Пожарский-2

14. БУРНОЕ

ВИРАЖИ

Шофёра я отпустил — смысл ему со мной таскаться? Повёл сам. Илья пилил впереди осторожненько, опасался, видать — всё ж таки, у Димки Пожарского, может, и талант, а опыта-то ноль с хвостиком. К тому же, помимо самого вождения, выскочило осложнение в виде разнообразных указывающих знаков, смысл которых не всегда можно было угадать, а следовало затвердить наизусть. Ладно, это ерунда плёвая, меня интересовал собственно процесс.

Автотренировочная база (или, как сказал встретивший нас наставник, автодром) располагался позади здания представительства и впечатлял размерами. Это ж сколько сил было убито, чтобы люди могли выучиться машинами управлять, а потом свой класс повысить! У Рюрика в этом отношении подход был куда как проще. Поначалу высоту большую не берёшь и тренируешься над озером, чтобы, коль вдруг управление потеряешь, на воду плюхнуться. Да и шанс пришибить кого-нибудь в разы меньше, чем над степями. Можно, конечно, и над песчаной пустыней, но рядом с тогдашним нашим военным лагерем с пустынями как-то напряг был, а вот озёр — навалом. Опыта поднаберёшься — вот и нарезай круги над пустым учебным ристалищем, вверх-вниз скачи, виражи закладывай. А уж если старший мастер-кормчий сказал, что ученик гоняет справно — вот тогда вперёд, в ущелья, а освоишься — и в запуски́. Там тебе такие кружева обеспечены, да ещё сверху кто камушков подбросит, чтоб не расслаблялся — как же, моделирование боевой ситуации…

— Я думаю, — сказал наставник с прицепленной к одежде биркой «Виталий», — начать следует с лабиринта. Для освоения базовых умений.

Я уж представил себе что-то вроде пирамиды Кинич Ахау, но оказалось, что лабиринт — это всего лишь ровное поле, размеченное на дорожки со множеством поворотов. Что полезно, знаки здесь тоже стояли во множестве. Илья пристроился в стороне, а Виталий взялся объяснять:

— Лабиринт устроен так, что пройти его вы можете, только строго следуя знакам дорожного движения. Правильных путей несколько, но неправильных — ещё больше. Любая ошибка выведет вас обратно к началу.

— Хитро́придумано! — заценил я. — Знаков пока знаю лишь несколько.

— Это не страшно, для первого раза я буду все знаки озвучивать и кратко пояснять. Для начала скорость возьмём небольшую…

В первый раз мы, действительно, проползли потихонечку — зато без ошибок, и знаков я много запомнил.

— Дмитрий, молодец! — Илья, устроившийся на высокой скамейке для зрителей, отсалютовал мне бутылкой (кажется, лёгкой медовухи).

Выпивает — значит, ехать нынче уже никуда не собирается, или с шофёром. Сам мне говорил, если караул охраны порядка пьяного за рулём остановит — в кутузку до утра, не взирая на чины. А потом штраф и позорное объявление в газетах.

— А ну, на второй круг побыстрее! — азарт меня начал разбирать. Неудобно, правда, что руки всё время руль пытались вверх дёрнуть, как кормило — чтобы взлететь, значицца. Но ничего, обвыкну.

Я пронёсся по лабиринту ещё пять раз. В двух из них совершил ошибку, в первом — практически в начале, и в третьем — перед самым выездом, что обидно. Но два финальных заезда откатал со свистом и без задоринки, как боженька. Ярило, например, он обычно без косяков.

— Что же вы, Илья Ильич, сказали, что новичка приведёте на первое занятие? — слегка укорил наставник Муромца.

— Так потому что у него это первое занятие, — со смехом ответил Илья, — я ему вчера только показал, как машину заводить.

— В таком случае, Дмитрий Михайлович, — наставник слегка мне поклонился, — у вас несомненный талант. Рад буду видеть вас в любое время, наши тренировочные петли — лучшие в городе. Чтобы не случилось накладок, желательно позвонить, сообщить о визите, — он протянул мне карточку с номером и надписью «Школа вождения Муромских».

— Благодарствую, — я сунул карточку в карман под Кузино ворчание: «А магофон так и не купили…»

«Да купим, купим, вот прямо щас и заедем!»

— Ладно, Илюха, пока! Спасибо огромное, ты здорово меня выручил.

СУВЕНИРНАЯ ЛАВКА

Мы с Кузьмой прокатились до Гостиных рядов и вышли из автомобиля двумя людьми. И тут Кузя замер перед витриной:

— Ух ты, глянь, какие!

Я тоже остановился.

— Да, неплохо. И куда их?

«Большая лавка подарков» предлагала множество небольших скульптур. Тут были милые котики, изящные танцовщицы, бегущие кони, развалины замков… Но смотрели мы только на драконов.

— Давай в машину купим? — предложил Кузя. — Вдруг кто захочет умыкнуть. А дракон ему полбашки отъест.

— Маловат для полбашки. Двоих надо.

— Можно домой ещё! — воодушевился меч. — В комнаты огромных не потащишь. На изголовье кровати посадить. На стол письменный.

— А что, дело. Пошли, заглянем.

Внутри оказалось тесно от фигурок.

— Мать моя магия! — передёрнулся Кузя. — Сфинкс!

— Так. Сфинксов и говорящих птиц сразу отметаем. Те и другие психованные.

— Согласен!

Из глубины послышались шаркающие шаги:

— Иду-иду… — на нас воззрился невысокий дедок в очках с толстыми линзами. — Слушаю вас, молодые люди.

— Мы хотим купить драконов, — сказал я.

— Маленьких или больших?

— А есть и большие? — мы с Кузьмой переглянулись.

— Есть парочка. Вот тут, за гномами…

Мы пробирались сквозь скопище тускло поблёскивающих фигур, и я как-то всё больше убеждался, что мастер, создавший эти фигурки, был неплохим знатоком по магическим монстрам (ка я недавно выяснил — в массе своей реликтовым, вымершим в Великую войну). Кузя, видимо, пришёл к такому же выводу, потому что спросил:

— Может, у вас и золотой петушок есть? В качестве сигнальной системы?

Дедушка посмотрел на него с досадой:

— Молодой человек! Вам ли не знать, что связываться с подобным конструктом себе дороже? Не успеете оглянуться, как все ваши домашние переубивали друг друга из-за какой-то приблудной девицы.

— Неужели всегда? — с любопытством уточнил Кузя.

— Всегда! — отрубил дед. — Побочный эффект рассеянных эманаций. А крайний потом кто? Мастер! Так что — никаких петушков! Хотите — возьмите василиска*. Перья тоже золочёные. Последний остался, не пользуются спросом. Сейчас всё больше котики, щенята…

*Василиск — мифологическое животное

с петушиной головой

и часто — змеиным хвостом

с ядовитым жалом.

Прочие детали описаний

существенно расходятся.

Василиск мне понравился. Довольно рослый — голова, пожалуй, над столом окажется, мощный (и, между прочим, зубастый) клюв, чуть заломленный набок гребень (тоже позолоченный). По телу перья шли редко, зато между ними проглядывали крупные, с монету, листовидные чешуйки. И вместо петушиного хвоста — как положено, змеиный, угрожающе задранный, так что длинный ядовитый шип завис почти над самой василисковой головой. Не вполне птичьи крылья намекали на то, что внешнее сходство в петухом — скорее случайность, чем признак родства.

— Хорош! — оценил я. — Возьмём. И мелких дракончиков дюжину.

Пока мы протискивались к большим драконам, которые при ближайшем рассмотрении оказались двумя вивернами* (не такими уж и большими, на самом деле, всего-то в рост человека), нашли ещё нескольких довольно крупных волков.

*Виверна — разновидность дракона

с двумя крыльями и одной парой лап.

Часто (как и василиск,

что наводит на мысли

об их родстве)

изображается со змеиным хвостом,

иногда имеющим ядовитое жало.

Может вырастать

до четырнадцати метров.

«Кузь, тебе не кажется, что морды у них подозрительно знакомые?»

«Есть немного…»

— Этих вы тоже продаёте?

Дед пожевал губами:

— Это очень старый заказ. Я взялся за него по старой памяти, но…

— Заказчик больше не появился?

— Можно и так сказать. Видите ли, я не могу вам их продать. Только отдать просто так. Но если… — дед, казалось, колебался.

— Если?..

— Если они согласятся пойти с вами.

Я обернулся к бронзовой группе.

— А ведь они сидели слегка иначе.

— Приглашая их к себе в дом, вы должны быть к этому готовы.

— Дайте я угадаю. Этот исчезнувший заказчик, он дал вам нечто — набор небольших предметов, которые вы поместили в каждую форму, прежде чем отлить фигуру?

Лавочник посмотрел на меня очень серьёзно:

— Я не могу вам этого сказать.

Да всё, можно уже и не говорить. Я подошёл к насторожившейся стае, протянул вожаку руку, чтобы он мог обнюхать. Сказал очень тихо, на грани слышимости:

— Я, конечно, не так красив, как ваш прежний хозяин. Но с моим прародителем тоже бегала пара непростых волков.

Вожак потянулся к моей руке и хрипло ответил:

— Я чувствую это. Гораздо ближе, чем ты хочешь показать.

Готовы говорить — уже неплохо.

— Как тебя зовут?

Волк издал звук, больше всего похожий на «Хаарт».

— Итак, Хаарт, я могу забрать вас отсюда. Моему дому и клану нужна защита, и для вас найдётся дело получше, чем изображать болванчиков на потеху зевакам. Но у меня есть условие.

— Какое? — вожак чуть склонил голову.

— Обычное. Клятва верности. Я бы не хотел иметь под боком банду, которая может вдруг захотеть действовать против меня.

— Но если вернётся хозяин…

— Если он вдруг вернётся раньше, чем я думаю, мы снова соберёмся все вместе, и вы честно скажете мне — или моему преемнику — что вам пора уходить.

— Некоторые из нас считают, что лучше дождаться здесь.

— Возможно. Передай этим некоторым: Аполлон погиб в Великую Войну. Поэтому он не мог прийти за вами. Боги, понятно, не умирают навечно, но я не думаю, что Аполлон сможет вернуться сюда в ближайшую тысячу лет.

Кузя потёр ухо, и я тоже это почувствовал — в воздухе словно разлился тонкий писк, тоньше комариного. Интересно, это они так общаются меж собой?

Волки встали:

— Мы пойдём с тобой, внук Одина. И мы будем верно служить тебе и твоему роду, пока не вернётся наш старший хозяин.

Я обернулся к лавочнику, вперившемуся в меня крайне пристально.

— Весьма неожиданный поворот, молодые люди… Однако, я благодарен вам за освобождённое место, теперь здесь хоть развернуться можно будет. В вивернах, я так понимаю, потребность отпала?

— Отчего же? Мы возьмём, как и собирались: двух виверн, василиска и дюжину маленьких дракончиков. Мелких заберём сразу, прочее доставить в особняк Пожарских.

Мы вышли из лавки, нагруженные дракончиками и окружённые волками.

— Домой!

— А магофон? — укоризненно напомнил Кузя.

— Ядрёна-Матрёна! Магофон! Идите тогда к машине, а я быстренько куплю, иначе мы таким отрядом весь Гостиный двор перепугаем.

С магофоном мне удалось разобраться предельно быстро: спросил у швейцара, где оные приборы продаются, вошёл и потребовал мозги мне не парить, а выдать самый лучший. Расплатился — ушёл!

На улице вокруг моей машины уже собралась некоторая толпа. Люди фотографировали бронзовую стаю (девять штук — уже стая, правильно?), живописно разлёгшуюся вокруг машины. Волки притворялись неживыми.

— Газета «Вечерний свет»! — раздался вопль у меня под самым ухом. — Расскажите: как вам удалось заполучить в своё распоряжение ожившие скульптуры?

Вот вам — ожившие скульптуры! Почему не «големы»⁈ Забыли уже, что это такое?

Я развернулся и так посмотрел на репортёра, что тот съёжился и пробормотал:

— Простите, ваша светлость…

Оставил его переживать о бренности бытия (блин, мыслей левой Горынычевой головы нахватался, что ли?) и подошёл к машине:

— Хаарт, за автомобилем успеете?

— Не беспокойся, хозяин. Успеем.

— Тогда поехали.

— На этот раз он привёл бронзовых волков. Девять штук.

— Ошибки нет?

— Извольте видеть, — капитан охраны предъявил фотографии.

— Скрыть, я так понимаю?..

— Нереально. Сотни свидетелей фотографировали на магофоны. Бронзовая стая бежала за машиной Пожарского от Гостиного двора до самого особняка.

И зеваки, полагать надо, толпой бежали вслед за ними. Мдэ.

— Наваждение какое-то. Где он их берёт?

— Говорят, просто подошёл в сувенирной лавке и предложил пойти с ним.

— Вот так просто? Ха! Может быть, нам тоже стоит начать ходить по рынкам и лавчонкам и разговаривать со всеми подряд статуэтками? Что будет в следующий раз? Джинн из чайника? Что молчишь? Ну⁈

— Ваша светлость, пару часов назад наблюдатели сообщали, что в окне кабинета князя Пожарского видели очень крупный силуэт.

Пауза.

— Очень крупный? Человека?

— Как будто человека, но около трёх метров ростом.

— Тень, быть может?

— Мы тоже подумали, что тень, и не стали вас беспокоить.

— Шут разберёт, что там у них творится… Иди!

УЗРА

Волки и домашние работники были представлены друг другу — обошлось без истерик и обмороков. Это меня до некоторой степени воодушевило, и, заявив, чтоб меня не теряли, я прихватил Горуша и вместе с волчьей стаей отправился в Узру.

Некогда это был огромный, богатейший город. Так случается — торговые пути свернули в сторону, и Узра захирела, превратившись, образно говоря, в постаревшую красавицу, а после и вовсе в мумию. Единственное, чего я не ожидал — что увижу не джунгли, почти скрывшие собой город, а сухие пески.

Тут день ещё не успел смениться вечером, восток едва начал сереть.

— М-да… — Кузя оглянулся вокруг. — Горуш, мрамор не слышишь?

— Ха! — хрипло воскликнул элементаль. — Да он тут повсюду! Мы стоим на нём — всё под толстым слоем песка сплошь завалено кусками мрамора. Это ж умерший город!

— Поставлю задачу чётче: Горуш, ты идёшь вглубь песка и ищешь статуи. Воинов или зверей. Только не коров, на кой ляд нам каменные коровы! Что-нибудь свирепое.

— Понял!

Горуш ввинтился в песок, а Хаарт, вместе со своей стаей бегавший проверить окрестности, вернулся не очень довольным:

— Хозяин, нам не стоит задерживаться здесь надолго. Есть следы гулей*. Много.

*Гуль — разновидность нежити,

часто обитает в пустынях,

заманивает путников в пески

и сжирает,

способен к оборотничеству,

но во всех формах сохраняет

ослиные копыта.

Неприятно, как ни крути. В отличие от упырей, гулю плевать на солнце. Возможно, оно им не очень нравится, но точно не остановит, если своре гулей захочется закусить человечиной.

Песок метрах в пятидесяти поднялся огромной кротовьей горкой, оттуда до половины высунулся Горуш с двумя статуями под мышками: чёрной и белой. Элементаль вопил:

— Портал! Портал!

Стая разом ощетинила загривки.

Горуш выскочил из песка и дёрнул ногой, стряхивая с себя нечто. Отвратительно-серое тело пролетело по высокой дуге, шмякнулось о песок и тут же бодро вскочило. А из дыры лезли ещё!

— Беги скорей, — сердито крикнул Кузя, — чё орать-то! Купол щас поставлю.

— Кузьма, лучше подкинь-ка мне энергии немного, чтоб надёжнее на выход хватило. Сейчас из-под песка полезут, их тут, похоже, как термитов.

— И все голодные, — хрипло проворчал Хаарт, озираясь.

Я открыл портал, вышагнул в него и придержал для Горуша рамку побольше.

— Осторожно, голову стату́е не отбей — зря ли мотылялись?

По всей видимой части площадка вспухала песчаными нарывами, из которых лезли гули.

— Кузьма, Хаарт, выходим, долго не удержу!

Все вывалились в спальню, портал схлопнулся, отчекрыжив бошку одному особо резвому гулю. Голова покаталась по полу и некоторое время щёлкала зубами, пока не успокоилась.

— Сжечь? — спросил Кузя.

— Жги! Веры им нету. Кто их знает, всё изменилось. Вдруг он за ночь тушку отрастит да сожрёт кого?

— И меня ожги, — Горуш брезгливо выставил вперёд ногу. — Тут ребятишки бегают, а я этакую гадость на себе притащу…

— Что, в самое гнездо влез?

— Ну! Так они лежат холодные, неподвижные, как гнилушки, я и не понял сперва…

Пока Кузьма производил санитарные мероприятия, я оценил статуи, которые Элементаль выловил в песках. Белая оказалась легионером, в римских доспехах, с мечом и щитом. А чёрная — большой, лениво развалившейся пантерой.

— Отлич-чно! Воя — на вход в больничку поставить, а пантерку — с того выхода положить, что для Ирины оставлен, в особняк напрямую ходить. Пусть караулит. Обрабатывать уж завтра будем. У меня маны практически нет.

— Так и у меня почти нет, — Кузя многозначительно добавил: — нужной.

— Значит, до завтра оставляем. Горуш, тебя тоже завтра отправлю, не обессудь. Хаарт, на вас — защита дома со двора.

Волки ушли, я завалился в кровать, перед сном проштудировал книжку, выданную наставником по вождению. Шесть листочков со всеми пояснениями — фигня, как говорит Илюха.