Покров-3. Чарусы

Глава 5. Большая чёрная тень

– Тебе чего? – спросила Василиса, оглядываясь посмотреть, не подслушивают ли родители.

– Могла бы поздороваться для начала, – тихо сказал Гаврил.

– Добрейший вечерочек, – наиграно пропела Василиса.

– Можно не ёрничать?

– Я тебя слушаю очень внимательно.

– Вообще-то, я думал, это ты мне что-нибудь расскажешь, – вздохнул Гаврил, ослабляя шарф. На его шее показались тонкие белые шрамы, о происхождении которых он так и не поведал.

– Что бы такое тебе рассказать? – Василиса театрально постучала пальцем по губе. – А, вот. С небольшой теплицы лимонов можно получить урожай на несколько фур.

– Серьёзно? – поднял одну бровь Гаврил.

– Да, они могут плодоносить круглый год.

– Классно. А почему ты сегодня в школу не пришла? – как бы между делом спросил Гаврил.

«С тобой и твоей Зоей встречаться не хотела», – пронеслось в мыслях Василисы, но говорить об этом нет смысла, потому что они всё равно умудрились столкнуться.

– Не пришла, и всё.

– А телефон?

– Разрядился, – солгала Василиса. – И вообще, какая тебе разница?

– То есть? – удивлённо спросил Гаврил.

– Мог бы ничего не изображать. Ещё скажи, что волнуешься.

– А почему нет?

Тут у Василисы что-то щёлкнуло, и её понесло:

– Потому что твоя ненаглядная Зоя мой рисунок в урну отправила, а тебе было наплевать! Потому что ты и мою записку туда же бросил! Потому что это наверняка твоя Зоя Машу отравила, а теперь ещё хочет кого-то поджечь! И это сто пудов она нам порчу подкинула!

– Так, стоп! – прикрикнул Гаврил. И тут же опасливо выглянул в гостиную, но родители Василисы, видимо, решили предоставить ей возможность разобраться в своих отношениях самой. – Никаких твоих записок я вообще не видел и ничего не выбрасывал. Это во-первых. А во-вторых, с чего ты вообще взяла, что Зоя кого-то отравила, а теперь хочет поджечь?

– Оттуда, – насупилась Василиса. – Случайно узнала.

– Подслушала, – кивнул Гаврил. – А про отравление?

– Так вы же вместе в «Подсолнухе» тогда сидели!

– Ещё и подсматривала. Тебе самой не противно?

– Мне противно? – опешила Василиса и уже в полный голос прокричала: – А порчу подбрасывать – это нормально?!

– Ты что, за руку её поймала?

– А кто ещё может так делать?!

– Да кто угодно!

– То есть, ты хочешь сказать, что нас тут абсолютно все так ненавидят, что могут порчу подкинуть? – У Василисы в голове не укладывалось, как он может игнорировать очевидные вещи.

– Я хочу сказать, что ты стала как-то странно себя вести, – снова понизив голос, сказал Гаврил. – Истеришь без повода, подслушиваешь, подглядываешь. На Зою всё время наезжаешь. Тебя что, задевает, что она стала по-другому выглядеть?

– Стала выглядеть куда лучше, чем я, да? Типа я раньше была красивой только на её фоне?

– Опять ты… – Гаврил медленно вдохнул и выдохнул. И уже спокойнее сказал: – Просто раньше ты не была такой злой.

– Это я-то злая? – От возмущения у Василисы внутри всё кипело.

– Я не то хотел… Ладно. – Гаврил снова вдохнул и выдохнул. – Зоя нам очень помогла с кафе, и её бабушке я тоже обязан. Так что не надо нас ссорить. Вот и всё.

– Её бабушке я тоже обязана, – уже тише произнесла Василиса, вспомнив, как Ядвига Мстиславовна помогла им у Вражьей горы, а потом подарила ей отличный костыль. – Единственный нормальный человек в их семействе. Только гадит-то не она.

– Ты себя слышишь вообще? – подался вперёд Гаврил. – Какое право ты вообще имеешь говорить, что кто-то гадит? Или лично тебе нагадили?

– Нам порчу подкинули, – напомнила Василиса. – А, ну да. Это же кто угодно мог сделать. Мы же самое отвратительное семейство в окру́ге. Может, нам вообще лучше уехать?

– Может, и лучше, – выдохнул Гаврил, потирая глаза.

А вот спиралевидного тонкого бордового шрама вокруг запястья Василиса у него ещё не видела. Она поймала его руку и спросила, отодвинув рукав:

– Это что у тебя?

– Тебе-то какая разница, – выплюнул Гаврил, скинув Василисину руку. – Знаешь что, ничего у нас с тобой не получится.

Василиса молчала. Она и сама об этом думала, но услышать такие слова, произнесённые вслух, да ещё человеком, с которым… о котором…

– Ты прав, наверное. – Василиса собралась и заставила себя не плакать. – Я злая, я противная, я подглядываю и вообще последняя тварь. Ещё хромоножка. Куда уж мне до нормальных людей.

– Вот поэтому у нас ничего и не выйдет, – спокойно произнёс Гаврил. – Ты никого, кроме себя, не слышишь. Ладно, пойду. Пока. И в школу можешь уже вернуться.

– Спасибо, что разрешил, – сказала Василиса, открывая Гаврилу дверь.

Он вышел и быстро исчез в мартовской ночи. А Василиса села на стульчик в прихожей и обхватила себя руками. Почему-то совсем не плакалось, хотя повод вроде бы подходящий.

– Ну что, поговорили? – спросила мама, выходя в прихожую.

– Поговорили.

– И что?

– И всё. Пойду позанимаюсь. – Василиса обогнула маму и отправилась к себе. Действительно, надо бы занять мысли, и желательно чем-нибудь полезным.

Ночью Василисе снова приснился «Подсолнух». Только на этот раз по кафе как будто ураган пронёсся – мебель валялась поломанной, потолок рухнул, стёкла повыносило, двери не было вообще. И посреди этой разрухи на высоком табурете вроде барного стула восседала Зоина мамаша в чёрном одеянии, похожем на потрёпанную мантию. А на голове у неё темнела большая остроконечная шляпа, какие носят ведьмы в импортных ужастиках. Глядя совершенно белыми глазами во мглу за окном, Фаврелия попивала кофе из чашки. Только держала чашку не обычная человеческая рука, а костистая серая лапища. А из-под подола мантии выглядывал длинный гладкий кожаный хвост, как у огромной крысы. Только серый, в тон лапище.

Эта картина мерещилась Василисе ещё полдня и даже вызывала лёгкую тошноту. Видимо, Василиса ещё и побледнела, так что все легко поверили, будто бы она на самом деле приболела. Даже Наталья Львовна отпустила её с работы не на час раньше, а на два.

Солнце уже клонилось к закату, и улицу окутали влажные весенние сумерки. Рыхлый снег стал бледно-голубым, а деревья в посёлке уже готовились запустить сокодвижение, отчего воздух наполнился лёгким свежим ароматом.

В окнах «Подсолнуха» горел тёплый свет. Василиса к кафе даже подходить не стала, но через стекло прекрасно увидела компанию, расположившуюся вокруг столика в центре. Как обычно Зоя тянула на себя внимание, Олеся и Диана изображали вице-мисс. Рядом, скромно улыбаясь, сидела Снежана.

Гаврила, который ведь день упорно делал вид, что с Василисой не знаком, она даже не увидела.

– Мы теперь тоже туда не ходим. Привет.

– Привет, – обернулась Василиса к Лете и Коле.

– А жаль, – вздохнул Коля. – Выпечка у них отменная.

– Возьми на вынос, – вяло посоветовала Василиса.

– О, точно! Я быстро. – И Коля убежал в «Подсолнух».

– Мне там теперь кусок в глотку не лезет, – сквозь зубы процедила Лета, сверля взглядом развесёлую компанию, чуть её не убившую несколько месяцев назад.

– Почему ты на них тогда не заявила? – спросила Василиса, высматривая Гаврила за витриной кафе. Но его совсем не было видно, только руки мелькали.

– А про остальное как рассказать? Про горящее озеро, колодец и гроб с сокровищами? Меня бы в психушку упрятали.

– Это да-а, – протянула Василиса, наблюдая, как Коля расплатился картой, взял бумажный пакет со слойками и направился к выходу.

– А что, вы теперь всё?

Василиса обернулась и посмотрела на Лету. Та сочувствующе поджала губы и не стала больше ничего говорить и спрашивать. Спасибо ей.

– Как Маша? – спросила Василиса, когда Коля вышел из кафе и поравнялся с ними.

– Да как-то непонятно, – пожала плечами Лета. – Ни то, ни сё. В любом случае, Последний звонок и Выпускной вам теперь будет делать Фаврелия. Моя маман мечтает, чтобы она поскорее убралась отсюда вместе со своей Зоинькой.

– А они давно знакомы? – осторожно спросила Василиса, глядя под ноги и стараясь ступать аккуратнее.

– С отцом – да.

Василиса снова глянула на Лету. По выражению лица поняла, что она в курсе непростых отношений её родственников и Зоиной мамаши.

– Можно я за тебя подержусь? – спросила Василиса, беря Лету под локоть. Наклонилась ближе и прошептала: – Я случайно услышала, что Зоя и её подружки хотят что-то поджечь.

– Что именно? – быстро спросила Лета шёпотом.

– Не знаю. Но это что-то деревянное.

– У нас дом деревянный. И у Коли тоже. Да половина посёлка – сплошное дерево.

– Фево вы там фепфетефь? – спросил Коля, на ходу жуя слойку.

Лета второй рукой притянула его поближе и что-то прошептала на ухо. Коля сдвинул брови и зажевал быстрее. Потом пожал плечами и что-то неразборчиво промычал.

– Это да, – задумчиво произнесла Лета. – Но всё равно надо по сторонам смотреть. От этих ведьм любой пакости можно ожидать.

Ведьмы. В памяти снова всплыл сон про Фаврелию в ведьмовской шляпе. Как бы разузнать, чем именно она занималась, пока жила в городе.

– Ты дальше сама дойдёшь? – спросила Лета, отогнав видение. – Или тебя лучше проводить?

– Дойду как-нибудь, – улыбнулась Василиса. Не портить же личную жизнь окружающим. – Всем пока!

Секунду смотрела, как Лета и Коля под руку уходят по отходящей в сторону улочке. Занятная они пара. А главное – оба надёжные ребята.

Дома отец сидел в гостиной и собирал очередной пазл.

– Ты чего так рано? – спросил он, как только дочка вошла. Потом вспомнил и виновато хмыкнул. – Да, насчёт деревянных домов.

– Ну? – нетерпеливо спросила Василиса, садясь рядом. Вот бы получилось прищучить Зою с подружками. А ещё лучше – поймать за руку со спичками.

Увы, отец только упёрся локтями в колени и стал высматривать очередную детальку, монотонно рассказывая:

– Я обошёл все деревянные строения, и ещё общественные заведения, якобы с проверкой. У всех есть огнетушители и пожарные щиты. Всё в порядке. С частными домами сложнее, тут надо инспекцию из города вызывать, а она без повода не приедет. Так что я просто запустил слух, что теперь спрашивать насчёт пожарной безопасности будут строже. Чтобы люди смотрели по сторонам. А, вот она. – Отец подобрал очередную детальку и вложил на место.

Василиса некоторое время наблюдала, как отец доставал из общей кучи фрагментики картинки и прилаживал их на нужные места. А забавно он всё-таки смотрится – здоровенный лысый дядька, майор полиции, и собирает пазл. Практически детскую игрушку.

– Присоединяйся, – предложил папа, просматривая пёструю картонную россыпь.

– Мне усидчивости не хватает, – вздохнула Василиса, откидываясь на спинку дивана. Она вообще-то пробовала пару раз пособирать эти мозаики. Её хватало максимум на час, а дальше несостыковки начинали выводить из себя.

– Мне нужна марганцовка, там у кофе наконец ростки пошли, – пробормотала мама, пробегая по гостиной. За десять минут она успела намотать круга четыре, всё доставая из кладовки разные цветочные препараты. Оказалось, что и у остальных её растений в зимнем саду дела пошли на лад. Ну, хоть у кого-то всё нормально.

Ещё минут через пятнадцать мама окончательно вернулась в дом и нависла над отцом, затянув старую песню о прудике. У неё, как оказалось, возникла новая идея – она решила не стелить дно плёнкой, а приобрести уже готовую пластиковую форму, а значит, яму надо будет заглубить ещё на полметра. Папа отнекивался, пеняя на раннюю весну. Не долбить же промёрзшую землю.

Когда слушать родительские препирательства поднадоело, Василиса пошла наверх, завалилась на кровать и ещё час скроллила ленты в соцсетях. Надо же, стоило только расстаться с Гаврилом, и сразу столько свободного времени образовалось. Раньше даже присесть было некогда, на занятия и подготовку к экзаменам и то времени не хватало. А теперь… А что теперь? Может, блог возобновить? За два года подписчики как-то подрастерялись. И что писать? Уж не про воплощённое зло под горой, правильно? И не про города мертвецов в тумане за мрачным озером. И не про гробы, полные проклятых сокровищ.

Положение спасла Лета, предложившая провести-таки вечер оригами в музее. Отлично, хоть появился повод не тупо просматривать мемчики, а поискать в Сети что-то полезное. Когда схем складывания цветочков, птичек и коробочек накопилось с полсотни, Василиса отложила телефон.

Лучше лечь пораньше. А лечь пораньше теперь значило посмотреть побольше странных снов. На этот раз уже привычный «Подсолнух» оказался давно заброшен. Поломанная мебель покрылась сантиметровым слоем пыли, обои давно слезли ошмётками, потолок упал, в полу зияли дыры. То дерево, что когда проросло прямо сквозь здание и благоухало весенними цветами, теперь рассохлось и торчало посреди зала обломанной корягой.

От клубившейся в воздухе спёртой пыли хотелось кашлять. Перешагивая через остатки кафе, Василиса добралась до выхода, но дверной проём оказался завален горой камней и битого кирпича. Пришлось снова перелезать через обломки и забираться на подоконник.

Василиса спрыгнула с оконного проёма в густые заросли. Лопухи, вьюны, даже подсолнухи – всё росло так густо, что приходилось продираться сквозь зелень, как искатели приключений в киношных джунглях.

Наконец заросли остались позади, ступать стало легче. Только мягкий мох под ногами, покрывающий старые каменные плиты. И сочный плющ, ползущий по потрескавшимся стенам. Колонны, увитые гибкими стеблями. Полуразвалившийся стеклянный купол над головой.

Стало быть, развалины «Подсолнуха» прятались внутри руин какого-то большущего и когда-то красивого здания, теперь полностью запущенного и забытого.

Василиса дошла до бассейна с расколотыми бортиками, выщербленной лесенкой и забросанным мелкими камнями дном. Посмотрела вверх. Она, оказывается, стояла прямо под центром ещё сохранившегося купола. Солнце шло к зениту, и лучи уже расходились разноцветной многоугольной звездой прямо над маковкой купола.

Василиса прикрыла рукой глаза, и сквозь пальцы успела заметить, как на миг переливающиеся множеством красок лучи скрыла большая чёрная тень.

Сон рассеялся со звуком входящего сообщения. Некоторое время Василиса просто лежала, рассматривая розовеющее весеннее небо. Потом всё-таки перевернулась на бок и потянулась за смартфоном.

Чат с обсуждением Выпускного и Последнего звонка просто пропустила, отметив всё как прочитанное. Если она на этих мероприятиях и появится, то только чтобы забрать аттестат. А что там выдумывала эта Фаврелия, Василиса даже знать не желала. До её приезда они с ребятами планировали устроить квест для себя, родителей и учителей. С попутным заполнением выпускных альбомов, которые каждый оформит своими руками. Теперь же всё уходило в сборы денег на банкет, готовые альбомы и дискотеку.

В смартфоне осталось одно непрочитанное сообщение, и оно, разумеется, было не от Гаврила. В общем-то пора бы прекращать ждать от него сообщений или чего-то другого.

С утра пораньше Василисе пришло приглашение в «Подсолнух» на обрядовый праздник Тунвалдо, который планировалось устроить двадцать первого марта. Василиса о таком празднике слышать не слышала. И кто его будет проводить? Понятно, кто. Зоя с подружками – уже и чат создали.

Твёрдо намереваясь приглашение проигнорировать, чтобы ненароком не угодить в одну палату с Машей Пасечник, Василиса отложила телефон. И что это за Тув… как его. Где там телефон.

Тунвалдо оказался древним праздником весеннего равноденствия, отмечавшимся в Черноречье местными народностями. Как водится, провожали зиму сжиганием чучела или хотя бы чего-нибудь, и задабривали мать-природу попекушками в надежде на богатый урожай. И ещё веселили весну песнями и плясками, чтобы показать, как рады окончанию холодного сезона.

Хороший праздник. Пусть веселятся. Без Василисы. Потому что было в этом желании Зои собрать народ на языческое торжество что-то странное. Не собирается ли она с подружками затеять какую-нибудь гадость.