По воле северных богов (СИ)

Глава 12

Вино лилось рекой, и до глубокой ночи не утихало веселье в большом зале. Тир же с каждой минутой чувствовала себя все более одинокой, все больше отдалялась, будто ветер уже нес ее корабль от берега. Она потихоньку встала и ушла в комнату, которую заботливая Куини распорядилась приготовить для нее.

Тир казалось, что она ушла незамеченной, но не прошло и пяти минут, как в дверь постучали. Это был Гай Клермон.

— Что скажешь, сэр Гай? — норвежка мягко улыбнулась, склонив голову к плечу и любуясь красивым смущенным лицом новоиспеченного жениха.

Темные брови сошлись над глубокими карими глазами. Рыцарь медлил, не зная с чего начать.

— Ты хочешь о чем-то попросить?

— Да, — с благодарностью выдохнул Гай. — Тир, ты сделала для нас с Куини очень многое, я знаю. Но… Хочу попросить еще об одной услуге.

— Какой же?

Сэр Гай прошелся по комнате.

— Сэр Хьюго Гилфорд перед свадьбой хочет познакомиться с моими родителями…

— Разумно.

— Да. Но это значит, что вскоре мы оба должны будем покинуть замок и уехать на довольно длительное время. Куини и Брайан опять останутся одни…

— Я догадываюсь, в чем будет состоять твоя просьба, — почти печально вымолвила Тир. — Это невозможно, Гай.

— Но почему? Если здесь останешься ты, они будут защищены, и мы с сэром Хьюго с легким сердцем сможем пуститься в путь. Дела с графом Мейнским еще, быть может, не закончены. Что как он снова нападет, едва мы покинем Гилфорд? Или объявится новый гонец от Джона с еще более лестным предложением для Куини? Брайан ранен… Замок обескровлен долгой осадой… Сэр Хьюго говорил о том, что подумывает пригласить наемников, чтобы охранять Гилфорд. В конце концов, почему бы этим не заняться твоим людям? И потом… Куини так хочет, чтобы ты осталась, Тир.

Норвежка беспомощно смотрела на молодого рыцаря и чувствовала, как рушатся один за другим все бастионы, которые она воздвигла в своей душе, убеждая себя, что необходимо срочно уезжать. Теперь даже то, что дружина будет сидеть на берегу, оправдано — им заплатят за это.

— Ну что ж… Я поговорю с людьми. Наверно, это будет правильное решение…

— Так ты остаешься? — перебил ее сэр Гай, стремясь во что бы то ни стало заполучить точный ответ. Ее слово.

— Да, — вздохнув, ответила Тир и вдруг поняла, что счастлива. Вот только…

Волнуясь, она подняла свои серебристые глаза к лицу рыцаря.

— Сэр Хьюго… Он…

— Это он просил меня уговорить тебя остаться, — сияя, выпалил Гай и, пятясь, выбрался за дверь, потому что теперь Тир смотрела на него с веселым возмущением.

Клермону тоже казалось, что никто не обратил внимания на его несколько поспешный уход следом за Тир. Но едва он оказался в коридоре, чья-то рука ухватила его за плечо и затащила в дверь соседней комнаты.

— Ну что, удалось? — с надеждой заглядывая в лицо молодому человеку, спросил Хью.

Наутро Тир, как и обещала, переговорила с дружиной — они были не против задержки. Сытная вкусная еда, удобные помещения, отведенные им, любвеобильные молодые служанки и деревенские молодухи, приносившие в замок молоко, яйца и прочую снедь, да к тому же обещанная плата за их услуги — все это не оставляло места сомнениям.

Проходя через громадный двор замка, норвежка услышала звон мечей и, влекомая любопытством, двинулась туда. Это бы сэр Гай и молодой Дик Престон. Клермон фехтовал с ленцой — противник был явно слабее его. Завидев Тир, он и вовсе остановился.

— И не надоело тебе, сэр Гай, железкой махать?

— Что делать? Ты же сама приучила меня к этому. Каждое утро в течение полутора лет…

Тир рассмеялась.

— Я присоединюсь к вам через минуту.

— Что она имела в виду? — недоуменно спросил Дик, проводив взглядом высокую стройную фигуру молодой женщины.

— Только то, что сказала.

— Вы будете учить ее фехтовать?

— Она будет учить меня, если быть точным. Сэр Дик, я чувствую, что должен пояснить вам кое-что. Вы так и не поняли, что Тир — викинг, который привел свою дружину в замок с тем, чтобы помочь освободить его, и Тир — прелестная блондинка — одно и то же лицо. Именно это имел в виду сэр Хьюго, когда говорил, что вы играете со смертью, навязываясь ей.

— Святые мощи! — вскричал юноша. — Но как получилось, что мужчины терпят ее над собой?

— Более того, принесли ей клятву верности, сэр Дик, и погибнут за нее, если потребуется. А что до остального… Почему вы терпите над собой Хьюго Гилфорда? Не считая того, что многое ему было дано просто от рождения.

— Ну как… Он сильный, смелый, умный, добрый…

— И она — сильная, смелая, умная и… Нет, не добрая, этого она себе позволить не может, но справедливая. К тому же, в сражении ей нет равных. Женщина по природе своей слабее мужчины, и это приходится компенсировать мастерством и… — Гай рассмеялся, — полной беспринципностью. Так что, на будущее, сэр Дикон, имей в виду — она опаснее обнаженного лезвия.

— Что-то я не заметил, чтобы вы сильно боялись ее.

— Мы слишком хорошо знаем друг друга… Да и не пристало мужчине показывать свои истинные чувства в таком деле, — Гай развеселился еще больше.

— А вот и она, — Дик заметил Тир.

Она переоделась в свою обычную одежду — высокие сапоги, штаны, туника без рукавов, и теперь шла к ристалищу, попутно застегивая на груди последние пряжки перевязи с мечами.

— Пожалуй, я останусь посмотреть.

— Госпожа Тир, — Клермон отсалютовал норвежке своим оружием.

— Сэр Гай, — не менее церемонно ответила она, улыбаясь одними глазами.

Потом обе ее руки крест накрест взметнулись к плечам, и клинки, хищно блеснув в лучах утреннего солнца, выскользнули из тесных ножен. Сэр Дик только успел разинуть рот, как два воина уже сцепились в яростном поединке. Постепенно юноша расслабился, поняв и оценив умение сражающихся. Он так увлекся наблюдением за мастерскими приемами, которыми пользовались бойцы, что был удивлен, на мгновение оторвав глаза и обнаружив, что ристалище уже окружено плотной толпой зрителей.

— Викинг побеждает! — кричали одни.

— Руби ее! Ты же рыцарь, а не баба! — подбадривали другие.

Поединок завершился к унынию англичан — Тир победила.

Ей удалось обезоружить Гая, зажав его меч между своими. Одно быстрое движение, и клинок Гая, словно живой вывернулся из его напряженных пальцев.

— Этого приема я еще не знаю, Тир, — вскричал воодушевленный молодой человек. — Научи!

— Э нет! Погоди, сэр Гай, — раздался низкий веселый голос, и в круг ступил Хьюго Гилфорд.

Его свободной рубахой из тонкого полотна играл теплый ветерок, то прижимая ее к рельефному торсу рыцаря, что позволяло любоваться мощью его плечей и перевитых мышцами тяжелых рук, то надувая парусом, распахивая свободный ворот, в котором Тир увидела темные завитки волос, которыми видимо была покрыта вся его грудь. Штаны плотно облегали крепкие ноги и узкие бедра. Девушка невольно вздохнула и подняла глаза к загорелому лицу крестоносца.

— Похоже, теперь моя очередь постоять за честь английской короны, — промолвил Хьюго.

По рядам зрителей пронеслись смешки и быстрый говор. Сэр Гай подхватил свой меч, отступая в сторону. Хьюго занял исходную позицию и подмигнул молодой воительнице. Ее темно русая бровь иронично выгнулась, а мечи начали медленно, но потом все быстрее, вращаться в ее гибких кистях, создавая между ней и противником стену сверкающего и гудящего металла. Первые несколько выпадов были как бы пробными. Противники знакомились друг с другом, определяя силу и мастерство.

— Ты уже, должно быть, устала, госпожа Тир?

— Если только самую малость, сэр Хьюго.

— Ну, тогда с богом!

Первый настоящий удар Хью потряс Тир. Ей даже показалось, что ноги ее, как в сказаниях о битвах богов, по щиколотку погрузились в землю, но она выдержала, хотя и поняла, что ее единственный шанс в быстроте и ловкости. Больше Хьюго ни разу не смог нанести свой убийственный рубящий удар — каждый раз его меч лишь со свистом рассекал воздух в том месте, где только что была Тир, но и ей не удавалось перейти к нападению.

Поединок затягивался, и тогда молодая женщина сменила тактику. Мгновение — и ее сосредоточенное лицо, разгоряченное боем, осветилось совершенно немыслимой сияющей, обещающей, зовущей и дарящей улыбкой. Рыцарь ошеломленно замер. И хотя это продолжалось какую-то долю секунды, Тир хватило времени, чтобы оказаться рядом. Лезвие ее более длинного меча затрепетало у груди крестоносца. Глаза его округлились в веселом изумлении.

— Это был удар ниже пояса, госпожа Тир.

Зрители загоготали — начавшие оттопыриваться в паху брюки Гилфорда подтверждали, что он не врал.

— Я просто обязан ответить на него достойно, — с расстановкой сказал Хью, убирая меч в ножны.

А потом… Тир и ахнуть не успела, как оказалась в медвежьих объятиях рыцаря, а его жадные губы нашли и захватили ее рот… И все повторилось — в голове у девушки поплыло, предательская слабость разлилась по телу. Своим животом она почувствовала его напряженную жаждущую плоть, которая, казалось, прожигала одежду, такой горячей и огромной показалась ей. Тир задрожала, пальцы разжались, и мечи с глухим стуком упали на плотный песок ристалища…

В себя ее привел смех.

Девушка уперлась руками в плечи Гилфорда и, оттолкнув его, отскочила сама. Взгляд ее заметался по веселым лицам мужчин, остановившись на довольной улыбке, которая просто распирала Хью. Краска обиды и ярости бросилась ей в лицо. Рука ее сама собой сжалась в кулак. В тот же миг мир перед глазами крестоносца расцвел каскадом цветных искр. Когда же он проморгался и смог оглядеться вокруг — молодая норвежка уже подобрала свое оружие и теперь, гордо расправив плечи, шла к замку. Ей в след продолжали нестись насмешки и улюлюканье. И только тогда Хью понял, что натворил…

— Перестаньте, — устало произнес он, но почему-то его услышали и подчинились.

— Куда вы? — обеспокоено крикнул сэр Гай, когда рыцарь принялся прокладывать себе путь сквозь толпу.

Хью обернулся.

— Извиняться. Я вел себя недостойно.

Он уже скрылся в дверях, а толпа все еще не расходилась. Сначала оживленно обсуждали последнюю сцену, потом разговор перекинулся на сам поединок. Многие пытались повторить увиденные приемы, а кто-то даже подошел к задумчивому Клермону с просьбой показать их…

Хьюго нашел норвежку в ее комнате. Она сидела на кровати, перевязь с мечами валялась на полу перед ней. Девушка не обернулась на звук открывшейся двери, а рыцарь, не зная с чего начать, запустил руку в шевелюру на затылке и подошел к открытому окну.

— Там все еще смеются? — внезапно спросила Тир.

Хьюго вздрогнул, покачав головой, забывая, что она не смотрит на него.

— По-моему, теперь они пытаются отработать один из твоих приемов… Тир, — нерешительно позвал он, но она не шевельнулась.

Хью метнулся через комнату и, опустившись перед ней на колени, сжал руками ее плечи.

— Тир. Я обидел тебя…

— Нет, сэр Хьюго. Ты лишь указал мне на мое место.

— Но и я узнал свое, госпожа. Сегодня, когда ты улыбнулась мне так, я окончательно понял, что мое место здесь, рядом с тобой. Я жажду тебя, и ты хочешь меня — твое тело не умеет лгать.

— Ты ошибаешься, сэр Хьюго, — глаза девушки метались, уворачиваясь от взгляда мужчины. — Мне не знакомо плотское влечение.

— Ты девственна? — удивленно спросил Хью.

И эта недоверчивость, показавшаяся Тир циничной, еще глубже ранила ее. Хьюго почувствовал, как плечи молодой женщины под его пальцами напряглись и распрямились. Серебристо-серые глаза в первый раз с начала их беседы встретились с его ищущим взглядом. В них он прочитал гордость и… издевку.

— Нет, сэр Хьюго. Это осталось далеко позади. Меньше хлопот, не правда ли?

— Я не это хотел сказать…

— А что же? Так вот знай. Последний мужчина был у меня много лет назад, и с тех пор ни один из вашего скотского племени не приближался ко мне и на метр.

— Но…

— Ты хочешь услышать, что же стало с тем… последним? Я убила его. Хотя, пожалуй, теперь даже благодарна ему. Ведь именно его жестокость изменила все. Я была рабыней… Убив его, я обрекла и себя. Мне оставалось либо умереть, либо бороться… Именно в тот день я убежала, взяв оружие убитого мной воина и впервые переодевшись в мужское платье. Именно с этого момента беглая рабыня вне закона, которую имел право убить каждый, начала свой долгий путь к госпоже по имени Тир Серебряная Рысь…

…Внезапно молодая женщина испытала мгновенный шок, словно от погружения в темную ледяную воду. Дыхание перехватило, она зажмурилась, а когда осмелилась открыть глаза, то увидела вокруг себя просторный, задымленный испарениями расположенной здесь же кухни зал большого дома, в котором она выросла и который, повзрослев, купила и велела разрушить до основания… За грубым неструганным столом сидел ее хозяин и ел что-то, обильно запивая кушанье брагой из большой глиняной кружки.

От страха Тир зажмурилась вновь, потом, чуть приоткрыв веки, взглянула — перед ее внутренним взором уже стояла другая картина. Она в спальне господина, он ухмыляется и манит ее к себе, держа в громадной волосатой руке сморщенное яблоко. Тир чувствует, как ее рот наполняется слюной, и ноги сами собой несут ее к широкой неопрятной постели…

Потом темнота, из которой она выплывает медленно, мучительно медленно. Сначала глаза фокусируются на потолке. Тир слышит стон и не сразу понимает, что он ее. Она приподнимает голову и видит свое тело… Оскверненное тело. Бедра заляпаны кровью. Тир чувствует рядом с собой движение. Это он! Опять он! Исполненное похоти лицо ухмыляется.

— Ну что, выспалась?

Рука хватает ее за волосы на затылке и, резко дернув, тычет лицом в возбужденную мужскую плоть. От густого запаха накатывает тошнота. Но это еще только начало.

— Бери в рот! Ну!

Залитые слезами глаза снова зажмурены. Взмах ресниц и новая картина. Она в зале, наполненном пьяными мужчинами и не то хохочущими, не то рыдающими женщинами. Чьи-то жадные руки шарят по ее телу, забираясь под юбку.

— Ты, ведь, уже знаешь, что это такое?

Тир опять быстро зажмурилась, спасаясь от очередного мучительного видения, и течение унесло ее в отдельную ярко освещенную комнату.

— Раздевайся.

Перед ней трое.

— Не надо…

Хлесткий удар, одежда с треском сорвана с нее, обнажив взорам мужчин белокожее тело шестнадцатилетней девушки.

— Открой рот. Рот открой! Зубы здоровые?

— Смотри.

— Целка?

— Не-ет. Цветок я сорвал сам, уж извини, Олаф! Зато и кое-чему обучил. Вот только строптива и своенравна…

— Это хорошо… Сколько хочешь за нее?

И опять веки сомкнулись, обрывая мучения.

Теперь она в лесу. Едет на лошади впереди купившего ее викинга. Вокруг скачут еще несколько мужчин. Ничуть не смущенный этим, ее новый владыка задирает ей подол и начинает мять нежное местечко между ног. Тир больно и хочется плакать, но она сдерживается, до крови прикусывая губу. Внезапно лошадь остановлена.

— Езжайте вперед. Подождете меня на опушке. Девчонка завела меня…

Спутники ее господина отъезжают, негромко переговариваясь и смеясь. До Тир долетают их слова.

— Интересно, сколько эта протянет? Предыдущая шлюшка, по-моему, даже не выбралась из этого леска.

Ужас охватывает Тир. Она чувствует, как ее оцепеневшее тело поднимают с лошади и сажают уже по-мужски. Шуршание одежды, смешанное с шумным возбужденным дыханием у нее за спиной. Руки мужчины опять смыкаются у нее на талии. Он приподнимает легкое тело и с размаху, как перчатку на руку, насаживает мучительно вскрикнувшую Тир на свое копье.

От ее крика лошадь шарахается. Хозяин, яростно бранясь вынужден заняться усмирением животного. Тир чувствует, как что-то больно упирается ей в бок. Рука, словно обладающая собственным разумом, тянется к докучливому предмету. Рукоять… Нож зажат во влажной от страха и боли ладони, спрятан в складках скомканной юбки.

Хозяин спешивается и грубо стаскивает Тир за собой. На снег небрежно брошен плащ, и уже на него без дальнейших разговоров Олаф валит свою жертву. Его налитая плоть опять начинает терзать узкое лоно. Тир терпит. Она уже знает, когда любой, самый сильный мужчина становится почти беспомощным, и ждет… Сладкие судороги начинают сотрясать насильника, он рычит, закинув голову, и в момент наивысшей страсти сталь его собственного ножа резко погружается в незащищенное горло… Что пришло раньше — наслаждение или смерть?

Тир выбирается из-под обмякшего тела. Она вся в крови мертвого хозяина и неостановимо дрожит, но глаза ее сухи, и любой, кто заглянул бы в них сейчас, ужаснулся бы — столько ненависти и целеустремленности в этих серых озерах. Она с трудом, используя вместо подставки труп своего мучителя, забирается на его же лошадь и, подобрав поводья, пускает животное прочь от страшной поляны, стремясь достичь скалистой гряды, замеченной еще раньше, где ее следы не обнаружит и самый лучший следопыт…

Потом в тюках, притороченных к седлу, она найдет еду, немного золота, а главное одежду для мальчика ее роста, которую Олаф, наверно, купил своему сыну… Пожалуй, именно эти незамысловатые тряпки и спасли тогда Тир жизнь, в корне изменив ее.

Воздуха в груди почти не осталось и, когда она уже задыхалась, ее вытолкнуло вверх. Тир вынырнула из водоворота своего прошлого, шумно дыша и, словно зверь, попавший в западню, оглядываясь вокруг.

Олаф! Нет! Великие боги! Это Хью! Хью. Хью…

— Тир… — почти прошептал Хьюго. В его глазах застыла боль. — Позволь мне доказать тебе, что не все мужчины такие, как те, с которыми тебе пришлось иметь дело.

Он придвинулся еще ближе. Его мягкие губы нежно коснулись ее сплетенных на коленях рук, потом Хью поднял голову и приник поцелуем к приоткрытым устам девушки.

— Что ты делаешь со мной? — смятенно шептала она, когда он принялся ласкать ртом мочку ее аккуратного уха, а потом спустился вдоль шеи к нежной ямочке между ключицами.

— То же, что и ты со мной, — хрипло вздохнул Хьюго, осторожно касаясь ее груди.

— А-ах!

Когда из горла Тир вырвался этот тихий звук — полувздох, полустон, Хью осмелел и торопливо рванул вверх ее тунику.

Обнаженная по пояс девушка скованно застыла под его жадным взглядом. Она была еще красивее, чем ему помнилось. Молочно белая кожа северянки, нежные розовые соски, поднявшиеся от возбуждения, совершенные полушария груди. Его руки сами собой потянулись и накрыли эту сладостную плоть. Она невольно выгнулась ему навстречу, часто прерывисто дыша… И тут Хьюго окончательно потерял голову. Он подхватил ее на руки и уложил на середину большой кровати. Отстранившись, дрожащими пальцами расстегнул на себе пояс с мечом, уронил его на пол. За ним последовала рубаха, потом он взялся за завязки своих штанов, и когда минутой позже вновь склонился над Тир, одежда, съехав, открыла ей густые черные волосы в его паху и основание налитого страстью члена…

Ее словно ударило.

— Нет! — почти истерически выкрикнула она и закрыла ладонями лицо, локтями согнутых рук пряча обнаженные груди.

Мужчину будто подрубили. Он грузно опустился на край кровати и, упершись лбом в ее трепещущее бедро, глухо застонал сквозь зубы.

— Прости меня, я оказался слишком нетерпелив, — минутой позже проговорил он и выпрямился, нежно проведя рукой по ее вздрагивающему животу.

А потом, поднявшись, принялся одеваться.

— Пойду, прикажу приготовить тебе горячую ванну.

Хьюго нагнулся и, отведя ладони от ее лица, ласково поцеловал сомкнутые веки, из-под которых мгновенно скатилось по слезинке.

Помялся, а потом, так ни на что и не решившись, вышел, тихонько притворив за собой дверь. Еще постоял, вздыхая, и побрел по коридору, бормоча, что ему сейчас тоже не помешала бы ванна. Только холоднее, значительно холоднее…