По воле северных богов (СИ)

Глава 21

Хьюго, прикрыв глаза, нежился в горячей ванне, впитывая в себя ее тепло. Он уже помылся. Слуги вынесли грязную воду, натаскали новой, в которой теперь и лежал, расслабившись, их хозяин.

Открылась дверь, и Хью приоткрыл один глаз, а после распахнул оба — в комнату, плавно покачивая бедрами, вошла Тир. Она несла большой поднос, заставленный всякой снедью. Поставив его на столик у кровати, она обернулась к обомлевшему рыцарю.

— Я подумала, это может пригодиться нам.

— Нам?

— По-моему, ты хотел принять ванну вместе со мной. Я подумала, что это приглашение. Я ошиблась?

Расценив его изумленное молчание в свою пользу, Тир неспешно разделась перед ним. Выпрямилась, отдавая свое стройное тело его жадному взору, а потом, чуть помедлив, словно дразня, шагнула в воду. Хьюго не рисковал даже вздохнуть, боясь проснуться… Тир устроилась напротив, потом рыцарь почувствовал, как ее нога в поисках удобного положения коснулась его бедра, немного сдвинулась в сторону…

— О! — произнесла Тир.

— Не прикасайся ко мне! — выпалил Хью и первый же рассмеялся.

Фраза, слетевшая с его уст, больше подходила юной невесте в ее первую ночь, чем тридцатилетнему мужику, прошедшему огонь, воду и медные трубы. Но что делать, если Тир так действовала на него?

Нервный смех еще душил Хьюго, когда он встал из воды и, расплескивая ее, поднял на руки Тир.

Его первое движение в нее было таким мощным, что молодая женщина невольно вскрикнула, испытав боль — слишком долго ее лоно оставалось нетронутым, и слишком огромен и напорист был этот гость.

Закусив губу, Тир заставила себя перетерпеть неистовство его страсти. Впрочем, все закончилось так быстро…

— Тебе было больно, — горько заключил Хьюго, немного отдышавшись и взглянув в ее побледневшее лицо. — А я вел себя подобно молодому хряку на случке. Все получилось не так…

— Должно быть, это со мной что-то не в порядке, — дрожащим голосом произнесла Тир.

— Нет, нет. Не смей думать так. Это я все испортил… Слишком долго ждал и не смог совладать с собой… Тир, голубка моя…

«Какая она робкая и ранимая. Такая красивая, такая нежная. Моя женщина… А я был так груб с ней…» — думал он и осторожно гладил ее по лицу, проводил пальцами вдоль линии губ, расправлял на подушке спутавшиеся волосы, мягко разжав стиснутую в кулак руку, перебирал дрожащие пальчики, целуя каждый.

— У нас впереди еще целая ночь, — шептал Хьюго. — Ты ведь позволишь мне попробовать еще хотя бы раз? Я покажу тебе, как это должно быть на самом деле…

Тир растерянно взглянула в исполненное нежности лицо мужчины.

— Но разве ты еще не…

Хью тихонько рассмеялся.

— О нет, не так быстро. Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь насытиться тобою.

Бурный румянец залил лицо, шею и грудь Тир.

— Аса говорила, что с любимым человеком это слаще меда, совсем иначе, чем… — неуверенно начала она.

— Ты назвала меня любимым? — Хью взял в ладони ее лицо, с нетерпением ища в нем ответ.

Тир закусила губу, поняв, что выдала себя. Но что теперь было делать?

— Да. Я полюбила тебя, Хьюго Гилфорд. Неужели ты думаешь, я пришла бы сюда, если бы это было не так?

Помолчав немного, словно ожидая чего-то, она качнула головой и продолжила.

— Я не требую от тебя того же. Я и так получила больше, чем могла ожидать…

А Хью не мог не только говорить — дыхание с трудом слетало с его губ, так потрясло его это признание. Он чувствовал себя рыбой, вынутой из воды, которая разевает рот, но не может произнести и звука… И тогда он начал действовать. Его рука ласкала небольшую крепкую грудь Тир, пальцы нежно касались соска, потом вместо них пришли губы. Сначала едва трогая в легчайшей ласке, а потом впиваясь страстным поцелуем, даже тихонько прикусывая, что заставляло девушку вскрикивать и прижимать к себе его черноволосую голову.

— Я дам тебе много больше, голубка. То, что ты должна была получить и в первый раз, если бы не моя нетерпеливость, — шептал Хью, а пальцы его тем временем уже ласкали бархатистую кожу ее живота.

Потом снова были губы, язык, погрузившись во впадину пупка, пощекотал его, а затем проложил влажную дорожку в обход светлого треугольника волос вниз по ноге. Руки коснулись нежнейшей кожи на внутренних сторонах ее стройных бедер, и Хью увидел, что Тир немного раздвинула их навстречу его ласке. Это невольное движение привело опытного любовника в трепет. Но на этот раз он не спешил.

Хьюго приподнялся и стал на колени, любуясь совершенством молодого женского тела, потом его взгляд метнулся к ее лицу, и Тир зажмурилась, не выдержав страстной напряженности его взгляда. Она затаила дыхание, ожидая нового прикосновения, не зная, где его ждать…

Скрипнула кровать под тяжестью большого тела мужчины, и Тир почувствовала его губы на своих ногах. Хью поцеловал каждый пальчик сначала на одной, а потом на другой, напоследок тихонько куснув крохотный мизинчик, и порадовался тихому смешливому «Ой!» Тир. А потом, уже не отрывая взгляда от ее разгоряченного лица, двинулся вверх… Однако когда девушка почувствовала его губы в самом сокровенном своем месте, она вскрикнула и рывком отстранилась. А потом села, подтянув к груди колени и обхватив себя руками.

— Зачем ты так?

— Как?

— Это унизительно.

— Для кого?

— То есть как? — изумленно переспросила Тир.

Хью вздохнул и мягко заставил ее вновь лечь рядом с собой. Он обнял девушку, и одна рука его принялась медленно гладить ее узкую спину.

— Это самая утонченная ласка, которую я знаю. Мне она доставляет удовольствие, а тебе, я уверен, принесет наслаждение. Так как это может унизить?

— Я помню…

— Не надо, милая, — Хьюго прижал ее к себе еще сильнее. — Твоя Аса была права. То, что может обернуться величайшим унижением, если берется силой, подарит огромную радость тем двоим, что отдают себя добровольно. Позволь мне владеть тобой, и быть может, ты тоже когда-нибудь захочешь ответить мне тем же.

— Ты… Ты хочешь, чтобы я…

— Да. Но только тогда, когда этого захочешь ты сама. Голубка моя, ты невинней девственницы, хотя из тебя и пытались сделать шлюху… Я научу тебя искусству любви, и ты станешь женщиной в полном смысле этого слова, когда узнаешь, какое удовольствие тебе может дать собственное тело. А оно так прекрасно! Я теряю голову, глядя на тебя.

Хью принялся целовать ее, заставляя забыть недавние сомнения. Когда же его губы вновь приникли к ее нежной плоти, она лишь вздохнула, все еще смущаясь, но позволяя ему делать с собой то, что хотелось ему. За это Тир неожиданно была вознаграждена таким взрывом наслаждения, которого даже и представить себе не могла.

Кто-то вскрикивал, стонал и просил, просил… Только когда губы Хью накрыли ее рот, девушка поняла, что кричала она. И тогда он вошел в нее, а она узнала — те чувства, что она испытывала до сих пор, были лишь прелюдией к главному…

— Ты полна сюрпризов, госпожа моя, — обессилено сползя в сторону, проворчал Хью. — Кто бы мог предположить, что ты способна на такое?

— Не смей издеваться надо мной!

— О боже, Тир. Я и не думал… Дурочка, это чудесно, что мои ласки вызывают в тебе такой отклик! Ведь и ты тоже пьянишь меня, как молодое вино.

Бесконечно смущенная, она села, повернувшись к Хью спиной. Рыцарь залюбовался ее прямыми плечами, узкой талией и плавным изгибом бедер.

— Тир, — нежно позвал он. — Посмотри на меня.

Она, помедлив, оглянулась, и взгляд ее наткнулся на многочисленные следы пыток, покрывавшие могучее тело крестоносца.

— О Хью!

— Мне так нравится, как ты произносишь мое имя.

— Тебе ведь больно.

— Очень, серебряная моя, — он подхватил ее руку и приложил узкую ладонь к своим глазам. — Здесь. Я ослеп от твоей красоты, — потом он передвинул ее на свое сердце. — И здесь. Чувства переполняют меня, грозя разорвать изнутри. И здесь, — он потянул ее руку вниз.

Тир заволновалась и попыталась высвободиться, как вдруг движение завершилось на животе.

— И тут. Я голоден как черт.

Довольно посмеиваясь, Хью наблюдал за сменой выражений на точеном лице Тир — от испуга, к легкой улыбке, а в конце вдруг промелькнула тень разочарования. И это понравилось Хью больше всего.

— Впрочем, не настолько, чтобы не подождать еще немного.

Смеясь, он подмял под себя сопротивляющуюся девушку.

— Я убью тебя, Хьюго Гилфорд, если ты…

— Зацелуй меня до смерти, голубка. Я и пальцем не шевельну, чтобы защититься.

— Ты невыносим!

— Но ведь ты любишь меня…

После этих слов ему пришлось напрячь все силы, чтобы справиться с Тир и придавить ее к кровати, удерживая обеими руками ее стиснутые кулаки на подушке, по обеим сторонам от сердитого лица. Внезапно она обмякла.

— Да, я люблю тебя, а ты нет. В этом все дело…

— Ты ошибаешься, сладкая.

Но Тир лишь сердито дернула головой.

— Мне не нужна милостыня. С отливом мой корабль покинет Англию и…

— А вдруг ты уже беременна?

Испуг, отразившийся на ее лице, показал, что она не думала об этом, отдаваясь ему.

— Есть способы…

— Даже не смей замышлять что-то подобное! — он вскочил и заметался по комнате, привычно запустив руку в шевелюру на затылке, а Тир со смущением увидела багровые полосы у него на спине — следы ее ногтей: Рысь во время страсти показала свой нрав…

— Я хочу этого ребенка, даже если он не будет нужен тебе, — бушевал Хьюго.

Тир вспылила вновь.

— Если он родится, он будет моим и только моим. Я не жена тебе…

— Да, — Хью замер, с болью глядя на нее. — Да. Тут ты права.

Он подошел и присел рядом с ней на кровать. Потом повернулся и, завладев ее рукой, бережно поцеловал раскрытую ладонь.

— Я не понимаю, из-за чего мы начали ссориться, но я не хочу больше. Давай лучше поедим. Я сделаюсь сытым и добрым, а если ты согласишься почесать мне за ушком, я, пожалуй, попробую заурчать.

Они съели то, что принесла Тир, а потом снова улеглись, тесно прижавшись друг к другу, и Хью стал расспрашивать девушку о море, о Норвегии, о ее доме и людях, живущих в нем. Сначала она чувствовала некоторую скованность, а потом увлеклась, описывая устройство корабля, звездное небо, восход на море, когда солнце выплывает прямо из волн, окрашивая их в немыслимые оттенки красного, золотого, иногда зеленого, фьорд, в устье которого стоит ее большой деревянный дом, могучий валун на другом берегу, напротив, в форме молота бога Тора, приносящего удачу…

— А знаешь, там, дома, Куини так же по ночам рассказывала мне о Гилфорде. И о тебе.

— Вот как?

— Да. Я многое знаю, сэр Хьюго!

— Значит, сестричка попала в твою постель раньше меня?

— Там побывал и Гай… — невинным тоном сообщила Тир.

— Что? — взревел крестоносец. — А я за этого крысенка собрался отдавать сестру! Или он был там с ней? Но тогда… Тогда… Черт побери, вы что же блудили втроем?

— Фу, Хьюго Гилфорд, какое у тебя испорченное воображение! — посмеиваясь, укоризненно произнесла Тир, весьма довольная его ревностью. — Парень был серьезно ранен, и я оставила его в своей комнате, потому что там теплее всего в доме. Куини ухаживала за ним…

— Я тоже ранен, — возмущенно вскричал Хью, закатывая глаза. — В самое сердце. Почему никто не ухаживает за мной, причем в моей же собственной постели?

— Ты все смеешься, Хью.

— Ну что мне с собой поделать?

— Ничего не надо. Люблю тебя таким.

— А я тебя, голубка. И не смотри так строго. Это правда. Мне и самому чудно… А иногда страшно… Уж больно громадное оно, это чувство…

Потом он снова любил ее, с после повернул совершенно удовлетворенную и бесконечно усталую Тир на бок спиной к своей груди и, тесно прижав, тем самым заставил в точности повторить позу своего большого тела. Глубокое дыхание Хью согревало темя Тир, а рука по-хозяйски легла на ее нежный живот.

Через полчаса она уже засыпала, чувствуя себя удивительно защищенной, а Хьюго, несмотря на усталость, не спалось… Ему было жаль времени на сон, когда в его объятиях лежала любимая, его Тир.

«А вдруг мы сегодня действительно зачали ребенка?» — Хью мечтательно улыбнулся, представляя крошечного мальчика, нет, маленькую девочку со светло-серебристыми волосами, так похожую на маму, а потом все-таки еще и мальчика, или снова девочку…

«Лишь бы малышкам не достался мой нос! — обеспокоено подумал Хью и едва сдержал смех. — Чем это ты занимаешься, олух? В мечтах плодишь бастардов?»

И, уже засыпая, подумал, что ему не придется переписывать свое завещание, чтобы наследником мог стать и незаконнорожденный ребенок. Это сделали за него его же предки. Его прадед был бастардом, и дед, а отец родился через три месяца после свадьбы. Да и сам Хьюго… Именно поэтому между ним и близнецами была такая разница в возрасте. Горячая кровь мужчин рода Гилфордов давала о себе знать из поколения в поколение.

«Дурная наследственность», — пожав плечами, подумал рыцарь и уснул, даже во сне крепко прижимая к себе свою Тир.

Все ночи, до приезда домой Куини и родителей Гая, Тир и Хьюго провели вместе. В его спальне. Даже не стремясь скрыть свои отношения, если это и было возможно. Оба махнули рукой на будущее и жили сегодняшним днем. Счастье, пусть и не полное, все равно остается счастьем… Любовь переполняла их. Не заметить это было невозможно.

И Куини, едва войдя в дом, почувствовала, что многое переменилось за время ее отсутствия. Для этого ей даже не пришлось выслушивать сплетни служанок или веселые намеки Брайана.

Не сразу Куини удалось застать брата одного.

— Хьюго! — она без предисловий перешла в атаку. — Ты подумал о том, что будет дальше?

— В каком смысле? — рыцарь был благодушен и удивился резкости тона сестры.

— Ты сделал Тир своей любовницей. Теперь даже прислуга в доме перемывает ей косточки, а скоро этим займется и вся округа. Что дальше, я спрашиваю? Как ты мог так поступить с ней?

Хью насупился.

— Не тебе судить нас, сестра. Я не стану отчитываться перед тобой!

— О боже, Хьюго! Я и не требую отчета! Тир испытала в жизни очень много боли. Я лишь не хочу, чтобы ты вольно или невольно вновь заставил ее страдать.

— Я люблю ее, Куини, — хмурясь еще больше, выговорил Гилфорд. — Ты должна понимать, что это значит. А теперь оставь меня.

Затем начавшаяся подготовка к предстоящему торжеству отодвинула на второй план скандальный роман хозяина Гилфорда. Но когда начали съезжаться гости, стало ясно, что ему не дадут забыть о нем. Отношение к Тир определилось с первой же минуты — мужчины цинично осматривали ее, словно прицениваясь, а их жены и дочери демонстративно игнорировали.

Одними из первых, задолго до приезда Гая, который должен был прибыть в Гилфорд, сопровождая старого графа Мейнского, который ни за что не хотел пропустить свадьбу, приехал сэр Ричард Мортленд со своей единственной дочерью. Хьюго встретил их радушно — Мортленды были ближайшими соседями.

— Хью, сынок, — басил сэр Ричард, хлопая крестоносца по плечу. — Я рад, что ты, наконец-то, вернулся. А уж как рада Патриша! Посмотри-ка, твоя невестушка стала настоящей красавицей.

Тир, которая стояла рядом, невольно вздрогнула и перевела глаза со смущенного лица Хьюго на торжествующую рыжеволосую девушку, которая ответила ей высокомерно-вызывающим взглядом.

— Я пока не собираюсь жениться, — сдержанно ответил Гилфорд, но его слова потонули в басовитом смехе Мортленда.

— Говорят, за последний месяц ты пережил массу неприятностей. А теперь эта свадьба… Где ты откопал парня?

— Это Куини…

— Вот как? — тягуче вступила в разговор леди Патриша Мортленд. — Она взяла себе много воли, как я вижу. Будет ли кровь на свадебной простыне? А если будет, то ее или какой-нибудь несушки? Может, в этом все и дело? Ни один знатный и богатый жених не взял бы себе в жены такую…

— Ты всегда так добра и заботлива, Пат, — прозвучало у нее за спиной, и Куини как коршун налетела на неприятеля. — С чего бы это? Уж не завидуешь ли?

— Чему это? Я не стремлюсь выскочить замуж за какого-то голодранца без кола и двора.

— Это мне как раз очень хорошо известно. Вся округа знает, куда ты метишь, Пат. Только ничего у тебя не выйдет.

Хьюго растерянно переводил глаза с одной девушки на другую, но больше всего его беспокоило выражение лица Тир. В тот же миг, словно почувствовав на себе его взгляд, она развернулась и пошла прочь от сцепившихся соседок. Хью тут же устремился следом, но его перехватил сэр Ричард. Подмигивая, он доверительно пробасил:

— Хороша, что и говорить. Только зачем так… афишировать, парень?

— Что? — рыкнул Гилфорд.

— Своих любовниц, естественно. Того гляди, еще и посадишь ее за один стол с порядочными…

Хью даже поперхнулся.

— Я хочу, чтобы вы поняли, сэр Ричард. Госпожа Тир здесь не потому, что проводит ночи в моей постели. Это вообще никого не касается, черт побери! А потому, что именно благодаря ей остался жив я, Куини вернулась домой целой и невредимой, Гилфорд по-прежнему принадлежит нашей семье, а вся эта свадьба вообще стала возможной. И еще… Примите это за добрососедский совет, если хотите — не распускайте язык в присутствии ее людей. Любой из викингов с большой охотой выпустит вам кишки за свою госпожу. В отличие от меня, они не связаны законами гостеприимства.

Хьюго вырвался из полуобъятий остолбеневшего Мортленда и почти побежал вслед за Тир, но опоздал. Она уже о чем-то беседовала с несколькими своими людьми, среди которых расстроенный Гилфорд заметил и Эрика Рыжего. А потом стали прибывать все новые гости. Хью закрутился…