Покоряя дракона

Глава 1. Жизнь леди

Гостиная утопающая в полумраке наполнилась сдавленным стоном.

— Александр, — томный женский вздох был полон мольбы.

— Тише, — ответил я шепотом, — Тише, — снова повторил.

Случайный наблюдатель мог бы заметить, как я темными волосами коснулся ее лица, склонившись, длинными пальцами лаская ее пухлые, раскрытые в немой просьбе, губы.

Она тихо хихикнула, поцеловав мои пальцы:

— Не могу дождаться, когда мне не придется скрывать свою страсть!

— Это для тебя, дорогая Элиза. Пока ты не моя жена, наши близкие отношения не пойдут на пользу твоей репутации.

Элиза снова тихонько засмеялась, скрывая улыбку крошечной ладонью.

— Я бы хотела остаться.

— Поезжай домой. Я все равно вернусь под утро, — я провел рукой по телу девушки. От живота поднялся вверх, задержавшись на груди. Ладонь сжала мягкие пышные формы и поднялась выше, я слегка сжал ее горло, — Ты должна вести себя прилично, — снова повторил я и отстранился, покидая ее тело.

— Прилично… — проговорила Элиза, спешно приводя себя в порядок, — Мне хочется столько всего тебе на это ответить, и я…

Она замерла, видя выражение моего лица. Элиза хорошо знала, что я вовсе не тот человек, которому стоит перечить. Я раздраженно повел плечами и демонстративно отвернулся, заканчивая разговор. Когда же она вскорости ретировалась, закрыв за собой дверь, я смог, наконец, расслабиться. По обыкновению, в гостиной, после ухода гостьи, должен был появиться слуга, но сегодня отчего-то задержался, что тоже вызвало вспышку негодования.

— В чем дело? Ты не справляешься? — прогрохотал я, испепеляя прислужника злобным взглядом, — Найми помощников.

Тот поклонился и покинул комнату. Я знал, что слуга был старательным: уже подготовил мне наряд на выход, нагрел воду для ванны и тому подобное. Но, помимо этого, я был убежден и в том, что слуга должен быть незаметен, а если же его приходилось ждать, это переставало быть удобным.

Через время черный дракон с красными светящимися глазами взревел в небе. На волшебное зрелище обратили внимание многочисленные гости, вышедшие на террасу. Опустившись на землю на широком дворе, дракон будто вспыхнул, рассеивая свой облик. На его месте стоял я. Мой возраст сейчас был самым притягательным для молодых девиц — на вид около тридцати семи. Черные волосы лежали на моих плечах, лишь несколько прядей у лица были собраны на затылке. Мои голубые глаза, я знаю, многие находили красивыми. Мое, без единого изъяна лицо, по обыкновению, было скучающим.

— Ваша милость! — по ступеням уже бежал мужчина. По сравнению со мной, этот казался совсем низким. Комичности его облику добавлял обвисший живот, что пританцовывал в такт его семенящим шажкам, — Ваша милость, добро пожаловать! Мы так счастливы, что вы решили посетить наш скромный праздник!

— Александр. Можете звать меня Александр.

Видимо мужчина ожидал от меня улыбки или иного дружелюбного действия, но я не был намерен избавляться от своей непроницаемой маски.

— Барон Декатур к вашим услугам. Георг, если позволите, — мужчина церемониально раскланялся и предложил пройти в дом, — С удовольствием представлю вас нашим гостям. Моя дорогая жена будет так счастлива!

— Многие из ваших гостей и так меня знают, а остальным дайте возможность насладиться слухами, — наконец я взглянул на барона прямо, на его лице застыло растерянное выражение, — Но с хозяйкой дома я желаю познакомиться. Она организовала превосходный праздник.

Барон просиял счастливой улыбкой и подвел гостя к взрослой даме, что порхала от одного столика с закусками к другому.

— Ах, герцог!

— Леди Виктория, — я галантно поклонился, принимая протянутую тонкую руку, с кольцами едва ли не на каждом пальце.

— Как отрадно мне видеть столь блистательную личность на празднике в честь именин моей старшей дочери.

— Разве сегодня праздник леди Вероники?

Женщина немного смутилась, оглядываясь на мужа:

— Нет, нет, я не так выразилась. Леди Вероника не моя дочь, она от первого брака барона. Сегодня день именин моей Анжелики. Вы знакомы?

Как только Виктория произнесла эти слова, рядом появилась, словно из ниоткуда, миниатюрная барышня. Юбки ее нарядного многослойного платья тихонько зашуршали, задевая мою ногу. Я вскинул голову, осматривая именинницу сверху-вниз. Лицо девушки, на мой взгляд, было миловидным, улыбка скромной с ровным рядом белых зубов, голубые глаза на лице, обрамленном белыми кудрями, придавали ей совершенно ангельский вид.

— Приятно познакомиться, леди, — я коснулся губами тонкой ручки Анжелики, от чего она мгновенно покраснела, смутившись, — Благодарю за приветствие. Вы очень милая семья, — повернулся, обращаясь к старшим представителям семьи. Я сдержанно кивнул чете Декатур и, сопровождаемый их восхищенными взглядами, направился вглубь залы.

Посмотрел в сторону, где пестрой кучей расставлены были коробки с подарками. Там же, в середине, была коробка, на бумаге которой красовался герб моего дома: на черном щите к единственной звезде в верхней половине стремился красный дракон. Я и понятия не имел, что подарил юной баронессе, но почувствовал облегчение от мысли о том, что слуга меня не подвел.

— Ты свою дочурку всему свету показал? — зашипела Виктория, напустившись на меня.

— Она старшая дочь моего рода. Разумеется, ее все будут знать. Анжелика только сегодня вышла в свет. Успокойся, прошу, — я протянул руку жене, но та, лишь фыркнув, демонстративно отвернулась.

— Я не понимаю, зачем вообще понадобилось столько ждать? Через полгода ей будет двадцать два!

— Это желание ее матери, — устало вздохнул я. Устало, потому что мы неизменно возвращаемся к этому разговору каждый год, — Вполне законное, я попрошу заметить. Ну, а я достаточно состоятелен для того, чтобы содержать ее без ущерба остальным членам семьи.

Виктория снова что-то неразборчиво проговорила. Явно не слишком приличное, так как стала озираться по сторонам, проверяя, не услышал ли ее кто-нибудь. Когда тревожность мой жены вновь стала отступать, она все-таки смягчилась.

— Прости меня, Георг. Подготовка к празднику отняла у меня все силы, разумеется, я на взводе. Ты знаешь, я люблю твою дочь, как родную. Но Анжелика нервничает. Они такие разные. Наша младшая такая скромница и тихоня, что Ники снова и снова перетягивает внимание на себя.

— Поэтому ее сегодня здесь нет? Анжи приказала?

— Как я могла ей отказать…? — вдруг замялась жена.

— Если позволила такому произойти, то это только твое упущение, Виктория.

Теперь уже я, раздосадованный, покинул общество супруги, направившись в ту же сторону, куда не так давно уходил герцог. Когда толпа, как перед хозяином дома, немного расступилась передо мной, я заметил Александра, устроившегося за музыкальным инструментом.

— Что ты здесь делаешь? — виновница торжества вынырнула из угла, недовольно уставившись на меня. Это было так забавно, ведь я была ее выше чуть ли не на голову, к тому же старше на три года.

— Я немного посмотрю, — проговорила я, отпихивая сестру в сторону.

— Вероника, я не приглашала тебя! К тебе слишком много внимания, — Анжелика удержала меня за руки. Я заметила, как она стремительно багровеет, обозначая недовольство от этой ситуации.

— Хорошо. Я пройду той галереей. Меня никто не заметит, а я разгляжу все как следует и на гостей посмотрю, — она чуть ослабила хватку, но не отпустила меня до конца, — Сестра, у меня все равно есть жених. Это уже точно, ничего не изменится. Теперь на меня уже не будет никто претендовать.

Моя сестренка будто бы опомнилась. Она отступила на шаг, разглаживая несуществующие складки на платье, лишь молча кивнула и поспешила вернуться на праздник.

Я проводила ее взглядом, и, когда именинница скрылась из вида, скользнула в тень параллельного залу коридора. Едва я успела сделать несколько шагов, как меня тихо окликнули. Еще через мгновение я ощутила невесомое касание к своей талии.

— Ах, Каспар, — прошептала я, не испытывая страха. Привыкнув к темноте, наконец смогла разглядеть возлюбленного. Его светлые локоны украшали высокие лоб. Яркие зеленые глаза смотрели с нежностью, а губы неизменно растягивались в улыбке, когда он видел меня.

— Моя Ники, — его голос каждый раз заставлял меня трепетать, будто мы только-только повстречались.

Каспар стал кандидатом на роль жениха достаточно давно. Договорная история тянулась едва ли не с детства — наши родители старались как можно больше времени проводить вместе, чтобы основой этого брака была хотя бы крепкая дружба и уважение. Семья каспара носила титулы графьев, что помогло бы мне укрепить и улучшить свое положение. Однако, по последним слухам, они начали беднеть, и за минувшее десятилетие распродали почти все свои земельные наделы. Этот брак был важен для обеих семей: одним деньги, другим статус. Приятным дополнением стала наша зародившаяся нежная и трепетная любовь.

— Ники, — прошептал он снова, я ощутила его горячее дыхание на своих губах.

— Только не здесь, — пролетала я, — Леди Виктория не простит мне очередной скандал. Да еще и на празднике в честь Анжелики.

— Почему ты не там? Мы могли бы потанцевать.

— Сестра против, — я лишь пожала плечами, — Видимо считает меня угрозой на пути к своему счастью. Это так странно, — мой немного расстроенный голос вдруг повеселел, — Это неважно. Ведь у меня есть ты! — не выдержав, я бросилась к нему на шею, а он с радостью подхватил меня на руки, легко целуя в щеку.

— А у меня ты.

В зале стихли голоса, со стороны прохода послышалась красивая мелодия, которую кто-то наигрывал на рояле.

— Ах, как красиво! — чуть громче взвизгнула я.

— Потанцуй со мной, — он вновь раскрыл для меня свои объятия, — Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, — прикрыла глаза, положив голову на его плечо. Я чувствовала себя такой счастливой, наслаждаясь обществом возлюбленного и прекрасной песней, которую я обещала себе выучить.

— Благодарю вас, Александр, для нас это было большой честью!

— Не стоит. Спасибо за приглашение.

— Быть может, осмелюсь спросить, вы также захотите посетить свадьбу моей старшей дочери? Через три месяца.

— Не люблю свадьбы. Мне тяжело находиться в обществе той, с кем мне было бы положено прийти, — барон немного растерялся, — Я имею в виду девушку, которая отчаянно зовет себя моей невестой, — вслед за этой фразой мужчина разразился неприлично громким хохотом, — Пришлите приглашение. У меня очень плотный рабочий график.

— Наглая ложь.

— Замолчи

— Мне нужно уйти, пока Леди Виктория не заметила меня.

— Она будет недовольна, — Каспар взял мою руку в свою, ласково коснулся кожи губами. Я ощутила, как теплеет у меня на душе. Теперь, когда моя сестра отпраздновала именины, следующим праздником станет наша свадьба. Мой жених, продолжая касаться меня, поднимался поцелуями вверх по руке, подбираясь к оголенной шее. Мне стало так жарко, что его горячее дыхание даже холодило, вызывая волны колючих мурашек.

— Иди… Прошу, иначе я никак не сдержусь, — он шумно выдохнул рядом с моим ухом, и я едва смогла сдержать стон удовольствия. Пусть не думает, что ему одному тяжело. Я так же изнываю в ожидании. Может, мы могли бы… Все равно все решено — мы живем уже много лет с мыслью, что мы принадлежим друг другу.

— А ты не хочешь, совершенно незамеченный, проскользнуть ко мне ночью?

Всего на секунду, но мне вдруг показалось, что он растерялся, подбирая подходящую причину для отказа.

— Милая Ники, потерпи еще.

Могла ли я представить в эти мгновения счастья, что на следующий день буду молить избавить меня от этого человека?

— О, прошу! Давай съездим на эту ярмарку!

Я в очередной раз раздраженно втянул носом воздух. Надеюсь, что она прекратит эти уговоры — это избавило бы меня от необходимости грубить.

— Нет.

— Да почему? — никак не унималась Элиза.

— Послушай, езжай сама, если тебе так необходимо туда попасть. Не понимаю, зачем тебе там дракон, что не умеет веселиться?

— Ну, пожалуйста, — она, не стесняясь, висла на моей шее. Мне же пришлось отцеплять по одному ее пальцы. Улыбка сошла с ее лица, когда она, наконец, заметила мой суровый взгляд.

— Хорошо. Тогда я просто останусь здесь с тобой.

— Нет, поезжай домой.

Я развернулся, чтобы уйти, но услышал, как она в злостном порыве топнула ногой.

— Я останусь здесь!

Едва я обернулся, пыл Элизы вновь начал сходить на нет. Неужели я такой страшный?

— Что ж, тебя устроят в восточном крыле.

— Восточном?! Но ты ведь живешь в Западном!

— Я — да. Но причем здесь ты?

Ее лицо залила краска, будто сейчас она стояла нагая на городской площади. Она не выглядела растерянной от этой очевидной правды, но совершенно точно разозлилась. Подобных эмоций мне еще не доводилось видеть на ее молоденьком личике, и, когда она хлопнула дверью, покинув меня, дракон подсказывал мне, что теперь я буду видеть ее ярость все чаще и чаще.

Несомненным плюсом моего отсутствия на вчерашнем празднике стало то, что я проснулась без головной боли. Моя служанка, будто точно знала, что я уже пробудилась, и внесла в комнату принадлежности для умывания. Когда она подала мне теплое полотенце, я поблагодарила ее, вложив в ее ладонь монетки.

— Леди Вероника, наряды подготовлены, — она указала в сторону одной из смежных комнат, что занимал мой гардероб.

— Спасибо, Софи. Что делают родители?

— Барон еще не встал, полагаю праздник поздно закончился. Леди Виктория…

— Подай мне сегодня то красное платье, — мне было неловко прерывать ее, но желание поскорее покинуть комнату лишало меня всякого терпения, — Продолжай, пожалуйста.

Софи ловко управлялась с корсетом. На ее безмятежном лице никогда нельзя было заметить недовольство, она никогда не хмурилась. Я подумала о том, что в нашем доме хорошо обходятся со слугами, и, должно быть, им повезло оказаться здесь.

— Леди Виктория… Вдохните, госпожа, — служанка потянула шнуровку на себя, перекрывая мне доступ к кислороду, — Леди Виктория поспала всего пару часов. До утра она контролировала уборку после праздника. А сейчас уехала навестить графиню Алдор.

— О… — я пыталась бороться с нехваткой воздуха, про себя проклиная неудобную моду, — Она приболела? А где Каспар? — вдруг я почувствовала, как хватка корсета ослабевает, и глубоко вдохнула, — Что с тобой? — я уставилась в зеркало, смотря прямо на Софи, точнее на ее вдруг озарившееся эмоциями лицо. Вдруг я подумала о самом ужасном, тут же развернулась к ней, встряхивая служанку за плечи, — Что такое? С ним что-то произошло?

— Нет, леди Вероника, молодой граф здоров.

— Тогда что с тобой? — я снова повернулась к зеркалу, поправляя растрепавшуюся прическу.

— Я не могу вам сказать, госпожа. Простите.

— Что это значит?

— Простите, госпожа. Слуги должны быть немы и слепы, когда речь идет о семьях, которым мы служим, — она вернулась к шнуровке, в этот раз жалея меня. Когда с платьем было покончено, Софи развернулась чтобы уйти.

— Где ты его увидела?

— В парке, леди Вероника, — она поклонилась и оставила меня одну.

Я ощутила некоторую растерянность, и она соседствовала с чем-то еще, не до конца для меня понятным, с чем-то, что было похоже на нехорошее предчувствие. Все еще ощущая нехватку воздуха и накатывающую панику, я оперлась руками на туалетный столик. Бездумно перебирала украшения, расставляла многочисленные баночки в ровный ряд, подняла глаза на зеркало и попыталась улыбнуться самой себе, как делала каждое утро всю свою жизнь. Не вышло. В ушах стучала мое собственное сердце, что уже начинало биться в истерике. Несвойственная мне тревожность пугала, но я все же решила закончить свой утренний туалет. Провела пальцами по лицу, пытаясь смахнуть отпечаток страха, прислушалась к звукам в доме, закрывая глаза, выровняла дыхание, пальцы запустила в одну из шкатулок с драгоценностями — металл холодил мои руки. Когда же я вновь распахнула глаза, мое лицо было таким же, как и в предыдущие дни. Карие глаза, обрамленные густыми темными ресницами, смотрели с легкой издевкой, аккуратный ровный нос, разве что немного длинноватый, ноздри больше не трепетали от каждого вдоха, сочные губы смазала специальным цветным снадобьем, от чего теперь они выглядели так, будто на них остался ягодный сок.

“В парке… Ну, что ж…”

Выйдя из комнаты, приказала готовить моего коня. Мой дорогой отец любезно уступил мне своего редкого любимчика в день моих восемнадцатых именин. Не без страха, конечно, ведь скакун был пугливым, с расшатанной психикой — от любого хлопка он вставал на дыбы, стараясь скинуть седока, и возвращался под крышу конюшен.

Быстро позавтракав, я все же решила прокатиться и посмотреть, что так напугало мою служанку. Со ступеней окинула взглядом ухоженный парк. Хоть мой отец и был всего лишь бароном, что являлось низшим титулом в наших землях, его золотые прииски сделали нашей семье целое состояние. Земли, где располагалось наша поместье, были воистину богатыми на дремучие леса и живописные поля. Наш парк тоже был большим, его сложно было объехать верхом за один раз.

Когда я спустилась, конюх тут же подвел моего скакуна. С облегчением выдохнула, заметив женское седло, одарила слугу благодарной улыбкой. Прежде, чем забраться, поприветствовала своего Зефира. Мне казалось таким глупым подобное имя для коня, но это была отцовская воля. Провела рукой по черной лоснящейся шее животного, от чего Зефир, до того нервно перешагивающий с одной ноги на другую, успокоился, тыкаясь большой мордой в мой живот.

— Привет, привет!

Конюх поставил специальные ступеньки, чтобы я не лишилась элегантности, когда пыталась взобраться вверх. Всего через минуту мы с Зефиром уже удалялись от поместья. Сначала я ощутила настоящую легкость, когда непокорный ветер лизнул мою прическу, затем снова начало нарастать нехорошее предвкушение. Наверное, я уже знала, что увижу…

Как оказалось, отъезжать слишком далеко не пришлось. Вскоре я заметила кобылу Каспара, ее хвост соломенного цвета то и дело вздымался, отпугивая мух, и, при этом, показываясь из-за высокого кустарника.

Услышав голос своего возлюбленного, я начала успокаиваться, Он что-то напевал, пока я приближалась. Я аккуратно спрыгнула, оставляя Зефира подальше — ему не слишком нравилось общество других лошадей, поэтому и в конюшне для него выделен самый дальний денник без других постояльцев. Подойдя ближе, я заметила маленькую кобылку своей сестры. Не знаю, отчего, но в мою душу снова начали проникать липкие щупальца страха. Я не хотела верить своему предчувствию. Лишь немного раздвинув ветки, я увидела их. Вместе… Кровь отлила от моего лица, я замерла на месте, не зная, что делать. Моя сестра и мой жених, совершенно обнаженные, нежились на моем покрывале. Все, что я сейчас видела, было моим, даже украшения моей сестры. И все это, все, что принадлежало мне, вдруг решило, что можно обойтись без меня! Я так быстро разозлилась, что даже не заметила, как начала плакать от расстройства. Меня точно ударили по лицу, так горели от ярости мои щеки. Корсет снова стал беспощадно выдавливать из моего тела воздух. Не в силах сдержать ярость, чтобы остаться истинной леди, я шагнула через куст, цепляясь платьем за колючие ветки. Оно будет безнадежно испорчено, мое любимое красное платье, но что это значит по сравнению с подобной потерей?

— Ники? — Каспар, устроившийся лицом в мою сторону, вдруг подскочил, как ошпаренный. Больше не было в его взгляде любви, не было нежной улыбки. Он смотрел на меня, как на беспочвенно ревнивую жену, губы оставались плотно сжатыми, — Что ты здесь делаешь?

Вслед за женишком очнулась и моя сестричка. Осталась сидеть, пытаясь прикрыть наготу. Этот ее невинный вид вдруг стал раздражать. Я разозлилась на себя еще больше за то, что не заметила, как из очаровательного ребенка она сделалась демоном с ангельским лицом.

— Вероника, — тихо проговорила она. Что ж, она хотя бы делает вид, что ей стыдно. Интересно, леди Виктория в курсе этого?

— Анжелика, что скажет наш отец?

— Нет! Не говори ему! — она неуклюже поднялась на ноги, уже забывая о том, в каком виде передо мной. кинулась обнимать мои ноги, — Не говори! Он отошлет меня!

Я наклонилась, заглядывая в ее лицо, она отпрянула в испуге. Боюсь представить, как я выглядела в этот момент: во мне говорила боль.

— Я хочу этого.

Краем глаза заметила движение. Каспар, уже накинувший на себя рубашку, пытался обойти меня со спины. Только сейчас я поняла, что в моих силах расстроить планы на жизнь этих двоих. Отец, если узнает, расторгнет нашу помолвку, Анжи отошлют в монастырь, а потом выдадут лишь бы за кого, но он не станет соединять этот порочный союз. Я знала это наверняка.

“Глупая Ники!”

Едва я подумала об этом, как несостоявшийся жених кинулся в мою сторону, размахивая кинжалом.

— Что ты делаешь?! — Анжелика попыталась броситься на ноги Каспару.

Хоть она и стала такой порочной, меня все же согревает мысль о том, что она пыталась мне помочь. Надеюсь, это было ее искренним жестом, а не жалким подкупом.

— Я не позволю тебе все испортить! — молодой граф, который уже и не был похож сам на себя, неумолимо приближался ко мне. Я могла лишь пятиться, Леди не учатся защищаться, за них всегда заступаются мужчины. Сначала отец, затем муж, а потом сын.

— Каспар, не делай этого, — я пыталась воззвать к его совести, в отчаянии выставляла перед собой руки, — Ты ведь знаешь меня с самого детства!

— Я ненавижу тебя с самого детства, Ники. Жаль, что родители не позволили расторгнуть помолвку или хотя бы сменить представительницу. Говорят, это временно. Просто они тоже поверили в мою нелепую игру, — он продолжал наступать на меня, держа наготове свое оружие. Он стал выглядеть самым настоящим безумцем. Что же, он хороший актер — смог скрывать себя истинного, — А сейчас, вот, подумал, — глаза его недобро сверкнули, — Проще убить тебя. Тогда я женюсь Анжи. И все будет прекрасно.

Он замахнулся, чтобы нанести мне единственный сокрушительный удар. Я прикрыла глаза, мысленно прощаясь со своей размеренной жизнью молодой леди, жалея лишь о том, что не научилась давать отпор.

Казалось, мгновение до смерти длилось вечно. Мне было так бесконечно жаль моего отца. Он лишился моей матери, а теперь и меня. Это убьет его, ведь Виктория не сможет его утешить. У них просто партнерские отношения. Я знаю, и она любит меня по-своему. Но знала ли она о происходящем? Наверное, нет. Она бы пресекла это.

“Ну же, Каспар, мне надо попрощаться с каждой курицей и индюком в нашем хозяйстве?”

Перед глазами мелькнула тень. Я распахнула их. Каспара передо мной не оказалось, Зефир закрывал мне обзор.

— Зефир! — я была в восхищении, но на это не было времени. Как только я вставила ногу в стремя, конь рванул со своего места в глубь леса, обдирая свои бока и мои открытые части тела. Платье цеплялось, но Зефир не останавливался. Я кое-как устроилась на его спине. На такой скорости женское седло было неуместно, каждое движение коня доставляло боль. Да если бы платье не разошлось сбоку, я не смогла бы закинуть вторую ногу. Кринолин топорщился, мешая мне держаться, и я снова проклинала ненавистную моду. Не было времени осознать все то, что произошло. Ярость покинула меня еще на их укромной поляне, теперь только опустошение. Я бы хотела все забыть.

Зефир тяжело дышал, ногами я чувствовала, как вздымаются его бока. Он был напуган, не слушался команды, и я надеялась, что он, как обычно, поскачет в сторону конюшен. Но кромки леса все не было видно.

— Зефир, постой! Зефир, — кое-как отцепив онемевшую руку, постаралась погладить его, но он будто лишь ускорился. Поняв, что придется ждать, пока он вымотается, я снова ухватилась, принимая нужную позу. И это было моей ошибкой.

Приподнявшись на короткое время, я сама нарушила главное правило — в лесу так делать запрещено. Как только моя голова стала выше уровня морды Зефира, я на всем ходу влетела в ветку лбом. В тот же миг ощутила, как расцепляются мои пальцы, а мир начинает сужаться перед глазами.

Лучи солнца, шепот ветра, пение птиц. Все вдруг стало казаться таким ненастоящим. Таким не нужным. Затем меня поглотила темнота.