Глава седьмая

Диссекция означает посмертное вскрытие, вивисекция — вскрытие живого существа. И то, и другое бывает познавательно.

КНИГА ВЕЧНОЙ РОЗЫ

Фалько виртуозно справился с последним узлом, и гондола отошла от причала. Кассандра привычно устроилась в фельце, чем вызвала у попутчика ехидную усмешку. Фалько перешел на корму и, вооружившись длинным веслом, направил лодку к Джудекке, чья песчаная отмель отделяла Сан-Доменико от Венеции.

Сидеть в фельце было глупо. Кассандра решила присоединиться к юноше, ловко управлявшемуся с веслом. За бортами лодки стелился туман.

— Не извольте беспокоиться, — приветствовал ее Фалько со своей обычно ухмылкой. — Я сочту за честь послужить вашим гондольером.

— Это трудно? — спросила девушка. — Управлять лодкой?

Как и все венецианцы, Кассандра сделалась пассажиркой гондолы, едва появившись на свет, однако устройство лодки и труд лодочника никогда ее не занимали.

— Совсем нет. Хочешь попробовать?

Неожиданно для себя Кассандра сказала: да. Она подтянула завязки плаща, откинула назад волосы и поднялась на узкую деревянную платформу, на которой полагалось стоять гребцу. Лодка качнулась, и сердце девушки ухнуло в пятки.

— Постарайся двигаться в такт волнам, — посоветовал Фалько.

Платформа была рассчитана на одного человека, так что им с Кассандрой пришлось прижаться друг к другу. Локти художника касались ее бедер, волосы щекотали шею. От его дыхания по телу пробежала горячая дрожь. Девушка вздрогнула и оступилась, но Фалько успел подхватить ее и помог восстановить равновесие. Его объятия обжигали через плащ.

Придерживая Кассандру за талию, Фалько протянул ей весло. Она неловко макнула его в мутную воду, и гондолу перекосило под самым нелепым углом. Кассандра едва не свалилась за борт, но художник успел перехватить весло и выровнял лодку. Пришло время довериться попутчику и отдать себя на волю волн.

Кассандре было весело, несмотря на холод, туман и мрачную цель путешествия. Править лодкой оказалось на удивление интересно, а главное — возможно, еще ни одной женщине в Венеции не приходилось делать ничего подобного. Вскоре девушка вполне освоила ремесло гребца, и лодка резво заскользила по водам лагуны. Фалько хотел сменить ее, но Кассандра решительно отказалась, хотя ладони и плечи уже начинали побаливать.

— Потрясающе, — удивился художник, — ты будто для этого рождена.

Лицо девушки озарила благодарная улыбка. К счастью, он стоял у нее за спиной. Кассандре не хотелось показывать юноше, насколько ей важна его похвала. Она с удвоенной силой принялась грести, заставляя лодку рассекать пенистые волны.

Внезапно из тумана выплыла громадина, похожая на туловище морского змея. Кассандра покачнулась и вскинула весло, чтобы удержать равновесие. Рыбак, едва успевший увести свою посудину от столкновения, громко выругался.

— Забыл предупредить, чтобы ты смотрела по сторонам, — сказал Фалько, поддерживая Кассандру за локоть. — Не у всех есть фонари.

Девушка огляделась: больше лодок поблизости не было.

— Как ты думаешь, почему на груди у мертвой нарисовали крест? — спросила она, чтобы немного отвлечься: близость Фалько порядком ее смущала. В том кровавом перекрестье заключалось нечто поистине жуткое. От одной мысли о нем бросало в дрожь.

Фалько, кажется, снова пожал плечами.

— Судя по следам на шее, бедняжку задушили. — От его дыхания было щекотно затылку. — Убийца люто ненавидел свою жертву. Или вообще всех женщин, по крайней мере продажных.

Кассандра представила, как чьи-то пальцы сжимаются на ее горле, как холодная сталь пронзает плоть. Как же страшно было несчастной девушке! Кассандра решила сменить тему:

— Ты думаешь, мы что-нибудь найдем? Но мне непременно нужно знать, что стало с телом Ливианы.

— Я не стану дарить тебе ложную надежду. — Фалько старался говорить мягко, но в голосе его слышался металл. — Скорее всего, убийца утопил ее в лагуне.

Кассандра представила, как тело Ливианы качается на воде у пристани, неподалеку от их палаццо.

— Не обязательно, — пылко возразила она. — Кто станет топить одно тело, чтобы спрятать другое?

Впереди сквозь пелену тумана уже виднелась южная оконечность Джудекки. Кассандра направила гондолу к узкой темной косе.

— Твоя подруга умерла. Стоит ли так беспокоиться о ее теле? — коротко заметил Фалько.

Прежде чем девушка начала протестовать — разумеется, стоит, а как же иначе? — он указал на восток:

— С той стороны течение не такое сильное.

Кассандра не ответила. Помолчав, Фалько осторожно добавил:

— Как бы то ни было, сейчас главное выяснить, кто тебе угрожает и что он задумал.

Девушка не стала спорить. Художник был прав: нужно остановить злодея до того, как тот воплотит в жизнь свои гнусные планы. Но чтобы его уличить, нужны доказательства.

Чем ближе был Большой канал, тем острее делался просыпавшийся в душе Кассандры страх. На юго-западе молчаливым стражем высилась базилика Девы Марии Исцеляющей. На колокольнях-близнецах горели яркие огни, рассыпаясь мириадами бликов на сверкающем куполе. Будто сам Господь взирал с высоты на свой град. Кассандра провела гондолу в широкий S-образный канал, который вел к центру города.

В городе было теплее, стены домов по берегам защищали лодку от пронизывающего ветра. Кассандра отодвинулась от Фалько, насколько позволяла тесная платформа. Слабый свет фонаря вел неравную борьбу с предутренней тьмой.

Фалько помог девушке направить лодку в боковой канал. Маневрировать приходилось во мраке, полагаясь на пробивавшиеся сквозь пелену лунные лучи. Кассандра всей душой надеялась, что плеск весла никого не разбудил.

Художник почувствовал ее смущение. Он забрал у девушки весло и правил гондолой до самого квартала Кастелло, городских трущоб, больше напоминавших руины. Даже в темноте было видно, что красные черепичные крыши похожи на сито, а многие ставни вот-вот оторвутся от стен.

По мосту, низко опустив голову, шел припозднившийся горожанин.

Кассандра провожала глазами странную фигуру, пока та не исчезла за дверью одной из лачуг.

— Скорее всего, просто вор, или еврей прячется от солдат, — предположил Фалько. — Ага, мы на месте.

Он указал на прямоугольное кирпичное здание, вход в которое охраняла пара потрескавшихся мраморных львов. Гондола причалила к берегу. Проворно перебравшись на нос, Фалько закрепил канаты на пристани. Надежно привязанная лодка неспешно качалась на волнах.

— Не бери фонарь, — велел юноша. — Я тебя проведу.

Фалько протянул Кассандре руку, и она легко выбралась на берег. К счастью, платье на ней было легкое, домашнее, без стеснявших движения бесконечных юбок. Раньше она и помыслить не могла о том, чтобы появиться на городских улицах в таком виде, и теперь поражалась собственной смелости.

Вслед за Фалько она нырнула в проулок, такой узкий, что им пришлось протискиваться между стенами домов, прижавшись друг к другу почти вплотную. Вокруг царила кромешная тьма. Кассандра нащупала в кармане нож и медленно выдохнула. Вокруг стояла тишина, и ей казалось, будто она может расслышать шорох собственных ресниц.

Впереди маячил фасад заброшенного дома. На улице не было ни души.

— Скорей! — Фалько схватил девушку за руку и потянул за угол. Еще один проулок. Здесь располагались мясная лавка и аптека.

По пути им пришлось обогнуть здоровенную кучу мусора. Груда костей и гнилого мяса распространяла неописуемое зловоние, Кассандра едва не лишилась чувств и поспешила закрыть нос плащом.

— Это здесь, — объявил Фалько.

Кассандра с трудом разглядела под одним из окон вписанный в круг цветок. Хотя над ним успели изрядно поработать сырость и плесень, девушка смогла пересчитать сходившиеся в центре лепестки: их было ровно шесть. В четких, выверенных линиях рисунка было что-то геометрическое, условное.

— И что же теперь? — прошептала Кассандра.

Фалько не ответил. Встав на цыпочки, он пытался дотянуться до почерневших ставней. Кассандра последовала его примеру, но щель между ставнями была слишком узкой, а тьма внутри слишком густой, чтобы хоть что-нибудь разглядеть.

— Ты слышишь? — спросил художник.

Девушка попыталась прижаться ухом к отсыревшему ставню, но не дотянулась, только скользнула щекой по мокрой штукатурке. Пришлось изо всех сил напрячь слух.

— Ничего.

В следующее мгновение желудок Кассандры едва не вывернуло наизнанку: Фалько полез в кучу смердящего мусора. Покопавшись в отбросах, он двумя руками вытащил наружу кривую черную железку.

— Что это? — спросила девушка.

— Кузнец напортачил, — ответил молодой человек, поддевая железкой ставень. Трухлявое дерево легко поддалось и треснуло.

Кассандра отскочила в сторону, едва успев закрыть лицо от грязных щепок.

— Ты с ума сошел?

— Если только самую малость.

Пока девушка отряхивалась, Фалько просунул руку в образовавшуюся дыру и нащупал оконную защелку. Ставни со стоном распахнулись, и взорам молодых людей предстал темный прямоугольник пустого пространства, похожий на разверстую могилу.

Юноша перемахнул через оконный проем и пропал в темноте.

— Нельзя же просто так туда залезть, — сказала Кассандра громким шепотом.

— Как видишь, можно. — Фалько, словно кот, расположился на подоконнике. — Или ты надеешься, что привратник распахнет перед нами парадные двери?

— Нет, но…

Кассандра нервно оглянулась, ожидая увидеть в конце проулка отряд стражников с факелами, однако трущобы хранили молчание. Лишь вода в канале тихо плескалась о мокрый гранит.

— Так ты хочешь найти убийцу или предпочитаешь вернуться в теплую постельку на шелковые простыни? — безжалостно спросил Фалько.

Кассандра вспыхнула. Да как он смеет разговаривать с ней таким тоном! Девушка демонстративно отвернулась от окна и тут же встретила злобный взгляд чьих-то маленьких горящих глаз. Крыса с пронзительным писком метнулась за кучу отбросов. Кассандра сама едва не завизжала.

— Я иду, — поспешно заявила она и протянула руку, чтобы Фалько помог ей залезть в дом.

Юноша обхватил Кассандру за талию и аккуратно перенес через подоконник. От его прикосновения девушка напряглась, будто натянутая струна. Ощутил ли Фалько нечто подобное?

Внутри было холодно и сумрачно. Пахло плесенью. Луна неохотно заглядывала в пустой оконный проем. Вдоль одной стены тянулся ряд стеклянных шкафов, в которых поблескивали серебром таинственные инструменты, по большей части ножницы и ножи. Некоторые были покрыты чем-то красновато-бурым; Кассандре хотелось надеяться, что это ржавчина. Она попробовала открыть створки одного шкафа, но он оказался заперт.

— Взгляни-ка. — Фалько подошел к прямоугольному столу, занимавшему центр комнаты. На нем, покрытое тонкой белой простыней, лежало нечто бесформенное. Юноша сдернул полотно: под ним оказалась дохлая собака. Кассандра в смятении отшатнулась от стола. Лапы животного были связаны, на груди зиял Y-образный разрез, в котором виднелись синеватые жилы и алые мышцы.

— Что это за место? — сдавленно прошептала девушка.

Фалько прикусил губу.

— Не знаю. Похоже на мастерскую. — Он накрыл собаку простыней и пошел к выходу.

Кассандра устремилась следом. Семеня по каменному полу, она держала за рукав своего попутчика, чтобы не отстать и не потеряться. В доме царила тьма.

— Быстро! — Фалько схватил девушку за руку и, прежде чем она успела произнести хоть слово, вытащил в коридор.

С каждым шагом мрак делался все гуще. Кассандра изо всех сил сжимала пальцы юноши, она чувствовала: стоит лишь отпустить его руку, и ее поглотит непроницаемая чернота.

Что-то мягкое коснулось ее щеки. Девушка вскрикнула, инстинктивно закрыв лицо свободной рукой.

— Паутина, — пришел на помощь Фалько. — Я тоже ее зацепил.

Они пробирались дальше по коридору. Кассандра вздрагивала от каждого шороха. Девушка была готова поклясться, что они не одни в этом мрачном месте, что кто-то следует за ними, следит за каждым их шагом, играет с ними, как кошка с мышкой.

— Ты слышишь? — прошептала она. — Кто-то дышит.

— Я слышу, как ты сопишь, — отозвался Фалько.

Кассандра остановилась и задержала дыхание. Если не считать ровных вдохов и выдохов ее спутника, в коридоре было тихо. Интересно, почему Фалько дышит почти бесшумно, а она пыхтит, словно раненый зверь? Раненый зверь. Девушка вспомнила пса с развороченной грудной клеткой. Какой монстр мог сотворить такое? Каким должен быть человек, способный на подобное варварство? Что же это за место?

Из-под двери в конце коридора пробивалась полоска света. Уставшая брести в темноте Кассандра позабыла об осторожности и бросилась к ней.

За дверью скрывалась просторная комната с высоким сводчатым потолком, но без окон и совершенно пустая. Зато пол был уставлен рядами оловянных тазов. Девушка не поленилась их пересчитать. Вышло сорок восемь. Одни были совсем мелкие, другие вполне годились для купания младенца. Три самых больших таза занимали место у противоположной стены. В дальнем углу горела толстая восковая свеча, пламя ее мигало и колебалось. Кто-то был здесь совсем недавно. Кассандра поглядела на дрожащий огонек. Кем бы ни был хозяин этого дома, он мог вернуться в любую минуту.

Девушка наклонилась над ближайшим тазом. В мутноватой жидкости плавал бесформенный комок. Что-то мягкое, скользкое и мясистое, похожее на часть человеческого тела…

Тут Кассандра решила остановиться и попридержать воображение. Вернее всего было бы поскорее покинуть это кошмарное место. Даже в пламени свечи в углу мерещилось нечто зловещее.

Но Кассандра никуда не убежала. Вместо этого она склонилась над тазом еще ниже. От жидкости исходил странно знакомый едкий запах. Где она слышала его раньше? Невесть откуда взявшийся Фалько обмакнул в таз палец.

— Что ты делаешь? — прошипела Кассандра. — А если это яд?

Художник поднес палец к носу и принюхался.

— Я не собирался брать его в рот, — заявил он.

Из коридора донеслось негромкое шарканье.

Шаги. Фалько услышал их раньше. Перескочив в дальний угол комнаты, он упал на пол и затаился между самыми большими тазами. Кассандра тоже легла, прижавшись к нему и стараясь не дышать.

Шаги приближались. Сердце девушки неистово билось. Внезапно шаги стихли, и в комнате стало светлее. Кассандра просила Господа сделать ее невидимой, умоляла собственное сердце не выдать ее яростным биением.

Когда девушка уже была готова поверить, что ее не найдут, Фалько решил высунуться и потянул ее за собой. Кассандре пришлось последовать его примеру. На пороге стоял седой как лунь человек с мощным выпуклым лбом. Лицо его терялось в полутьме. В руках незнакомца был фонарь, который он держал высоко, словно старался что-то разглядеть. Или кого-то. Фалько замер. Кассандра потянулась, чтобы дернуть его за локоть.

Нечто, свисавшее с края таза, задело ее плечо. Нечто, очень похожее на человеческую руку. Девушка зажала рот ладонью, чтобы подавить крик. Фалько изумленно округлил глаза. Ответив ему взмахом руки, она поспешила вернуться в укрытие.

Фалько придвинулся к Кассандре так близко, что она могла бы смотреться в его глаза. Даже в полумраке было видно, какие они синие. Через мгновение, показавшееся обоим вечностью, шаги послышались снова, но теперь они удалялись. Незнакомец ушел.

— Слава богу, — прошептал Фалько. — Идем отсюда.

— Там человек, — выдохнула Кассандра, не в силах отвести взгляд от зловещего таза. Мертвая рука была мускулистой и волосатой. — Мужчина.

— Он мертв, а мы живы, — отрезал Фалько, успевший пересечь комнату и почти добравшийся до двери. — Идем же.

Кассандру не нужно было уговаривать. Пробираясь к выходу, она боролась с подступающей дурнотой и спрашивала себя, могло ли то, что осталось от Ливианы, оказаться в одном из них этих огромных тазов. Фалько ждал на пороге. В коридор они вышли вдвоем. Слева осталась комната со сломанным ставнем, единственный путь к спасению. Справа, вдалеке, еще виднелся свет фонаря незнакомца.

Переступив порог комнаты, девушка в нерешительности остановилась, но Фалько схватил ее за руку и рванул влево. Сзади снова послышались шаги.

— Он идет! — пискнула Кассандра и бросилась в темноту, чтобы опередить волну паники, готовую накрыть ее с головой.

— Пошевеливайся, — откликнулся Фалько.

Они ворвались в комнату, чудом не зацепив стол с выпотрошенной собакой. Фалько с удивительной легкостью вскочил на подоконник и протянул руки Кассандре. Ей почти удалось уже подтянуться, но край плаща зацепился за что-то острое. Девушка изо всех сил пыталась освободиться, но не тут-то было.

— Я застряла.

Сердце Кассандры выстукивало бешеный ритм. Только не оборачивайся! Разумеется, она обернулась. Высоколобый появился в дверном проеме. Еще несколько шагов, и он ее настигнет. Девушка в отчаянии повернулась к Фалько. Она хотела что-то сказать, но с губ срывались лишь невнятные всхлипы.

— Кто здесь? — позвал незнакомец, и от звуков его голоса сердце Кассандры почти перестало биться.

Художник схватил девушку за локти и потянул с такой силой, что едва не вывихнул ей руки. Ткань порвалась с оглушительным треском. Едва ноги Кассандры коснулись мостовой, как она бросилась бежать и смогла перевести дух лишь тогда, когда оказалась на борту гондолы, которая дожидалась их у причала. Когда Фалько помогал своей спутнице забраться в лодку, нож выпал из ее кармана на дощатый настил.

Юноша вскинул бровь, но ничего не сказал, молча прыгнул на платформу и принялся яростно грести.

Кассандра успела подобрать нож и спрятать в складках плаща.

— Быстрее! — умоляла она, страшась, что высоколобый вот-вот появится из-за угла.

Мысли роем носились в ее голове. На месте Ливианы в фамильном склепе лежит страшный, раздувшийся труп с алым крестом на некогда прекрасной груди. Неужели они только что видели убийцу? Неужели зловещее послание написано его рукой? Пока Фалько боролся с течением, девушка не отрывала взгляда от берега.

— Он идет? — спросил художник. Впервые с их встречи на кладбище в голосе юноши вновь слышался страх.

— Я его не вижу, — ответила Кассандра. Гондола свернула в боковой канал, и таинственный дом исчез за стенами громоздившихся на берегу лачуг. Однако девушка смогла немного успокоиться только тогда, когда Большой канал остался позади и лодка вошла в лагуну.

— Я… я не понимаю… — Кассандра не могла унять дрожь, зубы у нее стучали. — Что это за место? Чем они там занимаются?

— Не знаю, — мрачно ответил Фалько.

— Тебе не кажется, что нам надо вернуться? — Девушке становилось жутко от одной мысли о странном доме, но там могла оказаться Ливиана. — Привести стражников…

— Ты, наверное, шутишь, — недоверчиво произнес Фалько. — Я к тому дому и близко не подойду.

— У нас не получится сделать вид, будто ничего не было, — сдержанно проговорила Кассандра, глядя в темную воду лагуны. — В огромных тазах были… части чьих-то тел. Это колдовство или что-то того хуже.

— Никакого колдовства не бывает, — возразил юноша не слишком уверенно. — А эти части не обязательно человеческие. Скорее уж, собачьи. Ты же видела пса на столе.

— А как же тот таз? — гневно спросила Кассандра. — В нем была человеческая рука, а не собачья лапа. И не важно, кто сотворил такое: люди, вампиры или демоны. — Голос девушки дрогнул. — А если это они забрали Ливиану? Я не брошу свою подругу на растерзание чудовищам.

Больше всего на свете Кассандре хотелось оказаться сейчас в своей постели, на гладких простынях, под теплым одеялом. А впрочем, нет. Больше всего на свете ей хотелось проснуться и убедиться, что все события этой ночи — страшный дом, высоколобый, разрезанный пес и мертвая рука — просто ночной кошмар. К счастью, впереди уже маячил Сан-Доменико. Фалько отложил весло и обнял девушку за плечи. Прошла не одна минута, прежде чем он заговорил. Гондола медленно причалила к берегу и лениво закачалась на ласковых волнах.

— Кассандра, — медленно начал Фалько, — я и сам не знаю, что это за место. Но одно мне известно точно: вампиры и демоны ни при чем. Что бы ни происходило, это дело рук человека. Творение пытливого человеческого ума. Или безумия… Но, несомненно, человеческого.

Пытливый ум? Так вот почему едкий запах показался ей таким знакомым. Бальзам. Ну конечно, это был бальзам. Так пахло от куртки ее отца, когда он возвращался домой после своих исследований. Это вещество то ли обеззараживало, то ли консервировало, то ли еще что-то в этом роде.

— В тазах был бальзам, — дрожащим голосом проговорила девушка. — Я узнала запах. Им пользовался мой отец. Он изучал медицину.

— Понятно, — кивнул Фалько. — Значит, человек, которого мы видели, скорее всего, лекарь или хирург. В том доме он проводит свои изыскания.

— Все равно это ужасно, — возразила Кассандра. — Он потрошит людей и зверей. За такое отлучают от церкви.

— Мы не в Риме, Кассандра. Венеции угодно то, что идет на благо Венеции. — Фалько поднял весло и оттолкнул гондолу от берега. — Если мы пойдем к стражникам, нам придется рассказать, как мы проникли в чужое жилище. И тогда нас самих бросят в тюрьму. Давай оставим все как есть.

— Как есть? Выходит, твой грандиозный план заключается в том, чтобы ничего не делать? — Кассандра возмущенно взирала на Фалько, требуя ответа, однако юноша не замечал ничего, кроме лодки, весла и воды. Или делал вид, что не замечает. Несмотря на бодрый вид, легко было догадаться, что визит в зловещий дом напугал художника сильнее, чем он хотел показать.

Гребец и пассажирка погрузились в молчание, несколько долгих минут тишину нарушал лишь плеск воды. Когда из тумана выступила дощатая пристань у палаццоАгнессы, в сердце девушки шевельнулся полузабытый страх.

— А как же убийца? Его тоже надо выбросить из головы?

Фалько как заправский гондольер подвел лодку к причалу.

— Я только что совершил увлекательную прогулку с одной молодой особой, имеющей привычку таскать в кармане кухонный нож, — произнес он со слабой улыбкой. — Я, признаться, уже начинаю ее подозревать.

Кассандра вспыхнула:

— Я решила, что осторожность не помешает.

— Это точно, так что постарайся случайно не распороть себе ногу, — посоветовал Фалько, пришвартовав гондолу. — Вот так. Твоя тетушка ни в жизнь не догадается, что кто-то брал лодку.

Юноша помог Кассандре сойти на берег, и путешественники рука об руку зашагали по дорожке, ведущей к палаццо.Девушка неустанно перебирала в уме события беспокойной ночи. Ветер улегся, и в плаще Сиены было тепло. Небо из черного сделалось пурпурным, а это означало, что солнце — и слуги — вот-вот встанут.

— А что, если выбрать иную стратегию? — вдруг выпалила Кассандра, поражаясь собственной храбрости. — Скорее всего, убитая девушка была куртизанкой. Значит, ее мог убить один из покровителей или близкий знакомый… Я не намерена сдаваться, — заявила она в ответ на удивленный взгляд Фалько.

Потому что должна узнать, что стало с телом Ливианы и кто убил куртизанку, убеждала она саму себя. А еще для того, чтобы себя защитить.

Была еще одна причина, тайная, надежно укрытая в самой глубине души: ей хотелось еще и еще видеться с Фалько. А может, и не расставаться с ним.

Художник потер свой шрам.

— Не такая уж плохая идея, — признал он. — Но мы не знаем, где жила покойница: в доме свиданий или сама по себе. Продажных женщин в Венеции больше, чем крыс.

— Ты говорил, она совсем юная, — продолжала Кассандра размышлять вслух. — Наверное, надо искать в домах свиданий. Поговорить с другими женщинами, а может, с их покровителями. Наверняка ее кто-то вспомнит, даже если она была сама по себе. Ты, судя по всему, большой знаток подобных женщин и их… ремесла.

Фалько ухмыльнулся:

— Ну, пару-тройку мест показать могу. Однако благородной и утонченной молодой особе вроде тебя в таких местах делать нечего и даже знать о них не подобает.

— Благонравной девице вроде меня не пристало разгуливать по ночам и красть гондолы, — ответила Кассандра, гордо вскинув подбородок. — Я же говорила, я не такая, как все.

Фалько рассмеялся.

— Это уж точно. Что ж, приступаем к выполнению твоего плана. Прямо завтра или в самое ближайшее время.

Это означало: «Как только мне позволят мои таинственные темные дела», — но в душе у Кассандры все пело от восторга.

— Где мне тебя искать? — спросила она, с тревогой посматривая на окна палаццо.Старый дворец не подавал признаков жизни, но до восхода солнца оставалось совсем немного.

— Я сам тебя найду, — пообещал Фалько, коснулся губами ее руки и зашагал к пристани.

Девушка боролась с желанием окликнуть художника. Как он доберется до дома? Где его дом? Где они были минувшей ночью? Но Фалько уже пропал в тумане.

Кассандра поднесла руку, на которой еще горел его поцелуй, провела ею по щеке. Ей вдруг показалось, что они больше никогда не встретятся. Девушка подождала, пока странное чувство отступит, но сердце продолжало ныть. Оставалось только сжать кулаки в карманах плаща и побрести к дому.

Правая рука Кассандры привычно нащупала рукоять ножа, но в кармане было что-то еще. Набросок Фалько. Загадочная обнаженная красавица. Кого изобразил художник? Едва ли ей представится случай спросить.

Кассандра едва успела затворить за собой дверь, как где-то послышался скрип. Слуги были уже на ногах. Девушка в страшной спешке скинула плащ, швырнула его на стол и бросилась вверх по лестнице. Оказавшись в своей комнате и захлопнув за собой дверь, она прижалась к ней спиной, тяжело дыша и считая удары растревоженного сердца.

Загрузка...