Пока ты спишь

Глава Вторая

София

Восемь месяцев спустя

Взгляд Брайана скользнул вниз по моему телу и обратно. Мое лицо вспыхнуло. Я действительно хотела, чтобы я не краснела так легко. Мы переписывались, пока я была дома со своей семьей в эти выходные, и мы говорили о том, чтобы пойти на свидание.

— Софи, привет. — Он обнял меня, крепко прижимая к себе.

— Привет. — я сжала его в ответ.

Он сел за столик, подвинувшись ко мне, и подвинул мне выпивку.

— Принес тебе водку с колой.

— Спасибо. — Я сделала глоток и огляделась. Бар был битком набит, а музыка звучала громко. Это было именно то, что мне было нужно. После проведенных выходных у меня было настроение потанцевать, стряхнуть с себя груз, который всегда оставался у меня после возвращения домой.

Томми был единственным хорошим человеком в этом доме. Мой младший брат был единственным, по кому я скучала, когда меня там не было. Мой отец всегда был занят, но он был более рассеянным и раздражительным, чем обычно. Селеста, его жена, была такой же ужасной, как и всегда. Я пыталась помогать по дому и с Томми, насколько могла, чтобы облегчить жизнь им обоим, но, похоже, у меня ничего не получалось.

Не то чтобы мы проводили время всей семьей, я даже не знаю, почему папа требовал… хотел, чтобы я приехала домой на выходные. Я вздрогнула. В субботу к нам домой пришли Шеймус О'Рурк и его скользкий сын Адам, и настроение моего отца испортилось еще больше. Но с тех пор, как умер мой дядя и он стал главой семьи, папа был сам не свой. Он никогда не говорил вслух, какой была наша семья, но все, что вам нужно было сделать, это поискать наше имя в Интернете, и все это было там, по крайней мере предположения, как о нашей семье, так и о чете О'Рурков.

Ему явно было трудно справляться со своими новыми обязанностями. Не очень-то здорово, когда ты возглавляешь одну из крупнейших преступных семей Чикаго.

Фиона плюхнулась на сиденье напротив меня, рядом со Стивом, и он обнял ее за плечи. Она познакомилась с ним в приложении для знакомств, и они встречались около месяца. Я взглянула на Брайана. Я встретила его в кафе, куда брала свой ноутбук, когда мне нужно было отдохнуть от своей квартиры. Мы постоянно сталкивались, и в конце концов он пригласил меня на свидание, а я ему отказала. Встречаться, когда ты происходишь из такой семьи, как моя, было нелегко. Добавьте к этому мои нарушения сна, и я вообще разочаровалась в отношениях. Однако он не разозлился, когда я ему отказала, и мы стали друзьями. Мы начали тусоваться, и у него со Стивом завязалась дружба, из-за которой было весело, когда мы все ходили куда-нибудь, как сегодня вечером.

Но в последнее время Брайан настаивал на большем, и в эти выходные, пока мы переписывались, я отчасти сдалась. Черт возьми, я была двадцатичетырехлетней девственницей и серьезно устала от одиночества.

Брайан сжал мою ногу под столом, и мое лицо вспыхнуло.

— Скучал по тебе, — сказал он и облизнул губы, когда посмотрел на меня сверху вниз. — Итак… Когда мы собираемся куда-нибудь сходить?

У меня затрепетало в животе.

— У меня галлюцинации… или мы на самом деле прямо сейчас не вышли куда-то вместе.

Он усмехнулся.

— Умница. Я имел в виду только нас двоих. Настоящее свидание.

— Хорошо. Если ты настаиваешь на том, чтобы я была только твоя, я свободна позже на этой неделе. — Я должна была вести себя спокойно? Не казаться слишком нетерпеливой? Откуда, черт возьми, мне было знать? Я была далеко не крутой. Брайан был симпатичным, и у нас было много общего. Сначала мы были друзьями, и это было хорошей основой для отношений. Хотя, как только он узнает о моей семье, он, вероятно, сбежит в горы.

Он ухмыльнулся и еще раз сжал мою ногу.

— Круто. Как насчет вечера четверга? Ужин и кино?

Снова трепещущий живот.

— Звучит заманчиво.

Заиграла песня, которую любила Фиона, и моя лучшая подруга вскочила, схватила меня за руку и сдернула со стула. Брайан глупо помахал пальцами, когда она потащила меня на танцпол.

— Черт возьми, девочка, Брайан ужасно тебя хочет, — громко сказала она, перекрикивая музыку.

Я рассмеялась, впервые за долгое время почувствовав легкость и счастье.

— Ты думаешь?

— Я видела, как он вытирал слюни с подбородка.

Я усмехнулась, качая головой, когда она развернула меня, а затем мы во всю глотку запели припев песни. Музыка была такой хорошей, что мы остались там и для следующей песни.

Фиона наклонилась ко мне.

— У тебя есть поклонник. — Она прикусила губу. — Он не спускает с тебя глаз с тех пор, как мы приехали сюда.

Она слегка крутанулась, так что мы поменялись местами, и я посмотрела через ее плечо, ожидая увидеть Брайана.

Только это был не Брайан.

К одной из колонн, окаймлявших угол комнаты, прислонился парень. Он был высоким и хорошо сложен, но не по-спортивному громоздким. На нем были джинсы и темная футболка. Его покрытые татуировками руки были сложены на груди, а бицепсы натягивали рукава. Его взгляд встретился с моим, и у меня перехватило дыхание. Его глаза были самого яркого зеленого цвета, который я когда-либо видела. Мой взгляд опустился. Его борода была коротко подстрижена, окружая рот, который выглядел так, словно его создали боги. У меня по всему телу побежали мурашки.

Фи была права, он определенно наблюдал за мной, и когда наши глаза снова встретились, он вздернул подбородок.

Жар разлился по моим венам так быстро, что мои конечности ослабли. Фиона снова закружила меня, и я, задыхаясь, рассмеялась. Я старалась не оглядываться, и мне это удавалось в течение нескольких минут, но когда я наконец сдалась, он ушел.

Брайан и Стив присоединились к нам, пританцовывая, как дурачки, под следующую песню, и я заставила себя перестать рыскать по комнате в поисках мистера Зеленые глаза.

Следующие несколько часов мы танцевали и пили, и Брайан притягивал меня к себе на протяжении двух песен, и мы танцевали медленный танец, чего я никогда раньше не делала, что было неловко, но с тем, насколько контролирующим был мой отец, у меня никогда не было возможности. Даже после того, как год назад он позволил мне переехать в мою собственную квартиру, я следовала правилам — его правилам, как будто я все еще была в его доме. Фионе потребовалось шесть месяцев, чтобы уговорить меня пойти с ней на свидание, и целый год, чтобы, наконец, согласиться на свидание и медленный танец с симпатичным парнем.

Брайан улыбнулся мне и притянул к себе, и я мгновенно обвила руками его шею, чувствуя себя смелее, благодаря нескольким порциям водки и кока-колы. Не раз за этот вечер я думала, что он может поцеловать меня, но пока он этого не сделал.

— Ты действительно чертовски красива, Софи, — сказал он, глядя на меня сверху вниз.

— Ты так думаешь?

Он кивнул, его взгляд опустился на мои губы.

Я призвала на помощь все свое мужество.

— Тогда почему ты меня не поцеловал?

Его взгляд вернулся к моему.

— Я не был уверен, что ты захочешь…

— Поцелуй меня, — попросила я.

Его губы изогнулись в дерзкой усмешке, затем он обхватил мое лицо ладонями и прижался своими губами к моим. Меня уже целовали дважды. Оба раза это было на вечеринках, которые устраивал мой отец. Мой первый поцелуй был с Итаном Макгори, сыном одного из папиных друзей. Другой был с парнем, которого он нанял работать в баре пару лет спустя, его звали Люк. Те поцелуи были нормальными, ничего особенного. Я возлагала большие надежды на Брайана, но когда его губы коснулись моих, не было ни покалывания, ни искр — тогда я почувствовала вину за то, что подумала об этом.

Я крепче обняла его за шею и скользнула языком по складке его губ. Он застонал, его язык проник в мой рот, как будто был нацелен на миндалины, затем он переплелся с моим, но был слишком влажным и слишком неряшливым.

Я отстранилась, и он жарко посмотрел на меня сверху вниз, прежде чем запечатлеть еще один нежный поцелуй на моих губах.

Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы не прикрыть рот тыльной стороной ладони прямо у него на глазах.

— Я сейчас вернусь, — крикнула я сквозь музыку. — Дамская комната.

Я повернулась, чтобы схватить Фи, но они со Стивом облизывались, а так как моя подруга практически взбиралась на него, здание могло рухнуть вокруг нас, и никто из них этого не заметил бы.

Я пересекла комнату и, как только убедилась, что Брайан меня не видит, вытерла рот рукавом и бросилась в ванную.

Меня охватило разочарование. Не паникуй. Может быть, он был пьянее, чем я думала? Мы подходим друг другу. У нас было все общее: фильмы, книги, и мы оба любили готовить. Я просто должна была дать ему шанс. Мы собирались куда-нибудь пойти в четверг. Тогда я позволила бы ему поцеловать меня снова, и была уверена, что так будет лучше. Я наконец-то набралась храбрости — не могло же все это быть напрасным. Не могло. Что, если я никогда больше не наберусь смелости? Что, если я никогда не встречу никого другого, кто мог бы забрать меня отсюда, забрать меня из моей жизни.

Что, если…

Я захлопнула дверь за этими мыслями. Я скатывалась по спирали, направляясь туда, куда мне не нужно было или куда я не хотела идти.

Быстро сходив в ванную, я вымыла руки и укладывала волосы, когда на мой телефон пришло сообщение от Фионы, в котором говорилось, что я должна поторопиться, что играет хорошая песня. Я ухмыльнулась. Мне нужно было больше походить на свою лучшую подругу. Веселую и свободную. Но ты не свободна, ты никогда не будешь свободной. Тряхнув головой, чтобы выбросить эти мысли из головы, я распахнула дверь и выбежала обратно — и врезалась прямо в стену.

Нет, не стена — мужчина. И я не просто врезалась в него, моя передняя часть тела буквально вжалась в его. Я попыталась отползти назад и, о боже, моя рука задела его зад. Я откинула голову назад, мое лицо пылало. Черт. Не просто мужчина, а парень с татуировками и красивыми зелеными глазами.

— Эм, я…прошу прощения.

Он сверкнул улыбкой, от которой у меня внутри все растаяло.

— Не беспокойся.

Его голос был глубоким и хрипловатым, отчего по моей голове и рукам побежали мурашки.

— Я э-э…видела тебя…раньше.

Он изучал меня несколько долгих секунд.

— Да.

Он все еще был близко, действительно близко. Нервы сдали у меня внутри, и когда я занервничала, тут-то и случился словесный понос. Я знала это, я ненавидела это, но остановить это было невозможно, и алкоголь не помогал.

— Я просто здесь с друзьями. Мне нужно было потанцевать, выпить. Я провела выходные со своей семьей, и, ну, ты знаешь, какой может быть семья? — Мое лицо так горело, что мне пришлось сдержаться, чтобы не обмахнуть щеки. — Я имею в виду, если у тебя есть семья, я не должна была просто предполагать. Прости, это было… боже, прости… — Я съежилась и захлопнула рот.

— Семья может быть трудной, — сказал он, изучая меня своими зелеными глазами так, что у меня по коже побежали искорки.

Я кивнула. Я была права, его губы были совершенством скульптуры.

— Извини, у меня есть привычка болтать, когда я нервничаю.

— И извиняться.

— Что? О, да. Я тоже так делаю.

— Почему ты нервничаешь? — спросил он.

— Эм… — Из-за того, что ты такой невероятно горячий, мне трудно стоять прямо.

Его взгляд немного потемнел.

— Тот парень, с которым ты, ты хорошо его знаешь?

Я моргнула, глядя на него.

— Да, — прошептала я. Почему он спросил меня об этом? И почему я говорила шепотом? Вероятно, потому что это внезапно показалось мне странно интимным.

— Ты оставила свой бокал у него. — Его темный пристальный взгляд скользнул по моему лицу, и я заметно вздрогнула. — Ты не должна этого делать. Тебе нужно быть более осторожной.

Он наблюдал за мной не только во время танца? Я открыла рот…

— Софи! — Фиона подбежала. — Мы уходим… — Она откинула голову назад, глядя на парня, стоящего рядом со мной. — Привет всем.

Он кивнул.

— Мне нужно идти, — сказала я мистеру Зеленые глаза и снова внутренне съежилась. Парень, скорее всего, просто пытался вернуться в бар после посещения мужского туалета, или, боже, пытался пойти в мужской туалет, а я вела себя так, словно мы были в какой-то шекспировской трагедии. Расставание — это такая сладкая печаль!

Уголки его губ скривились.

— Ладно, — сказал он.

Мое лицо снова вспыхнуло, пламя обожгло щеки.

К счастью, Фиона спасла меня, схватив за руку и оттащив прочь.

Стив и Брайан ждали у нашего столика, и Брайан взял меня за руку, когда мы подошли к ним, но я не смогла удержаться и обернулась, когда он выводил меня из бара.

Мистер Зеленые глаза был прямо там. Он последовал за нами — и все еще наблюдал за мной.

Киллиан

София ушла с опрятно выглядящим ублюдком, который поцеловал ее раньше, и сопротивляться желанию остановить их, схватить его за горло и выпотрошить прямо посреди паба было труднее, чем следовало.

Я вышел на улицу, когда ее подруга и другой парень разделились и сели в Uber. София жила недалеко, в паре кварталов отсюда, и я не удивился, когда она и ее кавалер направились в том направлении. Я последовал за ними, держась в тени.

Этот растрепанный ублюдок все еще держал Софию за руку, как будто она принадлежала ему.

Так не пойдет. Вовсе нет.

Борода сработала. Я отрастил ее, когда разгорелись разговоры о союзе на случай, если она узнает меня. Она не узнала. Неудивительно. Те несколько раз, когда я оказывался с ней рядом, она не замечала меня среди всех мужчин в комнате, как будто я был частью мебели. Вероятно, потому что она отводила взгляд и опускала голову. Мудро в комнате, полной хищников. Я не возражал, мне это нравилось. Я отошел в сторону, предпочитая наблюдать. Если люди тебя не видят, они не замечали, как ты подошел.

Мой взгляд скользнул по Софии. Она была невысокой, бедра округлые, живот мягкий, натуральные сиськи, когда она двигалась, было видно, что это она. Ее тело — его отпечаток, то, как оно прижималось ко мне, пока я держал ее спящее, бьющееся тело, было неизменным. Ее светлые волосы немного растрепались после танца. Я знал, какая она мягкая, и моя рука сжалась, представляя, как я засовываю в нее пальцы и крепко сжимаю.

Когда она переехала из семейного дома двенадцать месяцев назад и Шеймус попросил меня собрать информацию о ней, это не вызвало никаких тревожных звоночков. Ему нравилось иметь в своем распоряжении такого рода информацию, особенно с тех пор, как ее отец стал новым главой семьи Бреннан. В этом был смысл. Семьи Бреннан и О'Рурк вели бизнес бок о бок более тридцати лет, при необходимости поддерживая начинания друг друга, стараясь при этом не наступать друг другу на пятки и не нарушать баланс сил. У каждого были свои особые деловые интересы, и благодаря тому, что две семьи работали так же тесно, как и мы, ирландцы владели половиной Чикаго.

Но Шеймус остерегался делиться — он искал способ объединить семьи на случай, если у Каллума Бреннана возникнут какие-нибудь идеи, как нас облапошить. Шеймус наконец получил свой шанс, когда Бреннан облажался, вторгшись на нашу территорию, и конечной целью теперь было вытеснить его и полностью захватить власть. Бреннан был должен Шеймусу, и Шеймус сделал свой ход в эти выходные.

Мне пришлось стоять в стороне и ничего не предпринимать, пока заключалась сделка. София этого не знала, но, если все пойдет так, как планировали Шеймус и ее отец, мой дерьмовый сводный брат Адам женится на Софии Бреннан, моей драгоценной Спящей красавице, через шесть недель.

Я был старше его на восемь месяцев, и в моих жилах текло столько же ядовитой крови Шеймуса, сколько и в его жилах — только моя мать была любовницей, а мать Адама — женой. Никто не говорил об этом, и старик никогда не называл меня или моего брата Деклана своими, но у нас была общая фамилия — моя мать была достаточно хитра, чтобы вписать его имя в наши свидетельства о рождении. Шеймус всем говорил, что мы бедные кузены из Ирландии, но все знали правду.

Я был старшим сыном.

София должна быть моей.

Когда они подошли к ее дому, ее кавалер определенно надеялся, что она пригласит его подняться, но она остановилась у двери. Конечно, она не пригласила. Она еще не доверяла ему настолько, чтобы заснуть рядом с ним, быть настолько уязвимой. Я не мог слышать, о чем они говорили, но он наклонился и снова поцеловал ее.

Холодная сталь коснулась моей руки. Я потянулся за пистолетом, даже не осознавая этого.

Глаза Софии были крепко зажмурены, и она как бы отстранялась, но он наклонился к ней сильнее, его рука скользнула вверх по ее боку, добираясь до своей цели — ее груди. Я крепче сжал пистолет.

Она оттолкнула его и подняла голову, застенчивый смех сорвался с ее губ. Мудак тяжело дышал, член размером с наперсток затвердел за молнией его брюк, глаза были дикими. Я понял его реакцию. Он хотел трахнуть ее, сильно, но София была хорошей девочкой, она заставила бы его ждать. Либо так, либо ей просто не нравилась эта отчаянная чушь.

Они обменялись еще несколькими словами, и он вприпрыжку удалился.

Она несколько секунд смотрела ему вслед, покраснев, затем повернулась и бросилась внутрь, плотно закрыв за собой дверь.

Я вытащил из кармана ее бумажник. Я поднял его, когда она налетела на меня. Я ждал ее возле туалета, и она сделала именно то, что я ожидал, — если не считать бормотания.

Адам не любил болтать, ему нравились тихие и послушные женщины, главным образом потому, что он был слаб.

София была наивной, к сожалению, такой. Изголодавшаяся по привязанности, отчаянно нуждающаяся в одобрении. Ее отец был куском дерьма, а мачеха — стервой — ни от кого из них она не получала ни любви, ни доброты, — а ее лучшая подруга Фиона была поглощена собой и больше интересовалась парнем, с которым трахалась, чем своей предполагаемой лучшей подругой. София бы стремилась угодить, отчаянно нуждалась в добром слове, в привязанности. Адам съел бы ее живьем. Он сломал бы ее в течение недели. Этот огонек в ее голубых глазах потускнеет к тому времени, когда он закончит с ней.

Наблюдая за ней сегодня вечером, у меня возникло ощущение, что моя крошечная красотка так сильно хотела, чтобы ее трахнули, что она подумывала о том, чтобы позволить какому-нибудь опрятному мудаку сделать это. Я не собирался позволять этому случиться.

Ничему из этого.

Я не очень хорошо разбирался в людях, но я почувствовал интерес, когда увидел это, а София смотрела на меня с большим интересом. Гораздо больше, чем мужчина, с которым она целовалась на танцполе. Я знал каждую грань этих глаз, каждое выражение лица, я изучал их так, словно это была моя постоянная работа.

Обычно, когда женщина так смотрела на меня, она хотела, чтобы я ее возбудил, и если она заставляла мой член твердеть, я давал ей то, что она хотела. Но ни одна женщина не смотрела на меня так, как София. Она смотрела на меня снизу вверх, бормоча черт знает что, вся раскрасневшаяся и дрожащая, с большими глазами, молча прося меня о чем-то, что она, блядь, даже описать не могла.

Но я знал.

Я знал, чего она от меня хочет, даже если она сама этого не знала.

Потому что я знал ее.

Я убил больше людей, чем мог вспомнить, и отнять жизнь было легко. Бессмысленно. Большую часть своей жизни я был оцепеневшим, ничего не чувствовал и не хотел ничего, кроме того, чтобы мы с Декланом заняли те позиции в семье О'Рурк, которые были нам причитающимися — до сих пор.

Я достал телефон из кармана и набрал номер Деклана.

— Что случилось? — спросил мой младший брат.

— Я устал ждать.

На мгновение воцарилась тишина.

— Значит, и мы тоже.

Я отключился и посмотрел на угловую квартиру на втором этаже.

Нет, Адам не получит больше ни одной гребаной вещи, которая должна была принадлежать мне.