Пока ты спишь

Глава Пятая

София

Я уставилась на Дина. От его пронзительного зеленого взгляда мое сердце бешено заколотилось в груди. Он спас меня. Он примчался прямо сюда и отослал Брайана прочь.

— Спасибо тебе, — прошептала я и импульсивно приподнялась на цыпочки, целуя его в щеку, когда он наклонился ближе. Затем я опустила взгляд, не в силах больше выдерживать его. — Я не уверена, что случилось бы, если бы ты не пришел.

Он обхватил ладонями щеку, проведя большим пальцем по шершавой коже моего подбородка. От этого по мне побежали мурашки.

— Тебе не нужно думать об этом. Теперь ты в безопасности.

Он не отпустил меня, и я больше не пыталась отстраниться. Я не хотела. Мне нравилось, когда он меня обнимал. Я снова посмотрела вверх. Его голова все еще была близко, и его взгляд опустился на мой рот.

— Ты думаешь, он вернется? — Я не была уверена, почему говорю шепотом, но он был так близко, и мне было трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить.

Он покачал головой.

— Он больше не побеспокоит тебя.

Я поверила ему. Не знаю почему, но снова возникло то чувство — безопасности. С ним я чувствовала себя в безопасности. Боже, от него тоже хорошо пахло. На заднем плане что-то было, под его дезодорантом или каким-то средством для мытья тела, которым он пользовался, но я не могла определить, что именно.

— Ты… ах, пахнешь действительно хорошо… как-то знакомо, — нервно выпалила я.

— Да?

Я кивнула, мои щеки вспыхнули. Мой взгляд скользнул к его губам без моего согласия, и я быстро подняла глаза.

— Спасибо тебе, — сказала я снова, на этот раз дрожащим голосом, затем приподнялась на цыпочки и еще раз поцеловала его в щеку, потому что я была так невероятно благодарна, и, боже, прямо тогда, казалось, я не могла подойти к нему достаточно близко. Это был первый раз, когда мы оказались в одной комнате с тех пор, как я коротко поговорила с ним в баре, но все эти сообщения, то, что он сделал для меня сегодня вечером, заставило меня почувствовать, что я знаю его, и я испугалась, что если я отпущу его, он уйдет. К своему стыду, я подумала, что могу развалиться на куски, если бы это произошло.

Его пальцы сжались на моей спине.

— Ты действительно хотела поцеловать меня в это место, Софи?

Он не пропустил этого, и то, как он произнес мое имя, вызвало еще больше мурашек по моей коже. Я покачала головой, потому что не было смысла лгать ни ему, ни самой себе. Его потемневший взгляд видел меня насквозь.

Он издал грубый звук, затем запустил пальцы в мои волосы, собирая их в ладонь, прежде чем откинуть мою голову назад.

— Дин…

Он сократил расстояние между нами, его рот без колебаний накрыл мой. Поцелуй был жестким, требовательным, и я, боже, растаяла в его объятиях. Никто никогда не целовал меня так. Он полностью завладел моим ртом, моим телом, и я полностью сдалась.

Хриплый рычащий звук сорвался с его губ, а другой рукой он схватил меня за задницу и поднял на себя, как будто мой вес ничего не значил, и зашагал через комнату. Моя спина прижалась к стене, его тело обхватило мое. Он наклонил голову, его язык проник глубже. Он прикусил и пососал мои губы, затем снова глубоко поцеловал. У меня закружилась голова, когда боль усилилась глубоко внутри.

В этот момент он мог бы заполучить меня всю. Я хотела, чтобы он взял от меня все, что захочет. Я крепко обхватила ногами его талию, и он прижался ко мне бедрами, пока я не начала задыхаться. Он был твердым, везде, и я хныкала ему в рот, покачивая бедрами, пытаясь приблизиться. Моя киска болела, а трусики были до неприличия мокрыми.

— Хочешь кончить, Софи? — спросил он у моих губ.

То, как он это сказал, как обнял меня, все это заводило.

— Д-да. — Если бы он не дал мне кончить прямо сейчас, прямо здесь, в его объятиях, я действительно могла бы погибнуть.

Его пальцы оставались в моих волосах, контролируя мои движения, мой рот. Его бедро удерживало меня на месте, в то время как рука на моей заднице скользнула вокруг талии и вниз по пижамным шортам в нижнее белье. Я ахнула от удивления, даже когда качнулась вперед под его рукой. Не знаю, чего я ожидала, определенно медленнее, нежнее, но он засунул два пальца глубоко в меня, а затем трахнул меня ими, жестко и быстро.

Я вскрикнула, моя голова откинулась назад, и она ударилась бы о стену, если бы его рука уже не была там. Мое тело дрожало, и я чувствовала, что совершенно теряю контроль. Темное наслаждение закружилось вокруг меня, скручиваясь в моем животе.

Дин держал мою голову запрокинутой назад, мое тело там, где он хотел, так, как он этого хотел. Он пристально смотрел мне в глаза, не позволяя отвести взгляд ничем, кроме своей воли.

— Чертовски мокрая, Софи, — грубо сказал он. — Эту чертовски тугую маленькую киску нужно трахать жестко и часто, не так ли? Но ты знала, что до сих пор никто не мог дать тебе то, в чем ты нуждалась, не так ли, милая?

Никто никогда не разговаривал со мной подобным образом, и это сбивало меня с толку, пугало — и в то же время заводило еще больше. Я низко застонала, издав звук, которого никогда раньше не слышала изо рта. Я задрожала сильнее, когда это темное наслаждение охватило меня так сильно, что я не могла дышать, подхватывая меня и вознося так высоко, что я теряла контроль.

Дин не сдавался, его пальцы безжалостно овладевали мной, глубоко и карающе. Его рука оставила мои волосы, и он сомкнул пальцы вокруг моего горла, прижимая меня к стене, оказывая легкое давление. Мои внутренние стенки сжались, сильно. Я ахнула, пытаясь задержать дыхание, чтобы взять себя в руки, почти боясь чувства, зарождающегося внутри меня. Это было слишком сильно, слишком потрясающе.

О боже.

Его губы приблизились к моему уху.

— Отпусти. Дай мне почувствовать это, София, прямо сейчас, черт возьми.

Как только требование слетело с его губ, я рухнула, падая, кувыркаясь снова и снова, как будто я покинула свое тело и смотрела, как кто-то другой дрожит и корчится в его объятиях, как будто я слышала, как кто-то другой умоляет и кричит о большем.

Между моих бедер хлынул поток, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Я прижалась к нему, мое тело мне не принадлежало.

— Хорошая девочка, — грубо сказал он.

Я никогда не делала этого раньше. Я даже не знала, что могу это сделать. Я тяжело дышала, меня все еще трясло, я не была уверена, что только что произошло. Как это произошло. Только что мы целовались, а в следующую минуту я была… рыдающим, трясущимся месивом.

Он осторожно высвободил пальцы, и я моргнула, глядя на него, тяжело дыша, мои ноги дрожали от слабости.

— Этого никогда не было…Я никогда… И у меня есть, эм…это все на тебе… — Я прерывисто вздохнула. — Прости.

Его ноздри раздулись.

— Ты извиняешься за то, что брызнула?

Я облизала губы.

— Эм…да?

Его пристальный взгляд впился в меня.

— Ты не извиняешься, ты благодаришь меня, а потом просишь снова доставить тебе удовольствие.

Мое сердце бешено колотилось в груди, и я изучала его. Что-то в Дине казалось другим, более грубым, более… интенсивным.

— Спасибо тебе, — прошептала я, внезапно почувствовав смущение.

— И остальное, милашка, — сказал он с непреклонным взглядом зеленых глаз.

Милашка? Я не была уверена, что об этом думаю. Это было странно, как будто он думал обо мне как о существе, которым можно приказывать, как ему заблагорассудится, но от этого у меня также закружился живот.

— Я-я бы с удовольствием, но у меня никогда не получается… э-э, испытать оргазм больше одного раза. Так что… — Мое лицо снова запылало.

Он невесело рассмеялся, и это был мрачный и пугающий звук, от которого у меня учащенно забился пульс.

— Ты будешь кончать столько раз, сколько я захочу.

Я в шоке уставилась на него.

Его телефон зазвонил, и он приложил его к уху, все еще прижимаясь ко мне, не сводя глаз с моего лица.

— Да? — Он слушал, и его челюсть сжалась, но других внешних признаков эмоций не было. — Итальянцы пытаются надуть нас.

Итальянцы? У него был другой голос. Я узнала ирландский акцент, когда услышала его.

Страх пронзил меня.

Он послушал еще немного, затем его взгляд опустился на мой рот и снова поднялся.

— Я положил на нее глаз. — Еще удар. — Готово. — Затем он повесил трубку.

Нет, этого не могло быть.

— О боже, ты работаешь на моего отца, не так ли? — Мой пульс участился, но теперь по другой причине.

— Нет. А теперь переодевайся, если не хочешь уйти отсюда в промокшей пижаме.

— Дин…

— Сейчас, София.

Его голос был жестким, лишенным эмоций, ирландский акцент стал еще сильнее. Как будто выросла стена — нет, как будто рухнул его фасад.

— Кто ты, черт возьми, такой? — Потребовала ответа я.

Киллиан

У меня не было времени быть нежным с ней. Нам нужно было двигаться. Я уже позволил ей отвлечь меня. Раньше со мной такого никогда не случалось, но с того момента, как я увидел Софию, она отвлекла меня, проверяя мой обычно железный контроль и разбивая его вдребезги.

— Одевайся.

Она толкнула меня, и я отступил назад, давая ей пространство, которого она хотела, но оставаясь между ней и дверью. Выражение ее лица было растерянным, обиженным. Она переживет это.

— Скажи мне, кто ты? — снова потребовала она.

Сила в ее голосе была неожиданностью. Я задавался вопросом, есть ли у нее хоть какой-то стержень, о котором можно говорить. Это было хорошо. Ей это понадобится.

— Одевайся, и тогда я скажу тебе то, что ты хочешь знать.

Когда она не двинулась с места, я сделал шаг к ней, и она метнулась на другую сторону своей кровати.

— Убирайся из моей квартиры. Сейчас. — Она схватила свой телефон.

— Кому ты собираешься звонить, любимая?

— Не… не называй меня так. Я звоню своему отцу. Ты знаешь его, не так ли?

Я подошел к ее ящикам и открыл верхний.

— Хорошая идея. Позвони ему.

Она уставилась на меня, ее грудь быстро поднималась и опускалась, вена на горле дико трепетала.

— Ты один из его людей, не так ли?

— Я уже сказал, что нет. — Я порылся в ее ящике и нашел нижнее белье, розовое с лифчиком в тон. Я бросил их на кровать. — Скажи ему, что ты с Киллианом. — Я открыл следующий ящик, схватил шорты и рубашку и бросил их туда же.

— Киллиан? — Она побледнела.

— Сделай это, — выдавил я.

Она подскочила, нащупывая телефон, и набрала номер своего отца.

— Включи громкую связь.

Ее взгляд метнулся ко мне, затем снова опустился. Комнату заполнил звук зазвонившего телефона.

— Я не могу сейчас говорить, София.

— Папа…

— Я же сказал, что занят…

— Может быть, ты найдешь для меня время, Бреннан, — сказал я.

Последовала пауза.

— Кто ты, черт возьми, такой? Киллиан?

— София в опасности.

— Что? Как? — заорал он.

— Леоне.

Снова воцарилась тишина.

— Приведи ее ко мне, О'Рурк, ты меня слышишь?

Его попытка запугать меня была бы смехотворной, если бы я действительно находил это забавным. Я подошел и выхватил у нее телефон, завершив разговор, и сунул его в карман.

— Надень одежду.

— Я ничего из этого не понимаю, — выдавила она.

— Потому что твой отец идиот. Он объяснит, что происходит, когда я приведу тебя к нему.

Она снова задрожала, но на этот раз от страха.

— И ты отведешь меня к нему?

— Я так и сделаю.

Она схватила свою одежду и побежала в ванную, закрывшись там. Я отправил Деклану сообщение, в котором сообщал ему, что происходит, и просил оставаться с Паоло. Я понятия не имел, что задумал Альто, но, похоже, он услышал о предстоящем браке Софии и Адама и послал Паоло первым добраться до нее. О'Рурки и Бреннаны, цементирующие наш союз, должны были беспокоить его. Может быть, он хотел союза с Бреннаном и думал, что они его получат именно так? Это было не в его стиле. Что бы это ни было, ни для кого из нас это не пошло на пользу.

Неудивительно, что парень выходил из себя и пытался добраться до Софии. Никто не разочаровывал Альто и это не сходило ему с рук, даже семье. Что Паоло планировал сделать, когда доберется сюда, я узнаю позже.

Нам нужно было действовать быстро, Альто, возможно, уже знал о пропаже своего племянника, а если знал, то предположил бы, что Бреннан был тем, кто обнаружил, что парень увивается за его дочерью, чего я и хотел. Если его людей еще не было здесь, то они были в пути.

Дверь ванной открылась, и оттуда вышла София, бледная.

— Обувь, — сказал я.

Она сунула ноги в кроссовки и схватила сумочку. Я взял ее за руку и вывел из квартиры, игнорируя ее попытки освободиться от моих объятий, и потащил к лифтам.

— Ты придурок, ты знаешь это? — сказала она.

— Да. — Вытащив пистолет из кобуры, я отпустил ее на достаточное время, чтобы надеть глушитель, затем отступил назад, когда двери открылись.

Один из людей Леоне стоял там с поднятым пистолетом.

Я выстрелил дважды: в голову, в сердце. Он приземлился в основном в коридоре, и я пнул его по ногам, убирая с пути, и потащил кричащую Софию за собой в лифт.

Прижимая ее к стене, я закрыл ей рот рукой.

— Это будет еще не все. Не облегчай им задачу.

Ее глаза были огромными, и она кивнула. Я чувствовал запах ее киски на своих пальцах, и если бы она сейчас облизала губы, то смогла бы попробовать себя на вкус. Я хотел от нее большего. Я хотел разгадывать ее снова, как делал это в ее квартире, снова и снова.

Я провел носом по ее горлу, вдыхая ее.

— Расскажешь кому-нибудь, что произошло между нами в твоей квартире, любимая, и я убью твоего отца. Кивни, если понимаешь?

Она захныкала в моей руке, но кивнула.

— Хорошая маленькая собачка. — Лифт звякнул, и я толкнул ее за спину, выводя из себя двух ожидающих мужчин. Два выстрела, оба между глаз. Третий появился из ниоткуда, бросился на нас и схватил мою руку с пистолетом, пытаясь вырвать его у меня. Я вытащил нож из сапога и вонзил ему в горло, и он упал.

На этот раз София не закричала, но выглядела близкой к обмороку. Я обхватил ее за талию.

— Пожарный выход? — Она указала в конец коридора, и я практически потащил ее за собой. Я толкнул тяжелую дверь и выглянул в переулок. Чисто. Моя машина стояла за домом. Я остановился там, где переулок начинался позади здания, и выглянул из-за края. Другой из людей Леоне входил через заднюю дверь. Я наблюдал, как он влез в окно, исчез, а затем продолжил путь, прихватив Софию с собой.

Машина была прямо впереди, улица была тихой, пока я осматривал окрестности. Отперев пассажирскую дверь, я открыл ее, и София забралась в машину. Я пробежался трусцой, сел за руль, завел двигатель и увез нас оттуда к чертовой матери.

София молча сидела рядом со мной несколько минут, единственными звуками, которые она издавала, было ее прерывистое дыхание. Ее руки были сжаты в кулаки на коленях, каждый дюйм ее тела был напряжен, окоченел.

— Ты солгал мне, — наконец сказала она.

— Я так и сделал.

— И ты только что… ты убил четырех человек. Ты только что застрелил троих мужчин и зарезал еще одного, — прошептала она с ужасом в голосе. — Ты… ты псих.

На этот раз я не ответил, в этом не было необходимости, она и так знала ответ.