Полцарства за любовь

14

Принимаясь за перевязку, Лорен не знала, что она обернется для нее настоящим испытанием. Во-первых, она очутилась в опасной — прежде всего, для нее самой — близости к Остину, который вызывал у нее столько противоречивых эмоций, а сейчас вдобавок сидел полуобнаженный. Во-вторых, ей приходилось прикасаться к нему. И, в-третьих, рана ее испугала и встревожила. Ни с чем подобным она до сих пор не сталкивалась.

— Боже мой! — вырвалось у нее, когда она разрезала и сняла бинт, а затем частично отделила от развороченных мышц пропитанный кровью и водой тампон. Продолжая удерживать его на весу и заметно побледнев, Лорен повернулась к Остину. — И это ты называешь царапиной? С ума сойти! Похоже, ты не зацепился за сучок, а напоролся, причем со всего маху! Может, скажешь, что было на самом деле?

Он прищурился.

— Послушай, тебе незачем этим заниматься. Я с самого начала хотел все сделать сам.

— Нет.

Поняв, что Остин не желает обсуждать ранение, Лорен продолжила свое занятие. Тампон кое-как удалось отделить — единственно благодаря тому, что он намок, пока Остин принимал душ. Но кровь все равно пошла, к счастью несильно. Кроме того, в аптечке находился специальный спрей-антисептик для дезинфекции обширных поврежденных поверхностей. Обработав им рану и тем самым остановив кровотечение, Лорен вновь взглянула на Остина. Тот терпел молча, только зубами скрипел.

— Я вызову врача. Здесь нужно зашивать, иначе… — Она умолка, представив, что может произойти с рваной раной без должной обработки. — Словом, лучше зашить.

— Обойдется, — хрипло произнес Остин. — Заживет как на собаке. У людей сломанные ребра срастались без всяких врачей, а тут ничего страшного. Нет, врача вызывать не будем. Если боишься, я сам закончу.

Лорен вздохнула. В каком-то смысле он прав — когда еще врач сюда доберется.

— Не в этом дело. Края раны следует соединить, но как?

Воцарилось молчание. Спустя несколько мгновений Остин взглянул на аптечку.

— А пластыря нет?

— Есть. Но не думаю, что он удержится. Впрочем, ничего другого не остается. Только тебе придется помогать.

— Разумеется.

Минут через двадцать адской работы, совместными усилиями им удалось добиться более-менее приемлемого результата. При этом они израсходовали почти весь моток пластыря. Но рану почти стянули. Заматывать ее Лорен не стала, чтобы не перекрывать доступ воздуха. Просто обмазала по периметру специальным медицинским клеем и наложила трехслойную марлевую салфетку.

Остин перевел дух.

— Спасибо. В одиночку я точно с подобной задачей не справился бы.

Лорен кивнула. Затем, промокая тыльной стороной ладони выступившую на лбу испарину, обронила:

— Не понимаю, почему ты не хочешь обращаться в больницу. Ну, дело твое. Но в таком случае будешь принимать антибиотики.

Остин с едва заметной усмешкой посмотрел на нее.

— Как скажете, доктор.

Почему после этих простых и даже насмешливых слов у Лорен запело сердце? Почему душа наполнилась теплом? Почему в теле взметнулась волна трепета?

Вопросы, вопросы…

Лорен замерла, не в силах отвести взгляд от Остина. Какие у него глаза! Серые, бархатистые и такие выразительные. Он просто смотрит на Лорен, а кажется, будто прикасается.

Ее взгляд сам собой переместился на губы Остина. Они уже не выглядели такими запекшимися, как вчера. В них словно вернулась жизнь… и желание поцелуев.

Точно такое же желание Лорен с ужасом обнаружила и у себя.

Наступила странная пауза, во время которой оба молча смотрели друг на друга, но их взгляды говорили очень много, пугающе много!

В какой-то момент напряжение достигло такого предела, что Лорен почувствовала — еще мгновение и, наплевав на все условности, она обовьет шею Остина руками, прильнет к его губам и забудет обо всем на свете.

Самое удивительное, что и он как будто качнулся к ней или это лишь игра воображения?

Лорен ни в чем не была уверена, но именно это едва заметное движение Остина пробудило в ней остатки здравого смысла.

Поспешно отведя взгляд, она пробормотала:

— Теперь я понимаю, почему ты оставался в куртке в такую жару. Рубашка, наверное, вся в крови?

Остин вздохнул, словно тоже с сожалением возвращаясь к реальности.

— Да, рубашка испорчена, валяется в углу ванной. Ее остается только выбросить.

— Ничего, я принесла тебе другую. — Лорен кивнула на лежавшую на кровати клетчатую ковбойку — Надеюсь, подойдет.

Остин слегка оживился.

— О, спасибо! Ты меня выручила.

— Это рубашка деда, ему великовата, поэтому он ее почти не носил.

— А дед не будет возражать?

Лорен махнула рукой.

— У него этих рубашек… А носит он всего четыре, потому что с возрастом как-то уменьшился, остальные теперь ему не подходят. — Она положила на кровать упаковку таблеток и закрыла аптечку. — Вот антибиотики, о которых я говорила. Принимай три раза в день, и, надеюсь, это поможет избежать осложнений.

— Спасибо, Лорен, — тихо и вполне серьезно произнес Остин.

Она слегка пожала плечами.

— Не за что. — Затем совсем другим тоном добавила: — Ну, одевайся и спускайся завтракать. Фейт, наверное, давно все приготовила.

Остин прищурился.

— Фейт?

— Это наша кухарка, приезжает три раза в неделю из города — из Унчито-Фоллза, куда тебе предстоит возить деда Бена в университет. — Лорен напоследок взглянула на повязку. — Даже не верится, что удалось остановить кровь. Ладно, я иду вниз и жду тебя к завтраку.

Антибиотики и аспирин Остин положил на стоявшую рядом с кроватью тумбочку. Карточку с его собственной фотографией, а также указанием имени и должности повертел в руках, потом сунул в карман джинсовой куртки — все равно Лорен ее видела.

Убирая кровать, Остин терзался угрызениями совести. Ему не давала покоя мысль: не сделал ли он из Лорен сообщницу своего «преступления», по сути воображаемого, но для полиции вполне реального? Ведь за помощь преступнику наверняка по головке не погладят?

Получается, я подставляю человека под удар, мрачно думал Остин. И не просто человека, а очаровательную девушку. Которая спокойно жила и занималась своими делами, пока не появился я. Правда, меня тоже в эту историю втащили силком, но я хотя бы имею к ней какое-то отношение — работаю в банке, который повергся ограблению, — а Лорен тут вообще ни при чем. И вот сейчас, ни о чем не подозревая, она помогает человеку, с точки зрения полиции являющемуся преступником, во всяком случае пока не доказано обратное.

Над этой проблемой Остин ломал голову до тех пор, пока не натянул клетчатую рубашку. Рукава были длинными, но он их закатал. И сразу стал похож на парня из небольшого техасского городка. Или в данном случае — оклахомского.

Спускаясь по лестнице, Остин знал, что в первый же подходящий момент поговорит с Лорен начистоту. Что-то происходило между ними, что-то особенное, поэтому ему хотелось быть предельно честным с ней с самого начала. А еще потому, что до сих пор ни одна девушка не казалась ему такой очаровательной, как Лорен. Она чем-то напоминает нежную фею из сказки, которую ему читали в детстве на ночь. И дело вовсе не в том, что это известная всем меломанам Лорен Гилмур. Наоборот, упомянутый факт не имеет к нынешней ситуации никакого отношения…

У подножия лестницы Остин остановился, не зная, куда идти дальше, где здесь принято завтракать. Но тут в коридор выглянула Лорен.

— А, ты уже спустился! Иди сюда, на кухню.

Она говорила самым обычным тоном, как будто ничего особенного не произошло. Однако Остин знал, что это не так. Там, наверху, между ними будто проскочила электрическая искра. А выражение глаз Лорен… от него до сих пор мурашки бегут по коже.

Первой, кого увидел Остин, переступив порог кухни, где витали аппетитные запахи, была возившаяся у плиты дородная молодая женщина в цветастом летнем платье и простом рабочем фартуке. Вероятно, это и была кухарка Фейт, о которой упоминала Лорен. Сама Лорен сидела за столом. Увидев Остина, кивнула на пустующий стул.

— Присаживайся. Только ты и я не завтракали. Дед уже заправился, как он выражается, и отправился во внутренний дворик. У него там кресло, в котором он частенько дремлет на солнышке. Но только утром, до наступления жары.

Фейт обернулась.

— А, так это и есть новый помощник мистера Гилмура? — Она беззастенчиво оглядела Остина. — Хм, а ты красавчик! Как зовут?

— Остин.

— А меня — Фейт. Будем знакомы. Ну что, Остин, тебе апельсиновый сок или кофе?

— И то и другое, — ответила Лорен вместо него. — Остину не помешает подкрепиться с дороги.

— Он же вчера приехал! — удивилась Фейт.

Остин тоже удивленно свел брови у переносицы. Откуда она знает? И кому еще известно о его прибытии на это ранчо?

Ответить он вновь не успел.

— Ну вчера — и что? — пожала плечами Лорен. — Я, например, дня три отхожу после поездок.

— Хм, бывает. — Фейт поставила перед Остином чашку горячего кофе и запотевший стакан с апельсиновым соком. — А ты издалека? Кстати, оладьи тебе с медом или с джемом?

— С джемом, — сдержанно произнес Остин. Затем добавил, отвечая на первый вопрос: — Из Хьюстона.

— Точно?

Остин замер. Поднял взгляд на Фейт.

— Говорю, точно с джемом? Еще сметана есть.

— Что ты спрашиваешь, — усмехнулась Лорен. — Давай и джем, и сметану, и оладьи не забудь.

— Хорошо.

Через минуту Фейт поставила перед Остином и Лорен — именно в такой последовательности — по тарелке оладий, две розетки с джемом и одну со сметаной.

— Спасибо, — сказал Остин.

— О, пожалуйста! Значит, ты из Хьюстона. А я вот смотрю на твои руки и… Ой! — Фейт метнулась к духовке. — Картошка уже готова.

Пока она снимала с противня и складывала в большую керамическую миску завернутые в фольгу картофелины, Остин перехватил направленный на его раненое плечо взгляд Лорен и понял, что она думает о том же, что и Фейт, когда та произнесла «смотрю на твои руки…». Но, возможно, Фейт подразумевала что-то другое? Скажем, плечи. Вернее, одно плечо, на котором угадывалась скрытая под рукавом повязка.

— Так, хорошо, теперь это, — приговаривала Фейт, ставя в духовку накрытый крышкой сотейник из жаростойкого стекла, в котором розовело мясо. — Вот и все. — Она повернулась к столу. — О чем мы говорили? Ах да! Смотрю я на твои руки, красавчик, и не вижу обручального кольца. Ты просто не носишь его или не женат?

Подобного вопроса Остин ожидал меньше всего, поэтому даже слегка растерялся, хотя заметил, как Лорен быстро опустила взгляд.

Ее тоже интересует этот вопрос! — промчалось в его голове, и в ту же минуту его сердце сладко сжалось: значит, он не ошибся там, наверху, и Лорен действительно заинтересовалась им.

— У меня нет обручального кольца, — с легкой улыбкой взглянул он на Фейт. — И я не женат.

— Ух ты, — удовлетворенно и в то же время многозначительно протянула она. — А может, ты…

Договорить ей не удалось.

— Фейт, дай же человеку позавтракать! — не выдержала Лорен.

Фейт открыла было рот, чтобы что-то сказать, но затем внимательно посмотрела на Лорен и закрыла. Правда, лишь на минутку.

— Конечно-конечно, — произнесла она совсем другим, слащавым тоном. — Я вот и кофейник вам поближе принесу, вдруг захотите еще кофейку. — Поставив кофейник на стол, Фейт не удалилась, а принялась вырывать страницы из какой-то замусоленной книги, которую мимоходом взяла с кухонной полки. — Вы ешьте, ешьте, я сейчас уйду. Только бумагой сковородку хорошо и вычистишь. А мыть я не люблю, потом все пригорает.

— Все-таки вандал ты, Фейт! — обронила Лорен, наблюдая за ее действиями. — Что творишь!

— А, это старая книжка. Ее еще моя бабка начала трепать. Вы же мне не разрешили взять ни единой, даже самой плохонькой книжонки из ваших запасов, вот и пришлось привезти из дому свою.

— Дед тебе старые газеты дал, — напомнила Лорен, отправляя в рот ломтик оладьи.

Однако Фейт качнула головой.

— Газеты не годятся, краска мажется. А старые книги в самый раз.

Пока шел этот разговор, Остин скользнул взглядом по ближайшей выдранной странице и прочел там следующее:

«…В жизни бывают моменты, когда человеку богатому не на что купить себе пропитание. Так и случилось с Сен-Флораном: он имел четыреста тысяч франков в своем бумажнике и ни единого экю в кармане…».

Остин подавил мрачную усмешку. Ситуация почти как у него самого — двести семьдесят шесть тысяч долларов в сумке и немного наличности в бумажнике. Правда, есть кредитная карточка, но толку от нее никакого, потому что счет заблокирован.

Он думал, что Фейт провозится со сковородкой не меньше часа, но она справилась за пять минут. Затем вымыла руки, сняла передник и двинулась к выходу.

— Мне пора, у меня дома сегодня большая стирка. Ровно в одиннадцать выключишь духовку, но мясо не вынимай, пусть томится.

— Понятно, — кивнула Лорен.

— Картошку вечером в микроволновой печке разогреешь. Все, будьте здоровы, в понедельник приеду! — С этими словами, отдельно улыбнувшись Остину, Фейт скрылась в коридоре.

Выждав, пока стихнет звук удаляющихся шагов, Лорен со вздохом произнесла:

— Всем хороша, но обожает сплетни. Если бы не это, цены бы ей не было.

— Судя по запахам, кухарка она действительно замечательная, — сказал Остин, думая о том, что Фейт наверняка раззвонит о нем всем своим знакомым. — И оладьи выглядят очень аппетитно.

— Ешь, пока не остыли. Намазывай джемом, поливай сметаной и…

— Лорен! — решительно произнес Остин.

Ее длинные ресницы взлетели, взгляд полыхнул пронизанными солнцем изумрудами.

— Что?

Остин вздохнул.

— Мне нужно серьезно с тобой поговорить.