Покоренные страстью

Глава 8

Ужин в замке Дун проходил в атмосфере полного благодушия. Донал, довольный собой, каждый раз проходя мимо Дункана, хлопал брата по спине. Дункан радовался, что последовал совету Тины и скрыл от Донала последствия набега. Дэвид был счастлив: рука почти зажила, а шрам, оставшийся от ожога, поведает младшим поколениям о его героических подвигах. Бесс тихо смеялась, глядя на миролюбиво настроенных братьев и поправляя платье, которое Тина помогла ей выбрать к сегодняшнему ужину. Ада сияла по поводу того, что лорд Гамильтон прибыл вместе со своим помощником, таким же галантным и обходительным, как он сам, и что-то уж очень похожим на графа Арана. Кести осчастливил тот факт, что мсье Бюрк разглядывал ее сегодня по меньшей мере в течение минуты. Должно быть, это произошло благодаря накладной груди, которую гувернантка смело выпячивала, не замечая, что одна из подушечек сползла за спину.

Леди Валентина Кеннеди была более чем довольна, ведь Патрик Гамильтон весь вечер не сводил с нее своих темно-синих глаз. Он проявил себя внимательным остроумным собеседником и казался явно очарованным. Они и раньше при встречах обменивались взглядами, остротами и легкими поцелуями, но Тина никогда не выделяла младшего Гамильтона из длинной череды ее обожателей. Сегодня все изменилось — сам воздух, казалось, наполняли флюиды любовной игры, первые признаки сближения. Братья вели себя дружелюбно по отношению к наследнику Арана. Но самым лучшим, конечно, было то, что Роб Кеннеди с супругой находились далеко отсюда.

Кушанья отличались изысканностью, вино и виски лились рекой. Романтический вечер близился к концу, в черном бархатном небе зажглись луна и звезды, в воздухе разносилось благоухание цветов.

Тина повела Патрика полюбоваться ночным морем с парапета замка, но молодей наследник был раздосадован тем, что их сопровождала Ада. Гамильтон стоял очень близко от девушки и почувствовал запах ее духов, когда она повела рукой в сторону моря.

— Этот вид всегда разный — приливы и отливы, туман — все красиво по-своему.

— Прекрасно… Просто дыхание захватывает, — прошептал Патрик Тине на ухо, обнимая ее за талию.

Ада подошла ближе, и он замер, ожидая услышать замечание. Но вместо этого гувернантка предложила:

— Валентина, почему бы тебе не пригласить лорда Гамильтона в сад. Персиковые деревья уже все в цвету, чудесное зрелище. — Она улыбнулась Патрику. — Мой господин, если вы пришлете сюда своего помощника, я смогу развлечь его и следующие два часа не покажутся ему бесконечно долгими.

Молодой человек чуть не расцеловал Аду — итак, она позволяет ему провести два часа наедине со своей воспитанницей! Тина дразняще улыбнулась лорду, убирая его руку со своей талии. После краткой беседы с помощником Патрик отправился за девушкой в сад.

Цветущие деревья купались в бледном лунном свете, а шелковое платье Тины казалось самым крупным цветком.

— Какой прекрасный вечер, — произнес наследник Арана. — Вы позволите мне еще когда-нибудь навестить вас?

Тина пожала плечиком.

— Может быть.

Он подошел ближе.

— А если я приглашу вас в Ланарк, вы приедете?

— Вероятно.

«Ну что ж, если она еще раз так ответит, будет превосходно», — решил юноша и задал волнующий вопрос:

— А если я поцелую вас, вы ответите мне тем же?

Губы девушки сложились в смешную гримаску.

— Возможно.

Положив руки ей на талию, Патрин притянул Тину к себе. Ее запах кружил ему голову, он был взволнован и возбужден с того момента, как они остались вдвоем. Молодой лорд нежно, едва касаясь, поцеловал девушку. Он слышал учащенное биение своего сердца, ощущал, как ее рот слегка приоткрылся под его губами. Оторвавшись, Патрик хрипло прошептал:

— Дорогая, когда вы говорите «может быть», вы всегда подразумеваете «да»?

— Наверное, — игриво ответила Тина, выскальзывая из его рук.

Гамильтон снова поймал ее в объятия, прижав так, чтобы она почувствовала его возбуждение.

— Проказница, ты же знаешь, что делаешь со мной?

— А что? — с невинным личиком спросила девушка.

Патрик был опытен в обращении с женщинами, но он всегда придерживался строгих правил с незамужними леди. Однако Огненная Тина сводила лорда с ума, как никакая другая представительница слабого пола, независимо от происхождения.

— Ты дразнишь меня, — прошептал он Тине на ухо.

— И у меня это хорошо получается? — прозвучал жестокий вопрос.

— Великолепно! Думаю, в этом у тебя большой опыт. Говорят, ты отклонила шесть предложений?

Огонек рассмеялась в красивое лицо молодого лорда.

— Шесть предложений руки и сердца и еще огромное количество других, непристойных предложений.

Гамильтон перевел дыхание, она явно к нему неравнодушна, но, пожалуй, не позволит ничего лишнего.

— Ты знаешь, чем привлечь мужчин. А отклоняя предложения, привлекаешь их еще больше.

— Вовсе нет, Патрик, я действительно не хотела за них замуж.

Одной рукой он обнял Тину, другой взял за подбородок, заставляя смотреть себе прямо в глаза.

— А как насчет меня?

— Знаешь, мне тан уютно в твоих руках.

— Смогу ли я превратить леди Кеннеди в леди Гамильтон?

— Патрик, я буду честна с тобой. Отец знает о моем нежелании выходить замуж, но настаивает. Пока выбор за мной. Иначе меня насильно обвенчают, а с кем — решат Арчибальд Кеннеди или король.

Наследник Арана подумал, что сейчас держит в объятиях самую красивую девушку, которая, как он чувствовал, обладала еще одним немаловажным качеством — она наверняка не будет стесняться в постели. Больше всего на свете он хотел бы открыть для нее все секреты секса.

— Милая, ты пытаешься сказать, что остановила свой выбор на мне?

— Я пытаюсь объяснить, что не спешу замуж. Но, может быть, мне понравится, чтобы ты за мной поухаживал, а уж потом мы смогли бы обвенчаться. Говорят, это ведет к счастливому браку.

Патрик со стоном накрыл ее губы своими.

— Тина, неужели мне придется ждать так долго?

Охранник у замка Дун увидел одинокого всадника и поднял решетку ворот, смеясь про себя при мысли, что пожаловал еще один жених для Валентины. При свете факела он заметил, что гость темноволос и в темной одежде, и решил, что это или Кэмпбелл, или Гордон. Интересно посмотреть на лицо незадачливого поклонника, когда тот узнает, что место уже занято.

Рэм Дуглас с холодной решимостью проехал по мосту, затем надежно привязал Бандита и хозяйской походной вошел в замок. Слуги расступились, пропуская его в зал.

— Донал Кеннеди! — Голос Рэма прозвучал уверенно и твердо.

Донал поднял глаза от кружки, и Черный Дуглас увидел перед собой коренастого рыжебородого противника. Старший брат Тины с удивлением уставился на владельца угнанного скота. Бог ты мой, как он догадался? Оружие лежало рядом, но Донал тан и не успел до него дотянуться. Обеими руками Рэм поднял свой палаш и обрушил его плоской стороной на рыжую голову. Старший Кеннеди свалился замертво.

Дункан, выйдя из кухни, не поверил своим глазам. Он узнал Черного Дугласа со спины и с кинжалом в руке бросился вперед. Рэмсею не потребовалось даже оборачиваться, чтобы отразить эту атаку. Его локоть погрузился в живот Дункана, опрокидывая того, а затем тяжелая рукоятка кинжала ударила младшего Кеннеди в челюсть. Кровь была повсюду.

Дэви на верхнем этаже замка бренчал на лютне, когда услышал шум. Решив, что Донал, перепившись, затеял драку с Гамильтоном, и не желая пропустить такого зрелища, мальчишка, перескакивая через ступеньки, сбежал в зал. При виде Рэма его лицо посерело. Незваный гость выхватил лютню из рук Дэвида и шварк-нул ее об стенку. Деревянная дека инструмента отлетела, а грифом с остатками струн Рэм съездил мальчишку по шее.

Несмотря на разбитый рот, Дункану удалось позвать на помощь, и теперь рыжие Кеннеди сбегались со всех сторон. Одной рукой Дуглас схватил Дэви, другой размахивал палашом. Никто не смел приблизиться к нему. Время для нападения было выбрано исключительно удачно, тан как все члены семейства уже успели напиться и не могли противостоять натиску. Голос Рэма прогремел по всему замну:

— Верните мой скот, или я не ручаюсь за последствия! А если хотите грабежа, то вы его получите!

Направляясь в замок, он собирался вновь захватить мальчишку заложником и потребовать за него выкуп, но сейчас презрение охватило его. Дугласу были противны эти трусы, совершающие набег и знающие, что обвинение падет на другой клан. Он отшвырнул младшего Кеннеди прочь, бесстрастно наблюдая, как тот, ударившись головой о камин, сползает на пол.

Рэмсей отвернулся и направился к выходу, разочарованный тем, что здесь для него не нашлось достойного противника. За распахнутой дверью послышался чарующий женский смех, там целовалась какая-то парочка. Пропуская ее в замок, Дуглас столкнулся взглядом с Патриком Гамильтоном.

— Погляди-ка! Как здорово снюхались паршивые Гамильтоны и подлые Кеннеди! — Рэм сплюнул на пол.

Патрик не понял, о чем говорит Рэм, но это не имело значения. Слова мало что могли изменить в отношениях двух враждебных кланов — Дугласов и Гамильтонов. Вековечная злоба разделяла их, злоба, вызванная соперничеством, честолюбием, борьбой за власть между графами Ангусом и Араном. Даже король никогда не отправлял их на охрану границы вместе, однако постоянно пытался если не подружить, то хотя бы заставить заключить временное перемирие.

— Как ты смеешь, хам, мужлан неотесанный, так вести себя в присутствии леди? — доставая шпагу, процедил Гамильтон.

— Смотри не задохнись от праведного гнева, — посоветовал ему Рэм. — И присоединяйся к своим отважным дружкам, я просто весь дрожу после знакомства с ними.

Гамильтон недоверчиво огляделся.

— Где твои люди?

— Я пришел один.

— Ничтожный хвастун, меня блевать тянет от одного твоего вида!

— Ну что ж, блюй, покажи, что у тебя есть еще внутри, кроме дерьма!

— Господи, благодарю тебя, что дал мне возможность избавить мир хоть от одного вонючего Дугласа, — рычал Гамильтон.

— Вшивый ублюдок! — выплюнул в ответ Рэмсей.

Валентина вошла в зал следом за двумя смертельными врагами и первым делом подбежала к Доналу, считая его убитым. Увидев, что старший брат просто без сознания, она с горечью подумала, что тот допился до беспамятства как раз тогда, когда замку требовался защитник. Окровавленный Дункан пытался зажать пораненную артерию, у Дэви тоже хлестала кровь из раны на голове. Тина бросилась к младшему брату, но тот, защищая свою честь, грубо приказал ей убираться. Тина дико огляделась по сторонам, не понимая, почему члены клана и слуги ничего не делают, только стоят, разинув рты, и слушают, как Гамильтон и Дуглас обмениваются оскорблениями. Сердце девушки колотилось, но она не испытывала страха — только волнение при виде схватки. Противники описывали круги по комнате. Высокий и стройный, элегантно одетый Патрик двигался с грацией леопарда, и острие его шпаги таило смертельную опасность. Она перевела взгляд на Черного Рэма. Его клетчатая накидка не скрывала, а скорее обнажала мощный мускулистый торс. Ниже ростом, чем Патрик, Дуглас был намного шире него в плечах. Тина почувствовала смущение от того, что наслаждалась зрелищем поединка, но потом она заметила улыбки на лицах обоих мужчин и поняла, что их тоже радует возможность испытать себя. Когда соперники сошлись, у нее перехватило дыхание, но вместо вида крови перед ней развернулась другая картина. Палаш Дугласа выбил шпагу из рук Гамильтона, и та, сверкнув в воздухе, приземлилась в левую ладонь его противника.

Безоружный Патрик сорвал с себя камзол.

— Продолжим на кулаках!

Но Рэм знал, что, стоит ему выпустить из рук оружие, как Кеннеди навалятся на него всей толпой. Убрав свой палаш, он взмахнул шпагой перед носом молодого лорда:

— Мало того, что ты сам воруешь мой скот, ты еще и науськиваешь на это Кеннеди, клюнув на их рыжую сучку!

Тика попыталась оправдать Патрика, но мужчины не обратили на нее никакого внимания. Одним легким движением Дуглас разрезал белую рубашку противника и острием шпаги вырезал кровавую букву «Д» на его груди.

— Свинья! — выкрикнула Тина. — Ты просто мстишь за то, что я перехитрила тебя. Как ты узнал мое имя?

— Такая шлюха всем известна!

— Чтоб ты провалился к чертям в преисподнюю!

— Допустимый вариант. — Рэм отвесил ей издевательский поклон, отвернулся и произнес, с презрением глядя на окружающих: — Вы не годитесь даже на то, чтобы счищать дерьмо с моих сапог. — С этими словами Дуглас вышел, не оглядываясь.

На белой ткани своего платья Валентина увидела брызги крови Гамильтона и Дэви. Мужчины в зале обвиняли во всем друг друга и уже начали обмениваться тумаками. Не задумываясь девушка выбежала вслед за обидчиком. Дуглас отвязывал коня.

— Трус! Шлюхин сын!

Он смерил ее взглядом.

— Ошибаетесь, госпожа. Это Кеннеди все трусы, а их бабы — все шлюхи.

Подскочив, Тина ударила его по лицу, выкрикивая:

— Ты не посмеешь поднять на меня руку! Ты не посмеешь ударить женщину, ты пальцем ко мне не прикоснешься!

Рэм пинком свалил ее на землю, и леди Валентина Кеннеди оказалась в самом постыдном положении в своей жизни. Дуглас сидел на ней верхом, удерживая коленями, а Тина бешено пыталась освободиться, стуча кулачками в его грудь. Борясь с Рэмом, девушка чувствовала тяжелый специфический запах его тела. Дуглас оперся рукой о землю, борясь с желанием швырнуть грязь ей в лицо, посчитав это ниже своего достоинства, лишь выкрикнул:

— Со сколькими ты так валялась?

Эта красотка оказалась смелее своих братьев. Поднявшись на ноги, Дуглас отступил от нее, как от заразной, и с последним презрительным взглядом вскочил на своего дьявольского коня и умчался.

В бессильной ярости Тина прокричала в ночную темноту:

— Клянусь, когда-нибудь мы поменяемся ролями, ты будешь беспомощным передо мной, а я пущу в ход свое оружие!

Вернувшись в замок, она обнаружила, что Патрик дерется со своим помощником, а Ада с растерянным видом наблюдает за ними. Англичанка чудесно провела время с молодым человеком в своей комнатке и теперь не понимала, почему все так обернулось. Донал брел на подгибающихся ногах, не слишком хорошо соображая куда. Тина наткнулась на свою разбитую лютню, это было последней каплей: не в силах больше сдерживаться, девушка разрыдалась. Размазывая слезы по лицу грязными руками, она прошептала:

— Почему, ну почему они портят все, к чему прикасаются?

— Так уж устроены эти мужчины, — ответила Ада, уводя свою воспитанницу.

В комнате дочь Кеннеди вспомнила предсказания Старой Мэг. Вот и появился Император, темноволосый повелитель, символ которого — овечья голова. Он пришел со своим оружием и победил их всех. Ну нет, какие-то глупые цыганские картинки не могут диктовать ей, как жить дальше!