ПоэZия русского лета

А помните, были смешные мемы,

А помните, думали, кто и где мы,

Больше не проведёшь.

Кому-то в сопли, кому-то в слякоть,

Кому-то жить и по ком-то плакать,

Так и живём, ну что ж.

А помните, снова не вышел Сталкер,

А помните, ворон в ночи накаркал,

Слушайте вороньё.

А помните Марвел, Дисней и Эппл,

А видели пепел, повсюду пепел,

Пепел берёт своё.

А помните раньше – Кодзима – гений,

Почти как Тарковский, Андрей, Арсений

Чёрт их там разберёт.

Пост-пост, мета-мета. Дожить до лета.

В наушниках Рич, Бранимир и Летов.

Будет ли Новый год?

А помнишь?

Да нет, говорит,

Куда мне.

У стали нет памяти и у камня.

Было и больше нет.

А помнишь, на свадьбе кричали горько,

А помнишь, напился племянник Колька,

Не помню.

Теперь я помню только

Белый-пребелый свет.

Курили ковбойское «Мальборо»,

Решали пацанские тёрки

И слушали Рихарда Вагнера

На улице Рихарда Зорге.

Под действием нового фактора

(Такого никто и не ждал)

Бухали под музыку Вагнера

На улице Крымский Вал.

Теперь же обритые наголо,

Как будто весной сорок пятого,

Гуляем под музыку Вагнера

На улице Судоплатова.

Старый мир – больше не мир.

Старый мир – это теперь война.

Привет, это снова я, опять выхожу в эфир,

Прогноз погоды – русское лето, а раньше была весна,

Лето не в пионерском галстуке, лето не в вышиванке, теперь вот так,

Я знаю, что вы делали прошлым летом, да ничего не делали, пили пиво,

Вот бы себе позвонить тогда, сказать, мол, хочешь поржать, чувак,

Но, конечно, с моей стороны это было бы некрасиво.

А потом я плакался, бросила баба, чуть не убился, лечил башку,

Бросила баба, ну охереть, нашёл проблему, вот же в мозгу заело,

Целый сборник стихов наныл, в итоге не помню ни одну строку,

Сжечь бы его, впрочем, лучше отправлю деньги на нужное дело,

Пусть будет, а вдруг поможет кому-то, подарит людям тепла,

Если у них вообще будет время на эти сопли,

Хорошим людям нужны стихи, но ещё нужнее БПЛА,

Медикаменты, броня, прицелы, плащи, фонари, бинокли,

Тепловизоры, шлемы, разгрузка, бинты и рации,

Всякие ещё хорошие вещи для хороших людей,

Спасибо им, будет теперь чем заняться,

Кроме распространения в обществе ужасных и злых идей,

А мои идеи просты: чтобы в честь Лимонова называли улицы,

Чтобы дети в школах читали Долгареву и Караулова,

Ну и ещё меня, простите, такой уж я важный курица,

Лучше уж пусть читают грустного, чем ставят хмурого,

Пока, старый мир, у меня есть новый, привет, с тобой интересно,

Я бы мог ещё по тебе поплакаться, да х*ли толку,

Лучше поставлю Акима и Рича, ребята, спасибо, крутые песни,

И поеду в красивый город, где много роз и осколков,

И не страшно, если для кого-то совсем потеряю имя,

И может, конечно, совсем уже двинулся головой,

Но – совершенно точно – когда я стою со своими,

Я остаюсь собой.

Не будет вам никаких паспортов хорошего русского,

Кто хороший, а кто плохой – не разглядеть из-за бруствера,

Не поедем теперь никуда мы, такие дела, господа и дамы,

Для них мы все Иваны, даже когда Абрамы.

Да какая им теперь разница, мёртвый Лимонов, живой Сорокин,

Все теперь то ли из Красной армии, то ли из чёрных сотен,

Чёрная метка на лбу что у Быкова, что у Захара,

Хоть замахайся белым флажком, тебя ожидает кара.

Не будет паспортов хорошего русского, вообще никаких паспортов,

На флаге не будет не только красного, но и других цветов,

Что ж, времена лихие – и раз мы теперь плохие,

Что тут ещё сказать?

Слава России.

Под Донецком степи, степи,

Белый ветер, чёрный снег,

По степи в зелёном кепи

Ходит добрый человек.

Пьёт из фляги, матерится,

Пересох язык во рту,

В небе птицы, в небе птицы

Расчертили пустоту.

Всё так близко, так знакомо,

Ветер, птицы, пустота.

Человек оставил дома

Кофеварку и кота.

Человек живёт на свете,

Человек ведёт дозор.

Юный Эдичка в планшете

И в наушниках Егор.

Безответно, вязко, зыбко,

В тишине, в ночи, в снегу

Человек идёт с улыбкой,

Говорит: «Я всё могу».

Под Донецком степи, степи,

Птицы чертят пустоту.

Человек живёт на свете,

Возвращается к коту.