Подчинись мне

Глава 8. Секрет семьи

Маленькая девочка в платье сидела за запертыми дверями своей комнаты, которые ранее принадлежали Королеве. Ранним утром ее все разыскивали, но она скрывалась, перелетая из комнаты в комнату. Все? Ну, впрочем, слуги и сестры — это не все.

Отца и братьев не было, последние полгода Лилайла была невыносима. Свое четырнадцатилетие юная принцесса отказалась отмечать, она не хотела празднеств и поздравлений. Она отказывала сестрам, братьям и посмела отказать отцу. Между ними залегла пропасть. Это было ее первое неповиновение.

Детская рука гладила портрет матери, с отчаянием глядела на портрет отца. Вспоминать их ссору принцессе не хотелось. Слезы тонким ручейком лились по белоснежным щекам.

— Что мне делать, мам? — шмыгая носом, шептала Лилайла, чтобы никто не услышал. — Ведь если бы они устроили праздник, то приехал бы он… А я не могу его видеть. И Элианну тоже.

Портрет матери освещали бледные лучи, на устах Королевы лежала ласковая улыбка, словно запечатленная для успокоения дитя. В коридоре послышался шум, разговоры и шаги.

— Прости, мамочка. Я вынуждена тебя оставить.

Лилайла коротко поцеловала маму в лоб и бросила прощальный взгляд на отца.

Уже давно она нашла себе укромное место, где никто и не думал ее искать. За пределами замка, как раз у огромной крепостной стены, расщелины которой давно заросли многовековым мхом, открывался вид на лес. Первый ряд деревьев подступал к стенам довольно близко — пару шагов и ты уже в объятиях необъятного.

Лилайла в праздничном платье сидела на камне, подперев рукой лицо. Пышная юбка утопала в высокой траве, позолоченный корсет был затянут, а глаза грустны и задумчивы.

— Здравствуйте.

Девочка вскочила с камня. Из леса вышел старик. Задумчивое выражение нежного лица вмиг сменилось напряженным. Черные глаза опасливо блеснули, но старик только улыбнулся. Его руки были заложены за спину, лучистые серые глаза разглядывали девочку внимательно и неторопливо.

— Кто вы и что вам надо?! Известно ли вам с кем вы разговариваете?

Лилайла занесла руки на случай атаки. Тогда старик остановился в тени высокого дерева.

— Разумеется мне известно кто вы, но это побуждает задать вопрос: что вы тут делаете? Свое совершеннолетие принцессы отмечают на пышных балах в роскошных замках, наподобие того, что высится позади вас. Разве не так?

Ни доброжелательность голоса, ни светлое мудрое лицо незнакомца не успокоили Лилайлу. В уме одна за одной проносились мысли: “Он знает кто я, но я не знаю кто он. Он посмел подкрасться ко мне и говорить со мной. Этот человек очень опасен”.

— Это не ваше дело, — строго отрезала принцесса. — Если хотите сохранить голову на плечах, идите прочь!

Старик развел руками и извиняюще улыбнулся.

— Простите Ваше Высочество, я так и планировал сделать. Я здесь не для того, чтобы пугать вас, лишь хочу выполнить просьбу давнего друга, — произнес он и достал конверт. — Меня просили передать это вам. Я оставлю это на траве, если вы не против.

Он опустился и положил конверт у ног, потом попрощался и собирался исчезнуть также внезапно, как и появился. Но принцесса, смущенная и растерянная, велела ему остановиться.

— Скажите кто вы такой и кто передал вам это конверт?

— О, я всего-навсего Учитель. Мое имя Язки-мри, я собираю одаренных и отверженных детей со всех уголков темных земель, чтобы показать им мир, настоящую магию. Возможно, вы обо мне слышали. Хотя нет, наверное, нет. Не хотите ли с нами?

— Я не их числа отверженных, — оскорбилась девочка в ответ на странное описание. — У меня есть семья. И нет, я с вами никуда не пойду.

Глаза старика потеплели. Лилайла увидела горечь, глубокое знание в них, и томящееся сочувствие. Не умея отличить истинное сочувствие и жалость, принцесса оскорбилась еще больше. Уязвленная благодушием и проницательностью незнакомца, она его возненавидела!

— Отвечайте! Кто дал вам этот конверт! Иначе я его не приму!

Старик отвернулся, словно не хотел, чтобы видели его лицо.

— Этот конверт мне поручил тот, кто очень вас любил.

Незнакомец исчез, стоило девочке за ним погнаться. Она сама не заметила как добежала до дерева. Изумленная, смущенная и разгневанная Лилайла переворошила всю опушку, но никого не нашла. Когда она вернулась, письмо лежало на месте.

“Неужели это от него?” — трепеща, вопрошал внутренний голос.

День подходил к концу. Еще два часа и Лилайле четырнадцать — совершеннолетние по меркам темного мира наступало, когда истинная сила просыпалась в темном. Так уж сложилось, что таинственные, могущественные силы давали о себе знать в столь юном возрасте.

Но принцессе было не до великого события, перед ней на столике у родительских портретов лежал конверт с письмом, которое она так и не прочла.

— После первого и единственного бала Исхиэль не появлялся в замке. Наверное, отец узнав обо всем, запретил ему сюда приходить. Может поэтому я чего-то не знаю? Вдруг он не так объяснился, или передумал, вдруг он любил меня на самом деле? — шептала она себе под нос тревожные вопросы.

Наконец, собравшись с силами, Лилайла подошла к столику, села и распечатала конверт. Первые строчки, первые слова заставали маленькое тело закоченеть. Волосы на руках встали дыбом. Сердце пропустило удар.

“Моей любимой дочери

“Привет, дорогое мое существо… Ах, я не знаю как начать, как тебе признаться в своей огромной любви, какими словами ее выразить? Нет. Нет таких слов, чтобы ты поняла, сколь великая любовь связывает меня с тобой! Ты мое дитя, моя единственная дочь! Нет ничего ценней в жизни, ничего, что могло бы с тобой сравниться!

Прости. Я пишу тебе вовсе не для того, чтобы излить материнские чувства. Хоть они водоворот, буря, гроза, я все же промолчу. Сегодня тебе исполняется четырнадцать… Не сомневаюсь, что ты красивей любого цветка, прекрасней любого мрака. Это важный возраст, милая. Меня не будет рядом, чтобы тебе рассказать, как много он значит для юной принцессы. Поэтому я пишу.

Смею дать тебе пару наставлений, как твоя мама. Я выпытала их своим трудом, своим страданиями. Вот первое — не слушай, что они говорят! Не слушай этих дьяволов, этих чертей и лицемеров! Слушай себя, свой голос, свое сердце. Оно не обманет. Второе — НЕ ВЫХОДИ ЗАМУЖ ЗА ПРЕТЕНДЕНТА. Именно так захочет твой отец, я знаю. Но еще лучше я знаю каково жить с такими мужьями. Поверь, ты не увидишь счастья. Третье — не будь жестокой. Быть темным — не значит быть жестоким. Тьма — это тайна, загадка, волнение и страсть, но никак не кровопролитие, хоть оно и неизбежно. Сила дана не для того, чтобы разрушать. Четвертое — обожай свою магию, свои силы — они достались тебе и от меня, а значит, чем сильнее ты, тем сильнее моя часть, моя душа в тебе! Я всегда рядом, дорогая.

Все! Поверь, мне так много хотелось бы еще сказать…

Я мечтала о том, чтобы взять тебя за руку на первом балу и представить гостям! Вот она — моя дочь! Смотрите! Я мечтала читать тебе сказки, целовать в лоб, рассказывать истории, случившиеся и придуманные. Я мечтала увидеть как ты вырастешь, расцветешь и станешь молодой девушкой, как все будут смотреть на тебя, как здоровый румянец и искренняя улыбка будут радовать меня каждый вечер. Мечтала выдать замуж…

Я о многом мечтала. Прости, что не смогла это дать. Я сожалею, что меня нет рядом, что ты лишилась хоть и не хорошей, но все же матери. Мое время кончается. Я люблю тебя, доченька! Я целую твои руки, лоб, чудесные ножки и голову! Я обожаю тебя и прощаюсь с тобой, твоя мама…

Поцелуй своих братьев от меня и скажи, что они прощены”.

К первому письму был приложен отрывок. Слегка обуглившиеся края сохранили слова, выведенные материнским почерком.

“Какая дура! Думала, что он бросил свою первую жену и двух дочерей, потому что влюбился в меня! Что со мной будет по-другому, что никогда он не поступит жестоко, ведь его истинная! ПОЧЕМУ НИКТО НЕ ПОВЕДАЛ, ЧТО РОДСТВО СИЛ НЕ ПРЕДПОЛАГАЕТ РОДСТВА ДУШ?

Глупая! Я расплачиваюсь детьми. Я подарила ему трех сыновей и дочь, которым он никогда не улыбнется. Он не умеет любить, он ВЛАДЫКА, его душа черна и пуста как склеп!

Простят меня мои дети, я хотела бежать. Мальчики уже взрослые — решила я с малышкой на руках, — с ними можно поделиться. Нас было уже не было здесь, но они все ему рассказали… Они его сыновья.

В моем пространстве я пишу последнее письмо для нее… Дорогой моей девочки. Но он скоро сломит его, он сильнее. Поэтому день моего побега — день моей смерти. Он не оставит меня в живых, эта отвратительная гордость не позволит! Сегодня я умру, но она будет жить”.

Если кто-нибудь тогда мог бы видеть лицо Лилайлы, он бы ужаснулся и отпрянул. Такое лицо бывает у ребенка за пару минут познавшего ад и ставшего взрослым. Она не кричала и не плакала, ее потрясение было леденящим душу, сковывающим, опрокидывающим все прекрасное, что есть на свете.

Спустя пару минут черные глаза упали на портрет отца, который пригрелся рядом со святым портретом матери. Черная мгла сожгла его словно огонь. Так силы принцессы проснулись.

Девочка покинула замок, обратившись в мрак. Была ночь. Ее худое тело, прямое до неестественности, стояло на камне, на котором она сидела утром. Через какое-то время появился старик.

— Вижу ты прочла его, — заключил он, едва увидев мрачную тень на ее лице.

— Скажите, — из детского тела прорезался голос вечного. — Как эти письма оказались у вас?

— Королева доверяла мне. Письмо, которое вы прочитали, я хранил все эти годы, и смею заверить, никогда не читал. Перед смертью она отправила свои записи с указанием уничтожить их, и это письмо. Я уничтожил все, но этот кусочек был единственным, что не поддался огню. “Вдруг это рок?” — подумалось мне. — “Пусть и он окажется у нее”.

— Вы знаете, что сделал мой отец?

— Нет.

— Значит вы учитель.

— Именно, Ваше Высочество. Я обучаю детей, мы смотрим мир, путешествуем. Все разные, конечно, каждый со своим характером. Но все же нам весело.

— Никогда более не обращайтесь ко мне так! — вдруг зло произнесла девочка. — Мое имя Лилайла, его дала мне моя мать! Так называйте меня им.

Удивленный старик только кивнул.

— Если я пойду с вами, — сменив гнев на милость, спросила девочка. — Вы обучите меня силе? Огромной силе? Я хочу, чтобы вы сделали все, что только можете, но развили мои возможности до предела. Хоть бейте, бросайте, заставляйте, я все перетерплю, но мне нужна огромная сила…

Учитель потер бороду, рассматривая существо, уверенно восставшее перед ним, словно феникс из пепла. Он чувствовал как изменился ребенок, встретившийся ему утром. “Она уже владеет огромной силой” — тихонько заключил он про себя.

— Зачем же вам такая мощь, Лилайла?

Девочка сошла с камня. Только сейчас старик увидел, что вместо платья на ней неясные обноски, а за спиной черная мантия. Она прошла мимо, вглядываясь в тьму леса, откуда незнакомец пришел. На сильном ветру роковые слова прозвучали приглушенно:

— Потому что я стану следующей Владыкой.

Брови старика изумленно изогнулись.