Покоренные страстью

Глава 10

Рэмсей никак не мог уснуть. Зара давно уже посапывала рядом с ним, свернувшись, как кошка, налакавшаяся сливок. Черный Дуглас усмехнулся — даже одно упоминание о женитьбе лишало его сна и превращало в труса. Свадебные колокола всегда звучали похоронным маршем для любви, и что это вообще такое — любовь? Сказка, придуманная для женщин поэтами. Ни разу в жизни Рэм не встречал счастливой семейной пары. Лорд Александр Дуглас и леди Дамарис Кеннеди имели все, их союз объединил два могучих клана, их предки были женаты на дочерях короля Роберта III, и таким образом молодые породнились с королевской семьей. Сколько продлился их брак? Двенадцать дней? Или две недели?

Старший Дуглас вспомнил своих родителей. Их совместная жизнь была просто адом. Крики, ссоры, драки, предательство. Сколько раз ему приходилось утешать плачущих малышей Гэвина и Камерона! Рэму было десять, когда мать сбежала, и тогда он понял: семейная жизнь — это сплошь лицемерие.

Брак короля Шотландии являлся просто сделкой. Джеймс Стюарт своим неравнодушием к женскому полу радовал соотечественников, ведь его отец приобрел печальную известность благодаря гомосексуальным наклонностям. Вожди кланов не могли этого вынести, и Арчибальд Дуглас, граф Ангус, ворвавшись со своими людьми в спальню короля, перевешал всех его любовников. Джеймс IV избегал женитьбы до 30 лет, а потом ради блага королевства и чтобы обрести наследников, вынужден был связать себя узами брака с четырнадцатилетней английской принцессой Маргарет Тюдор. Союз оказался кошмаром — принцесса имела плоское, пухлое, как кусок теста, лицо, грузное тело и непомерный сенсуальный аппетит. Король сам как-то признался Рэму, что боится оказаться недееспособным в ее объятиях. Уже восемь лет подряд Маргарет рожала ему мертвых детей, а последний младенец был так слаб, что даже этот, освященный церковью бран мог оставить короля без наследников.

Черный Дуглас подумал, что ему уже за 30, надо выполнить свой долг и произвести на свет сильных сыновей, чтобы было кому передать земли, богатство и титул. Вскоре придется предпринять опасный шаг, и он будет доверять только разуму, выбирая самую богатую невесту из могущественного клана. А по зову сердца следует искать только любовниц, от которых всегда можно отделаться, когда они надоедают.

День для Валентины начался прекрасно. Ада принесла завтрак — душистый свежий французский хлеб, клубнику и взбитые сливки. Повар был вынужден выполнять приказ лорда Кеннеди и кормить всех овсянкой, но чашка золотистого сиропа делала это кушанье более или менее съедобным. Тина оттолкнула яичницу с ветчиной.

— Я позавтракаю с тобой, — сказала Ада, подхватывая тарелку. — Компанию твоих братьев просто невозможно вынести.

— Хорошо, что я не имею к их проблемам никакого отношения.

— Бедняги, и как они только ухитрятся спрятать украденный скот? — Гувернантка вздрогнула, когда в открытое окно запрыгнул какой-то мужчина. — Хит! Ты напугал меня!

— Не ври, — подхватывая женщину и целуя ее, ответил цыган. — Еще не родился такой мужчина, которого бы ты боялась. Поехали кататься? — предложил он Тине.

— Ой, Хит! — с восторгом взвизгнула девушка. — Отвернись, пока я переоденусь.

Придвинув к себе поднос, юноша занялся уничтожением завтрака. Вскоре он уже опять перекидывал ноги через подоконник, а Тина приготовилась следовать за ним.

— Спустись по лестнице, Огонек, ты же леди, а не цыганка, — укоризненно произнес Хит, и Ада рассмеялась.

— Слава Богу, что хоть один из вас об этом помнит!

Лошадь для Тины была привязана у реки, и, подходя, девушка подумала, что запомнит эту картину на всю жизнь. На ковре из полевых цветов стояла кобыла, словно соскочившая со страниц сказок «1000 и одной ночи». Позади нее речная вода каскадом устремлялась в глубокое озеро, окруженное густой изумрудной травой. Животное позволило Валентине погладить себя.

— Она великолепна, и какая необычная масть! Где ты нашел ее?

— На ярмарке, — с непроницаемым лицом ответил цыган. Доставая из-за пазухи какой-то документ, он продолжал: — Послушай, Огонек, важно, чтобы ты всегда могла предъявить этот чек на покупку, у лошади за последнее время поменялось несколько владельцев.

Тина взяла бумагу.

— Знаешь, ее имя должно отражать этот оттенок баклажанового цвета. Я назову ее Индиго! — Девушка прочитала документ. — Неужели ты действительно столько заплатил?

Хит сверкнул белозубой улыбкой.

— Я выиграл ее в состязании по метанию ножей.

— Ну что ж, поверим на этот раз!

— Вижу, тебе не терпится испытать лошадь. Только будь осторожна и не потеряй чек.

Валентина обнаружила, что кобыла чутко реагировала на любое движение поводьев и могла нестись быстрее ветра. Они решили доехать до порта Эйр и посмотреть, как лошадь поведет себя в шумном городе.

У причала собралась толпа, там что-то происходило, когда они приблизились, Тина похолодела от ужаса. Их судно, сильно поврежденное, становилось на якорь. «Чертополох» имел только половину мачты, а его паруса были оборваны. Девушка бросилась к матери, забиравшейся в паланкин[14].

— Мама, что случилось?

— Слава Богу, это ты! — схватив ее за руку и оттаскивая от носилок, пробурчал Роб Кеннеди. — Эта женщина сведет меня с ума, если ты не заберешь ее отсюда. — Лицо лорда побагровело.

— Что произошло?

— Чертовы англичане! Они атаковали судно, забрали всю шерсть, чуть не потопили нас! Мы еле-еле доползли до дома, а она только и делает, что ревет! Знаешь, от англичан можно ждать только неприятностей. — В словах лорда скрывался двойной смысл. — Помоги мне, детка.

— Я доставлю маму домой и позабочусь о ней, — ответила Тина, вновь подумав о незавидной доле благородной дамы.

— Я уже послал за Арчибальдом Кеннеди и вижу, что Аран здесь. Буду жаловаться адмиралу, и король должен знать, кто нападает на наши корабли.

Едва сдерживаясь, чтобы не поскакать в замок предупреждать братьев о возвращении отца и о скором приезде главы клана, Тина медленно ехала рядом с матерью и выслушивала ее бесконечные жалобы.

В замке леди Кеннеди попросила:

— Валентина, пришли ко мне Бесс, и пусть Ада принесет жасминовый чай. Прости, но ты не очень подходишь для роли сиделки. Один взгляд на эти пламенеющие кудри и румяное лицо — уже испытание для моих измученных нервов.

— Хорошо, мама. — Тина опустила ресницы, скрывая обиду.

Лорд Кеннеди по прибытии был так занят своими проблемами, что не заметил в замке никаких изменений. Сыновья ожидали его у входа. Когда подошла Тина, Роб как раз заканчивал рассказ о морских приключениях, пересыпая свою речь проклятиями по адресу англичан.

— Граф Аран и Арчибальд Кеннеди прибывают сегодня вечером, — заявил он.

Братья затравленно переглянулись.

— Пусть мсье Бюрк приготовит что-нибудь подходящее, — продолжал лорд. — Скажите Элизабет, чтобы занялась комнатами для гостей. Дэви, в конюшне должно хватить места для всех лошадей — гости пожалуют с охраной.

Тина ответила за всех:

— Слуги получат указания, а мсье Бюрк всегда готов к любому количеству приглашенных.

— Ты моя умница! — Лорд был благодарен судьбе за то, что хоть на кого-то в замке можно положиться. — За столом сядешь между Джеймсом Гамильтоном и Арчибальдом Кеннеди, надо заполучить их поддержку, когда я отправлюсь к королю, а перед уговорами нашей красотки они, конечно, не устоят.

Теперь и Тина почувствовала себя в западне.

Граф Кассилис прибыл первым. Двадцать человек, сопровождавших его, были вооружены до зубов. Дэвиду удалось собрать достаточное количество грумов и помощников, чтобы принять всех лошадей во дворе замка, не допуская гостей в конюшни Кеннеди.

Валентина принесла всем пива. Арчибальд Кеннеди имел грубые черты лица, огромный живот и короткие кривые ноги, которые, казалось, с трудом удерживали его вес. Голова графа с широким красным лицом покоилась непосредственно на плечах, при полном отсутствии шеи. Понюхав принесенное ему пиво, Арчибальд выплеснул содержимое в намин со словами:

— Это еще что за дрянь?

Роб торопливо подал Кассилису виски, и граф продолжал:

— Можешь не говорить мне, что тебя ограбили. Не ты один, Робби, всех Кеннеди от Ньюарка до Портпатрика кто-то оттрахал за последнее время. Когда мы найдем этих уродов, то устроим им самую большую трепку, а потом повесим! Сукины дети увели лучших моих лошадей, а одна была специально отобрана для короля.

Роб пристально поглядел на Донала.

— Какие набеги? У нас полно лошадей и скота.

Маленькие глазки Кассилиса тревожно замигали.

— Тогда мне лучше осмотреть все самому. На ваших лугах, тех, что мы проезжали, и правда места свободного не было.

Лицо Роба Кеннеди налилось краской.

— Ты обвиняешь меня, графа Гэллоуэя, в воровстве?

— Посмотрим!

Оба лорда с трудом протиснулись в двери конюшни.

— Ах вы грязные подонки! Вот доказательство, что это мои лошади, — перед вами берберийская кобыла для короля! — прогремел голос Арчибальда Кеннеди, и кулак Роба свалил Дункана на пол.

Донал старался держаться от отца подальше.

— Проклятое отродье! Чем вы тут занимались? Не успел я уехать, как они принялись распутничать, нарушать мои приказы, швырять деньгами, да еще и угнали лошадей графа. Вы же кусаете руку, которая вас кормит!

Тина, незаметно проскользнув в конюшню, пришла на выручку:

— Господин граф, вы ошибаетесь по поводу этой лошади! — Доставая документ из кошелька на поясе, она продолжала: — Вот чек на продажу, здесь написано, что она куплена на ярмарке в Пейсли. Я заплатила за нее целое состояние.

Арчибальд Кеннеди выхватил бумагу, и его ярость разгорелась еще сильнее:

— Подделка! Эта девка врет пуще всех остальных!

— Ну ты, кривоногий ублюдок! Это моя дочь, возьми свои слова обратно!

— Ты что, забыл, гнида, что я глава клана? Будешь болтаться в петле за все, что натворил!

Во дворе послышался стук копыт множества лошадей. Вместе со своей охраной прибыл Джеймс Гамильтон, граф Аран, главный адмирал Шотландии. Еще не успев спешиться, граф уже сыпал обвинениями:

— Бог ты мой, я не успевал подковывать коня, гоняясь за своим собственным скотом всю эту неделю, а ворье, оказывается, собралось здесь, как лисья стая в норе!

Арчибальд Кеннеди решил перехватить инициативу:

— Ты что, обвиняешь Кеннеди в том, что они замарали руки о твоих вшивых овец?

Темное худое лицо Арана окаменело от ненависти, глаза превратились в щелки, плотно сжатые губы посинели. Тина невольно застонала — как раз когда она уже почти окрутила Патрика, их семьи решили начать войну. Однако тут же подумала: если юный обожатель вскоре будет выглядеть так же, как его отец, то это, наверное, к лучшему.

Не давая Робу высказаться, Арчибальд взмахнул чеком на продажу кобылы и продолжал:

— Все, что ты видел в землях Кеннеди, куплено, и у нас есть подтверждающие документы, Гамильтон.

— Я вижу, следует отправиться в Эдинбург и изложить жалобы королю! — прокричал Аран.

Робу наконец удалось вклиниться в разговор:

— И не забудь доложить, как ты прекрасно справляешься с должностью адмирала, раз чертовы англичане нападают на наши корабли, которые не успевают еще выйти из порта!

Аран, обескураженный, слез с лошади:

— Я видел твое судно. Расскажешь мне все подробней. Да не держи нас здесь, тоже мне, гостеприимство называется.

Валентина подумала, что сидеть между этими двумя гостями — то же, что между парой ощетинившихся вепрей. Кеннеди, как и любой клан, всегда объединяли свои ряды перед лицом опасности. Сейчас они общим фронтом выступали против Гамильтонов.

Не успели еще слуги внести первое произведение кулинарного искусства мсье Бюрка, как снаружи послышались шум и рев голосов. В зал ворвался Арчибальд Кэмпбелл, граф Аргайл. Сопровождающие его горцы, да и сам граф, заросший до бровей, выглядели, как пещерные жители.

— Сволочи! — Кэмпбелл сплюнул на пол. — Я приезжаю с добрыми намерениями, чтобы заключить помолвку, и обнаруживаю своих собственных бычков, украденных на прошлой неделе! Теперь Кеннеди и Гамильтоны лижут зады друг другу, готовясь вместе захватить весь юг! — Бешеный взгляд графа остановился на Донале, и он вспомнил, зачем приехал. — Сукин сын! Воспользовался моей дурой-дочкой. — Арчибальд Кэмпбелл махнул рукой в сторону входа, и Тина с Доналом, догадавшись, что Мэгги прибыла вместе с оцом, поспешили на поиски девушки.

— В первый и последний раз вы обманываете Аргайла, — рычал он. — И отвечать будете перед самим королем, а если моя Мэгги окажется брюхатой, то твой сынок, Кеннеди, полетит с крыши замка вверх тормашками!

Мэгги Кэмпбелл, стыдясь, пряталась в темном углу. Донал обнял ее, и девушка спрятала лицо у него на груди.

— Не бойся, Мэгги, я все устрою. Придется рассказать правду и во всем признаться.

Тина с укоризной посмотрела на брата.

— Здесь потребуется не правда, а самая большая ложь. Эта банда скорее поверит любой сказке.

Мэгги дрожала, и Тина приняла решение:

— Ступай в мою комнату, и, как только будет можно, я принесу тебе чего-нибудь из кухни. А ты, Донал, пойдешь со мной в зал и подтвердишь любое мое слово.

В центре зала девушка подняла руки, призывая к вниманию. Вскоре проклятия и угрозы стихли, и все взоры обратились к пылающей копне волос.

— Милорды, мы все стали жертвой бессовестного грабителя. Мои братья стыдились признаться, как легко их обвели вокруг пальца. Вам известно имя вора, который веками занимается разбоем на наших землях. Этот клан поставил себе целью рассорить нас, сделать так, чтобы мы ослабели. Неудивительно, что все вздрагивают при имени Дугласа! Черный Рэм Дуглас продал нам бычков Кэмпбелла, овец Гамильтона и лошадей Касил-лиса, снабдив фальшивыми чеками. Он знал о планах Донапа завести свое хозяйство в Вигтауне, ведь брат мечтал привести туда свою жену — Мэгги Кэмпбелл.

Арин, услышав имя своего злейшего врага, без труда проглотил всю ложь, и через минуту зал уже наполнился криками и стуком палашей и кружек по столам. Донал пощупал больное место на голове, где приложилось оружие Рэма, и подумал, что против умной женщины не устоит никакой мужчина.

Перед тем как Тина покинула зал, все соседи уже пришли к соглашению и собрались ехать в Эдинбург обвинять Дугласа. Донал с тревогой посмотрел на сестру, она в ответ лишь передернула плечиком. В следующий раз Тина не будет дожидаться, пока Сорвиголова примчится в Дун.

Слуги Кеннеди в эту ночь сбились с ног, подавая еду и напитки. Им еще повезло, что отдельные комнаты полагались только графам и Мэгги, остальные могли располагаться где угодно, включая обширный двор замка.

На нухне Огонек столкнулась с Адой, которая собиралась отнести леди Кеннеди поднос с ужином.

— Жаль, я пропустила самое интересное.

— Да уж, было похоже на тот круг ада, где содержат всех чокнутых. Ты предупреждала меня, что мужчины бывают дикие и грубые, но эти, собравшиеся вместе, просто невыносимы и небезопасны. Когда прибыл Арчибальд Кеннеди, то отец показался мне утонченным по сравнению с ним. Но стоило ворваться Кэмпбеллу, все остальные сразу превратились в джентльменов!

Ада рассмеялась.

— Отнесу это твоей матери и спущусь в зал посмотреть.

При упоминании матери девушка слегка передернулась.

— А я лучше пойду успокою Мэгги Кэмпбелл. Неудивительно, что ей полюбился Донал — после графа Аргайла брат наверняка показался ей принцем. Да, Ада, пока не забыла — уговори отца взять меня с собой в Эдинбург.

— Как это у меня получится?

Тина подмигнула гувернантке.

— Ну, ты же можешь что-нибудь придумать.

Была уже поздняя ночь, когда Роб Кеннеди поднялся по лестнице и у дверей комнаты жены обнаружил Аду. Развязывая ленточки на платье гувернантки и лаская ее груди, он пробормотал:

— Если б ты знала, как мне сейчас нужна настоящая женщина!

Обнимая лорда за шею и прижимаясь к нему, англичанка сказала:

— Валентина хочет отправиться с тобой в Эдинбург вместо Элизабет.

— Жена быстро выздоровеет, если услышит, что надо ехать ко двору, — прошептал Роб.

— Я могла бы пригодиться и Тине и тебе.

— Как это устроить? Ты же знаешь Элизабет.

Гувернантка привела себя в порядок.

— Прикажи ей ехать, а остальное я улажу.

Жена недовольно встретила лорда.

— Роб, ну как ты можешь беспокоить меня в такое время?

— Ада пришла помочь тебе собраться. На рассвете мы едем в Эдинбург.

— Леди Элизабет нуждается в покое и отдыхе после этого ужасного путешествия, — испепеляя взглядом, ответила гувернантка.

— Мне потребуется женское влияние при дворе, — настаивал Кеннеди.

— Самое время привлечь для этого Валентину, — предложила Ада.

— Мы едем вместе с Араном, Кассилисом и Кэмпбеллом. Неподходящая компания для девушки.

Элизабет почувствовала приближение обморока при одном только упоминании имен ее спутников.

— Если я отправлюсь с вами и пригляжу за Валентиной, все будет в порядке, — твердо сказала Ада.

— Да, Роб, пусть Тина поедет вместо меня, а я останусь с Бесс.

— Ладно, вынужден согласиться, — проворчал лорд. — Ты, женщина, всегда все устраиваешь по-своему.

За дверью он прошептал Аде:

— Я зайду попозже?

— Придется подождать до Эдинбурга, я пообещала сегодняшнюю ночь Арчибальду Кеннеди. Надо утешить его горе по поводу лошадей. — Она подмигнула.

Роб с сожалением вздохнул.

— Ну, раз ты делаешь это для меня… Чем только не пожертвуешь ради клана!