Под маской любви

Глава одиннадцатая

Лицо Ливианы ей виделось повсюду: в зеркалах, оконных стеклах, даже в наполовину пустой тарелке. Светло-голубые глаза преследовали ее, печальные, обвиняющие. Словно мертвая строго вопрошала подругу: почему ты до сих пор меня не нашла?

Кассандра выбежала в сад, спасаясь от навязчивого образа, и тотчас увидела, как прозрачная девичья рука обрывает лепестки Агнессиных орхидей.

— Она не настоящая, — сказала себе Кассандра и направилась к берегу.

— Кассандра! — Морской ветер позвал ее мелодичным голоском Ливианы.

Девушка зажала уши руками и кинулась бежать. Остановилась она лишь у самой кромки воды, на песке, сиявшем под утренним солнцем. Начинался прилив, и каждая волна прибивала к берегу гигантскую ледяную глыбу. Внутри каждой глыбы томилась девушка. Кассандра хотела отступить, спастись бегством, но вместо этого принялась кромсать лед, чтобы освободить пленницу. Солнце растопило темницу, и холодный поток хлынул прямо на нее…

Кассандра проснулась. Подушка намокла, кожа сделалась липкой от пота. У кровати валялась «Божественная комедия». Наверное, заснула за чтением. «Это был сон. Просто сон». Она проспала целый день: за окном догорал закат.

Над постелью склонялось едва различимое в полумраке лицо Сиены.

— Извините, что разбудила, но у вас гость, — сообщила она с застенчивой ужимкой. — Ваш благородный кавалер.

Фалько. Кто же еще! Кассандра хотела было поправить Сиену, но передумала. Какая разница, кавалер он ей или нет, если кровавое злодеяние до сих пор не раскрыто.

Сон удивительным образом прояснил сознание. С тех пор как они устроили вылазку в город, прошло два дня, и все это время призрак Ливианы следовал за ней неотступно: во снах, во мраке, что накрывал палаццо,когда гасли солнечные лучи. Ей предстояло найти подругу и спастись от убийцы. Все, что случилось между ней и Фалько — прикосновения, взгляды, почти состоявшийся поцелуй, — не имело значения. Не время разбираться с запутанными чувствами.

Но непокорное сердце сладко замирало в предвкушении встречи. А от мысли, что он совсем близко, кровь быстрее струилась по жилам. Два дня прошли в тоске ожидания, среди мучительных раздумий, в обществе призраков Мариабеллы и Ливианы. Кассандра глубоко вздохнула и велела себе не раскисать. Скорее всего, Фалько решил вернуть ей платок. Интересно, что сказала бы Мада.

Наспех пригладив волосы, девушка села на кровати и сунула ноги в домашние туфли из мягкой кожи. Сиена преградила хозяйке дорогу.

— В чем дело? — спросила Кассандра, стараясь обойти камеристку. Теперь, когда девушка твердо решила, что вовсе не испытывает к художнику нежных чувств, ей не терпелось это проверить.

— Позвольте, я сделаю вам прическу, — предложила Сиена. — К мужчине нельзя выходить сразу, пусть немного потомится.

Сначала Кассандра хотела отказаться, но посмотрелась в зеркало на туалетном столике и едва не вскрикнула. Волосы свалялись в гигантский колтун, а на опухшей от сна щеке остались красные полосы. Даже если им с Фалько предстояло остаться друзьями, это вовсе не значило, что к нему можно являться в виде утопленницы, только что выловленной из канала.

— Ладно, пусть подождет, — согласилась она, усаживаясь за туалетный столик. Сиена расчесала ей волосы, заплела в косу и свернула узлом на затылке, оставив на воле несколько завитков над ушами.

Потом она тщательно замазала белилами красное пятно на щеке хозяйки. Белила холодили и слегка пощипывали кожу.

— Вот так, — приговаривала Сиена. — Почти все.

Она принесла серебристое платье с пышными рукавами и помогла Кассандре сменить пеньюар на сверкающий наряд.

Кассандра полюбовалась своим отражением в зеркале и осталась вполне довольной. По части платьев и причесок Сиене не было равных. Потом камеристка начала прибираться в комнате, а хозяйка спустилась по лестнице, уверенная, что найдет Фалько на кухне, однако вопреки ожиданиям он оказался в портего, возле Агнессиной арфы. Мысль о том, что устроит ей тетя, если узнает, что кто-то дотрагивался до ее сокровища, мигом стерла с лица девушки приветливую улыбку.

Сидя спиной к Кассандре и лицом к каменному ангелу, Фалько задумчиво перебирал струны. Его лишенные ритма движения были полны необъяснимой гармонии. Девушка вспомнила слова, сказанные им на кладбище: «Человеческое тело подобно музыке. Позы и жесты порождают мелодию».

— Все дело во времени, — произнес Фалько, не оборачиваясь.

Затем медленно повернулся. Кассандра хотела поздороваться, но растеряла слова при виде синих глаз и знакомой усмешки. Девушка застыла на нижней ступеньке, до боли вцепившись в перила и призывая на помощь остатки благоразумия. Она твердо решила, что между ними ничего нет. И не будет. Тщетно: ноги сделались ватными, сердце ныло, а губы сами собой растягивались в блаженной улыбке.

— Прекрасная девушка, которая молчит, — усмехнулся Фалько. — Мечта любого мужчины.

— Вижу, ты неплохо устроился, — совладала с собой Кассандра. — Я не ждала тебя сегодня. И вообще не ждала.

— Я думал, за время знакомства со мной ты привыкла к неожиданностям.

Фалько шагнул ей навстречу, и Кассандра в свой черед удивленно подняла брови. Он был одет в белоснежную рубашку, расшитый серебром черный камзол и щегольские бриджи. Густые каштановые волосы по-прежнему оставались непокорными, но ему все же удалось немного собрать их в осмысленную прическу.

— В честь чего ты так разоделся? — поинтересовалась Кассандра. — Идешь на мессу?

Что и говорить, религиозные воззрения Фалько отличались своеобразием. Впору было усомниться, а верует ли он в Бога.

— Мы идем на праздник, — объявил художник с очаровательной улыбкой.

— Мы?

Позавчера он буквально вытолкнул ее из гондолы, потом исчез на два дня, а теперь зовет на праздник. Мадалена вряд ли позволит Марко что-либо подобное. А Луке бы такое и в голову не пришло. О, славный Лука, надежный и предсказуемый! Простой и понятный. Черт побери! Письмо от жениха так и осталось непрочитанным. А ведь он ждет ответа.

— Жозеф Дюбуа дает бал. Отличный повод пробраться в его логово. — Фалько водил кончиком пальца по узору на своем камзоле. — Гостей ожидается так много, что нас никто не заподозрит. Я не успокоюсь, пока не буду уверен, что потрошитель, кем бы он ни был, до тебя не доберется.

Подобная забота о ее благополучии была необычайно лестной, но немного подозрительной. Однако сердце Кассандры пело. Их ждет новое приключение. Поиски продолжаются. В палаццоДюбуа наверняка скрывается ключ к разгадке. Ведь его владелец знал и погибшую куртизанку Мариабеллу, и пропавшую горничную Софию.

К тому же он — хозяин старшей сестры Сиены и в довершение ко всему один из самых богатых и влиятельных иностранцев во всей Венеции. Мадалена тоже собиралась на этот бал. Кассандра получила приглашение две недели назад, но Агнесса его выбросила. По ее мнению, просватанной девице не следует появляться в доме неженатого мужчины.

— Но как мы туда попадем? Меня знают и гости, и слуги. — Кассандра поежилась, вообразив, какой поднимется скандал, если нареченная Луки да Пераги явится на праздник в сопровождении незнакомца.

Фалько взял ее под руку и повел к выходу:

— Не беспокойся. Там маскарад. Тебя никто не узнает.

— Но у меня нет маски! — Кассандра беспомощно оглядела портего, словно маска для нее могла найтись где-то в дальнем углу.

— Предоставь это мне, — ответил ее спутник с ослепительной улыбкой.

Прячась в колючих кустах можжевельника возле палаццоДюбуа, Кассандра в который раз спрашивала себя, разумно ли поступила, предоставив все Фалько. Масок у них по-прежнему не было, а в портего как раз вышла накрашенная Феличиана в умопомрачительном платье. Ее белокурые волосы были заплетены в несколько косичек и уложены в замысловатую прическу.

Кассандра боролась с желанием покинуть укрытие и выйти навстречу Феличиане, чтобы, как в старые времена, обсудить с ней последние городские сплетни. Старшая сестра Сиены была великолепна и в наряде прислуги. Ее с легкостью можно было бы принять за гостью, если бы не серебряный поднос с закусками, который она ловко несла на плече.

— Смотри! — прошептал Фалько.

Пара гостей в масках выпорхнула из застекленных дверей и спустилась в сад. Пробежав по дорожке, они уселись на мраморную скамью в двух шагах от куста, за которым они укрылись. Фасад дворца купался в мягком свете от зажженных на стене факелов. Кассандра замерла. Их могли обнаружить в любую минуту.

Парочка сняла маски и слилась в поцелуе. Прежде чем Фалько успел ее остановить, Кассандра выбралась из-за куста и потянулась к скамейке.

Влюбленные не замечали ничего вокруг. Кассандра ощутила укол зависти. Ей не стоило отталкивать Фалько тогда, под мостом Риальто. И у них появилась бы общая тайна.

Когда еще ей представится случай завести с кем-то общую тайну?

Девушка схватила маски и шмыгнула обратно в укрытие. Ей досталась черная с фиолетовым маска, украшенная перьями и крошечными, словно капельки, драгоценными камнями. Кассандра решила, что это скворец. Маска скрывала лишь половину ее лица, оставляя открытыми губы и подбородок. Доверившись судьбе, девушка завязала на затылке кожаный шнурок и надвинула маску на лицо.

Маска Фалько была из бежевого шелка, обшитого ярко-оранжевой бахромой, которую Кассандра приняла за гриву. Прорезь для рта была в виде кошачьей пасти.

Не мучаясь угрызениями совести, они поднялись по мраморной лестнице в просторный портего, на один вечер превращенный в бальный зал. Помещение сверкало хрусталем и золотом. На стене висел портрет дожа в дорогой раме, инкрустированной рубинами. С ним соседствовал портрет хозяина дома в еще более роскошной раме. На мраморных пьедесталах вдоль длинного стола, ломившегося от вина и снеди, были расставлены старинные доспехи и оружие. Лучшие представители венецианской знати и богатейшие негоцианты танцевали под звуки камерного оркестра. Те, кто не участвовал в танцах, сплетничали, разбившись на маленькие группы. Шум голосов и топот танцоров почти заглушали музыку.

— Ну и где ваш знаменитый синьор Дюбуа? — спросил Фалько.

Кассандра всматривалась в пеструю толпу. У дверей стояла дородная дама в кремовом платье, окруженная целой свитой кумушек. Донна Домачетти. На пожилой даме была маска лебедя, однако внушительные размеры выдавали ее с головой. Пронзительный голос донны Домачетти без труда перекрывал праздничный шум. Титулованная сплетница рассказывала о свидании некоего сенатора с молодой куртизанкой, которое она случайно подглядела из окна своего палаццо.В момент страсти сенатор имел неосторожность запутаться в кожаном пологе фельце, да так неудачно, что занавес порвался, и его пылкие чувства сделались достоянием возвращавшихся с рынков торговцев.

Закончив рассказ, матрона разразилась скрипучим смехом, а ее свита дружно захихикала и захлопала в ладоши. Кассандра поежилась.

— Дюбуа здесь нет, — сказала она своему спутнику.

— Как ты думаешь, — спросил Фалько, когда они заняли место в глубине зала между доспехами на драпированных бархатом пьедесталах, — это тот, кто нам нужен?

Дюбуа, даром что был чужеземцем, вел дела со многими почтенными венецианцами, включая отца Мадалены.

— Он довольно влиятельный… — неуверенно начала Кассандра. — У него есть друзья в сенате и даже в Совете Десяти. Но нельзя забывать, что с двумя женщинами, которые от него зависели, случилось несчастье.

— Чего я и впрямь не могу понять, — сказал Фалько, рассеянно глядя на кружившихся и притоптывавших танцоров, — так это как человеку может прийти в голову обидеть красивую женщину. — Его глаза потемнели. — Возможно, Мариабелла догадывалась, что ей угрожает опасность. Обычно убийства совершают близкие знакомые жертв. Те, кому они доверяют.

Кассандра хотела спросить, что за черная тень возникла из глубин его памяти, но к Фалько уже вернулась привычная жизнерадостность. Он подхватил свою спутницу и закружил в танце.

— Какое облегчение, — проговорила она, — мы близко не знакомы, значит, я в полной безопасности.

— Я сказал «обычно», — поддразнил ее Фалько, не забывая следить за гостями. — Ты не очень расстроишься, если я скажу, что ты совершенно не умеешь танцевать?

Кассандра покачала головой:

— Мы здесь по делу.

Ее внимание привлекла молодая черноволосая дама в сиренево-бирюзовом платье с непомерно широкими фижмами. Шляпка и длиннющий шлейф были украшены павлиньими перьями. Постойте, да это же…

Ну да. Мадалена собственной персоной, в отделанной самоцветами полумаске стояла у стола и потягивала вино из тонкого стеклянного бокала. В калейдоскопе роскошных платьев, смеющихся лиц и сверкающих драгоценностей лучшая подруга показалась Кассандре как никогда далекой.

— Там моя знакомая, — сообщила она, поспешно отвернувшись. Мада нисколько не удивилась бы, повстречав ее на балу, но общество Фалько показалось бы неподобающим даже ей.

Кассандра вдруг почувствовала себя лодкой без руля и ветрил, брошенной на произвол неистовых волн. Знакомый, понятный и привычный мир оставался все дальше, превращаясь в едва различимую полоску на горизонте.

И тут Фалько взял ее за руку:

— Идем.

Он вывел Кассандру на середину зала.

— Смотри. Хозяин дома собственной персоной.

Фалько подбородком указал на высокий мраморный фонтан с позолоченными птицами, по обе стороны которого висели огромные шелковые полотнища с изображением герба Дюбуа, золотого дракона, сжимающего в лапе огненный меч. У фонтана застыл в горделивой позе высокий темноволосый человек в маске воина. Он держался с таким видом, будто все в этом зале вертится вокруг него. Это и был синьор Дюбуа. Кассандра узнала бы его из тысячи, хоть в маске, хоть без маски.

— Пойду поболтаю с его милостью, — решил Фалько. — Интересно, каковы его предпочтения в отношении женского пола.

— Но нельзя же просто…

Юноша растворился в толпе, прежде чем она успела договорить, и через мгновение оказался подле человека в маске воина. Дюбуа без колебаний протянул незнакомцу унизанную перстнями руку. Издали можно было подумать, что они знают друг друга целую вечность.

На мозаичном полу кружились танцоры в ярких масках и пестрых плащах. По залу струились запахи благовоний, еды и человеческого тела. От духоты у Кассандры закружилась голова. Глаза щипало от пота. Ах, если бы можно было хоть на минуту избавиться от маски!

Ни Мады, ни Феличианы она уже не видела. Кассандра чуть было не решилась снять маску, когда к Дюбуа подошел человек в домино. Девушка застыла на месте. Эти серебряные волосы она не спутала бы ни с чем на свете.

То был высоколобый повелитель расчлененных тел.

Кассандру сковал ужас. Если она сразу узнала этого монстра, значит, и он мог узнать ее. Девушка решила туже завязать маску, но дрожащие пальцы никак не справлялись с тугим узлом. Высоколобый увидел Фалько и замедлил шаг. Художник тут же откланялся, но Кассандра готова была поклясться, что они с высоколобым обменялись многозначительным взглядом.

Фалько увлек спутницу в тихий уголок в дальнем конце зала.

— Похоже, наш синьор Дюбуа последний раз видел Мариабеллу неделю назад, — сообщил он полушепотом. — Как же низко должен пасть мужчина, чтобы даже продажные женщины стали отказывать ему в своем обществе!

Кассандра не слушала.

— Тот человек, — спросила она, — кто это?

— Какой человек? — Фалько оглянулся.

Кассандра нахмурилась.

— Человек в домино, который говорил с тобой и Дюбуа. Ты его, кажется, знаешь.

Они как по команде обернулись. Высоколобый вел себя с Дюбуа по-приятельски. Оба как будто смеялись над им одним понятной шуткой.

— Я его не знаю, — покачал головой Фалько. — Друг хозяина, должно быть.

— Зато я его узнала. Это человек из Кастелло. Он меня едва не схватил. — Ее голос дрожал. — Ты что, забыл?

Лицо Фалько хорошо скрывала маска льва, а голос его звучал непринужденно:

— Ты ошибаешься. Там было темно, хоть глаз выколи. Там никого невозможно было разглядеть.

— Я не ошибаюсь! — резко возразила Кассандра. Она будто снова оказалась в том ужасном доме и зацепилась краем платья за сломанный ставень. Фалько помогает ей залезть на подоконник. Она оборачивается и видит своего преследователя. Изборожденный морщинами высокий лоб. Он хочет ее схватить, его руки в дюйме от ее лодыжек. Нет, она ничего не забыла. Образ того человека навсегда запечатлен в ее памяти.

— Вспомни, как там было темно, — повторил Фалько с выразительной полуулыбкой, и у Кассандры появляется желание его задушить. — Даже если это и вправду тот самый человек, нет никаких оснований думать, будто он тоже нас видел. Тем более что мы в масках.

— А я готова поспорить, что вы обменялись взглядами, — настаивала девушка, не давая Фалько уклониться от разговора. — Как старые знакомые.

— Теперь я точно знаю, что у тебя бывают видения, — со вздохом изрек художник. — Давай я принесу тебе вина. Это тебя успокоит.

Не дожидаясь ее согласия, Фалько направился к круглому столу с пирамидой разноцветных бокалов и решительно выхватил один, едва не разбив соседний. Похоже, не одной Кассандре необходимо было успокоить нервы.

Она поискала глазами человека в домино. Посреди праздничной суеты он казался вполне безобидным, но девушка знала: это тот самый монстр. А еще она знала, что Фалько ей солгал.

И ей предстояло узнать, почему.

Фалько вот-вот должен был вернуться, и Кассандра решила действовать. Увидев, что Дюбуа увлекся разговором с брюнеткой в сверкающей маске, она собралась с духом и отправилась вслед за высоколобым.

— По-моему, я вас знаю, — начала она с непринужденным видом. — Мы не встречались прежде?

— Анджело де Гради, — представился незнакомец, целуя ей руку. — Лекарь семьи Дюбуа. А вы?

Кассандра замялась, силясь выдумать что-то правдоподобное и коря себя за то, что не подготовилась к разговору. От смущения ее щеки покрылись ярким румянцем.

— Ага, — врач понял ее замешательство по-своему, — вы — одна из дам Жозефа. Прошу прощения, но я всегда думал, что ему по вкусу те, что потемнее. Он, если можно так выразиться, предпочитает воронов скворцам.

Гради пригладил перья вокруг глазниц ее маски, и Кассандра судорожно подхватила маску, опасаясь, что она сползет.

— Меня не оставляет мысль, что мы с вами действительно встречались, синьорина… — Он сделал паузу, ожидая, что девушка назовет себя. Морщины на его лбу стали глубже. Толстые пальцы перебирали ножку бокала.

Бальный зал с тошнотворной медлительностью кружился перед глазами Кассандры. Еще немного, и страшный лекарь ее узнает. Девушка перевела дух. Не станет же Анджело бросаться на нее посреди портего, полного знатных гостей!

— У вас нет имени? — удивленно спросил врач.

— Есть, — ответила Кассандра, от души надеясь, что ей удается сохранять легкий, беспечный тон. — Но это тайна.

Гради собирался ответить, но тут между ними встал человек в маске сокола: черной, с коричневыми перьями и золотыми ободками вокруг глазниц.

— Прошу меня извинить, — произнес он, протягивая Кассандре руку. — Будет ли мне дозволено пригласить синьорину на танец?

Кассандра позволила кавалеру увлечь себя прочь от странного медика. Растерзанная собака и человеческие органы в оловянных тазах стояли у нее перед глазами. Теперь ей было известно имя высоколобого, однако его роль в убийстве Мариабеллы по-прежнему оставалась неясной.

— Вам здесь нравится? — спросил человек в маске сокола, пока они неловко топтались на месте, стараясь двигаться в такт другим танцорам.

Кассандра небрежным жестом проверила узел на затылке и удостоверилась, что он вполне надежен. Не в пример разодетым гостям, ее партнер выбрал для бала черный наряд и убрал волосы под низко надвинутый берет черного бархата.

— Да.

Она украдкой оглянулась. Анджело направлялся к выходу в сад. Фалько пропал.

— У вас так бьется сердце, — продолжал незнакомец, ведя ее по кругу. — Я чувствую, как кровь струится под вашей кожей.

— Это от танцев, — рассеянно отозвалась девушка.

В начале новой фигуры партнерам полагалось расходиться. Кассандра выступила из круга танцоров, оказавшись прямо под канделябром с пылающими свечами, и не слишком грациозно отскочила в сторону, когда ей на руку упала капля раскаленного воска. Человек в маске сокола поймал ее за талию и снова принялся кружить. Кассандра скривилась от боли, прядь ее волос запуталась в пальцах кавалера.

— Извините, — смутился он. — С рукой у меня беда. Старая рана.

Кассандра гадала, кто скрывается под личиной с ониксовым клювом: партнер говорил с легким иностранным акцентом.

— Вы, должно быть, воевали с турками? Каково это быть на войне?

— Тяжело. Неприятно. Страшно. — Его рука все еще дрожала. — Но и в войне есть известное очарование.

Девушка поморщилась.

— Что же очаровательного может быть в войне?

Незнакомец на мгновение остановился, не завершив фигуры танца.

— От кого вы прячетесь, Кассандра?

Кассандра помертвела.

— Как… Откуда вы знаете мое имя?

— Я много чего знаю.

Танцуя, незнакомец увлекал свою партнершу в дальний угол портего. Перья его маски щекотали ей шею. В его движениях было что-то театральное. Кассандра попыталась высвободиться, но он крепко держал ее руку.

А что, если под маской сокола скрывается Максимус Великолепный? Она ведь, кажется, назвала ему свое имя. Кассандра не помнила. И фигура, и черный берет казались ей знакомыми. Девушка тщетно пыталась припомнить, как звучал голос фокусника. От волнения она сбилась с ритма и задела даму из ближайшей пары.

— Будьте повнимательнее, — произнес человек-сокол по-французски.

На то, чтобы его понять, ее познаний вполне хватило. Но почему он заговорил по-французски? Во Франции она не знала никого, кроме своего жениха, Луки.

— Мой спутник, должно быть, уже ищет меня, — промолвила Кассандра, стараясь держаться как ни в чем не бывало, хотя неистовые удары собственного сердца гулко отдавались у нее в ушах.

— Ваш спутник? — удивленно повторил человек-сокол. — Хотел бы я знать, что на это скажет ваш жених.

С этими словами он поднес руку девушки к губам и, прежде чем она успела ответить, отступил, скрывшись за спинами танцоров. Вскоре он возник в другом конце зала под руку с высокой блондинкой в сером шелковом платье и кошачьей маске. Кассандра проводила его взглядом и отвернулась, опасаясь, что сердце в прямом смысле выскочит из груди. Она не могла понять, откуда человеку-соколу известно о ее помолвке.

Ответ пришел сам собой: от донны Домачетти, которая уже всех оповестила.

Одно было совершенно ясно: ее узнали. Стало быть, надо как можно скорее покинуть бал.

Кассандра отправилась на поиски Фалько и вскоре нашла его у стола. Художник пил игристое вино и беседовал с Дюбуа. Хозяин дома рассмеялся и хлопнул юношу по плечу, словно старого приятеля. Оставалось лишь гадать, что за небылицы наплел ему Фалько.

И как доверять такому ловкому мошеннику?

Кассандра улучила момент, когда хозяина дома куда-то отозвали, подошла к художнику сзади, осторожно потянула его за пояс и ровным голосом произнесла:

— Нам пора.

— Одну минуту, — отозвался Фалько. — За углом есть уютная гостиная. Почему бы нам не встретиться там?

Кассандра не желала оставаться в бальном зале ни секунды.

— Хорошо, — бросила она, направляясь к парадному входу в палаццо.Вырвавшись из душного и шумного портего, девушка тотчас почувствовала себя лучше. Как ни странно, в гостиной в этот час никого не было, а главное — здесь было прохладно. К Кассандре возвращались силы.

Гостиная была великолепна. На фоне росписи, изображавшей Акрополь, выстроились древнегреческие статуи. На вершине холма горделиво возвышался Парфенон, более мелкие храмы были разбросаны по склонам. Одна скульптура, женская фигура с раскинутыми крыльями, должно быть, изображение богини Победы, так понравилась Кассандре, что она остановилась рядом, любуясь страстным порывом прекрасного женского тела.

Ей даже захотелось потрогать мраморное оперение этих воздушных крыльев. Но она вдруг ощутила, что воздух в комнате как будто сгустился, вместив чье-то незримое присутствие. Кассандра медленно обернулась, но никого не обнаружила. Только скульптуры да картины на стене.

— И снова я бреду в потемках, — проговорила Кассандра.

— Так вот ты где, скворушка, — раздался голос Фалько. — Разговариваешь сама с собой?

Кассандра ответила слабой улыбкой. Девушку не оставляло неприятное чувство, будто за ней следят. Внезапно пламя одного из висевших на стене светильников разделилось на два оранжевых языка, а через мгновение снова сделалось ровным.

Когда Кассандра отвела взгляд от огня, перед ее глазами заплясали черные точки. Впрочем, одна из них не плясала, а опускалась вниз. Трепеща и переворачиваясь в воздухе, она плавно миновала балюстраду и продолжила неспешный пуск. Кассандра протянула руку и поймала ожившую точку.

У нее на ладони лежало черное с бурым перышко.