Пожиратели миров 6

Глава 151

Мы все смотрели на корабль, что завис в пустом пространстве, и я думаю, что мои товарищи бы согласились с тем, что тот выглядел как труп — такой же безжизненный и мёртвый, летающий в космосе.

Визоры продолжали рыскать по нему, выискивая номер, пока не нашли его рядом с надписью.

— Нашёл, — негромко сообщил я. — Номер. Два-дробь-два, семь, один, три, черта, пять, восемь, шесть «Б».

— Странный серийный номер… — пробормотал Зигфрид. — Не думал, что такими пользуются.

— Что означает буква «Б»? — спросил Грог.

— Корабль для особых задач, — ответил он. — По крайней мере, раньше эта буква ставилась, чтобы обозначать какие-либо специальные службы, но сейчас их уже не используют. И я не слышал, чтобы их ставили на кораблях инквизиторов.

Мои пальцы отстегнули ремень.

— Надо проверить его по компьютеру через базы данных судов Империи. Возможно там есть информация о нём. Грог, не сближаться с ним до моего приказа.

— Принял.

Я медленно встал и подошёл к главному компьютеру. Экран сразу же выдвинулся, осветив меня зелёным светом загоревшихся букв.

Мы не имели доступа к базам Империи, однако на компьютер почти всех средств, по крайней мере, военных, что выходили в космос, была база данных кораблей Империи, чтобы ты мог при необходимости узнать, что за корабль и принадлежит ли он флоту Империи. Однако после запуска поиска по бортовому номеру, тот выдал сообщение «совпадений не найдено».

— Не найдено, — прочитал я вслух. — Он не числится в базе данных.

— Возможно, это очень старый линкор, — предположил Зигфрид. — Или настолько секретный, что его даже не стали заносить в базу данных.

— Возможно, — не стал отрицать я.

Такие корабли действительно были, но скорее как исключение, и они всегда имели дополнительный код на борту, который хотя бы сообщал, что он точно Империи, а не пытается быть похожим на него. Но был и второй вариант.

— Или его удалили из базы данных.

— Зачем?

— Затем же, зачем вычёркивают из истории людей. Чтобы никто и никогда о них не услышал, — ответил я. — Истории, о которых лучше никому не знать и не помнить. Грог, попробуй выйти с ними на связь.

— Если он прошёл так же, как и мы, там никого не будет.

— Знаю. Однако надо всё равно проверить.

Он не стал спорить, что, если этот корабль и был пуст, то это было бы бесполезно. Грог начал настраивать радиостанцию ближней связи, пытаясь поймать частоту корабля. Я подключился через активную броню к нашей радиостанции.

— Говорит старший лейтенант Элиадирас Каллепер, пилот-инженер тяжёлого разведывательно-десантного корабля Проглот, серийный номер один, два, два, семь, три, шесть, восемь, пять, пять. Приём? Корабль Проглот кораблю Анима Торменторис, именем Импертора, требуем выйти на свзяь, приём.

И сначала был сплошной шум, однако меньше, чем через минуту мы поймали их частоту.

Эфир был погружён в помехи.

— Усиль мощность.

Помехи стали сильнее.

— Ещё.

Грог добавил, после чего помехи неожиданно пропали. Вместо них появился сложно объяснимый и очень странный звук, больше похожий на тот, что использует человек, когда того сильно тошнит. Он ударил с неожиданной громкостью, меняясь с каждым мгновением, то становясь громче, то тише, ниже и выше, завывая и будто тявкая. Было очень похоже на…

— Битый сигнал? — Зигфрид подался чуть вперёд.

— Не похоже… — пробормотал Грог.

— Похоже, — не согласился он.

Я же повторил попытку.

— Старший лейтенант Элиадирас Каллепер с корабля Проглот, серийный номер один, два, два, семь, три, шесть, восемь, пять, пять кораблю Анима Торменторис два-дробь-два, семь, один, три, черта, пять, восемь, шесть «Б», вы меня слышите?

Будто в ответ на мой вызов звуки слегка изменились, стали более чавкающими, ещё более странными и активными, однако это больше походило на то, что это попросту такие помехи. Несмотря на внутренние запасы провизии я очень сомневался, что там кто-то есть. По крайней мере живой.

— Что будем делать? — обернулся ко мне Зигфрид. — Будем пробовать сблизиться или продолжим выходить на связь?

По правилам, надо было вызывать поддержку, специальные абордажные группы, которые имели многие средства, чтобы высадиться даже на такой корабль, однако сейчас мы и были той самой группой. И с одной стороны, приближаться, не зная точно, включена ли на нём защитная система, было опасно, однако с другой…

Ты уверен, что хочешь высадиться на этот корабль?

Неожиданно голос подал Тень, который сидел всё это время тихо.

Решил навести немного шороха.

Так или иначе, у нас нет особого выбора. Это наш билет домой. К тому же я хочу знать, что это за корабль.

Подумай хорошенько, Грант. Ты не просто так чувствуешь страх, глядя на него.

Я ничего не боюсь.

Да не ужели? Я знаю, что ты чувствуешь. И на твоём месте я бы остановился здесь и сейчас. Просто бы развернулся и полетел обратно, где тебя ждёт беременная жена с двумя будущими детишками.

Заткнись, Тень.

Ты не просто так чувствуешь что-то не то, глядя на него. Если пойдёшь дальше, обратной дороги уже не будет, и всё, что ты найдёшь — это будет лишь боль и отчаяние.

Значит, это всё же проделки хаоса.

Нет. Это проделки вас, людей. Подумай хорошенько над этим, ещё не поздно отказаться от этой затеи. Разве тебе не нравится эта жизнь? Не нравится, что ты здесь обретаешь?

Тебе не сбить меня с пути.

Какой же ты дебил всё-таки, Элиадирас. Знаешь, кто больше всех помогает хаосу? Думаешь, еретики? Предатели и отступники? Ваши тёмные эмоции? Нет — это вы. Ты и подобные идиоты, которые свято верят в то, что делают, не чувствую при этом сомнений. Вы — вот кто лучшие союзники хаоса.

Ещё я не слушал советы демонического отродья. Я не знал в истории ни одного случая, чтобы демон делал что-то, что не привело бы к хаосу. Так или иначе любой их совет ведёт к одному и тому же — ты делаешь то, что выгодно им. И никогда не догадаешься, каким образом они приведут тебя к результату, желаемого им. Поэтому лучшим противодействием было не слушать, а делать, следовать плану, который ты составил изначально, без помощи таких тварей.

И всё же в одном Тень был прав — глядя на этот корабль, я чувствовал что-то не то.

— Грог, дождёмся ночи и начнём сближаться на самом малом ходу, — я вернулся на своё место. — Зигфрид, всю мощность перекинешь на щиты. Приготовиться к манёврам уклонения, турели на исходные позиции.

— Принял.

— Есть.

Они отозвались хором. Я взялся за штурвал.

С наступлением темноты двигатели очень тихо загудели. Корабль едва заметно дёрнулся, когда мы поплыли вперёд. Такими темпами мы подлетим к кораблю очень нескоро, однако это было гораздо лучше, чем на полной скорости попасть под торпеду или очередь из бортовых орудий. Может у нас и есть щиты, однако их мощности явно не хватит, чтобы выдержать шквальный огонь линкора, а торпеды из-за маленькой скорости и вовсе их будут игнорировать.

— Грог, на тебе управление турелями.

— Они не спасут нас от огня, — предупредил он, беря управления над ними.

— Но спасут от торпед, — ответил я.

Более того, они и щиты линкора при всём желании не пробьют. Там такая мощность, что они способны выдерживать огонь планетарных систем противокосмической обороны. Недолго, но несколько залпов планетарных орудий пережить вполне смогут. Сейчас точно сказать, стоят ли щиты или нет, нельзя, однако если Грог не обнаружил сильной электромагнитной активности, то, скорее всего, вряд ли.

Время начало растягивать. Мы напряжённо вглядывались в экраны, готовые заметить любые признаки огня по нам.

Первый час прошёл без неожиданностей. Как и второй час. На малом ходу под стелсом нас было тяжело заметить, однако свой корабль вполне мог нас засечь, особенно с его системами обнаружения, которые включали не только радары, но и визуальные. Особенно фоне темноты, где не было даже звёзд. Именно поэтому мы двигались ночью без света газового облака на малом ходу, где не будет видно света из сопл. Конечно, его визоры вполне могут видеть и без света, однако если есть возможность сделать нас незаметнее, надо было ею воспользоваться.

Тем временем пошёл третий час.

— Всё тихо, — негромко произнёс Грог, будто нас могли услышать.

— Слишком тихо, — пробормотал Зигфрид. — Будем ещё раз выходить на связь?

— Нет. Не позволим системе запеленговать нас по радио.

— Не получится так, что нас запеленгуют прямо перед кораблём, где увернуться будет сложно?

— Не знаю. Зигфрид, возьми управление, — попросил я и вновь начал работать с камерами.

— Что хочешь найти? — спросил он. Мы даже внутри корабля не пользовались связью, разговаривая через динамики активной брони.

— Спасательные капсулы. Ты сказал, что линкор отвечает на сигнал бедствия. Хочу посмотреть, все ли капсулы на месте.

Сейчас, когда мы подлетели ближе, корабль было видно получше. Я внимательно водил камерами, пытаясь найти спасательные капсулы, примерно представляя, где они должны находиться, и под конец нашёл, что искал.

— Есть.

— Нашёл?

— Да, — я нагнулся к экранам, разглядывая изображение. Если приглядеться, то можно было заметить пустые отверстия в борту громадного линкора. — Часть капсул отсутствует. Видимо, кто-то всё же остался на корабле и смог эвакуироваться.

— Эвакуироваться? — удивился Зигфрид.

Мне тоже это показалось странным.

— Может, на корабле было что-то, с чем оставаться на борту было опаснее, чем прыгнуть в неизвестность, — предположил Грог.

— У таких кораблей всегда есть корабли малых классов, как челноки или десантные суда, — заметил я.

— Но до спасательных капсул быстрее добраться и на них можно быстрее покинуть корабль, чем бежать в ангар, заводить корабль или челнок, а потом ещё отлетать. Если они вообще могли добраться до туда.

У меня невольно мелькнули слова Тени по поводу того, что там нас может не ждать ничего хорошего.

— Как бы то ни было, большая часть спасательных капсул на месте. Остальные можно попробовать…

И в этот самый момент тишину в кабине разрезал сигнал предупреждения. Ярко замигала красная лампочка, вспышками освещая кабину. В этот же миг на кране вспыхнули красные строки, которые даже читать не надо было, чтобы понять, в чём дело.

Мы все вытянулись в креслах вздрогнув, и громкий голос Зигфрида ударил по ушам.

— Корабль берёт нас на захват, повторяю… Он открыл огонь! Повторяю, открыл огонь!

Но это я и сам успел заметить, по многочисленным вспышкам с его борта.

Будто только и ожидая того момента, я тут же взял крен на левый борт и сделал бочку, делая манёвр уклонения, после чего пошёл в крутой разворот.

И прямо перед нами пролетела очередь из лазерных пушек.

— Наблюдаю запуск торпед! Пошли торпеды, повторяю, пошли торпеды! — послышалось достаточно громкое шипение. — Попадание! Щиты — восемьдесят процентов. Щиты семьдесят процентов!

По нам явно прошлась короткая очередь. Можно сказать, что вскользь. И её вполне хватило для того, чтобы просадить нам щиты на тридцать процентов. Попади мы под полноценную очередь — их бы сожгло вместе с кораблём.

Я тут же выжал полную мощность, сразу переходя на максимальный ход, а следом и на ультра-маршевый. Активную броню вжало в кресло, я почувствовал перегрузку, от которой моё сознание начало слегка уплывать. Уплывать, но не настолько, чтобы не сделать ещё один манёвр уклонения, из-за которого на сильном разгоне корабль жалобно заскрипел. Компьютер выдал предупреждение о чрезмерных перегрузках.

Что-то рядом бахнуло, я буквально почувствовал, как вздрогнул корабль.

— Попадание! Щиты пятьдесят процентов! Грант! Ещё один манёвр!

И я крутанулся, чувствуя, как желудок поднимается к горлу, готовый вот-вот выплеснуть содержимое наружу.

— Щиты — сорок процентов! Торпеды приближаются!

— Грог! — рявкнул я, и тот схватился за турели.

Послышалось жужжание лент, которые быстро начали кормить патронами миниганы.

— Ещё четыре торпеды! Прямо по корме! Грант!

А что Грант? Корабль был не истребителем, ему куда сложнее уклоняться. Нам ни габариты, ни размеры не позволяют так юрко двигаться. Это им достаточно просто на большой дистанции уклоняться, а мы…

Вновь шипение.

— Двадцать процентов! Грант, уклонения!

Я вывожу корабль под ещё один угол, и нас крутит как в центрифуге, после чего я дёргаю штурвал на себя, меняя направление. В глазах темнеет. На такой скорости корабль стонет не переставая.

— Десять процентов! Ещё одна очередь и нас поджарят!

— Знаю! — рыкнул я, борясь и с кораблём, и с позывами рвоты.

— Торпеда! Две торпеды!

Жужжание не прекращалось ни на секунду. Миниганы захлёбывались огнём, пытаясь достать выпущенную торпеду, которая, по-видимому, была с самонаведением. И сбить такую дуру было не так уж и просто, так как она тоже обладала неплохим бронированием.

— Двести метров! Торпеда! Сто пятьдесят! Сто! Пятьдесят!

И я просто вдавил от себя штурвал на максимум, пытаясь увернуться. По идее, нам должно хватить манёвренности…

— Прошла мимо! Ещё одна очередь! Грант!

Будто я мог что-то сделать. Вновь тяну штурвал, и корабль попросту скрипит, будто уже идёт трещинами из-за перегрузок.

На какие-то секунды всё окончательно перед глазами темнеет и… опять появляется. Я продолжаю давить на ручку газа, но она уже в крайнем положении. Двигатели ревут на полную мощность, выводя корабль на максимальную скорость. Рядом с нами совсем близко пролетают лазерные лучи.

И я вновь верчу корабль бочкой, пытаясь воспользоваться преимуществом расстояния…

Когда меня останавливает Зигфрид.

— Кажется… Кажется, вышли за пределы огня.

На всякий случай ещё один манёвр уклонения, после чего я меняю курс, чтобы остаточные выстрелы нам в корму не залетели, и под конец замираю, так и держась мёртвой хваткой в штурвал. Судя по камерам, линкор остаётся где-то позади и продолжает быстро удаляться. И я не успокаиваюсь, пока не проходит минут пять после последнего по нам залпа, лишь после этого торможу.

В кабине стоит тишина. Настолько гробовая, что кажется, будто мы уже попали под огонь и погибли, а остаточное сознание продолжает рисовать в мёртвом теле желаемую картину. И мы сидим так несколько секунд, прежде чем я беру на себя ответственность нарушить её первым.

— По крайней мере, мы теперь знаем, что система режима патрулирования у него запущена.

С моими словами все будто ожили. Начали шевелиться, двигаться, устраиваясь поудобнее в креслах после того, как нас заметно помотало внутри корабля.

— А ведь она просто немного по нам пострелял. Можно сказать, сделал предупредительный выстрел.

— Ага… — выдохнул я.

Даже у такого линкора система бортового огня была способна разделать под орех наш корабль и при этом даже без какого-либо напряжения. Можно представить, что было бы, будь это линкор типа Фронтлайн, который как раз-таки создан, чтобы вести массированный огонь по большому количеству целей, или типа Крепость, который был летающей системой ПВО, способный выдержать массированный огонь по себе.

К тому же и наш корабль не подходил для подобного. Есть истребители, есть штурмовые капсулы, абордажные корабли — одни были быстрыми и манёвренными, другие были тяжело бронированными. Будь у нас такой, возможно мы бы и смогли пробиться к линкору, однако у нас был десантный корабль: не такой манёвренный и слабо бронированный для подобного прицельного огня.

— Значит, к нему нам не приблизиться, — вывел вердикт Грог.

— Он не определяет нас как свой. Наша система не работает. Или у него слишком устаревшая, что не может определить наш, — предположил Зифгрид.

— Или у него сняты все ограничители, — добавил я.

— Что будем делать? — посмотрел Грог на меня.

Что делать?

— Если он выбросил капсулы, то можно поднять одну из них и снять систему «свой-чужой», — предложил Зигфрид.

В этом был смысл. Даже если все ограничители сняты, на спасательных капсулах стояла своя система, которая попросту не давала навестись на себя. Это было сделано для того, чтобы во время эвакуации линкор собственные спасательные капсулы случайно не перестрелял. Нет, навести вручную их можно, но автоматически он никогда не возьмёт их на прицел.

— Возможно, тот сигнал бедствия, что мы перехватили до этого, и идёт как раз с одной из капсул, — предположил я. — Зигфрид, ты ещё ловишь сигнал?

— Да, оба, и корабля, и ответный.

Я кивнул.

Теперь оставалось ждать, когда Зигфрид вычислит местоположение капсулы. Учитывая пространство Альта Семита, то её могло отбросить вообще на другой конец этого пространства, если у него есть границы. И тогда лететь нам туда годами. Однако не проверишь, не узнаешь.

Пока Зигфрид вычислял место, я наблюдал за линкором. Тот, оживший и освещённый ботовыми огнями вскоре вновь скрылся во тьме, став почти невидимым для обычного глаза. Будто затаился во мраке в поисках жертвы, как делают это многие хищники в галактике. Судя по всему, он действительно переходил из режима патрулирования в режим сна автоматически.

А что касается того, что его никто до сих пор не нашёл, это было спорным утверждением. Возможно, он действительно оставался не найденным всё это время, так как находился в стороне от населённого пространства. Но если кто-то всё же и засекал его сигнал, то любой экспедиционный корабль, встретив его, попросту уже не возвращался обратно. Я могу сказать, что пропавших без вести кораблей хватает, и вряд ли их долго и тщательно искали в пустоте.

К тому же, в отличие от обычной галактики заблудиться здесь было куда проще. Единственными ориентирами служили газовые облака и маяки дальнего радиуса на островах, которые позволяли определять местоположение корабля в абсолютно пустом пространстве. И если кто вылетал за их пределы, то рисковал не найти дорогу обратно.

Так что есть вероятность, что некоторые потери могли вполне списать и на это.

— Так, расшифровка завершена, — вытянулся Зигфрид. — Передаю координаты.

— Точные?

— Примерные. Разброс будет в радиусе тысячи километров, думаю. Судя по сигналу, это действительно его капсула, и её унесло не так далеко.

Обычно капсулы передавали своё местоположение относительно родного корабля, в сообщение которых входило и расстояние между кораблём и капсулой. Поэтому можно было в крайнем случае вычислить радиус поиска.

— Она не улетела далеко, — заметил Грог.

— Возможно, где-то есть ещё один осколок планеты, но в ночи разглядеть его будет невозможно. Пока берём направление на сигнал, а там поутру будет видно.

Так мы и сделали.

Я лишь бросил прощальный взгляд на линкор, к которому мы обязательно вернёмся, и очень надеюсь, что в скором времени. А сейчас я давал полный газ, переходя на ультра-маршевый ход позволяя кораблю разогнать на пределах своих возможностей. На наше счастье, короткая очередь из линкора не разорвала нас на части и ничего не повредила.

Мы летели вперёд всю ночь. Этот переход занял у нас около семи часов, после чего первые лучи газового облака начали освещать округу, позволяя нам попытаться установить зрительный контакт с местом, где могла приземлиться спасательная капсула. И уже после десяти минут поисков на чёрном фоне, будто мы находились не в пустом пространстве, а в большой чёрной комнате, визоры уловили слабый блеск среди непроглядной тьмы.

— Вот это, — ткнул пальцем в экран Грог. — Светящаяся точка.

— Зигфрид? — бросил я взгляд на него.

— Вроде сигнал идёт оттуда.

Значит ещё один кусок планеты? Я не помню, чтобы он был нанесён на карту и числился там хотя бы в составе ничейных земель. Скорее всего, потому что находился слишком далеко от остальных и не был ещё обнаружен.

Через визоры с такой дистанции было невозможно сказать, что он из себя представляет. Леса это или степи, горы или болота. Возможно, это был просто безжизненный кусок камня, так как астероиды, что интересно, в Альте Семите тоже встречались. Но как бы то ни было, для нас он сейчас был не более, чем светящаяся точка вдалеке.

Что ж, похоже, нам предстоит стать первооткрывателями.