Покров-3. Чарусы

Глава 6. Тунвалдо

Вечером в день праздника Василиса очень хотела сбежать с работы пораньше, чтобы успеть незамеченной пройти по посёлку и скрыться дома. Уже несколько дней её терзал стыд, потому что неделю назад в школу вернулась Маша Пасечник. Побледневшая и похудевшая, она однако держалась весело и даже шутила над своим попаданием в больницу. Хотя толком так никто и не понял, что же с ней всё-таки стряслось.

Однако место главной распорядительницы Выпускным и Последним звонком уже было плотно занято Фаврелией, так что Машиной маме пришлось отойти на вторую роль и заняться «материальным обеспечением». То есть быть на побегушках.

И организацию Тунвалдо тоже взяла на себя семья Пасечник, потому что Фаврелия укатила куда-то не то в Растяпинск, не то в Нижний о чём-то с кем-то договариваться. О чём и с кем именно, разумеется, никто не знал.

– Ты на праздник-то пойдёшь? – спросила Наталья Львовна, как обычно по вечерам, суетившаяся в музее. – А то Гаврил с тётей Глашей вчера весь день особые пряники и булочки пекли. Обрядовые.

– Нет, не хочется, – проговорила Василиса, подпирая голову рукой. – Можно мне сегодня уйти пораньше?

– Можно, – кивнула Наталья Львовна. – Только ты бы всё-таки сходила в «Подсолнух». А то всё занимаешься, занимаешься. Отдыхать тоже надо.

– Мне летом поступать надо, – выдала Василиса дежурную отговорку, работавшую примерно в ста процентах случаев, когда нужно было от чего-нибудь увильнуть или найти оправдание.

– Ну как знаешь. До завтра. – Кажется, Наталья Львовна была чем-то недовольна. Непонятно, почему. С другой стороны, какая разница. Не уволила – и на том спасибо.

Василиса собрала вещи в школьную сумку и вышла на улицу. Снег этой весной сошёл рано, да и день уже прилично прибавился. Сумерки только ещё начинали собираться, а воздух не успел пока остыть, так что в посёлке пахло влажной тёплой землёй.

– Привет! – выскочила откуда-то весёлая Лета в лёгкой курточке и цветастом шарфе.

За ней шёл хмурый Коля, укутанный в тёплый шарф и вязаную шапку.

– Ты идёшь? – с энтузиазмом спросила Лета, кивая на кафе, окна которого уже тепло светились. Внутри помещение украшали разноцветные ленты и флажки.

– Нет, не хочется, – повторила Василиса уже произнесённую этим вечером фразу. – Да и заниматься надо.

– Вот и я говорю, – подхватил Коля. – Лучше провести время с пользой. Мне, между прочим, сегодня ещё главу доклада надо дописать.

– Ой, да всё вы успеете, заучки, – произнесла Лета, хватая под локти сразу и Колю, и Василису. И потянула их к кафе.

Василиса поймала недовольный взгляд Коли и тоже скривила кислую мину, закатив глаза. Но Лета твёрдо решила в этот вечер повеселиться, не обращая внимания ни на неприятную компанию, состоявшую из Зои и её новых подружек, ни на её надменную мамашу.

Василиса повесила куртку на вешалку и ушла в самый дальний угол. Её рисунки и папины пазлы так и оставались на стенах, а вот цветы с подоконников исчезли. Выбросили их, наверное. Лучше бы просто вернули Василисе, она бы их отдала маме. Вдруг там ещё можно было кого-то спасти.

Но теперь подоконники «Подсолнуха» украшали дешёвые яркие фигурки, изображающие приторных непропорциональных детей, жирных птиц, отвратительных котят и щенков.

– … так она сказала, что типа она тут отравилась, – услышала Василиса чей-то намеренно громкий шёпот. Оказалось, Снежана и подружки-блондинки, вернувшиеся с домашнего обучения, стояли посреди зала и как бы секретничали. Так, чтобы все слышали.

Похоже, обсуждали Василису и её догадки относительно случившегося с Машей. А как они узнали? Неужели Гаврил проболтался? Не Лета же, она с этими девицами вообще не общается. Даже теперь рассматривала кафе, селфилась и нарочито игнорировала компанию в центре.

Скоро кафе наполнилось ребятами из школы, и даже несколько взрослых пришли проследить, чтобы праздник прошёл без ссор и других непотребств. Пришла и Маша Пасечник в компании с девочками из своего класса. Они направились было к столику рядом с Василисой, но потом резко изменили направление и ушли в другую сторону. Отлично, просто отлично.

Зоя, одетая в длинное зелёное платье, пробралась центр зала и взобралась на стул.

– Прошу внимания! – весело прокричала Зоя. – Приветствую всех вас на празднике Тунвалдо! Поздравляю с началом весны!

Зоины подружки первыми зааплодировали и даже заулюлюкали.

– Мы начинаем! – объявила Зоя и затянула какую-то странную песню про «весна пришла, весна красна».

– Это окличка весны, – проговорил Коля, оказавшийся рядом с Василисой. – Только какая-то странная.

Василиса хотела спросить, что в ней казалось Коле странным, но вопрос отпал сам собой. Подружки Зои потихоньку собрали всю публику в хоровод, ритмично хлопающий в ладоши, и, распевая монотонный мотив, стали двигаться толпой вокруг Зои. Зоя при этом, раскинув руки, вращалась в противоположную сторону.

– Они идут противусолонь, – прошептал Василисе на ухо Коля. – Это неправильно, надо идти по солнцу.

Лета тем временем веселилась в хороводе вместе с остальными.

Дальше Зоя ещё несколько раз затягивала какие-то чудны́е песенки, которые надо было распевать хором, при этом то притопывать, то прихлопывать. И каждый раз всё заканчивалось подниманием вверх рук и улюлюканьем.

– Ерунда какая-то, – бурчал рядом с Василисой Коля. – Всё должно быть не так.

– А теперь – обряд изгнания ведьмы! – прокричала Зоя.

– Такого вообще не бывает в Тунвалдо, – протараторил Коля.

– Вот волшебный прут, – вещала тем временем Зоя, беря палку, которую ей подали подружки. – Я надену на него заговорённый венок, раскручу и брошу! В кого он попадёт, в том сидит бес! В древние времена такие венки надевали на ведьм и колдунов, а потом прогоняли их из селений!

– Бред, – уже нормальным голосом произнёс Коля.

Зоя зло на него посмотрела и достала откуда-то из складок платья связанный из разноцветных тряпок венок. Натянула его на конец палки и, распевая прибаутки, стала раскручивать, время от времени притворно тыча в кого-нибудь из присутствующих. Заводилы-подружки и сами картинно пригибались, когда венок оказывался рядом с ними, и других подначивали. Все смеялись и вскрикивали, отпрыгивая, приседая и подскакивая.

Василиса тяжко вздохнула. Окна открыть никто не догадался, и становилось душно и жарко. Да ещё все вокруг вопили так, что хотелось заткнуть уши.

Зоя стала раскручивать прут с венком над головой, потом под общий визг он слетел с палки. Все, охнув, дружно присели. А кольцо из тряпок шмякнулось в стекло рядом с Василисой и Колей. Толпа дружно обернулась в их сторону.

– В ком-то из вас сидит бес, – со смешком произнесла Зоя.

Рядом с Колей и Василисой образовалось пустое пространство, разгорячённые покрасневшие лица растягивались в презрительных улыбочках. Ясно, каждый радовался, что гадкое кольцо прилетело не в него.

– Мы, конечно, не будем никого прогонять, – притворно сладенько пропела Зоя. – И…

– А что так? – неожиданно даже для себя выдала Василиса. Народ притих, но продолжал переглядываться и посмеиваться.

– Мы же не в средневековье, – раздался из толпы чей-то голос. Кажется, Снежаны.

– Не похоже, – бросила Василиса и сквозь толпу двинулась к выходу. Люди сами отходили с её пути, косо поглядывая и закатывая глаза.

– Любой праздник испортит, стерва, – расслышала Василиса чей-то злобный шёпот за спиной. Даже выяснять не хотелось, кто её так «любил». Похоже, что все.

– Надеюсь, она хоть на Последний звонок не придёт, – подхватил чей-то другой шёпот.

– И на Выпускной тоже, – добавил третий.

Изо всех сил удерживаясь от слёз и желания развернуться и высказать празднующим всё, что про них думала, Василиса схватила куртку и выбежала на улицу. Шла, не разбирая дороги. Слёзы заволакивали глаза, а руки отчего-то отказывались попадать в рукава.

– Давай помогу. Да стой ты.

Рукава наконец налезли, Василиса быстро вытерла глаза. Рядом накручивала шарф Лета.

– Шапку надень, – сказал подошедший Коля. Он тоже одевался на ходу.

Лета закатила глаза, поджала губы, но всё же вытащила из кармана шапочку с мультяшкой и натянула на голову, оставив только длинную чёлку красиво подчёркивать овал лица.

– Доволен?

– Вполне, – серьёзно кивнул Коля, надевая варежки.

– Ерунда какая-то, – сказала Лета, глядя то на Колю, то на Василису. – Я читала, нет такого обычая.

– Есть похожий, – из-за шарфа произнёс Коля. – Но он проводился редко, и к празднику никакого отношения не имел.

Со стороны кафе раздались шумные голоса. Оказалось, Василиса и ребята отошли совсем недалеко, и теперь прекрасно видели, как народ вывалил на улицу и повернул во внутренний двор.

Зоя что-то вопила про разноцветные ленты.

– Чучело жечь будут, – сказал Коля, вытягивая шею.

– Поздновато для Масленицы, не? – озвучила Лета мысли Василисы.

– Это другой обряд, – повернулся к Лете Коля и затянул нудный пересказ статьи, которую и сама Василиса видела в Сети.

Василиса же смотрела, как из-за стены, отделяющей внутренний двор от улицы, появлялись оранжевые всполохи. Потом толпа снова громко заулюлюкала, и в небо устремилось яркое пламя.

– Может, они про это сжигание говорили? – вдруг спросила Лета, косо глядя на Василису. И ведь опять озвучила её мысли, надо же.

– Кто говорил? – спросил Коля, недовольный тем, что прервали его лекцию.

– Давайте по домам, а? – предложила Василиса, которой хотелось запереться в кладовке и не выходить оттуда, пока не пройдут Последний звонок и Выпускной.

– Пошли… – Лета, уже развернувшаяся, чтобы пойти прочь от кафе, вдруг замерла. – Это что? Ещё кто-то празднует?

Василиса и Коля синхронно посмотрели туда, куда указывала Лета. Крыши домов и верхушки деревьев чёрными силуэтами вырисовывались на небе, подкрашенном оранжевым. Все трое разом побежали между домами, потом по улице, повернули, снова между домами, и так далее, пока не оказались на окраине посёлка.

Обшарпанные стены большой старой церкви рыжевато освещались от пламени, объявшего домовую церковку рядом с домиком отца Павла. Лета остановилась, вскрикнула и закрыла руками рот. Коля тоже крикнул что-то нечленораздельное и указал варежкой в сторону. Василиса успела заметить, как прочь от храмика пробежали две тёмные фигуры.

– Зовите помощь! – бросила Василиса и рванула к храмику. Промчалась сквозь болтающуюся калитку и остановилась. Где священник? Где его собака? Василиса вдохнула поглубже и выкрикнула: – Отец Павел, вы где?!

– Стучит! – Коля, оказавшийся рядом с застывшей от ужаса Василисой, рванул к церковке, по крыше которой уже расползлось пламя.

Действительно, изнутри будто что-то стучало. Когда Василиса подбежала, Коля уже отбросил палку, припиравшую дверь, и из церквушки вывалился запыхавшийся отец Павел. Он пролетел пару шагов, развернулся и с перекошенным лицом посмотрел на церковь. Горела не только крыша, но и стены, причём с нескольких сторон.

– У вас песок есть? – спросил Коля, неподвижно глядя на пожар.

– Да, там, у стены, – выдохнул отец Павел, и они с Колей побежали к церковке.

– А огнетушитель? – спросила, нагоняя их, Василиса.

Отец Павел только кивнул и побежал к объятой пламенем церквушке. Василиса хотела было его остановить, но её утянул за рукав Коля. В зазоре между домом и сарайчиком, превращённым в церковку, действительно нашёлся довольно большой ящик с песком, а при нём - ведро, багор и две лопаты.

Коля резко выдохнул, кивнул и снял со стены обе лопаты. Одну кинул Василисе. Но таскать песок на другую сторону было далеко, а потому затушить так пламя не получалось, хотя Василиса и Коля бегали туда-сюда без остановки.

Отец Павел тем временем как-то забрался на крышу и пеной огнетушителя стал сбивать огонь.

– Уйди-ка!

Василису толкнуло в сторону, и она, не удержавшись на ногах, упала на землю. Мимо пробежал какой-то человек, раздалось шипение, и языки пламени скрылись в белом облаке. Снова шаги, голоса, шипение, пена. С разных сторон к церкви подходили люди и тушили пламя.

Василиса села, оправила шапочку. Ей подала руку Лета.

– Хорошо, что почтальоншу встретила, – проговорила Лета, помогая Василисе подняться. – Она же на велике, быстро к моему отцу сгоняла.

Василиса на миг растерялась, но быстро поняла, что речь шла о новом главе администрации посёлка. У него-то явно есть огнетушители. Вернее, были. Потому что их все, или почти все, пришлось растратить на тушение пожара в церковке.

Вокруг медленно перемещались люди, кто-то что-то говорил, местные тётушки цыкали языками и качали головами.

– Как же мы теперь без церквы-то, а, – причитала одна из кумушек, отряхиваясь от разлетевшегося повсюду пепла.

– Ничего, разберёмся как-нибудь, – подхватила её приятельница. – Теперь главное – разобраться, кто поджёг.

– Неужто поджог? – округлила глаза какая-то из бабулек.

– А ты думала! И отца Павлика-то заперли! Уморить, вишь, хотели!

– Да быть этого не могёт!

Василиса бочком стала отодвигаться от слишком осведомлённой паствы отца Павла.

– Правда, кто это сделал? – тихо-тихо проговорила Лета где-то рядом. – Это уже серьёзно.

– Я двоих видела, – так же шёпотом произнесла Василиса.

– Я вообще никого не видел, – покачал головой Коля.

– Пойду гляну, как там Бобик. – Василиса прошла через заполненный людьми двор и присела у конуры. Лохматый Бобик мирно сопел, положив голову на лапы.

Как он умудряется дрыхнуть, когда вокруг толчея и суета? Или усыпили? А почему нет? Кто-то явно подготовился. И Василиса, кажется, знает, кто. Всё сходится. Деревянные дом и церквушка. И калитку отец Павел никогда не запирает.

Василиса уже вскочила, чтобы найти отца и всё ему рассказать.

Прошла два шага. Остановилась. Ей же не поверят. Скажут, что она из-за старых обид хочет оговорить Зою и её подружек. И потом – Зоя же всё время была на виду. А вот её приятельницы вполне могли под шумок со сжиганием чучела рвануть сюда и забросать церковку горящими бутылками.

Но зачем им это надо? Чем им так помешал священник? Василиса и сама его недолюбливала, но не до такой же степени.

Почему-то в памяти всплыл недавний сон, где Фаврелия в образе ведьмы сидела в разрушенном «Подсолнухе» и смотрела во мглу. Или это была не мгла, а дым, заполнивший весь посёлок?

Но не может же у неё быть старых счётов со священником, ведь он сам здесь совсем недавно.

Василиса прикрыла глаза и провела рукой по лицу. Помассировала виски. Вдохнула поглубже и открыла глаза. Первой, кого увидела, оказалась Ядвига Мстиславовна. Бабушка Зои стояла чуть в стороне, опираясь на клюку и глядя на суету во дворе священника.

Потом она медленно перевела взгляд на Василису. Василиса заставила себя не отводить глаза. Ядвига Мстиславовна развернулась и медленно пошла прочь от церквушки. Она прошла мимо Гаврила, о чём-то разговаривающего с мамой. Наталья Львовна даже придержала его за руку и чуть отодвинула, чтобы Зоина бабушка прошла мимо и никого не задела. Обернувшись, Гаврил на миг глянул в сторону Василисы, но сразу же отвернулся.

Ни Зои, ни её подружек на месте пожара Василиса так и не увидела, хотя ей пришлось проторчать там ещё пару часов, пока не прибыли дознаватели и не записали её показания.

Домой Василиса вернулась ближе к ночи и жутко уставшая, даже ноги ныли, а перед глазами всё плыло.

– Ну и денёк, – вздохнул отец, пришедший следом.

Мама всё время была дома, потому что помощь врачей, слава богу, никому не понадобилась. Даже отец Павел благополучно слез с крыши и был в порядке. Домик его, к счастью, не пострадал, так что искать ночлег не пришлось.

– Закоротило? – спросила мама, пока Василиса и отец снимали верхнюю одежду в прихожей.

– Да нет, поджог, – сказал папа, бросив внимательный взгляд на дочку.

– Господи, – выдохнула мама, прижимая руки к груди. – Это кто ж такую пакость сотворил? Кому церквушка-то помешала?

– Разберёмся, – жёстко произнёс отец, снова глядя на Василису.