Пожиратели миров 6

Глава 137

За время моего обучения я понял, что дуэли были не частым событием, однако и редкими их было не назвать.

Дети и подростки, которые не знают жизни и не умеют контролировать собственные эмоции, всегда очень агрессивны и жестоки. Я тоже был ребёнком, я тоже проходил через это. А когда в одном месте запирают подростков, что имеют пси-способности, то можно было ждать только одного — рано или поздно кто-то кого-то убьёт. Даже несмотря на то, что здесь учились дети из аристократии.

Поэтому дуэль была достаточно логичным и удобным способом контролировать это. Давать им выяснять отношения, при этом держа ситуацию под контролем. Это лучше, чем они будут это делать одни, не сдерживая себя.

Гирверд Харсон, как он себя назвал, не пытался напасть на меня до дуэли, пусть я и был к этому готов. Он шёл передо мной к выделенной для дуэлей площадке, расправив плечи, ни разу не обернувшись. За нами следовали мои одноклассники, и уже по пути собирались другие ученики, которые хотели посмотреть на бесплатное шоу.

На месте, что располагалось за спортивным залом, нас уже ждал преподаватель и два врача, что будут за нами наблюдать. И помимо девяти моих одноклассников пришли посмотреть на сражение ещё человек двадцать, что было достаточно много для обычной дуэли. Так мне показалось на первый взгляд, но стоило приглядеться, как сразу стало ясно: большинство смотрели на меня с открытой враждебность и, скорее всего, были из дома Лорье. Хотя среди них был и Твен, которого в прошлый раз я побил. Он, видимо, пришёл в надежде увидеть, как на этот раз уже побьют меня.

Мы встали по разные стороны круга. Мой противник показательно похрустел шеей и костяшками пальцев разминаясь.

— Господа, — вышел в круг учитель. — Подойдите, я напомню вам правила.

Мы подошли к центру, сверля друг друга глазами. У моего противника не было ни страха, ни сомнений во взгляде, лишь ярость, которую он пока что сдерживал.

— Господа. Дуэль на этом месте проводится по требованию господина Харсона в защиту чести и его семьи дома. Я Валейтайн Заргонт, буду у вас в роли секунданта и послежу за правилами его проведения. Проигравший произнесёт во всеуслышание прощение. Вы даёте согласие на проведение дуэли?

— Даю, — замогильным голосом ответил Гирверд, не спуская с меня глаз. Так смотрят люди, которые видят перед собой не более, чем добычу, которую они разорвут на кусочки. Он не выказывал никакого нетерпения, прекрасно понимая, что ему ещё представится шанс.

— Да, — ответил я.

— Тот, кто вызвал, определяет, до какого состояния проводится дуэль. Я предупреждаю, что смерть и травмы, ведущие к смерти запрещены.

— До состояния, когда будут нанесены смертельные травмы, — произнёс он.

Наш секундант недовольно посмотрел на него.

— Я напомню, что…

— Я знаю правила. Не убивать. Но я говорю, что до состояния, когда будет понятно, что от следующего удара человек умрёт.

— До тяжёлых травм, поддающихся лечению, — определил мужчина сам, после чего посмотрел на меня. — Тот, кто был вызван, имеет право выбрать оружие. Мистер Барбинери, ваш выбор?

— На кулаках, — сразу же произношу я.

Мой противник отреагировал на это спокойно. Совершенно не волновался, пусть и не мог не знать, что в этом я действительно хорош. И он то ли действительно умел хорошо драться, то ли имел какую-то пакость в запасе.

­— Я согласен, — по его губам пробежала недобрая улыбка, отчего интуиция дала о себе знать. Что-то здесь не то.

— Хорошо. Теперь разойдитесь на свои места, — произнёс секундант и вышел за границы поля.

Тридцать метров — столько было между нами. Этого расстояния было достаточно, чтобы каждый успеть собраться и подготовиться до того, как противник успеет его настигнуть одним рывком. По сути, мера предосторожности, чтобы у секунданта было время вмешаться.

Мы замерли в ожидании отмашки секунданта. Меня вновь захватила пустота, когда ты лишаешься всех чувств. Лишь спокойствие и сконцентрированность.

И этим взглядом, другим, лишённым каких-либо эмоций я видел, что мой противник слишком уверен в своей победе, и дело не в ярости. Он полыхал ею, однако не поддавался её влиянию, что странно, если учитывать, что по моей вине, как я понимаю, парень кого-то потерял. Это или хорошая выдержка, или понимание, что он одержит верх и внутри он уже празднует победу.

На несколько секунд между нами повисла тишина, будто мы остались вдвоём.

А потом её разрушил свисток.

Мы медленно направились друг другу навстречу.

Что-то не то — я чувствовал это нутром и не спешил сразу идти в атаку. В отличие от того же Твена Гирверд шёл слишком спокойно и расслабленно.

Первый удар был за ним. В последние несколько шагов он разгоняется и прыгает сверху, будто собирается впечатать меня первым же ударом в землю, и я легко уклонюсь, уходя в сторону и тут же бью ему правой в челюсть, после чего добавляю левым хуком снизу.

Парень даже не покачнулся. Делает размашистый удар, пытаясь попасть мне по голове, и я с лёгкостью приседаю, после чего пробиваю ему двойку сразу в лицо и раскрутки бью ему в живот.

Гирверд даже не подал виду, что ему больно, а я замечаю, что бью по нему как по стене. Два удара, а оба кулака же ноют.

Он делает рывок сразу после моего удара ногой, и я не успеваю уклониться. Удар кулаком приходится по рёбрам, отчего у меня выбивает весь дух. И тут же удар сверху, на который я ставлю блок. Ощущение, будто мне влепили железным прутом по рукам.

Я быстро разрываю дистанцию, чтобы не подставиться под следующий удар.

Нет, что-то не так. Мои удары приходятся как о стену в то время, как его удары такие, будто у него в кулаках цемент залит. Я даже сейчас с трудом могу выдохнуть после его удара по корпусу, а Гирверду хоть бы хны. Поэтому он так уверен? Непробиваемый? А такое возможно без пси-способностей? Хотя здесь секундант, он бы сразу остановил, используй тот их.

Что ж, тогда будем медленно забивать. Он не может держаться вечно.

Теперь, понимая, что под удары вообще нельзя подставляться, я бросаюсь вперёд. Он бьёт правой без замаха, и я ухожу влево. Удар левой в голову, и тут же впечатываю ему прямо в нос правой. Пригибаюсь от его размашистого удара левой, одновременно с этим просаживая ему под рёбра хуком, после чего ещё один под дых.

Отпрыгиваю назад от пинка и бью ногой в колено. Ощущение, будто бронетранспортёр пнул. Но никто не останавливает бой.

Я бросил быстрый взгляд на секунданта и тут же отскочил, когда на меня набросился Гирверд. Вновь тройка ударов в голову, и отступаю. Бью и отступаю, и повторяю так несколько раз.

Мои удары сыплются на него как град. Бью левой, бью правой, бью ногами, ловко уворачиваясь от его неуклюжих выпадов. Это был как танец, в котором я продолжаю отступать, осыпая его ударами. На каждый его я отвечаю тремя, но он всё равно продолжает стоять на ногах и идти вперёд. Удар, удар, удар, удар, я работаю руками с чудовищной скоростью, буквально плавая вокруг него, но эффект один — мне больно, а ему нет.

Гирверд не умеет драться от слова совсем. Неуклюжие движения, слишком большие и медленные замахи, он не поспевает за моими ударами, но и не пытается защищаться. Просто наступает, будто в надежде загнать меня в угол.

Я отступаю от него по кругу, пока не оказываюсь около секунданта, после чего бросаю:

— Он точно не мухлюет?

— Нарушений не замечено, — последовал лаконичный вопрос.

— И он бы пережил…

Не успеваю договорить, потому что он нападает, размахивая руками во все стороны. Словно мельница работает, что выглядит слишком комично. Но и подойти не могу, так как под удар попасть себе дороже.

Начинаю работать ногами ему по коленям и голени, но очень быстро начинаю сам прихрамывать.

Это ненормально. Он не пользуется пси-способностями, а значит у него есть что-то другое. Вряд ли техника, так как её бы засекли. Артефакт? Да, очень похоже. Я ни разу не видел и не слышал, чтобы в этом мире были артефакты, пусть в Империи они и встречались. Но здесь и про демонов с хаосом не знают, а значит…

Я не успеваю отреагировать на Гирверда, который решил вообще игнорировать удары. Он просто бежит вперёд и, даже получив коленом в пах, остаётся на ногах, хотя такой удар его немного да подкосил. Всем телом врезавшись в меня, Гирверд валить меня на землю. Замахивается, но я тут же вытягиваю пальцы и тычу ему прямо в глаза. Он на мгновение дёргается, жмурясь, и промахивается — кулак врезается в землю.

Я пользуюсь возможностью, тянусь вперёд и обхватываю его за шею, прижимаясь как можно ближе. Видимо, урод достаточно прочный для ударов, однако сил ему это не прибавило, так как вырваться он уже не может. В таком положении под ним мои руки соскальзывают ниже, прижимая его локти к земле, после чего резко кручусь и оказываюсь сверху.

И сразу же выпускаю его и отпрыгиваю назад. Бить сверху бесполезно, да и бить в принципе, а значит надо идти другим путём.

Гирверд вскакивает, вновь бросается на меня, однако теперь я просто отступаю, делая ему подножку. По ощущениям будто сделал подножку столбу, но тем не менее он падает, и я пользуюсь моментом. Напрыгиваю сзади и беру на удушающий.

Он пытается встать, но я выбиваю ему опору, заставляя повиснуть на собственной шее, и продолжаю душить. Но даже это эффекта не приносит — Гирверд просто отказывается задыхаться.

Я отпускаю его и вновь отхожу. План меняется. Если у него и есть что-то при себе, то вряд ли в кармане, откуда это может вывалиться. Скорее всего, весит на шее, как это часто все делают. Поэтому в следующий раз, когда он нападает, вместо того чтобы ударить, я хватаюсь за его одежду и резко дёргаю. Трещат нитки, отскакиваю пуговицы, и я рву на нём рубашку гимназии.

И замечаю на его шее тонкую верёвку. Значит всё-таки артефакт…

Его следующая атака уходит мимо, а я, изловчившись, хватаюсь за нитку и что сил дёргаю на себя, срывая его вместе тем, что на ней висит. Он будто этого не заметил, разворачиваясь и пытаясь по мне попасть.

Я уклоняюсь…

И на этот раз мои костяшки во время удара чувствуют податливые кости лица. Первый же удар в челюсть его выводит из равновесия. Гирверд делает несколько неуверенных шагов в сторону и получает коленом под дых, когда я сближаюсь с ним. Загибается, задыхаясь, и получает в довесок с колена прямо в лицо.

После такого удара его голова опрокидывается назад. Капли крови разлетаются веером над ним, я слышу хруст костей. Гирверд падает на пятую точку и получает несильный пинок по челюсти, которого ему вполне хватает, чтобы окончательно повалиться наземь. Следующий удар станет для него фатальным, и я замираю.

Четырёх ударов, когда он лишился артефакта, оказывается вполне достаточно, чтобы закончиться этот бой и причина его самоуверенности при таких показателях становится понятной.

— Бой закончен! — секундант уже бегом с двумя врачами направляется к Гирверду, который лежит на земле без признаков сознания. — Победителем объявляется Грант Барбинери!

Лишь мой класс взрывается аплодисментами в то время, как люди Лорье сверлили меня взглядом, полным ненависти. Но никто не встал на моём пути, когда я покинул площадку, как никто не обратил внимания, что я стянул с его шеи артефакт. А может просто не придали этому значения. Но что-то мне подсказывает, что, если он успеет встать на ноги, то будет среди нападающих на поместье.

— Классно ты его отделал! — хлопнул меня по спине Бронардо.

— А он оказался крепким, да? Сколько на него-то потребовалось ударов! — восхитилась Женева непонятно чему.

— И тем не менее это его не спасло, — покачал головой Сигерд. — Не хотел бы я оказаться твоим спарринг-партнёром.

— И не окажешься, — пообещал я.

— А мне уроков рукопашки дашь? — весело спросил Бронардо.

Они весло болтали между собой, поздравляли меня, а я думал про тот артефакт, что стянул с шеи придурка.

Вряд ли тот просто так оказался у него под рукой. Скорее всего, кто-то из дома Лорье передал ему артефакт и приказал разобраться со мной, а тот был и рад поквитаться. Подозреваю, что они рассчитывали избавиться меня во время драки, где ему было достаточно попасть мне в висок или затылок, чтобы я не встал уже никогда. Всё бы списали на несчастный случай, а в этом мире возвращать мёртвых к жизни не умеют.

Как бы то ни было, мне очень хотелось посмотреть, что стало моим законным трофеем, однако для этого ещё будет время. А сейчас мы направлялись в зал, где нас уже ждала преподавательница по танцам.

— Вы задержались, — недовольно заметила она, когда мы вошли.

— Да там дуэль была у Гранта, и он победил, — тут же радостно оповестил её Бронардо.

— Что ж, посмотрим, также ли он стал хорош и в танцах, — хмыкнула она. — Всё, вставайте в пары, проведём танец и посмотрим, как вы справляетесь.

— А нас отпустят пораньше? — поинтересовалась Астрид.

— Справитесь с первого раза — можете быть свободны на все четыре стороны, — пообещала та. — А теперь давайте, начинаем. Вы и так опоздали.

Я показал достаточно хороший результат, чтобы все, от Рондо до преподавателя были удовлетворены. Это было не сложнее отточенных движений во время драки, когда тело само знает, как двигаться. Без лишней спешки уже заученными движениями я кружился с Рондо среди остальных одноклассников, двигаясь с ними синхронно.

Мы ни разу ни с кем не столкнулись, я ни разу не наступил Рондо на ногу и ни разу её не уронил. То ли от этого, то ли просто, но Рондо пребывала в отличном расположении духа, и даже умудрялась тихо общаться со мной во время танца.

— А это правда, что ты танцевал с самой сестрой наследника престола Мисси Максидос? — тихо спросила она, пока мы кружились под музыку.

— Да.

— Прикольно-о-о… Значит, можно сказать, что я почти что танцую вместе с ней, да?

— В смысле? — не понял я.

— В том, что раз ты держал её за руку, а я держу тебя за руку, то получается, я докоснулась до неё? Как непрямой поцелуй.

— Я не думаю, что это работает так, если честно.

Рондо было будто скучно. Она не могла молчать, каждый раз поднимая новую тему. Речь даже зашла о девушках, кто мне нравится, но к тому моменту танец кончился. За это время Рондо будто сама стала хуже танцевать, каждый раз слишком сильно сближаясь и ненароком прижимаясь ко мне грудью. Хотя случайностью здесь тоже не пахло.

Но меня это ни капли не волновало. Что было действительно важно, так это тот амулет, который был у меня в кармане. И который я крутил в руках, когда оказался на военном корабле, который забрал меня из гимназии и теперь вёз в поместье подальше от чужих глаз.

Я сидел в десантном отсеке и крутил в руках артефакт, который сдёрнул с шеи идиота. Я не мог определить материал, из которого тот был сделан. Это что-то типа кости, но при этом очень похожей на металл.

Всю его поверхность покрывала тонкая и искусная резьба. Если просто разглядывать его вблизи, могло показаться, что это хаотичные линии, и лишь рассматривая его целиком, можно было понять, что на нём изображено чьё-то лицо. И это точно не был лик Императора. Если уж на то пошло, и сам артефакт не походил на Имперский. Те были всегда иного толка, технические, созданные древними технологиями, что канули в Лету, а здесь же…

Явно не зеленокожих, у которых если артефакты и были, то работали по своим правилам и были похожи больше на мусор. И явно не демонов, так как от них буквально исходит характерна аура. Скорее остроухих: всё аккуратно, ровно, без единой зазубрины. Да и рисунок отчасти похож на тот, что я видел у них.

Возможно ли такое, что эти остроухие есть и здесь? Нет, вряд ли они были стали сотрудничать с хаосом, но попасть сюда они вполне могли, верно?

Осторожно я надел артефакт на шею, после чего окинул себя взглядом. Посмотрел на стену корабля и несильно по ней стукнул. Нет, я чувствую, что бью по металлу, но какой-то боли особой нет. Я ударил ещё сильнее и вновь почувствовал лишь мягкое сопротивление. После удара со всей силы у меня только костяшки чуть-чуть покраснели.

Значит он делает организм прочнее? Судя по всему, но у меня большие сомнения, что от пули это спасёт, если честно.

В любом случае, такое лишним не будет. И как бы мне ни хотелось пользоваться грязными артефактами неверных и нечестивых, однако в войне все способы хороши и надо пользоваться тем, что подарила тебе судьба.

Когда я вернулся в поместье, работа уже кипела. Большая часть была готова, оставались лишь мелочи, с которыми мы легко справимся.

Сейчас под командованием Вакса люди расставляли огневые точки, ставили мины, обустраивали для долгой обороны окопы и дзоты, которые мы успели вырыть.

Однако не все были довольны моими планами.

— Грант, дорогой, прошу тебя, скажи, что всё, что мне рассказал твой друг Зигфрид, шутка! — чуть ли не в слезах бросилась ко мне Марианетта, схватив обеими ладонями за руку.

— Думаю, что он ещё и скрасил ситуацию, Марианетта.

— Но Грант! Это поместье — наследие нашей семьи, которое простояло здесь уже не один век! Нельзя так делать!

— Мне жаль, но от него так или иначе ничего не останется, — покачал я головой. — С нами или без нас оно обречено.

— Тогда… тогда я против этого! — воскликнула она.

Я посмотрел на неё взглядом, который буквально говорил «серьёзно?» и она поджала губы.

— Это всё, что у нас осталось, Грант.

— А дети?

— Я… нет, я не об этом. Это поместье… это наш дом, а то, что ты собираешься сделать…

— Его не станет при любом раскладе, Марианетта. Мне жаль. Если будет возможность избежать этого, я так и поступлю, но… боюсь, что сейчас расклад не в нашу пользу.

— А все наши вещи? Картины, фотографии, наша мебель? Там кроватка, в которой в детстве спала Финисия!

— А теперь у вас есть сама Финисия, разве нет? — посмотрел я на её дочь, которая стояла поодаль, приобняв брата за плечи.

— Да, но… это другое…

Она понурила голову.

— Марианетта, просто прикажите слугам собрать всё, что вам очень дорого и спрятать в подвале. Как можно глубже. Это единственное, что я могу предложить вам сейчас. Но с самим поместьем… боюсь, оно уже обречено.

Марианетта шумно выдохнула и отвела взгляд. В её глазах стояли слёзы.

Да, тяжело прощаться с домом, в котором ты живёшь большую часть своей жизни и которые наполнен твоими воспоминаниями, счастливыми и не очень. Смотреть и понимать, что завтра его уже не станет. Я мог это понять.

Мне и самому хотелось бы избежать подобного, но боюсь, нам просто не оставили иных возможностей. Этот бой будет и так непростым, и беспокоиться сейчас о постройках — это не самое верное решение. Если это поможет забрать как можно больше людей противника, то я пойду на это не раздумывая.

Мимо нас то и дело ходили солдаты. Все взбудораженные, напряжённые, уже одетые в экипировку, как от покойников, так и в ту, что мы натаскали со складов Смотрящего. Оружия тоже хватило на всех. Патронов… патронов должно хватить. Мы были готовы насколько это возможно, а всё остальное решит случай.

Лорье нападут на поместье, это даже обсуждать не надо. Они обрушат на него всю свою мощь гвардии и наёмников. Скорее всего, попытаются с ходу сравнять поместье с землёй, а потом зачистить территорию, добивая оставшихся. Здесь не останется безопасных мест, и, скорее всего, нам придётся сражаться за каждый метр этой земли, если здесь ещё что-то будет.

Поэтому мной было принято решение эвакуировать всех женщин и детей, которым не место на поле боя. Они отправятся в дикие земли, вглубь леса, куда не зайдёт противник. Охотники и следопыты семьи Барбинери специально ради этого прочёсывали дикие земли, чтобы найти безопасное место, достаточно отдалённое, чтобы на них случайно не наткнулись, но не настолько, чтобы встретить опасных тварей. Там все они и переждут сегодняшнее сражение.

Однако я знаю, как в диких землях опасно, и поэтому оставлять их совсем без защиты я тоже не собирался. С ними отправится небольшая часть солдат и охотников, которые помогут в случае чего отбиваться от тварей. Ради их безопасности я даже отогнал на грузовом челноке наш тяжёлый разведывательно-десантный корабль на то место. Мы загрузили в него весь оставшийся боекомплект, и в случае чего они смогут в нём спрятаться, а миниганы спокойно вырежут любую тварь или, по крайней мере, отбросят плотным огнём.

Возможно, это может показаться глупым, отдавать на защиту гражданских стационарную турель с такой мощью, однако здесь, обездвиженный, он станет слишком лёгкой целью, а терять корабль я не хотел.

— Соберите всё, что для вас имеет большую ценность. Остальное прикажите спустить в подвал. После этого уходите, время же поджимает.

— Я… я понимаю, — сдерживая слёзы, пробормотал Марианетта, и очень быстро ушла, подзывая к себе слуг.

Сборы длились почти до самой ночи, пока я не дал отмашку уводить людей. Люди, что должны будут охранять их при сопровождении Грога, сейчас должны будут отправиться к нашему кораблю в диких землях, а он вернётся обратно. Поэтому родные прощались, обнимались, некоторые плакали. Отцы давали последние наставления под слёзы жён детям слушаться матерей, а если это мальчишки, то и защищать их. Хорошие советы.

Без внимания не остался и я. Ко мне сначала подошла Марианетта, которая крепок обняла меня.

— Грант, береги себя и наших людей, дорогой мой, — тихо произнесла она и поцеловала меня в лоб. — Не геройствуй лишний раз, и, если потребуется, можешь снести это поместье, если это поможет вам.

— Хорошо, Марианетта.

— Главное, не рискуй. И не лезь под пули, хорошо? — взглянула она на меня, улыбнувшись и пустив скупую слезу. — Ты мне уже как родной, и я не хочу опять кого-то терять в этой бессмысленной войне. Если… если возникнет такая необходимость, лучше сдайся, а я найду способ тебя вытащить, ты меня слышишь?

Насчёт бессмысленной войны я бы поспорил, да и сам факт сдачи я даже не рассматривал, но ответил лишь:

— Я понял.

— Вот и отлично, — она ещё раз обняла меня и поцеловала в лоб, после чего отстранилась. — Береги себя. Буду ждать тебя завтраку.

Она улыбнулась своей шутке, уступив место Катэрии, которая была куда более краткой.

— Не делай меня вдовой ещё до того, как мы поженились, хорошо? — попросила она.

Катэрия держалась спокойно и уверенно. Она не плакала, не грустила и не подавала виду, что как-либо волнуется.

— Не сделаю.

— Вот и хорошо, Грант. Удачи.

Она подалась вперёд и чмокнула меня в губы, после чего просто развернулась и отправилась к остальным. Никаких долгих расставаний и прощаний. И мне это нравилось. Я смотрел ей вслед, после чего всё же окликнул:

— Катэрия! Стой!

Она обернулась.

Я быстрым шагом нагнал её, стягивая с себя артефакт, который повесил ей на шею. Мне он без надобности — вряд ли он спасёт от пуль, и если даже активна броня не поможет, то и он и подавно.

— На всякий случай, — произнёс я.

— Это что-то типа амулета наудачу? — с интересом взяла она его в руку разглядывая.

— Можно и так сказать. А теперь иди.

— Спасибо, — она позволила себе скромную улыбку, после чего вновь потянулась вперёд и поцеловала меня в губы.

И после этого ушла с остальными гражданскими. Здесь, у поместья остались лишь те, кто собирался держать оборону. И я ещё раз обошёл территорию.

Всё было почти готово.

Дом семьи Барбинери теперь напоминал форт. Почти все окна были закрыты мешками с песком, в которых остались лишь небольшие бойницы. В нескольких частях здания мы разместили крупнокалиберные автопушки.

Вокруг поместья появилось несколько дзотов, что должны были прикрывать поместье со всех четырёх сторон. Между собой они были соединены вырытыми на скорую руку окопами, которые подходили к самому поместью.

Но наша оборона была сконцентрирована не только здесь. Команда под предводительством Зигфрида в активной броне будет действовать за пределами поместья. Они уйдут достаточно далеко, чтобы не быть обнаруженными и их задачей будет бить по противнику с флангов и тыла, благо лес позволяет это сделать.

Мы были готовы, насколько это было возможно. А потом раздался звонок, который ознаменовал начало:

— Бугимен, это Вахта. Ваши друзья выдвигаются…