По осколкам разбитого мира

Глава третья

Шаги, раздавшиеся снаружи его клетки, были мягкими и тихими, но Джувенел услышал их. Он давно научился различать именно его шаги. Для этого у него было достаточно времени.

Джувенел резко поднялся на деревянной койке, вот уже несколько недель заменявшей ему уютную, мягкую постель — не хотел давать пришедшему возможности застать его врасплох. Встретился с глазами Тревора Таррела — Венетри и его личного мучителя и палача. В них промелькнула растерянность, вызванная резким движением Джувенела. И пусть она тут же пропала, этот краткий миг доставил ему мимолетное удовольствие.

В последние дни в его жизни удовольствий было так мало…

Черты Тревора Таррела — высокого, черноволосого мужчины, портило презрительное выражение, как маска застывшее на лице. Таррел подошел к клетке Джувенела, не обращая внимания на ненавидящие взгляды запертых в подземелье Скользящих.

Адгеренты Таррела, обычно обретающиеся наверху, внимательно следили за тем, чтобы прутья клеток в подземелье всегда были окружены тончайшими нитями магии, прикосновение к которым причиняло невероятную боль. Как убедился Джувенел на опыте одного из пленных, долгое взаимодействие с этими красивыми сверкающими нитями, напоминающими молнии в миниатюре, могло убить. Правда, это не останавливало свихнувшихся Скользящих. Они обжигались о прутья решетки, стонали сквозь стиснутые зубы, но все равно продолжали тянуть руки к неспешно ступающему по каменному полу подземелья Таррелу. Эксперименты, которые годами проводили над пленниками Венетри, не могли не сказаться на их рассудке.

Особо надоедливых и громких Таррел осаживал легким движением руки. Узники замирали на мгновение, а затем кулем валились на пол и не двигались до тех пор, пока чары не рассеивались. Вот и сейчас, прежде чем отпереть дверь его клетки, Таррел обездвижил Джувенела. Чувствовать, что собственное тело не подчиняется тебе, было невыносимо.

В руке черноволосого и черноглазого мучителя, как всегда, оказался прозрачный камень, похожий на большой, с ладонь, осколок стекла. Камень Рикельма. Прежде чем шагнуть в неуютное пространство клетки, Таррел, прищурившись, оглядел Джувенела, и удостоверился, что он не может шевельнуть ни рукой, ни ногой.

— Ваша безумная затея обречена на провал, — процедил Джувенел.

— Увидим, — холодно усмехнулся Венетри.

Таррел приблизился к Джувенелу с зажатым в руке Камнем Рикельма. Даже зная, что не сможет ему противостоять, Джувенел все же попытался. Отчаянно замотал головой, но добился лишь того, что Таррел заставил его полностью оцепенеть. Навис над Джувенелом и вложил Камень Рикельма в его ладони. Удовлетворенно улыбнулся и вышел, заперев за собой дверь клетки магической печатью.

Лежа на полу своей клетки, Джувенел, стиснув зубы, пытался пережить боль, которую причинял ему зачарованный камень. Из него словно раскаленными щипцами вытягивали жилы, а его дар утекал сквозь пальцы. Когда все закончилось, и Камень Рикельма засверкал призрачно - голубоватым светом, напитавшись его силой, Таррел вернулся. Вырвал осколок из оцепеневших пальцев Джувенела и ушел, оставив его наедине с другими пленными.

Джувенел не знал, сколько пролежал без движения. Здесь, в сыром, скудно освещенном магическим светом подземелье, время не делилось на день и ночь. Он вообще не имел представления, сколько времени прошло с того момента, как его поймали наемники Венетри, но не сомневался, что не меньше нескольких недель. Время в заточении текло совершенно иначе, чем на свободе.

Венетри привлекал его дар, дар Скользящего, который они жаждали подчинить своей власти, и пресловутые Камни Рикельма должны были им в этом помочь. Если слухи, упорно ходящие среди Скользящих, были верны, то именно благодаря полученному от них дару и зачарованным камням, Венетри взращивали так называемых Детей Слияния — ассасинов Венетри.

Джувенел поднялся с холодного каменного пола, лег на деревянную койку, не уступающую по твердости и неудобству. Он давно свыкся с тем, что слово «удобство» потеряло для него всякий смысл. Оглядел руки: руны-татуировки потухли — стены подземелья не позволяли ему призвать на помощь рунную магию.

До ушей донесся звук отворяемой двери — тяжелой кованой двери подземелья. Джувенел бросил равнодушный взгляд в ту сторону, и тут же замер, пораженный увиденным. По каменным плитам шел Таррел, но он был не один. За собой он вел на цепи мужчину постарше Джувенела, высокого и поджарого. Наверняка очередной Скользящий — другие в этом подземелье не появлялись.

На лице пленного не было страха. Пусть он и был ведомым Таррелом, шел неторопливо и даже вальяжно, словно просто прогуливался перед сном. Джувенел медленно поднялся с койки и подошел к решетке так близко, насколько ему позволяли фиолетовые жалящие нити. Новоприбывший встретился с ним взглядом, и в то же мгновение Джувенел ощутил смутную, необъяснимую тревогу.

Таррел отпер свободную клетку напротив клетки Джувенела и со всего размаха зашвырнул туда Скользящего. Тот ударился о стену, но на его лице не отразилось ни ярости, ни гнева.

— Вы так одержимы своей жаждой власти, что не замечаете очевидных вещей, — насмешливо, будто дразня, заявил он. — Бездна уже вонзила в меня свои ядовитые когти, и от ее яда мне не спастись.

Таррел уже закрывал клетку, но слова пленника заставили его замереть. Заподозрив неладное, Венетри медленно вынул кинжал из поясных ножен. Джувенел не видел его лица, лишь спину. Но Скользящего, медленно поднимающегося с пола, видел отчетливо. И он был поразительно спокоен для пленного безжалостных Венетри.

— Но знаешь, что я тебе скажу, — невозмутимо, словно не замечая в руках Таррела тонкого клинка, произнес Скользящий, — я давно уже смирился со своей смертью. Но я рад, что, умирая, возьму вас с собой.

Венетри бросился вперед, занося кинжал, а спустя мгновение до Джувенела донесся его голос:

— Это что еще за…

Крови не было. Вместо нее из груди Скользящего вырвалась струйка зеленого дыма. Он рухнул на пол, чтобы больше уже не подняться. Таррел несколько мгновений стоял, склонившись над телом, но вдруг вскрикнул и отскочил в сторону. С телом пленного происходило нечто странное — из глаз, из ушей, из носа потек зеленый дым. Глаза закатились, из них исчезла жизнь.

Таррел стремительно отшатнулся от клетки Скользящего, едва не упал, в панике запутавшись в собственных ногах. Сделал несколько шагов назад. Зеленый туман медленно и лениво последовал за ним, распространяясь по всему подземелью. Таррел отступил еще на шаг. Его волосы едва не коснулись прутьев решетки… за которой стоял Джувенел.

Другого шанса у него могло бы не быть. Он лихорадочно соображал, что ему делать: клетку ему самому не отпереть — она была закрыта не ключом, как в большинстве обычных тюрем, а магической печатью.

Взгляд Джувенела переместился на зажатый в руке Рэйна кинжал. Пригнувшись, он просунул руки сквозь прутья решетки. Чуть не заорал от боли, пронзившей его от кончиков пальцев до самой шеи. Сжал зубы так, что заболела челюсть, но руки не опустил. Дотянулся до кулака Таррел, даже не подозревающего, что происходило за его спиной, и с силой вывернул его кисть, кажется, ее сломав. Кинжал выпал из ослабевшей руки Венетри.

В какой-то страшный момент Джувенел подумал, что клинок упадет на пол и отскочит в сторону, где до него уже будет не дотянуться, и тогда ему придет конец. Но в последнее мгновение, преодолевая невыносимую боль, которую причиняли ему магические нити, Джувенел успел поймать на лету нож. Выпрямился так быстро, что хрустнул позвоночник и, обхватив Таррела руками, прижал к решетке. Нити послушно обвили тело Венетри, впрочем, не переставая терзать и руки Джувенела. Таррел завопил от боли.

Джувенел приставил кинжал к его горлу так, чтобы лезвие находилось на расстоянии волоска от его кожи, и прохрипел:

— Отпирай эту проклятую дверь, иначе сдохнем мы оба.

Таррел медлил, и Джувенел решил его подтолкнуть:

— На этом лезвии частица того, что было внутри у Скользящего. Что бы это ни было, думаю, ты не хочешь, чтобы оно попало в твою кровь.

А зеленый туман между тем распространялся, заполняя собой подземелье, захватил несколько противоположных от Джувенела клеток. Запертые в них пленники кричали так, будто их сжигали заживо, падали на пол, катались по нему от боли, от которой не было избавления.

Увиденное подействовало на Таррела отрезвляюще.

— Ладно, только… не касайся меня лезвием… Я… я даже выведу тебя отсюда, клянусь! — торопливо заговорил он.

Венетри растерял всю свою решимость, всю прежнюю спесь. Когда нож был в его руках, когда лезвие его ножа касалось кожи Скользящих, он казался таким властным и самоуверенным! Теперь же судьба отвернулась от него, показав его истинное лицо.

— Как же ты жалок, — презрительно бросил Джувенел. — Отпирай эту проклятую дверь, иначе лишишься не только своего дрожащего голоса, но и жизни. Я перережу тебе глотку, даже не поморщившись.

— Ладно, ладно!

Джувенел резко развернул Таррела лицом к клетке, чтобы тот мог распознать наложенную на нее магическую печать. Схватил за волосы, кинжал приблизил к шее, держа лезвие на небольшом расстоянии.

Таррел поднял руку и принялся рисовать в воздухе странные символы, оставляющие за собой едва заметный серебристо-голубой след. Через несколько мгновений, показавшихся целой вечностью, Джувенел услышал, как щелкнул замок. Он снова с мстительным наслаждением впечатал Таррела в решетку. Толкнул дверь, освободил из тисков сначала одну руку, затем другую. Развернул Венетри к себе спиной, вновь приставил рукоять кинжала к его шее.

— Стоит тебе только дернуться, и эта дрянь — туман, дым или что бы это ни было — окажется на твоей коже, — предупредил Джувенел. — Так что советую идти осторожно, без лишних движений.

— Хорошо, — процедил Таррел. Он уже понял, что действительно нужен беглецу, поэтому его страх понемногу отступал.

Ненадолго, подумал Джувенел.

Немногие оставшиеся в живых Скользящие жались к решеткам, позабыв про боль. Бились о них, кричали:

— Выпусти нас!

Теряя драгоценные мгновения, Джувенел заставил Таррела отпереть ближайшие к выходу клетки, те, до которых еще не дотянулась призрачнозеленая рука тумана. Просто не мог оставить их здесь погибать, даже рискуя при этом погибнуть самому. А ядовитый туман меж тем подобрался совсем близко — на расстояние вытянутой руки от него. Не став дожидаться, пока зеленое нечто его коснется, Джувенел направился к выходу из подземной тюрьмы.

Таррел открыл дверь. Подталкиваемый сзади Джувенелом, поднялся наверх по короткой каменной лестнице. Наверху у столов, заставленных зельями, травами и алхимическими приборами, стояли Венетри. Ближайшая к Джувенелу молодая девушка, заметив его, вскрикнула. На ее крик оглянулись остальные.

— Ни единого жеста, иначе он умрет, — холодно предупредил Джувенел. Он слышал за своей спиной тяжелое дыхание двоих Скользящих, выпущенных Таррелом на свободу.

Таррел быстро закивал. Алхимики Венетри испуганно переводили взгляд с него на Джувенела.

— Отступите к той стене, — приказал он, кивком указывая на дальний угол комнаты. — Прижмите к ней руки.

Они беспрекословно подчинились. В комнате надземного этажа лаборатории их было лишь семь человек, и Джувенел внимательно следил за каждым из них — за их руками. Отошел к выходу из руин спиной, прикрываясь телом Таррела. Кинул быстрый взгляд на дверь, ведущую в подземелье. Зеленый туман сквозь узкую щель уже проникал в комнату, где находились алхимики. И единственный выход из нее своим телом загораживал сейчас Джувенел.

Алхимики, не сводящие с него испуганных глаз, пока не замечали стелящегося по полу ядовитого тумана. Окон на надземном этаже, как и в подземелье, не было совсем — по всей видимости, чтобы никто не смог подглядеть происходящее в лаборатории Венетри. Помещение освещалось лишь магически сгустками света. Превосходно.

Джувенел ногой вытолкнул дверь и отступил назад, на улицу, залитую лунным светом. Скользящие выбежали вслед за ним и… бросились прочь. Некоторые, в ком еще было достаточно сил для Скольжения, исчезли в тот же миг, растворяясь в межпространстве. Вот и вся благодарность за освобождение.

Пожав плечами, Джувенел захлопнул дверь и коротко приказал Таррелу:

— Запечатывай.

Тот замер в нерешительности. Джувенел начинал нервничать — Венетри в любое мгновение могли заметить зеленый туман и броситься вон из лаборатории. Если Таррел воспользуется их паникой и отвлечет его внимание…

Все может закончиться очень плохо.

— Давай же, — сквозь сжатые зубы прорычал Джувенел. Чтобы напомнить Таррелу о его безрадостном положении, с силой вдавил рукоять кинжала в его шею. — Или тебе не дорога собственная жизнь?

— Хорошо, хорошо! — прохрипел Таррел.

Он поднял руки, приблизил их к двери, начал выводить символы, один за другим. Как только приступил к четвертому, Джувенел приказал:

— Хватит.

Не зная верную комбинацию, Венетри потратят на снятие печати не меньше получаса. Этого времени достаточно, чтобы зеленый туман полностью поглотил надземный этаж лаборатории. Джувенел знал: Венетри достаточно могущественны, чтобы справиться с этой напастью — чем бы она ни была, но ему нужно было время, чтобы уйти как можно дальше отсюда.

Через несколько мгновений раздался истошный крик — первый, но далеко не последний. Джувенел схватил Таррела за волосы и развернул лицом к себе. Заглянул в глаза, в которых раньше таилась бесконечная жестокость. Жажда крови, причинения боли, наслаждение от криков. Теперь же в этих глазах был один лишь страх.

— И как ты чувствуешь себя после того, как собственноручно заточил своих же людей в ловушке?

Лицо Таррела исказила ненависть, но он предпочел промолчать.

— Неужели ты настолько глуп, что действительно думал, будто я тебя пощажу? — ровным голосом произнес Джувенел.

— Ты не выживешь в одиночку. — Таррел нервно облизнул пересохшие губы.

— Тебя будут искать тебя, и найдут. От Венетри не убежать — ассасины поймают тебя так же легко, как поймали несколько недель назад. Я нужен тебе.

Джувенел не сводил с него долгого взгляда, потом медленно покачал головой.

— Ты ошибаешься, Таррел. Ты мне не нужен, — бесстрастно произнес он. — Вы, Венетри, только и ждете, когда к вам повернутся спиной, чтобы вонзить в нее нож. Я не верю ни одному твоему слову, как и тебе не стоило верить моему.

Ему казалось, это так легко — провести зараженным лезвием по шее своего мучителя. Но… Джувенел не был убийцей. И отобрать чью-то жизнь — пусть даже и жизнь врага — оказалось совсем непросто. И пока он пытался заключить сделку с собственной совестью, и заставить свою руку нанести роковой удар, драгоценные мгновения были потеряны.

Воспользовавшись промедлением Джувенела, Таррел высвободился из его хватки. Бросился на него, рыча от ярости, как дикий и неуправляемый зверь. Инстинктивно Джувенел сделал выпад, полоснув клинком по щеке врага. Яд с лезвия кинжала воспламенил края раны. Кожа Таррела мгновенно потемнела, кровь, хлынувшая из раны, на глазах меняла цвет, из ярко-алой превращаясь в багровую. Жилы вздулись, почернели. Схватившись за шею, Венетри упал на землю.

Джувенел с ненавистью смерил взглядом здание лаборатории, где он провел долгие дни и недели. Пора было убираться отсюда, пока зеленый туман не добрался до него самого. Не для того он выжидал все это время, чтобы сгореть в тумане, только лишь благодаря которому и сумел выбраться.

С опаской покосившись на лезвие кинжала, Джувенел подумал, что ножны ему бы не помешали. Судя по тому, что ему довелось увидеть, магический туман сжигал лишь человеческую плоть, но не причинял вреда ни ткани, ни дереву, ни металлу.

Он склонился над телом Таррела, чье дыхание перемежалось натужными хрипами. Тот все еще был жив. Пересилив себя, Джувенел снял с него ножны и зашипел от обжигающей боли. Кончики его пальцев ненароком коснулись щеки Таррела, пораженной ядом зеленого тумана. Несколько мгновений Джувенел остолбенело смотрел на обугливающиеся подушечки пальцев. Из оцепенения его вывел тот же проклятый туман, просачивающийся наружу из щелей.

Больше нельзя было ждать ни минуты. Джувенел надел на себя ножны и бросился бежать. Он не знал, куда держит путь, да и сейчас это было неважно. Он наконец был свободен.