По джунглям Конго

Едем в джунгли

Садимся в газик… Я встретился с ним как со старым хорошим знакомым. Много месяцев верой и правдой служил он на родной земле во время геологических изысканий. И в стужу и в зной, по хорошим и плохим дорогам, а нередко по бездорожью безотказно мчался газик! Однажды нестерпимый полуденный зной застал меня и шофера в глубине пустыни Бетпак-Дала. А кочковатое бездорожье сильно измотало. Свернули на ближайший такыр, чтобы перекусить и переждать жару. После обеда, состоявшего из рыбных консервов и чая, я засел за дневник, а шофер растянулся на кошме. Через некоторое время он почувствовал себя плохо: появились боли в животе, подступила тошнота. Прошло еще несколько минут, и шофер, стеная, катался по земле. Было ясно, что он отравился консервами. С минуты на минуту я ждал того же, но, как говорится, Бог миловал. А шоферу становилось все хуже. С трудом я усадил его в машину, сел за руль и помчался к ближайшему селению, в котором находился медпункт. Часа через два врач оказал больному необходимую помощь. Приехали вовремя. И опять выручил газик.

Не скрою, было приятно сесть в нашу машину. И встреча с джунглями уже не так пугала. Ведь родные стены, хотя и движущиеся, всегда помогают.

Наш газик не подкачал и на просторах Конго. Там, где хваленые «лендроверы» и «тойоты» застревали в грязи, наш газик их обходил и вытаскивал на сухое место.

…Мчимся на северо-восток. Вокруг расстилается низменная слаборасчлененная приокеанская равнина, покрытая саванной. Густая слоновая трава высотой в два человеческих роста подступает к самой дороге. Видны одинокие баобабы, знакомые с детства по картинкам, кокосовые и масличные пальмы. Торчат термитники, похожие на огромные грибы.

Если ехать от Пуэнт-Нуара вдоль берега океана на север, то отчетливо видно, как низменная равнина поднимается и на расстоянии 15–20 км от города достигает высоты 100–130 м. Небольшие реки, спускающиеся в этом месте к океану, расчленили ее до глубины 80— 100 м, создав чарующие глаз циркообразные впадины. Их крутые, подчас вертикальные склоны, пестро окрашенные и увенчанные «столбами», «башнями» и другими причудливыми формами, чем-то напоминают стены древних разрушенных замков.

Спуститься на дно цирка довольно сложно. Ноги скользят, подгибаются; приходится все время держаться за выступы пород, чтобы не упасть. К тому же солнце немилосердно палит, пот льется ручьями. Однако жители окрестных деревень спускаются в цирки легко и непринужденно. Но делается это не ради прихоти. На дне цирков струятся небольшие потоки; из них местные жители и набирают для своих нужд воду в большие бутыли или тазы. Затем, водрузив бутыль на голову, преспокойно поднимаются вверх… Не уверен, что жонглер смог бы подняться с бутылью на голове искуснее конголезца.

Чем дальше удаляемся от Пуэнт-Нуара в северо-восточном направлении, тем чаще в саванне встречаются деревья; постепенно она сменяется лесосаванной, а на расстоянии около 60 км от города нас плотной стеной окружают джунгли гор Майомбе. Дорога, сильно петляя, то круто спускается, то поднимается. Приходится часто сигналить, чтобы не столкнуться со встречной машиной. От недавних дождей дорога раскисла, машину заносит, ветки деревьев бьют по лобовому стеклу, рвут брезент.

Перевалив через горы, ширина которых достигает 50 км, въезжаем на необозримые просторы саванны со слаборасчлененным рельефом. Это впадина рек Ниари и Ньянга шириной до 140 км, подковообразной формы. Она сложена, как и горы Майомбе, очень древними протерозойскими породами — известняками, доломитами, песчаниками, аргиллитами и конгломератами. Рельеф грядово-холмистый. Гряды и холмы возвышаются над окружающей равниной на 20–40 м.

Газик, попав на хорошую дорогу, неожиданно перестал оглушительно реветь и с легкостью антилопы понесся на восток, оставляя за собой столб пыли. Справа от дороги, точно сказочный страж, стоит великан-баобаб де Бразза. Огромнейший полый ствол его испещрен надписями, самые ранние из которых относятся к 1887 г. Голый, без листьев, баобаб вполне оправдывает свое название — дерево, растущее корнями вверх. Сбросив листья, с поверхности которых испаряется много влаги, он как бы приготовился к длительной, с мая по сентябрь, засухе. Теперь толстая кора баобаба спасет от испарения обильную влагу, скопившуюся в его древесине, и баобаб не засохнет.

Внешний вид баобаба поражает наблюдателя своей тучностью и обширностью кроны. Высота этого удивительного дерева обычно не более 25 м, а толщина ствола достигает 30 и даже 40 м в окружности (чтобы обхватить его, за руки должны взяться человек 20–30). Правда, есть и исключения: в Африке обнаружен баобаб высотой 189 м и диаметром ствола 43,3 м; на пне такого баобаба можно было бы разместить современный многоэтажный дом. Поразительна продолжительность жизни дерева. Ученые подсчитали, что самые старые имеют возраст 5 тыс. лет!

В дождливый сезон (октябрь — апрель) ветви баобаба покрываются большими лапчатыми листьями (они меньше отдают влаги) и крупными желтыми цветами размером с подсолнух. Плоды созревают к концу дождливого сезона. Они вытянутые, похожи на огурец, висят на ветках на длинной плодоножке. Их красная, как у арбуза, мякоть питательна, вкус кисловатый, освежающий. Плоды очень любят обезьяны, поэтому баобаб называют еще обезьяньим хлебным деревом. Сочная, богатая кальцием древесина баобаба является лакомством и для слонов. Иногда они так увлекаются долблением дерева, что оно падает и погребает их под собой. Употребляются в пищу также листья баобаба: они богаты витаминами, содержат кальций и железо. Из листьев, плодов и коры баобаба приготовляют лекарства от желудочных и глазных заболеваний, от малярии. Кроме того, из коры добывают волокно, идущее на изготовление крепких толстых веревок и грубых тканей. Древесина баобаба не горит.

А вот еще одна необычная «профессия» баобаба. В безлюдной части Западной Австралии рос баобаб. Долго рос. Но сколько ему было лет, никто не знал. Ведь чтобы определить возраст дерева, его надо распилить. А зачем это делать? И старому дереву нашли применение. Когда недалеко он него возник поселок, в большом дупле местные власти надумали устроить… тюрьму. Дополнительных расходов не понадобилось, только забрали решетками вход внутрь баобаба.

У некоторых народностей Африки, например у крестьян Буркина-Фасо, баобаб считается священным. Он почитается как хранитель семейного очага. Когда в стране наступает пора собирать урожай, крестьяне у подножия дерева режут кур и баранов. Это своеобразный обряд жертвоприношения исполину. Только заручившись его «благословением», буркинийцы приступают к сбору основных продуктов питания — проса и сорго. Каши из них подаются на стол обязательно с соусом из листьев, которые надо срывать во время дождей лишь с небольших баобабов. Самый большой баобаб считается священным. Существует даже поверье, что если кто-то сорвет лист с этого дерева, то его зернохранилище в скором времени опустеет. Вот такое замечательное дерево саванны баобаб!

У селения Лудима нам путь преградила река Ниари. Это одна из наиболее крупных рек Народной Республики Конго, целиком протекающая в ее пределах. Она тянется на 800 км и называется в нижней части Квилу, в средней Низри и в верхней Ндуо. Переправляемся через нее на пароме и держим путь на Мосенджо, в который прибыли на другой день к вечеру. Нас поселили в дом для приезжих при жандармерии.

В Мосенджо и его окрестностях много масличных пальм. Кроме масла, получаемого из внешней оболочки плода и ядра, пальма дает сладкий сок, из которого конголезцы приготовляют вкусное кисловато-сладкое вино. С помощью деревянного обруча мужчина забирается под крону пальмы, надрезает соцветия и подвешивает бутыль, в которую стекает сок. Когда она наполнится, ее заменяют другой. Соку надо постоять несколько дней, и вино готово.

Как-то вечером, обрабатывая образцы горных пород, я выглянул в окно и увидел необычную для наших мест картину: под кронами акаций сидели малыши-школьники и готовили уроки. У них не было ни столов, ни стульев. Они сидели прямо на земле, на дощечке или на циновке, а перед ними стояли скамеечки с тетрадями.

В конце мая 1966 г. обследование окрестностей Мосенджо было закончено, однако ни один алмаз не попался. Правда, это нас не очень огорчило, так как мы надеялись найти алмазы в других местах. Теперь нам предстояло направиться в глубь джунглей, на ручей Бикелеле, где, как мы знали, есть алмазы. К ручью вела тропа от деревни Мосана, что в 45 км от Мосенджо. Сколько километров от деревни Мосана до ручья— никто не знал, но говорили, что очень много.