Плата за ритуал

Глава 13

На вересковых пустошах было тепло и безмятежно. Лиловая магия скользила по коже Беаты, успокаивая и забирая все ее страхи. Беата расчесывала длинные золотые волосы вересковой богини и расспрашивала ее о том, что не давало ей покоя:

— Они точно были моими охотниками? Это не могли быть демоны или хитрые мертвецы?

— Точно, — рассеянно ответила Калунна, явно думая о чем-то другом, — на призыв защитника не могли прийти враждебные тебе существа. Да и кецалей я помню: ты разрешила им остаться, когда они приплыли на наш континент из других земель. Они приняли нашу веру, наши правила, и проблем с ними не было.

— Почему их уничтожили?

— Потому что они, в отличии от демонов, не были предателями. Да и бежать им больше было некуда. Смерть ждала бы их везде, и они предпочли погибнуть достойно, защищая свой дом.

Беата помолчала.

— А что вообще происходит с твоими охотниками после смерти?

— Спят и видят приятные сны. Но этих двоих ты разбудила и утащила от меня, так что теперь они будут скитаться по загробному миру. Умереть второй раз не смогут, не волнуйся.

Беата напряглась.

— Но ты же их найдешь и погрузишь снова в сон, так?

Калунна закатила глаза.

— Когда-нибудь — обязательно. Но сейчас у нас есть дела и поважнее. Ритуал прошел успешно. Ты чувствуешь себя достаточно сильной, чтобы не бояться какого-то там ковена?

Беата замерла.

— О чем ты говоришь, моя богиня?

— Об этом жалком ковене Тринадцати, которого ты так боялась. Теперь у тебя и у всех моих жриц достаточно силы, чтобы уничтожить их в ментальной атаке, благо у тебя даже есть полный список их имен. Я дам тебе подходящие чары для этого. Объединись с Валери, Адалиндой и Голди, а Эву, Дану и Лили используй для подкачки энергии. Уничтожь врагов, пока те ничего не подозревают, и возьмешь Кловерфилд без особого труда.

Беата заметалась.

— Откуда ты знаешь?

— Что за глупый вопрос? Я — твоя богиня. Мы с тобой связаны, и ты частенько обдумывала проблему с этим ковеном. Напомни, с кем ты можешь общаться в любое время дня и ночи внутри своей головы?

— С тобой, моя богиня, — обреченно вздохнула Беата, — я все еще не понимаю, как, заглядывая в мои мысли, ты не убила меня.

— Ты же не развоплощаешь Пуховку, когда она громко и противно орет или капризничает?

Беата нервно усмехнулась.

— Я даже не знаю, радоваться или оскорбляться такому сравнению.

— Радуйся. Твоя богиня любит тебя, — спокойно заметила Калунна, — значит, ты поняла меня: избавься от ковена Тринадцати. Это — твоя следующая цель. Я хочу, чтобы мне поклонялись на тех землях. Мне нужно больше силы.

— Мы же только что усилили тебя!

— Беата, не глупи. Ритуал был нужен для вашего усиления, а не моего. Вся магия, которую ты набрала, уйдет тебе. Мне же нужны молитвы и новые земли. И тела-заготовки под души моих жриц. У меня очередь на воскрешение из тридцати тысяч ведьм, так что поторопись. И тогда у тебя будут новые верные слуги.

Беата схватилась за голову.

— Но среди ведьм ковена вполне могут быть талантливые и полезные! Неужели ни одна тебе не понравилась?

— А среди них найдется такая, которая сможет одновременно исцелять, петь как сирена и в одиночку поймать ночную кобылицу? — усмехнулась Калунна. — Питер — глупец. Ни одна из них не превзойдет мою Адалинду. Она с каждым днем становится все сильнее и талантливее. А там — сборище заурядностей с раздутым эго. Они мне не нужны.

— Но разве их обязательно убивать? Может, получится договориться?

— Ты сама знаешь, что нет. С их точки зрения, они — правительницы тех земель. Пойдут ли они к тебе в услужение? Не пойдут. Значит, их нужно уничтожить. Можешь взять в рабство трех-четырех самых слабых, но от остальных надо избавиться.

Беата обхватила себя руками.

— Но я не смогу!

— Сможешь. У тебя более чем достаточно силы для этого.

— Да не в этом дело! Я не могу и не хочу убивать людей! Может, Ата без проблем насылала порчи и проклятья, но я — не такая! Я никогда…

Калунна резко обернулась к ней.

— Мы заключили с тобой сделку! Жизни твоих близких людей и твой колдовской дар в обмен на служение мне! Ты забыла об этом?

— Я не забывала! Я просто думала, что буду устраивать тебе праздники и читать проповеди, а не убивать людей!

— Так поручи это другим, раз брезгуешь сама!

Беата зажмурилась. Как Калунна, регулярно бывающая в ее голове, не могла понять, что Беата — не убийца? Она же знала ее лучше всех! Она позволяла Беате быть доброй, она разрешила оставить отца Вирджила в покое!

Ее окутало насыщенным ароматом вереска.

— Видимо, я слишком много тебе позволила, — тихо сказала Калунна, — разбаловала паршивку, вот ты и обнаглела. Мед без плетей развращает, да? Я велела тебе избавиться от вражеского жреца, не поставив сроков, а ты решила, что мой приказ можно проигнорировать. Ах, да, ты же «не могла с ним так поступить». Тебе было его жалко. Что ж, я покажу, к чему приводит твоя жалость!

Калунна резко встала, и Беата отшатнулась, прикрывая голову руками.

Ее ослепят, как Голди и Александра!

— Зачем? Ты провела оба ритуала и устроила мне чудесный праздник. Кое-как, но ты держишь баланс пользы и наглости, — голос Калунны звучал насмешливо. Ее лиловые глаза горели недобрым огнем. — Но раз ни мои ведьмы, ни призрачные псы не способны избавиться от одной мерзкой крысы в моем доме, придется раздавить ее самой.

Она сделала несколько шагов и растаяла в лиловом облаке.

Отправилась убивать отца Вирджила.

Беата охнула и заметалась. Ее колотило от страха. Что она может сделать? Остановить богиню не в ее силах. Предупредить отца Вирджила? Поздно, Калунна мгновенно окажется в любом участке своих земель. Упросить, успокоить, умаслить ее, пообещав дать все, что вересковая богиня пожелает! Может, это сработает? Но как попасть в Морланд прежде, чем отца Вирджила растерзают?!

Метла. У нее была метла, которая помогала Беате быстро и безопасно добраться куда угодно, не завися от расписания поездов и времени суток. Она призвала ее, кусая губы от напряжения. Оседлала и рванула ввысь. Отросшие волосы лезли ей в лицо и ужасно мешались. Она их отрежет, когда все это закончится!

Беата помчалась в Морланд, судорожно прикидывая, что говорить Калунне. И почему она не выгнала отца Вирджила сама?! Надо же было так сглупить! Могла бы сообразить, что богиня будет недовольна и решит проблему по-своему! Она позволяла затягивать исполнение своих приказов, но не игнорировать их!

Только бы успеть! Если она прилетит к трупу, то никогда себе этого не простит!

Беата подлетела к церкви, судорожно оглядываясь. Ее двери были широко распахнуты, и оттуда внезапно раздался крик:

— Господи! Господи, защити меня! Кто вы?!

— Я? Всего лишь выдуманная богиня. Или хитрая ведьма. Выбирай сам, кто убьет тебя, — прошипела Калунна, — с меня довольно оскорблений, червь! Тебе дали два месяца, чтобы уйти или начать поклоняться мне, но ты упустил свой шанс!

— Я… я ведь оставлял подношения…

Калунна расхохоталась.

— Да? И сколько из них были положены в чашу твоей рукой? Ты не оставил мне ничего. Твоя хитрость обернулась против тебя же, глупец!

Отец Вирджил вновь закричал.

Беата соскочила с метлы и кинулась в церковь. Несчастный священник лежал на полу в разодранной сутане, а сквозь прорехи сочилась кровь. Калунна стояла над ним, гневно размахивая хвостом. Лицо ее превратилось в львиную морду, а золотые волосы исчезли. Лиловые глаза горели пугающим огнем.

Беата остановилась, словно налетев на стену. Первым ее порывом было тихонько, на цыпочках уйти, пока разгневанная богиня ее не заметила. Но тут отец Вирджил поднял голову и позвал ее:

— Госпожа Хоффман, помогите! Это ведь не иллюзия? Я… она убьет меня? Прошу, остановите ее!

Калунна пнула его и он отлетел, ударившись о стену.

— Закрой рот! Почему вы всегда принимаете терпение за слабость! И почему мне все всегда приходится делать самой?!

— Больше не придется! — крикнула Беата и подбежала к ней. — Я все сделаю, как ты пожелаешь, только пощади его! Он тут же уедет!

— Ты и так все сделаешь, как я пожелаю, потому что ты — моя главная жрица, — фыркнула Калунна, — уйди отсюда! Не попадайся под горячую руку!

Беата сглотнула. Ноги ее задрожали.

— Моя богиня, позволь мне выкупить жизнь этого человека. Она нужна мне.

— И чем же ты заплатишь?

— Кловерфилд и его окрестности станут твоими очень скоро, а ковен Тринадцати будет славить тебя в полном составе! Я заставлю их склониться перед твоим величием! Они разнесут весть о вересковой богине по всему миру!

Калунна не то зарычала, не то засмеялась.

— Меня вполне устроят их трупы. Зачем они мне живыми?

Беата задрожала. Не то. Это ей нужны были живые ведьмы, а Калунне наплевать на них. Когда торгуешься, надо предлагать то, что интересно второй стороне, а не тебе.

Чего хотела Калунна?

— Я найду тела для твоих жриц! Отыщу подходящих девочек, и ты сможешь вернуть еще трех… нет, целых пять жриц…

— Тринадцать.

— Тринадцать? — упавшим голосом переспросила Беата.

— Именно. Мне все равно, где ты их добудешь, но один вариант напрашивается сам собой, верно? — оскалилась Калунна. — Кроме того, Кловерфилд и все его окрестности должны стать моими землями. В каждом доме должны оставлять мне подношения. На все даю тебе год. Тогда сегодня этот червь не будет убит. Согласна?

Беата закрыла лицо руками.

О мирной жизни придется забыть. Справится ли она? И что вересковая богиня сделает с ней, если нет?

— И еще кое-что, — добавила та, — с этого момента ты не стрижешь волосы, а растишь их до пола.

— А это зачем?!

— Это — твое наказание. А я буду любоваться твоей красотой. Итак, ты согласна?

— Согласна, — обреченно выдохнула Беата.

— Так-то лучше, — Калунна вернула себе человеческое лицо и погладила ее по волосам, — ты тоже можешь быть умной и деловитой, если тебя правильно замотивировать, маленькая лентяйка. А год — это очень много. Ты справишься. И займись исправлением своей ошибки прямо сейчас. Отныне твоя доброта — это роскошь, а не часть повседневной жизни.

— Да, моя богиня.

— Не грусти. Награда за служение мне будет щедрой, — бросила Калунна и покинула церковь, растаяв в аромате вереска.

Беата пригладила растрепанные волосы. Обошлось. С Калунной все еще можно было договориться. Повезло.

Она обернулась.

— Отец Вирджил, как вы? Давайте обработаем ваши раны.

Тот с трудом поднялся на ноги.

— Не верю, что все еще жив. Так Калунна существует, и она — настоящая богиня. Или же…

— Не говорите этого вслух. Калунна ненавидит демонов. А вы все еще на ее землях.

Беата проводила его в его дом, остановила кровь и как смогла залечила раны. Надо бы прислать к нему Адалинду для исцеления. Отец Вирджил потрясенно молчал и заговорил лишь, когда Беата собралась уходить.

— Постойте! Спасибо, что вмешались. Я молился чтобы зло исчезло, и бог послал мне ангела-хранителя на защиту.

Беата засмеялась.

— Боюсь, ваш ангел оказался ведьмой. Отец Вирджил, собирайте вещи и немедленно уезжайте отсюда. Калунна сказала, что не убьет вас сегодня, но уже завтра может быть поздно.

— Я понял. Я пока не хочу становиться мучеником за веру. Я уеду. Только… не могли бы мы выпить вместе чаю? В последний раз.

Беата кивнула.

— Я все сделаю. Сидите.

Отец Вирджил молчал, глядя в стол. Беата вскипятила чайник и разлила чай по чашкам. Села напротив него.

— Вам сегодня очень повезло. Вы остались живы. Впредь, если окажетесь на землях Калунны, обязательно оставляйте подношение. Но лучше вовсе не задерживайтесь на них. Она не любит жрецов других религий.

Отец Вирджил вздрогнул.

— Алекс видел ее?

— Конечно.

— С ним поступили так же?

— Должны были. Он собирался бороться и мог быть убит. Но Голди спасла его.

— Соблазнив и обратив в вашу веру, — рвано вздохнул отец Вирджил.

— Зато он жив, здоров и счастлив. Она действительно любит его. Вам не стоит волноваться о его судьбе: Александр предан Калунне, и она это ценит.

— Госпожа Хоффман, как вы-то оказались во всем этом? Вы же не ведьма-культистка, так зачем вам все это?

— Будете смеяться, но я именно ведьма-культистка. Я должна была умереть, но Калунна и Джеральд спасли меня, — Беата отпила чаю, — моя судьба связана с их. Хоть я и терпеть не могу фатализм. Будем считать, что это — мой добровольный выбор. Калунна осыпала меня милостями. И теперь я должна выполнять волю вересковой богини и служить ей.

Отец Вирджил мучительно взглянул на нее.

— Мне кажется, вы в плену и страдаете от этого. Могу я вам чем-то помочь? Может… может, уедете вместе со мной? Я помогу вам встать на ноги на новом месте. Мы ведь друзья. Я не могу просто взять и бросить вас здесь, в лапах существа, способного растерзать вас, если разгневается.

Беата улыбнулась и покачала головой.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Я еще не настолько сошла с ума, чтобы обманывать богиню, с которой заключила сделку. Не волнуйтесь обо мне.

Он закрыл лицо руками.

— Тогда… вы обещаете присмотреть за Алексом?

— Он — возлюбленный Голди, она сама за ним присматривает. Но я позабочусь о том, чтобы он не погиб.

Как погибли те, кто служил Ате. Некоторые ошибки можно было не повторять.

— Спасибо. Да сохранит вас господь в целости и сохранности, госпожа Хоффман, — отец Вирджил грустно улыбнулся ей, — надеюсь, вы не потеряете свою доброту в таких ужасных условиях.

— Я пыталась избавиться от нее всю свою жизнь, но у меня так ничего и не вышло, — хмыкнула Беата, — так что я соберу еще немало шишек на голову из-за своего жалостливого характера. Но я справлюсь, не переживайте. Я рада была знакомству с вами, отец Вирджил. Удачи вам на новом месте и спокойной службы, без столкновений с ведьмами.

— Спасибо. Однако, я надеюсь увидеть вас когда-нибудь снова. Может, мы снова сможем ходить друг к другу в гости и пить вместе чай.

Беата вздохнула.

— Лучше бы этого не происходило.

— Почему?

— Потому что это будет значить, что ваш город перешел под полную власть Калунны. Кстати, дам дружеский совет: если однажды вам предложат покинуть наш континент, соглашайтесь и уезжайте. И тогда на ваш век свободы вероисповедания еще хватит.

Он вздрогнул.

— Господи боже! А как же другие священники? Что будет с ними?

— Эту проблему я буду решать позже, — Беата покачала головой, — давайте не будем заканчивать наше знакомство на такой мрачной ноте. Хотите, я позову Александра проводить вас утром?

— Это было бы замечательно. Может, еще удастся уговорить его уехать вместе со мной, подальше от жестокой львиноголовой богини, готовой убивать тех, кто не хочет ей поклоняться?

Беата рассмеялась.

— Не выйдет. Александр теперь служит ей, так что он охотно понесет веру в Калунну по миру, для счастья всех людей. Священники, даже бывшие, ужасно упрямы и категоричны. Но он счастлив, и это главное. Постарайтесь быть счастливы и вы.

Отец Вирджил серьезно взглянул на нее и негромко заговорил:

— Я всегда был оптимистом, госпожа Хоффман. Даже самый темный час заканчивается, а боль уходит. Когда-нибудь я забуду о том, с чем столкнулся сегодня. И буду в порядке. Надеюсь, ваш выбор этого культа и правда добровольный. Но если вам вдруг станет плохо, страшно здесь, и понадобится поддержка, вспомните обо мне. Я протяну вам руку помощи, как мне протянули ее вы. Доброта не должна быть наказуема. Любой добрый поступок однажды обернется благом. Я твердо в это верю.

Отец Вирджил уехал, и сразу же после этого церковь Морланда загадочным образом разрушилась. Калунне явно надоело терпеть вражеских жрецов на своих землях. Беата, Александр и Голди проводили его и дружно выдохнули с облегчением.

— Мне ужасно хотелось рассказать отцу Вирджилу о сражении на кладбище и нашей победе, но ведь нельзя, — вздохнул Александр, — так что, наверное, к лучшему, что он уехал. Но мы будем созваниваться и писать друг другу письма. Он обещал больше не говорить ничего дурного о Голди.

— Я едва удержалась, чтобы не проклясть его напоследок, — хмуро призналась та, — хорошо, что больше священников в этом городе не будет. А насчет той битвы: разве не ее ты постоянно обсуждаешь с ученицами Беаты? Ты зачастил к ним в гости.

Александр улыбнулся.

— Лили считает, что я имею право играть с ее псом, когда захочу, раз помог с докладом. Тебя, кстати, тоже звала и спрашивала, когда ты придешь. Надо хоть пару раз зайти. Еще Лили, кажется, полагает, что раз я превращаюсь в призрачного пса, то мне необходима дружба с другими собаками. И я не решаюсь объяснить ей, что это не так. Не хочу портить радость от исполнения заветной мечты. Джеральд охотно играет с Другом, так чем я хуже?

Голди хмыкнула.

— Хорошо, зайдем к ней вместе. Хотя я больше люблю кошек, чем собак. А что там у вас с Эвой?

— Эва приглашает меня на обеды, мастерит обещанные обереги и в целом пытается подружиться. Это приятно. Против дружбы с людьми я ничего не имею. А то в Морланде от меня до сих пор шарахаются, когда узнают. В Хисшире относятся попроще: коллеги беззлобно подшучивают, а местные жители, услышав мое имя, первым делом спрашивают, заколдовала ты меня или соблазнила. Завидуют, наверное, — Александр подмигнул Голди, и та рассмеялась.

— Однозначно завидуют!

Беата улыбнулась.

— А как же Джеральд? Вы разве с ним не поладили?

— Поладили. Но это, скорее, отношения наставник-ученик, — ответил Александр, — он сильно старше меня и бывает довольно суров. И, кажется, друзья ему не нужны.

— Ему нужна только Беата, — заметила Голди, — а еще он ужасно противный. Извини, солнце, но это правда. В твоем случае любовь очень зла.

— Со мной Джеральд вовсе не противный. Просто вы никак не найдете с ним общий язык.

Голди пожала плечами и не стала развивать тему.

Однако в чем-то они с Александром были правы. Друзей у Джеральда не было, он был довольно замкнутым и несколько недружелюбным человеком. Разве что к детям относился хорошо, так что ученицы Беаты его искренне любили.

С жизнью вне брака у Джеральда все было довольно печально: служение Калунне, работа, никаких увлечений или иных источников радости. Неудивительно, что он так зациклился на ней. Возможно, с этим стоило что-то сделать? Все-таки мужем он был хорошим и заслуживал чего-то большего, чем торчать возле Беаты и ревновать, каждый раз, когда она выходила из дома, не сообщив о своих планах.

Поднос из белого железа вернули в музей Морланда. Директор тихо вышел на пенсию и поспешно уехал, так что за реликвию можно было не беспокоиться. Барбара Томпсон успешно скрылась, а Кларк Томпсон справился с финансовыми проблемами и завел себе новую двадцатилетнюю красотку. Чарльза Дэвиса осудили условно, за похищение дешевой подделки подноса, но за свою свободу ему пришлось заплатить кучу денег адвокатам.

Голди и Александр вновь были счастливы, а их ссоры сошли на нет. Голди, с разрешения Беаты, начала торговлю амулетами и зельями на постоянной основе, а также подвела итоги после праздников Калунны: у их культа накопилась приличная сумма. Важные шишки, с которыми Голди наводила мосты, совершили пару крупных пожертвований после оказания магических услуг. Мэр и шеф полиции Морланда оказывали им полную поддержку во всем. Голди справлялась с полученной властью с необычайной легкостью.

Александр продолжал служить в полиции Хисшира, тренироваться с Джеральдом и молиться Калунне. Она смягчилась и простила его проступок, а он вновь бесстрашно приходил к ней на вересковые пустоши, а не держался от них подальше, как Голди.

Адалинда прекрасно провела время с дочерьми и Питером, а потом счастливо сплетничала об их жизнях с Беатой. Питер, узнав, что Калунна отвергла всех ведьм ковена Тринадцати, огорчился, но не сдался, продолжая искать замену жене, чтобы вытащить ее из культа.

Валери взялась тренировать Дану, Эву и Лили после ритуала усиления, чтобы узнать, насколько возросли ее и их силы. Она использовала боевые заклинания вполсилы и была весьма довольна результатом. Ученицы же жадно изучали новые чары, которыми она с ними поделилась. Это неплохо сблизило их и позволило Дане спустить пар, забыв свои обиды на Валери.

Лили дрессировала своего пса-фамильяра и активно изучала его способности. Эва собирала всю доступную информацию про порчи, проклятья, темные чары и способы противостоять им. Дана потихоньку планировала, какую использует магическую основу под свою черную кошку. Все трое писали доклады и готовились защищать их перед наставницей. Жизнь их была безмятежна, а пережитые опасности не оставили неприятного следа в их сердцах.

После ссоры с Калунной Беата избегала вересковых пустошей, но кусты, высаженные в ее саду, тоже принадлежали богине. Проходя мимо них, Беата получала заряд умиротворения и уверенности в своих силах. Возросшая магия тоже способствовала этому. Так что где-то через неделю она окончательно успокоилась. Отступать было некуда, а значит, ковен Тринадцати следовало подчинить культу Калунны. Подкупить, заморочить, запугать, да что угодно, лишь бы их не убивать. Она должна справиться с этим. За ней — поддержка настоящей богини. Беата обещала захватить мир для нее, и она сделает это. Неважно, как с этим справилась Ата. У Беаты свои пути. Она сумеет сохранить баланс добра и зла, а не превратится в жестокую и злую ведьму.

Иногда, ночами, ей снились васильковые глаза Эйне и задорная улыбка Гиля. И две одинокие фигуры, вечно бродящие по загробному миру, лишенные спокойного посмертия из-за ее жадности и эгоизма. Она бежала за ними, обещая все исправить и умоляя простить, но они уходили прочь, а она бессильно падала на землю и плакала. В этих снах у нее были белые одежды, смуглая кожа и длинные черные волосы. И отчаянная, безумная тоска по погибшим, смешанная с виной и гневом на собственную доверчивость.

Доброта была наказуема. Если бы она не проявила тогда эту свою нелепую слабость, Эйне и Гиль не погибли бы, а культ Калунны бы не пал. Может, в будущем ей удастся изжить в себе это? Разум возобладает над глупым, жалким сердцем, и все будет хорошо?

Если, конечно, она заслужит себе будущее, а не канет в небытие, утянув за собой всех, кто был ей дорог.

После таких снов Беата просыпалась в слезах, отказываясь объяснять Джеральду, в чем дело. Она была подавлена. И за что ей все это? Будто мало у нее своих проблем! Если бы тогда она не насосалась силы, то спокойно спустилась бы по тропе Калунны и даже не узнала о существовании Эйне и Гиля. А теперь они тревожили и будоражили ее, как тени чужого прошлого и чужих грехов.

Джеральда явно беспокоило ее поведение, и однажды он загнал ее в угол, настойчиво выпытывая подробности:

— Беата, из-за чего ты постоянно плачешь? Калунна сказала, что не из-за нее, а потому что тебе хочется плакать. Но что случилось? Ритуал прошел не по плану?

Беата закатила глаза.

— Ты что, по малейшей ерунде к ней бегаешь?

— Твое состояние — не ерунда.

— Уж и поплакать не дадут, — проворчала Беата, — у меня все хорошо. Я просто перенервничала из-за последних событий. А еще я должна найти Калунне тринадцать сосудов под ее новых жриц. И не знаю, как объяснить это Валери, Голди и Адалинде, чтобы просить их помощи.

Джеральд потер подбородок.

— Но ведь это не так сложно. Нам лишь нужно отыскать тринадцать пар, желающих завести ребенка, но не способных на это. Калунна прекрасно проводит ритуалы плодородия и поместит души в тела зачатых детей. Получится, как с вами тремя, только без вмешательства демона. Это пойдет на пользу культу и укрепит его репутацию.

Беата замерла.

— Подожди, ты даже не удивлен. Ты знаешь, что мы… что я — перерождение ее главной жрицы?

— Конечно.

— Откуда?

— От самой Калунны. Пока я ждал тебя, мы часто говорили об этом. Мне не с кем было поделиться тоской и восторгами по поводу моих снов, а Калунна подтверждала, что ты — особенная, и я правильно разглядел самую потрясающую из трех ведьм. Ту, что рождена, чтобы вновь стать ее главной жрицей, как было и раньше. Она говорила, что ты добра и умна, щедро даришь людям любовь и заботу, поэтому с тобой я буду счастлив. Так и вышло.

Беата поежилась.

— И тебя не смущает, что я — какая-то жуткая древняя ведьма?

— Нет. Ты не жуткая и не древняя. Тебе всего сорок два. Это не юность, но и не старость.

— Я тебя когда-нибудь побью за такие комплименты, — проворчала Беата, — Джеральд, запомни, твоя жена — вечно молодая красавица без конкретного возраста. Забудь вообще эти цифры!

Он хмыкнул.

— И чем они тебя так пугают? Ты же красивая, страстная женщина. И была такой хоть двадцать лет назад, хоть сейчас.

— Уже лучше. А о ритуалах плодородия ты откуда узнал? Неужели участвовал в них, помогая кому-то обзавестись детишками? — сощурилась Беата.

— Нет. Мне об этом рассказывала моя мать. Калунна творит чудеса для тех, кто поклоняется ей и кто молит о ребенке. Ты совершишь доброе дело для людей и поможешь им стать счастливыми родителями. Калунна получит своих жриц. И, — Джеральд слегка улыбнулся, — тебе даже не придется растить тринадцать маленьких ведьмочек самой.

Беата содрогнулась. А потом повеселела.

— Умеешь же ты напугать и ободрить одновременно. Давай выпьем чаю.

— Давай. Я сделаю.

Беата усмехнулась.

— Все еще боишься брать что-то из моих рук?

— Не боюсь. Но так мне спокойнее.

Джеральд занялся завариванием чая. Беата подошла и обняла его со спины. Положила голову на плечо.

— Хорошо, что ты у меня есть.

— Я тоже тебя люблю.

— И почти не боишься. А я ведь могу заколдовать тебя в любой момент, — вкрадчиво зашептала она ему на ухо, — и сделать с тобой, что захочу. Бедняга. Ты ведь попал в сети ведьмы.

— А как насчет завести меня в лес, к большому камню и оседлать на нем среди бела дня? — оживился Джеральд. — Кстати, у меня завтра выходной.

— И не надейся. Уже слишком холодно для этого.

— Я помолюсь Калунне о хорошей погоде.

— В ноябре настолько тепло не бывает.

— А если будет?

— Тогда пойдем. Но шансов у тебя нет.

Однако Калунна явно благоволила Джеральду и ответила на его молитвы, создав прекрасную, почти летнюю погоду, совершенно нереальную для поздней осени. Джеральд был ужасно доволен и совсем не удивлен. Беата даже заподозрила, что он заключил какую-то свою сделку с вересковой богиней ради этого.

К камню они все-таки пошли.

А потом взбодрившаяся Беата вернулась домой, достала список Питера и начала планировать захват Кловерфилда и борьбу с ковеном Тринадцати.

Больше книг на сайте — Knigoed.net