Пока ты спишь

Глава Двенадцатая

София

Я выглянула в окно гостиной. Океан сегодня был дикий.

Я жила с Киллианом неделю. Днем я видела его не так уж часто, он либо отсутствовал, либо работал в своем кабинете здесь, в доме. Когда его не было дома, он не часто возвращался домой до поздней ночи, и каждый раз, ложась в постель рядом со мной, он притягивал меня к себе, медленно пробуждая ото сна руками или ртом.

Потому что ты была моей, любимая, просто ты еще не знала этого.

Он сказал это после того, как признался, что преследовал меня, наблюдал за мной, что врывался в мою квартиру и, иногда, забирался ко мне в постель, пока я спала, и прижимал меня к себе. Что, когда он вернулся домой после этого, он использовал тот же лосьон, что и я, чтобы прикасаться к себе, думая обо мне.

И все же я позволяла ему делать со мной все, что он хотел. Несмотря на все, что я знала, я все еще позволяла ему это делать.

Потому что в темноте он стал кем-то другим, он сыграл роль, которой, как он знал, я жаждала. Он был Дином. И я так нуждалась в привязанности, во внимании, что позволила монстру, моему преследователю, моему тюремщику, дать это мне. Я стала его домашним животным, его игрушкой для игр. Он сказал мне, какая я замечательная, и я полностью уступила. Он назвал меня своей хорошей девочкой, и я раздвинулась шире, отчаянно желая, чтобы он прикоснулся ко мне. Он брал под контроль мое тело, пока я не становилась влажной и извивающейся, а потом заставлял меня кончать так сильно, что я не знала, что с собой делать.

После этого он гладил свой член, пока тоже не кончал, обычно на меня, и снова крепко прижимал меня к себе, чтобы я не сопротивлялась во сне.

Я не помнила, чтобы у меня были приступы, но я знала, что были, знакомая боль в мышцах выдавала это, потому что я боролась изо всех сил, мое горло саднило, как будто я кричала. Однако никаких травм не было, Киллиан позаботился об этом, как делал это месяцами без моего ведома, удерживая меня до тех пор, пока приступ не пройдет, как он и обещал. Утром он никогда не упоминал об этом.

Я не знала, что это говорило обо мне, то, что знание того, что он заботился обо мне, пока я была такой уязвимой, на самом деле давало мне почувствовать себя в безопасности, или то, что я начала предвкушать звук его шагов на лестнице, изгиб кровати, когда он ложился рядом со мной, его сильные руки, обхватывающие мою талию и притягивающие к себе, так что я оказывалась прижатой к его телу.

Мои чувства к нему не изменились. Я презирала его, но все же позволяла ему делать со мной такие вещи.

Каждое утро я говорила себе, что в следующий раз отстранюсь, что скажу ему «нет», но потом в темноте его комната стала безопасным убежищем, где никто не знал о моем позоре или о тех грязных вещах, которые я позволяла ему делать со мной — или о том, как сильно я хотела, чтобы он это делал.

Я потерла гусиную кожу, покрывшую мои руки, и попыталась выкинуть его из головы. Боже, я чувствовала беспокойство. Я уже убрала кухню, гостиную и спальню, хотя у Киллиана была обычная уборщица, и там уже было безупречно чисто, затем я некоторое время переписывалась с Фи, и она рассказала мне обо всем, что происходило, и что она не видела и не слышала о Стиве, что было огромным облегчением.

Я еще немного походила по комнате. Чего я действительно хотела, так это свой компьютер, планшет, свои вещи, остальную одежду. Украшения, которые подарила мне мама перед смертью. Я хотела работать. Я отправила своим клиентам электронное письмо и сказала им, что будет задержка, но я не могла ожидать, что они будут ждать намного дольше.

Три ночи назад, перед тем как заснуть, я спросила Киллиана, могу ли я зайти к себе домой и забрать свои вещи. Он сказал «нет». Вот и все, больше ничего. Я посмотрела на свой телефон на журнальном столике. Он сказал, если мне что-нибудь понадобится, позвонить или написать ему. До сих пор я даже не думала об этом. Выпрямив спину, я подошла и подобрала его.

Нервы бунтовали у меня внутри. Да, я позволяла ему прикасаться ко мне каждую ночь, но это не было похоже на глубокие и значимые разговоры в темноте. Мы не проводили время вместе в течение дня. Я спала в его постели рядом с ним, но я его не знала. Кто-нибудь знал настоящего Киллиана О'Рурка? Или все в его жизни получали ту версию, которую он хотел, чтобы они увидели? От этой мысли осколки льда пробежали по моим венам.

Справившись с нервами, я набрала его номер и собралась с духом по какой-то странной причине. Вероятно, потому, что я не знала, кого получу. Он показал мне двух разных людей. Было ли в Дине что-то от Киллиана? Проявилось ли что-то от настоящего Киллиана, когда он совершил эту трансформацию? Или он просто был настолько социопатом?

Он преследовал тебя, вломился в твою квартиру и наблюдал, как ты спишь. Он убил собственного брата и заставил тебя выйти за него замуж.

— София? — Его голос был тихим, но совершенно нечитаемым.

— Э-э, привет. Ты можешь говорить или занят?

На мгновение воцарилась тишина.

— Что-то не так?

— Нет…ну, ничего опасного для жизни.

Снова воцарилось молчание, и на этот раз оно затянулось.

— Зачем ты звонишь, София?

Я подскочила, его грубый голос напугал меня.

— Ты сказал позвонить, если мне что-нибудь понадобится.

— Я знаю.

Черт, я прозвучала как самая большая идиотка.

— София, — сказал он, и в его голосе послышалось легкое рычание.

— Да, верно, извини. У меня есть клиенты, которые ждут, когда я закончу их проекты, и мне нужны мои компьютер и планшет из квартиры.

— Прекрасно.

Я ожидала, что он снова скажет мне «нет».

— Так я могу сходить за ними?

— Нет, я сам. Что-нибудь еще?

Да, но это было странное чувство. Я как раз собиралась попросить монстра О'Рурка съездить за парой вещей, как будто он был обычным домашним парнем, а не главой семьи гангстеров.

— Остальная моя одежда в большом комоде, мои украшения сверху, а в шкафчике в ванной есть косметика, которую я хочу… Я имею в виду, если ты не против?

— Я возьму. — Последовала еще одна пауза. — Увидимся позже.

Почему, черт возьми, мое сердце пропустило удар? Я открыла рот, не уверенная, что собираюсь сказать, но он уже отключился.

После этого неловкого общения я решила вздремнуть. По очевидным причинам я не спала столько, сколько мне было нужно, и когда это случилось, мое тело заставило себя отдохнуть. Поэтому я обложила себя подушками и сдалась.

Я проснулась пару часов спустя и, не зная, чем себя занять, отправилась бродить. Дом был разделен на два крыла. Сбоку выступала одноэтажная секция, которую я видела вчера, когда мы заезжали. Чтобы добраться до нее, нужно было пройти через кухню. Первая дверь, которую я открыла, оказалась огромным тренажерным залом со всем необходимым оборудованием. Еще одна ванная комната, мини-кухня. Судя по виду, полностью автономное дополнение. Ниже были небольшая гостиная и спальня. Похоже, здесь кто-то останавливался. У кровати стояла сумка и полупустой стакан воды. Это здесь спали его люди, когда охраняли дом?

Я нырнула обратно. Рядом была еще одна дверь. Взявшись за ручку, я толкнула ее — и замерла.

Шеймус О'Рурк лежал на кровати в другом конце комнаты. Да, он был жив, но выглядел хрупким и был подключен к нескольким трубкам. Киллиан по какой-то причине пощадил его, но я сомневалась, что это было по доброте душевной. Для этого ему нужно было иметь ребенка. Рядом с ним сидела медсестра и читала вслух. Она подняла глаза, поймав меня прежде, чем я успела убраться оттуда к чертовой матери.

— Извините, — сказала я. — Я не хотела беспокоить… Я…

— Иди сюда, девочка, — сказал Шеймус, его зеленые глаза, так похожие на глаза Киллиана, остановились на мне.

Я колебалась.

— Я не представляю угрозы, — сказал он пронзительным голосом.

Последний раз я видела его с Адамом у нас дома. От него у меня мурашки побежали тогда, и сейчас тоже. Не имело значения, что он был прикован к постели и слаб. Из-за этих глаз было трудно ослушаться, и я обнаружила, что переступаю порог комнаты.

— Ты не оставишь нас на минутку, Салли? — он обратился к медсестре.

— Если ты пообещаешь не нервничать, — сказала она.

Он усмехнулся.

— Женщина, единственное, что меня заводит, это твоя круглая задница и твои огромные сиськи, которые весь чертов день подпрыгивают передо мной.

Она покачала головой, но не выглядела смущенной или оскорбленной. Мне пришлось бороться, чтобы не съежиться. Она вышла, закрыв за собой дверь.

— Присаживайся, девочка, я не кусаюсь. Или, по крайней мере, я больше не могу. — Эти мертвые глаза осмотрели меня с головы до ног. — Хотя я был бы не прочь откусить от тебя кусочек, милая.

Я поборола дрожь и села, как он просил, не уверенная, почему я осталась, он же не мог меня заставить. Мне всю жизнь говорили уважать старших, мой отец требовал этого, но этот подонок ничего не сделал, чтобы заслужить это. Я не сомневалась, что Шеймус был самым большим монстром из них всех.

— Значит, он женился на тебе? Я удивился, — сказал он. — Он сказал тебе, что убил моего сына?

Я кивнула.

— Думаю, я должен винить только себя. Его мать всегда говорила, что у него не все в порядке с головой. Я привел его и его младшего брата сюда, когда они были маленькими, думал, что время, проведенное со мной, исправит Киллиана. Он был похож на бездомную собаку — злой, недоверчивый. Доверие опасно в нашем мире, поэтому я бил его, чтобы убедиться, что он никогда об этом не забудет, затем я бил его до тех пор, пока он не смог принять это и даже не вздрогнул. Я сделал его хладнокровным убийцей, каким он и является. Единственная проблема в том, что он не понимает преданности. Я создал монстра, а потом он отвернулся от меня.

Ужас наполнил меня. Я не думала, что когда-нибудь смогу испытывать жалость к Киллиану, но в тот момент это было так. Мое сердце разрывалось из-за мальчика, которым он был — нежеланного, злого, недоверчивого. Как мог отец бить собственного ребенка? Нет, я не проводила много времени рядом с ним или его людьми, но Шеймус ошибался, Киллиан был уверен в их преданности, и не было никаких сомнений в том, что он доверял Деклану и Конору.

— Тогда почему ты здесь? — Если Киллиан набросился на него, почему он все еще жив?

Его взгляд потемнел.

— Он хочет посмотреть, как я страдаю. Я бы предпочел, чтобы он всадил в меня пулю и покончил с этим. — Его рука метнулась вперед, хватая меня за запястье, и, несмотря на его хрупкость, от его хватки остались синяки. — Ты могла бы мне помочь.

Я покачала головой, пытаясь вырваться из его хватки. Я не хотела участвовать в этом, что бы это ни было.

— Ты вытащишь меня отсюда, и я сделаю то же самое для тебя. — Я вздрогнула, когда он сильнее сжал мое запястье. — Он убьет тебя, девочка. Однажды ты потеряешь бдительность, будешь думать, что все в порядке, и тогда он вышибет тебе мозги прямо там, где ты спишь. Ты здесь не в безопасности.

Я снова попыталась высвободить руку, но он не отпускал меня.

— Он сказал, что никогда не причинит мне вреда…

— И ты ему веришь? Киллиан сломлен, он холоден до глубины души, бесчувственный монстр. У него нет собственной личности, поэтому он притворяется другими людьми. Раньше он часами смотрел фильмы, прочитал кучу книг по психологии и прочему дерьму, учась вести себя как гребаный человек. Он притворяется тем, кем хотят быть люди, чтобы получить то, что хочет он. — Он притянул меня ближе, в его глазах был страх. — Он гребаный психопат.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Киллиан с горящими глазами, не холодными, не бесстрастными. Они уставились на Симуса.

— Отпусти мою жену, или я вырву у тебя пальцы по одному и заставлю съесть их.

Страх на лице Шеймуса исчез, как будто его там никогда и не было. Он не моргнул, не дрогнул, медленно отпуская меня, и в тот момент я не была уверена, кто из них на самом деле был психопатом.

Салли вбежала в комнату.

— Все в порядке?

— Мой отец довел себя до такого состояния, что тебе лучше дать ему что-нибудь, чтобы помочь ему уснуть. — Киллиан пристально посмотрел на него, и от выражения его глаз у меня по всему телу побежали мурашки.

Шеймус покраснел, его взгляд метался между Киллианом и Салли.

— Не смей, блядь, давать мне успокоительное, и я не твой отец. Я не твой гребаный отец, — заорал он, на самом деле заводясь, делая именно то, чего хотел Киллиан. — Я никогда не хотел тебя. Я сказал твоей матери избавиться от тебя и твоего брата, но она подумала, что рождение детей сохранит мою привязанность к ней.

— Успокойся, — сказала Салли, беря маленький пузырек и наполняя шприц.

Шеймус начал молотить руками, не подпуская ее к себе. Киллиан подошел и удержал его, выражение его лица я не могла прочитать. Ему это нравилось? Держать теперь всю власть над злобным ублюдком, который вырастил его, издевался над ним? Я не могла сказать.

Салли ввела содержимое шприца в капельницу в руке Шеймуса, и мгновение спустя его усилия ослабли, и он откинулся на спинку стула. Киллиан поблагодарил ее, затем схватил меня за руку и потащил из комнаты.

— Что ты здесь делала? — спросил он, таща меня по коридору обратно на кухню главного дома.

— Мне было скучно и одиноко… Я просто осматривала дом. Я не знала, что у тебя здесь Шеймус. — Он потащил меня в гостиную. — Я вроде как подумала…Я думала…

— Что я убил его?

— Да. — Не было смысла притворяться, что это не так.

— Как ты только что видела, он вполне себе живой. Я не хочу, чтобы ты возвращалась в ту часть дома, понимаешь?

Я кивнула, и он снова зашагал, увлекая меня за собой, ведя вверх по лестнице в спальню. Там были сумки и коробки, мои вещи были свалены в кучу прямо у двери.

— Ты можешь использовать комнату дальше по коридору как свой офис. Кон уже поставил туда твой стол и стул. Если тебе еще что-нибудь понадобится, дай мне знать, и я прослежу, чтобы ты это получила.

Я уставилась на кучу. Там было не просто несколько вещей.

— Это все? Все мои вещи.

— Та квартира больше не твой дом, София, а эта. — Он снял куртку и повесил ее. — Я заказываю ужин. Ты хочешь чего-нибудь конкретного?

Я покачала головой.

Он кивнул, окидывая меня пристальным взглядом.

— Я купил тебе платье.

Это остановило меня на полпути.

— Почему?

— Твой отец говорит всем, кто готов слушать, что ты моя пленница, что я издеваюсь над тобой. Обычно мне было бы наплевать, что люди думают обо мне, но Альто дорожит семьей. Если он подумает, что я причиняю тебе боль, это может поставить под угрозу нашу сделку.

— Ты заключил сделку с Альто-Леоне?

— Да, но это лишь предположение.

— Значит, моя семья в безопасности?

— Это сложно. Ситуация по-прежнему нестабильна. Прямо сейчас за нами наблюдают другие семьи, союзники, деловые партнеры, враги. Смена владельца, когда я вступаю во владение, вызывает у некоторых людей беспокойство. Нам нужно показать всем, что союз между нашими семьями крепок, что мы — единый фронт, и нападение на одного — это нападение на обоих. Альто пригласил нас сегодня вечером в один из своих клубов. Он сам хочет увидеть нас вместе.

— Паоло там будет? — спросила я.

— После того, что он сделал? Ни за что на свете. Альто знает лучше. Все будет тихо. Мы придем, ты покажешь им, что ты счастлива, и мы уйдем.

Я уставилась на него в ответ. Он не мог говорить серьезно.

— Но я несчастлива.

— Тогда ты притворишься, — сказал он без обиняков и вышел.