Подарок для ректора

ГЛАВА 16

РЕКТОР АДРИАН КАРВЕР

Больничное крыло Академии неизменно вызывало у Адриана тоску и неприязнь. То ли своими унылыми казенными койками, застеленными под линеечку кипельно-белым бельем, то ли тем, что лазарет почему-то стойко ассоциировался с тюрьмой. Разве что в одном заведении сидели, а в другом лежали.

Но сбежать без специального разрешения “надсмотрщика” почтенного лекаря Хармса, не получилось бы ровно так же, как и из самого строгого изолятора.

Избавится от неприязни не помог даже новенький ремонт, который пять лет назад сделал Попечительский совет во главе с Тревором Кавендишем. Его сын только-только поступил на первый курс Академии и отец-богатей хотел выслужиться перед руководством и будущими преподавателями.

Желтые стены обшили красивой светлой доской, каменные плиты пола укрыли паркетом, а на потолке даже подключили первые во всей Академии новые лампочки - достижение маготехнологии и алхимии, которые не требовали поддержки их заклинаниями. Сам Адриан их не жаловал, предпочитая пользоваться по старинке магией, но не мог не признать их удобство. Однако, к раздражению ректора, впечатление почему-то стало еще хуже.

Пациентов в больничном крыле всегда хватало. Сейчас было занято пять коек. Парочка с переломами - даже хваленая регенерация оборотней и драконов не всегда спасала во время боевой практики у Каракурта. Еще двое студентов-алхимиков с ожогами.

Но грозового дракона сейчас интересовала одна-единственная койка, у которой на обычном деревянном стуле сидела женщина в простом синем платье. При виде ректора сиделка ойкнула, торопливо спрятала книгу, судя по цветастой обложке и названию “один из дешевых романчиков “О великой любви дракон архимага и кухарки, поклонилась и торопливо скрылась за ширмой.

Принцесса выглядела плохо. Хриплое дыхание, залегшие под глазами тени, прозрачная, будто пергаментная кожа. Алента казалась почти живым трупом. Ее дракон и без того с каждым днем слабел и отзывался все реже и с неохотой, но похоже, что губительное воздействие драголита оказалось фатальным.

Сзади неслышно подошел мистер Хармс. Лекарь умел возникать из ниоткуда так бесшумно и внезапно, что дал бы десять очков фору шпикам из любой тайной канцелярии.

- Как она?

- Плохо… Работаем, - а еще лекарь имел дурацкую привычку отвечать не сразу, а как следует обдумав каждое слово, пошлепав губами и протерев и без того идеально чистые стекла очков. - Проводим интоксикацию организма.

Над Алентой и впрямь виднелись голубые нити заклинания исцеления, которые тихо гудели и едва заметно мерцали.

- Через три часа доложите как идет прогресс.

- Сделаем.

- Миссис Гордея, так каким образом первокурсница смогла найти и достать цветок драголита?

Преподаватель ботаники также была в лазарете. Бледная и растрепанная, она нервно подергивала плечами, кутаясь в вязаную шаль.

- Не знаю, сэр… Накануне цветок несомненно был на своем месте в закрытой красной секции. Запорного заклинания на ней не было, лишь ключ. Во время занятия… студенты ходили по оранжерее, но… я могу поклясться, что ключ был у меня. Никаких следов магического взлома я не нашла.

Это ректор знал и сам, первым делом проверив оранжерею. Поэтому лишь с досадой поморщился и вновь перевел взгляд на Аленту. Все это сулило большие и даже очень большие проблемы.

И даже почти не удивился, когда спустя два часа в его кабинет заявился Тревор Кавендиш. Для ректора оставалось загадкой, как надменный богатей, будучи обычным человеком, ухитрялся чувствовать себя как рыба в воде даже среди магов-драконов.

И, естественно, Кавендиш сразу же с порога начал вздыхать, сожаления о принцессе и ее судьбе, а также негодовать по поводу одной первокурсницы-иномирянки. Однако судя по злорадному блеску в глазах и голосу, в котором проскальзывало удовольствие, этот расклад лорда весьма даже устраивал.

Похоже, для Кавендишей, что для младшего, что для старшего, Мария встала поперек горла, как рыбная кость. И проглотить не получается и выплюнуть невозможно.

- Я думаю, ректор, очевидно, что эта девушка глупа, нахальна и опасна! - Тревор так презрительно выплюнул “эта девушка”, - Ее магия должна быть запечатана, а она сама исключена!

- Из-за случайной ошибки? Или вовсе чьей-то злой шутки? Позвольте такие вопросы мне решать самостоятельно.

- Не позволю! Уж простите, но на то и Попечительский совет, чтобы решать подобные, особо важные вопросы, коллегиально, - не сдавался лорд, нетерпеливо постукивая тростью

- Попечительский совет от слова опекать. Всех студентов без исключения.

- Вот именно эти все могут пострадать из-за какой-то одной особы. И уже имеются прецеденты!

- Мы все еще говорим про Аленту? - сузив от ярости глаза уточнил Адриан. - Или уже про Леона, который никак не может зализать свое уязвленное самолюбие?

- Да как вы?! - задохнулся от возмущения Кавендиш, но тут же взял себя в руки. - А может все дело в том, что уважаемый ректор действует в личных интересах?.. Да-да, эта девушка ведь ваша элейн? Хотя на ней пока нет вашей метки. Не удивительно, что вы не в силах трезво размышлять и принимать взвешенные решения. В таком случае, я могу поставить перед министром образования, а еще лучше королем, вопрос об отстранении вас с должности!

Сдержать трансформацию и острое желание порвать наглого Кавендиша на лоскуты удалось не сразу. Настоящее драконье бешенство закрыло глаза пеленой, поднялось из самых глубин второй ипостаси, закрутилось яростным штормом.

Зверь рычал, рвался наружу. Мало того, что его девочку хотят унизить и растоптать, так и его самого этот смертн… человек смеет оскорблять! Адриану пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы удержать себя в руках.

От внимания Тревора ярость дракона тоже не укрылась. Но так как дураком и самоубийцей лорд все же не был, он тут же распрощался, напоследок издевательски скривив губы, и вышел.

Буквально спустя пять минут после ухода Кавендиша, пришла и сама возмутительница спокойствия.

Удивительно, как дракону, который только что яростно ревел и требовал крови, хватило одного взгляда на девушку, чтобы успокоится. Зверь тут же нежно закурлыкал, пытаясь привлечь к себе внимание, заставил сделать несколько шагов, быть ближе, рядом. Коснуться ее кожи, волос… И тут же обиженно запыхтел: Мария все так же его не замечала, хотя и реагировала на настроение дракона. Но это могла быть просто реакция из-за способностей мимика-подражателя.

А после… она заплакала. Похоже всего, что навалилось на нее за эти дни оказалось слишком много для одной маленькой иномирянки.

В душе мужчины бушевал целый шторм эмоций. От желания укрыть, спрятать ее от всего мира до ярости из-за того, что она так и не отбросила эту дурацкую идею вернуться на Землю. С чего она вообще так уверена, что это возможно? Ведь он уже десять раз ей сказал, что такого способа нет!

Девушка была такой теплой и нежной, с шелковистой кожей и мягкими волосами, в которые хотелось зарыться пальцами, что у Адриана мелькнула шальная мысль: а может, поставить на нее метку? Признать своей?.. На что Гром тут же отреагировал одобрительным рыком: “Да-да! Давай! Прямо сейчас”.

С трудом Адриану удалось отогнать эту соблазнительную мысль. Нет. Рано. Он ее лишь испугает, заставит закрыться в свою ракушку из тревоги и страха. А этого ему хотелось меньше всего.

С досадой пришлось отказаться от заманчивой идеи.

Успокоить девушку тоже удалось не сразу, но кажется, она немного пришла в себя, хотя по прежнему воспринимала в штыки мысль, что ей придется остаться в Вердене навсегда.

После ухода Мари, мужчина поколебался и вновь отправился в лазарет.

- Ректор? - удивился лекарь, вновь заметив Адриана у койки Аленты.

- Мистер Хармс, возможно мое предложение прозвучит неуместно, однако, - задумчивый взгляд дракона скользнул по принцессе. - Предлагаю включить в группу, которая изучает синдром угасающих драконов, мимика, Марию Золотову.

- Мимика? Хм… Вы же понимаете…

- Понимаю, - мягко согласился ректор. - Так же как и то, что магия подражателей изучена слабо, как и угасание драконов, над которым весь Верден бьется уже десяток лет. Вы помните историю последнего мимика?

- Да, конечно, - лекарь вновь пожевал губы, поправил очки, блеснувшие стеклами в искусственном свете. - Саймон Фокс… человек. Который достиг такого уровня в своем мастерстве, что сумел превращаться в дракона, а после едва не уничтожил Оракул в попытке захватить королевскую власть. Его смогли победить лишь общими усилиями всех кланов.

- Именно, обычный человек, который сумел получить вторую ипостась. Не драконорожденный. Что если именно этого нам не хватало, чтобы спасти зверей у остальных драконов?

- Попечительский совет настаивает на ее отчислении? - мистер Хармс всегда отличался удивительной проницательностью.

- Да, - сухо кивнул ректор.

- Что ж, - кивнул лекарь, - думаю, я смогу взять Марию Золотову в группу. Но тогда… позвольте мне применить к ней зелье из драголита?

Что?! Адриан даже дернулся синхронно с Громом, когда услышал это предложение. Но вовремя осадил зверя, задумываясь.

Вот ирония: аромат драголита губителен для урожденных драконов, а вот корень этого цветка, точнее зелье из него, оказывало противоположное действие на магов-мимиков, усиливая и раскрывая их способности в несколько раз.

Именно это зелье тридцать лет назад дало Саймону Фоксу способность превращаться в дракона. Вот только после смерти мага-отступника изучать его действие было больше не на ком. Мария оказалась первым мимиком за последние тридцать лет.

- Она и без сильный маг, который не умеет управлять своим даром, - нахмурился Адриан.

- Но я же правильно понимаю, что вы будете ее личным наставником? И что вам нужно доказать полезность этой девушки для королевства?

- Хорошо, - сдался Адриан. - Несколько капель, не более.

- Естественно, - кивнул лекарь, вновь поправляя очки и переводя взгляд на принцессу. Это будет интересный эксперимент.