Покоряя дракона

Глава 11. Баронессы-невесты

— Поздравляю тебя, дорогая!

Я резко обернулась, покрываясь неприятными мурашками с ног до головы. Отец смотрел на меня с улыбкой, но мне все равно было не по себе. Он сильно изменился после, так называемого, общения со Сталваном. До того, печать горя была высечена в каждой новой морщинке на его лице, он все время хмурился и был печален. Теперь же беззаботно порхал по поместью, словно его перестала придавливать неподъемной плитой скорбь по старшей дочери. Матушка была казалась такой же довольной рядом с ним. Надо отдать ей должное, она организовала для нас с Каспаром очень красивый праздник.

— Спасибо, — я, смущенная этим навеянным колдовством вниманием, улыбнулась и поспешила отвернуться. Мне было не по себе — мои родители не были похожи сами на себя, и меня это угнетало. Я надеялась, что забвение подарит им спасительное спокойствие, но теперь они выглядели так, словно лишились души. Быть может, даже было нормально, что они оплакивают Ники, и теперь было слишком странно видеть их счастливыми. Их ничего не огорчало, ничего не беспокоило. Напротив, радовались, словно дети, помогая мне паковать вещи к переезду в новый дом. От чего теперь я чувствовала неловкость?

— Я так рада, доченька! Наконец-то породнились, а то сколько лет тянули… — мама всплеснула руками и потянулась ко мне, — Да и живот скоро было-бы видно! Разве этому я тебя учила, Анжелика? — нет, все же что-то в ней оставалось неизменным.

— Мама! — сжала руки в кулаки, эта тема казалась мне уже слишком щепетильной, интимной, достойной обсуждения только мной и моим любимым, — Прекрати. И, кстати, разве ты не хотела посетить графиню Алдор?

— Пф, и так увидимся, еще и надоесть успеет, — она махнула расслабленной кистью перед моим лицом, не теряя при этом элегантности в жестах. Да, часть ее уснула, та, что делала ее живой, но то, что баронесса наработала годами, манеры, знания, умения — этого у нее не смог бы отнять даже ангел смерти.

Рука отца по-свойски опустилась на ее плечо, матушка же прижалась к нему спиной. Ну вот, и между собой они вели себя странно, демонстрируя, пускай и взрослой, дочери свои нежные чувства. Если отец всегда был пылким, и я легко могла от него ожидать подобного, мама скорее бы стукнула его веером, чем показала окружающим свои ласковые эмоции.

— Все, я готова, — со звоном захлопнула крышку последнего сундука и облегченно вздохнула. Наконец, я покину их, быть может, покинет меня и смущение, что я испытывала теперь. Родители потянулись ко мне с объятьями, я же незаметно закатывала глаза, желая побыстрее отделаться. Словно они мне чужие…

Это больше не они…

Я с силой сжала пульсирующие виски, прикрывая глаза. Воспоминания обрушились на меня яростной опасной лавиной. То и дело обрывки моей жизни, всего пережитого, вспышками возникали перед глазами, и, вместе с болью в голове, начинало подвывать израненное сердце.

Как же я пережила столько ударов судьбы, что она так беспощадно мне наносила?

— Боже… — хоть я противилась слезам, клялась себе держаться, сейчас это стало невозможным, сильнее меня, сильнее моей любви к Александру, сильнее всего в этом мире. Пелена застилала глаза.

— Прости меня, Ве… Вероника. Я не так давно узнал. Я хотел…

— Нет, нет! — я тут же взяла руки возлюбленного в свои, поочередно целуя ладони, — Я так благодарна. Ты… Ты моя жизнь, Алек!

Он улыбнулся, немного печально, слушая все новые и новые варианты моего имени. Но я видела, что мыслями он снова возвращается в унылую действительность, где скоро нам придется расстаться.

— Я оставляю тебя без защиты, — Александр легонько коснулся моего лба пересохшими губами, — Осознание этого убивает меня быстрее всякого яда.

— Не говори так! Не говори! Я не верю! — на мгновение я снова закрылась от мира, пряча лицо в ладонях, но тут же воспряла, обращаясь к самому главному человеку своей жизни, — Ты… Ты все для меня. Вернул к жизни, спас, взял в свою сказку, — теперь наши взгляды встретились, — Где же наше «долго и счастливо»?

— Прости… — он хотел встать, но я удержала его за руку, едва не сжимая кость под бледной кожей до хруста, — Я оказался слишком жалостливым к твоим врагам, к нашим врагам. И теперь оставляю тебе им на растерзание… Уповаю лишь на то, что письмо к другу дойдет до его рук раньше, чем… — он шумно сглотнул и отвел взгляд, — И он придет на помощь моей герцогине.

— М?

Сквозь слабость тела мой возлюбленный каждую минуту демонстрировал мне силу духа. Его тело начинало подводить его, но он не сдавался, сопротивлялся, чтобы побыть со мной как можно дольше. Александр улыбался, как мог, посылая мне всю нежность и любовь, на которую был способен.

— Я хочу успеть сделать тебя госпожой этих земель, хочу дать тебе фамильное имя, хочу дать тебе защиту короля. Пусть это немного, но поможет.

— Как ты можешь сейчас даже думать об этом?! — моему возмущению не было предела. Столько дней я слушала про традиции, про необходимость брака. Конечно, я хотела этого, мечтала, жаждала, ждала. Но в этих обстоятельствах… Все это лишь насмешка над нашей грядущей разлукой, над нашим горем.

Он провел рукой по моей щеке, стирая влажные дорожки и мерцающие капли слез:

— Все мои мысли обращены сейчас к тебе, моя любовь. Я мечтал о тихой церемонии в том лесу, но, боюсь, это будет уже слишком.

— Даже не думай! Я не позволю тебе тащить в такую даль! Если тебе так нужен божественный глас, прикажу позвать духовника, — острыми фразами я делала больно себе. Вспомнила о том, как когда-то в детстве заставила кончину старшего родственника. Он жаждал исповедаться перед смертью, и другой старик, не менее дряхлый, слушал о его грехах. Скривилась. Какую же мерзость я способна еще произнести?

— Пожалуйста.

Я насупилась, но все же сделала, как он хочет. Кроме того, он наказал мне переодеться в цвета его дома, черный и красный, хоть меня это и удручало. Черный… Пугал меня. Слишком рано, слишком… Почему мы тратим драгоценное время на эти глупости?

Когда я вернулась, он все сидел, печально смотря куда-то в сторону.

— То был Каспар. Он убил тебя руками своего слуги, — бесцветным голосом произнесла я, и Александр поднял на меня задумчивый взгляд.

— Знаю, да. Даже хотел убить его, но застал столь «дивную» картину, что рука не поднялась, — он нахмурил лоб, и я не поняла, почувствовал в этот миг он боль физическую или же ощущал горечь роковых ошибок, — Твоя сестра вышла за него. Я сам слышал, как она сообщает ему, что ждет ребенка, а он поклялся больше тебя не преследовать.

— И ты думаешь, теперь он меня больше не тронет? Все вышло так, как они хотели, но он все равно не успокоится. Он… Почему-то ненавидит меня.

— Я не знаю, здоров ли он своей головой, в себе ли, но, смею предположить, считает тебя источником бед своей возлюбленной. К тому же, я лишил его правой руки. И…

— Что еще? — я готовилась услышать худшее из возможного. Кажется, я даже знала, какие слова он произнесет следом.

— Сталван с ними.

— Понятно, — я проглотила тяжелый ком в горле, от которого едва могла вдохнуть. От одного упоминания его имени меня бросало в нездоровую дрожь, — Понятно, почему они поженились.

— Ты переживаешь? Вспомнила о чувствах к Каспару? — никакая болезнь и отрава не могли изменить взгляда моего дракона. Внимательного, цепкого, подмечающего каждую ускользающую от других деталь.

— Что?! Конечно, нет!

Александр кивнул и закашлялся. До того сильно, что я побоялась, что он не сможет сделать вдох, и поспешила оказать рядом, чтобы его поддерживать. Он едва не повалился со скользкой скамейки. Когда вновь наступила тишина, прерываемая лишь его тяжелым дыханием, я продолжила:

— Я, получается, и не любила его. Ведь теперь я знаю, что это такое, — наплевав на трагичность ситуации и неприятные разговоры, потянулась к губам, чтобы сорвать еще один поцелуй, — Почему ты думаешь, что я не уйду за тобой?

— Потому, что мы связали наши души, помнишь? Ты будешь чувствовать, что я с тобой, что я рядом. Я отдам тебе все, что у меня есть, — Александр оглаживал мои плечи и спину, прижимая к себе, — Как все-таки причудливы витки судьбы. Словно сама она шепнула тебе на ухо эту идею.

— Я не хочу жить без тебя. Не хочу. Ничего не будет иметь смысла.

— Госпожа, я уже все равно, что мертв. Ни к чему оплакивать неизбежное.

Александр… Мой Александр, имя которого довольно сокращать и коверкать только мне. Как можешь ты, моя любовь, так просто прощаться с жизнью? Прощаться со мной?! Он был удивительно отрешенным. Быть может, лишь только делал вид, не показывая мне истинных чувств… Зачем же это напускное безразличие к собственной участи? Ему больно не меньше, чем мне. Я это чувствую.

Я вновь прислонилась к нему, тут же почувствовала ответное касание. Быть может, я бы так никогда и не решилась отстраниться, надеясь, что яд задремлет, если ничто не нарушит этой тишины. Я бы превратилась в каменное изваяние здесь. Лишь бы мой Александр был со мной.

Осторожный стук в дверь оказался очень некстати. Я даже тихо зарычала, точно цепная собака, готовящаяся к нападению на незваного гостя на своей территории. Любимый похлопал по моему плечу, отвлекая, и позволил войти. Хоть его голос и был тихим, охрипшим, пришелец услышал, будто только на это и надеялся.

Когда вошла Элиза, я поднялась, вдруг ощущая дрожь в коленях. Мало забот, так еще и она была с видом, будто призрака увидела.

— Что-то случилось? — вдруг осознала, что и мой голос звучит иначе. Интонация изменилась, выказывая больше важности, точно я воспряла над этой болью, пытаясь подчинить ее собственной волей своей власти.

— Мой брат приехал, — она долго пялилась на нас, не моргая. Я заметила, как в уголках ее глаз собираются слезы, лишь только после того, как первая сорвалась вниз, Элиза опустила взгляд на свои туфли, — Официальная делегация Саадха, отправленная ко двору, просит дать им кров на несколько дней.

Я взглянула на Александра, но он молчал. Лишь повел рукой, указывая, что я вольна решать самостоятельно.

— С кем путешествует твой брат?

— С ним, — она закусила губу, выдерживая паузу, спрятала руки за спину, — Официальный посланец, который является и его близким другом, и несколько человек стражи.

— Несколько? У наследника? — возлюбленный подал голос, проявляя нетерпение. От чего, черт возьми, она так смущается, что приходится из нее каждое слово вытягивать, тратя на это слишком много и без того ускользающего времени.

— Они путешествуют инкогнито. По крайней мере, пока не получат позволения явиться к королю.

Я прошла вперед, сокращая расстояние между мной и подругой. Элиза отступила на шаг, отчего-то пугаясь.

— Не переживай, — я протянула ей свою руку, и она ответила тем же жестом, — Я не оставлю твоего брата ночевать на улице, как и его напарника. Но стражу я в свой дом не пущу, — сама того не замечая, расправила плечи, придавая своему облику все более убедительный вид, — Если они хотят быть гостями, пожалуйста. Для этого им не нужна охрана. Солдат накормят, определят на ночлег.

Элиза быстро закивала, в благодарности сжимая мою руку.

— Если тебя не затруднит, пригласи их сюда, — стоило Алексу проговорить несколько слов, как подруги и след простыл. Лишь только звук удаляющихся шагов напоминал о том, что она приходила, — Думаю, наши гости не обидятся, если мы встретим их в обеденном зале за ужином?

Я шустро передала указания слугам. Сейчас им придется из кожи во вылезти, чтобы подать достойные блюда ради того, чтобы угодить нашим иностранным гостям.

— Ты уверен, что…?

— Конечно, — опираясь на стол одной рукой, другой приобнял меня за талию, вынуждая прислониться, — Заодно побудут нашими свидетелями сегодня, — Александр кивнул, улыбаясь. Сквозь плотную ткань платья я чувствовала, что у него снова поднимается жар.

— Я свое обещание сдержал. Твоя очередь.

Скрипучий старческий голос выводил меня из себя. В последние дни я был так погружен в бытовые заботы, что уже даже начал забывать о жажде мести. Всего-то нужно было избавиться от безделья, чтобы разрушительное чувство притихло. Но стоило этому хрычу снова появиться, как я вспыхнул с новой силой, еще и получив плохие новости.

— Твой человек мертв. Как его там звали?

— Лортин, — процедил сквозь зубы, сжимая кулаки. Он был самым верным слугой. Напрасно я позволил травить его этим змеиным ядом, добавляя решимости. «Черный» предупреждал, что затея очень плохая.

— Точно. А девчонка осталась невредима.

«Да чтоб тебя!»- в ярости я стукнул по столу, но Сталван даже не дрогнул.

— А хорошие новости есть? — его лицо исказил неприятный оскал, лишь отдаленно напоминающий улыбку.

— Герцог получил ранение. Если еще не сдох, то скоро обязательно. Твой слуга все же открыл тебе путь к справедливому исходу. Вместе мы уравновесим чашу весов, утоляя жажду отмщения.

— Слишком высокопарно, — скривился, — Ты радостнее, чем обычно. Так нужна та девчонка?

— Нужна. В назидание остальной родне, — Сталван скрестил руки на груди, — Раз у замка не станет хозяина, заберу еще кое-что. Ма-аленькую безделушку, — его голос повысился, что не могло не вызвать у меня недоумение.

— Что за…? — он зыркнул в мою сторону, видимо, я должен был испугаться. Не на того напал, — Я беру своих людей и должен понимать, на сколько это рискованное мероприятие.

— Ни на сколько, уважаемый граф, — гаденько улыбаясь, тот поклонился, — Добыча на блюдечке, только руку протяни.

— Хорошо, — я уже начинал уставать, от чего не сдержал вздоха. Развернулся, чтобы оставить этого неприятного человека в одиночестве, но он снова окликнул меня.

— Каспар, не смей мучиться сомнениями. Не подводи меня.

Девушки-служанки уже вовсю суетились вокруг длинного стола, расставляя большие блюда с ароматной зажаренной дичью, запеченными в томатах овощами, в центре я приметила большую супницу, судя по запаху, Кара озаботилась даже сырным супом, что так любил мой Александр. Бросив в его сторону обеспокоенный взгляд, приметила, что он совершенно спокоен. Полуприкрытые глаза были обращены к пламени, сам же мужчина расположился в кресле у камина. Знать бы, о чем он думает. Есть ли в его мыслях я? Тряхнув головой, принялась прохаживаться, поправляя ровные ряды вилок и вилочек у каждой тарелки. Хоть мой дракон и не просил об этом, сегодня оставаясь равнодушным к своим привычкам, я уже и сама не представляла трапезы без этого ритуала. Все должно было быть идеальным для него.

Дверь распахнула обе свои створки, впуская гостей. Элиза шагнула первой, гордо задрав подбородок. Я заметила, что ее руки, держащие юбку, все еще дрожали. Взгляд скользнул по следующему вошедшему, и я не сдержала улыбки. Мужчина был точно копией моей подруги в мужском обличии. Длинные светлые волосы робкой волной опускались на плечи и струились по спине, покачиваясь при каждом шаге. Аккуратные черты лица без единого изъяна не слишком бросались в глаза, скучающий взгляд, расслабленные приоткрытые губы. У него была приятная внешность, однако сам он выглядел не слишком заинтересованным происходящим, что не могло не отталкивать. Еще один мужчина был наоборот очень ярким. Высоким, карие глаза смотрели прямо, с любопытством. Он изумился, когда наткнулся на меня прежде, ем увидел хозяина, чуть заметно склонил голову, от чего удлиненные волосы у лица скользнули по лбу, едва не закрывая глаз.

— Добро пожаловать, — голос из-за моей спины заставил гостей чуть вздрогнуть. Я и сама удивилась, когда услышала, как он силен и тверд. Казалось, пока я занималась приборами, он копил силы, чтобы предстать в лучшем виде. Минутная заминка, и вот он стоит рядом со мной, предлагая мне руку. Когда мы сплели наши пальцы, подошли ближе. Я и Элиза согнули колени, опуская головы. Мужчины ограничивались легким кивком. А дальше началась череда рукопожатий и представлений. Александр представился сам, затем указал на меня, а оба cаадханских представителя поочередно приложили губы к моей руке. Подруга представила своих спутников сама.

— Первый наследник Саадха, принц крови и, по совместительству мой брат, Асмиас.

Молодой принц сузил глаза, с вызовом глядя в лицо Александру.

— Вы отравлены?

Слишком прямой вопрос едва не выбил из моих легких весь воздух. Я сдвинула брови и уже собиралась открыть рот, но меня опередил второй из новоприбывших.

— Прошу простить, ваша милость. Моего принца всегда отличала честность и прямолинейность, — он низко склонил голову, перехватывая внимание и инициативу.

— Да уж, интриги явно не ваш конек, — Александр тихо рассмеялся, и вновь перевел взгляд на темноволосого, — А вы…?

— Сирил Шанзор, ваша милость, — когда тот поднялся, очаровательная улыбка уже украшала его лицо. Действительно была украшением, потому что даже я, не зная его, могла бы многое простить за эту улыбку.

Краем глаза заметила, как Элиза качнулась, ослепленная тем же видом. Кажется, я начала догадываться, что происходит. Вот, рядом ее брат, которого она уже давно не видела, но ее внимание было приковано лишь к Сирилу. От меня не скрылось, как украдкой она поглядывала на него, как ищет его ответный взгляд. И… Находит.

— Итак? — голос принца был тихим, но вовсе не звучал таковым. Властный, сильный, не терпящий возвражений.

— Что ж, вы правы, ваше величество. Мне не повезло.

— Простите, но почему вы спрашиваете? — внимательный взгляд метнулся в мою сторону. Выражение лица все такое же отрешенное, однако мне показалось, что я заметила промелькнувшую тень интереса.

— Дело в том, что мы в Саадха эксперты по таким вещам, леди. Я мог бы попробовать помочь, — принц точно расслабился, повел плечами, — Если это будет уместно.

Я сильнее сжала руку возлюбленного, но он не ответил мне. Мой нетерпеливый взгляд буравил его строгий профиль, но Александр не обращал на это внимание. Лишь медленно выдохнул, облизнув губы.

— Вы прибыли сюда в удивительный для меня день. У нас с леди Вероникой запланировано одно важное мероприятие, на которое я сердечно приглашаю и вас. Оставим пока дела в стороне, это подождет, — чужестранцы кивнули, и даже принц улыбнулся. Казалось, напряжение от неловкой первый встречи наконец отступает. В зал пригласили прибывшего священнослужителя, и мы увеличившейся компанией прошли на широкий балкон, спрятанный от непогоды высокими стеклами. На зимнем тусклом ночном небе повисла бледная Луна.

Я еще раз окинула взглядом собравшихся, когда мы разошлись по разным сторонам. Духовник раскрывал книгу, а я и Александр стояли напротив друг друга рядом с ним. Элиза остановилась напротив, не скрывая улыбки, позади нее Сирил, принц устроился чуть левее. Запыхавшаяся мадам Каролина вдруг влетела внутрь, поправляя собравшиеся на локтях рукава платья, она заняла место с правой стороны. Мою руку соединили с рукой жениха, туго перевязывая наши запястья. Божественный пантеон был столь велик, что я сбилась со счета, пока священник перечислял каждого, взывая либо к его мудрости, либо к справедливости, либо к защите. Алекс на мгновение прикрыл глаза, будто сам вторил этой молитве, а когда снова посмотрел на меня, уже улыбался. Лишь одним уголком губ, в углу которого я снова видела выступившую кровь. Его пальцы подрагивали на моей руке, тогда он сжимал их, точно стеснялся этих неконтролируемых спазмов. Я ведь понимала, что происходит. Скоро он оставит меня. Я никак не могла сосредоточиться на проповеди, на том, что произносили губы сморщенного старика в рясе, лишь вглядывалась в любимые черты, стараясь запомнить каждую, отпечатать в своей памяти на целую вечность. Я бы так хотела, чтобы наша любовь длилась бесконечно. Я подумала о том, что, наверное, мечтала бы подарить ему детей, преподнести в знак своей привязанности, глубокого уважения этот подарок. Чем еще может осчастливить женщина своего благородного мужа? Как бы мне хотелось, чтобы наша любовь ожила в вечности, чтобы я стала частью этого великого рода, чтобы она обрела воплощение в наших с ним детях, а потом внуках, правнуках и дальше. Чтобы через тысячи лет живы были Эберхарты, и в ком-то из них можно было узнать его и мои черты. Но всему этому не суждено было сбыться, не теперь, когда оба мы оказались на пороге гибели. Сквозь пелену мечт и мыслей ощутила, как собирается ком в горле, как подкатывает тошнота, как слезы вот-вот начнут душить меня, нос неистово защипало. Лишь в этот миг я услышала, как духовник обращается ко мне с вопросом. Я проглотила горечь, заставила себя преклониться перед мрачной участью, как бы я ни хотела что-то изменить, мы обречены. Мягко улыбнувшись, я бодро кивнула головой, выражая согласие на этот брак и, после официального заключения священника, потянулась к заветным, самым сладким и самым нежным губам, скрепляя наш союз долгим поцелуем.

— Моя госпожа, — Александр выдохнул в мои губы, чуть отстранившись.

Немногочисленные гости с радостью поздравляли нас, хотя на каждом лице я видела обращенное в мою сторону сочувствие. Все всё понимали…

Приветственный ужин незаметно превратился в праздничный, хоть и достаточно мрачный. Над замком и каждой его комнатой, и над каждым обитателем, нависло тяжелое ожидание. Казалось, даже щелканье маятника часов звучит громче, издевательски отсчитывая каждую секунду до… Я не могла себе признаться. Казалось, дурной сон никак не отпускает меня, таким чудовищным было осознание реальности. Лишь разговоры периодически отвлекали меня, давая возможность наконец подышать. В остальные минуты, что я умудрялась задуматься, я словно бы задерживала дыхание.

— Так что? Позволите проверить? — мы были увлечены рассказом Сирила о свадебных традициях Саадха, даже не заметили, как Асмиас бесшумно отодвинул стул и приблизился.

— Я не очень верю в то, что это что-то изменит. Буду рад ошибаться, — Александр осторожно поднялся. Скоро его окончательно покинет жизнь, каждое движение, каждый вдох уже требовали слишком много усилий, рано или поздно, его сердце устанет и взбунтует.

— Позвольте вашу руку? Мне нужно попробовать вашу кровь.

Я быстро глянула на Элизу, но она даже не заметила, задумчиво ковыряясь в тарелке.

— Не переживайте, госпожа. У многих в Саадха есть особенные способности, кроме…

— Я поняла. Я знала одного мужчину из ваших мест, что владеет огнем, подобно дракону.

— Ммм, — Сирил помрачнел, оглядываясь на мою подругу, — Я тоже его знал. Но предпочел бы забыть, честно говоря, — мы обменялись понимающими взглядами, выражая общее негодование от знакомства со Сталваном.

Когда слуха коснулся еле слышный вздох, я тут же обернулась. Асмиас, держа платок двумя пальцами, аккуратно промокнул губы и отвернулся, отходя подальше, Александр же опускал рукав на окровавленную руку.

— Сейчас, госпожа, ему нужно проанализировать, что он почувствовал. Быть может, наш принц сможет помочь вашему мужу. Не теряйте надежды.

Еще одна улыбка очаровательному змею. Улыбка, что давалась мне с таким трудом, даже не смотря на все его обаяние, которое пускалось в ход, точно пыль в глаза. А, может, это было и искренним, кто знает? Но надежда, о которой он говорил, была убита и растоптана. Не было больше сил жить в надуманной лжи, говоря, что все образуется, что все будет хорошо.

— Спасибо, — я еще раз кивнула Сирилу и отвернулась, заканчивая разговор, что тяготил меня не меньше всего ужаса, что происходил в моей душе.

Александр накрыл мою руку своей, осторожно сжимая пальцы. Хотя бы он не пытался давать мне обманчивых обещаний.

Принц возвращался к столу, оглядывая нас, я встретила его холодный взгляд таким же равнодушием. Ничего не изменится.

— Что ж… — протянул он, сцепляя руки на животе в замок, — Теперь понятно, почему столь высокородный человек оказался беспомощным перед элементарным ядом. Вы, судя по всему, не сразу поняли? — я оцепенела. Его возможности читать по крови меня впечатляли, но не более. Подумала, а вдруг, ему известно иное лекарство? — У нас подобным подростки балуются, когда жаждут новых впечатлений. Важно, конечно, в течение трех часов принять противоядие.

— Я сам отказался, когда мне предложили исследовать ранение на яд. Довольно хлопотная процедура.

Асмиас улыбнулся. Впервые улыбнулся не механически, не так, будто он был бездушной тумбой. Это была печальная улыбка.

— Я распоряжусь, чтобы ваш лекарь подготовил для вас отвар, который позволит боли вас не беспокоить, — он развернулся на пятках и покинул зал.

Мое же сердце пропустило удар. Вот оно стучит ровно, пусть и надрывно, и тут же словно ухает вниз, забывая, для чего оно в моем организме. Будто хочет моей гибели в ту же секунду. Но снова с силой заводится, до боли колотится за туго стянутыми корсетом ребрами.

С другой стороны стола всплакнула Кара. Она тоже была не готова попрощаться с хозяином замка, со своим названым сыном. Я скользнула по опустевшим тарелкам, потом на смущенную произошедшим Элизу и Сирила, что озадаченно прикусывал губы.

— Мне жаль, госпожа, — произнес он очень-очень тихо.

— Мадам Каролина проводит в ваши комнаты. Прошу прощения, герцогу необходимо отдохнуть.

Александр снова опирался на мое плечо. Очередной смертельный приговор, легко ли было ему это вынести? Мой господин, повелитель моих души и сердца, возлюбленный, истинный. Кое-как мы добрались до покоев. У нас оставались минуты, я слышала это в его неровном дыхании. Он горел… Я подумала, что драконов огонь, что он сдерживал, теперь наказывает его, выжигая изнутри. Я помогала ему устроиться на постели, избавила от обуви, тесной одежды, укрыла одеялом. Спокойно, сдержанно, я лишилась последнего осколка души, что позволял мне плакать так самозабвенно.

«Не сейчас,»- говорила я себе, пытаясь успокоиться. Мне нужно было улыбаться, даже если это причиняло сильную боль.