Пока боги спят

Глава 5. Перемены

Фай

Фай сидел в библиотеке, уныло подперев щёки руками. Рядом высились массивные книжные полки. Чего только не было на них: сказки и легенды, труды по философии и истории, учебники математики, физики и биологии, сборники стихов, пьес, рассказов – как же хотелось всё это прочесть! Фай с обожанием смотрел на книги, на миг возвращался к своим записям и тут же снова отводил взгляд. Библиотека университета считалась лучшей в Кионе. Она насчитывала тысячи книг, но вместо них у Фая были только дурацкие грамматика и произношение.

Мечты о приключениях остались всего лишь мечтами. Если магия и существовала, то она явно сторонилась Фая. Он был уверен в себе: только сядет за книги, без труда выучит язык магии – чего там, уж если с формулами и законами физики справился, то буквы и слова дадутся без труда – и вскоре начнёт колдовать. Не тут-то было.

Книги, присланные Парисом, Фай пролистал от начала до конца. Каждую страницу покрыл рисунками выдуманных чудовищ, прохожих или узорами, но в основах языка магии едва продвинулся вперёд. Изо дня в день он приходил в библиотеку, и забивался в самый дальний угол, чтобы другие ученики не слышали его странного бормотания. Успехов не было. Не помогали ни старые книги, написанные ещё до Огня, ни записи, сделанные ребятами из группы А.

Мимо, заложив руки за спину и хитро щурясь, прошёл библиотекарь, напоминающий исхудалого коршуна. Фай устало посмотрел ему вслед, взялся за карандаш и за несколько штрихов нарисовал птицу. Тут же смял бумагу и бросил её под стол. Надо заставить себя заняться делом. Фай пообещал себе: если сегодня освоит хотя бы один раздел книги, то вечером почитает что-нибудь для себя.

Конечно, не всё время он тратил на изучение языка магии. Фай пролистывал книги по истории, изучал сказания народов, читал заметки путешественников, расспрашивал ребят из А – всё, чтобы по крупицам собрать правду о мире и понять происходящее. В голове было множество догадок, но некоторые из них так пугали, что Фай даже мысленно боялся согласиться с ними.

Вдруг он почувствовал удар по спине и неуклюже дёрнулся.

- Внимательнее смотри по сторонам, иначе многое пропустишь, - послышался голос Париса. Парень словно не умел здороваться. Он всегда начинал с шутки или сразу переходил к делу. Фая он вовсе встречал ударами, будто бы дружескими, но такими болючими. Фаю всё казалось, за ними скрывалось что-то большее, но он не мог понять, что и корил себя за мнительность.

- Чего тебе? – буркнул Фай.

- Как твои успехи?

- Языки – это не моё, как выяснилось, - Фай пожал плечами.

Парис вздохнул и сел напротив. Он помолчал с минуту, затем снял очки и положил их рядом с собой.

- Я ожидал от тебя лучших результатов. В школе ты был хорош. Ты не сможешь помогать нам, пока не освоишь язык магии. Буду откровенен. В нашей группе у каждого своя цель, и это явно не желание научиться противостоять нелюдям. Наверное, ты ещё слишком юн и наивен. Что, повёлся на неизвестное, хотел узнать правду, думал, магия – это приключения, так? Мне кажется, тебе не хватает настоящей цели. Не думай о том, что рассказывал старик, что мы обсуждаем на собраниях, забудь о морали. Задумайся: чего хочешь ты сам, и может ли магия помочь в этом? Ничто не получится, если нет желания. Мало стараться, нужно захотеть. Я видел, как ты роешься в книгах. Это тебе интереснее? Что бы ты не прочёл, это не сравнится с возможностями, которые даёт магия. Ты должен захотеть покорить её. Иначе нам придётся распрощаться. Ты должен понимать, что это означает.

- Покорить, - передразнил Фай. Он заложил руки за голову, откинулся на спинку стула и уставился на высокий куполообразный потолок, расписанный под звёздное небо. – Не хочу я её покорять. Все вокруг так говорят, словно магия – живая и разумная. Если это так, зачем её покорять? Ты прав, я хочу познать мир, и мне этого будет достаточно. Власть, силы и прочее – всё что есть в вашем списке целей не для меня. Давайте распрощаемся, мне терять нечего.

- Нет, парень, так просто ты не уйдёшь, - Парис хитро улыбнулся. – Ты ещё можешь пригодиться, не будем спешить с выводами. Ты мне нужен, поэтому я хочу помочь тебе, - в голосе Париса почудилась издёвка.

«А ты мне нет», - подумал Фай, но решил промолчать. Он быстро заметил, что в группе, несмотря на показную дружбу и весёлость, каждый был сам по себе и себе на уме. А во главе этой хитрой шайки стоял Парис, которому уж точно не стоило доверять.

- Я принёс кое-что, - он достал из сумки, набитой книгами, одну из них, и придвинул Фаю. Обложка и надпись на ней потускнели от времени и множества рук. Страницы казались такими ветхими, что до них было страшно дотронуться. Фай открыл книгу наугад. Текст оказался рукописным, написанным на языке магии: буквы высокие и узкие, острые, с множеством чёрточек, до ужаса похожие друг на друга, слова короткие, звучные.

- Магия творится на уровне чувств, образов, которые находят отражение в древнем языке. Нелюди верят, что на этом языке говорили боги, когда создавали мир, и поэтому он имеет такую силу. Мы выучили язык, знаем необходимые жесты. Однако чего-то не хватает. Заклинания, которые мы творим, слабы. Всё меняется, когда читаешь эту книгу. Она – сборник историй о разных чудовищах и людях и нелюдях с необычными способностями. Она заколдована так, что если прочесть рассказ вслух, то его герой оживает и служит читателю.

Парис положил книгу на стол перед собой, нашёл нужную страницу и начал читать вслух. Над листами книги закрутилась песчаная буря, на землю полетел песок, и вокруг бури стали с завыванием бегать три волка с бурой шерстью. С каждым словом они становились всё больше. Вдруг Парис резко оборвал чтение и захлопнул книгу, только струйка песка высыпалась ему на колени.

- Не стоит долго читать. Да, герои книги должны служить читателю, и они обязательно выполнят любой приказ. Если перед этим он успеет приказать не трогать его. Больше всего на свете герои хотят стать живыми и свободными. Для этого им всего лишь нужно убить читателя, - Парис придвинул книгу Фаю. – Возьми. Может, она тебя заинтересует, и ты продвинешься в изучении языка, чтобы прочесть её. Но будь осторожен.

Фай аккуратно взял книгу в руки и прижал её к сердцу. Увиденное заворожило. Какая же сила оказалась в его руках!

- Спасибо, - с благоговением в голосе сказал Фай, не отрывая взгляда от книги.

Парис кивнул, надел очки, поднялся из-за стола и вышел из библиотеки. Фай погладил книгу по обложке. Он уже знал, что прочтёт её и обязательно поговорит с одним из героев.

Кириан

Кириан резко захлопнул дверь и побежал наверх. Всё кончено! Он замер на пороге комнате и решительно заявил:

- Мы уходим! – Астра, дремавшая, проснулась от его крика.

- Что? – неуверенно спросила она.

Увидев врача, которого нашёл друг – такой же искатель правды, – Кириан засомневался: сможет ли этот старикашка спасти девушку? Однако Астра стала поправляться, и он уже решил, что вот-вот отправится домой – домой, на север.

Произошедшее не остановило его, и Кириан продолжил искать. Он всё сильнее верил, что должен идти на север, и каждый день с нетерпением поглядывал в сторону лесов, где прятались инфернийцы.

Сначала Кириан решил, что оставит Астру, как только она поправится: ей не место на той стороне. Затем решил забрать с собой: он втянул её в неприятности и теперь должен защитить от них. Он не мог понять, что лучше для девушки, и решение приняли за него. Кириан был уверен, что в доме друга безопасно, он успеет найти последние ответы и уйти на север, но его опередили.

- Нас раскрыли, - торопливо пояснил Кириан. – Если мы не уйдём сейчас же, за нами придут. Вернее, за мной. Но и ты можешь оказаться в опасности, поэтому я забираю тебя.

Благодаря другим искателям правды несколько месяцев назад Кириан узнал: за всем, что творилось в Арлии, стояло общество Сол. Подобно паутине, оно оплетало континент и неустанно следило за каждым. Его история насчитывала несколько веков, и все эти годы оно меняло судьбу мира так, как было нужно ему. Его члены скрывали правду и обманывали людей, издевались над нелюдями и преследовали всякого, кто хотел вырваться из навязываемого ими мира. Кириан давно знал, что он и его друзья под подозрением, но не думал, что за ними придут так скоро.

Астра поджала губы и резко крикнула:

- И пусть! Если ты не хочешь объяснить мне, ради чего я… - она беспомощно посмотрела на Кириана. – Ты знаешь, что нас учили умирать за других. И я бы не раздумывая пошла на жертву, если бы только знала, что она нужна. Кириан, почему на меня напали? Что происходит, что ты такое знаешь?

Кириан стоял на месте. Он чувствовал, нужно подойти и обнять. Обними женщину да покрепче – и слова будут не нужны, она поймёт, что ты хотел сказать, даже если ты сам не понял. Но он не мог заставить себя подойти к Астре.

На миг мелькнула предательская мысль: уйти бы, спасать скорее свою шкуру, Астра справится сама. Кириан тут же мотнул головой, отгоняя глупую мысль. Он не имеет права быть слабым. Драконы всегда смело вступают в бой и защищают слабых, а не бегут. Кириан не знал, кто сказал ему эту истину, да и говорил ли. В ней он был уверен, и упрямо шёл следом.

- Астра, - начал Кириан и сделал шаг вперёд. – Да гори этот Норт с его правилами! Ты слышишь себя? Забудь, кем тебя заставляли быть! Не хочешь – не иди на жертву. Я не просил этого, - глаза у Астры вспыхнули огнём, она вся подобралась и, казалась, вот-вот бросится на него, но Кириан не терял уверенности в своих словах. – Да, я тебя подвёл, не успел, не спас. Знаю. Но своими словами сейчас ты делаешь ещё хуже. Хватит, ну же! Ты должна пойти со мной. Я объясню всё. Обещаю. Только выйдем за стены. Мы должны идти на север, ясно?

Астра, точно заворожённая, медленно кивнула. Кириан с горечью взглянул на неё и присел рядом. Сильнее всех магических слов на неё действовало простое «ты должна». С детства ей – и ему, и многим другим детям – твердили об их долге и силой заставляли поверить в него.

Кириан взял Астру за руку.

- Если ты хоть немного веришь мне, идём. Я не хочу подвергать тебя опасности. Ты должна идти со мной, готова?

Астра откинулась на подушки.

- Я не смогу уйти далеко. Нога постоянно болит, а голова кружится. Уходи один. Если сюда придут, я их задержу. Не переживай за меня. Я же воин, - она слабо улыбнулась и положила руку на колено Кириана.

Он с жалостью посмотрела на Астру. Школа справилась с поставленной задачей. Вот воин, которого требовал Норт: сильный, готовый принести себя в жертву, ни слова лишнего, ни неверного шага.

- Нет, - Кириан был твёрд. – Нет и всё. Мы уходим. Ты – воин, забыла? Вставай, одевайся, бери необходимое, да побыстрее. Время на исходе.

Он поднялся и решительным шагом вышел из комнаты, закрыл дверь. Внутри горела злоба, хотелось сжечь весь этот город. Кириан взял себя за запястье и до боли сжал его. Не время для дракона, нужно мыслить спокойно и холодно. Боль отрезвила.

На пару секунд Кириан прижался спиной к стене, резко выдохнул. Глава, в которой Норт – хозяин мира, кончена. Сейчас он должен бежать, но больше такого не повторится. Кириан ещё не знал, чего хотел, но знал другое: он этого добьётся. Широко шагнул вперёд и сбежал вниз по лестнице. Пора начинать.

Чайо

Чайо кинула взгляд на часы: почти семь. Сейго скоро вернётся. Она несмело улыбнулась и выглянула в окно.

Жизнь дома превратилась в пытку. Чайо вставала ещё раньше, чем обычно, чтобы успеть приготовить завтрак и спрятаться, пока отец не проснулся. Она сидела в своей комнате и ждала, когда он уйдёт на работу, затем прибиралась, готовила и снова пряталась.

Чайо каждое утро и каждый вечер прислушивалась: не позовёт ли отец спуститься? Она надеялась, что его гнев быстро забудется, точно, как было всегда. Ведь в произошедшем не было её вины!

Изо дня в день Чайо тёрла кожу до красноты, чтобы языки пламени исчезли, и всё стало по-прежнему. Отец был гневлив, с тяжёлой рукой, но никакие крики и удары не пугали так, как заточение. Каждый вечер Сейго приходил к Чайо и рассказывал, как старательно отец избегал упоминаний о дочери. Свобода становилась всё дальше.

Однако накануне Сейго рассказал: отец должен уехать, и целых три дня его не будет дома.

Чайо ещё раз взглянула на часы, улыбка стала решительной. Отец уже уехал, бояться нечего. Сейго всегда возвращался в одно время, и Чайо хотела встретить его.

Она надела серую треугольную шляпку и завязала ленту под подбородком. На островах незамужним запрещалось показываться посторонним с непокрытой головой. У каждой уважающей девушки были шляпки всех цветов. Отец говорил, Чайо должна носить только серую, которую обозначала покорность и смирение.

Девушка посмотрела в зеркало и робко улыбнулась отражению. Языки пламени на коже перестали пугать, и уже не бросались в глаза так, как прежде.

Чайо быстро сбежала вниз по лестнице и замерла перед дверью. А что, если отец вернётся? Ну и пусть! Она открыла дверь и тут же захлопнула. Если вернётся, ей несдобровать. Синяки всегда заживают долго, а кровь так сложно отстирать с одежды.

- И пусть! – хохотнул мужчина. Чайо замерла и медленно огляделась по сторонам. Голос был громким, решительным и настоящим – в этом она могла поклясться.

- Покажитесь! – выкрикнула Чайо. Голос дрожал. Ни тени, ни звука – таинственный собеседник не решился показаться. Девушка сделала несколько глубоких вдохов. Отец говорил, это помогает успокоиться. Поможет ли, если она сходит с ума? Ещё несколько вдохов.

- И пусть! – тихо повторила Чайо слова незнакомца, приоткрыла дверь и выглянула. Ветер нежно коснулся лица, она улыбнулась и выскочила на улицу. Всё небо укрывала тёмная пелена облаков, и только линия горизонта была залита алым. Как же этого не хватало!

По одну сторону улицы на значительном расстоянии друг от друга стояли дома: одноэтажные, из дерева, под треугольной крышей с закруглёнными краями. На стенах краской были нарисованы символы: они призывали высшие силы, чтобы те защитили дом и его обитателей от злых духов. По другую сторону улицы виднелась плотная стена невысоких деревьев с раскидистой кроной. Оттуда слышались приглушённые голоса, но людей видно не было.

Чайо дошла до поворота и с нетерпением уставилась на дорогу. Вот вдали показалась знакомая фигура: Сейго и правда был выше и стройнее островитян, тёмные волосы как всегда стянуты на затылке в пучок. Брат одевался, как отец: свободные штаны, жилет и широкополая шляпа.

Сейго поправил шляпу, бросавшую тень на узкое вытянутое лицо, и Чайо увидела резкие черты отца. Она со всех ног кинулась домой, залетела в свою комнату и забилась в угол. Только бы он её не увидел. Только бы не увидел. Только бы не. Чайо обхватила колени руками. Её била дрожь.

- Чайка, ты дома? – послышался голос отца. Впервые за последние дни он позвал дочь. Это конец. Скрипнула лестница. Он шёл к ней. Чайо вжала голову в плечи.

- Ты забыла, что я тебе говорил? – отворилась дверь, голос стал ближе и громче. – Забыла, где твоё место? Ты – всего лишь глупая девка и должна безропотно делать то, что я прикажу. Почему же ты не слушаешься? Кем ты себя возомнила?

Отец высился над Чайо. Она не смела поднять головы и посмотреть на него. Он схватил её за волосы и вытащил из угла. Девушка до крови закусила губу. Главное молчать. Крики злили отца ещё больше. Если молчать, то через несколько минут ругани и спустя пару ударов всё закончится. Нужно перетерпеть.

Отец встряхнул Чайо.

- Ну, что молчишь? Пойти против моей воли, за спиной, так ты смелая, а ответить боишься?

- Я не хотела! Прости, я больше так не буду!

- Сколько раз я слышал эти слова? Раз за разом ты даёшь обещания, но не держишь их. Ты подводишь меня. В тебе слишком много дурной крови, вся в мать.

Отец наотмашь ударил Чайо по щеке. Она отлетела к стене.

- Ну, сколько я ещё должен терпеть твоё поведение?

- Сколько нужно! – крикнула Чайо, быстро поднялась и во весь рост выпрямилась напротив отца. Голос показался чужим, он принадлежал кому-то сильнее и гораздо смелее. – Маму ты тоже бил? Она поэтому сбежала?

Отец взревел, подскочил к Чайо, занёс руку для нового удара, но она проскочила под ней и выбежала из комнаты. Наверху лестницы отец ухватил её за ладонь, притянул к себе и сжал горло.

- Я любил её, и это было главной ошибкой. Иначе бы на свет не появились такие выродки, как ты и Сейго.

Девушка отчаянно махала руками, хватка отца становилась всё сильнее, движения Чайо замедлялись. Наконец он выпустил её, и она рухнула на пол, закашлялась.

- Почему же тогда она ушла? Ты её выгнал? – Чайо прохрипела и с ненавистью посмотрела на отца снизу вверх.

- Она ушла сама. Бросила и меня, и вас.

- Этого не может быть!

- А ты вся в неё. Такая же своевольная. Пора это исправить раз и навсегда. И от неё, и от тебя только беды.

Чайо съёжилась, ожидая удара. Отец уже не кричит, осталось чуть-чуть. Скоро он успокоится и уйдёт. Надо ещё немного потерпеть.

- Как я рад, что вашей матери больше нет в моей жизни. Когда уже и вы покинете меня, две большие проблемы?

И вдруг внутри что-то сломалось.

Довольно.

Чайо вскочила и обеими руками толкнула отца в грудь. Перила оказались так близко. Несколько нелепых шагов назад, бессильные попытки ухватиться за воздух. Крик. Падение. Удар. Как же удачно стоял стол с острыми углами! Под головой разливалась оранжево-красная, точно жидкий огонь, кровь.

- Вот он и успокоился, - незнакомый мужской голос хохотнул. – Две большие проблемы больше не побеспокоят его. Всё правильно, - в голосе послышалось тепло.

Чайо обхватила себя руками и задрожала. О высшие силы, что она наделала?

- Не бойся, - зазвучал женский голос, тот, который она услышала после разговора с Сейго.

Скрипнула дверь. Чайо взглянула и увидела фигуру Сейго. Он бросил шляпу на пол, сделал пару шагов вперёд, замер, вскрикнул и бросился к отцу. Вгляделся в лицо, наклонился, чтобы послушать дыхание.

- Чайка! – крикнул он и чуть ли не за секунду оказался рядом, прижал к себе. Чайо сбивчиво, со слезами, выдавила из себя:

- Я не хотела! Отец всё кричал, кричал про тебя, про маму. А я… - рыдание сотрясло грудь. – Я правда не хотела!

Сейго гладил Чайо по голове, а она всё сильнее к нему прижималась, точно надеялась, что он спрячет её от произошедшего.

- А врать не хорошо, - мужской голос стал насмешливым. Чайо показалось, что она видит перед собой его ухмылку и хитрый прищур, но вот она моргнула – и видение исчезло.

- Я вру, - слова незнакомца отрезвили её, рыдание перешло в икоту. Сейго отодвинулся и недоумённо глянул. – Я столько раз хотела, чтобы отец умер. Я мечтала, что однажды он не вернётся, и я заживу спокойно, никто больше не тронет меня. Я очень хотела его смерти! Но сейчас, - Чайо снова захлебнулась слезами и отвернулась.

Сейго присел перед ней, взял сестру за руку и сказал:

- Ты не виновата. Отец был болен. Это болезнь многих афеноров: они страдают чрезмерной вспыльчивостью и под властью эмоций творят ужасные вещи. Я боялся дать отпор отцу, не защитил тебя. Прости меня.

Сейго замолчал и с отчаянием в глазах посмотрел на Чайо:

- Прости, что я допустил всё это! Я так боялся, что не смогу усмирить его, что буду наказан, что это меня сделает таким же подонком. Не ты должна была разобраться с отцом. Чайка, мне так жаль. Теперь довольно. Мы уходим. Больше нельзя откладывать.

- Уходим? – Сейго поднялся, и Чайо бросила на него испуганный взгляд.

- Мы – афеноры. Падение не остановит отца. Я не знаю, сколько ещё периодов у него в запасе, но, уверен, они есть. Ещё пять минут, десять, пятнадцать – он встанет и будет моложе и сильнее. Я не смогу убить отца, - Сейго выделил последнее слово. – Пойми это. Я свяжу его, запру в комнате, а ты пока соберёшь вещи. Вот наш единственный выход.

- Но куда мы пойдём? У нас ничего нет.

- И пусть! Я не знаю, что нам придётся пережить, но оставаться здесь больше не получится. Отец убьёт и тебя, и меня, вот и всё. Надо уходить. Ты со мной?

- Сейго! – тихонько вскрикнула Чайо. Руки дрожали. Желудок сводило. О высшие силы, что она натворила? И что ещё впереди? Девушка зябко поёжилась, хотя было тепло.

- Собирайся, - решительно сказал Сейго и сбежал вниз по лестнице. Он с трудом поднял тело отца и потащил его вглубь дома.

Чайо на ватных ногах прошла в комнату. Звук падения раз за разом звучал в ушах. Перед глазами снова разливалась оранжево-красная афенорская кровь.

- Довольно, - шепнула Чайо себе, подошла к шкафу и раскрыла дверцы. Всё кончено. Пора уходить.

- Что насчёт голубой шляпки? – казалось, будь незнакомец видимым, он бы подмигнул, но снова это был лишь уверенный и насмешливый мужской голос.

Чайо неуверенно потянулась к голубой – шляпке свободы и спокойствия, совсем неношеной. Кей-Лё-Но, отец и всё мучения остаются позади. Негнущимися пальцами она завязала ленту под подбородком и вдруг заметила, что эта шляпка шла ей куда больше, чем серая.