Подчинись мне

Глава 24. Упершись коленями в пол

Асмодей размял запястья, пробегая глазами по ядовитым ранам в форме колец. Перед ним возвысилась, застонала словно дикий раненый зверь огромная тень, и рухнув, пропала. Он поднял голову, перед ним пустое пространство — огромное поле посреди чащи Черногривого леса.

Король покрепче сжал книгу, страницы которой были так стары, что норовили вырваться из твердого кожаного переплета, но добытые нелегким трудом, вынуждены были моститься на прежнем месте и продолжать служить.

Веки с аспидными ресницами прикрыли белки, а когда вновь поднялись, Асмодей был у стен Академии. Он взглянул назад — на длинную дорогу по которой должен был прийти, и направился вдоль учеников, привыкших к его внезапным появлениям. Только первогодки продолжали провожать его глазами чрезвычайно изумленными.

В комнате старинная книга рухнула на кровать словно безделушка, а сам парень размял шею, плечи. После затянувшейся непростой ночи, которую он провел на другом конце этого мира, тело ныло.

Сосредоточенность его на книге во время этого процесса никак не вязалась с небрежностью, с какой он бросил великий и единственный экземпляр древнейших заклятий на кровать. Наконец он сел в кресло, позаимствованное из библиотеки, и начал читать.

Внезапно дверь комнаты бесцеремонно распахнулась, рождая вторжением своим лютый гнев, но как только лицо Лилайлы обозначилось в проеме, негативные чувства ослабли.

— Рад, что ты все-таки решила навестить меня после нашей долгой разлуки, — саркастически заметил он, не вставая. — Однако, сейчас я занят. Так что увидимся позже.

И он опустил глаза к страницам, полагая, что девушка уйдет.

— Ты говорил, что я теперь твоя, — искусно начала принцесса, проходя в комнату как к себе домой. — Мои братья мне осточертели, и я обращаюсь к тебе, как ты и велел мне поступать.

Лилайла выдержала взмах густых ресниц и острый взгляд, читающий ее не с меньшей легкостью, чем напечатанный текст. Спрашивать, задумала ли она что-то, Асмодей не видел смысла — он и так это понял.

— Я сказал, что занят, — сурово процедил он.

— Я собираюсь свергнуть двух претендентов с твоей помощью, — продолжала она как ни в чем не бывало, хоть и чувствовала, что играет с огнем. — Они взяли мою жизнь под контроль как будто мне все еще четырнадцать. Так продолжаться не может! Сегодня как только стемнеет, я буду ждать тебя у их рабочего кабинета. Приди, если твои слова чего-то стоят.

И сверкнув гривой пышных волос, она вышла не менее уверенно, чем вошла. Асмодей долго сверлил взглядом дверь, потом очнулся, опустил взгляд на книгу и попробовал вернуться к ней, но живое лицо и требовательные речи возвращали к себе, приковывали мысли. С шумным выдохом он откинул книгу и задумался, барабаня пальцами по толстому деревянному подлокотнику.

— Что это с ней? — звучал неугомонный вопрос на время занявший его мысли.

С наступлением ночи в Академии все стихало, коридоры опустевали, загорались ярче полыхающие огни. Мрак расползался по углам, тень прикидывалась за книжными шкафами, тишина хихикала из приоткрытых дверей. Только за пределами здания, на второй площади, осажденной садом, собирались неугомонные темные. Там царило громкое веселье, общение, коварные взгляды и продуманные поцелуи.

Лилайла ожидала в небольшом меж зале, приосанившись у стены напротив двери. Послышались неторопливые шаги. Асмодей направлялся к ней расслабленной походкой, сегодня осторожный и привычно веселый. По губам скользнула улыбка и вторая вторила ей. Девушка вошла в кабинет братьев, застав тех за делами Академии и не только. Лайлэн и Вилькес, склоненные над сотней бумаг, подняли головы на вошедшего.

— Лилайла? — изумились оба, никак не ожидая ночного визита.

— Вы оба, — громко заявила она, устремляя к ним кровожадную улыбку. — Мне надоели!

Мрак огромной силы немыслимо быстро оказался напротив Вилькеса, но Лайлэн успел среагировать и выставил защиту. В ответ по земле прошлась змеиной формы молния! Стуча по паркету, она достигла ног девушки, как вдруг ее сожрал удушливый огонь. Асмодей показался в проеме.

Братья сгруппировались, взяли себя в руки, хотя явно недоумевали, что за представление здесь разворачивается и как они оказались втянуты в него.

Парень поравнялся с девушкой и она, кивнув, укрылась мраком. Лайлэн обернулся — удар ногой прилетел ему прямо по животу и, кашляя кровью, он отлетел к другому врагу.

Вилькес изумился прыти сестры. Он схватил ее за руки, заломил их, но она с криком перекинула его через себя. Стол с кипой бумаг затрещал от удара. Разлетелись по кабинету щепки, наводя здесь погром.

Братья поднялись, встали друг к другу спинами и оскалились, полные злобы и раздражения.

— С ума сошла, Лилайла? — заорал Вилькес, глядя в глаза сестре.

Ей не было до него дела. Требовательный взгляд она послала Асмодею. Он незаметно кивнул, ухмыльнулся в ответ, явно забавляясь происходящим, но так и не разгадав причин дерзкого вызова. Из-за того, что Лайлэн не мог ожидать от бывшего сокомандника такого — Асмодей воспользовался основной своей силой и все трое исчезли…

Принцесса сбивчиво дышала. Она выставила руку на разгромленный стол, осмотрелась. Потом придвинула кресло и упала, напряженные черты лица постепенно расслаблялись.

— Надеюсь ты справишься, — вслух сказала она, при этом коварно улыбнувшись.

Лайлэн только чувствовал, что не может пошевелиться. Он не знал есть ли в этом ужасном месте его брат. “Вот, что это такое” — думал он, рассматривая все перед собой. — “Вот как оно выглядит”.

Он рассмеялся, а потом в грудь словно ударили тысячи кулаков. Парень стиснул зубы, на лбу выступили капельки пота. Он тяжело дышал, терпел, пока неясные неведомые ему силы терзали его, буквально выпивали все. Думать о Вилькесе он больше не мог, злиться на Лилайлу тоже. Страх перед великой неведомой мощью, стихийной и разрушительной, овладел им, но до последнего он ей сопротивлялся.

Когда через пятнадцать минут две фигуры появились по центру кабинета, девушка отшатнулась и невольно вздрогнула, но это осталось незамеченным. Асмодей вышел из черной бурлящей дыры с глазами, залитыми мраком. Сначала до Лилайлы долетел ужасающий холод, что кожа покрылась мурашками, а потом дикий жар.

Лайлэн и Вилькес продолжая хранить обездвиженность, они стояли подобно изваяниям из камня перед мрачным Королем. Поверженные, на коленях…

Постепенно ко всем троим стал возвращаться осмысленный взгляд. У девушки было время, чтобы отогнать ужас, выглянувший ненадолго из неведомой дыры, и довершить начатое. Она внутренне приободрила себя, отвергла все ненужное.

Женская фигура приблизилась к Асмодею и встала напротив братьев, чьи конечности постепенно возвращались к движению. Лилайла громко с вызовом произнесла:

— Больше вы не будете стеречь меня, мешать мне и указывать. За свою излишнюю братскую самоотверженность вы получили сполна.

Асмодей с интересом наблюдал за окончанием сцены и наконец девушка обратилась и к нему… Но, не с благодарностью.

— Спасибо, что услужил мне, Король геенны огненной, — саркастично, жестко заявила она, улыбаясь. — Теперь можешь быть свободен!

Лилайла задержалась в кабинете лишь для того, чтобы впитать момент, когда расширяются от удивления зрачки Асмодея, когда невольно на короткий миг с него спадает Корона и зарождается осознание издевательской мстительной шутки.

Она вышла. Ее братья, потихоньку приходящие в себя, обратились к нему, громко смеясь, хоть и не могли избежать при этом боли:

— Не только нас поставили на колени, да, Асмодей? — зло подметил Лайлэн, тараня соперника насмешливым взглядом.

— С какого момента ты прислуживаешь моей младшей сестренке? — усмехнулся Вилькес, осознавая произошедшее и удивляясь находчивости сестры.

Острые зубы заскрежетали, от злобы свело челюсть. Черные глаза запылали адским гневом, тело напряглось до того, что вдоль шеи прошла неумолимая судорога. Он подобно зверю прошипел бывшим друзьям, все еще не сводя взгляда с коридора, в котором исчезла Лилайла:

— Владыкина дочь… Ты за это заплатишь.