Плохо сделано в Китае

Глава 3 ВСЕ, ЧТО НАМ НУЖНО — ЭТО ВАШ ОБРАЗЕЦ

Многие, впервые попав в мир китайского производства, были разочарованы. Представляя себе огромные индустриальные конструкции, грязь и грохот, они ожидали увидеть сцены, навеянные Чарльзом Диккенсом, «Новыми Временами» Чарли Чаплина или даже фильмом «Чарли и Шоколадная Фабрика».

В действительности же условия труда были далеко не так ужасны, а здания устроены очень просто. У большинства предприятий не было привычных промышленных атрибутов, фабричные трубы попадались редко, а фабричных гудков и вообще не было. В Южном Китае производственные помещения обычно были многоэтажными коробками из железобетона, напоминавшими дешевые многоквартирные дома.

Единственным, что выдавало их промышленный характер, был тот факт, что обычно они стояли парами. Более невзрачное из двух было фабричным зданием, а его пестрый брат служил общежитием для рабочих. Вынужденные жить в тесноте, рабочие держали свою одежду на улице, чтобы не занимать место внутри и проветрить ее на свежем воздухе.

По дороге с гончарной фабрики Кевина, расположенной неподалеку от Чаочжоу, в Шаньтоу, где находилась компания King Chemical, я проехал мимо нескольких подобных парных построек. И хотя ни одна из них не выглядела особенно привлекательно, мне было интересно, что там производили. Иногда характер производства был понятен из названия, или хотя бы отдаленное представление о нем можно было получить, увидев слово «сталь» или «пластик» на щите у дороги. Однако что происходило за стенами большинства этих предприятий оставалось полной загадкой.

А что будет, если я просто остановлюсь около одного из таких предприятий и попробую зайти? Я спросил у водителя, не будет ли он против. Он взглянул на меня искоса, ничего не ответил и, выдержав паузу, пожал плечами. Мы как раз проезжали мимо очередного предприятия, и я попросил его остановиться.

Охранник, сидевший в будке у ворот, вышел и направился к машине. Он подошел со стороны водителя, и мне пришлось наклониться, чтобы его увидеть.

— Шэньмэ ши? — спросил он, желая узнать, что нас привело.

— Я просто хотел спросить, что вы здесь производите?

Он пристально посмотрел на меня и спросил, не был ли я клиентом этой компании. Вопрос подразумевал ответ: если бы я был клиентом, я бы знал, что они производят. А раз я не знал…

Охранник подошел к телефону и стал с кем-то совещаться приглушенным голосом. Мое внимание привлекли висевшие на стене его будки полицейская дубинка и винтовка. Он повесил трубку и, ничего не говоря, закурил сигарету.

Я стоял на улице, а мой шофер, воспользовавшись паузой, отогнал машину от главных ворот и развернул ее по направлению к главной дороге, словно готовился к тому, что придется быстро ретироваться. В безмолвии прошло несколько минут, а затем тучный человек в коричневой рабочей рубашке появился из здания фабрики и быстро зашагал к воротам, энергично размахивая руками.

— Хуаньйин! Хуаньйин! — сказал он. — Добро пожаловать! Добро пожаловать!

Он схватил мою правую руку полными, мозолистыми руками. Его рукопожатие было настолько долгим, что я почувствовал себя неудобно и начал оправдываться.

— Мы просто проезжали мимо, — сказал я.

— Нет проблем, — ответил он.

— Я просто хотел узнать…

— Заходите, посидим.

— Я просто хотел задать вам один вопрос.

— Разумеется, — сказал он, — мы все обсудим.

Китайское гостеприимство, если его смешать с деловыми отношениями, может быть просто удушающим.

Я попытался объяснить, что просто проезжал через этот район по дороге в гостиницу. Другими словами, мне было интересно, но я не был готов провести здесь остаток дня. Поход в его офис означал продолжительную беседу, потом он попытался бы напоить меня чаем или накормить обедом, а у меня не было на все это времени. Почему нельзя просто сказать мне, что они производят?

— Айууууу! — застонал он, словно от укола чем-то острым.

Вероятно, прочитав на моем лице выражение жалости или слабости, он схватил меня за руку и потащил внутрь. Только что я боялся, что меня прогонят с территории, теперь я начинал волноваться о том, смогу ли я когда-нибудь уйти.

Фабрика находилась на отшибе, и можно было смело предположить, что ее хозяин нечасто принимал гостей. Тем не менее он извинился за беспорядок и за то, в каком состоянии пребывала его фабрика. Казалось, он искренне был раздосадован тем, что не предусмотрел возможность моего визита, словно ему следовало бы знать, что однажды иностранцы начнут без предупреждения являться к нему на фабрику. Столько людей приезжало в Китай в поисках дешевых товаров, что подобные случайные визиты должны были стать естественным продолжением.

Он пригласил меня в свой офис, но мне удалось убедить его начать с экскурсии по фабрике. Его предприятие не было образцовым. Убогость бросалась в глаза: я заметил, что лавки и табуретки были сколочены из деревянных обрезков. На одной из перепачканных стен, рядом с верстаком, кто-то написал один и тот же иероглиф много раз подряд.

Чжэн. Чжэн. Чжэн. Чжэн. Чжэн. Чжэн. Чжэн.

Этот иероглиф означает «верно» и состоит из пяти черт. По-видимому, рабочие использовали этот древний иероглиф, чтобы вести учет сделанных изделий. Эта система подсчета напоминала американскую традицию рисовать четыре вертикальных линии, перечеркнутые по диагонали пятой. Она часто встречается в кино: так заключенные ведут счет дням, проведенным в неволе.

Наконец, мне удалось выяснить, что же там производят. Компания занималась изготовлением статуэток из синтетического полимера — полирезины. Продукция шла на экспорт, правда, компания не занималась поставками сама, а продавала ее торговой компании, имевшей контракты с заокеанскими покупателями.

На складе сотни картонных коробок были сложены штабелями вдоль стен. На всех был указан один и тот же пункт назначения: Лонг Бич, Калифорния.

В данный момент фабрика ничего не производила, и я спросил, можно ли открыть одну из коробок, чтобы посмотреть на конечный продукт. Рабочий довольно неаккуратно разрезал ленту на коробке ключом, и хозяин фабрики передал мне статуэтку, внимательно следя за выражением моего лица. Это было изображение Рождественского вертепа,[5] а спереди и вдоль основания была надпись: «Feliz Navidad!».[6]

Меня удивила надпись на испанском. «Сибаньявэнь», — сказал я.

По-китайски, испанский язык и Испания звучат похоже, из-за чего возникло небольшое недоразумение.

— Буши Сибанья. Не Испания, — сказал он. — Это экспорт в Америку.

Владелец фабрики, видимо, думал, что надпись была на английском.

Снизу на изделии стоял штамп о месте производства: Made in China.[7] Практически наверняка этот товар предназначался для испаноязычных потребителей в Соединенных Штатах, и мне хотелось понять, почему его производили так далеко.

Наверняка в Мексике можно найти дешевую рабочую силу, и можно было бы сильно сэкономить на транспортировке, поскольку Мексика находится гораздо ближе. Общая координация и переговоры тоже сильно бы упростились. Я подумал, что на этом изделии должен был стоять штамп «Hecho in Mexico».[8]

— Это к Рождеству, — сказал я.

Хозяин фабрики неопределенно кивнул. Похоже, он не знал, что именно производит, правда у него было много других забот.

— Вам нравится? — спросил он.

— Да, они замечательные.

— Обсудим цены?

Я просто заехал из любопытства, поэтому надеялся, что хозяин поймет, что у меня может и не быть никаких планов в отношении рынка подобных товаров. «Мы можем изготовить продукцию по вашей спецификации», — уточнил он.

Я объяснил, что я не только не занимался праздничными украшениями, но даже не был импортером. Это нисколько не смутило моего собеседника, который предложил мне помочь. У него уже был образец договора о производстве, он знал экспортную компанию, которая могла организовать доставку готовой продукции. Если мне нужны услуги транспортной компании, он может меня познакомить с нужными людьми. С оплатой проблем не будет, производство начнется, как только я внесу задаток.

— Мы можем сделать все, что угодно, — сказал он. — Все, что нам нужно, — это Ваш образец.

Многие по-прежнему утверждали, что без специальных связей в Китае невозможно ничего добиться, но в экспортном производстве снобов не было. Так же, как распорядители в казино Лас-Вегаса всегда рады объяснить новому игроку правила игры в кости, китайские производители были готовы обучить новичка основам. Владельцы фабрик понимали, что сначала им нужно завоевать клиента, если они рассчитывают на выгодное долговременное партнерство.

Начать дело, связанное с экспортным производством, было совсем не трудно. Безусловно, трудности были, но они редко возникали сразу. Производители лезли вон из кожи, чтобы создать впечатление, что сотрудничать с ними очень просто. Для многих, впервые столкнувшихся с экспортным производством, владелец фабрики становился учителем.

Подойдя к окну, чтобы убедиться, что моя машина по-прежнему ждет у ворот (она действительно была там), я объяснил хозяину, что мне пора ехать. Он достал несколько образцов:

— Это бесплатно, — сказал он.

Я попытался отказаться, но он настаивал:

— Можете раздать их своим друзьям.

Китайских производителей нельзя было упрекнуть в недостатке оптимизма: они раздавали образцы как своеобразные письма в бутылках. Случай привел меня к нему на фабрику, и кто знает, к кому могут попасть эти образцы.

Импортеры прибывали в Китай в огромных количествах, и многие задавались вопросом: «Почему Китай?» Почему импортеры не использовали другие рынки? Чаще всего привлекательность Китая объясняли низкой стоимостью рабочей силы, но это было только частью ответа. Фабричный труд в других странах был дешевле. Скорость и удобство были двумя другими важными характеристиками, и здесь Китай был на высоте.

Китайские фабрики могли взяться за любое изделие, и быстро наладить его производство («Все, что нам нужно, — это Ваш образец»). Они демонстрировали потрясающие интерес и энергию в установлении новых деловых отношений. Многие из новых импортеров не имели опыта в международной коммерции. Некоторые из них занимались розничной или оптовой торговлей и решили отказаться от услуг посредников, поставлявших им товары из Китая. Часть раньше работала в совершенно несвязанных областях. Некоторые даже бросали успешную карьеру, чтобы испытать судьбу во внешней торговле.

Для того чтобы заниматься бизнесом в Китае, не нужны были специальные лицензии или сертификаты. Для производства в Китае не требовалось ни экзаменов, ни квалификационных проверок. Торговцы приезжали, а часто и жили, по обычным туристическим визам, которые было легко продлевать. Тысячи новичков посещали мероприятия вроде Кантонской Выставки (крупнейшая торгово-промышленная выставка в Китае), чтобы окунуться в этот мир.

Барьеры для доступа были снижены, появление современных технологий тоже помогало. С помощью компьютерных сетей стало легче найти фабрики. Интернет-сайт Alibaba.com и подобные ему привлекали внимание к малоизвестным предприятиям. Минимальный размер заказа снижался, меньшие объемы требовались для того, чтобы начать совместный проект.

Важную роль играло наличие развитой инфраструктуры. Для многих желавших, так сказать, попробовать воду возможность остановиться в некоторых городах в пятизвездочном отеле всего за 50 долларов была очень важна. Конечно, эти отели нельзя было сравнить с роскошными гостиницами в Лондоне или Гонконге, но они были достаточно удобны и уж точно лучше того, что предлагали в несколько раз дороже в Соединенных Штатах. Страны, которые могли бы соревноваться с Китаем за этих клиентов, не уделяли внимания инфраструктуре. Поэтому, несмотря дешевизну производства в этих странах, цена того, чтобы лично в этом убедиться, была непомерно высока. Деловые люди отмечали, что их поездки в Китай оказывались гораздо дешевле, чем они предполагали.

Китайские производители старались предоставить импортерам любую возможность начать сотрудничество. Они использовали недорогое оборудование и готовы были бесплатно наладить производство. Одна моя клиентка, изобретательница, собиралась заказать прототип у американской инженерной компании за 60 000 долларов, но фабрика в Китае согласилась выполнить ту же работу примерно за 4500 долларов. Низкая цена играла роль стимула, способствовавшего установлению деловых отношений.