Плата за ритуал

Глава 6

К отцу Вирджилу Беата пришла с новой порцией сладостей и заживляющей мазью. Тот встретил ее с забинтованной рукой, синяками и царапинами на лице. Услышав, что она ему принесла, отец Вирджил долго молчал, затем укоризненно заметил:

— Насылать на человека дикого зверя, а потом приносить ему лекарство довольно цинично с вашей стороны.

— Призрачного пса посылаю не я, а Калунна. Ко мне он тоже приходил, когда я отказывалась оставлять ей подношения. Правда, мне хватило одного раза, чтобы перестать оскорблять вересковую богиню на ее же землях. Ваша безопасность в ваших руках. Я же могу лишь поддержать вас в этот нелегкий период, — Беата протянула ему корзинку со свежими ягодами и булочками с заварным кремом.

Отец Вирджил втянул носом аппетитные запахи и немного повеселел.

— Хорошо, проходите. Значит, культ Калунны организован не вами?

— Культ Калунны создала сама Калунна. Она — могущественная богиня этих мест. С ней не стоит враждовать.

— Я — человек мирный и ни с кем не враждую. Возьмите булочку, госпожа Хоффман и присаживайтесь, — отцу Вирджилу было явно неудобно возиться с чайником левой, не раненой рукой и Беата взялась помогать ему. — Ох, благодарю! Я заметил, что в этот раз призрачный пес был другой. В первом будто не было злости на меня, а второй атаковал сразу и не позволил закончить молитву о защите. На каждое мое слово он тряс меня как тряпичную куклу и бил лапами. Сшибал с ног, не давая подняться, и кусал как демон из преисподней.

Беата прикрыла глаза.

— Отец Вирджил, пожалуйста, уезжайте. У вас неделя до следующего нападения.

— И не подумаю даже, — спокойно ответил тот, — господь велел нам претерпевать муки ради праведных дел. Мое дело праведное, и я потерплю.

— Тогда оставьте подношение Калунне. Вам необязательно искренне верить в нее. Просто сделайте это, чтобы призрачный пес больше не пришел.

Отец Вирджил просто улыбнулся и ничего не сказал.

Беата вздохнула.

— Наносите мазь на раны два раза в день, утром и вечером. Она снимет боль и ускорит заживление.

— Благодарю вас. Как проходят дела у культа Калунны?

Беата хмыкнула.

— Из-за ваших проповедей некоторые жители Морланда понадеялись на защиту старого бога и не оставили ей подношение. Разумеется, им пришлось пережить посещение призрачных псов, благо на первый раз отступники отделываются легким испугом.

Отец Вирджил помрачнел.

— Это жестоко и несправедливо. Вера не должна насаживаться силой.

Беата рассмеялась.

— Вы учили когда-нибудь историю?

— Учил. Но не думал, что мы вернемся в темные времена, когда человеческая жизнь и свобода воли ничего не стоили.

Она помолчали.

— Алекс теперь пылко проповедует мне, уговаривая перейти в вашу религию, — заметил отец Вирджил, — говорит, что Калунна снизошла до личного общения с ним. Я беспокоюсь, не опаивает ли Голди его настойками с галлюциногенным эффектом. Когда верующий говорит с богом — это правильно, но если тот начинает «отвечать» ему, это плохой знак.

— Калунна существует и действительно беседовала с Александром, — возразила Беата, — и со мной.

— А как она выглядит, если не секрет?

— Как очень высокая и красивая женщина, с длинными золотыми волосами и львиными лапами.

Отец Вирджил потер подбородок.

— Привлекательный образ. Но вы же ведьма, госпожа Хоффман. Вам не приходило в голову, что кто-то просто использует иллюзию, чтобы обрести над вами власть?

Беата молча покачала головой. Она не могла и не хотела объяснять отцу Вирджилу какие чудеса Калунна для нее сотворила.

— А вы подумайте об этом на досуге, — предложил тот, — новые боги не рождаются из ничего. Нередко они — плод человеческой фантазии, подкрепленной корыстью.

— Калунна — не новая богиня, она была всегда, просто забыта, — парировала Беата, — и моя обязанность напомнить миру о ней, чтобы люди были счастливы.

Отец Вирджил хмыкнул.

— Забавное, должно быть, мы сейчас представляем зрелище: пара священников пытаются проповедовать друг для друга. Расскажите лучше о ваших делах. Все ли у вас хорошо? Как здоровье ваших воспитанниц? А вашего супруга?

— Они все прекрасно себя чувствуют. Спасибо.

От отца Вирджила Беата ушла в приподнятом настроении, хотя радоваться было нечему: он уперто нарывался на новое нападение и будоражил жителей Морланда, особенно тех, кто раньше посещал здешнюю церковь. Беата прочла собственную проповедь, напоминая им о гневе и милости вересковой богини, отправила Валери и учениц бесплатно раздать полезные зелья верующим, а Адалинда устроила небольшое спонтанное выступление на главной городской площади, рассказывая всем об осеннем празднике Калунны. Люди оживились, ожидая новых чудес и ее песен.

Джеральд тоже чем-то был занят: по вечерам он иногда срывался из дома и возвращался не раньше, чем через час, смущенным и раздосадованным. Беата не задавала вопросов, полагая, что он исполняет волю Калунны.

Полиция Морланда перевернула музей вверх дном и провела многочисленные допросы Чарльза Дэвиса, но тот сам был в полнейшем шоке от того, что кто-то подменил поднос на подделку. Беата попыталась отыскать его ясновидением, но ее несколько раз относило в полицейский участок, к подделке, два раза — в музей, к пустому стенду с фотографиями и еще один раз закрутило по Морланду, швыряя от дома четы Томпсонов до вокзала и обратно. После всех этих попыток Беате стало настолько плохо, что ее начало тошнить от мысли, что придется колдовать снова, и она целый день провела в постели, с мурчащей Пуховкой на руках.

В конце концов, почему она должна была выполнять обязанности полиции? Джеральд, видя ее состояние, пообещал провести расследование сам и достать ей поднос из белого железа любой ценой. Беата расслабилась и доверила это ему.

Валери вернулась к поиску ведьминого круга, а Лили, Дана и Эва — в лавку зелий. Беата, отложившая их обучение и практически переставшая контролировать, однажды сообразила, что приглядывать за ученицами следует хотя бы вполглаза, чтобы они случайно не умерли от голода, холода или очередного тайного спиритического сеанса. Подумав об этом, она заглянула в лавку зелий, где с удивлением увидела только Дану и Лили.

— А где Эва?

— Она это… ну, понимаете… — замялась Лили.

— Зельем облилась. Пошла мыться и переодеваться, — коротко сообщила Дана.

— Понятно. Ей есть во что переодеться? — рассеянно спросила Беата, вспоминая, водила ли девочек по магазинам.

Вроде бы водила, и базовый набор одежды у них был.

— Да.

— Вот и хорошо. У вас все в порядке? Что-нибудь нужно?

— Нет, наставница.

— Никто не болеет?

— Нет.

— Отлично, — вздохнула Беата и пояснила: — Мы вернемся к урокам колдовства, когда я решу текущие проблемы. Сейчас я должна подготовиться к важному ритуалу во славу Калунны и собрать под него ингредиенты. Учеба подождет.

Дана молча кивнула.

Лили заерзала:

— Мы можем чем-то помочь?

— Да, позже вы трое мне понадобитесь. Но сейчас просто продавайте зелья.

— Да, наставница!

Беата полностью удовлетворилась этим и отправилась домой: лежать в постели, в окружении любимых кошек и отлынивать от работы, наслаждаясь временным «больничным».

Вечером Джеральд рассказал Беате о своем расследовании:

— Я подумал и понял, что поднос могли украсть люди, связанные с музеем, либо домом Томпсонов. Именно там велись разговоры о его огромной цене.

— Но ведь его не просто украли, а подменили, — возразила Беата, — подделка была сделана директором музея, а у Кларка Томпсона был оригинал. Вряд ли он успел бы заказать копию. Значит, подмену осуществили в самом музее.

— Ты права и не права одновременно, — хмыкнул Джеральд, — Чарльз Дэвис до своего ареста сообщил Барбаре Томпсон, что поддельный поднос вернули обратно в музей, на стенд с фотографиями.

— Но я видела его пустым, когда колдовала!

Джеральд кивнул.

— Потому что некто забрал подделку со стенда и подсунул в вещи Чарльза Дэвиса, забрав оригинал. Я пытался понять кто мог это сделать, и вначале подумал на его любовницу: она все же не дура, хоть и любит ею притворяться. Могла устроить «проверку на искренность чувств» своему кавалеру, а потом быстро сдала его нам, когда запахло жареным. Тем более, что пару дней назад ситуация с ее изменой все-таки вскрылась. И знаешь что? Она моментально собрала все ценности и сбежала из города, по дороге заглянув в полицейский участок Морланда, чтобы надавать пощечин вероломному любовнику. Так кто мог помешать ей забрать с собой поднос? Мне удалось перехватить ее уже в Кловерфилде, но подноса при ней не оказалось.

Беата тоскливо вздохнула.

— Есть еще версии?

— Есть. И одна из них даже подтвердилась.

— Так ты нашел поднос?

— Нет. Слушай дальше: я опросил сотрудников музея, и те вспомнили, что за день до ареста Чарльза Дэвиса видели в музее… Кларка Томпсона, якобы пришедшего к директору. Только вот сам директор никаких встреч с ним не назначал и вообще с ним не разговаривал.

Беата недоуменно нахмурилась.

— Так, подожди-ка. Барбара Томпсон провела ночь с любовником, и поднос был в ее трюмо. Утром она его перепрятала и передала Чарльзу Дэвису. На следующий день Дэвис бежал уже с подделкой. Получается, Кларк Томпсон узнал об измене жены до того, как мы ее допросили?

— Совершенно верно. Он должен был работать всю ночь, перед выходом нового выпуска своей газеты, чем Барбара и пользовалась для своих свиданий с Чарльзом. Но в этот раз случилась накладка, и он заглянул к жене, а не обнаружив ее, понял, что ему наставляют рога. У него и раньше имелись такие подозрения, но в ту ночь они подтвердились. Кларк Томпсон пришел в ярость, но не бросился бить морду любовнику, а отомстил исподтишка: подменил поднос, представляя выражение лиц влюбленной парочки, когда те узнают, что богатая жизнь им не светит.

Беата приподняла брови.

— Он тебе это сам рассказал?

— Да, — кивнул Джеральд, — еще он собирался немедленно отобрать все свои подарки и заложить, но Барбара успела быстрее. Не семья, а гадюшник какой-то.

— Так бывает, когда пытаешься купить себе человека, — поморщилась Беата. — Итак, ты прижал Кларка Томпсона, но подноса у тебя нет. Почему?

— Потому что он…

Джеральд осекся на полуслове. Взгляд у него стал расфокусированным. Он кувыркнулся назад и обернулся призрачным псом, а потом рванул в коридор. Заскулил и начал скрести когтями дверь.

Изумленная Беата подошла к нему.

— Джеральд? Что случилось?

Он не ответил, продолжая вести себя как обыкновенный пес.

Калунна позвала его? Нет, Беата не ощущала ее присутствия.

Она открыла дверь и выпустила Джеральда, затем последовала за ним.

Был уютный осенний вечер. На главной улице светили теплым желтым светом фонари, поставленные культом Калунны, на деньги, собранные от продажи зелий. Джеральд помчался по ней, а затем резко свернул между домами. Беата поспешила за ним.

— Джеральд, ты пришел! Держи, вот колбаска для тебя!

Беата остановилась, удивленно глядя, как ее муж ест колбасу с рук довольной Лили.

— Тебе этого точно хватает? Ты не голодаешь, маленький?

Джеральд бодро облизал Лили лицо. Для этого ему даже не пришлось вставать на задние лапы. Лили звонко рассмеялась и принялась гладить его.

— Ты такой хороший! Настоящий друг! Всегда приходишь, когда я тебя зову. Держи еще колбаску. А теперь давай поиграем? Я купила в Морланде мячик! Лови!

Джеральд рванул за мячом, как за самой ценной вещью в мире, а до Беаты наконец дошло, что происходит.

— Лили! Кто позволил тебе призывать и околдовывать его?! — рявкнула она.

Ее ученица испуганно ойкнула.

— Наставница! Я… мы просто играем! Джеральд не живет у меня дома! Я не заводила собаку!

— Конечно, нет. Ты заколдовала его и заставила бросить все дела ради того, чтобы поиграть с песиком, — сердито сказала Беата и щелкнула пальцами, снимая чары.

Джеральд, радостно сующий мячик в руку маленькой «хозяйки», застыл, прижал уши и завертел головой. Поджав хвост, подошел к Беате.

— А ты чего молчал, дурак? Это ведь не впервые случается? Вот куда ты по вечерам бегаешь!

Джеральд смущенно гавкнул и ткнулся лбом ей в ладони. Беата небрежно потрепала его по ушам.

Лили насупилась.

— Так Джеральд все-таки ваша собака? А почему вы говорили, что нет? И что плохого в том, что мы играем?

— Потому что он — призрачный пес Калунны, тот, кто карает отступников, оскорбляющих вересковую богиню. Ты мешаешь ему исполнять его служебные обязанности.

— Я не мешаю! Должен же он хоть иногда отдыхать? Всем хочется расслабиться и повеселиться, даже призрачным псам! Джеральд заслуживает хорошей жизни, а не постоянной службы! — уперлась Лили. — И хорошей хозяйки! Почему вы так жестоки к нему? Разве вы не должны любить Джеральда и заботиться о нем? Купать, кормить и играть! Так поступают все хорошие хозяева со своими питомцами, а вы ему все только запрещаете! Это несправедливо! Вы его совсем не любите! Зачем тогда заводили?

Джеральд издал звуки, подозрительно напоминающие смех, и завилял хвостом.

Беата закатила глаза.

— Он сам у меня завелся. Все, мне это надоело. Лили, я запрещаю тебе призывать любых собак и играть с ними, — холодно приказала она, — ты не заведешь пса, пока не сумеешь заработать ему на корм. У тебя будут кошки-фамильяры, ясно? И прекращай капризничать. Ты — ведьма, а не пятилетний ребенок. Думаешь, раз я за вами не слежу, тебе позволено творить, что захочешь?

Лили сжалась.

— Но… можно мы хоть иногда с Джеральдом будем видеться и играть? Хоть пару раз в неделю! Ему же будет одиноко без меня!

— Нельзя. Увижу тебя с ним снова — накажу обоих.

Лили всхлипнула.

— Я вырасту и заведу две собаки! Нет, три! И кошек! И попугая! И вы мне этого не запретите! Почему вы такая злая, наставница?

Она разрыдалась. Джеральд подошел к ней, и Лили обняла его так крепко, словно ее навеки разлучали с родным братом.

— Прости меня… мы больше никогда не увидимся, Джеральд! Не поиграем! Пожалуйста, хорошо кушай… береги себя… и знай, ты — самый лучший пес на свете! Ты всегда ведь понимаешь, что я говорю, правда? Так вот, ты — замечательный пес, но наставница запрещает нам видеться, и нам придется это прекратить. Будь счастлив, ладно? Я никогда тебя не забуду!

Беата прикрыла лицо ладонью, испытывая раздражение напополам со стыдом. Да что ж такое, за что ей все это? Этот глупый ребенок точно был когда-то верной жрицей Калунны, заслужившей перерождение?

Джеральд тяжело вздохнул, обернулся человеком и обнял ее. Затем мягко отстранился.

— Буду, Лили. Но прощаться навсегда не обязательно: мы все еще будем видеться. И не волнуйся, я не голодаю, не мерзну и не страдаю от одиночества. Пожалуйста, не плачь.

— Ой! Господин Джеральд, а почему вы… — Лили перестала плакать и растерялась. Затем ее лицо посветлело. — Так вот в чем дело! А я все понять не могла, где вы живете! То есть, не вы, а пес! И почему у наставницы нет собаки, хотя вроде бы есть! Так призрачный пес — это не собака, а человек, который в нее превращается?

— Верно. Такова моя служба Калунне, — объяснил Джеральд, — но это — тайна, которую я должен хранить.

— А вы приходили со мной поиграть, потому что у меня нет собаки? Вы такой добрый!

— Нет. Ты околдовала его чарами призыва. Джеральд не мог не приходить к тебе, потому что ты — ведьма, и у тебя была над ним колдовская власть, — прохладно заметила Беата, — теперь понимаешь, почему я запрещаю это?

Джеральд бросил на нее укоризненный взгляд.

— Будь с ней помягче. Лили, я был не прочь немного поиграть с тобой в собачьем облике, но так-то у меня и свои дела есть. И лучше бы ты больше не призывала меня колдовством, если только не находишься в опасности или не заблудилась в лесу.

Лили покраснела.

— Я не хотела вас заколдовывать, я же не злая ведьма! Думала, вы сами приходите! И колбасой вас кормила! Вы не обиделись?

— Нет, просто больше так не делай. И никому не говори обо мне.

Лили энергично закивала.

— Конечно!

— Дане с Эвой в том числе.

— Но они мои подруги!

Джеральд вздохнул.

— Лили, пожалуйста. Никому — значит никому.

Она помялась, но все же кивнула.

— Хорошо. Господин Джеральд?

— Что?

— Извините. Я вам торт испеку за то, что заколдовала.

Губы Джеральда дрогнули в улыбке.

— Лучше сделай бутербродов с колбасой. Я ее люблю.

Лили хихикнула, кивнула и убежала в дом.

Беата зевнула.

— Ты закончил? Пойдем, я хочу знать, что там с подносом из белого железа.

Джеральд усмехнулся и последовал за ней.

— Тебе стоит быть подобрее к своим ученицам.

— Мне их навязали. Я соглашалась на захват мира для Калунны, а не на роль сельской учительницы.

— Что поделаешь, если такова ее воля? Мы должны исполнять наш долг, — возразил Джеральд. — Так вот, о подносе. Я прижал Кларка Томпсона, пригрозив ему большими проблемами, и он признался, что получил письмо от богатого коллекционера с предложением продать поднос из белого железа за огромную сумму денег. У Кларка Томпсона сейчас проблемы, он наделал долгов и собирался быстро их покрыть, а там пусть полиция отбирает поднос у нового владельца и пытается выцарапать деньги из его кредиторов. Но увы: поднос опять исчез. Кларк Томпсон чуть с ума не сошел, не обнаружив его в своем «надежном месте».

— На нем точно наложены какие-то чары, — проворчала Беата, — столько народу пытается им завладеть, а он ускользает из рук как угорь. А что там за коллекционер объявился? Откуда он узнал о подносе?

— Письмо было не подписано, и личность коллекционера — загадка. Но если бы не он, Кларк Томпсон не решился бы на воровство, а отдал поднос полиции. Я продолжу поиски и принесу тебе его.

Беата хмыкнула и остановилась возле верескового круга, высаженного возле своего дома. Коснулась пальцами сиреневых цветов, погладила их и внезапно поцеловала Джеральда в щеку.

— Благословляю тебя именем Калунны. Пусть проклятье этого подноса тебя не коснется, и ты принесешь его мне. Настоящий, а не подделку. У тебя все получится.

В воздухе разлился нежный аромат вереска.

Они оба замерли, наслаждаясь им и ласковой поддержкой своей богини.

— Я добуду поднос любой ценой, — Джеральд обнял Беату и поцеловал, — спасибо. Идем домой.

Ритуал в церкви Морланда проходил как обычно: ведьмы поболтали, обнажились и принялись напевать, передавая друг другу чашу с водой. Однако в самый неожиданный момент дверь церкви скрипнула и распахнулась.

— Кто здесь? Ох, господи! — отец Вирджил застыл, разглядывая ночных гостий. — Что тут происходит?

— Ой, черт, я забыла повесить чары для отвода глаз! — выругалась Валери. — Извините, девочки. Ладно, пускай ослепнет, извращенец.

Адалинда громко завизжала и прикрыла грудь руками.

— Аааа, не смотри на меня, я же голая! И я замужем, не пялься на меня, мерзавец!

Отец Вирджил поспешил отвернуться.

— Дамы, клянусь, я вовсе не извращенец! И ничего не успел разглядеть! Но почему вы все голые? Это же церковь, а не баня!

— А почему вы еще не спите? — изумилась Беата. — Сейчас два часа ночи.

— Не спалось, а потом я увидел свет в церкви и решил проверить, что здесь происходит. Госпожа Хоффман, что вы тут делаете в таком виде? Ох, Голди, и ты здесь. А Александр знает, чем ты занимаешься по ночам?

Та скривилась, а затем приняла изящную позу, гордо демонстрируя небольшую аккуратную грудь, длинные ноги и широкие бедра.

— Александр любит это тело и готов на все за право его ласкать. Теперь вам ясно, почему он предпочел меня, а не вашу унылую веру с постоянным воздержанием?

Отец Вирджил бросил на нее короткий взгляд.

— Молодость мимолетна, а мужская страсть и того короче. Я никогда не сомневался в твоем очаровании, но не стоит ли задуматься о будущем?

— Зануда, — припечатала Валери, — а сам продолжает пялиться на нас исподтишка. Вот кобель! А еще священник.

Отец Вирджил покраснел и отвел глаза.

— Юная леди, пожалуйста, не используйте подобных выражений. Это грубо и совсем вас не красит.

— А что ты хочешь, мы — самое прекрасное зрелище в его убогой жизни, — презрительно заметила Голди. — Небось рукоблудить на нас будет.

— Фу! Я мужу пожалуюсь! Он побьет этого типа за приставания, — скуксилась Адалинда. — Это отвратительно!

— Девочки, перестаньте, — вздохнула Беата, прикидывая, как выкрутиться из ситуации.

Ритуал был прерван, и его придется начать сначала, но прежде нужно как-то избавиться от священника.

— Дамы, простите, но без очков я вас почти не вижу, — миролюбиво ответил отец Вирджил, — я узнал госпожу Хоффман и Голди исключительно по голосам.

— Врет, — тут же догадалась Валери. Она вскинула руку и щелкнула пальцами, творя заклинание. — А ну-ка взгляни на ту из нас, у кого самая большая грудь!

Отец Вирджил резко повернулся и уставился на Беату.

— Ах ты мерзавец! Мои же больше! — возмущенно ахнула Адалинда, опуская руки. — Крот слепой! Немедленно посмотри сюда!

Валери и Голди расхохотались, а Беата закатила глаза.

— Да-да, твои больше, Ада. Отец Вирджил, дайте нам десять минут, мы оденемся и уйдем. Завтра я принесу вам булочки и извинения.

— Буду ждать вас, дорогая, — отец Вирджил неожиданно усмехнулся. — Стесняюсь спросить: а совратить меня с истинной веры вы даже не попытаетесь? Я выгляжу настолько непоколебимым?

— Я — замужняя женщина. Мой муж обидится, если я это сделаю, — серьезно ответила Беата, — а вас захочет побить. Зачем же мне вас так подставлять?

— Вы очень добры. И являете собой прекрасный образец супружеской верности и уважения.

— Джеральд его сожрет, — ухмыльнулась Валери, — и не подавится.

— Скорее бы, — бросила Голди.

Отец Вирджил взглянул на нее, покачал головой и вышел, закрыв дверь. Беата вздохнула.

— Начинаем ритуал сначала.

— А что мы будем делать в следующий раз?

— Я сама заколдую церковь, чтобы он ничего не заметил и не смог помешать. Давайте, девочки, а то Калунна рассердится.

На следующий день Беата пришла в гости с обещанными сладостями и очаровательной улыбкой.

— Простите, отец Вирджил, надеюсь, мы вас не сильно шокировали своей маленькой шуткой?

— Не сильно. Ох, дорогая, вы запомнили, какие булочки мои любимые! — он расплылся в улыбке. — Вы очень милы. Но зачем вы постоянно колдуете в моей церкви?

Беата напряглась.

— Это всего лишь разовая выходка.

Он покачал головой.

— Вы использовали ковер и жаровню. А я-то все не мог понять: они действительно перемещаются по кладовке, или я стал совсем беспамятным? Выходит, вы начали колдовать здесь еще до моего приезда. Зачем?

— Здесь подходящее место, — сдалась Беата.

— Могу я просить вас прекратить это? — спросил отец Вирджил, подавая ей чашку чая.

— Такова воля нашей богини. Мы не в силах ее нарушить.

— Вас не особенно это радует?

— В два часа ночи я предпочла бы спать в своей постели, а не торчать голой в холодной церкви, — проворчала Беата, — пожалуйста, не мешайте нам в следующий раз. Вы еще не надумали уехать?

— Ни в коем случае. В этом городе есть мои прихожане, и я нужен им. А ваша мазь чудесно вылечила все раны. Я справлюсь.

Беата покачала головой.

— Тогда в воскресенье покрепче запирайте двери и окна. Спрячьтесь в уборной или кладовке и сидите тише мыши. Ни в коем случае не выходите из дома.

— У меня есть идея получше, — отец Вирджил неожиданно подмигнул ей, — мне кажется, пора провести маленький сеанс разоблачения. Возможно, после этого вам больше не придется покидать супруга в ночной час.

— Что вы намерены делать?

— Узнаете немного позже, госпожа Хоффман. А пока просто возьмите булочку и наслаждайтесь чудесным днем.