Под скорбной луной

Глава 17

Моя работа, особенно в Ярде, сводила меня с людьми из самых разных слоев общества. Преступный мир действует круглые сутки, и потому я на удивление хорошо знал, как следует правильно одеваться утром, днем и вечером, чтобы не ударить в грязь лицом в лучших домах. Едва Белинда заикнулась о том, что неплохо бы мне посетить один из ее приемов, я тут же наведался на Сэвил-роу. Поручив себя заботам умелого портного, поклялся, что не буду спорить и даже глазом не моргну из-за цены. В первом я преуспел, однако мастер, выставив счет, поморщился при виде моей гримасы.

Попав домой, я помылся, оделся и взял кэб до Белгравии, вспомнив вечер несколько месяцев назад, когда стоял в тени могучего платана за воротами дома Белинды. За день до того мы серьезно поругались, и я пребывал в самом жалком состоянии. Наблюдал, как экипажи, прибывая к ее крыльцу, выгружают элегантно одетых пассажиров. Дверь открывалась не меньше дюжины раз, выпуская в ночь аккорды струнного квартета. Потом она захлопывалась, и у меня в душе возникало щемящее чувство, что я теряю нечто очень ценное.

Впрочем, сегодня прятаться в тени не придется. Я приглашен, только вот неизвестно, насколько получится задержаться на званом вечере — слишком беспокоили мысли о Колине. Вряд ли мне в подобном состоянии удастся долго поддерживать светскую беседу. Объяснения Элси дополнили ту картину, что сложилась у меня после нескольких обрывочных фраз Колина. Теперь, составив себе мнение о происходящем, я готов был снова переговорить с мальчишкой и считал, что на этот раз справлюсь лучше.

Пришел я рановато и все же решил постучаться. Дверь открыл лакей Коллинз. Слуга церемонно поклонился, словно видел меня в доме чуть не каждый день, и принял пальто и шляпу.

— Я доложу мисс Гейл, что вы прибыли.

Из гостиной донесся низкий приятный голос Белинды:

— Простите, Стивенсон. Мне следовало сказать об этом раньше. Мистер Уэллс решил отложить поездку в Манчестер ради сегодняшнего вечера, и мне хотелось бы посадить его рядом с мисс Годдард. Нет-нет, по левую руку. К миссис Уоллес он совершенно равнодушен.

— Отлично, мэм. А куда посадим мистера Браунли?

— Рядом с миссис Фрэнкс, пожалуйста. Они дальние родственники, так что никто не обидится.

Коллинз заглянул в гостиную, и я услышал тихий удивленный возглас Белинды. Уже в следующий миг она возникла на пороге, схватившись за косяк двери. На ней было шелковое зеленоватое платье; темные волосы ниспадали на плечи мягкой густой волной. Ее удовлетворенная улыбка сразу уступила место озабоченности. Сделав несколько быстрых шагов, она приблизилась ко мне и испытующе посмотрела в глаза.

— Майкл, что случилось?

При Коллинзе начинать рассказ не хотелось, и Бел потащила меня за руку в свой кабинет. Здесь было тихо, разве что тикали в углу высокие напольные часы с лаконичной резьбой — наследство от отца. Бел метнула на меня быстрый взгляд.

— Знаю, что пришел раньше… — начал я.

— Не говори ерунды. — Встав прямо подле меня, она провела кончиками пальцев по моему плечу, улыбнулась и уронила руку. — Выглядишь великолепно.

Я попытался улыбнуться в ответ.

— Все-таки что стряслось? Новости по «Принцессе Алисе»?

— Колин связался с О’Хаганом и Маккейбом. — Я помолчал. — Хуже всего то, что за свою глупость он винит меня.

— Как это? — округлила глаза Белинда.

Я кратко пересказал ей содержание разговоров с Колином и Элси и был поражен тем, как она сразу встала на мою сторону.

— Несправедливо обвинять тебя за то, что происходило после твоего побега, — с негодованием заявила Бел. — Разумеется, ты сожалел, что причинил своим уходом боль Колину — да и Пэту тоже, однако у тебя не было выбора! Допустим, Колин тогда этого не сознавал, но теперь-то!

Я взял в ладони ее теплую руку и нащупал мозоль на среднем пальце. Такие оставляет ручка, когда долго пишешь.

— Что будешь делать? — спросила она.

— Колин может выйти из банды. То есть я могу помочь ему выйти. Еще не поздно все поправить.

— Как ты выкупишь его у Маккейба? — с некоторым сомнением проговорила Бел.

— Ну, много я ему обещать не буду. Уж точно ничего такого, что могло бы помешать какому-либо расследованию Ярда. Я должен что-то сделать.

Она прикусила губу.

— Я ведь не задумывался, каково им, Бел. Был так ошарашен, когда ма прибежала в порт, что подчинился ей без звука. Бежал не оглядываясь. Но никогда не намеревался…

Я невольно примолк, глядя на любимую.

— Господи, конечно, нет. Уж кто-кто, только не ты! — неожиданно пылко воскликнула Белинда.

— Что ты хочешь сказать? — удивленно спросил я.

— Майкл… — пробормотала она, словно я должен был понять ее мысль с полуслова.

— Не пойму тебя, Бел, — признался я.

— Ты ведь бежал без всяких объяснений. Просто исчез.

— Потому что ма Дойл сказала мне, что медлить нельзя.

Она положила ладошку мне на руку и нежно заговорила:

— Я хочу сказать, что… точно так же поступила твоя родная мама.

Я оцепенел, и Белинда в замешательстве прошептала:

— Ох, Майкл, прости. Я думала… ведь ты рассказывал… — У нее перехватило дыхание. — Я думала, что именно это ты и имел в виду. Что никогда не поступишь так же по своей воле.

Мое сердце сбилось с ритма. Я опустил руки и застыл в неподвижности. Давно не вспоминал о тех временах, а теперь они обрушились на меня неумолимо летящим скоростным составом.

Целыми днями я тогда бегал по улицам и, едва заметив походившую на мать женщину, бросался к ней. Каждый раз выяснялось, что обознался. С каждым днем моя надежда на возвращение мамы убывала, словно рубанок одну за другой снимал с дерева тонкие стружки. Одинокий и неустроенный, я прятался в убогих норах, которыми изобиловали переулки Уайтчепела. Бывало, что ночевал у кого-то на крыльце или в старинных убежищах, что были устроены в некоторых церквях для католических священников, скрывавшихся от расправы в период правления королевы Елизаветы. Духовники часами сидели в этих подземных каморках, порой до самой темноты.

Иногда меня находили знакомые, иногда — нет. Когда мамины друзья давали мне кров и еду, я принимал их доброту бездумно, как свойственно детям.

Однажды наступил день, когда я в гостях потянулся за вторым ломтем хлеба, и выражение лица миссис Телл, хозяйки дома, вдруг изменилось. Я отдернул руку, словно коснулся огненной печи.

На следующий день мне повезло украсть свежую буханку. Я принес ее миссис Телл, у которой на попечении было четверо детей, а потом, за ужином, с трудом совладал с собой, чтобы не спросить, почему ушла моя мама. Сдерживал свой страх при мысли, что был для нее слишком большой обузой, подавлял беспокойство: вдруг она лежит где-то мертвая или больная… Пытался не тешить себя надеждой, что когда-нибудь мне не придется лгать и воровать ради еды. Глушил тоску и неуверенность, загоняя их внутрь куском аккуратно поделенной на шестерых буханки.

— Майкл…

Подняв голову, я взглянул на Белинду и тут же уловил краем глаза движение сбоку. Обернулся: кто посмел без спросу нарушить наше уединение?

Никого там не было — всего лишь мое собственное отражение в высоком зеркале с золоченой рамой. Кто этот джентльмен, стоящий между двух стульев с парчовой обивкой на малиновом турецком ковре? Я едва признал себя в выходном пальто, белой рубашке и жилете с блестящими пуговицами.

Как далеко в прошлом остался тот мальчишка из Уайтчепела…

— Колин потерял тебя, а ты потерял свою маму — но это немного разные вещи, — вздохнула Бел.

— Он уже лишился отца и старшего брата, — тяжело уронил я. — Есть предел тем утратам, которые мы можем выдержать. А Колин ведь был всего лишь ребенком…

Белинда нахмурилась.

— Потому он и говорил со мной в таком тоне. — Руки мои бессильно повисли вдоль тела, словно к ним прицепили гири. — Бог свидетель, я не собирался причинять мальчишке боль. Но все можно поправить. Маккейб сказал, что ему от меня нужно. Предложу обмен.

— Какой обмен?

— Ну как же — отпустить Колина, — пожал плечами я.

— Если Колин сам желает, чтобы его отпустили, — скептически хмыкнула Белинда.

— Не совсем же он тупица. Найду ему приличную работу, какую-нибудь должность, устрою подальше от Уайтчепела. Начнет жизнь сначала. — Я шумно выдохнул. — Знаю, тебе кажется, что я снова играю в Персея, могучего и неуязвимого спасителя.

— Только Колин — вовсе не Андромеда, прикованная цепями к скале, — улыбнулась Бел, вспомнив наш старый спор.

— Зато он прикован к Маккейбу, а тот ни за что просто так не отпустит работающего на него человека.

— Это точно…

— Вот и получается, что я должен помочь, тем более что ничем не рискую. — Я помолчал. — Не смогу жить с чувством, что чего-то не сделал, а потом случилась беда. Колин — последний из сыновей ма Дойл.

— А если он стыдится принимать твою помощь?

— Стыдится? — вздрогнул я.

— Возможно, он видит, что ты его презираешь.

— Не презираю, а беспокоюсь! — Я запустил руку в волосы. — Колин — один из немногих людей в этом мире, кого я люблю.

— Он-то об этом догадывается?

— Господи, Белинда! Ну а как же? Я дам ему шанс изменить свою судьбу — что же тут постыдного?

— Колин может считать иначе, — вздохнула Бел.

— Значит, надо удвоить ставку на черное? Если Колин увлекается азартными играми, то должен понимать, что это глупо.

— Я-то тебя понимаю, — заявила Белинда, намекая, что спорить нужно вовсе не с ней. — И все же, Майкл, я слышу в твоем тоне если не презрение, то уж точно пренебрежение, — наставительно добавила она. — Чувство стыда — нелегкая ноша, особенно если Колин в глубине души знает, что неправ. Если ты будешь говорить с ним в таком духе, как сейчас, мальчик к тебе не прислушается.

— Раз так — заставлю Маккейба вышвырнуть его вон, и вся недолга, — заупрямился я.

— Майкл…

Белинда тревожно оглянулась на дверь. В холле уже гудели голоса беседующих гостей, слышался смех.

— Тебе пора, — сказал я. — Или, скорее, пора мне.

— Но, Майкл…

— Бел, я правда хотел остаться. Однако…

— Всего пару часиков!

Как объяснить ей, чего я опасаюсь? Как объяснить, что любая лишняя секунда, проведенная Колином на кривой дорожке, все больше осложняет его спасение?

Белинда поникла, и я возненавидел себя за то, что разочаровал любимую.

— Прости…

— Все знаю, — вздохнула Бел и прикусила губу. — Тебе нужно разыскать Колина. И все же прошу тебя на несколько минут задержаться. Я сегодня пригласила лорда Бейнс-Хилла — специально для тебя.

— Лорда Бейнс-Хилла… — эхом повторил я.

— Как раз об этом и хотела сказать, когда ты пришел. — Она поправила ожерелье. — Лорд с супругой появятся с минуты на минуту. Не сомневаюсь, что встреча будет полезна вам обоим.

Белинда была права. Короткий разговор с инициатором переговоров о самоуправлении Ирландии может оказаться решающим.

— Я предполагала, что вы начнете со светской беседы, и все же лорд наверняка поймет, если ты перейдешь прямо к делу. В конце концов, он хочет того же, чего и ты, — остановить насилие.

— Да, конечно. Спасибо, Бел.

Она кивнула, и я взял ее за руку.

— Бел, следующий раз обязательно останусь, обещаю.

— Не обещай, — вздохнула она, мягко высвободив руку. — Пусть сначала кончится эта история.

Поделом мне, грустно подумал я.

— Договорились.

Снова открылась входная дверь, снова зазвучали приветствия.

— Как только лорд появится — отправлю его к тебе. — Она сделала шаг к двери и остановилась, взявшись за ручку. — Когда будешь говорить с Колином, не забывай: ты и сам совершал ошибки. Возможно, тогда до него дойдет, что лучше признать свои промахи, чем, как ты выражаешься, удвоить ставку. И ничего позорного тут нет.

Мы долго смотрели друг другу в глаза, и наконец Белинда тревожно моргнула.

— Будь осторожен, хорошо? Берегись Маккейба. Он убивал людей, Майкл. Он опасен.

— Знаю, — кивнул я.

Частенько обдумываю советы, которые дает Белинда, и прихожу к выводу, что в них есть здравое зерно.

В течение тех десяти минут, что пришлось ждать лорда, я мерил шагами комнату, взвешивая доводы любимой. Вспомнил те времена, когда стыд заставлял меня принимать ошибочные решения, когда я упрямо делал за первым неверным шагом второй, сам от себя скрывая свои просчеты. Боялся, что подвергнусь насмешкам. Как же мне убедить Колина, что способность признавать промахи, вовремя вылезти из грязи на твердую дорожку — отличительный знак здравомыслящего человека? Неважно, что в этом случае о тебе подумают окружающие.

Наконец дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился лорд Бейнс-Хилл — мужчина лет сорока пяти, узколицый и узкоплечий, с редеющими волосами, внимательным взглядом и располагающей улыбкой.

— Мистер Корраван, — приветствовал он меня вежливым кивком.

— Приятно познакомиться, лорд Бейнс-Хилл.

Мы внимательно изучали друг друга, и на секунду между нами повисла неловкая тишина.

— Я понимаю, что обстоятельства нашей встречи необычны…

— Это далеко не самое странное знакомство. Бывало всякое, — отмахнулся лорд. — Мисс Гейл сказала, что вы хотите переговорить со мной по важному вопросу.

— Она сказала, кто я?

— Сообщила, что вы друзья, не более того.

— Я — старший инспектор Скотланд-Ярда, но пока исполняю обязанности суперинтенданта речной полиции.

— А, стало быть, вы занимаетесь расследованием крушения «Принцессы Алисы»… — помрачнел лорд.

— Совершенно верно. — Я задумался, с чего начать. — Лорд Бейнс-Хилл, мне известно, что вы озабочены случаями насилия, в которых винят ирландцев. Знаю, что ведутся тайные дискуссии по поводу самоуправления Ирландии.

— От кого вы это слышали? — слегка напрягся лорд.

— Не от мисс Гейл, — успокоил его я, поняв, что стояло за этим вопросом. — От человека, которому я доверяю.

— Ничего не утаишь в этом городе, — удрученно покачал головой Бейнс-Хилл.

— Если следствие докажет, что ИРБ причастно к катастрофе, это повлияет на результат ваших переговоров.

Лорд покачался на каблуках.

— А вы привыкли брать быка за рога, не так ли?

После секундного колебания я повторил слова, которые несколько дней назад сказал Белинде:

— Я обеспокоен. Восстановление самоуправления Ирландии способно изменить многое, и мне не хотелось бы видеть, как эта идея рассеется, словно дым.

— Я и сам переживаю, — смягчился Бейнс-Хилл. — Не буду скрывать: слухи уже повлияли на решимость некоторых членов нашей группы. — Заложив руки за спину, он прошелся по кабинету. — Сложность в том, что на носу выборы.

— И члены парламента, симпатизирующие автономии Ирландии, лишатся голосов выборщиков, если станет известно о том, что за крушением судна стоят ирландцы.

— Именно поэтому мы делаем все, чтобы сохранить переговоры в тайне. Не хочется, чтобы они ухудшили политические перспективы участников нашего кружка.

— Понимаю. Однако я знаю такие факты о случившейся катастрофе, которые не известны газетам. Например, мне не удалось найти ни единого доказательства злоупотребления крепкими напитками на борту «Замка Байуэлл». Также ничто не говорит о том, что лоцман углевоза является членом Братства.

— Газеты настаивают, что его имя числится в списках ИРБ, — склонил голову к плечу лорд, — хотя боюсь, что пресса лишь мусолит сенсационные слухи, чтобы продать больше экземпляров.

Мы встретились взглядами.

— Осмелюсь спросить: вы ведь ирландец? Не в том ли причина вашего скепсиса относительно версии «руки Братства»?

— Причина моего скепсиса в том, что мы до сих пор не можем найти лоцмана с «Замка», — возразил я. — Капитан отзывался о нем положительно, и у мистера Конвея прекрасный послужной список. Он двадцать лет водит суда по Темзе, и проявил себя прекрасно.

Лорд задумался.

— Считаете, что катастрофа — несчастный случай?

— Не знаю, — признался я. — Не хочу никого винить, включая Конвея и Братство, пока нам не станет известно больше. — Бейнс-Хилл одобрительно кивнул. — Поэтому попросил бы вас…

— Не выносить поспешных суждений, — закончил за меня он. — Не прерывать переговоров, пока не наступит ясность.

— …И не верить тому, что читаете в прессе.

— Что ж, учту ваш совет. Спасибо, мистер Корраван. — Лорд слегка улыбнулся. — Хотел попросить вас об одолжении: не могли бы вы тотчас сообщить мне, если выяснятся новые факты? Видите ли, тема довольно деликатная, поэтому совершенно на первый взгляд незначительные новости могут повлиять на итоги наших дискуссий.

— Постараюсь, — пообещал я.

Лорд поблагодарил меня кивком и предложил:

— Вернемся к гостям?

— Не могу остаться: есть срочные дела.

— Ну, тогда хорошего вам вечера. Приятно было познакомиться.

Он протянул мне руку, и я крепко ее пожал.

— Мне тоже приятно, лорд.

Он вышел из кабинета. Я чувствовал, что этот человек действительно заботится об интересах державы. Лорд Бейнс-Хилл казался человеком знающим, разумным и, похоже, был настроен поразмыслить над тем, что я ему сообщил. Одним словом, он мне понравился. Впрочем, подобный исход следовало предполагать: Белинда с глупцами дружбу не водит. Замечательно, что страной управляют и такие люди. Я вздохнул с облегчением.