Покоряя дракона

Глава 8. Легенда о Милузине

— Хочу домой.

— Поверь, я тоже.

— Скучаю по ней…

— Ну, хватит причитать! Скоро.

— Александр! — из-за разговора не сразу услышал, как распахнулись массивные двери за моей спиной. Я обернулся, кланяясь, — Сам герцог Эберхарт!

— Ваше Величество, — он подходит все ближе. Я поднял голову, столкнулся с озорным лицом молодого короля, которое украшала хорошо знакомая мне лихая улыбка.

— Здравствуй, друг, — он шагнул ближе, разводя руки в стороны. Мы крепко обнялись.

Адамар был моим самым близким другом с самого детства. После того, как родителей не стало, Сталван договорился о моем нахождении в королевском дворце, ссылаясь на лучшую безопасность, на сколько я помню. Двор оказался не слишком милосерден к детям — нас только и делали, что гоняли на занятия. То одни, то другие. К вечеру я просто валился от усталости и количества информации, полученной за день.

Однажды мальчишка, слывший среди нас самым несносным, подговорил помочь ему подшутить над старшими девчонками. Опуская подробности, скажу лишь, что нас тогда, конечно же, отловили и сильно наказали. Но какое же было удовольствие смеяться над зеленоволосыми принцессами. То был, разумеется, Адамар, как позже выяснилось, принц и главный наследник. С тех пор мы не разлучались. А когда осиротел и он, помогал выбираться из омерзительного омута скорби.

— Ты хорошо выглядишь, — после моих слов король звонко хлопнул себя по выпирающему пузцу.

— Стараюсь прослыть великим! — мы оба прыснули, стараясь не загоготать, как и раньше, когда скрывали наши шалости, — Да… — протянул он, плюхаясь на диван, — Садись, чего встал? Рассказывай.

— М? — переспросил, усаживаясь в кресло напротив.

— Зачем приехал? Ты ж как черепаха, замок твой как панцирь.

— Угу, или орех…

— Ну точно. Итак? Ты никогда у меня ничего не просил, хотя я сам жаждал вознаградить тебя за годы дружбы, — он вскинул голову, праздно оправляя сюртук, и повелевающим тоном добавил, — Говори же!

— Ой, перестань. Я просто… Мне нужен душевный разговор. Не с королем, а с другом.

— Ох, — Адамар скинул корону, зашвыривая ее в другой угол своего дивана, — Ты такой серьезный стал, аж тошно. А раньше? Рот не закрывался, вечно лыбился, будто к ушам улыбка пришилась. Когда мы стали вести себя как снобы?

— Когда повзрослели, я полагаю, — печально улыбнулся и отвел взгляд. Он прав. Что такое тридцать с чем-то лет для дракона? Я еще, можно сказать, юн. А в юности все совершают ошибки. Нужно уметь их признавать и пытаться исправить, — Адам, я не буду юлить, так что скажу прямо. Я встретил свою истинную.

— О-о-о! — он наклонился ближе, упираясь руками в свои колени, и выпучил глаза, — Ну? И кто эта несчастная?

— Вот… С этим как раз проблемка, — замялся, — Она не помнит. Амне… Что-то там. Ничего не помнит. Предполагаю, что и зовут еще по-другому.

— Ничего себе! — друг присвистнул, — Я был уверен, что ты чахнешь там, вдалеке. А теперь вон что выясняется! И? В чем сложность?

— В том, что я ее обидел.

Адамар досадливо и нарочито громко хлопнул себя по коленям. Поднялся, прошелся по кабинету, снова сел.

— А ты ее истинный?

— Она человек.

— Ой-е… Это несколько осложняет тебе задачу. Что же ты хочешь от меня?

Я улыбнулся. Все он думает, я стану вести себя, как эти придворные лизоблюды.

— На самом деле, я искал, пытался разузнать о ней больше. И я догадываюсь, откуда эта девушка, — я видел, как замер он в ожидании и напряжении, — Быть может, если я подарю ей ее воспоминания, она простит меня за мою резкость и… — раздраженно засопел, — Отвратительное поведение, — я замолчал, и Адам взорвался.

— Знаешь, Алекс, я ей очень не завидую. Друг, слишком долго топчешься, все ходишь вокруг да около вместо того, чтобы просто сказать прямо. Наверняка, из-за этого и обиделась.

— Просто пригласи нас на свой осенний бал.

— И… Все?

— Все.

Он выдохнул, я даже не понял — облегченно или смущенно.

— Ты мог приехать на него без всяких приглашений. Ты ж знаешь.

— Знаю, — мы улыбнулись друг другу, — Я просто хотел с тобой поделиться до того. А то какой был бы скандал… Король на балу хлопает в ладоши и верещит от радости, как девчонка.

Он хлопнул меня по плечу и рассмеялся:

— Ну так! Такое событие! Чего уж тут не поверещать? — он немного понизил голос, — Ты ведь не хотел…

— Да, не хотел. Но потом кое-что прояснилось. Мой отец не был безумен. Он… Ладно, знаешь, в другой раз.

Адамар озадаченно нахмурил брови прежде, чем снова включил свою ауру царственности:

— Я хочу узнать, герцог. На балу представишь мне отчет.

— Как пожелает Ваше Величество, — я снова склонил голову, прощаясь. Он махнул рукой, и я ушел.

Я знал, что в глубине души он еще обижается на меня за мой малодушный побег домой. Я был стражем справедливости, индикатором верности при нем. Сколько интриг мы распутали? Сколько заговоров предотвратили? Рано приняв всю ответственность царственного бремени, Адам замыкался в себе и становился все слабее, как правитель. Он чах на моих глазах, страдая от безответных чувств к своей истинной, которую он видел лишь несколько раз. Кстати, одна из иностранных принцесс, которой не посчастливилось стать жертвой нашей шутки с зеленой краской. Человеческая не понимала его безумного чувства, тем более, еще в детстве она была сосватана какому-то князьку, я даже не помнил, каких земель. Что ж, я каждый день вдыхал в него жизнь, устраивая им одну случайную встречу за другой, пока и она не воспылала любовью.

Теперь у моего друга любящая жена, она хорошая королева-консорт, она всем нравится. У них уже двое детей, все драконы. Династия окрепла, как и дух моего товарища. Мне же становилось все тоскливее. Я радовался за него, но жизнь при дворе стала тяготить. Особенно после нескольких его с женой попыток свести меня с кем-то. Я злился, уговаривал, снова злился. И почему-то подчинялся, разочаровываясь все больше.

После того, как очередная маркиза пустила слух о нашей связи, я плюнул на этот балаган и удалился. Адамар был все себя, писал гневные письма, даже как-то сам прилетел за мной. Орал, что я вцепился в свое уединение, как клещ, и что подохну тут же как бездомная псина, всеми забытый, никому не известный.

Несколько лет назад мы все же обсудили нашу глупую ссору. Адам был в хорошем настроении, он праздновал рождение второго наследника, разбрасывая свою милость налево и направо. Так я и получил его «прощение». На самом деле, он спаивал меня до самого утра, рассказывая о прелестях отцовства.

«Ты тоже должен попробовать, друг,» — заплетающимся языком говорил он тогда, а я смеялся.

«Нет уж, никаких детей. В моем роду безумие, ты забыл?»

«Глупый дракон, глупый»

Так мы и уснули тогда, в хмельных объятьях. А на утро снова стали лучшими друзьями, будто и не было никакой ссоры. В следующий раз он отнесся уже с пониманием к моему желанию вернуться домой.

Думая о друге, вспоминая свою юность вне дома, не заметил, как оказался в родных краях. День стал заметно короче, над головой уже рассыпались звезды, но хмурые грязно-серые тучи то и дело норовили их спрятать. А скоро они совсем исчезнут и наступит зима. Я никогда не задумывался, нравится ли мне это время года. Да и сейчас других мыслей было полно, совсем не хотелось забивать этим голову. Правда, на это время года у меня уже был свой замечательный план, в который я так хотел поверить, что готов был приложить максимум своих усилий, чтобы его реализовать.

Коснулся задними лапами ровной брусчатки на широком дворе и вспыхнул. В привычном облике оправил свой удлиненный пиджак, рукава, пригладил слегка растрепавшиеся волосы.

— Александр! Ваша светлость! Ваша… Ох… — Кара бежала по ступеням, будто специально поджидала меня.

— Добрый вечер, — я ласково ей улыбнулся, она ответила тем же, легко проводя ладонью по моей щеке.

— Так, не сбивай меня! — строго сказала она, — Милая Вера, она… — я хищно сузил глаза, от чего мадам отпрянула, — Прекрати сейчас же! — она пригрозила мне пальцем. Меня удивляло, как она не пугалась меня отчитывать, точно и правда была мне матерью, — Девочка пришла в себя. У нее хороший аппетит и бодрое настроение. С госпожой Элизой даже прогулялась.

— Хорошие новости. Спасибо, Кара, — на радостях я поцеловал ее в щеку и поспешил в замок.

Преодолевая один пролет за другим, едва не бегом пересекая коридоры я становился все ближе к своей истинной, которая снова скоро будет со мной. У нее доброе сердце, она найдет в себе силы принять меня, я знаю. Оказавшись в своей комнате, быстро переоделся в свежую рубашку. Придирчиво рассмотрел изображение в зеркале, расстегнул пару пуговиц, заправил рукава. Да, так лучше. Задумался. Решил собирать волосы. Черная ленка скользнула по волосам, собирая их в хвост на затылке.

Я осторожно скребнул пальцами по потайной двери. Ничего не произошло. Я прислушался, в соседней комнате действительно было тихо. Осторожно приоткрыл, перепугавшись непонятно чего. В полумраке не сразу смог сориентироваться, но обнаружил, что комната пуста. Веры здесь не было. В задумчивости я вышел в коридор через обычную дверь ее покоев. Опросил стражу, теперь я точно знал, что она не возвращалась.

От чего-то запереживав еще больше, поспешил в сторону комнат, что были отведены под нужды Элизы. Комнат! Она заняла целых три, наказав соединить их сквозными проходами. Вот уж упертая!

Как только я преодолел последний поворот, едва не столкнулся с этой довольной парочкой. Они смеялись, воодушевленно обсуждая что-то, и даже не сразу меня заметили. Первой затихла Элиза, потом уже нахмурилась и Вера.

— Воу! Что за вид, ваша светлость, — блондинка покорно склонила голову, но я-то видел, как она ухмыляется. Я бросил бесполезное разглядывание этой змеи (какой каламбур), внимая лишь каждому жесту своей истинной.

Она недовольно глянула на меня исподлобья, плотно сжала губы и пошла вперёд, не меняя собственных планов. Обошла меня так легко, будто я и не стоял у неё на пути, будто всем своим видом не кричал ей о том, что мне нужно объясниться.

— Пф-ф, гадость, — Элиза закатывала глаза и пыхтела, — Александр, поговори уже с ней. Пока её снова кто-нибудь не отправил или ещё чего. Хватит мяться.

— Элиза.

— Да?

— Помолчи.

— Можно подумать… — она скривилась, но и действовать на нервы прекратила — просто ушла.

Я думал лишь мгновение, удар сердца, и я поспешил за Верой. Она не успела отойти далеко, поэтому я следовал за ней попятам, сохраняя дистанцию, но точно копируя ее темп. Слышал, как недовольно она вздыхала, периодически оглядываясь. Я был уверен, что она пойдет в комнату, захлопнет передо мной дверь, громко провернет ключ в замке, чтобы намеренно указать мне на невозможность нашего общения. Но и я был настроен решительно — в конце концов, этот замок являлся моим домом, в нем для меня не было закрытых дверей.

Тем не менее, она не свернула, когда следовало, а пошла дальше, поднимаясь по лестницам все выше. Куда она вела меня? Хотя… Какая разница, если я готов был последовать за ней хоть в желанный рай, хоть в мучительный ад? В какой-то момент моя истинная ускорилась, преодолевая последние ступеньки широкими прыжками. Я пытался успокоить мечущееся сердце. Моя дражайшая Вера поправилась — это было самым главным. Как изящна была ее поступь, так и ловки движения.

— Зачем ты это делаешь?

Поднявшись, я наткнулся на ее осуждающий взор. Она быстро перехватила инициативу в этом разговоре, ведя его так, как ей было удобно. Мне приходилось подчиняться, снова усмиряя свою гордость.

— Мне нужно…

— Напомнить, что ты меня не прощаешь? Что не желаешь видеть? Хочешь выслать? — я замер, оглушенный шквалом неправдоподобных обвинений. Хотя, почему же неправдоподобных? Именно этого и можно было от меня ожидать раньше, но не теперь.

— Вовсе нет. Я хотел…

— Почему ты улетел? Почему не приходил ко мне? А теперь делаешь вид, что мне не все равно.

— С чего ты это взяла? — теперь уже она с сомнением отвела взгляд, — Я проводил в твоей комнате практически каждую ночь, когда был здесь. В первые дни, пока ты бредила, я был рядом. Ты этого хотела.

— Бред, нет. Я не могла хотеть этого, — Вера запустила пальцы в волосы, помассировала голову, будто хотела вызвать недоступные ей воспоминания.

— Ты звала меня, — я осторожно подходил ближе, стараясь не привлекать к этому особенного внимания. Нас разделяло лишь несколько шагов.

Я оглянулся по сторонам. Передо мной было только мрачное ночное осеннее небо. В полуразрушенной круглой башне остался только пол. Стены, разрушенные временем, отсутствовали, лишь в одном месте осталось несколько кирпичей. Ветер гулял свободно, пробирая холодом до костей. Скоро выпадет снег, это чувствовалось в каждом его злом порыве.

— Не звала, — вновь отозвалась Вера.

Я подошел еще ближе. Оставалось лишь протянуть руку.

— Ты лгунья, Вера.

Она распахнула глаза, на лице был испуг. Она поняла, что мы теперь слишком близко друг к другу. Ее стройная система допроса, холодность в разговоре — все планы по отрицанию нашей связи рушились, оставляя на своем месте лишь оголенные чувства.

— Пусть так. Чего ты хочешь теперь? Я готова была отдать тебе все, но ты отверг меня, — она зажмурилась, отвернулась, подходя ближе к краю. Казалось, она борется сама с собой, исчерпывает резервы. Ее руки дрожали, будто в напряжении, и все ее тело походило на натянутую струну.

Ледяной воздух бушевал в ночной тиши, неприятно свистя в ушах. Он трепал мою рубашку, и подол платья девушки, создавая причудливую иллюзию хлопков-аплодисментов. Действительно, разворачивалась самая настоящая драма, в которой мы два единственных действующих лица никак не могли обрести друг друга, снова и снова поддаваясь собственным страхам и слабостям. Ощутил, как ослаб узел на затылке — лента полетела дальше, подхватываемая потоком воздуха.

В следующую секунду, произошло что-то невероятное. Вот она, стоит передо мной, я мог легко ее коснуться, и тут же злой порыв ветра будто толкает ее в спину, и она ухает вниз, не находя никакой опоры. Она только взвизгнула, и я кинулся за ней.

Не тратя времени на попытки ухватить ее, начал перевоплощаться. Услышал далекий вскрик и ринулся вперед, уже взмахнув крыльями. Вот, я вижу ее хрупкую фигурку в темноте, стремящуюся все ниже и ниже. Я рву мышцы, они ноют, я взмахиваю снова и снова, ускоряясь. Когда я оказываюсь совсем близко и протягиваю лапу, стремительная вспышка ослепляет меня. Я рыкнул, дезориентированный, но тут же услышал ликующий рев над собой.

Золотая драконица оказалась слишком близко, я не успел среагировать, а она вцепилась острыми когтями в спину, парализуя крылья.

— Только дурачье отказывается от истинных! — она злобно зарычала, усиливая хватку, — Это — божественный дар. Ты — мой! — ее зубы опасно клацнули над моей шеей.

— Вера? — пророкотал в ответ. Ее хватка ослабла, и я, наконец, смог подняться, опасливо подметив, что все это время мы так и стремились вниз, и я уже мог различить каждую плитку на внутреннем дворике. Я поднял голову, встречаясь с злобным взглядом янтарных глаз.

Сердце застучало быстрее, перед глазами явственно возник образ герба моего дома. Она, как звезда, переливалась золотом в свете полной луны. Такая прекрасная, такая сильная. Я приблизился, она вытянула морду, касаясь моей носом, от чего я, сам того не контролируя, заурчал. Драконица прикрыла глаза, нежась в жаре моего дыхания.

Она все еще была связана со мной. Я не мог все испортить. Не мог.

— Господин? Ваша милость.

Я нехотя оторвался от губ Анжелики. Она тут же смущенно опустила задранную юбку.

«Черт бы побрал эту неуемную стражу!»

— Что у тебя? — раздражение даже не пытался скрыть. Мне было слишком тесно в штанах, чтобы меня без последствий могли отвлечь.

— Здесь господин… У него что-то важное для вас.

Анжи удивленно вскинула брови. Я же скривился, обычно подобные встречи не сулят хорошего.

— Лортина ко мне. Пусть как раз и проводит ко мне этого гостя.

Уже через десять минут кабинет стал походить на проходной двор. Я, смущенная Анжелика, суровый Лортин, какой-то незнакомец с совершенно непроницаемым лицом и стражник, что привел его в поместье.

— Так, ты. Выйди, — солдат спешно поклонился и покинул помещение. Я перевел взгляд на мужчину, — Чего тебе, старик? Благотворительностью я не занимаюсь.

— Замечательно, ваша светлость. Потому что мне нужны не ваши положительные качества, мне нужен лишь интерес, — его голос звучал строго. Я внимательнее пригляделся, оценивая его внешний облик. Не мог сказать, что он одет богато, но аккуратно и с определенным стилем.

— В чем он? Этот интерес, — голос Лортина зазвучал удивительно вовремя. Отругал себя за задумчивость — нельзя делать слишком большие паузы.

— В одной очень важной для вас барышне, — старик улыбнулся, он явно знал, что мне нужно. Вот только как он воспользуется этой информацией?

— Вероника? — с испугом проговорила Анжелика.

— Я слышал, вы хотели бы перевыбрать невесту? — он обращался ко мне. Хитрец сразу определил, за кем здесь определяющее право голоса.

— Хотел.

— Я могу вам помочь. Видите ли, одна из моих способностей — влиять на решения людей, — он сцепил руки за спиной, важно прохаживаясь перед нами.

— Что ты хочешь? — он замер, оглаживая густую аккуратно подстриженную бороду, — Мести? — иронию в голосе не перекрывал даже интерес в его обещаниях.

— Не мести, господин. Мне нужно правосудие.

Опомнилась, когда почувствовала под ногами твердую поверхность. Сама не заметила, как позволила чувствам вырваться на поверхность, моя вторая суть творила, что хотела, а я даже не нашла в себе сил воспротивиться.

— Не смей меня подавлять!

— Тебе не понравилось?

— Эти жестокие обжимания? Нет.

— Ну, зато он запомнит, что тебя не стоит огорчать.

Я коротко глянула на Александра, который был неподалеку. Рубашка на спине была изодрана, будто я вцепилась в его человеческое обличие. Белая ткань пропитывалась кровью так стремительно, будто проливалась все больше с каждым последующим ударом сердца.

Он обернулся, точно почувствовал направленный на него взгляд, я тут же отвела в сторону, не в силах вынести этой нежности, что дарили его голубые глаза. Будто бы он ласкал меня одной лишь мыслью. Или я опять выдумываю то, чего нет? Боковым зрением отметила, что он решился подойти ближе. Как, интересно, он оценит произошедшее?

— Вера, — обратился он ко мне своим волшебным бархатным голосом, от которого мои коленки тут же затряслись. Я бы слушала его вечность. Уже наивно представила, как каждый день он мог бы желать мне доброго утра и спокойной ночи. Остынь уже! Я сделала вид, что поправляю платье, разглаживая несуществующие складки ткани на талии, — Я понимаю, что был слишком категоричен, — короткая пауза, он ждал моей реакции, я же не поднимала головы, — Моя холодность и отстраненность обидели тебя.

Когда я намеренно отвернулась, всячески избегая нашего контакта, он злобно рыкнул и притянул к себе, крепко ухватываясь за талию. Я вскрикнула, не ожидая такой резкости от обычно спокойного Александра, и совершила самую огромную ошибку — позволила себе утонуть в блеске его волшебных глаз. Зажмурилась, пытаясь прогнать восхищение, что сводило с ума.

— Боже! Не веди себя как ребенок.

Он выдохнул это едва ли не мне в губы. Но это не подействовало на меня опьяняюще, как я рассчитывала. Зато прилив гнева обжог настолько сильно, что мне не составило труда отпихнуть мужчину от себя подальше. Теперь уже он не был так уверен в себе, но лишь миг. Всего миг, прежде, чем он вспыхнул в раздражении. Так мы и уставились друг на друга, испепеляя взглядами, словно вот-вот кинемся в драку.

Я уже не представляла, чем могло бы кончиться это противостояние, ведь совсем не хотела уступать ему себя так легко. Да, я призналась ему в своих чувствах, призналась, что не отступлюсь. Но это вовсе не значило, что сейчас все станет так, как было прежде. При этом мне и не хотелось его мучить. Может, лишь немножко проучить.

— А ну, молодые! Прекратите! — Кара показалась на нижнем пролете. Она помахала перед собой фонарем, от чего мы тут же отпрянули друг от друга, смиренно склоняя голову перед этой доброй женщиной, которая желала всем лишь добра, — Ишь ты! — она засопела, преодолевая одну ступеньку за другой, переваливаясь из стороны в сторону. Настолько мило в своей неуклюжести, что я не сдержала улыбки.

— Мадам, — Александр коротко кивнул ей. Теперь я видела, как много на самом деле она могла значить для него. В присутствии своей воспитательницы он становился кротким и послушным.

— Опять маленьких обижаешь? — она ловко щипнула его за руку и обратилась ко мне, — Тебе, девочка, отдохнуть бы. Силы-то ведь откуда будут, м? Не знаешь. Отоспись лучше, завтра уж поговорите, — снова обернулась к своему бывшему подопечному, — Александр, у меня вот в счетной книге никак не сходится…

Мужчина поднял ладонь, улыбнувшись Каре, затем, ласково подтолкнул ее в мою сторону:

— Вот тебе хозяйка замка. С ней и решай.

Оставив нас в недоумении, он ушел. Я смутилась, округлила глаза на мадам. Судя по всему, она тоже была удивлена не меньше моего, но сделала вид, что все происходящее не выбивается из привычного ритма ее жизни.

— Вот, значит, как? Хорошо, — она изобразила книксен, — Госпожа, могу ли я завтра показать вам счетные книги в первой половине дня?

— Чт…? — мне все еще было не по себе, хоть и радостно. В глубине души я ликовала, празднуя свою победу. Мотнула головой, придала голосу больше уверенности, — Да. Да, конечно.

— И что за предложение?

Я метнула гневный взгляд в сторону Каспара. Меня выводило из себя то, как он распоряжается моей судьбой. Не считал нужным советоваться, никогда не спрашивал моего мнения. Он все собирался сделать сам. А я злилась.

Подошла ближе к окну, которые выходили в маленький садик. Пасмурная погода никак не хотела развеиваться, а я так скучала по солнцу. Безрадостные серые будни скрашивали только мои с Каспаром встречи, но я так устала прятаться. Задумалась о том, как он решительно отделался от моих женихов. Бедная матушка даже помолиться изволила, предполагая, что меня могло постичь проклятие: один за другим они либо исчезали, либо умирали, в лучшем случае же калечились от несчастного случая.

Не сдержала тяжелого вздоха. Я устала от двуличия. Все сравнивают меня с ангелом, я постоянно это слышу. Но это не было правдой. Я теперь даже не терзалась муками совести. Любовь к нему настолько поглотила меня, что любое препятствие на пути к своей пассии я готова была сломить даже ценой своей жизни, истребляя каждого, кто посмеет помешать.

Задумавшись, я пропустила часть разговора мимо ушей, и теперь пыталась вникнуть в суть плана странного незнакомца. Да, странного. Он показался мне подозрительным. Но такое ощущение, что только у меня возникли вопросы к его такому рвению помочь. Откуда он вообще взялся? Опасно уже даже то, что он знает о происходящем и планах Каспара.

— Я с радостью помогу вам с госпожой убедить родных в необходимости этого брака, не переживайте.

— Мне что, надо вводить тебя в оба дома? — с сомнением переспросил мой возлюбленный, то и дело бросая в сторону Лортина озадаченные взгляды. Тот же выглядел напряженным, его рука покоилась на поясе, но я знала, что в любой миг он готов наброситься на того, кто может представлять опасность для меня или Каспара.

— Конечно, нет. Я… кхм… Побеседую с каждым отдельно, если угодно, — с лица мужчины, который представился именем Сталван, не сходила улыбка. Он был уверен и спокоен, будто был вообще не из этого мира. Будто все наши проблемы казались ему детскими шалостями.

— Вы знаете, где моя сестра? — не выдержала наконец и я. Пора было покончить с этим, пусть ведет меня к ней. Хотя бы смогу извиниться на прощание.

— Разумеется, госпожа, — он плавно склонил голову, и так ее и не поднял, оставаясь в этом положении.

— Что ты хочешь? Теперь говори конкретно, — мы с Каспаром переглянулись. Чего он может хотеть? Прошлая формулировка была слишком расплывчатой, слишком непонятной. Денег? У Каспара их нет, я знала, что его семья еле перебивается, распродавая один земельный надел за другим. Мне будет сложно получить какую-то крупную сумму, я даже не представляю, что сказала бы отцу. Власти дать ему мы не могли. Я-то понятно, но и графы Алдор не смогли бы выбить для него полезного назначения.

— Ничего такого, уважаемые господа и госпожа. Мне нужно забрать лишь одну девицу из замка герцога Эберхарта.

— Девицу, да? — Лортин неприятно заржал, я же скривилась. Что за гнусные планы у этого Сталвана?

— Мою племянницу. Она предала меня, и я желаю наказать ее за то, что пошла против своей семьи. Несомненно, госпожа Вероника тоже заслуживает наказания, но, если обещаете быть беспощадными, я уступлю вам эту честь.

— Ты что, ставишь условия? — Каспар недобро прищурился, Лортин со звоном обнажил короткий клинок, которым он наверняка очень ловко мог орудовать даже в таком тесном помещении. Мне стало как-то душно.

— Нет, господин, — старик выпрямился во весь свой рост, — Я настоятельно вам рекомендую не отказываться от моей помощи, так как скоро ваша бывшая невеста будет хорошо защищена. Но, что хуже, она вернется домой к родным. И тогда… Вашей сказке придет конец.

Этот наглец очевидно знает, о чем говорит. Когда Лортин приблизился, приставляя лезвие к его шее, он даже не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул на его лице, так мог вести себя только тот, кто бессмертен. Он с вызовом смотрел на Каспара, моргнув за время продолжительной паузы лишь пару раз.

— Хорошо. Заберешь свою девчонку, — возлюбленный протянул ему руку. Долгожданный луч солнца лизнул мою щеку, проникая через окно. Когда они пожали друг другу руки, я облегченно выдохнула, зачарованная мечтами о том, что скоро буду входить в этот дом не гостьей, а хозяйкой. Уже и мысли о сестре не казались такими мрачными. Хотя странное предчувствие позвякивало волнением, я затолкала сомнения подальше, предаваясь минутной радости.

Это просто очередное препятствие. Скоро и его не станет.

Утром, как и обещала, Кара явилась ко мне со своими книгами. Мы вместе сверили записи в книге с расчетными листами, которые скрупулезно заполнял до этого Сталван. Я поразилась, насколько он был дотошным в денежных вопросах. Он делал заметки на полях буквально о каждом медяке. Лишь за последний месяц перед его пропажей начался беспорядок. Почерк стал неаккуратным, на страницах то и дело обнаруживались чернильные пятна, а некоторые строчки оставались пустыми.

— Ну, все равно не похоже, что он воровал. Все сходится, — я закусила карандаш в задумчивости.

— Ну, знаешь, — Кара вложила листы под обложку и нарочито громко захлопнула книгу. Думала, она продолжит, но мадам поднялась и направилась к выходу.

— Постой же, — я подскочила следом, удерживая ее в комнате, — Тебе не кажется это странным?

— Не кажется, — она хмыкнула и дернула плечом, — Хозяин-то жаловался на него, хотел даже заменить. А потом, видать, тот с ума сошел.

— Ну… — постучав пальцами по губам, так и не придумала ни одной другой подходящей причины, — Наверное.

Женщина кивнула и дернула за ручку двери. Она уже пересекала порог, когда вдруг снова остановилась:

— Тьфу ты! Забыла. Герцог наш завтракать в вашей компании изволит, — Кара хихикнула и поклонилась. Я не могла понять ее игры. То она подтрунивала надо мной, будто ничего не изменилось, и я была все той же служанкой у нее в подчинении, то дистанцировалась, обращаясь как к высокородной леди, только все равно делала это как-то шутливо.

— Можешь передать, что я не хочу завтракать.

— Хорошо, передам, что ты придешь.

— Кара! — я с возмущением уставилась на уже закрытую дверь. Устало выдохнула и повалилась на постель, утыкаясь лицом в подушку.

— Славно, славно.

— Перестань, мне же тяжело бороться с…

— Ну? С чем?

— С этим притяжением.

— М-м.

Драконица протяжно промычала, от чего я буквально взбесилась и подскочила. Громко топая пятками дошла до алькова с наполненной горячей водой ванной. Пока я разбиралась с финансами, она успела немного остыть и теперь казалась не такой обжигающей. На небольшом складном столике для меня оставили несколько пахучих масел. Послушав каждый, влила немного в воду, от чего по поверхности разошлись мелкие золотые пятнышки, наполняя воздух сладким ароматом. Это было именно то, что мне необходимо — просто расслабиться и выдохнуть.

Я опустилась в воду с головой, наслаждаясь магической тишиной, что дарило мне погружение. Как бы я хотела, чтобы мир со всеми своими проблемами и сложностями хоть ненадолго замер. Чтобы не было мучительного ожидания неизвестности, чтобы не мучили тяжелые предчувствия. Чтобы я, наконец, вспомнила о том, кто я такая.

Я вынырнула, шумно делая первый вдох, пытаясь унять жар в легких. У меня было не так много времени на сборы, поэтому я, быстро помывшись, уже пыталась привести себя в порядок. Еще вчера обнаружила, что гардероб мой теперь заполнен прекрасными нарядами на любой вкус. Платья, сарафаны, нижние платья, туфельки, шляпки… Казалось, что я собирала это богатство всю жизнь, так много здесь всего. Выбрав одно из подходящих для завтрака платьев, позвала одну из девушек, что оставила Кара в коридоре, чтобы помогла мне зашнуроваться.

Через некоторое время я была готова. Еще раз посмотрелась в зеркало и, довольная собой, скользнула в дверь, что разделяла покои мои и Александра.

Он встретил меня улыбкой, пригласил за стол, неизменно ухаживал за мной и развлекал историями все время нашей трапезы. Про себя я успела отметить, что приборы, конечно же, не были расставлены по правилам, но мужчина этого будто бы и не заметил, смотря лишь на меня. Когда же мы оба отставили тарелки в сторону, он решил перевести тему.

— Ты дракон, — улыбка не сходила с его лица в это утро, и она была чертовски заразительной. Я кивнула, осознание этого все еще грело меня, будто я получила самый долгожданный подарок в своей жизни, — Прости, я не поверил тебе. Это удивительно!

— Удивительно, — повторила я, покачав головой, — Удивительно, что кто-то знал об этом и сделал все, чтобы не узнала и я.

— Ты, наверное, не знаешь легенду о Мелузине? — я удивленно вскинула брови. Александр поднялся со своего места, отодвинул мой стул и, взяв за руку, предложил пройти к камину. Я собиралась присесть в кресло, но он повел меня за руку еще ближе к огню. Схватил несколько подушек, бросая их на мягкую шкуру, уютно расположившуюся на полу, — Прошу, — я смутилась, но все же присела, как он просил. Уставилась на пламя, завороженная тем, какие причудливые танцы плясали горячие язычки пламени, они, то словно затихали, обнимаясь, то расставаясь, приникали к трещащему полену. Только лишь ощущение другого тепла совсем рядом заставило меня опомниться. Когда же я перевела взгляд, то увидела Александра. Он беззаботно скинул свой пиджак на стоящее неподалеку кресло, ворот рубашки был ослаблен, а рукава закатаны. В руках он держал небольшую книжечку в зеленом кожаном переплете. Полустертая золотистая гравировка никак не поддавалась прочтению и, когда он опустился рядом, не сдержала любопытства.

— Что это? — он протянул книгу мне, чтобы я рассмотрела. Раскрыла наугад, попадая почти в середину. Знакомые буквы, но совершенно не складывающиеся в понятные слова. Попробовала другую страницу — опять не выходит, — Что это за язык?

— Драконов.

Наши взгляды встретились. Я была растеряна и удивлена, он же спокоен и доволен. От меня не могло ускользнуть ощущение, что он изменился. До того собранный и сдержанный, теперь же позволял себе расслабиться. В его позе и внешнем виде сквозила приятная небрежность, что начинала будоражить мою фантазию, намного опережая ход мыслей. Еще не успела подумать о том, как хочу прикоснуться, как уже невольно представила сладость его поцелуя. Моя ладонь скользнула по шкуре ближе к нему, вслед за ней я подалась в его сторону, но все же замерла.

— Итак, — заговорил он тише, — Легенда о Мелузине.

Неосознанно я изучала профиль Александра, пока его голос уносил меня все дальше, в историю о девушке-драконе. Он читал непонятные слова, следом переводил, но с таким изяществом и мастерством, что я растворилась в мечтах. Я представляла все ярко, живо, будто сама наблюдала за бедной Мелузиной со стороны. Она была так прекрасна в облике человека, но неизменно должна была возвращаться в родной облик каждую неделю в один и тот же день и час. Однажды, когда в очередной раз вышла она из лесу красавицей, ей встретился юноша Раймонд. Он тут же влюбился в девушку без памяти, умоляя ее стать его женой. Она тоже полюбила юношу, но побоялась ему признаться в своей сути, поэтому поставила условие. Она должна уходить на один день в неделю, и он не будет пытаться выяснить, зачем. Когда юноша согласился, они поженились и зажили очень счастливо. Он держал данное обещание, ведь любил ее больше жизни, а Мелузина, пользуясь своими магическими дарами, одарила возлюбленного богатством. Их любовь была так сильна, что в семье появилось десять детей, все до одного похожие на обоих родителях. Но однажды завистливый брат Раймонда убедил того, что Мелузина неверна своему мужу и ходит на тайные встречи к возлюбленному. Однажды муж, все же сгорая от ревности, решил проследить за ней. А, когда обнаружил, что она дракон, в ужасе сбежал. Она знала, что он не примет ее родной сути, а потому улетела. Но Мелузина никогда не оставляла своей семьи: тоскуя, она все же незримо оберегала свой род.

Когда он ненадолго замолчал, я, тут же опомнившись, сморгнула слезы.

— С людьми так всегда, Вера. Что не такое, как им привычно, будет отвергаться, — он коснулся моих пальцев, которыми я в напряжении вцепилась в густой мех.

— Меня обманывал кто-то из моей семьи. Как и Мелузину, меня не захотели понимать, — я горько усмехнулась, уже не в силах сдержать слезы.

— Может, ты захочешь стать моей семьей? — Александр коснулся моей мокрой щеки, стирая следы горя, — Я не знаю, что могу предложить тебе, кроме своего сердца, — когда он улыбнулся, я ответила тем же, — Я хочу быть с тобой. Больше всего в этой жизни. И прости мне этот эгоизм, но я хочу, чтобы ты ответила мне честно.

Мне не нужно было раздумывать, не нужно было собираться с силами, не нужно было советоваться, я знала, чего хочу.

— Я хочу.

Стоило мне произнести эти слова, как он стремительно сократил расстояние между нами, сладко касаясь моих губ своими. Он не настаивал, но через легкое долгое прикосновение вливал в меня свою страсть. Мы оба стремились друг к другу, боясь даже на миг прикрыть глаза от удовольствия, словно бы это счастливое видение может развеяться.

— Я так долго тебя ждал, — проговорил он совсем тихо, нехотя прерывая наш поцелуй, — Прости меня…

— Прости меня…

Простые слова, сказанные без надрыва, от всего сердца, и меня будто бы подкинуло в воздухе. Трепет заставил воспарить будто бы где-то в небесах, оставляя тревоги и сомнения там, внизу, очень далеко. Александр шумно втянул носом воздух, вдыхая мой аромат совсем рядом с ухом, тело тут же отозвалось тысячей мурашек, хаотично разбегающихся кто куда. Я будто забыла, как дышать, выхватывая свою дозу кислорода лишь малыми порциями. Он огладил мои плечи, скользя вниз по спине и вырывая из моей груди глухой стон. Точно бы получив мгновенное позволение, он прижал меня так близко к себе, душа объятиями и поцелуями. Я дрожала от каждого смазанного касания губ к моей шее и ключицам, чувствуя, как его желание возрастает все больше. Он хотел обладать мной полностью, без остатка, и я отвечала ему «да» на каждое смелое желание, прижимаясь все теснее к его крепкой груди. Я никак не могла насытиться его присутствием, а он и не собирался меня отпускать. Он открывал мне свою душу, позволяя распорядиться его сердцем так, как мне угодно. В этих движениях губ, обжигающем взгляде я видела его настоящим. Несдержанным, страстным, властным, даже немного грубым.

Он, бережно поддерживая, опрокинул меня на живот. Навис сверху, шумное дыхание перемежалось с рыком. Я не смела воспротивиться его жадности, ведь сама хотела получить еще больше. Александр проводил руками по моей талии, ловко подцепил спрятанный шнурок и потянул, ослабляя тугую деталь моего платья. Я вдохнула полной грудью, всколыхнув новую волну его желания. Расправившись с корсетом, он принялся захватывать все больше территории, укореняясь в своем владении. Сначала избавился от верхнего наряда, и, потеряв терпение, разорвал тонкую нижнюю одежду, оставляя меня совершенно обнаженной. Я чувствовала его поцелуи спиной, от приступов желания меня лихорадило, бросая то в жар от его близкого дыхания, то в холод, едва он отстранялся.

Ловко подхватив, Александр перевернул меня. Он не стеснялся разглядывать меня, мне же хотелось сжаться под его внимательным взглядом. Сама того не осознавая, я потянулась руками, чтобы прикрыть грудь, но он ловко перехватил их, удерживая над моей головой. Снова оказавшись так близко, соединились в смелом поцелуе. Стоило мне лишь на миг оторваться, чтобы вдохнуть, как он скользнул к шее, прикусывая тонкую кожу. Влажный след потянулся к груди, описывая замысловатые круги, обводя смелыми витками, и мое тело охотно отзывалось на ласку, доводя до страстного исступления моего безжалостного дракона.

Он отстранился, подарив мне возможность перевести дух. Не отрывая от меня мутного взора, он скидывал измятую рубашку, отрывая одну пуговицу за другой. Более не церемонясь, Александр развел мои ноги. Его возбуждала моя покорность, брюки натянулись так, что, казалось, сейчас лопнут. Я прикрыла глаза, но в тот же миг смутилась еще сильнее. Прядь его волос скользнула по моему животу, а следом почувствовала горячее прикосновение там, где меньше всего ожидала. Он легко касался губами какого-то чувствительного места, от чего голова мгновенно опустела. Я не представляла, что бывает так приятно, ведь не была никому любовницей до этого момента. Александр не щадил меня: теперь я ощущала, как мягкий язык скользнул по влажной плоти, я протяжно застонала, без памяти отдаваясь этому волшебству. Каждое его движение пронзало меня разрядами неведомой силы, даруя высшей степени наслаждение. Я задыхалась, забывая, как вдыхать, со стоном выдыхала, мечтая, чтобы он никогда не останавливался. Его движения все более интенсивные, быстрые, он впивается в мою плоть, желая довести меня до пика блаженства. Прежде, чем мой мир разбивается на тысячу осколков, освобождая от сладостного напряжения, я ловлю на себе его восхищенный взгляд. Я словно бы проваливаюсь куда-то, где не существует силы тяжести, а удовольствие волнами разливается по моему телу, распространяясь от низа живота. Мне потребовалось несколько долгих восторженных минут прежде, чем я пришла в себя.

Александр укутал меня в своих горячих объятиях, пока я приводила сбившееся дыхание в норму. Его короткие поцелуи успокаивали колотящееся сердце. Утомленная страстью, я начала засыпать, подмечая уходящим в царство Морфея разумом, что сейчас удивительно солнечный день.