Плата за ритуал

Глава 5

Валери продолжала искать место проведения ритуала, но все было тщетно. Каждый день она садилась на метлу и пропадала в лесу между Морландом и Темберли, пытаясь найти ведьмин круг, но когда находила, оказывалось, что это очередная обманка: иллюзия, исчезавшая при малейшем воздействии на нее. Приходилось начинать все сначала. Пару раз к поискам присоединились Голди и Адалинда, но пользы это не принесло. Разрывающаяся между работой, службой Калунне, проблемами в личной жизни и долгом дружбы (Голди относилась к просьбам Валери очень трепетно и ставила их в приоритет) Голди привычно проявила изобретательность: потратила вечер на ясновидение и прочие поисковые чары, после чего сообщила Валери, что искомое место находится где-то рядом с озером, на светлой поляне, окруженной вековыми елями. Точнее сказать было нельзя. Валери отыскала несколько таких мест, но ведьминого круга, окруженного мухоморами, так и не обнаружила.

— Он, что, заколдованный, что ли? — возмущалась она, ужиная вместе с Беатой и Джеральдом и сметая с тарелки все. — Какого черта я не могу найти такое приметное место?! Сверху же все отлично видно! И озера, и поляны, и овраги, все! Кроме этого долбанного круга! Джеральд, положи добавки.

— Держи.

— Спасибо. Нет, ну какого черта?!

Беата хмыкнула.

— Если ты учила историю, то должна помнить, что ведьмы перестали подвергаться преследованию за колдовство каких-то двести лет назад. А до того нам приходилось прятаться самим и скрывать все следы нашей деятельности, чтобы не попасть на костер. Последняя ведьма, использовавшая этот ведьмин круг, наверняка учитывала все это и надежно укрыла его от чужих глаз.

Валери на минуту оторвалась от еды.

— Я, кстати, пыталась узнать, когда пал культ Калунны: при нем ведь все ведьмы становились ее жрицами, получали силу, власть и правили городами, кланами и целыми регионами. Это мы были главными. А потом нас вдруг стали безжалостно уничтожать и обвинять в связях с дьяволом, которого никто никогда не видел. Так вот, Калунна сказала, что сражалась с божеством из ныне ведущей религии, а она официально установилась где-то тысячу лет назад. Я помню про некоторые древние царства из уроков истории, и кому они тогда только не поклонялись! Однако упоминаний о Калунне нигде нет.

— Историю пишут победители, — хмуро заметил Джеральд, — они вычеркнули ее из всех источников, чтобы люди не смели ей поклоняться.

— А как насчет твоей матери, Джеральд? — спросила Беата. — Если она молилась Калунне, то откуда о ней узнала?

— Я никогда не спрашивал. Может, встретила богиню на вересковых пустошах?

Беата промолчала. Мысли о падении могущественного культа вересковой богини (а ведь в то время он был официальной религией местных земель!) ее пугала. Выходит, на любую силу найдется большая. Не закончат ли они все на костре? Нет, нет, они обязаны победить. Калунна даровала новые жизни самым дорогим для Беаты людям, и та не могла подвести ее. За чудеса платили чудесами, за жизнь — вечным служением.

— Значит, новую историю напишем мы, — решительно сказала Валери, — того бога уже нет, а людей мы очаруем и приведем в наш культ. Врагов уничтожим. Калунну будут славить везде, а не только на этом континенте! Ей будет принадлежать весь мир!

— Разумеется, — подтвердил Джеральд, — Калунна даст людям счастье, как дала его нам. Мы должны поделиться им и просветить невежд, не понимающих своей удачи. Другие религии — пустышка. Только культ Калунны настоящий.

— Во-во! И мы избавимся от этих пустышек, как от треснувшей яичной скорлупы! — Валери кровожадно улыбнулась.

Джеральд согласно кивнул, бодро расправляясь с едой.

Беата нервно рассмеялась.

Почти семейный ужин в один миг превратился в зловещую сходку культистов, строящих свои темные планы. Хорошо хоть ритуалы поклонения Калунне не включали в себя человеческие жертвоприношения. Делать вид, что ничего особенного в ее жизни не происходит, становилось все труднее.

— Беата, ты чего?

— Ничего. Для начала нам нужно разобраться с текущими проблемами.

Валери отставила тарелку в сторону.

— Кстати, о проблемах: одолжи мне своих учениц для помощи. Мне нужно, чтобы они облетели на метлах окрестности трех полян с озерами и поколдовали над подозрительными местами. Ведьмин круг должен быть спрятан где-то там. Если напряжемся, то обернемся за неделю. Ничего если лавка зелий пока постоит закрытой?

Беата подумала и кивнула.

— Ничего. Это важнее. Завтра бери их с собой. Джеральд, для тебя у меня тоже есть поручение.

— Я тебя слушаю.

— Я совсем забыла о подносе из белого железа. Будь добр, съезди завтра в Морланд и узнай, где он: все еще в доме Томпсонов или уже в полицейском участке. И привези его мне.

— Хорошо.

Сама она занялась сбором остальных ингредиентов. Заказала нужные травы и порошки, кое-что обнаружила в своих запасах, другое принялась заготавливать. Сложность представляли только три вещи: грива ночных кобылиц, плоть восставшего из мертвых и ноготь священника. Последний ингредиент из недоступного превратился в легко добываемый: надо было всего лишь придумать, как выпросить ноготь у отца Вирджила, не выглядя при этом сумасшедшей. А вот два других… ох. Достать их будет непросто. Но вполне возможно. В этом ей потребуются таланты ее учениц. А значит, стоило бы отточить их, пока есть время. Но Дана, Эва и Лили теперь целыми днями пропадали в лесу вместе с Валери, и Беата отложила это.

Ночью в очередную среду Беата, Голди, Валери и Адалинда вновь провели ритуал в церкви Морланда: Валери наложила чары для отвода глаз, так что отец Вирджил не мог им помешать. Беата вытащила из кладовки свой ковер и жаровню, а Адалинда расставила свечи. Она сияла и порхала как певчая птичка: в выходные к ней снова приезжал Питер и привез нескольких музыкантов, которые мечтали написать музыку для ее песен. Адалинда легко и непринужденно обратила их в культ Калунны и решила свой следующий альбом полностью посвятить ей. Почти: одна песня, как Ада и обещала, была про Беату — главную жрицу культа и ее лучшую подругу.

Беата, услышав это, изобразила полный восторг, стараясь не рассмеяться: дружила Адалинда своеобразно, отчаянно соперничая и доказывая, что она во всем лучше Беаты, от лечебных зелий до фамильяров. Правда, с началом концертной деятельности вредности у нее несколько поубавилось, и Адалинда стала посвящать больше времени своему творчеству, чем соперничеству с Беатой. Появление любимого супруга и вовсе превращало ее в мягкую, пушистую кошечку. Адалинда с охотой варила зелья, отчитывалась о концертных планах на осенний праздник Калунны и больше не подкидывала проблем. Здесь, к облегчению Беаты, все шло по плану.

А вот Голди выглядела подавленной и нервной.

— Что-то случилось? — спросила ее Беата. — У нас снова неприятности?

— Нет, все нормально, — Голди натянуто улыбнулась, — организация осеннего праздника Калунны идет полным ходом, а твоя метла в процессе сборки.

— Тебе нужна помощь? — Валери обернулась к ней, отвлекшись от беседы с Адалиндой. — Мэр опять выпендривается? Может, пугануть его?

— Нет, спасибо.

— Кстати, а почему здешний священник еще не сбежал? — внезапно спросила Адалинда. — Он же должен был убраться из Морланда после визита Александра.

Голди поморщилась и бросила на нее недовольный взгляд.

— Этот тип просто упертый идиот. Сбежит как миленький, в это же воскресенье. Давайте уже проводить ритуал, я домой хочу. Александр волнуется и не ложится спать, пока я не вернусь.

Беата поколебалась, но решила не навязываться. Голди была сильной и хитрой ведьмой, способной справится со многими проблемами самостоятельно. При этом она знала, что всегда может обратиться к подругам за помощью.

— Начинаем ритуал. Раздевайтесь, — приказала Беата.

Вскоре церковь наполнилась тихим шепотом, напевами и сиреневыми всполохами на стенах. Жрицы Калунны славили свою богиню и мелкими стежками пришивали место силы к ее могуществу. Оно все еще было нейтральным, но в этот раз аура Калунны задержится в нем немного дольше. Она будет довольна ими.

Все прошло благополучно и ведьмы, оставив на месте силы отпечаток вересковой магии, покинули церковь. Адалинда и Голди, болтая, отправились в свои дома в Морланде. Беата, облегчив вес, устроилась за спиной Валери, на ее метле. Крепко обхватила за пояс, и они помчались над ночным лесом, при свете полной луны.

— Смотри не свались, а то костей не соберешь, — предупредила Валери, но тут же повеселела. — Эх, хорошо быть ведьмой! Такая свобода! Луна, колдовство, полет на метле! А была бы пустышкой, пришлось бы снова торчать в школе и зубрить уроки. Отшивать всяких уродов, замазывать прыщи и втихую курить, чтобы казаться себе крутой. Слава Калунне, что она нас выбрала своими жрицами! Такую классную судьбу нам всем подарила! Слава Калунне! Слава нашей богине!

Валери кричала и смеялась, а Беата молча смотрела на верхушки деревьев, проносящихся под ногами.

Валери не знала, что жизнь не ведьмы ей никогда не грозила: Калунна воскресила своих самых верных и любимых жриц первыми и не собиралась их отпускать. Что там она рассказывала о той Валери, что служила в культе до его падения? Что она билась в одиночку с вражескими армиями, умирала и воскресала, вновь возвращаясь в бой, к безумному ужасу ее врагов? Что ее, не живую и не мертвую, боялись называть по имени, почтительно именуя Бесстрашной? Впрочем, Беата была уверена, что это прозвище использовала сама Калунна и ее ведьмы, а для людей, за которыми раз за разом возвращалась неубиваемая мертвячка, она была кем-то вроде дьявола или высшей нежити. Врагом, к которому испытывали чудовищную ненависть. Вряд ли ее называли настолько уважительно. Скорее всего, прозвище было иным.

Бездушная? Безжалостная? Бессердечная?

Ведьма проклятая?

Сейчас же Беата держалась за талию обычной девушки-подростка: дерзкой, веселой хулиганки, открытой миру и всем его чудесам. Продолжающей доверять людям после обмана и украденного колдовского дара и готовой завоевывать мир для Калунны без малейших моральных терзаний. Такая сильная и такая цельная натура.

Пожалуй, Валери и правда была бесстрашной. Она станет опорой культа и ближайшей соратницей самой Беаты.

— Нет, Вэл, будь ты не ведьмой, а простой женщиной, сейчас ты бы не торчала в школе, а была бы моей ровесницей, — хмыкнула Беата, — понятия не имею, какой бы ты выросла без дара.

— В альпинистки бы подалась. Или в спелеологи, — без раздумий отозвалась Валери, — все что угодно, лишь бы не подохнуть со скуки! Но ведьмой быть лучше. И компания вокруг подходящая. Я рада, что мы снова дружим и что помирилась с Голди. И что Ада больше не зациклена только на парнях и травках. Без вас было бы тухло.

— Согласна.

Валери рассмеялась и обернулась.

— Еще бы ты не была согласна! Ты настолько по нам скучала, что вытащила нас всех из ада! Умеешь веселиться, подруга! Но не любишь быть одна. Если мы умрем, ты снова нас вернешь?

— Постараюсь. Но лучше не рискуй без надобности, Вэл. Воскрешение — это тебе не полет на метле или призыв фамильяра. Без помощи Калунны мне его не осилить. Все, вот и Хисшир. Спускаемся.

Джеральд ждал ее: зажег свет, чтобы они увидели правильный дом сверху, и вышел их встречать. Беата попрощалась с Валери и зевая вошла внутрь.

— Хочешь чаю?

— Не хочу. Ополоснусь и спать. Ты принес поднос из белого железа?

Джеральд покачал головой.

— Нет. Слуги господина Томпсона перебрали всю кладовку три раза. Он как в воду канул.

Беата раздраженно застонала.

— Так, ставь чайник! Выпью чаю, а потом поколдую и укажу тебе точное место. Завтра заберешь поднос оттуда.

— Может, отложим до утра? Иди спать.

— Спать я буду утром. А сейчас закончим с делами.

Джеральд заварил ей чай с травами и сидел рядом, пока она его пила. Беата пыталась отправить его спать, но он и не подумал уходить. От его присутствия и желания разделить с ней вынужденно бессонную ночь у нее невольно потеплело на сердце. Беата расслабилась и немного успокоилась. Пожалуй, замужество было не такой уж плохой штукой. Зря Голди от него шарахалась. Мужья бывали полезны. И приятны.

Она сообщила об этом Джеральду, вызвав легкую улыбку на его губах, после чего отыскала остатки отвара из багульника, необходимого для заклинания ясновидения, кликнула Мглу и устроилась на полу в гостиной. Она терпеть не могла эти чары, но с фамильяром они давались ей без особых проблем.

Ее дух покинул тело и помчался по улицам Хисшира, через лес, через Морланд, повинуясь желанию разыскать потерянную вещь, притягиваясь к ней, как магнитом. Беата влетела в дом господина Томпсона, пронеслась по коридорам бесплотным призраком и остановилась в чьей-то спальне.

Поднос лежал в нижнем ящике роскошного трюмо. Беата оглянулась, запоминая комнату, и удовлетворенно кивнула.

Мгла укусила ее за палец.

Она охнула и тут же погладила черную кошку по голове.

— Молодец, моя хорошая. Джеральд, ты почему все еще не спишь?

Тот напряженно сидел на полу напротив нее, но когда Беата заговорила, ощутимо расслабился.

— Жду тебя. Не могу спать, когда ты тут застыла без движения. Все в порядке?

— Да. Поднос найдешь в комнате с обоями в голубой цветочек и трюмо из белого дерева. В нижнем ящике. Это спальня, явно женская: есть огромная гардеробная, ширма с павлинами и кровать с шелковым бельем.

— Это спальня Барбары Томпсон?

— Не знаю. Кровать пустовала, — Беата потянулась и сладко зевнула. — А вот теперь можно и лечь спать.

— Приятных снов, — Джеральд поцеловал ее в уголок губ, обнял и отпустил, — увидимся вечером.

— Погоди, ты куда?

— Бриться, варить кофе и завтракать. Уже семь утра. Мне скоро на работу.

— Бедняга. Возьми эликсир бодрости, он действует лучше кофе, — пробормотала Беата. — И кто выдумал, что женатые мужчины живут дольше холостых?

Вечером Джеральд вновь вернулся с пустыми руками.

— Подноса там нет.

— Как это нет? Должен быть. Ты не нашел комнату?

— Нашел. Я обыскал все, выдержав скандал хозяйки и недовольство хозяина дома, но там ничего не было.

Беата покачала головой.

— Наверное, на тебе сказалась бессонная ночь. Комната с трюмо, ширмой, широкой кроватью и обоями в цветочек. Поднос в нижнем ящике. Может, ты смотрел только в верхних?

— Я осмотрел все. Отодвинул само трюмо. Там ничего нет.

Беата разочарованно взглянула на него. Вот же… ладно-ладно, она побудет доброй и всепрощающей женой. Ее муж просто устал и не выспался, а не полный недотепа. Со всеми бывает.

— Завтра поедем туда вместе.

— Договорились. И не смотри на меня как на слепого идиота, я уверен, что подноса там нет, — хмуро заметил Джеральд.

— Он именно там, где я сказала. Я уверена в своем колдовстве.

В дом четы Томпсон их пустили с большим скрипом: хозяин отбыл на работу, а хозяйка при виде Джеральда едва не устроила скандал.

— Мало вам вчерашнего позора, опять пришли! Как вы смеете лезть в мое белье своими грязными руками?! Я пожалуюсь вашему начальству, и вас вышвырнут со службы! — визжала она.

— Сегодня в ваше белье полезу я, — спокойно заметила Беата, — а вы пока потрудитесь объяснить, с какой стати поднос оказался в вашей спальне.

— Ха, вы его сначала там найдите!

Беата вошла в знакомую комнату, уверенно подошла к трюмо и открыла нижний ящик.

Подноса внутри не было.

Она не поверила своим глазам. Зашарила ладонями, но ничего не нашла. Беспомощно оглянулась. Комната была та самая, но искомая вещь просто испарилась! Как так?!

— Видите? Ничего тут нет. Я жду ваших извинений, — торжествующе потребовала Барбара Томпсон.

Беата выпрямилась и посмотрела на нее в упор. Она вдруг поняла, что произошло.

— Вы забрали поднос и перепрятали вчера утром, прежде чем Джеральд пришел за ним. Сообразили, что здесь он укажет на вас как на воровку. Куда вы его дели?

Она с досадой подумала, что провести очередной сеанс ясновидения без фамильяра у нее не выйдет. Да и не стоило делать этого в чужом доме: слишком опасно. Ведьма в трансе не замечала ничего и была уязвима.

— Чушь! Подноса здесь нет! Извиняйтесь давайте!

Джеральд бросил внимательный взгляд на Беату, затем шагнул к двери и закрыл ее изнутри.

— Что вы делаете? Я буду кричать! — Барбара Томпсон явно занервничала. — Вы хоть знаете кто мой муж?!

— Рогоносец, — коротко бросил Джеральд, — он ведь не в курсе, с кем вы провели вчерашнюю ночь?

Она окаменела.

— Что… что за наглые обвинения… я была дома…

Джеральд покачал головой.

— Не были. В видении Беаты спальня была пуста, а поднос находился в нижнем ящике трюмо. Выходит, вы вернулись и тут же его перепрятали. Я видел, как загорелись ваши глаза при словах о ценности подноса из белого железа. Но разве ваш муж не исполняет все ваши желания? И стоит ли обворовывать его? Это ведь бессмысленно: поднос нужен культу Калунны, он вам не принадлежит, его ищет полиция, и сбыть с рук просто не выйдет. Отдайте его сейчас — и мы скажем, что сами нашли его. А будете упрямиться — ваш муж узнает о вашей измене. Вы же окажетесь за решеткой за воровство, когда мы найдем поднос в другом месте.

Барбара Томпсон задрожала. Но она все еще не желала признаваться в похищении подноса, упрямо скрестив руки на груди. Беата молчала, не мешая Джеральду давить на нее. Тот, подождав немного, сменил тактику.

— Что насчет ваших детей? Как они будут жить, когда вас отправят в тюрьму?

— Они не мои, а позапрошлой жены Кларка, — огрызнулась та, — нам плевать друг на друга. Пусть отец о них заботится, я здесь не для этого!

— А для чего?

— А для чего пятидесятилетние мужики женятся на двадцатилетних красавицах? — презрительно передразнила его Барбара Томпсон. — Кларку нужна была красивая кукла, мне — деньги и дорогие подарки. Его прошлая жена, Матильда, открыла собственный салон и живет припеваючи! Всего-то пять лет потерпела старого зануду! Он молодых жен меняет постоянно. Когда он начал увиваться вокруг меня, я была уверена, что тоже справлюсь, но он… этот…

— Он обижал вас? — мягко спросила Беата.

— Нет. Даже дарил подарки, но требовал отрабатывать их по полной программе, — Барбара Томпсон сморщилась, — а недавно взял мое изумрудное колье и заложил! У него, видите ли, финансовые трудности, а все купленное им — его и только его! Но это мои инвестиции! Шубы мои хочет продать, а я планировала их обменять на роскошный автомобиль! Мерзавец! И ничего с ним не сделаешь! Я что, зря с ним спала?!

Она топнула ногой, задыхаясь от ярости. На лице Джеральда мелькнуло отвращение, но он быстро его подавил.

— И вы решили обогатиться, забрав поднос из кладовки.

— Да, — наконец сдалась она, — его же один раз продали кому-то, так почему не продать еще раз? И Чарльз со мной согласился, но сказал, что слишком опасно хранить его в доме. Я отдала поднос ему.

— Чарльз — ваш любовник? — уточнил Джеральд. — А его фамилия?

— Дэвис. Он — сотрудник музея и по-настоящему любит меня, в отличие от Кларка, — Барбара Томпсон мечтательно вздохнула. — Он давно уже оценил этот поднос, но не решался… неважно. Я все рассказала. Мы ведь больше с ним не преступники? Мы собирались бежать вместе. Ради него я готова была бросить мужа, но не хотелось бы уходить ни с чем.

Беата встрепенулась.

— Джеральд…

— Понял. Я немедленно отправляюсь на вокзал. Госпожа Томпсон, я выполню обещание и умолчу о вашем участии в этой истории. И дам вам маленький совет, как полицейский. По закону все ваши шубы и драгоценности принадлежат именно вам, вне зависимости от того, кто их купил. Это — личные вещи, и вы не можете их украсть у вашего мужа. Берите все, бросайте его и уезжайте подальше, не оформляя развод. Смените имя и обратитесь к ведьме за сменой внешности. Если у Кларка Томпсона сейчас финансовые трудности, он не сможет вложить много денег в ваши поиски, а вы сохраните свою «плату» за брак с ним, пока он ее не отобрал.

— О… спасибо, — она явно удивилась, — хорошая идея. Надо с Чарльзом ее обсудить.

Беата сочувственно вздохнула. Джеральд открыл задвижку на двери.

— Чарльз с вами не поедет.

— Почему?

— Если я найду его в музее, и он отдаст поднос добровольно, тогда да. Но я почти уверен, что обнаружу его на вокзале. Человек, который давно планировал украсть музейную ценность, не станет делить прибыль с богатой любовницей. Он предпочтет забрать ее подарки и скрыться. Вы ему больше не нужны, как ваш муж — вам. Это просто невыгодно — спать с вами, когда поднос из белого железа уже у него.

Барбара Томпсон пошла красными пятнами. Ее красивое лицо исказилось.

— Ложь! Чарльз меня любит! Это нелепость: предположить, что он… что он…

Она вдруг замерла, а потом зарыдала. Упала на кровать и горестно взвыла. Беата и Джеральд покинули ее спальню.

— Надо же, оказывается, неприятно, когда тебя используют как кошелек, — с сарказмом заметил Джеральд, — удивительно, правда?

Беата хмыкнула.

— И все же ты дал ей совет, как сохранить ее ценности.

— С этой расчетливой акулы станется отравить собственного мужа ради наследства. Пусть лучше заберет «заработанное» и уедет. Нужно спешить на вокзал. А ты куда сейчас?

— С тобой. Я заколдую этого типа, если он будет сопротивляться или попытается бежать. Ты знаешь, как выглядит Чарльз Дэвис?

— Знаю. В музеях редко работают молодые красавчики, так что я приметил его еще при первом посещении. Он грел уши при допросе директора музея, но при виде меня моментально сделал вид, что прибирается. Тогда я не обратил на это внимания, но сейчас все сложилось. Он, кстати, работает там уборщиком и почти наверняка устроился в музей исключительно с целью похищения подноса. Но тут ему подвернулась Барбара Томпсон, и он несколько отвлекся. А потом использовал ее.

— А вдруг у них там настоящая любовь? — насмешливо уточнила Беата.

Джеральд рассмеялся и покачал головой.

— Корыстные куклы любить не умеют. Обманщики и мошенники — тоже, они охотно обирают друг друга. Подобное притягивается к подобному. Вот увидишь, мы найдем его именно на вокзале.

Дальнейшее превратилось в утомительную кутерьму: Чарльз Дэвис, как и предсказывал Джеральд, решил сбежать с драгоценным подносом и при виде них бросился наутек. Джеральд догнал его, Беата околдовала, и они доставили парня в полицейский участок Морланда, где из его вещей торжественно вытащили украденный предмет. Правда, сразу его Беате не отдали: оставили для проверки и приобщили к делу, клятвенно обещая выдать через три дня. Она махнула рукой и вернулась с мужем в Хисшир. Джеральд выглядел смущенным и довольным после того, как шеф полиции Морланда тряс ему руку и при всех благодарил за поимку «опасного преступника» и раскрытие «преступления века». От этой похвалы Джеральд будто бы стал чуточку выше и расправил плечи.

Ему определенно не хватало поводов для гордости собой.

— Да ты сегодня герой дня, — мягко улыбнулась Беата и взяла его под руку, — ловко провел допрос Барбары Томпсон и арест ее любовника. Молодец. Я горжусь тобой.

— Приятно знать, что ты меня ценишь, — Джеральд накрыл ее ладонь своей, — может, вернемся домой пешком, через лес?

— Почему бы и нет? — беззаботно отозвалась Беата.

Джеральд оживился. Глаза его заблестели. Он обнял Беату за талию и поцеловал в щеку. Затем, игриво — в шею и за ухом.

Она сообразила, чему он так радуется, и, не выдержав, рассмеялась.

— Нет, милый, к тому камню мы не пойдем и танцевать голой я сегодня не буду.

— Почему?

— Живот болит.

Джеральд досадливо выдохнул. Он выглядел страшно разочарованным.

— И отчего я настолько невезучий?

— Видимо, всю свою удачу ты потратил в драке с хисширским демоном. Зато остался живой. И теперь женат.

— Может, попробуем через недельку?

— Если не похолодает. И у меня будет на это настроение.

Джеральд взбодрился.

— Буду молиться Калунне об этом.

Беата рассмеялась. Ладно, пусть помечтает. Главное — редчайший металл, необходимый для ритуала усиления вересковой богини был, наконец, найден.

Вечером к ним в дом неожиданно нагрянула Голди со сладостями и любимыми закусками Джеральда. Она улыбалась, но была ужасно напряжена.

— Привет, ребята. Надеюсь, я не испортила вам романтический вечер?

— Нет. Что-то случилось?

— Во-первых, я бы хотела поздравить Джеральда с поимкой вора. Весь Морланд говорит об этом, — Голди похлопала в ладоши, — думаю, будет справедливо, если тебе выпишут благодарность и денежное поощрение. Я позаботилась об этом. Ты ведь выступал как частное лицо и выполнил чужую работу. Блестяще выполнил, надо заметить.

— Я делал это ради Беаты, — Джеральд невольно улыбнулся, однако тут же насторожился, — но ты ведь не только за этим пришла? К чему все эти комплименты?

— Ты хочешь о чем-то попросить? — догадалась Беата. — Говори, не стесняйся. Мы же подруги.

Голди натянуто улыбнулась.

— Да, только вот просьба у меня к Джеральду, а не к тебе, солнце. Но я надеюсь, что он не откажет мне. Ведь как члены культа Калунны и союзники мы преследуем общие цели. Вернуть власть над миром той, кому она принадлежит по праву, и возвысить Беату как ее главную жрицу. Ты согласен со мной, Джеральд?

— Согласен.

— Каждый из нас должен быть эффективен: делать именно то, в чем мы лучшие, и не изображать из себя то, чем мы не являемся. Иначе, Калунне от нас не будет никакой пользы, верно?

— Верно, — кивнула озадаченная Беата.

Джеральд нахмурился.

— Хватит пустой болтовни. Говори, что тебе нужно?

— Завтра воскресенье. Джеральд, пожалуйста, сам накажи отца Вирджила за отказ поклоняться вересковой богине, — Голди закусила губу.

— Исключено. Это задание Александра.

— Но у тебя это получится намного лучше! Ты — опытный и сильный призрачный пес, лучший в этом деле, а Александр — новичок, нуждающийся в… более простых жертвах, — голос Голди стал совсем елейным, — для тебя же любой упрямец — это раз плюнуть, ты напугаешь его так мастерски, что этот священник мгновенно уверует в Калунну и…

— Голди, прекрати. Ты думаешь мне было легко пугать людей, которых я знал? — Джеральд покачал головой. — Нет, нелегко, но я это делал. И он сделает. Александр должен отбросить личные симпатии и служить как положено. Он — охотник Калунны, его судьба — карать нарушивших волю вересковой богини.

— Но ведь во второй раз их не просто пугают! — сорвалась Голди. — Александр должен напасть на человека, который растил его с самого детства! Ты бы смог наброситься на отца?

— Я бы переубедил его!

— Нет уж, не увиливай! Отвечай, смог бы?

— Если такова была бы воля Калунны, то я бы ее выполнил, — жестко отрезал Джеральд, — на землях вересковой богини оскорблять ее не позволено никому.

Они замолчали. В этот миг кто-то постучал в дверь, и Джеральд пошел открывать.

— Беата, помоги! — отчаянно прошептала Голди. — Александра это сломает! Убеди Джеральда самому напасть на священника!

Беата коротко кивнула.

В комнату вошли Джеральд и Александр.

— Извините за поздний визит, госпожа Хоффман. Голди? Что ты здесь делаешь? Я думал, ты сегодня работаешь допоздна? — удивился Александр.

— Заскочила к Беате, обсудить дела культа, — неожиданно холодно ответила та и отвернулась.

— Она пришла просить освободить тебя от задания с Джоном Вирджилом, — сказал Джеральд, — потому что волновалась и не хочет, чтобы ты мучился совестью из-за нападения на него. Я понимаю, что это нелегко, но никаких привилегий ты не получишь. Задание должно быть выполнено. И неважно, кто за тебя просит и почему. Ничего личного, просто долг есть долг.

Голди заскрипела зубами.

— Да что ж ты противный-то такой, а? Беата, как ты его еще не придушила?

— Он мне нужен, — усмехнулась та.

Джеральд хмыкнул. Александр шагнул к Голди и взял ее за руку. Смущенно улыбнулся.

— Я думал, тебе наплевать на мои проблемы.

— Мне не наплевать. Я не хочу, чтобы ты страдал, — мрачно ответила Голди, — но на любую каплю заботы ты теперь требуешь брак. Вот я с тобой и не разговаривала, пока не уймешься.

— Но почему ты так сопротивляешься этому? Когда люди любят друг друга, они становятся супругами! — возразил Александр. — Посмотри на Джеральда и госпожу Хоффман. Они поженились, и ничего ужасного не произошло. Чего ты боишься?

Голди зарычала.

— Я тебе сейчас память о нашей встрече сотру! Да сколько же можно?!

Джеральд внезапно рассмеялся:

— Александр, я тебе расскажу, как взять в жены ведьму. Они всегда сопротивляются. Тут потребуется помощь Калунны.

— Только попробуй, — ласково пригрозила Беата, — Александр, чем мы обязаны твоему визиту?

— Я хотел поговорить с Джеральдом.

Тот внимательно на него посмотрел.

— О священнике?

— Да. Но я не собираюсь просить особого отношения, я понимаю, что должен достойно нести свою службу, какой бы тяжелой она ни была. Отец Вирджил мне дорог, мне ужасно стыдно вредить ему, но воля вересковой богини должна быть исполнена. Я постараюсь быть аккуратным и не причинить ему лишнего вреда, а потом уговорю поклоняться Калунне.

— Тогда о чем ты собирался со мной разговаривать? — удивился Джеральд.

— Я хотел кое о чем тебя расспросить. В прошлый раз, когда я пугал его, отец Вирджил вышел из дома, прочел молитву об изгнании враждебных существ, и я очнулся бегущим прочь по улицам Морланда, — Александр недоуменно нахмурился. — Получается, бог отозвался на его молитву и защитил отца Вирджила от меня. Но на мои молитвы он не откликался, и сама Калунна говорила, что его больше нет в нашем мире. Как же так? Она ведь богиня и не могла ошибаться. Она же… не обманула меня? Может, это я был недостоин божественного ответа, а отец Вирджил его заслужил? Но тогда получается, что мой бог, тот в кого я верил раньше, все-таки есть? И я зря сомневался в его существовании?

Все присутствующие замерли.

В воздухе разлился стойкий запах вереска. Слишком насыщенный, слишком терпкий. Почти угрожающий.

Мгла и Пламя дружно зашипели на Александра. Испуганная Пуховка бросилась вон из комнаты. Беата сглотнула.

Александр рассердил Калунну.

Голди побелела и схватилась за него, словно боясь, что он исчезнет.

— Что ты такое болтаешь? Нет других богов в нашем мире, кроме Калунны! И мы верно служим ей! Ты ведь знаешь это, правда?

— Знаю. Но что тогда произошло? Почему отец Вирджил изгнал меня?

— Потому что он стоял на нейтральном месте силы, — сообразила Беата, — а многие молитвы — это переделанные заговоры. Соответственно, что-то что могло сработать, сработало, даже при том что он — обычный человек. Отец Вирджил выгнал тебя. А вот твои молитвы не работали, потому что ты кричал в пустоту. Какими бы именами ты ее не звал, она не откликнется. Только Калунна слышит наши голоса и дарит людям счастье. Она ведь услышала и привела тебя к нам. А тот бог не помешал тебе стать возлюбленным Голди и до сих пор не наказал за переход в иную веру. Значит, его нет.

Лицо Александра посветлело.

— Конечно же! И как я сам не сообразил? Это же очевидно! Спасибо, госпожа Хоффман, я еще плоховато понимаю волю Калунны, и ваши объяснения пришлись кстати.

— Умница. Теперь ты понимаешь, почему нельзя оставлять места силы для всех подряд?

— Да, моя богиня. Скоро оно будет только твоим.

— Пусть Джеральд хорошенько искусает этого паршивца. И научит Александра действовать в похожих ситуациях.

Запах вереска исчез. Мгла и Пламя перестали шипеть и разбежались по своим делам.

Беата вздохнула.

— Наша богиня передала приказ: отца Вирджила должен будет покарать Джеральд. И обучить Александра сопротивляться таким действенным молитвам.

— Воля Калунны будет исполнена, — бесстрастно кивнул Джеральд, — Александр, пойдем на тренировку прямо сейчас. Я покажу тебе пару приемов.

— Хорошо. Голди, ты подождешь меня или сразу поедешь домой?

— Я буду тут. Выпью чаю с Беатой, потом к Вэл загляну.

Когда они ушли, она неожиданно порывисто обняла Беату.

— Спасибо, солнце. Я уже не знала, что делать, чтобы прикрыть Александра от ее гнева. Не хочу думать о том, какое наказание Калунна выдумала бы для него.

— Сомневаться в словах вересковой богини нельзя, — Беата погладила ее по спине, — и это неразумно, не так ли? Не переживай, Александр — истово верующий человек. Для него все обернулось к лучшему.

— А для нас? — очень тихо спросила Голди.

— Для нас тоже. Без Калунны мы обе были бы мертвы. Живая ведьма всегда лучше мертвой, верно?

— Верно.

— Тогда пошли пить чай и болтать, — невозмутимо сказала Беата. — Поверь мне, культ Калунны — лучшее место для такой одаренной ведьмы, как ты. В конце концов скоро нам будет принадлежать весь мир. И лучше уж править им, чем гнуть спину перед каждой жрицей или охотником.

Голди рассмеялась.

— Ты пытаешься убедить меня быть преданной Калунне при невозможности альтернативы? Продолжай, мне даже интересно, какие еще аргументы ты сумеешь привести.

Они провели чудесный вечер вместе, и настроение Голди заметно улучшилось. Они с Александром уехали в Морланд довольно поздно, а Беата, уже ложась в постель, спросила мужа:

— Ты ведь не покалечишь отца Вирджила?

— Нет. На второй раз он просто должен испытать боль вместе со страхом. Этого должно хватить, чтобы глупец перестал сопротивляться власти вересковой богини. Не волнуйся, я хорошо знаю свои обязанности.

Но на следующую ночь он вернулся мрачным и виноватым.

У Беаты сжалось сердце.

— Что ты сделал? Ты ведь не убил его?

— Священника? Конечно же нет. Беата, у меня для тебя плохая новость.

— Какая?

— Днем я был в морландском полицейском участке. Поднос, найденный у Чарльза Дэвиса — подделка. Где настоящий, все еще никому не известно.

Беата застонала.

Она ненавидела этот чертов поднос.