Подарок рыжей феи (СИ)

56

Рванувшись с места, они обошли "Сирену", и дружные взмахи вёсел снова отсчитывали секунды до взрыва, такова уж судьба "геснеровской" шлюпки. Но теперь погибнуть и сгореть синим пламенем должна разлука, а это куда приятнее, чем гибель корабля.

Через десять минут они миновали выдающийся в море скалистый мыс и увидели совсем близко корабль в бухте. С бешеной скоростью колотя вёслами, они пошли на абордаж "Дельфиниума". Их заметили с борта и взволнованно следили за приближением.

Команда не вся находилась на борту, их встречали только вахтенные матросы и Кориандр, радостно машущий обеими руками в знак приветствия.

Омела очень просила взять её с собой и теперь была единственной незнакомкой в быстро приближающейся шлюпке. Она ревниво смотрела на Кориандра, считая, что имеет право быть единственным ребёнком на любом корабле.

На носу яхты спустили трап. Джордано и Розанчик первыми влезли на палубу. Вообще, возвращение хозяев встречали тихо, без криков "ура!" и "какое счастье, вы вернулись!"

Боцман Адансон также был на палубе. Рядом с ним, вполоборота к трапу стоял широкоплечий седой моряк в тельняшке. Он обернулся, встречая Виолу, и друзья увидели на бронзовом загорелом лице ясно-голубые глаза и серебряные усы и бороду благородного Червового Короля. Гиацинт, в тот момент поднимавшийся по трапу, чуть не грохнулся за борт, но к счастью успел вцепиться левой рукой за перила:

— Папа?!!

С трудом веря своим глазам, он перебрался на палубу и подошёл к отцу. Они молча порывисто обнялись. Положив ладони сыну на плечи, герцог отстранил его и, посмотрев на своего слишком взрослого мальчишку долгим взглядом, снова прижал к груди.

Стоя напротив отца и криво усмехнувшись сквозь слёзы, Гиацинт покачал головой:

— Па, ну непутёвые дети бывают, я — пример, но ты сейчас на кого похож?

— На того, у кого сын пират и бродяга, — вернул ему усмешку герцог. — То есть, на твоего отца, мой мальчик. Мне не идёт эта роль?

— Напротив, очень идёт, — Гиацинт обвёл взглядом мощную фигуру отца с рельефно выступающими мускулами, подчёркнутыми тельняшкой. — Я тебя таким давно не видел. — Он шмыгнул носом, прогоняя слёзы. — По какому случаю ты в карнавальном костюме?

Герцог засмеялся:

— В отличие от тебя, я на такие мистификации не способен. Однако вы с Виолой нас бросили, прихватив ещё пару матросов, вот Баобабу и пришлось принять в команду меня и Амариллис, а то рук не хватает.

— Тебя и кого? — Гиацинт думал, что ему послышалось.

— Меня! Кого же ещё? — ответил сверху звонкий насмешливый голос. Амариллис, легко спустившись по вантам, спрыгнула перед ними на палубу.

Виола кинулась обнимать подружку, Гиацинт — также; Амариллис смеясь целовала их обоих, обнимая изо всех сил и плача от радости. Потом подошла к Наталу и, смерив его взглядом, горестно вздохнула, мол, что с тебя взять братец?

Он молча двинул плечом и бровью: "Какой есть".

Амариллис не выдержала, заревела и уткнулась головой ему в грудь. Не чувствуя ран, он подхватил её на руки, нежно прижал к плечу, поднял её лицо за подбородок, заглянул в глаза и поцеловал дважды, осушая слезы.

— Откуда ты взялся на мою голову, — хлюпая носом и сердито отворачиваясь, ворчала Амариллис, будто это она была старшей сестрой: — Разбойник с большой дороги!

— Я тебе шкуру волка подарю, — дрогнувшим голосом пообещал Натал. — Только не плачь…

Виола обнимала Баобаба, Гиацинт наоборот, боялся к нему подойти, ловя взгляд "крёстного" на своей правой руке. Адансон укоризненно посматривал на него. Гиацинт глазами изображал раскаяние: "Так получилось! Я тут ни при чём".

Виола рассеянно оглядывалась по сторонам, искала свою мать и сестру, но Матиола и Фиалка куда-то пропали. Их не было среди встречающих. Боцман объяснил, что вместе с остальными ребятами из команды, они ушли в посёлок за продуктами и скоро вернутся.

— Что, мадам маркиза тоже научилась в наше отсутствие драить палубу и бегать по вантам? — поинтересовался Гиацинт.

— Что ты, сынок. Матиоле куда больше нравится стоять у штурвала. Клевер уверяет, она прекрасно справляется с обязанностями рулевого.

— Господи! — ужаснулся Гиацинт. — Как "малыш" до сих пор цел? Ей-Богу, папа, это первый и последний раз, когда я оставил вас одних на яхте! И то, не по своей воле. Вы прямо как дети, отвернись на секунду — обязательно что-нибудь придумают… небезопасное для окружающих. Ой, где же она? — он вспомнил про Омелу и оглядывался в поисках девочки.

Малышка спокойно сидела боком на леерном ограждении и с высоты наблюдала за оживлением, царящим на борту. Увидев, что Гиацинт ищет её, Омела спрыгнула на палубу и подошла к ним.

— Здрасьте, — кивнула она герцогу Провансальскому и изобразила придворный реверанс, как учила Шиповничек.

Он приветливо улыбнулся:

— Это чья такая красавица?

Сын тяжело вздохнул:

— Наша, папа. Познакомься, это твоя внучка.

— Как это понять? — нахмурился герцог, не уловив смысл шутки.

— Так, как я сказал. Она нам с Виолой — дочка, стало быть, тебе — внучка.

— Месье, вы мой дедушка? — Омела подозрительно разглядывала седого высокого моряка. Он нахмурился:

— Видимо, да… А откуда ты взялась, малышка?

— Из Сен-Тюлип.

— Я тебе потом всё расскажу, — устало пообещал Гиацинт. — Как думаешь, мама обрадуется?

— Вероятно. Она же всегда принимает твою сторону. А вот мадам маркиза, боюсь, будет очень удивлена, что так вдруг стала бабушкой.