вам о Великом Приключении – и вам охотно поведают историю о том, как когда-то жил на свете лихой капитан, который выскочил за внешние маяки, заблудился в открытом космосе, случайно нашел дорогу домой и через три дня вернулся целым и невредимым, притащив с собой «золотой галеон», затерянный в Пространстве во времена первых переселенцев. У орбитальников свои сказки. У Дальних разведчиков – свои. Поверьте, имена здесь почти не имеют значения.

– Ты выходил за внешние маяки? – с неподдельным интересом спросил Евгений Павлович, и его лицо на какую-то долю секунды приобрело мальчишеское выражение, которое иногда появлялось у Виктора. Впервые Рэд готов был поверить, что советник президента действительно отец его сослуживца. Магия открытого космоса сотворила маленькое чудо. К сожалению, краткое, как вспышка проблескового маяка.

– Да, сэр, несколько раз, – Рэд благоразумно удержался от снисходительной улыбки. – Заблудиться, действительно, можно. Вернуться в три дня – нет.

– Трудно не согласиться с человеком, который знает, о чем говорит, – заметил Евгений Павлович.

Рэд промолчал. Под пристальным взглядом господина советника он чувствовал себя неуютно, как на допросе в СКБ, но хуже всего – совершенно не понимал к чему клонит собеседник.

– А теперь послушай, что скажу тебе о Гардоне я. В принципе, мне нравится этот парень – удачливый капитан, пилот, каких поискать. Он неглуп, он знает цену дружбе и может многое простить за профессионализм. Он не лишен отваги и благородства и наверняка дамский угодник, – ухмыльнулся Блохин-старший, – но вся беда в том, Рэджинальд, что он мне совершенно не нужен. Вернее, мне нужен не он… Давай выпьем. В древности морякам говорили «семь футов под килем». Наверное, и у вас есть что-то специфическое, за что позволено пить посторонним. Говорят, торговый флот очень любит тост «За рейс и дорогу». По-моему неплохо… Нам подойдет?

– Да, господин советник, – сказал окончательно сбитый с толку Рэд, услышавший вместо ожидаемого: «И потому сейчас мы расстанемся, и ты навсегда забудешь то, что я обещал тебе в кабинете у Пирса» предложение выпить за космофлот. Евгений Павлович с удовольствием отхлебнул виски. Рэд приготовился распрощаться.

– Скажи-ка мне вот что, Рэджинальд… Хочешь ты на меня работать или нет? Ты оказал мне услугу, капитан, и не одну. И даже в случае отказа заслужил право рассчитывать на мою поддержку при трудоустройстве. К слову, шеф-пилот АСП ненавязчиво интересовался, насколько успешно ты прошел испытательный срок… Что ты сам обо всем этом думаешь? Готов ответить?

– Да, господин советник. Мне понравилась идея объединить разные подразделения под одним флагом. Другое дело, насколько я смогу быть вам полезен в новом качестве, – Рэд слегка поклонился.

– Тогда слушай условия, на которых я поставлю тебя фактически руководить Службой правительственного сопровождения, – Блохин старший помолчал, несколько раз провел ладонью по подлокотнику кресла и посмотрел на Рэджинальда в упор, прибив его взглядом к месту. – Тебе придется либо принять их, либо поискать другую работу. На сегодняшний день ситуация такова: Дирс осуществляет общее руководство. Малич, как ты понял – его человек, но его основной задачей со временем станет переговорный процесс и поддержание имиджа организации на должном уровне. Пилоты, маршруты и взаимодействие с сопровождением ВКС достанутся тебе. Итак, условие первое и основное. Мне действительно не нужен капитан Гардон. СПС для него недосягаемая высота. Я слышал, ты восстанавливал право носить родовой герб на форме – вижу, затея удалась. Командор Найвис меня бы вполне устроил.

– Но… Господин советник! Как я объясню…

– Ты ничего никому не будешь объяснять. Шеф-пилот АСП обожает шоу. В Ассоциации сплошь и рядом встречаются игровые имена. К слову, капитан Дэйл с «Эльдорадо», который идет первым в рейтинге Гражданского космофлота – тоже не Дэйл. Так что смена имени как раз никого не удивит, через месяц все привыкнут, можешь мне поверить.

Рэд растерянно замолчал. Он ждал чего угодно, только не этого. Но следующий вопрос советника Блохина быстро вернул его в чувство.

– Во время Второй волны ты воевал на стороне Аналога-2?

– Да, сэр.

– Как долго?

– Пять лет.

– У тебя были правительственные награды?

– Да, сэр. Но после обвинения в дезертирстве и заключения под стражу, меня их лишили… – принялся объяснять Рэд.

– Я знаю, – перебил его Евгений Павлович, раскрыл лепесток наладонника и пробежал глазами по невидимому для собеседника тексту, – награды тебе вернут. Не обольщайся, капитан, не из-за признания заслуг, а для соответствия новому статусу. Я думаю, в список еще и добавится какая-нибудь второстепенная по значимости медаль за ранение. Эпизод с «Зоной-77» в твоей биографии меня совершенно не устраивает. Ходят слухи, что ты был ранен во время боевых действий. Пусть так и будет в окончательной версии.

Рэд пожал плечами, кивнул и в очередной раз закрыл страницу воспоминаний о военном прошлом. Он начал привыкать к непрерывному обстрелу нетипичными вопросами и странными предложениями, но в следующий момент чуть не зажмурился от неожиданности – до того резким был переход.

– Ты состоишь в гражданском браке. Это так?

– Ваш информатор – ярко выраженный оптимист, господин советник.

В полной неопределенности отношений с Клэр только-только забрезжил призрак хоть какой-то стабильности. Несмотря на то, что в недавнем разговоре именно из его уст прозвучало слово «предложение», Рэд не рискнул бы назвать гражданским браком переход от бурных и большей частью спонтанных встреч к небольшим взаимным уступкам и намекам на совместное проживание в туманном будущем.

– В принципе, не имею ничего против твоего выбора, – холодно улыбнулся Евгений Павлович, – мои сотрудники имеют право на личную жизнь. Но для резюме тебе лучше официально оформить отношения. Укрепление института семьи всегда стояло на первых позициях среди великого множества социальных задач. Ты согласен?

– Я работаю над этим, – усмехнулся Рэд, верно угадав, что спрашивали его отнюдь не о согласии с социальной политикой президентской команды Аналога-2.

– И раз уж мы заговорили о резюме – скажу честно. Мне очень мешает твоя инвалидность. А тебе, Рэджинальд?

– А я привык, – зло обронил Рэд.

В течение разговора собеседник методично и цинично перетряхивал всю его жизнь, все ее поворотные пункты и точки отсчета, со знанием дела копаясь в самых ярких и самых страшных эпизодах, как будто выбирал себе в коллекцию новый фильм. Не по содержанию и жанру, а по крикливой аннотации и выдернутым из контекста кадрам трейлера. В конце концов, Рэд почувствовал себя вещью на распродаже, причем вещью с дефектом, которая должна уйти с большой скидкой в виде собачьей преданности новому владельцу, и это его откровенно задрало.

– Я избавлю тебя от документальной составляющей проблемы. Как ты заметил, медперсонал и так не дергал тебя по пустякам, – сказал Евгений Павлович, подчеркнуто не замечая негативной реакции собеседника. – Но. Твои данные будут у доверенного врача базы СПС. Его просьбы о прохождении медосмотра или плановой госпитализации и все рекомендации ты выполняешь как прямой приказ. Если ему в твоем поведении или состоянии что-то не понравится, докладная тут же ляжет на стол адмиралу Дирсу. Это последнее условие, Рэджинальд. Мне кажется, что оно разумно. У тебя в штате будет около трехсот человек, регулярно проходящих жесткий медосмотр и психологический контроль, и цифра не окончательная. Ты не считаешь мои требования завышенными?

– Нет, сэр.

Евгений Павлович взял свой бокал, откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. Рэд весь подобрался, готовясь к следующему резкому повороту разговора.

– Я хочу поставить на тебя так же, как в свое время это сделал Пол Дорвард, – признался Блохин-старший. – Я предлагаю тебе новую ступень пьедестала, Рэд. Весьма престижную. В образе капитана Гардона, из которого ты давно вырос, тебе на нее не подняться никогда. Попробуй примерить что-то другое. Ты понимаешь, о чем я?

– Да, сэр.

– Боюсь, что еще не до конца, – покачал головой Евгений Павлович. – Мне кажется, у тебя есть один нереализованный талант, Рэджинальд, кроме уникальных навыков кораблевождения. За то, чтобы его заполучить многие политики отдали бы последнюю рубашку. Любой, кто проработал с тобой хотя бы сутки, готов последовать за тобой за внешние маяки, под огонь и вообще куда угодно… Но это так, лирическое отступление, – перебил он сам себя. – Требования жесткие. За невыполнение – увольнение. Я дам тебе время хорошенько все обдумать. Трех дней хватит?

– Да, сэр.

– Тогда сегодня ты возвращаешься домой. Если соглашаешься – через три дня Дирс ждет тебя в новом качестве.

Рэд вспомнил разнос, учиненный им юной пилотессе «Курьера» за несанкционированный маневр. Один просчет – конец карьеры? Хорошо сказал! И слова оказались пророческими. «Надо было все-таки помягче», – с запоздалым раскаянием подумал Рэд.

Советник поднялся со своего места, давая понять, что аудиенция окончена, и гость быстро последовал его примеру.

– Еще два слова о моем сыне, прежде чем мы попрощаемся, капитан. Надеюсь, ты понимаешь, что это, как и весь предыдущий разговор, должно остаться строго между нами.

– Да, господин советник.

«Ох, черт! Не надо было его брать „Астриксы“ ловить! – подумал Рэд. – Может, меня бы сегодня так не имели, если бы»…

Он не успел закончить мысль.

– Если бы тогда мы были чуть лучше знакомы, – сказал Блохин-старший, – я бы сам Виктора к тебе пристроил.

Рэд тихо ахнул. Никакая выдержка бы не спасла.

– Удивлен? – улыбнулся Евгений Павлович.

– Да, сэр. Простите, но я не понимаю… Да он мне несколько раз жизнь спас! – воскликнул Рэд, забыв и о сдержанности, и о звездном статусе своего собеседника, и о его почтенном возрасте.

Советник устало покачал головой, окинул взглядом растерявшегося капитана и невесело рассмеялся.

– Да я не об этом, Рэджинальд. Я думаю тут счет у вас равный, господа космолетчики. Скорее даже с перевесом в твою пользу, капитан. Я как-то поинтересовался, сколько ребят из его выпуска погибло и пропало через десять лет работы… Из тех, что ходили по бета и гамма радиусам удаленности, а не осели на Аналогах или техстанциях. Ты сделал то, на что у меня не хватило времени и терпения. Виктор повзрослел рядом с тобой. Именно когда встретил тебя и ушел в АСП, он резко изменился. Признаюсь честно, поначалу мне казалось, что в худшую сторону.

– Работая в Пространстве, повзрослеешь, даже если не хочешь, – осторожно произнес Рэд, все еще не веря собственным ушам и ожидая подвоха. – Если бортинженер достаточно профессионален, он с любым экипажем доживет до старости. Еще и товарищам дожить поможет. Я здесь совершенно не причем, сэр. Мы почти ровесники. Я не мог повлиять…

– Не оправдывайся, капитан, – добродушно перебил Блохин старший. – Вот уж чего тебе не дано, так не дано. Представь, что это твой сын сбегает из дома в Космос, – неожиданно сказал он. – Ты можешь вернуть его силой, вот только момент упущен, и возвращение под конвоем ничего не даст. Потому как удрал он от тебя… И пока плачет его мать, каждый лишний час, отданный работе, а не проведенный с ним в парке аттракционов кажется смертным грехом…

«Съездить к Розе, – вдруг ни с того ни с сего подумал Рэд. – Надо обязательно съездить к Розе. Вместе с Клэр, если она не передумает».

– В любом случае, Виктору совсем необязательно знать об этом разговоре, равно как и всем остальным, – сказал советник. – До свидания, Рэджинальд. До Южного Мыса тебя подбросят.

Рэд вышел из дома. Над зеркальной гладью озера догорал багровый закат. На границе розово-голубого и черного небес зажглась одинокая вечерняя звезда. Далекая, как в начале времен. Рэд постоял с минуту и зашагал к поджидавшей его машине.