Глава тридцать первая

И целитель, и душегуб равно полагаются на остроту лезвия. Врач — на скальпель, убийца — на кинжал.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Свет померк в глазах Кассандры. Убийца явился на свадьбу, он охотится за ее подругой. Ее следует предупредить. Кассандра бросилась прочь из гостиной и столкнулась на пороге с высоким светловолосым мужчиной.

Незнакомец был одет в черный отрезной дублет, вышитый серебряной нитью, и серые бриджи. Увидев ее, он очень удивился.

— Прошу прощения, — произнес блондин, — не ожидал здесь кого-нибудь повстречать.

Кассандра узнала Кристиана из близкого круга Мадалены. Вместо приветствия она дрожащей рукой указала на портрет.

— Вы знаете, кто его написал? — Голос девушки звучал едва слышно.

Кристиан поднял брови.

— Кассандра Каравелло, если не ошибаюсь?

Кассандра слабо кивнула.

— Мы встречались раньше. Мадалена представила нас друг другу.

Кристиан многозначительно улыбнулся.

— Вы что же, не узнали работу собственного жениха?

— Что?! — Кассандра решила, что ослышалась.

Кристиан провел рукой по резной раме.

— Этот портрет — подарок семейства да Перага.

— Не может быть! — Кассандра пошатнулась. — Лука презирает искусство. Называет его пустой тратой времени.

Кристиан пожал плечами.

— Возможно, вы знаете своего жениха не так хорошо, как хотелось бы?

— Нет! — машинально ответила Кассандра, но в ее памяти уже проносились события недавнего прошлого: вспышки гнева, таинственность, необъяснимое отсутствие на свадьбе. Выходит, Лука пришел к Лоредану на показ собственных картин! Конечно, это форменное безумие, но как иначе объяснить появление там ее жениха и странное выражение, с которым он смотрел на картины, как объяснить его тревогу и упорное молчание?

Лука ввернулся в Сиену, когда начались убийства, и не стал сообщать невесте о своем приезде, а явившись к ней, вел себя странно. Способен ли он на преступление? В последнее время Кассандре стало казаться, что любой человек способен на что угодно.

Неужели жених задумал убить и ее, Кассандру?

Кристиан рассматривал девушку с вежливым интересом.

— Вам трудно смириться с тем, что у Луки есть тайны? — спросил он. — Мужчины не любят распространяться о своих слабостях.

— Вы не знаете, где Мадалена? — промолвила Кассандра, преодолевая дрожь.

— В портего, наслаждается свадебным обедом, — уверенно ответил француз. — Где следует быть и вам.

Он продолжал смотреть на собеседницу, слегка склонив голову набок. Карие глаза пронзали ее насквозь.

— Что вы делаете здесь в одиночестве, Кассандра?

Эти слова показались ей отдаленно знакомыми. И отчего-то зловещими. Ей захотелось поскорее вернуться под защиту Агнессы и камеристок. Но она не могла. Она должна была найти Мадалену. Мада считала Кристиана своим другом. А что, если попросить его о помощи?

— Мне кажется, Маде угрожает опасность! — выпалила Кассандра.

Удивление Кристиана сменилось тревогой.

— Опасность! — повторил он. — Но какая опасность может угрожать ей здесь?

Кассандра хотела поведать новому союзнику обо всем, включая убийства и загадочные портреты, но решила, что пока не время.

— Мады нет в портего, — вместо этого заявила она. — Ее не видно уже больше часа. У меня плохое предчувствие.

— Мада собиралась с кем-то встретиться после венчания, но я думал, она давно вернулась. Не считаете же вы…

Кассандру охватила паника.

— Я ничего не знаю, — промолвила она, вспомнив, как Лука поспешил ретироваться, оставив ее на попечение Агнессы. — Куда она могла пойти?

— Понятия не имею! Идемте. — Кристиан вышел из гостиной, увлекая Кассандру за собой.

Стремительно миновав портего, где гости по-прежнему пили вино и веселились, они спустились по мраморной лестнице на первый этаж.

Внизу было свежо. От воды тянуло плесенью. По стенам висели зажженные факелы, чтобы слуги, посланные в кладовые за припасами к праздничному столу, не потерялись в темноте. Желтое пламя отбрасывало причудливые тени. Вокруг было очень тихо. Слишком тихо. Так тихо, что сюда долетали голоса гостей. Если бы кто-то напал на Мадалену здесь, в портего не услышали бы ее крика. Кассандра шептала молитву. Только бы Мада была жива.

Кристиан повернул за угол и распахнул крепкую дубовую дверь с окошком на уровне глаз. За ней размещалась кладовая. Здесь не горел ни один факел, так что двигаться приходилось на ощупь. Впотьмах Кассандра наткнулась на дверной косяк и чуть не упала. Не удержав равновесия, она присела. Сквозь трещину в полу сочилась вода. В этот миг ей пришла глупейшая из возможных в подобных обстоятельствах мысль: еще одно платье погибло.

— Почему мы здесь? — спросила Кассандра.

— Она сказала, что пойдет сюда, — ответил Кристиан, помогая ей подняться. — Сказала, что у нее встреча в винном погребе. И попросила солгать что-нибудь гостям.

Кристиан взял ее под руку, и они двинулись сквозь темноту. Молодой человек шагал так решительно, словно бывал в этом погребе сотни раз. Кассандра вспомнила, что в его обязанности входило добыть французское вино и особый сыр к свадебному столу. Вино, по всей видимости, хранилось именно здесь.

На щеку Кассандры налипла паутина. В стенах здесь образовалось столько трещин и дыр, что впору было ожидать встречи не только с пауками.

Глаза постепенно привыкли к темноте. На массивных козлах стояли деревянные бочки с вином. К некоторым были привязаны стеклянные кувшины. Из щели на потолке капала вода. Мадалена едва ли пошла бы сюда по собственной воле. Одного запаха плесени от сырых камней было довольно, чтобы держаться от этого места подальше.

— Мада! — крикнула Кассандра.

На ее голос отозвалось только эхо.

Кристиан подошел к одной из бочек, ощупал клеймо.

У дальней стены стоял низкий мраморный столик. Чужеземец достал кремень и зажег запыленный фонарь. На стене заплясали зловещие тени. Свет фонаря ложился на лицо Кристиана, превращая его в неподвижную белую маску.

Кассандре сделалось не по себе. Она чувствовала, что с каждым шагом приближается к чему-то страшному.

Кристиан поддержал ее за локоть.

— Faites attention, — произнес он. — Постарайтесь не упасть.

Кассандра замерла. Faites attention! Она и забыла, что Кристиан француз. И вновь его слова показались ей странно знакомыми.

Кассандре не хотелось, чтобы ее спутник почувствовал, как она дрожит. Она попыталась осторожно высвободить локоть, но Кристиан его не отпускал.

— Мне больно, — сказала Кассандра. — По-моему, пора вернуться за подмогой.

Но он тащил ее за собой в темноту.

— Идем, — промолвил вдруг он. — Настал твой черед.

Кассандра помертвела от ужаса. Она вспомнила, где слышала этот голос.

Теперь она знала: Кристиан — это тот самый человек в маске сокола.

Стены погреба закружились у нее перед глазами в неистовой пляске.

— Пустите меня!

Кассандра вырывалась, но он держал ее очень крепко. Она кричала, но своды погреба заглушали ее крики.

— Не утруждай себя, — промолвил Кристиан с ощутимым французским акцентом. — Никто тебя не услышит.

С этими словами он вывернул своей жертве руку и бросил ее на пол.

Кассандра рухнула на мокрые плиты. В правой ноге что-то хрустнуло, по телу разлилась невыносимая боль, из глаз хлынули слезы. Кристиан говорил правду. Стены погреба очень толстые. Докричаться до одурманенных вином гостей сквозь музыку и шум свадебного пира не проще, чем до Сан-Доменико. Она угодила в ловушку, и ждать помощи не приходилось.

Кристиан склонился над Кассандрой.

— Разве ты не получила мое письмо? Я говорил — твое время придет.

Правая рука убийцы дернулась. Опустившись на колени возле Кассандры, он несколько раз энергично сжал и разжал кулак.

В голове у нее крутился неистовый хоровод оборванных мыслей и смутных воспоминаний. Послание было написано необычным почерком, с наклоном влево, так же, как подпись на портретах. Кристиану пришлось научиться писать левой рукой, когда правая пострадала в сражении. Человек в маске сокола на балу у Дюбуа тоже дергал правой рукой и держал ее неестественно.

А еще он говорил ужасные вещи об прелестях войны.

Кассандра попыталась отползти назад, но уперлась в стену. Кристиан достал из кармана нож. Кассандра как заколдованная смотрела на матово блестевшее лезвие. Она не могла вздохнуть. Не могла пошевелиться. Не могла отвести глаз от серебристой стали…

Убийца старательно заправил полы туники в бриджи, чтобы не испачкать их в крови. Потом потер здоровой рукой подбородок. Кассандра могла разглядеть каждый палец его пятерни, любовно ласкавший кожу. Она зажмурилась и резко раскрыла глаза, зрение сделалось еще острее. Теперь она видела каждую петельку на кружевах его манжет. Длинные пальцы напоминали когтистые лапы. На указательном виднелась бледная полоска, точно от кольца. От перстня с цветком о шести лепестках, вне всякого сомнения.

На глазах у Кассандры вновь выступили слезы, но она подавила рыдания. Если ей суждено погибнуть, она отдаст свою жизнь недешево.

Кассандра пошарила по мокрому полу, надеясь найти камень или осколок стекла: хоть что-нибудь, что могло сойти за оружие. Не найдя ничего тяжелого или острого, она плеснула в глаза мучителю мутной водой, вскочила на ноги и попыталась проскочить мимо него. Но он схватил ее за пристегнутый к поясу розарий и отшвырнул назад, как тряпичную куклу.

— Salope, — прошипел он по-французски. — Сука.

Прижимая девушку к стене, убийца поспешно вытер глаза и приставил к ее шее острие ножа.

— Что ж, похоже, у меня появилась модель для нового портрета, — заметил он. — Интересно, что подумает твоя драгоценная тетушка, когда вернется домой.

— Почему? — Страх обволакивал Кассандру, словно туман. В горло ей упиралась холодная сталь. — Зачем тебе я?

Кристиан усмехнулся.

— Почему ты? — переспросил он тонким, высоким голосом. — Ты считаешь себя такой умной… А сама не понимаешь таких простых вещей…

Убийца заправил девушке за ухо рыжий локон, на миг задержавшись кончиками пальцев на ее щеке.

— У него есть все, а у меня ничего. И так было всегда, всю жизнь. Он вечно забирал то, что принадлежало мне по праву. Разве это справедливо?

Кассандра прижималась к стене, молясь, чтобы шершавые камни расступились и поглотили ее.

— О чем ты? Я не понимаю, — пролепетала она.

В глазах Кристиана сверкнул злобный огонек.

— Ну конечно, — промолвил он. — Лука обо мне не рассказывал, верно?

Кристиан чуть отвел нож от ее лица.

— Мой единокровный брат стыдится меня точно так же, как наш отец стыдился моей шлюхи-матери. И не мне его за это винить.

Кассандра ничего не понимала. Кристиан — единокровный брат Луки? Должно быть, ее жених, прослышав об убийствах, сразу заподозрил Кристиана. Но почему он скрыл свое возвращение?

— Но почему Мариабелла? — спросила Кассандра, борясь с удушающим страхом. — Почему София?

— София — всего лишь подарок, — небрежно ответил Кристиан. — Она стала доставлять Жозефу известные… неудобства. Вот что бывает, когда до свадьбы расставляют ноги.

Неудобства. Ходили слухи, что София была беременна. Кассандра ощутила приступ тошноты.

Внезапно лицо Кристиана изменилось. Глаза горели, рот перекосился от боли.

— Но с Мариабеллой все было по-другому. Она клялась, что любит меня, но ей было мало одного мужчины. Я сходил с ума, когда видел ее под руку с Жозефом. — Его голос срывался от сдавленного хрипа к пронзительному визгу. — Мне пришлось это сделать. Жозеф обо всем догадался. Он всегда обо всем догадывался. Конечно, он пришел в ярость, но другого выхода не было. — Теперь Кристиан говорил шепотом, словно обращался не к Кассандре, а к самому себе. — Это был единственный способ сделать ее моей навсегда.

Какой же она была наивной! Фалько оказался прав: Венеция полна ужасных тайн. Жозеф Дюбуа позволил Кристиану убить обеих женщин! Помогал ему заметать следы! Кассандра дрожала. Убийца сжимал нож так яростно, что у него побелели костяшки пальцев. Смертоносное лезвие сверкало у нее перед глазами.

— Зачем же ты их убил? — спросила Кассандра, стараясь не смотреть на нож. — Ты ведь любил Мариабеллу.

Кристиан вздохнул, вновь обретая самообладание.

— Они были развратницами, как моя мать. Их нужно было пометить.

— А Мадалена? — Кассандра тянула время, отчаянно пытаясь придумать план спасения.

— Мадалена? — удивился Кристиан. — Мадалену я не трогал.

— А как же портрет? — возразила девушка. — Он как две капли воды похож на те портреты.

— Ах, это. — Убийца улыбнулся и от этого сделался еще страшнее. — А ты наблюдательна. Портрет — это свадебный подарок, и ничего больше. Жалкая попытка отплатить Рамбальдо за доброту и щедрость.

У Кассандры с души свалился камень. По крайней мере, Мадалене ничто не угрожало. Она огляделась. Погреб был длинным и темным. Входная дверь осталась в немыслимой дали. Добраться до нее невозможно. Даже если ей удастся усыпить бдительность злодея, он схватит ее на полпути. Если только слуга не спустится за вином. Или ее не хватятся.

Ведь это возможно?

Нет. Всю жизнь она зависела от других. Пришло время позаботиться о себе самой.

— Зачем ты положил Мариабеллу в склеп графини, моей… нашей подруги?

Кассандра заставила себя смотреть Кристиану в лицо. Обескураженный ее смелостью, он чуть отстранил руку. Девушка старалась выпутать ноги из-под тяжелых юбок, чтобы не замешкаться, когда придется бежать. Чулки промокли до колен, платье липло к ногам.

Кристиан недоуменно нахмурился:

— Я не знаю никакой графини.

Разумеется, Ливиану он не знал. Он набрел на склеп после того, как Фалько и его друзья украли тело. Удивительно, как они не столкнулись на узкой дорожке, посреди маленького кладбища.

— Мы с Мариабеллой часто встречались на кладбище, — продолжал Кристиан. — Нам приходилось скрываться от Жозефа. — Он сузил глаза. — Откуда ты столько знаешь? Я надежно спрятал свою Мариабеллу там, где никто ее не найдет. Никто, кроме меня. Теперь я могу приходить к ней, когда захочу.

Значит, таинственные огни на кладбище — это не что иное, как фонарь влюбленного безумца. Интересно, как часто он проведывал свою мертвую возлюбленную.

Кассандра уже хотела спросить его об этом, но тут ей в голову пришел более важный вопрос.

— Феличиана! — воскликнула девушка. — Ее ты тоже убил?

Кристиан издал жутковатый смешок и снова прижал нож к горлу Кассандры. Его губы были у самого ее лица.

— Да ты ревнуешь, красавица? Впрочем, ты меня переоцениваешь. Я не стану трогать новую зверюшку Жозефа, пока не увижу, что ее тоже надо пометить. Как тебя. — Он нарисовал в воздухе крест.

Лезвие уже утыкалось ей в горло. Одно неверное движение, и все будет кончено.

— Не думай, что это сойдет тебе с рук, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал твердо. — Лука тебя найдет. Он догадается, что это ты.

— Не думаю, — улыбнулся Кристиан. Сунув в карман неуклюжую правую руку, он достал сложенный вчетверо листок, развернул его, медленно поднес к глазам и прочел:

«Я ошиблась в тебе; между нами ничего быть не может. Мы больше не увидимся. Так будет лучше для нас обоих. Надеюсь, ты не станешь искать со мной встречи», — после чего спрятал записку в карман. — Бедный братец! Ты так скверно с ним обращалась. Не составит труда убедить его, что ты сбежала с другим.

— Где ты это взял? — спросила Кассандра. То было ее неоконченное письмо к Фалько, которое она спрятала за обложкой дневника.

— Будешь знать, как разбрасывать дневники, — самодовольно ответил Кристиан. — Я подобрал его, там где ты обронила, — и кольнул ее острием ножа. — Весьма поучительное чтение. Ты должна радоваться, что мой брат не нашел его первым.

Должно быть, она уронила дневник, когда пробиралась сквозь толпу. Глаза Кассандры заволакивала тьма. Она не видела ничего, кроме ножа, готового вонзиться ей в горло.

— Бедный, бедный братец, — повторил Кристиан. — Он так гордился, когда отец объявил о вашей помолвке. И вдруг такое предательство. Его сердце будет разбито. А ты, оказывается, обыкновенная падшая женщина, такая же, как все остальные.

Кристиан содрогнулся всем телом, царапнув ее лезвием ножа.

По шее Кассандры сочилась струйка крови. Боль была едва ощутимой, слабее, чем от пчелиного укуса, но Кассандра ахнула, испугавшись, что клинок не остановится и пронзит ей горло, оборвав дыхание и жизнь.

— Я не предавала Луку! — простонала она. Кассандра вжалась в стену, стараясь не двигаться и не дышать. К горлу подступала тошнота.

— Вот как? — Убийца внезапно убрал нож, и Кассандра стукнулась затылком о стену. В этот миг она поняла, что никуда не сбежит, просто не сможет шевельнуться. — Что ж, обратимся ко второму письму из дневника. Довольно пикантному, должен сказать.

Оплакивать потерю письма, находясь на волоске от гибели, было истинным безумием, но у нее сжалось сердце при мысли о том, что ее сердечная тайна оказалась в руках у злодея.

— Вставай, — приказал Кристиан, дернув ее за руку.

— Не могу, — солгала Кассандра. — Нога. Я, видимо, сломала лодыжку.

Она прикусила губу. Тупая боль помогла ей встряхнуться, взять себя в руки.

— Ты довольно морочила всем голову. — Медовый голос Кристиана сделался низким и грубым. — Я возьму то, что причитается мне по праву.

С этими словами он схватил ее за волосы и потащил к мраморному столу.

Кружевная тесьма, поддерживавшая прическу, соскользнула на мокрый пол и погрузилась в лужу. Утонула. Пропала. Умерла. Кристиан прижал Кассандру к краю стола. Острый угол больно врезался ей в спину. Нож скользнул по шее и ключице. Серебристый. Сверкающий. Смертоносный.

— Какие они красивые! — проговорил Кристиан, уткнувшись в ее рыжую гриву. — А пахнут как! Жаль, у нас мало времени.

— Лука! — закричала Кассандра, но горло сжимал страх, и зов получился совсем слабым.

— Он тебя не услышит! — Кристиан швырнул ее навзничь, на холодную поверхность стола.

«Фалько!» — позвала Кассандра. На этот раз про себя.

Убийца сгреб пятерней ее волосы, запрокинув голову и открыв беззащитную шею. Девушка сопротивлялась из последних сил. Его рот приник к ее подбородку, зубы впились в нижнюю губу.

Во рту стало солоно от крови. Кассандра пыталась отпихнуть мучителя локтями и коленями. Она кричала, зная, что ее никто не слышит. Теперь она боялась того, что много хуже смерти.

— Замолчи! — Убийца зажал ей рот ладонью.

Кассандра вцепилась ему в лицо. Его глаза безумно сверкали в тусклом свете фонаря.

Девушка снова закричала. Она пыталась увернуться от лезвия, но тело вдруг стало невыносимо тяжелым. Руки и ноги налились свинцом.

— Нет! — взмолилась Кассандра.

Кристиан просунул руку ей за спину и нащупал верхнюю пуговицу на платье. Тугая петелька не поддавалась. Тогда он рванул ткань, и тонкая парча порвалась. Кассандра едва дышала, рассудок ее мутился, мысли и чувства гасли, оставляя место лишь самым простым и очевидным ощущениям. Ледяной мрамор стола. Еле слышный звон жемчужных пуговиц, осыпающихся на пол.

Кристиан навалился на Кассандру всем своим весом.

— Шлюха! — выдохнул он ей в лицо. — Жаль, что брат этого не видит.

Его правая рука, дергаясь, скользила по ее бедрам. Девушка дрожала от отвращения. Ее рот был полон крови. «Это не по-настоящему. Мне снится кошмар. Проснись. Проснись же!»

— Твой черед, Кассандра, — повторял убийца, страшно сверкая глазами. — Твой черед.

Бросив нож на стол, он принялся целовать ее в губы, потом сжал руками шею.

— Спокойной ночи, красавица…

«Нет, только не так. Я не хочу так умирать. Не здесь. Не сейчас». Кассандра ловила губами воздух, но тщетно.

Свет меркнул, густые тени сливались в непроницаемую пелену. Кристиан смотрел на свою жертву почти нежно. Кассандра подумала, что он удивительно похож на Луку, и тут же прокляла себя за эту мысль. Из глаз ее хлынули непрошеные слезы. Как же Агнесса? Что она подумает о смерти племянницы? Поймет ли, как яростно та боролась за свою честь?

Кассандра не могла ее разочаровать. С отчаянным криком она рванулась вверх и ударила Кристиана лбом в переносицу. Единокровный брат Луки охнул от изумления, но не ослабил хватки. Из носа у него полилась густая горячая кровь. Воздух наполнил ее солоноватый медный запах. Кристиан схватил нож.

— Убью!

Он отвел назад левую руку, целя ей в сердце. Распластанной на столе девушке оставалось только ждать удара.

Ослепительной вспышки боли не было. Удар вышел тупым и слабым. Кассандра приподняла голову, чтобы посмотреть, куда он пришелся, и издала глухой смешок, больше похожий на всхлип. Нож не смог пробить жесткие пластины корсета.

По каменным плитам загремели чьи-то шаги.

Лука? Не может быть.

Но это был он.

Ее жених схватил Кристиана за плечи.

— Отпусти ее! — заорал Лука, оттаскивая брата от Кассандры. Они сцепились. Лука прижал Кристиана к винной бочке и схватил за горло, вынуждая опуститься на колени.

Кассандра, превозмогая боль, села на краю стола.

— Лука, — попыталась она произнести имя своего спасителя, но из пылающего горла не вырвалось ни звука.

Кристиан отшвырнул Луку. Лицо его выражало чистую, дикую ненависть.

— Братец! — произнес он, выпрямившись. — А я тут отлично проводил время. У нас ведь всегда были общие вкусы.

Кристиан надвигался на брата, сжимая кулаки, но Лука рванулся вперед и отбросил его к стене.

Кристиан мотнул головой, выругался и ловко ударил соперника по лодыжке каблуком сапога. Лука сложился пополам от боли. Кристиан повалил его на пол и навалился сверху. Братья прокатились по полу и со всей силы ударились о стену. С козел посыпались кувшины. Бочка угрожающе заскрипела. Кристиан прижал Луку к земле. В руке, занесенной над горлом противника, сверкнул осколок стекла.

— Кассандра, беги! — прохрипел Лука.

Кассандра наконец вскочила на ноги. Схватив фонарь, швырнула его в Кристиана. Спина камзола мгновенно вспыхнула. Тот с воплем рухнул на пол и стал кататься по сырым плитам, так что Лука успел подняться. Пламя быстро погасло, и Кристиан возобновил атаку, припечатав брата к деревянной бочке с такой силой, что она треснула и свалилась с козел. Кроваво-красное вино полилось на пол, мешаясь с водой.

И тут послышались голоса. Далекие, но отчетливые.

Их услышали. К ним спешит помощь.

Кристиан отпустил Луку и ринулся к выходу.

Но прежде чем раствориться в темноте, на мгновение остановился.

— A la prochaine, [1]до скорого, — выплюнул убийца. — Ничего не кончено, братец.

С этими словами он нырнул во мрак и исчез.

Загрузка...