Подчинись мне

Глава 33. Надежда или истина?

По утру летал теплый ветер, изредка он прохаживался по затаенным уголкам Академии, в основном посещая сады и площадь. По кругу сада шла дорожка вымощенная мелким камнем, из которой рвались сорняки. Дышать было легко, Академия Темных Искусств еще спала, а двое гуляли, наслаждаясь обществом тишины и друг друга.

— Прошел год, а ты так повзрослела. Юность щедра на опыт и события. Я вижу, как ты изменилась, дочка.

Учитель шел с легкой улыбкой на мягких губах, ставшей частью его души. Лицо, несмотря на морщинки, выглядело свежим и просветленным, в глазах блестел ум и задор. Кристально белые волосы были аккуратно уложены, новый костюм, один из подарков семьи Владыки, был спрятан под тем же помятым плащом.

— Вы будто знали, куда отправлять меня, Учитель. Будто нигде и никогда не могло столкнуться одновременно столько непростых для меня событий.

— И чему же ты научилась?

— Сложно сказать, но я рада, что вы здесь. Нет ни единой души, которой я могла бы довериться, как вашей. Много слов зреет, многое хочется рассказать.

— Начни с чего-нибудь. Прекрасное утро, нас наконец оставили в покое. Академия проснется и с ней просыпается жизнь, а тогда разговор по душам сложно будет ловить.

— Вы правы, — Лилайла возвела лицо к небу. — Знаете, парни простили меня только потому, что вы вовремя появились. — Она усмехнулась.

— А чем ты их так обидела?

По лицу девушки пробежала тень, она опустила голову.

— Не справилась, — мрачно призналась принцесса. — Я была нужна им не меньше, чем они мне. Но мне всегда казалось, что я со всем должна справляться сама. Я не хотела показывать слабость. — Учитель молчал, Лилайла тоже. Несколько минут они спокойно шли рядом, пока она не продолжила. — Оказалось, что для меня сила — это попросить помощь. Признаваться в собственной беспомощности невероятно тяжело.

— Похоже на первый урок, — подметил Язки-мри. Девушка ему улыбнулась. — Ты всегда была такой, я рад, что ты наконец поняла свою ошибку.

Она кивнула, но сохраняла задумчивый вид, пока продолжалась прогулка.

— А что у тебя с сыном Короля вольного гнева? — спросил Учитель, искоса взглянув на девушку. — Асмодей… Он свергнет когда-нибудь твоего отца. Ты ведь чувствуешь это?

— Не притворяйтесь, что не знаете, что он мой истинный, — усмехнулась Лилайла. — Ни за что не поверю, что вам никто не разболтал.

— Рикми продержался целых три часа…

Они оба посмеялись.

— А если серьезно говорить Учитель, то он сделает то, что собиралась когда-то сделать я.

— Мне это известно, но когда ты передумала свести личные счеты?

— Когда поняла, что не одолею его, как бы не старалась. Однажды я видела, что он сделал с округой, когда узнал, что Вилькес с Лайлэном выбрались в город, еще будучи мальчишками. Того города больше нет под Мейрибом. Он снес его в мгновение ока, не успели все мы моргнуть, как города не стало. Помню это так, будто это было вчера и одного такого воспоминания достаточно, чтобы понять… Я ему не ровня.

Учитель заметил как переменилось ее настроение, и продолжил более осторожно:

— Однако, ты понимаешь, что это может сделать он?

— Асмодей? Не знаю, я никогда не видела его в полной силе, но слухи, конечно, впечатляют.

— Лилайла. — Учитель остановился и серьезно посмотрел ей в глаза. — Лично, я не был с ним знаком, но знаю вещи, о которых мало кому известно. Слушай внимательно. Асмодей убьет и твоих братьев, если ты ему не помешаешь.

Вместо ожидаемого страха принцесса лишь похолодела и отвернулась.

— Не могу с уверенностью сказать, что буду о них плакать.

Глаза старика блеснули.

— Значит с уверенностью и не заявишь, что будешь этому рада.

Девушка обернулась и вопросительно посмотрела на Учителя, смотрящего на нее своими проницательными голубыми глазами. Ладони за спиной сжались в кулаки, все похолодело от мысли, что зрела в голове еще с того момента, как она впервые прочла письмо от матери. “Братья… Какой сложный разговор. Буду ли я скучать? Или же пора признать, что я давно от них отвернулась?”.

Лайлэн вошел в комнату и не успел закрыть дверь, как увидел сестру и Вилькеса, сидящего подле нее. Парень осторожно прикрыл дверь и запер ее магической печатью.

— У нас семейное собрание? — предположил он с ноткой беспокойства в голосе.

— Видимо так, — сказал Вилькес. — Не зря же сестра решила навестить меня лично. Да еще и притащила сюда.

Из соседней комнаты вышел Врарисэль с напитком в руке. Напряженный и серьезный как пристало, он оперся о дверной косяк и внимательно взглянул на Лилайлу. Только он замечал как непривычно бледно ее лицо, как проносятся в голове тяжелые мысли.

— Я подумала, что пора сделать то, на что я не решилась четыре года назад, — сказал девушка, обращая на себя внимание.

Начало было многообещающим. Братья насторожились подобно зверям, которых пытались загнать в ловушку. Принцесса, однако, была полна решительности, но не смогла посмотреть никому в глаза, как только начала. “Пора. Решение принято” — подтолкнула она себя и сказала:

— Я исчезла вовсе не потому, что страдала по Исхиэлю. Истинной причиной стало письмо, написанное мамой, которое ее доверенное лицо передало мне в день рождения. — Всем телом она ощутила как напряглись мышцы на телах братьев, и как загрохотало ее сердце в груди. Во рту стало сухо. Сомнения пронеслись в голове. Может не поздно свернуть обратно? — Она писала, что прощает вас. За предательство.

Наступила тишина. Братья не смели даже переглянуться друг с другом. Все это о многом говорило. Тайные надежды принцессы, из-за которых разговор так долго откладывался, проступили наружу. С горечью она призналась себе, что все равно ждала, что мама ошиблась, что ее братья невинны перед ними обеими. Но нет. Свинцовая правда заволакивала глаза.

Лилайла едва сглотнула, отказываясь поднимать голову, с каждой секундой погружаясь в тяжелый душевный мрак, руки ее едва заметно тряслись.

— Лу, — прозвучал голос Врарисэля, приглушенный, неторопливый. — Отец заподозрил побег. В день смерти нашей матери он силой выпытал из нашего сознания все, что она нам сказала.

Девушка резко подняла на него глаза. У всех словно спазм схватил горло. Вилькес потупился, Лайлэн смущенно отвернул лицо, и только старший мог выдержать правду.

— Вы не говорили ему? — прерывисто, со звоном спросила она, глядя Врарисэлю в глаза.

— Нет. Он и без нас обо всем догадался, мама плохо умела врать. Мы не говорили тебе, думая, что убережем. Никто не знал, что тебе все известно.

Огромный камень упал с души. Лилайла прижала руку к груди и закрыв глаза, сделала несколько выдохов и вдохов, чтобы выдержать чувства. “Они не предавали тебя, мама” — только и билось в нее в голове, в висках, на незримых устах. Все мигом потемнело вокруг, расплылось.

Дальнейшее происходило как в тумане. Она плохо понимала о чем говорит Лайлэн, вовсе не расслышала рядом сидящего Вилькеса. Ведь теперь она знала, что у нее все-таки есть семья.

Она очнулась, когда Врарисэль подошел вплотную и протянул руку к ее глазам, чтобы смахнуть с них слезы. Они встретились взглядами.

— Все будет хорошо, принцесса. Не переживай, — сказал он и впервые за много лет Лилайла ощутила какие горячие и бережные у брата объятия.