Пока боги спят

Глава 26. Не время

Рейлан

Весь день, а то и ночь, Рейлан проводил на работе. Разговаривал с Мак, изучал Рогатого, узнавал жизнь Сола. Много читал и писал, вёл переговоры с работниками других Линий – порой он сам не понимал, что делал, но по привычке упрямо шёл к цели. Так долго она казалась единственно верной и нужной: на первом месте – помочь Ните, на втором – верно выполнить работу Общества. После того, что показала Лави, Рейлан вдруг растерял всю уверенность в себе.

Приближались дни двоелуния, до поездки в Дрион оставались считанные дни. Рейлан вспомнил, как давно не видел Тиру. Пожалуй, с того дня, когда он подкараулил её у театра. Он ведь так и не пришёл на премьеру. Не ответил ни на одно письмо. Она не простит! Рейлан задумчиво потёр подбородок и откинулся в кресле. Надо что-то сделать. Как в очередной раз выпросить прощение? Тиру было не подкупить ни одним подарком, самая лучшая ложь с ней не проходил – она знала его слишком хорошо.

Рейлан что-то проворчал себе под нос. Он начал писать, но Тира вдруг завладела всеми его мыслями. Даже почерк стал более плавным, округлым – так писала она. Надо увидеться.

Бросил взгляд на часы. Около двух. Тира всегда в это время репетировала. Если поторопится, успеет поймать её у театра. Возможно, девушка будет в хорошем настроении и хотя бы согласится выслушать его.

Рейлан накинул жилет и быстрым шагом прошёл по извилистым коридорам Подземелья. Небо затянули тяжёлые дождевые тучи. Сильный ветер грозил вот-вот сбить с ног. Рейлан взглянул на часы, бросил взгляд в сторону Подземелья и стал закоулками пробираться к театру.

Репетиция закончилась. Рейлан мрачно оглядел прохожих и свернул на улицу, которая вела к дому Тиры. Он должен успеть. Наконец впереди показалась хрупкая фигура девушки. Казалось, она совсем не изменилась за прошедший десяток лет, едва ли кто мог принять её за женщину, у которой была дочь.

- Тира! – воскликнул Рейлан и дотронулся до её плеча. Девушка быстро обернулась, глаза сверкнули гневом.

- Что, придумал оправдание и явился? – ядовито спросила она.

- Даже не собирался, - Рейлан тут же вспыхнул и мгновенно остыл. Он потёр подбородок и растерянно проговорил: - Я не знаю, что со мной. Раз за разом обещаю себе быть внимательнее к тебе, но потом вдруг что-то случается – и уже ночь, а я до сих пор на работе. Совсем потерял счёт времени, устал и забыл обо всех обещаниях. Прости.

- Что-то случается? Ты случаешься! Ты же не исправим! – голос Тиры звенел. Так он звучал, когда девушка была готова вот-вот расплакаться. – Я устала. Почему я родилась женщиной? – она остановилась и посмотрела на небо. – Была бы мужчиной, не умела любить, обижала и так же легко получала прощение и всё равно была любима. Нет сердца – нет страданий. Хорошо вам.

Рейлан встал напротив Тиры и снял жилет.

- Во-первых, не стоит в такой холодный день ходить в лёгком платье, - он попытался накинуть жилет ей на плечи, но девушка отстранилась. – Во-вторых, да, я не умею любить так, как делают это другие. Но ты же знаешь, что я стараюсь. Я люблю тебя со всей силой, на которую только способно моё сердце. Только вот способно оно не на многое. Я не скрываю этого. Такой уж я.

Тира испустила тяжкий вздох и сделала шаг навстречу. Рейлан тут же накинул жилет ей на плечи.

- Только с тобой я свободен и могу честно сказать о своих чувствах, какими бы они не были. Я бываю груб, забывчив, но я не устану повторять: ты мне нужна.

- Ненавижу тебя, - голос Тиры перешёл на шёпот, она прикрыла глаза и устало прислонилась к Рейлану. Он тут же обнял её. – Почему я такая слабая?

- А знаешь, какой я слабый? – Рейлан улыбнулся, склонил голову и прижался щекой к щеке Тиры. – Я уже не понимаю, на чьей я стороне. Разучился быть твёрдым и решительным. Помнишь, я рассказывал тебе о лесной девчонке, Мак? – Тира отстранилась, губы сжались в тонкую нить, она упёрла руки в бока, как делала всегда, когда ревновала. – Да успокойся ты! – Рейлан рассмеялся, взял Тиру за руку и повёл за собой. – Она смогла перенести меня далеко отсюда. Туда, где живут лесники. Я видел их мирок, и уже не уверен, что люди – единственный народ, который достоин жить в Инфере. Может, не так они и правы? Точнее мы. Что если наше Общество ведёт неверную игру? И сам я тоже сделал слишком много того, что не должен был?

Тира ласково коснулась его плеча.

- Все совершают ошибки. Делай то, что считаешь правильным сейчас. Если ты искренне веришь в своё дело, даже если оно провалится, ты останешься победителем.

- Я устал от этого! – воскликнул Рейлан. – Я хочу знать, что правильно и что нет. С детства мне говорили одно, сейчас показали другое. Обе стороны не могут быть правы, но я не понимаю, какую из них выбрать. Знаешь, как я из-за этого отвратителен сам себе? То я уверенный член общества Сол, твёрдо верящий: мир должен принадлежать людям. То невольный пленник этого мира и радуюсь капле свободы, которую увидел на той стороне. Я хочу быть уверен в себе и в этом мире.

- Но ведь это жизнь, - неуверенно начала Тира. – У каждого есть тёмная и светлая сторона. Храбрый воин вдруг становится растерянным ребёнком. Святой – предателем. Законченный убийца – мучеником. Всё это жизнь. Такая непонятная, горьковатая и одновременно сладкая, сумбурная, весёлая или грустная – всякая. Мы можем быть разными в зависимости от испытаний, которые нам выпали. И всё это будет правильным.

Рейлан свернул на дорожку, ведущую в парк. Деревья по обе стороны склонились друг к другу, образовав длинный коридор. Ни птиц, ни людей не было слышно – непогода заставила всех спрятаться. Только ветер гонял листья по дорожкам.

Рейлан вдруг почувствовал усталость. Он хотел провести вечер за работой, но понял, что сейчас ему нужно другое: прогулка по парку и беседа ни о чём.

- Звучит, словно монолог в одной из твоих пьес, - Рейлан ухмыльнулся, стараясь спрятать свою растерянность. Пора возвращаться к привычной роли.

- Я произносила что-то похожее, - Тира лукаво улыбнулась. – Скоро дни двоелуния. Мы поедем за Нитой?

- Обязательно. Я не отступлюсь, - в голосе едва уловимой тенью мелькнуло сомнение.

- Может, ей остаться такой, какая она сейчас? – Тиры заговорила с тоской. – Она ведь довольна своей жизнью.

- Нита – ребёнок и ещё не понимает! Пройдёт несколько лет, и она захочет стать частью нашего мира, но дороги не будет. Я должен что-нибудь сделать, - Рейлан говорил горячо, с напором, но он уже вовсе не был так уверен в своих словах.

- Хорошо. Когда мы выезжаем?

- Тебе не стоит ехать. Это опасно.

- Я – мать!

- Мать, а не отец. Это я должен вас оберегать.

- Ты знаешь, что я не уступлю. Говори и делай что хочешь, но я еду с вами, - Тира заглянула Рейлану в глаза и улыбнулась: - Ты же сказал, что я тебе нужна. Значит, мы должны ехать вместе.

- Лучше бы я тебе был не нужен, - сказал Рейлан так тихо, как только мог. Тира не обратила внимания, только улыбалась.

Прогремел гром, и в ту же секунду хлынул дождь. Тира схватила Рейлана за руку и потащила за собой, весело смеясь. Он улыбнулся и кинулся следом. Прошедшие годы исчезли, и Рейлан почувствовал себя другим: кем не был, но хотел быть.

Фай

Комната Фая теперь никогда не пустовала. Найла явилась к нему следующим вечером и заявила, что останется здесь. За прошедшие два года её родной дом сгорел, судьбы родных она не знала, но не стремилась найти их. Фай не успел возразить, как она уже стала деловито ходить по комнате и передвигать его вещи.

Найла постоянно пропадала на несколько дней, затем возвращалась с кипой книг и часами сидела за ними, и так за разом. Иногда к ней приходил Парис. С Фаем они обменивались злобными взглядами, но не говорили друг с другом.

Резор всё чаще отказывался возвращаться в книгу и исследовал город. Фай опасался за него и за Кион, но не перечил магу. Амая и Шир переживали за Фая и всё больше времени проводили рядом.

Своё время Фай посвящал книгам и урокам с Резором, иногда гулял с Амаей или Найлой. Он почти не показывался на собраниях группы. Пока это сходило ему с рук, но Фай не сомневался: за ним присматривают. Вернётся профессор, и ему несдобровать.

Как всегда маленькая комнатушка была полна. У окна за столом сидела Найла и аккуратно переписывала из книги в тетрадь тайные знания, понятные ей одной. Резор только вернулся с прогулки, задумчиво сидел в кресле и чертил рукой в воздухе магические узоры, которые на миг обретали цвет и тут же исчезали. Книга дала знак, и вот уже появилась Амая. Фай знал, что сосед старался подслушать и подглядеть, но благодаря магии Резора происходящее в комнате было ему не доступно.

- Идём же! – потребовала Амая. – Тебе нужно больше отдыхать, ты совсем перестал улыбаться. Когда мы познакомились, улыбка не сходила с твоего лица, а сейчас ты стал, словно он, - девушка кивнула в сторону Резора.

- Моей улыбки достойны лишь некоторые. Вы в этот круг не входите, - подал голос маг.

- Пойдём! Ради меня!

- Не ведись. Это ловушка, - Найла на миг оторвалась от книг. – Тебе нужно сосредоточиться на учёбе. Девушки могут только отвлекать от истинной цели.

Амая скривилась:

- Сгубила себя под стопкой книг, так не делай этого с другими.

- Я тружусь над спасением мира, ты только шляешься. И кто себя губит?

- Могу себе это позволить. В моей жизни не только книги, в ней есть место людям.

- Ну да, все хотят погулять с ребёнком. Ты своей худобой и бледностью вызываешь только жалость.

- Я хотя бы что-то вызываю, а ты навеваешь тоску.

Ну вот опять! Девушки не упускали возможности сцепиться. У всегда тихой и скромной Амаи прорезался голосок, равнодушная Найла вдруг начинала сыпать колкостями.

Резор закатил глаза, шепнул заклинание, вскинул руку, и девушки лишились голоса. Фай засмеялся. Найла швырнула в мага книгу, но он остановил её одним взмахом. Девушка тут же вскочила, подобрала томик и погладила его по обложке. Фай схватил Амаю за руку и потащил за собой. Как только они оказались на улице, он снял заклинание, и девушка голосом Шира забранилась на Резора.

В последнюю встречу Амая сказала, что хочет выйти за пределы города. Шумный Кион, так отличающийся от привычного для неё мира, удивлял и пугал девушку. Фаю тоже наскучил город, и он с радостью откликнулся на просьбу Амаи.

Они прошли мимо станции. Гудя и выплёвывая клубы чёрного дыма, проехал паровоз. Пересекли людную площадь. Фай запрыгнул на ступеньку последнего вагона трамвая, подхватил Амаю. Трамвай обгонял носильщиков и повозчиков, а его обгоняли редкие паромобили. Они проехали под мостом, по которому шла процессия нортийских солдат во главе с обученными воинами. Они шли с юга на север, в столицу Союза Вольных городов. Одетые в чёрно-красную форму, с ружьями на плечах, они чеканили шаг и выглядели уверенно и грозно. Кионцы громко приветствовали их, махали руками или шляпами, кричали. На крышах цветастых домов вперемешку висели флаги: нортийская саламандра и кионский жезл, обвитый двумя змеями и увенчанный крыльями.

Вечерело. Из окна трамвая Фай увидел, что на небе уже показалась привычная Иннектио и её редкая подруга Иннерио. Близилась ночь двух лун. Опять со всей округи соберутся торговцы, циркачи, актёры и фокусники. Устроят большую ярмарку и разные представления. «Амая должна это увидеть», - с улыбкой подумал Фай.

Они выскочили из трамвая, преодолели первую защитную стену и пошли вдоль неё. Если повернуть налево, можно пройти через ряд городков, таких крошечных, что их можно исходить меньше, чем за полчаса. В одном из них вырос Фай.

Он вспомнил, как давно не был дома, совесть тут же зашептала, какой он неблагодарный сын. Фай легко успокоил её: ещё в школьные годы ему приходилось жить вдали от родителей, они куда больше радовались, когда он учился, нежели был дома. К тому же в семье подрастали ещё двое младших шаловливых сыновей, за которыми нужен был глаз да глаз.

Фай взял Амаю за руку и повёл направо, вдоль заросших полей.

- Вот бы сбежать отсюда! – сказала Амая. – Я помню совсем другой мир, он был так прекрасен.

- Чем он был лучше?

- Не было всех этих ваших, - Амая замялась. – Изобретений. Они портят воздух и так шумят. Наши дома были ниже, меньше, не такие яркие, из дерева или серого камня, но жилось в них приятнее. Даже в городах властвовала природа, а сейчас я не увидела ни одного деревца.

- Это только Кион такой да Норт, быть может. Торлигур, где я родился, совсем другой. Если бы ты видела горы! Какой там воздух! И сколько садов, и птицы поют так громко. Знаешь, однажды школа и весь Кион стали мне так ненавистны, что я сбежал.

- Что ты делал в это время? – с интересом спросила Амая. – И почему вернулся?

- Бродил по улицам, познакомился с двумя ребятами, братом и сестрой. Сначала мы подрались, но потом стали лучшими друзьями. Они тоже не любили Кион, мечтали сбежать навстречу приключениям. Вместе мы спасли собаку, которую избивали мальчишки. Она была такая огромная! И рыжая, в лучах солнца её шерсть словно горела огнём. Она не умела лаять, но была самой доброй и верной. Вчетвером мы пробрались в поезд и отправились на юг, за пределы города. Через несколько станций нас, безбилетников, поймали и высадили. Пешком мы отправились обратно в Кион. Мы шли долго, устали, изголодались. Но как же я люблю вспоминать те дни!

Оскур был ужасным выдумщиком и спорщиком, в какие только ситуации мы не успели попасть. Марса оказалась такой смелой и упрямой, не хуже любого мальчишки. Я тогда решил, когда вырасту, женюсь на ней. Мы скитались по улицам, воровали кошельки у прохожих, скупали сладости, ночевали на лестницах. Но вот Оскура и Марсу отыскали родители и забрали домой.

Перед расставанием мы пообещали друг другу увидеться за второй стеной. Мы хотели уйти так далеко, чтобы нас уже никто не нашёл. Я ждал, сколько мог. Ни Оскур, ни Марса не пришли. Однажды вместо них появился хмурый черноволосый парнишка на пару лет меня старше. Он молча накинулся на меня. Он был худ, как сама смерть, а дрался, точно бес. Я лежал так долго, что уже засомневался: жив ли я? Наконец, стражники нашли меня, подлечили и отправили в школу. Учителя, конечно же, придумали строгое наказания, но это того стоило. Меня до сих пор мучает вопрос: куда пропали Оскур и Марса и почему черноволосый так на меня ополчился?

- Может, сбежим? – Амая с надеждой заглянула в карие глаза Фая. – Я не Оскур и не Марса, но, как и ты, не люблю этот город и хочу убежать навстречу новому. И снова быть живой.

Фай на миг остановился, но тут же пошёл вперёд. Он медлил с ответом. Сколько раз он рисовал выдуманный мир, покрывал страницы книг чудовищами из легенд. Можно сбежать, и ему откроется куда более чудной, чем в фантазиях, мир. Фай взлохматил чёлку и выдавил:

- Не могу. Я должен познать магию, затем освободить героев книги. Побег будет трусостью и предательством. Извини. Если Шир не против, оставайся в этом мире столько, сколько сама захочешь. Вы можете отправиться в любую сторону, я не стану возвращать вас в книгу.

Фай боялся огорчить Амаю. Он искоса глянул на неё, но девушка выглядела не расстроенной, а озадаченной. С тревогой она спросила:

- Фай, зачем тебе магия? Ты действительно хочешь сделать то, о чём говорил Ткач? Я знаю Резора. Он опасен. Он мог внушить что угодно, лишь бы ты доверился ему.

- Да не знаю я, чего хочу! – Фай заорал. – Вы все твердите о судьбе, о разных дорогах, о каком-то будущем мира. А я просто хочу жить, понимаете? Почему я не могу вернуться домой и расписывать дурацкие горшки, как это делает отец? Знаю, глупо, и пусть! Мне горшки дороже всего этого мира, – Фай выдохнул и уже спокойнее сказал: - Ладно. Я погорячился. Просто я боюсь, - он отвёл взгляд. – Я всегда мечтал о приключениях, но, когда дошло до дела, испугался. Я бы хотел стать сильным, как любой из героев книги, чтобы сделать то, о чём говорил Ткач, но где взять эти силы? И справлюсь ли? Когда я расписывал горшки, мои узоры были красивы, но их самих я по неосторожности ломал. Так всю жизнь. И речь уже не только о горшках.

- Но…

- Идём, - Фай вздохнул. – Пора назад, если мы хотим вернуться в город. На ночь ворота запирают.

- Ты справишься. Магия станет твоим другом. А мы – все герои книги – уже твои друзья. Помни об этом.

Дальше Фай и Амая шли молча. Вдруг девушка вцепилась ему в рукав и испуганно взвизгнула:

- Смотри, смотри, мир рушится!

На небе крошечными серебряными искорками одна за другой падали звёзды, оставляли за собой едва видный след и таяли в ночной темноте. Фай рассмеялся:

- Это же всего лишь звездопад. Такое бывает, особенно в середине и конце лета.

Амая посмотрела на него строгим и чуть насмешливым взглядом:

- Я знаю этот мир лучше, чем ты. Смотри, что сейчас будет.

Амая не отпускала Фая и только ближе жалась к нему. Он неуютно переминался с ноги на ногу. Прошла минута, другая. И вдруг из-за горизонта, один за другим, стали выплывать киты. Огромные, величественные и печальные. Голубовато-серые, с белым брюхом, шкура их казалась гладкой и упругой. Они медленно скользили по небу, взмахивая плавниками и хвостом, и скрывались за горизонтом. Фай стоял, заворожённый, но вот последний из них исчез, и он отскочил, вырвавшись из рук Амаи, и воскликнул:

- Что это было, чёрт возьми?

- Небесные киты, разве ты не видел? – Фай непонимающе уставился на Амаю. – Они живут в Инфере, как и мы. Если мир в опасности, киты переплывают небо, чтобы покинуть наш мир, и возвращаются, только когда становится спокойно. Так было перед Огнём.

- В опасности?

- Ткач не соврал. Инфер рушится. Нет больше драконов, фениксов и грифонов. Так многие не знают, кто они, не принимают свою суть и мучаются. Магия осталась без внимания, и она страдает. Инфер долго терпел, но больше не может. Если ничего не сделать, начнётся новый круг жизни, в котором для нас уже не будет места.

Амая так по-доброму улыбалась и выглядела такой беззащитной. Фай наклонился к ней и легко коснулся губами её губ. Она не успела ответить, он уже снова шёл к городу.

- Пусть рушится, мне снова нечего терять! – Фай рассмеялся и взъерошил волосы.

Послышалось рычание Шира:

- Ещё раз подобное вытворишь, я откушу тебе то, что не даст ни об одной больше подумать.

Амая добежала до Фая и взяла его за руку. Фай чуть слышно вздохнул. В какую историю он опять вляпался?

Прогулка заняла больше времени, чем ожидал Фай. Прохожие исчезли с улиц. Трамваи перестали ходить, резкие извозчики запрашивали неимоверно много. До дома пришлось добираться пешком. Фай помялся: идти по тёмным переулкам, чтобы сократить дорогу, или выбрать путь длинный, но по центральным улицам? Он свернул в закоулок между домами и крепко сжал руку Амаи.

Они прошли несколько улиц. Неожиданно из тени выскользнуло трое рослых парней. Длинные неопрятные волосы делали их старше. Кожаные куртки со стоячими воротниками, прикрывавшими лица, тяжёлая обувь на высокой подошве: наверняка такой удобно пинать упавшую жертву. У двоих в руках поблёскивали ножи, один крутил цепь. Они как будто не замечали Фая и Амаю и переговаривались между собой:

- Посмотрите на этого сопляка, у него в карманах пусто, зуб даю.

- Вечер тихий, и такой сойдёт. Может, его девчонка нас порадует.

- А говорят, встреча с рыжим к несчастью. Но несчастье пока грозит только ему, - послышался дружный хохот.

Фай быстро заслонил Амаю, пошевелил пальцами, нащупывая нити, которыми магия опутывала мир. Потянуть, задеть такую ниточку – и творить заклинания будет легче. Желудок свело судорогой. Да он же едва научился этому!

- Ну что скажешь, рыжий? Что у тебя есть для нас?

- Пожелание хорошего вечера и только, - голос подрагивал. – Пропустите, так будет лучше для всех.

Парни опять захохотали.

- И он нам ещё советы раздаёт!

- Да сколько их у нас было, этих смелых сопляков!

Третий сплюнул, крутанул цепь, но Фай оказался проворнее: сначала он оттолкнул Амаю назад, затем хватанул ртом воздух и выкрикнул заклинание. Один запнулся за невидимое препятствие и упал, челюстью ударился о землю, простонал, схватившись за неё. Двое других не медлили. Один подскочил к Амае, схватил её под руки и потащил в тень. Второй оказался рядом с Фаем, мелькнуло лезвие, и он схватился за живот, отступил, застонал.

Краем глаза Фай заметил, как Амая, вдруг обретя невиданные силы, легко выскользнула из рук парня, схватившего её. Она вся выгнулась, и вот уже вместо неё появился Шир. Без единого звука он рванулся к ближайшему парню, легко повалил его на землю и вцепился в шею. Второй не успел и рукой пошевелить. Шир всем весом обрушился на него и запустил когти в грудь, разрывая её. К третьему монстр подошёл медленно, сделал круг вокруг него, точно играл. Присел, склонил голову на бок. Парень попятился. Шир сидел на месте. Парень побежал. Шир позволил ему отдалиться, затем догнал за несколько больших прыжков, повалил и клыками и когтями разорвал его.

Медленно Шир подошёл к Фаю и навис над ним. С клыков капала кровь и смешивалась с кровью Фая. Монстр приблизил морду и клацнул зубами, положил когтистую лапу на грудь. Но вот он отступил, и снова перед ним стояла Амая. Она заговорила голосом Шира:

- Больше ты никогда не заговоришь с Амаей.

- Но, - послышался её голосок. Шир тут же оборвал:

- Никогда. Ты подверг её опасности. Это твоя вина. Ты не можешь защитить ни её, ни себя. Тебе не место рядом с ней. Запомни: я выгрызу твои сердце, лёгкие и желудок, если только ты ещё раз вздумаешь позвать её.

- Шир! – вскричал Фай и тут же охнул от боли. – Я бы смог! Да я бы ценой своей жизни защитил! Ты не можешь так, не надо, мы больше не выйдем из дома, обещаю.

- Довольно, рыжий. Я приду к тебе, если это понадобится, но Амаю ты больше не услышишь. Книга с тобой?

Фай кивнул.

- Верни нас назад.

Перед глазами мелькали цветные вспышки. С трудом нащупал книгу.

- Позови кого-нибудь на помощь, сам ты не доберёшься, - в голосе Шира слышалось презрение. – Ты нам нужен, даже такой слабый. Не умирай пока.

Фай вернул Шира и Амаю домой. Поднялся, дрожа, и, одной рукой держась за стены, другой – за живот, побрёл домой. «Ни себя, ни её», - слова Шира стучали в голове. «Я бы смог», - упрямо шептал он из последних сил и сам себе не верил. «Амая не увидит ярмарки в ночь двух лун», - вспомнил он, и стало до боли обидно.

А жизнь ведь так коротка. Не стать ли смелее?

И вдруг темнота. Фай не помнил, как вернулся домой. Вот уже он лежал на кровати, над ним стоял Резор и залечивал его раны. Маг что-то спросил, Фай не понял вопроса, забормотал о случившемся. Снова темнота. И вдруг шёпот Резора: так не должно быть. Он – маг и сам себе хозяин. Герои книги – его слуги. Не стоит слушать Шира. И не стоит бояться. Нужно поверить в себя, и весь мир встанет на колени, если захотеть.