Пожиратели миров 6

Глава 148

Грог и Зигфрид замерли напротив Гранта, сверля его взглядом. В этот момент они испытали то же самое чувство от воздействия королевы, что и он, которое вскрывало не только память, но и старые раны, самые неприятные воспоминания, пытаясь подломить волю гостей. Давило не на мозг, но на душу, вытаскивая на свет то, что они бы предпочли забыть с концами.

И как когда-то в лесу, Грог вновь видел свою младшую сестру. Маленькую девочку, которой он её и запомнил, прежде чем навсегда покинуть родную планету. Она стояла рядом и смотрела на него такими большими и родными глазами, что в душе всё перекрутило.

— Я соскучилась по тебе… — тихо произнесла она.

Грог не ответил. Он мысленно повторял про себя, что это всё не взаправду, что это иллюзия, которая хочет его остановить, но помогало не очень.

— Даже если и так, то что это меняет? — склонила она голову с укоризною в глазах. — Я всё равно люблю тебя. И очень по тебе тоскую. Я мечтала, что мы вновь встретимся, и всё будет как раньше, но… тебе было всё равно на нас. Ты выбрал другой путь и не пришёл, даже когда мы очень нуждались в твоей помощи.

Это всё ложь. Каждое слово этой галлюцинации. Откуда ей знать, что действительно произошло на его родной планете, и кто именно в этом замешан? Это всё…

— Но ты ведь всё и так понимаешь, не так ли? Я знаю, потому что знаешь ты. Тебе известно, что там произошло, что случилось, после чего нас не стало. Тебе всё это известно…

И словно в подтверждение своих слов, на него нахлынули воспоминания.

Говорят, что космодесантники должны отринуть своё прошлое, чтобы не иметь никаких слабостей, но далеко не все так поступали. Кто-то продолжал поддерживать контакт со своей семьёй или, по крайней мере, следить за тем, что происходит у них на родине.

Знал ли он, что произошло? Теперь, если вспомнить давно забытые времена, то ответ будет прост.

Да, он знал, что что-то произошло.

Грог знал, что на его родной планете была какая-то операция. Знал, что во время неё погибли люди. Случайно узнал об этом и сразу поспешил выяснить, что случилось с его семьёй.

Получить подробности удалось из базы данных, где было лишь сказано, что на Альфе-три проводилась операция, где участвовала какая-то диверсионно-разведывательная группа. И что его семья числилась погибшей в тот день. Никаких подробностей, но было достаточно сопоставить факты, чтобы всё сошлось. Операция и гибель его родных, гибель его младшей сестры…

У Грога были предположения, что Грант мог что-то об этом знать, возможно даже принимал участие, ведь он тоже раньше служил в похожем отряде. Косвенные и ничем не подкреплённые, но такие домыслы у него были. Однако теперь, после слов Зигфрида, он был более, чем уверен, что его боевой товарищ не просто знал — он был там в тот момент.

Грог пытался не думать об этом, пытался забыть, посчитав, что прошлого не вернуть и ничего теперь не исправить, и у него это получилось. То ли импланты, то ли пси-обработка, а может всё вместе позволили отбросить гнетущие мысли…

А теперь Грог вспомнил вновь. А вместе с этим вернулись и чувства.

— А ведь он был там, да? — посмотрела девочка на его товарища. — Грант, как теперь он себя называет, был там, он в этом участвовал. Ты это знаешь, ты знаешь, что он повинен в моей смерти, а общаешься так, будто ничего не произошло.

Он пытался прогнать эти мысли тем, что у каждого есть свой приказ…

— Но с каким безразличием и безжалостностью они убивают всех? А некоторые делают это с удовольствием, истребляя всех, до кого только могут дотянуться. И им всё равно, ребёнок перед ними или взрослый, виновен он в чём-либо или оказался не в том месте и не в то время. Мы надеялись, что нас придут спасти, но нас всех убили. Он убил.

Грог отвёл взгляд, но девочка вновь была перед его глазами.

— Тебе не уйти теперь от этого. Он был там, он убил нас просто потому, что хотел убивать, хотя должен был спасти. Ты сам видел, как хладнокровно он отнимает жизни, даже если в этом нет необходимости. Не зря его так все боялись. А ты будешь общаться с ним, наплевав на то, что он сделал со мной. Даже сейчас ты не пытаешься его остановить, хотя он…

И девочка растворилась в воздухе с выстрелом градомёта.

Иллюзия или нет, но гнилые мысли уже проникли в его голову. Грог пытался бороться, пытался оправдать это тем, что он в действительности не знает, сделал ли это Грант, что бы призрак не говорил. Да и у любого есть приказ, который они обязаны выполнить… Но родные всегда будут оставаться родными, куда бы ты ни пошёл, и вопрос оставался прежним.

Семя сомнений и подозрений, посеянное в прошлом, начало разрастаться ещё сильнее.

Что произошло на той планете, что вышел оттуда один лишь Грант? Что он тогда сделал, и это из-за него Грог лишился всех свои родных? Его младшей сестры, которую вполне могли спасти? Ведь Грант в узких кругах был хорошо известен своей бескомпромиссностью и тем, что с жертвами он практически не считается. И встань на его пути один-единственный ребёнок, он нажал бы на спуск, не задумываясь, даже если есть иное решение.

Человека легко подкосить, если надавить на что-то больное и просто указать пальцем на человека, который мог быть в этом виновен. И как ты не пытайся себя убедить, душа логике не подчинялась.

Но не только Грогу досталось ментальной атакой. Зигфрид тоже не остался в стороне.

Всю жизнь он защищал Империю. Всю жизнь он боролся против врагов, одни из которых были демоны и ересь, что принесли в его жизнь немало горя и боли. А теперь перед ним стоял его товарищ, который так или иначе был с ними связан.

И подлый тихий голосок спешил развить эту мысль.

— Может он уже с ними? Может быть, твой товарищ уже сотрудничает с ересью и демонами, водя тебя за нос? Как можно верить тому, кто погряз в ереси?

Зигфрид тряхнул головой, пытаясь отогнать эти мысли, но они продолжали шептать ему на ухо в само сознание.

— Ведь как удачно всё складывается. В нём и демон сидит, и силами хаоса обладает. И ты хочешь сказать, что он с ними не сотрудничает? Не связан? Ты сам в это веришь? Или может он просто водит вас за нос?

Грант бы не стал этого делать. Он…

— Он уже запятнал себя ложью. Если ему нечего скрывать, то почему он сразу тебе не рассказал? И Грог узнал об этом случайно…

Грант бы не пытался покончить жизнь самоубийством, сотрудничай он с ними.

— А всё ли так, как он говорит? Любого другого ты бы пристрелил на месте, а тут не стал. Не воспользовался ли он на тебе своими силами, чтобы затуманить разум?

Зигфрид попытался не думать об этом, но голос продолжал упорно говорить в его голове.

— Взгляни на него. Спит с девушкой, пользуется силами хаоса. Он уже давно погряз в ереси, этому попросту нет никаких оправданий. И он пользуется вами, пользуется вашим доверием, чтобы воплотить в жизнь свои планы. Пользуется, чтобы погрузить этот мир в хаос. Почему ты пытаешься отрицать столь очевидные вещи? Сейчас отличная возможность положить этому конец, но почему ты продолжаешь столь слепо…

И голос точно так же оборвался с выстрелом градомёта.

И теперь двое товарищей стояли за спиной своего брата по оружию и сверлили его взглядом. Иллюзии буквально пальцем указывали на этого человека, говоря, что это он повинен во всём. Он участвовал в зачистке, которая лишила одного семьи, и теперь сотрудничал с демонами, которые сломали жизнь другому.

Иллюзии играли на их слабостях, на их боли и ненависти — эмоциях, которые теперь преобладали.

Легко было сказать не доверять иллюзиям, если бы те не пользовались фактами, на которые оба пытались не обращать внимания. Фактами удивительно удачно совпавшими, которые в любой другой ситуации не оставили бы сомнений.

Их внутренние голоса буквально говорили прямым текстом, что его надо остановить, пока тот не сделал ещё чего хуже.

И каждый непроизвольно потянулся за оружием, глядя на своего товарища, что обернулся к ним. Вновь вспыхнувшая боль от потерь и желание найти виноватого подталкивали на необдуманный поступок даже когда всё было кончено. Подозрения и недоверие ослепляли…

— Всё кончено, — негромко произнёс Грант. — Теперь надо завершить начатое и похоронить это место под землёй.

Он спокойно прошёл мимо них, ни на мгновение не побоявшись подставить им спину. И те же самые сомнения, что заставляли подозревать Гранта в предательстве и страшном преступлении сработали в обратную сторону — а было ли правдой всё, что они услышали?

Зигфрид проводил его взглядом, после его заставил себя последовать за ним.

Даже когда давление спало, он не мог избавиться от подозрений. Зифгрид не мог заглянуть в голову Гранту, чтобы точно узнать, верен ли тот до сих пор своим принципам. Без имплантов и пси-защиты, связавшись с демонами и пользуясь их силой, не под влиянием ли он хаоса?

Потому что факты, которые он знал и без иллюзий говорили сами за себя.

Я избрал самый простой способ разрешить ту ситуацию — проигнорировать и сделать вид, будто ничего не произошло.

Что бы им ни внушила королева, одно я знал точно — она использовала нашу память против нас. Рылась, копошилась в наших мыслях, выгребая на свет всё, чего даже мы сами не помнили, чтобы приукрасить и выставить их нужном свете. Возможно, она пыталась даже это обыграть с нужной стороны, чтобы максимально подавить нашу целеустремлённость, но за годы, проведённые в космодесанте, я понял одну важную вещь — доверяй не чувствам, а логике.

Та женщина до сих пор мерещилась мне, даже когда воздействие прошло. Однако всё, что оставалось, это попросту смириться и действовать дальше. Я знаю, что она из моего прошлого. Могу предположить, что это мог быть кто-то очень родной. Например, моя мать, ведь что-то внутри отзывалось на неё с теплотой и болью. Однако вспомнить конкретнее я не мог. А может это было и к лучшему.

Железный короб остался ровно там же, где мы его оставили.

Я открыл боковую крышку, где располагался таймер, сделанный из электронных часов. Провода из него шли к купленной взрывчатке. При срабатывании, искра сначала подорвёт её, а потом сдетонирует всё остальное, что я успел намешать сам.

Здесь бы лучше справилась авиационная бомба, однако возможности достать у нас её не было.

— Ставлю на два часа, — произнёс я, вставая на одно колено. Но, не получив ответа, обернулся.

Мои товарищи стояли как истуканы. Не знаю, что они увидели, но это должно было поразить их до глубины души, раз до сих пор они не могли отойти.

— Вы меня слышите?

Не сразу, но неровным хором они ответили:

— Да.

— Слышим.

— Всё в порядке? — уточнил я, глядя на них.

— Более-менее, — ответил Зигфрид. — А ты как? Выглядишь бодрым.

— Пытаюсь не думать о том, что видел, — ответил я. — Я запускаю.

Пара нажатий, и будильник пикнул, сообщая о таймере.

— Всё, уходим, у нас два часа, чтобы покинуть улей, этого должно хватить.

Исходя из того, что мы блуждали около полутора часов, ещё полчаса запаса должны были позволить нам если не выйти на поверхность, то точно уйти из зоны поражения.

Встав, я направился к выходу. Остальные последовали за мной.

Пока мы блуждали по коридорам, они постепенно начали приходить в себя. Обычно на нас не действуют ментальные атаки или, по крайней мере, действуют не сильно благодаря имплантам и пси-обработке, однако без неё мы мало отличались от обычных людей. Сильнее и опытнее, однако всё равно подверженные пси-атака.

Мне интересно лишь то, кто был в моих воспоминаниях.

Думаешь, хорошая идея рыться в прошлом?

Не знаю. Думаю, что нет.

Тогда просто оставь это.

Так и сделаю. Что было, то прошло. У меня есть предположения, что это была моя мать, однако я не понимал, почему чувство грусти и тоски шло вместе с чувством боли. И мне не очень хотелось это выяснять.

Выбраться у нас заняло около полутора часов, почти ровно столько же, сколько мы затратили и на спуск сюда. И если там время отнимали столкновения с инсектами, то здесь больше уходило на то, чтобы выбрать нужный проход, особенно, когда через некоторые приходилось протискиваться буквально на четвереньках, иногда отстреливая бесцельно шатающихся инсектов, что бросались на нас в атаку.

Под конец мы вышли к совсем узкому лазу, в конце которого виднелось пятно света. Здесь нам пришлось попросту ползти лёжа, и на своём пути мы даже случайно наткнулись на труп солдата. Довольно свежий труп, который только-только начинал гнить. Видимо, инсекты уже подтаскивали людей.

Под конец нам пришлось протискиваться рывками, рискуя попросту застрять. Рывок за рывком, пока в итоге мне не удалось буквально вылететь наружу, как пробка из бутылки, и упасть в пыль. Сразу я поднялся, после чего быстро огляделся.

Пусто. И тихо. Ни единой живой души. Нора располагалась между корней одного из деревьев, и её практически не было видно, если не пройти рядом.

Оказавшись снаружи, я помог выбраться и своим товарищам, после чего связался с Фареном.

— Лазутчик стрекозе, приём.

— Стрекоза на связи.

— Вы брались. Моешь запеленговать нас?

— Да, но я сменил дислокацию. Солдаты и охотники пытались меня остановить. Пришлось покинуть район, сейчас я над лесами. Зелёными, — уточнил он. — Расчётное время — десять минут. Ждите.

— Понял.

— Вы слышали, — обернулся я к Зигфриду и Грогу.

— Как мы узнаем, что снаряд сдетонировал?

— Скорее всего, увидим или почувствуем. С вами точно всё в порядке? — уточнил я. Они выглядели заторможенными.

— Сильно досталось пси-атакой, — ответил Зигфрид. — Странно, то ты чувствуешь себя хорошо.

Я кажется понимал, что именно мог увидеть Зигфрид в той иллюзии. Сейчас что не скажи, всё будет против меня. Уверен, что он уже провёл логическую цепочку, так как существовало не так много причин, почему я могу быть резистентным к пси-атакам. И одна из них даже не ересь, а тот факт, что я уже мог быть демоном. Доказать что-либо в этой ситуации я бы попросту не смог.

— Ты думаешь, что меня захватил демон, не так ли? — поинтересовался я.

— У меня есть основания так полагать, Грант, — ответил он невозмутимо, но его правая рука чуть приподнялась, будто была готова ухватиться за плазмострел.

— Ты тоже так считаешь, Грог? — спросил я уже его.

— Я ничего не считаю, — прогудел тот.

— И ты подумал об этом в тот момент, когда мы попали под пси-удар королевы, да, Зигфрид? — вновь посмотрел я на него.

— Я думал об этом и раньше.

— Но начал так сильно подозревать меня в этом только сейчас. Что ты услышал в своей голове? Что посмотри, твой брат по оружию очень подозрителен? Что нельзя ему доверять? Что не затуманил ли я твоё сознание и не подчинил своей воле? И всё это совпало с тем моментом, когда королева пыталась защититься? Я могу поспорить, что Грог почувствовал то же самое в тот момент. Будто нас всех хотели стравить до того, как я нажму на спуск.

— Именно поэтому я сейчас ничего не предпринимаю, — ответил Зигфрид. — В противном случае я бы уже давно сделал это.

По крайней мере, я понимаю, что он мог бы сделать это в любой момент, пока я был повёрнут ему спиной, если бы Зигфрид действительно поверил ему. А раз ещё не сделал, значит сомневается, пусть подозрений у него стало явно больше.

К сожалению, тут я ничего не могу поделать.

Оставшееся время мы провели в тишине. Вскоре между деревьев очень бойко начал спускаться корабль.

— Лучше поторапливаться, солдаты явно взволнованы вашим появлением, — произнёс Фарен, открывая люк в десантный отсек.

— Тебя засекли?

— Нет, но если прибудет авиация, тога могут возникнуть проблемы.

Да, корабль незаметен на радарах, однако визуально найти его будет несложно. И тем не менее нам надо было убедиться, что дело сделано.

Поэтому было решено поднять корабль как можно выше к облакам, откуда уже наблюдать за поверхностью земли. Если всё удалось, то мы сразу заметим результаты взрыва, хотя бы косвенные.

Детонация произошла чуть позже таймера буквально на несколько секунд. Со стороны было не сильно видно, если не знать, что искать, но в одном из мест земля едва заметно приподнялась и просела, будто дышала. И через несколько мгновений повсюду почти одновременно в разных частях леса поднялся дым. Это взрывная волна вышла из нор, подняв вокруг себя облака пепла на выходе. По ним даже можно было найти входы в улей, хотя это теперь было и неважно.

— Теперь можно уходить, — произнёс я. — Только не поднимайся выше атмосферы, у нас нет полной герметизации кабины.

Мы старались держаться как можно выше к облакам, чтобы быть более незаметными для визуального обнаружения. Через полчаса полёта Фарен обнаружил четыре летящих к эпицентру цели, которые, возможно, двигались по наши души. Но как бы то ни было, вернулись мы без происшествий и незамеченными.

Почти весь полёт никто не разговаривал. Это обычное дело, мы часто молчали, когда куда-то направлялись, однако сейчас ощущалась какая-то тяжесть в воздухе. Поэтому я был даже рад покинуть отсек, когда мы приземлились.

Дома нас уже ждали. Просто ждали без каких-либо новостей, что не могло не радовать, так как чаще всего они были скорее отрицательными, чем положительными. И почти сразу, едва я снял активную броню, меня встретила Катэрия.

— Как всё прошло? — поинтересовалась она, подойдя ко мне.

— Хорошо.

— Тогда почему выглядишь расстроенным? — заглянула Катэрия мне в глаза.

— По мне видно, что я расстроен?

— Нет.

— Тогда с чего ты взяла?

Катэрия вздохнула, будто это было очевидно.

— Ну, наверное, потому, что я сплю с тобой и могу увидеть, когда ты какой-то не такой.

— Ты так говоришь, хотя мы спали с тобой то всего ничего.

— Это легко исправить, — она поцеловала меня в щёку. — Иди есть, я тебе обед оставила.

В этот момент она мне показалась единственным союзником, который у меня сейчас был. Зигфрид явно мне не доверяет, Грог тоже косится в мою сторону так, будто в чём-то заподозрил. Они не будут делать глупостей и устраивать разборки прямо на задании, однако недоверие в отряде ни к чему хорошему не приведёт.

— Тебя обнять?

— Что? — не понял я, отвлекаясь от своих мыслей.

— Тебя обнять? — повторила она.

— Зачем?

— Просто, — пожала плечами Катэрия. — Я читала, что тактильный контакт с другим человеком помогает успокоиться.

— Я спокоен.

— Ну по тебе видно, — но тем не менее она вздохнула, протянула руки и повисла у меня на шее.

Почему-то сразу я отметил, что от Катэрии приятно пахнет. И как бы странно это ни звучало, обнимать её действительно было отчего-то приятно. Становилось… не знаю, как объяснить, но действительно как-то спокойнее что ли. Умиротворённее.

А потом она неожиданно Катэрия ойкнула и отстранилась от меня.

— Что такое?

— Они… они пинаются, — неожиданно растянулась она в улыбке, потрогав свой живот. — Да, они… они шевелятся!

— Кто пинается? Дети?

— Ну уж точно не глисты, Грант, — фыркнула Катэрия, схватила мою руку и засунула её под свою одежду, положив ладонью на живот. — Вот, чувствуешь?

И я чувствовал. Чувствовал какое-то шевеление, пусть и очень слабое, отчего точно сказать, что это, не мог.

— Ну как?

— Ну… что-то есть. Будто у тебя в животе бурчит что-то, — задумчиво пробормотал я, на что Катэрия лишь вздохнула и потёрла глаза.

— М-да… нелегко с тобой мне придётся…