Под маской любви

Глава тридцать вторая

В погреб наконец ворвался целый отряд гостей во главе с синьором Рамбальдо и его братьями; многие были вооружены. Жозеф Дюбуа держал факел.

— Что случилось? — выкрикнул белый как полотно отец Мадалены. — Мы решили, что палаццорушится в канал.

— Вы его задержали? — перебила Кассандра.

— Синьорина Каравелло, вы не пострадали? — Пьетро, дядя Мадалены, раскинул руки, не подпуская к ней остальных.

— Ради бога! — Кассандра проглотила слезы. Теперь важнее всего было поймать Кристиана. — Он не мог далеко уйти.

— Кто? — Дюбуа смотрел на нее без всякого интереса, словно на ребенка, который капризничает, чтобы привлечь к себе внимание.

— Убийца! Крис…

Лука перебил ее:

— Кассандра застигла вора. Он затесался среди гостей и хотел украсть вино. Он понял, что она хочет его разоблачить, и заманил ее в ловушку.

Кассандра в ужасе уставилась на жениха. Почему он лжет?

— Нет, — пролепетала она. — Нет. Все было совсем не так. Я…

— Кассандра решила, что вор хочет ее убить, — продолжал Лука, обняв ее за плечи. — Я думаю, она упала и ударилась головой. Ничего, я о ней позабочусь.

Синьор Дюбуа кивнул, обменявшись с Лукой многозначительным взглядом. Его лицо по-прежнему ничего не выражало.

— К счастью, у нас есть наш славный Гради, — проговорил француз. — Полагаю, он не откажется осмотреть пострадавшую.

Кассандра вцепилась в Луку с такой силой, что на руке у него остались полукруглые следы от ее ногтей. Она, не отрываясь, смотрела на Дюбуа. Француз ответил на ее взгляд спокойно, с легким укором. Догадываются ли Рамбальдо, на что способен друг семейства? Что думают о нем жители Венеции? Дюбуа знал об убийствах. Если верить Кристиану, он сам велел ему расправиться с беременной Софией.

— Вор в моем доме! Уму непостижимо! Да еще и в такой день… — Рамбальдо покачал головой. — Синьор да Перага, если вы уверены, что вам не требуется помощь, я вас оставлю. Мне нужно разыскать дочь. Тем более что синьор Дюбуа готов предоставить синьорине своего врача.

— Надо обыскать дом, — заявил Пьетро. — Если вор где-то затаился, мы выкурим его оттуда, как муравья.

Синьор Рамбальдо начал подниматься по каменным ступенькам. Братья и Дюбуа последовали за ним. Кассандра повернулась к жениху.

— Лука, вы ничего не поняли. Дюбуа — сообщник вашего брата. Кристиан убил его служанку…

— Это вы ничего не поняли, — отрезал Лука. — Нельзя просто так обвинить влиятельного человека в убийстве.

— Но нельзя их просто так отпустить.

— Кассандра, — проникновенно сказал Лука, взяв ее лицо в ладони, — есть вещи важнее мертвой служанки. Прошу вас, доверьтесь мне. Вы даже теперь понимаете далеко не все.

— Но…

— Вас чуть не убили. Не дай бог кто-нибудь решит довести дело до конца. — Глаза его были полны неподдельного беспокойства.

Кассандра поднесла руку к горлу. В глубине души она понимала, что Лука прав. Она все еще чувствовала железную хватку Кристиана и нехватку воздуха.

— А что же вы? — спросила она. — Вы сами не ранены?

Лука потер правый бок.

— Кажется, немного пострадал, — поморщился он. — Впрочем, я всегда знал, что быть вашим женихом — рискованное занятие.

Кассандре удалось улыбнуться.

— Спасибо, — промолвила она, чувствуя, как щеки заливает жар. — Вы меня спасли. Не знаю, что было бы, если бы вы…

Темные глаза Луки наполнились нежностью.

— Не знаю, что было бы, не швырни вы этот фонарь. Получается, вы тоже меня спасли. — Он отнял руку девушки от горла и ласково ее пожал. — У нас неплохо получается действовать сообща.

Подчиняясь минутному порыву, Кассандра приникла к груди жениха и почувствовала, как под его камзолом гулко бьется сердце. Потом встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Спасибо, — повторила девушка, видя, что он смущен.

— Идемте, — сказал он. — Вас надо показать врачу.

Когда они рука об руку поднялись в портего, витавший над гостями взволнованный шепоток разом смолк. Кассандра бросила взгляд в большое зеркало, висевшее прямо за дверью. Платье превратилось в грязные лохмотья, окровавленный воротник висел под немыслимым углом. Волосы растрепались и перепутались, нижняя губа распухла от укуса Кристиана. На шее виднелась зловещая красная полоса.

Гости начали креститься; кто-то приглушенно вскрикнул. Вперед вышла дама, имени которой Кассандра не знала.

— Что с ней? — нервно спросила она, подходя ближе, чтобы рассмотреть следы на горле.

Остальные гости последовали ее примеру, и Кассандру накрыл девятый вал голосов и вздохов. У нее подкосились ноги.

— Прошу вас, господа. — Лука поднял руку, другой он обнимал невесту за плечи. — Идемте, Кассандра, — промолвил он вполголоса.

Лука помог девушке добраться до верхних ступенек. Кассандра никогда не видела, чтобы в портего разом помещалось столько людей. И никогда не чувствовала себя такой одинокой.

— Постойте, милая! — окликнул Лука худощавую служанку в сером платье, с гладко зачесанными темными волосами. — Принесите-ка нам вина.

— Одну минуту, синьор, — с поклоном ответила служанка.

Лука привел Кассандру в маленькую комнату и усадил в глубокое кресло.

— Побудьте здесь, пока я схожу за лекарем, — велел он. — Только никому ничего не объясняйте. Говорите, что ничего не помните.

— Нет, только не доктора де Гради! — взмолилась она, но он уже ушел. Кассандре пришлось смириться. По крайней мере Фалько де Гради доверял.

Ее рука потянулась к груди, туда, куда вонзился нож Кристиана. Убийца метил в сердце, но не сумел рассечь корсет. Выходит, она мучилась не зря.

Кассандра глубоко вздохнула, борясь со слезами, и подошла к окну. Окно выходило в маленький садик. У фонтана со статуей Венеры расположилась влюбленная пара. Яркий солнечный день подошел к закату; по земле клубился дымчатый туман.

— Вина, синьорина?

В дверях стоял Фалько в зеленой лакейской ливрее. Он криво улыбался, темно-каштановая прядь падала ему на лоб. На глаза Кассандры вновь навернулись слезы, и Фалько померк. Но не исчез.

Кассандра чудом удержалась, чтобы не броситься ему на шею. Вместо этого она отступила к окну.

— Что… Как ты сюда попал?

Фалько пересек комнату, остановившись лишь на миг, чтобы поставить бокал на стол.

— Для таких случаев люди придумали двери, — ответил он беззаботно, но его лицо тут же сделалось серьезным. — С тобой все в порядке? — спросил тревожно.

— Да, — ответила Кассандра. — Теперь уже да.

— Когда я услышал, что в палаццона кого-то напали, мне не хотелось верить, что это ты. — Он знакомым жестом откинул со лба волосы. — А когда стали говорить, что юная девица повергла злоумышленника в бегство, я сразу понял, что это моя скворушка.

Фалько раскрыл объятия, и Кассандра бросилась к нему на грудь, вдохнула знакомый запах. От художника, как всегда, пахло красками и мятным мылом.

— Как ты меня нашел?

Фалько нежно отстранил ее и улыбнулся.

— Об этой свадьбе говорил весь город, — объяснил он. — Я заплатил слуге, чтобы он меня впустил. А за этот наряд мне, между прочим, пришлось отдать совсем новые бриджи.

Кассандре до боли хотелось снова оказаться в его объятиях, ощутить вкус его губ, почувствовать, как его пальцы зарываются ей в волосы.

Но она не могла забыть о Луке, о том, как он сражался за нее, словно она была смыслом его существования и единственной радостью. Лука спас ей жизнь. Кассандра отступила назад, совсем немного, так, чтобы между ней и художником было свободное пространство.

— Я волновалась за тебя, — призналась Кассандра. — Искала тебя в палаццосиньора Лоредана.

— Так ты там была? — оживился Фалько. — А ты видела…

— Я видела портреты погибших девушек, — сказала Кассандра. Они так и стояли у нее перед глазами. Мариабелла и София. Обе мертвы. Но кто третья? Кто такая Р? И сколько еще человек убил Кристиан?

— Ты думаешь, на тебя напал убийца? — Фалько потер шрам под глазом.

Кассандра кивнула.

— Его зовут Кристиан, и он безумен. Но мне кажется, у него есть сообщники. — Кассандра замолчала, вспомнив предупреждение Луки. Но не могла же она солгать Фалько. — Он помощник Жозефа Дюбуа. Они убили куртизанку Мариабеллу и служанку Софию.

Кассандре хотелось верить, что Кристиан сказал правду и Феличиана не пополнила список его жертв.

— А теперь попытались убить меня, — добавила она, не упомянув о родстве злодея с Лукой.

— Тогда чудо, что осталась жива, — рассудительно заметил Фалько. — Если не ошибаюсь, у Дюбуа надежные связи в Совете Десяти.

Кассандра кивнула. В том, что француз вышел бы сухим из воды, не было никаких сомнений. Кассандра вновь поразилась собственной наивности. За парадным фасадом Тишайшей Республики скрывалась непроглядная тьма.

Фалько взял девушку за руки и принялся целовать ее пальчики.

— Что ты подумала, когда прочла мое письмо? — спросил он.

Простой на первый взгляд вопрос таил в себе бездну противоречивых ответов.

— Я… — Кассандра в замешательстве смотрела на дверь. Она старалась выбрать один, единственно правильный, но находила либо несколько, либо ни одного. Вместо этого она решила задать собственный вопрос:

— К Анджело де Гради попадали все тела? И Ливиана…

— Мне жаль, — прошептал Фалько. — Я думаю, он оставлял себе некоторые тела, а остальные продавал. Возможно, Ливиана стала… моделью для художника. — Он порывисто прижался лбом ко лбу Кассандры. — Ты никогда меня не простишь?

— Я не знаю, — прошептала она, борясь с жаждой припасть к его губам.

Кассандра говорила правду. Она так запуталась и столько нарушила запретов, что уже сама не знала, что хорошо, а что плохо.

Фалько порывисто вздохнул.

— Сегодня поистине день счастливых известий, — промолвил он, криво усмехнувшись. — Я не зря участвовал в показе. Один преуспевающий архитектор заказал мне работу. Очень большую.

— Фалько, это же замечательно!

— Это изменит мою жизнь, — тихо произнес он. — Как и встреча с тобой.

Кассандра хотела возразить, но не нашла слов. Встреча с Фалько сделала ее другой, открыла тайные уголки ее души, о которых она не подозревала.

— Правда, теперь мне придется много путешествовать. Возможно, вовсе уехать из Венеции. — Кассандра отвернулась, закусив губу. — Зато я снова наконец увижу свою семью.

— Семью? — Кассандра никогда не задумывалась о том, живы ли его родители, есть ли у него братья и сестры.

— Моя мать прачка, а отец сапожник. Братья работают в лавке. Сестренки еще маленькие, они воспитываются в монастыре в Вероне, — сказал Фалько. — Я не видел их много лет.

Кассандра не представляла, каково это — расти в такой большой семье.

— Поедем со мной! — вдруг предложил Фалько. — Теперь я смогу о тебе позаботиться. Конечно, это не такая жизнь, к которой ты привыкла, но любви в ней будет целое море.

Не успел он договорить, как в дверях появилась служанка с бокалом вина в костлявой руке. При виде Фалько ее брови сами собой поползли вверх.

— Прошу прощения, синьорина, — пробормотала она. — Ваше вино…

— Поставь на стол, — сухо сказала Кассандра, радуясь, что их застал не Лука, а всего лишь прислуга.

— Подумай о том, что я сказал! — Фалько поцеловал ей руку и направился к лестнице. Кассандра проводила его взглядом. С уходом художника комната стала пустой и холодной, а в ее душе поселилось глухое, безнадежное отчаяние. Теперь ее сердце разрывалось на две части.