Политическая история Римской империи

С того времени, когда Тиберий Гракх выступил с предложением своего аграрного закона в 133 г. до н. э., начался кризис Римской республики. Его завершением можно считать Союзническую войну. Внешне она закончилась победой Рима, вновь продемонстрировавшего свою военную мощь. Италийский союз перестал существовать, но на деле рухнули старые порядки, представления и вообще все старые формы жизни Рима. Италики добились своего. С распространением гражданства практически на всю Италию Римско-Италийская федерация исчезла, и ее место заняло относительно унитарное Италийское государство, а Рим из полиса, стоявшего во главе сложной системы подчиненных общин, превратился в его столицу. Италийские общины становились муниципиями, граждане которых стали обладать теми же правами, что и римляне. Конечно, данный процесс длился долго, и после Союзнической войны он только начался. Римское правительство сразу пыталось ограничить его действенность, зачисляя новых граждан не во все трибы, а лишь в восемь или десять, и в течение некоторого времени вопрос о распределении италиков по трибам стоял в центре политической жизни Рима. И все же главное было сделано — разрушена полисная исключительность Рима. Теперь предоставление гражданских прав, индивидуальной награды, приняло массовый характер, основанный на определенном законе.

После Союзнической войны сначала в принципе, а затем и на практике создается новый гражданский коллектив, состоявший из римлян и граждан италийских муниципиев. Однако в устройстве самого государства изменений не произошло. Сенат по-прежнему состоял преимущественно из представителей староримской знати, фактически не изменился и состав высших магистратов. Таким образом, в римской жизни наметилось, а вскоре и выявилось довольно ярко противоречие между сутью государства и его формой, сохранившей старое полиснореспубликанское устройство. Последнее себя изживало, поэтому можно говорить о завершении кризиса республики. Но закончился он не выздоровлением государства, а начавшейся его агонией.

Борьба за власть. Диктатура Суллы. Еще в ходе Союзнической войны Рим столкнулся с понтийским царем Митридатом, пытавшимся создать мощную державу, интересы последнего противоречили римским. Началась война в Италии, казалось, дававшая прекрасную возможность вытеснить римлян из Греции, Азии и района проливов. Римское правительство решило направить на Восток только что отвоевавшую в Италии армию во главе с консулом 88 г. до н. э. Л. Корнелием Суллой. Но против него выступил народный трибун этого года П. Сульпиций Руф. Он был популяром и в борьбе за свои цели сделал ставку на Мария, предложив ряд законопроектов, в том числе о равномерном распределении новых граждан по трибам, а также о назначении командующим армией, направляемой против Митридата, Мария вместо Суллы. В городе начались беспорядки, и Сулла бежал к своей армии. Там он поднял солдат, и под его командованием армия двинулась на Рим. Это произошло впервые в римской истории[12], и 88 г. стал подлинным «годом великого перелома». Отныне основные политические вопросы стали решаться в ходе открытой вооруженной борьбы регулярных армий. Началась эра настоящих гражданских войн.

После недолгого боя Рим был взят. Руф был убит, Марий и его сын бежали, к ним вскоре присоединились и другие противники Суллы. Став фактически хозяином Рима, Сулла провел ряд законов, которые ограничили функции комиций, увеличив значение сената. Однако, несмотря на страх, внушаемый Суллой, одним из консулов на следующий год римляне избрали его врага Л. Корнелия Цинну. Взяв с новых консулов клятву верности его законам, Сулла во главе армии отправился на войну с Митридатом.

Вскоре консулы 87 г. до н. э. поссорились, и Цинна бежал. В Италии он стал собирать свою армию. А затем там появились и другие противники Суллы, включая Мария. Объединенная антисулланская армия тоже пошла на Рим и после осады взяла город. Победители обрушили на римлян еще невиданный террор. Были убиты консул Г. Октавий и многие другие сулланцы. Консулами 86 г. были избраны Марий и Цинна, но Марий скоро умер, и вместо него консулом стал Л. Валерий Флакк, затем его сменил Гн. Папирий Карбон. И все годы одним из консулов оставался Цинна, авторитет которого был у его сторонников непререкаем.

Тем временем на Востоке Сулла одерживал одну победу за другой. И разгромленный Митридат был вынужден заключить мир. Это развязывало Сулле руки для действий в Италии. Стремясь опередить Суллу, Цинна собрал новую армию, чтобы переправиться на Балканский полуостров. Но солдаты взбунтовались и убили его. С ним сошел со сцены самый авторитетный и способный деятель антисулланских сил. Весной 83 г. до н. э. армия Суллы высадилась в Италии. Началась ожесточенная гражданская война. Как полководец и дипломат Сулла был много выше своих противников. И неудивительно, что гражданская война закончилась его полной победой.

Захватив в 82 г. до н. э. Рим, Сулла сначала вел себя там, как в завоеванном городе. Многие его противники были убиты, их имущество конфисковано и распродано. Но скоро Сулла ввел своеобразный порядок в террор. По его приказу был составлен так называемый проскрипционный список, в который внесли 40 сенаторов и около 1600 всадников. Все внесенные в этот список, «проскрибированные», были объявлены вне закона. Затем были опубликованы новые списки. Так были введены проскрипции. Все имевшие несчастье стать проскрибированными официально приговаривались к изгнанию и объявлению вне закона, что исключало возможную апелляцию приговоренных к народу, как это было в случае смертного приговора. Но на деле они, будучи вне закона, убивались, и лишь немногим удалось бежать.

Система проскрипций была распространена на всю Италию, всюду создавались специальные суды, причем поводы для осуждения могли быть самые пустяковые, например то, что они якобы давали советы, направленные против Суллы. Имущество проскрибированных конфисковывалось, и на этом наживались его сторонники и родственники. Проскрипции использовались и в личных интересах. Так, Л. Сергий Каталина убил собственного брата, а потом упросил Суллу внести того в проскрипционный список задним числом. Всего было уничтожено около 2 тыс. человек, а потерявших свое имущество — еще больше. Только через год было решено закрыть проскрипционные списки и больше их не составлять. Но к этому времени все более или менее известные сторонники Мария были казнены, а власть Суллы укрепилась.

После фактического захвата власти Сулла решил ее узаконить. Поскольку консулы 82 г. Марий и Карбон были не в состоянии вести дела в Риме, он приказал сенату избрать междуцаря. Эта должность восходила еще к царскому времени, когда в период между смертью одного царя и избранием другого сенаторы избирали из своей среды каждые пять дней междуцаря. В республиканскую эпоху он избирался в случае невозможности для консулов провести новые консульские выборы. Междуцарем был избран Л. Валерий Флакк; собрав народное собрание, он провел закон, согласно которому Сулла назначался диктатором для проведения законов и устроения государства. В силу этого тот мог издавать любые законы, которые он сочтет необходимыми, причем все они заранее утверждались народом. Кроме того, с Суллы была снята ответственность за все, совершенное им ранее, а на будущее давалась власть карать смертью, лишать имущества и жаловать тех, кого ему вздумается. Одним словом, была установлена неограниченная единоличная власть. В свое время диктатура рассматривалась как экстраординарная магистратура, вводимая в крайних случаях и ограниченная шестимесячным сроком. Диктатура Суллы решительно от нее отличалась. Если раньше целью диктатуры являлось спасение отечества в случае смертельной военной опасности, то теперь это было проведение необходимых, по мнению Суллы, внутренних преобразований. А так как такую грандиозную задачу не только решить всего за шесть месяцев, но и определить точные сроки ее решения невозможно, то и новая диктатура не была ограничена никаким сроком. Сулла стал постоянным диктатором.

Захватив и оформив единоличную власть, Сулла стал проводить свои реформы. Он пришел к власти под знаменем укрепления традиций и восстановления «добрых старых нравов», поэтому и многие его новые мероприятия проходили под видом реставрации старого. Так, им был введен закон против роскоши, ограничивавший расходы на стол, похороны и погребальные памятники. Он должен был показать римлянам, что отныне восстанавливаются нравы предков. Было подтверждено возвращение к этому виду центуриатных комиций, который был установлен Сервием Туллием. Это лишило средние слои возможности играть решающую роль в собрании и вело к господству в нем самых богатых. Но не менее важной была и демонстрация стремления Суллы возродить самые древние формы римского государственного строя. Было увеличено количество религиозных коллегий, и снова стал действовать принцип кооптации в них. Тем самым Сулла демонстрировал свою религиозность и в какой-то степени связь с богами. Последнюю подчеркивало принятие им дополнительного имени. Еще находясь в Греции, он называл себя Эпафродитом, настаивая на особых отношениях с богиней Афродитой, а в Риме — с ее аналогом Венерой, Геркулесом, богиней города Рима Ромой. В Риме он официально принял имя Феликс (Счастливый), что подчеркивало милость богов к властителю Рима.

Особой заботой диктатора был сенат. Придя к власти как вождь просенатской группировки, он стремился доказать, что отныне этот орган будет самым главным в республике. С другой стороны, Сулла стремился сделать из сената свою главную опору в осуществлении власти. Еще в ходе гражданской войны, а еще больше в результате проскрипций из сената были удалены и большей частью физически уничтожены его противники. Теперь Сулла решил увеличить количество сенаторов за счет своих наиболее преданных сторонников. По его решению число сенаторов было удвоено и достигло 600, причем новые сенаторы официально избирались из всадников по трибам. В условиях сулланской диктатуры, естественно, избраны могли быть только лица, угодные диктатору. Этому обновленному сенату он передал суды. Впрочем, при Сулле и сенат оказывался декоративным органом. Консулов же он фактически лишил военной власти, превратив их лишь в председателей сената.

Одновременно Сулла принимал и откровенно антидемократические меры. Поскольку его противники опирались в первую очередь на народ и его трибунов, он сделал все, что было в его силах, чтобы не дать трибунам играть политическую роль. Им было запрещено вносить законопроекты, их право вето было ограничено, и за неуместное вмешательство трибун мог быть подвергнут довольно солидному штрафу. Было установлено, что лицо, занимавшее должность народного трибуна, не может занимать никакой другой должности в государстве. Таким образом, ликвидировался трибунат как стартовая площадка для честолюбцев: теперь никто из мечтавших о политической карьере не собирался становиться трибуном, а это отдавало трибунат только весьма посредственным фигурам. Одновременно Сулла отменил хлебные раздачи. Последняя мера имела и политическое значение, ибо такие раздачи могли стать оружием в политической борьбе, и моральное — диктатор показывал свое полное нежелание считаться с городским плебсом.

Сулле пришлось заняться и совершенствованием государственного аппарата, дабы приспособить его к новым условиям. Он увеличил количество преторов до восьми и квесторов до двадцати, что давало возможность лучше вести дела, в том числе следственные и судебные. Увеличение числа преторов было важным и для упорядочения управления провинциями. В это время под властью Рима насчитывалось 10 провинций, и то, что ежегодно имелось два консула и восемь преторов, давало возможность постоянно иметь необходимое число промагистратов для посылки в провинции. Чтобы избежать чрезмерной самодеятельности провинциальных наместников, им было запрещено вести войну по собственной инициативе. Был упорядочен порядок прохождения магистратур. И здесь Сулла демонстративно восстанавливал давно забытые порядки: было установлено, что никто не может занимать должность эдила раньше поста квестора, а быть консулом — раньше, чем претором. При этом повышался возможный возраст вступления в высшие должности: 40 лет для претора и 43 года для консула. Сулла восстановил старинный порядок, по которому промежуток между занятием человеком одной и той же должности был не менее 10 лет. Чтобы держать и граждан, и обновленный сенат под своим неусыпным контролем, он фактически упразднил цензуру и взял на себя обязанности цензора.

Упразднение цензуры имело еще одно важное значение. Именно цензоры вписывали получивших римское гражданство италиков в списки граждан. Хотя Сулла сам сравнительно недавно сражался против италиков, а его противники именно на италиков в большой степени делали свою ставку, он не стал отменять прежние законы и даже сохранил введенный марианцами принцип равномерного распределения новых граждан по всем трибам. Теперь это было и для Суллы, и для его сторонников совершенно безопасно, ибо в ходе гражданской войны и последующих репрессий наиболее активная часть италиков была физически уничтожена. Ко времени установления диктатуры далеко не все италики успели получить гражданство. И теперь, ликвидировав цензуру, Сулла поставил непреодолимую преграду дальнейшему расширению римского гражданства, и большое количество италиков осталось без него. Таким образом, Сулла, не отменяя прошлых решений, в значительной степени скорректировал результаты Союзнической войны и на какое-то время остановил процесс интеграции Италии в состав Римского государства.

Диктатор прекрасно понимал, что без солидной опоры его мероприятия будут построены на песке. И он энергично ее создавал. Из рабов проскрибированных Сулла освободил 10 тыс. человек, дал им римское гражданство, сделав их при этом своими клиентами, и всем им в качестве патрона присвоил свое родовое имя. Так в Риме появилось 10 тыс. Корнелиев, каждый из которых был душой и телом предан Сулле. Опираясь на них, диктатор мог проводить в комициях все свои предложения.

Большой заботой Суллы, как и других римских полководцев того времени, была армия. С одной стороны, ему нужно было ублаготворить своих солдат, а с другой — получить в Италии такую же опору, какую он заимел в Риме в лице Корнелиев. Воспользовавшись тем, что значительная часть италийских общин выступила в гражданской войне на стороне его противников, Сулла стал широко конфисковывать земли и собственность этих общин и их жителей и раздавать их своим ветеранам. Во многие города Италии диктатор вывел свои колонии. Такие колонии были созданы в Капуе, Ноле, Клузии, Флоренции и других италийских городах, а также в Алерии на Корсике. Основными районами сулланской колонизации стали Кампания и Этрурия — самые плодородные области Апеннинского полуострова. Всего Сулла расселил таким образом 120 тыс. своих бывших воинов.

Сулланская колонизация и репрессии победоносного диктатора имели огромное значение для Италии. Во многих местах, особенно в Этрурии и Кампании, происходит изменение этносоциального облика. Основным населением этих областей становятся сулланские ветераны и их потомки. Распределение земель между ветеранами привело к укреплению здесь мелкого и преимущественно среднего землевладения, но землевладельцами были уже новые люди.

Для проведения всех этих мероприятий Сулле были нужны деньги, и он их добывал разными способами. Были увеличены налоги, отменены всякие изъятия, которые делались ранее в этой сфере для дружеских и автономных общин, и очень редкие исключения составляли города, оказавшие Сулле особые услуги во время войны. Такое исключение было сделано для Брундизия, открывшего свои ворота Сулле при его высадке в Италии. Провинция Азия была разделена на 40 податных округов, государство само собирало в них налоги, отказавшись от услуг откупщиков. Население азиатских общин было тщательно переписано, так что уклонение от налогов стало невозможным. Все это помогло укрепить сулланский режим.

Установление единоличного и фактически неограниченного правления Суллы стало практическим результатом острой политической борьбы, развернувшейся в Риме, а конечной причиной этого явилась Союзническая война. Старые структуры власти не могли обеспечить ни управление огромной державой, ни формальное функционирование полисных институтов. На поверхности это выразилось в виде борьбы за власть, в которой Сулла оказался победителем. Этому благоприятствовали и внешние обстоятельства, такие как смерть Мария и гибель Цинны, в результате чего сошли со сцены наиболее опасные соперники Суллы, и полководческие способности самого претендента на власть, ярко проявившиеся и в войне с Митридатом, и в гражданской войне. Выступая вождем оптиматов, Сулла привел к власти вместе с собой молодое поколение сенаторской олигархии, ярким представителем которого был Гн. Помпей. Основной же опорой диктатора было войско, как действующее, так и в лице ветеранов. А это, в свою очередь, привело к акцентированию насильственного аспекта политической борьбы, ярче всего выразившегося в проскрипциях. Диктатуру Сулла можно рассматривать как первую попытку приведения политического строя Рима в соответствие с новой социальной структурой, созданной Союзнической войной, и политической реальностью Римской средиземноморской державы, хотя сам Сулла, как и его ближайшие соратники, этого не понимал. Эту неосознанную, но вполне реальную задачу он решал двумя путями: установлением единовластия, в принципе нс совместимого с полисным строем, и реформированием государственного аппарата.

И все же сулланский режим стал в ходе истории лишь «черновиком» нового политического устройства. Сулле не удалось создать новый государственный порядок. Его диктатура, по существу, сыграла скорее негативную роль разрушения старой республики. Да и сам Сулла не подходил на роль создателя нового строя. Он был консерватором и субъективно стремился в первую очередь к восстановлению строя предков, как он и его политические единомышленники это понимали, с всевластием сената и мизерной ролью демократических структур. Это противоречие субъективных стремлений и объективных результатов деятельности отразилось и в личной судьбе Суллы.

Субъективно Сулла был честным человеком. Он беспощадно преследовал своих противников не столько из-за присущей ему жестокости, сколько из политической целесообразности: необходимости устранить малейшие препятствия для торжества его идеала — старой республики. И сделав это, он счел свою миссию выполненной. К тому же он был неизлечимо болен и, вероятно, знал это, да и власть оказалась не столь сладкой, как казалось. В 80 г. Сулла отказался выдвинуть свою кандидатуру в консулы на следующий год, показывая тем самым пример повиновения собственному закону. А в 79 г. до н. э. он вообще отказался от власти и официально превратился в частного человека, готового в соответствии с законом отвечать за все деяния во время диктатуры. Однако никто, разумеется, не решился потребовать от него ответа. Только, как рассказывают, один мальчик стал всячески ругать Суллу, и тот заметил: «Этот мальчик станет причиной того, что никто, обладавший такой властью, как я, никогда более от нее не откажется». Сняв с себя полномочия диктатора, Сулла уехал в свое поместье, где в следующем, 78 г. и умер. Но режим, им установленный, продолжал существовать и после его смерти.

Политическая борьба в Риме после смерти Суллы. Вскоре после смерти Суллы (или еще до его смерти, хотя и после отставки) один из его ближайших соратников — Μ. Эмилий Лепид выступил с требованием отмены сулланских законов. Не добившись этого, он взял в руки оружие. Другой соратник Суллы, Гн. Помпей, разбил Лепида, и тот с остатками своего войска ушел на Сардинию, где и умер. Преемник Лепида Μ. Перперна со своими воинами переправился в Испанию.

В Испании уже несколько лет воевал с сулланцами Кв. Серторий. В свое время он принимал активное участие в событиях в Италии, но, не дождавшись окончания гражданской войны, уехал в Испанию, чтобы там организовать сопротивление Сулле. Сначала он потерпел неудачу и покинул страну, но позже лузитаны, в очередной раз восставшие против римской власти, пригласили его в качестве вождя. Серторий согласился. К нему затем примкнули и другие испанцы, и вскоре значительная часть Испании фактически оказалась под его властью. С прибытием Перперны и его войска под командованием Сертория оказались не только испанцы, но и римские иммигранты.

Серторий не ограничился военными действиями. Он стал организовывать свое государство, противопоставив его тому, где господствовали сулланцы. В качестве первого шага Серторий организовал в Испании сенат. Конечно, даже после прибытия в Испанию Перперны и его людей там не могло быть столько сенаторов, чтобы создать полноценный легальный орган. Серторий явно просто выбрал людей из числа своих сторонников (разумеется, только римлян) и создал из них сенат. Конечно, Перперна и другие сенаторы, прибывшие в Испанию, были туда тоже включены. В римской истории это, пожалуй, первый случай создания в восставшей провинции органа, претендовавшего на замену правительства, находившегося в Риме. Правда, еще раньше, когда Сулла находился на Востоке, к нему перебежало столько нобилей, что вокруг него собралось некое подобие сената. Однако сам диктатор не считал его полномочным органом и действовал самостоятельно. К тому же в лагере Суллы находились именно сенаторы, в отличие от большинства тех, кто собрался вокруг Сертория.

Способ создания Серторием своего сената неизвестен. Он был лишен возможности провести какое-либо правильное голосование. По-видимому, он просто некоторое число своих наиболее видных приверженцев назначил сенаторами, отложив легализацию своего органа до победы над сулланским правительством. Свой сенат Серторий считал высшим авторитетом во внешней и внутренней политике, хотя на деле он мог оказывать на сенаторов и довольно сильное воздействие, добиваясь своих целей даже вопреки их воле. Из числа своих сенаторов Серторий назначал также преторов и квесторов. Они помогали ему в его армии, а в случае необходимости могли действовать самостоятельно. Кроме военных функций они исполняли и гражданские, управляя от имени своего полководца теми или иными территориями. Имелись у Сертория и другие должности.

При создании своего государственного аппарата Серторий применял принцип не выборности, а назначаемости. Конечно, это было вызвано экстремальными обстоятельствами, в которых он находился, и трудно сказать, как бы он действовал в случае своей победы. Рим в целом не пошел по этому пути. Даже Сулла и позже Цезарь прикрывали назначение новых сенаторов и должностных лиц фикцией выборов. Еще позже, когда республика рухнула и ей на смену пришла Римская империя, новый государственный аппарат, основанный на назначаемости и иерархичности, формировался рядом со старым, базировавшимся на формальных выборах, и только не менее чем через два века бюрократический аппарат стал фактически единственным. В созданной же Серторием державе такой бюрократический аппарат стал практически единственным. Это говорит о появлении под руководством Сертория иного типа государства, чем полиснореспубликанское, еще существовавшее в Риме. В какой-то степени Серторий оказался предшественником поздней империи, хотя сам он едва ли осознавал новизну своих действий. Он был просто вынужден действовать так, а не иначе.

Держава, созданная Серторием в Испании, была довольно сложным образованием. По отношению к своим римским воинам он выступал как главнокомандующий на основе того империя высшей военной власти, который ему вручило еще досулланское правительство, направляя в Испанию. Серторий не признавал никаких актов, проведенных незаконным и даже мятежным, по его мнению, правительством, нахолившимся в Риме. В условиях, когда уже нигде на территории Римской республики, кроме как в Испании под его руководством, не существовало никакой более или менее оформленной силы, могущей быть преемницей законного правительства, свергнутого мятежником Суллой, свое государство Серторий считал единственным законным представителем римского народа.

Лузитане и, может быть, некоторые другие народы признали Сертория своим верховным вождем, а для кельтиберов он был патроном. В целом же отношения между Серторием и аборигенами были оформлены в виде союза между полководцем и местными общинами. Зимой во время перерыва в военных действиях Серторий собирал съезды представителей таких общин, на которых рассказывал о своих делах, давал распоряжения относительно подготовки к новым военным действиям, собирал подати. Союзные общины были обязаны поставлять войско, оружие и подати, все же существовавшие, хотя и были они явно меньше обычных. Взамен полководец благодарил за труды, раздавал награды и побуждал собравшихся убеждать всех других, сколь важна для Испании его победа. В необходимых случаях он оставлял в городах гарнизоны и брал заложников, хотя без особой нужды старался этого не делать.

Своей столицей Серторий избрал Оску. Выбор был неслучаен. Она была расположена в сравнительно мало романизованной области, поддерживавшей Сертория, и в то же время вблизи основного театра военных действий на востоке и северо-востоке Испании. В случае возможности оттуда легко было начать поход в Италию. Кроме того, город был важным экономическим центром. В нем уже давно находился активно действовавший монетный двор, и оскские денарии были широко распространены во всей восточной части Ближней Испании. Этот монетный двор был использован и Серторием. Он выпускал довольно много монет, бывших не римского, а местного типа и, вероятнее всего, служивших в первую очередь средством расплаты с местными общинами, ибо Серторий предпочитал не забирать, а покупать у местных жителей то, что ему было необходимо для войны.

В Оске Серторий устроил школу для детей местной знати, где им давалось римское образование. В этом образовании и даже в римской одежде детей чувствовалась изрядная доля демагогии, тем более что дети служили ему и заложниками. Но и в этом случае школу надо рассматривать в общем русле «испанской политики» Сертория: он как бы показывал местной аристократии те возможности, какие она получит в случае его победы. Возможно, что он серьезно рассчитывал сделать в будущем из этих юношей свою опору в провинции. Серторий также использовал гражданскую политику, давая наиболее отличившимся испанским воинам римское гражданство, и наличие в Испании Серториев свидетельствует о том, что позже и римское правительство признало эти акты мятежного полководца.

Держава Сертория имела двойственный характер. С одной стороны, это была легальная, с его точки зрения, римская власть, действовавшая в изгнании и опиравшаяся на римское же войско, с другой — это был союз испанских общин, возглавляемый Серторием, со значительной частью которого он был еще связан патроно-клиентскими отношениями. Обе части державы скреплялись личностью Сертория. Для него главным было положение во главе римской эмигрантской общины, а союз испанцев был лишь орудием в гражданской войне. Он не только не допускал никого из местной знати в сенат, но даже, собирая из местных воинов армию на римский манер, во главе воинских частей ставил только римских командиров. Но обойтись без своих местных союзников он не мог и был вынужден идти им на значительные уступки.

Это государство было довольно прочным, пока Серторий побеждал. А он действительно побеждал. Обеспокоенное римское правительство направило в Испанию армию во главе с Гн. Помпеем, считавшимся лучшим римским полководцем. С его прибытием война приняла переменный характер, хотя чаша весов все чаще склонялась на сторону Помпея. Это привело к ослаблению позиций Сертория. Некоторые римские иммигранты во главе с Перперной организовали заговор и убили его. После этого государство Сертория распалось: испанцы отказались поддерживать Перперну, а без их помощи противостоять Помпею он не мог и был разгромлен. Многие испанцы еще продолжали сопротивление, но Помпей уже покинул Испанию, чтобы помочь римлянам подавить восстание Спартака.

Движение Сертория было одновременно и эпизодом гражданских войн в Риме, и освободительным движением нероманизованной или малороманизованной части Испании против того же Рима. В чрезвычайных обстоятельствах Серторий создал государство нового типа, во многом предвещавшее более позднюю бюрократизацию римского государственного аппарата. В борьбе против Сертория римское правительство было вынужден пойти на чрезвычайные меры, отправив во главе антисерторианской армии сравнительно молодого человека, не достигшего 30 лет и не только не бывшего консулом, но и не исполнявшего других должностей, тем не менее облекая его полномочиями проконсула. В этом плане движение Сертория было шагом οт республики к империи.

В 73 г. до н. э. в г. Капуе восстали гладиаторы, возглавляемые Спартаком. Они укрепились на горе Везувий, куда стали стекаться рабы из окрестностей. Затем Спартак вышел на оперативный простор и двинулся на север, стремясь вывести восставших рабов из Италии. Все попытки сдержать его продвижение не удались. Но рабы сами не захотели покидать Италию, и Спартак, уже открывший путь к Альпам, повернул на юг. Против него двинулась римская армия под командованием Μ. Лициния Красса. Он преследовал Спартака по пятам. Тот ушел на крайний юг Апеннинского полуострова и пытался переправиться на Сицилию, но обещавшие помочь в этом пираты его обманули. Спартак прорвался через вал, созданный воинами Красса, и снова получил свободу действий. Тогда-то правительство и вызвало Помпея из Испании на помощь Крассу. Но последний и сам справился с делом. В 71 г. до н. э. в ожесточенном сражении восставшие были разбиты, и Спартак погиб. Остатки его армии ушли на север и были уничтожены Помпеем. Начались жестокие репрессии, и римляне очень долго содрогались при одном упоминании имени Спартака.

Все эти события показали необходимость стабилизации римского общества. Эту задачу взял на себя Помпей. Он и Красс в это время самые популярные деятели в Риме. Оба они были избраны консулами на 70 г. до н. э., оба верные соратники Суллы, активно помогавшие ему во время гражданской войны. Но, став консулами, они провели ряд законов, фактически ликвидировавших сулланский режим. Разумеется, не все было отменено, но в целом был восстановлен тот политический порядок, который существовал до диктатора. Это помогло па какое-то время отодвинуть угрозу новой открытой гражданской войны. Массовых восстаний больше не было. Политическая борьба концентрируется в правящей верхушке римского общества и ведется исключительно в интересах претендентов на власть, в том числе и с помощью армий.

Пока римляне разбирались между собой, на море стали господствовать пираты. Они неоднократно высаживались на берег, грабили на больших дорогах, разоряли прибрежные имения, похищали людей. Из-за их господства на море в Риме резко выросла цена на хлеб, который в основном привозился из-за моря. Римляне настойчиво требовали принятия решительных мер, и в 67 г. до н. э. для борьбы с пиратами был направлен Помпей, получивший для этого чрезвычайные полномочия. Он за три месяца справился со своей задачей, но вернуться в Рим не смог, ибо ему было дано новое поручение — вести войну с Митридатом.

В 74 г. до н. э. Митридат, заключивший союз с армянским царем Тиграном, начал новую войну с Римом. Отправленный на войну с ним Л. Лициний Лукулл одержал ряд побед, но своей строгостью вызвал недовольство собственных воинов, отказавшихся ему повиноваться, что позволило Митридату вернуть себе утерянные позиции. И тогда против него был послан Помпей. Он действовал умело и энергично. Митридат был разгромлен и бежал в Пантикапей на северном берегу Эвксинского Понта. Помпей вторгся в Армению и заставил капитулировать Тиграна. Он оставил армянскому царю трон, но с этого времени Армения входит в зону римского влияния. Не останавливаясь на этом, Помпей ликвидировал остатки государства Селевкидов, создав на его месте провинцию Сирию. Он активно вмешивался в запутанные восточные дела, свергая одних царей и ставя других, перекраивая политическую карту, создавая на Востоке свою политическую клиентелу. В 63 г. до н. э. сын Митридата Фарнак поднял мятеж против собственного отца, и тот, не видя возможности сопротивляться, закололся. После этого у Помпея уже не было повода оставаться на Востоке, и он стал медленно возвращаться.

Пока Помпей находился на Востоке, в Риме бушевали страсти. В его отсутствие наиболее известным человеком являлся Красс. Он был самым богатым и чрезвычайно честолюбивым человеком, считавшим себя спасителем Рима и в этом качестве неоцененным соотечественниками, поэтому ненавидел не по заслугам, как он считал, вознесенного Помпея и находился в оппозиции к сенатскому большинству. И когда трибун П. Сервилий Рулл выступил с законопроектом, предусматривавшим наделение землей неимущего населения Рима, Красс его поддержал. Против законопроекта выступил знаменитый оратор Μ. Туллий Цицерон. Сенат поддержал его, и Рулл был вынужден сам отказаться от своего законопроекта.

В это время разорившиеся сулланцы, промотавшиеся аристократы и различные отбросы общества, надеявшиеся разбогатеть при новой диктатуре, объединились вокруг Л. Сергия Каталины. Он пытался стать консулом, но неудачно. В 63 г. до н. э. консулом был его яростный противник Цицерон, и Каталина возглавил заговор с целью насильственного захвата власти. Своими горячими речами Цицерон сумел изолировать Каталину в Риме, и тот уехал к своим соратникам в Этрурию. Оставшиеся в Риме заговорщики были арестованы и казнены, а уехавший из Рима Каталина поднял открытый мятеж.

Против него были направлены войска, которые разбили его армию, и он погиб в бою. После этого Цицерон стал самым популярным человеком в Риме.

В декабре 62 г. Помпей вернулся в Италию. Он был уверен в своей славе и в возможности добиться всех своих целей без насилия, поэтому в соответствии с законом он распустил свою армию и вернулся в Рим частным человеком. Но Помпей ошибся. Чем больше сенаторы трепетали перед возможностью новой гражданской войны, тем с большим пренебрежением они стали относиться к теперь уже бывшему военачальнику, поэтому все попытки Помпея добиться земли для своих ветеранов и утверждения его распоряжений на Востоке натолкнулись на упорное сопротивление сената. На помощь Помпею пришел Г. Юлий Цезарь.

Цезарь происходил из очень знатного, но обедневшего рода. Тем не менее он сделал блестящую карьеру и вскоре стал очень популярным человеком. Как политический деятель он первое время находился в тени Красса, другом которого был. Но Цезарь был связан и с Помпеем. В 60 г. до н. э. он вернулся из Испании, где успешно воевал с лузитанами, и имел право на триумф, однако рассчитывал на консульство и, чтобы его добиться, отказался от триумфа. Цезарь сумел помирить Помпея и Красса, и они все составили так называемый триумвират — союз трех мужей. Это было неофициальное, но очень действенное объединение трех политиков и, что было особенно важным, их политических клиентел. Помпей и Красс помогли Цезарю с гать консулом, а тот обещал им помочь в выполнении их требований, в том числе всех притязаний Помпея.

Цезарь действительно стал консулом, но его коллегой по консульству 59 г. до н. э. был его ярый противник Μ. Кальпурний Бибул, за спиной которого стоял непримиримый лидер римских республиканцев Μ. Порций Катон. Катон и Бибул сделали все, что смогли, чтобы не допустить проведения Цезарем каких-либо мер в пользу Помпея и Красса. Однако тот с помощью своих товарищей по триумвирату сумел провести все, что он намечал.

После окончания консульства Цезарь стал наместником Галлии и в течение почти десяти лет завоевывал часть страны, еще бывшей независимой. Это принесло ему огромные богатства, которые он щедро тратил на подкуп в Риме, что вызвало недовольство других триумвиров. Красс и Помпей стали консулами 55 г. до н. э. После окончания консульства первый уехал в Сирию, где начал войну с парфянами, надеясь на новую славу и богатую добычу. Но он потерпел полное поражение и был убит. Оставшийся в Риме Помпей сблизился с республиканцами и стал все активнее выступать против Цезаря. Близилась новая гражданская война.

Цезарь и Помпей. Диктатура Цезаря. В январе 49 г. до н. э. Цезарь перешел речку Рубикон, отделявшую провинцию Цизальпинскую Галлию, правителем которой он был, от Италии. Это стало началом гражданской войны. У Помпея и республиканцев сил сопротивляться в Италии не было, и они перебрались на Балканский полуостров. Цезарь не смог этого предотвратить, но и преследовать их не решился, ибо в Испании находились значительные помпеянские силы. Он направился на Запад, где разбил своих противников. Только после этого Цезарь вслед за Помпеем переправился на Балканский полуостров. Сначала он потерпел неудачу, но Помпей не сумел воспользоваться своим преимуществом. А Цезарь, получив подкрепление, двинулся в глубь полуострова. Помпей последовал за ним. 9 августа 48 г. до н. э. около Фарсала произошло решающее сражение, в котором Цезарь одержал полную победу. Помпей бежал в Египет и был там убит. Прибыв вслед за Помпеем в Египет, Цезарь застал там обстановку упорной борьбы придворных клик. Влюбившись в юную царицу Клеопатру, он встал на ее сторону. Большинство жителей Александрии были, однако, противниками Клеопатры, и Цезарю пришлось там довольно трудно. Только после получения подкрепления он смог перейти в наступление и разбить врагов. Цезарь передал власть Клеопатре и ее младшему брату, а сам вскоре направился в Малую Азию, куда вторгся сын Митридата Фарнак. Быстрым маршем Цезарь явился на новый театр военных действий и в течение пяти дней разбил Фарнака, после чего отправил в Рим донесение из трех слов: «Пришел, увидел, победил».

В сентябре 47 г. до н. э. Цезарь вернулся в Рим, но уже в декабре отправился в Африку, где собрались его враги. В битве у Тапса в апреле 46 г. он одержал очередную победу. Большинство его противников погибло, и в их числе был непримиримый Катон. Однако остатки помпеянцев собрались в Испании, где на их стороне оказалась значительная часть местного населения. И в самом конце 46 г. Цезарь был вынужден двинуться в Испанию. После различных маневров 17 марта 45 г. до н. э. около г. Мунды произошло последнее сражение этой гражданской войны. Помпеянцы были разбиты. Командовавший их силами старший сын Помпея Гней был ранен, бежал, но затем настигнут и убит. Его младший брат Секст с небольшим отрядом ушел в горы. Цезарь победителем вернулся в Рим. Порывая со всеми римскими традициями, он пышно отпраздновал триумф за победу над согражданами.

Цезарь несколько раз провозглашался диктатором. После битвы у Мунды он стал пожизненным диктатором, однако этим не ограничился. Для него была важна и должность консула, которая давала ему верховное командование не только в качестве чрезвычайной меры (как диктатору), но постоянно и, что тоже было очень важно, юридически безупречно. Кроме того, консульство оказывалось официальным признанием его заслуг перед отечеством. За шесть лет Цезарь пять раз был консулом. В 45 г. он, как и семью годами раньше Помпей, некоторое время не имел коллеги, но позже все же приказал провести довыборы. Но и консульство не стало последней магистратурой Цезаря. Он ликвидировал цензуру и взял на себя «заботу о нравах». Это позволило ему не только наблюдать за жизнью граждан, но и, что было для него в тот момент гораздо важнее, контролировать сенат, имея в любое время полную легальную возможность исключить из пего любого члена или, наоборот, ввести туда новых. Если первой возможностью Цезарь пользовался очень умеренно (из сената было исключено не так много уж очень явных и непримиримых врагов), то вторая широко использовалась диктатором. Следуя примеру Суллы, он увеличил количество сенаторов, доведя их численность до 900 человек. В сенат были включены многие цезаревские офицеры, другие его явные сторонники, а порой сенаторами становились даже новые граждане, получившие гражданство от Цезаря. Это делало сенат подконтрольным и всецело послушным органом, хотя, как показали последующие события, эта послушность, особенно среди старых сенаторов, оказалась весьма относительной и зависела исключительно от политической конъюнктуры.

Начиная с 48 г. Цезарь имел трибунскую власть (хотя он был не плебеем, а патрицием), что не мешало избранию обычных десяти народных трибунов, и связанную с ней неприкосновенность. И если последняя, как позже оказалось, была мнимой, то обладание трибунскими полномочиями позволяло на деле контролировать всех магистратов, как «надзор за нравами» — сенат. Еще в 60 г. воины Цезаря за его заслуги в войне в Испании провозгласили его императором. Этот почетный титул давали сами солдаты своим отличившимся полководцам, и его обладатель не имел никаких преимуществ, кроме почета и неоспоримого права на триумф. Но Цезарь не только носил этот титул, но и стал вкладывать в него совершенно другое значение — верховного главнокомандующего.

Цезарь, таким образом, не ликвидировал республиканскую систему магистратур, а поставил ее под свой контроль. Он соединил различные должности, что давало ему возможность фактически полного единовластия. Комиции тоже сохранились, и официально именно они являлись главным источником законов и избирали магистратов. Но все чаще Цезарь, а в его отсутствие его представители либо принимали те или иные меры без всяких консультаций с народным собранием, либо проводили их через послушный сенат. Да и во время выборов Цезарь официально получил право рекомендации, т. е. он мог рекомендовать какого-либо кандидата на должность, и эта кандидатура баллотировалась первой. Это позволяло Цезарю проводить на выборах всех своих кандидатов.

Цезарь не упускал из виду и идеологическое воздействие на массы ради укрепления своей власти. По этому пути пошел еще Сулла, но Цезарь делал это в неизмеримо большем масштабе. В Риме не раз устраивались многодневные молебствия в честь его побед. Уже говорилось, что он пышно отмечал сначала четвертной триумф, а затем и триумф за победу при Мунде, причем в последнем случае он даже не скрывал, что празднует победу над согражданами. Такого в истории Рима еще не было! В честь Цезаря неоднократно устраивались игры и жертвоприношения. Клятва его именем приобрела юридическую силу. Всячески подчеркивая свое отдаленное происхождение o r Венеры, Цезарь, ставший еще в 63 г. верховным понтификом, способствовал укреплению культа этой богини, и он начал сооружение в Риме храма Венере Прародительнице. Характерно, что перед битвой при Мунде он избрал паролем именно слово «Венера», ставя в этом последнем сражении себя и свою армию под покровительство богини. К концу его правления в Риме начали даже создавать храм в честь самого Цезаря, а его изображения ставили среди статуй богов. Сенат разрешил Цезарю построить над воротами своего дома фронтон, какой обычно украшал храм, так что частное жилище в какой-то степени приобретало статус святилища. Цезарь получил от сената почетный титул «отца отечества», право сидеть на особом почетном золоченом кресле между консулами (если он не был одним из них) и возможность носить пурпурную одежду триумфатора все время (а ведь эта одежда подражала одеянию Юпитера). Все это ставило Цезаря выше обычных людей и в какой-то степени приравнивало его к богам.

Некоторые внешние атрибуты власти, в том числе частичное обожествление, были заимствованы с эллинистического Востока, но в целом власть Цезаря основывалась на сосредоточении им римских традиционных институтов и контроле за остальными.

Политическая нестабильность и особенно гражданские войны нанесли тяжелый урон экономической и политической системе Римской республики. Цезарю надо было восстановить полноценное функционирование государственного аппарата. Военные действия не позволяли вовремя проводить выборы, но при первых же возможностях они организовывались. Чтобы приспособить государственный аппарат к нуждам чрезмерно разросшегося государства, Цезарь пошел по пути, проложенному Суллой, механически увеличив число магистратов. Преторов теперь стало 16, эдилов — 6, квесторов — 40. В 46 г. он ликвидировал участие в судебных заседаниях эрарных трибунов, и суды тем самым были возвращены сенаторам и всадникам.

Свою политическую карьеру Цезарь начал как один из лидеров популяров. Но дальнейшие события скоро показали, что в новых условиях народные массы — ненадежная опора. Очень важным вопросом, с которым столкнулся Цезарь, был долговой. В 48 г., когда он находился на Востоке, претор Μ. Целий Руф выступил с законопроектом отменить все долги, а заодно и квартирную плату за год. Его коллега Г. Требоний выступил против него. Между сторонниками двух преторов начались стычки. В этих условиях сенат отрешил Руфа от должности и поручил Антонию, оставленному Цезарем в Риме в качестве своего «начальника конницы», восстановить порядок. Руф бежал из Рима и организовал свой отряд. Но действовал он неудачно и был убит.

В 47 г. положение снова обострилось. В первой половине года в Риме не было магистратов, кроме народных трибунов и Антония. И тогда трибун П. Корнелий Долабелла, который по примеру Клодия ради трибуната перешел из патрициев в плебеи, повторил законопроект Руфа о долгах. И, как в прошлом году, в городе начались стычки между сторонниками того и другого. Антоний двинул на форум войска и разогнал собравшихся. При этом много было убито и ранено. Это вызвало в Риме огромное возмущение. И когда Цезарь вернулся в город, он высказал свое неодобрение действиями Антония, но законопроект Долабеллы запретил обсуждать.

Эти события показали, что какой-то потенциал у римской демократии еще сохранился, но на этот раз он был опасен для утвердившегося диктатора. И Цезарь принял свои меры. Он ликвидировал восстановленные ранее коллегии и оставил только старые, освященные традицией, тем самым лишив демократическое движение его организационных единиц. Тогда же он сократил хлебные раздачи, оставив в списках для них 150 тыс. человек вместо прежних 320 тыс. Это, разумеется, диктовалось в первую очередь экономическими соображениями, но в политическом плане стало явным разрывом с лозунгами популяров.

Будучи реальным политиком, Цезарь понимал и открыто говорил, что есть два условия власти — армия и деньги и одно без другого бессмысленно, и действовал в соответствии с этим. Награбленные богатства позволяли ему укреплять собственную власть. В то же время в целях восстановления расстроенного денежного обращения он еще в 49 г. возобновил старинный закон, запрещавший гражданам держать наличными больше 15 тыс. денариев, т. е. 60 тыс. сестерциев. Впрочем, надо отметить, что у самого диктатора денег в наличности было значительно больше.

Особую заботу Цезарь проявлял об армии. С солдатами и центурионами у него сложились очень хорошие отношения. Заботился он и о ветеранах. Главной его задачей, как и всякого другого римского командира, было обеспечение их землей. После своего четвертного триумфа, распустив армию (военные части остались только в провинциях), он сразу же занялся аграрным вопросом, но при этом учел ошибки Суллы и не стал раздражать италийских землевладельцев конфискацией земли. Он распределял еще оставшуюся неразделенной государственную землю, а какие-то земли, как и обещал, по-видимому, покупал на свои деньги. Но основную массу ветеранов Цезарь выселял в провинции, создавая там колонии. К участию в колонизационной деятельности он привлекал и пролетариев, ослабляя тем самым социальное напряжение в Риме. Всего он расселил по разным провинциям 80 тыс. человек. Кроме того, в 46 г. он в восстановил разрушенные 100 лет назад Карфаген и Коринф, заселил их колонистами, и эти два города вошли в число важнейших экономических центров Средиземноморья. Важно и то, что, в отличие от установившейся юридической практики, Цезарь не проводил законы о выводе колоний через комиции, а осуществлял этот вывод от своего собственного имени (или через своих легатов). В результате новые колонисты оказались обязанными землей не римскому народу, а непосредственно ему.

Цезарь полагал, что ошибкой Суллы, приведшей к недолговечности его режима, была его репрессивная политика, расколовшая общество. И он сознательно взял курс на гражданское примирение, стремясь воплотить в жизнь цицероновский лозунг «согласия сословий». Этой цели служила его политика милосердия. Взяв Рим, он вопреки страшным ожиданиям не прибегнул к проскрипциям. Даже Цицерон был прощен и спокойно вернулся в Рим. Все сдавшиеся были не только прощены, но и полностью восстановлены в своих правах. Многих из них он приблизил к себе и раздавал им должности или оказывал какие-либо благодеяния наравне со своими старыми сторонниками.

Изменил Цезарь и провинциальную политику. И раньше римские полководцы и политические деятели неоднократно давали гражданство наиболее отличившимся и верным провинциалам. Цезарь намного расширил эту практику, и число римских граждан в провинциях слало стремительно расти. Но он сделал и качественно новый шаг. Гем провинциальным городам, которые поддерживали его, он стал давать римские права и статус муниципия. Первым таким провинциальным муниципием стал Гадес в Испании. Позже число таких городов возросло. Но Цезарь этим не ограничился, а дал римское гражданство северной части Цизальпинской Галлии, ранее получившей латинское. Так что впервые римское гражданство было распространено на целую большую территорию. Со времени Цезаря провинции стали превращаться в составные части державы, из конгломерата провинций под властью полиса Рима становившейся единым Средиземноморским государством. Разумеется, при Цезаре этот процесс только начался, но и это было принципиальным.

И все же главной опорой Цезаря и его режима являлась армия. Была она и орудием его политической деятельности. Он распустил ее в 46 г., затем снова набрал и вновь распустил после триумфа в 45 г. Но армия была ему нужна не только в виде преданных ветеранов, но и как действующая сила, поэтому он задумал новый поход, на этот раз против парфян. Поводом, естественно, было отмщение за поражение Красса и возвращение находившихся у варваров римских знамен. Подготовка похода, разумеется, требовала и нового набора в армию. Кроме того, Цезарь надеялся будущими победами подновить уже увядшие лавры прежних успехов. В случае поражения парфян его авторитет и власть еще более укрепились бы. А этот как раз и не устраивало оппозицию.

Как это ни парадоксально, но чем пышнее становились официальные почести, тем меньшим был реальный авторитет Цезаря. По Риму ползли слухи о монархических планах диктатора. Пищу им давали неуклюжие попытки его друзей Антония и Л. Корнелия Бальба преподнести ему царскую диадему. И хотя Цезарь публично отклонял эти попытки, толпа ему уже не верила. В начале 44 г. до н. э. в Рим прибыла Клеопатра вместе с маленьким сыном Цезаря Цезарионом. Это вызвало шок в римском общественном мнении. Вряд ли Цезарь собирался официально развестись со своей римской женой и жениться на египетской царице, а их сына сделать своим официальным наследником (недаром в своем завещании он даже не упомянул о них), но такое впечатление у римлян возникло и нанесло большой удар по репутации диктатора. Уменьшение хлебных раздач и уничтожение большинства коллегий способствовало тому, что от Цезаря отвернулись многие его прежние почитатели в городских «низах». В «верхах» всерьез опасались за традиционную римскую свободу. Получение Цезарем полномочий постоянного диктатора уничтожило всякие надежды на возвращение к обычной конституционной практике. В результате возник заговор.

Его руководителями стали Μ. Юний Брут и Г. Кассий Лонгин. Оба они принимали активное участие в гражданской войне на стороне Помпея. Цезарь сделал Брута городским претором в 44 г. и предназначал в консулы на 41 г. Такое его расположение к Бруту злые языки объясняли тем, что мать Брута Сервилия была в свое время любовницей Цезаря и сам Брут в действительности был его сыном. Кассия Цезарь сделал одним из преторов 44 г. и предназначал ему в управление Сирию. В заговоре приняли участие и другие видные помпеянцы и республиканцы, примкнули к нему и некоторые цезарианцы, недовольные усилившейся, как они считали, тиранией Цезаря. Среди них был Д. Юний Брут, двоюродный брат Марка, очень много помогавший Цезарю во время войн в Галлии. Так что заговор приобрел достаточно большой размах.

15 марта 44 г. до н. э. (мартовские иды по римскому календарю) но время заседания сената заговорщики окружили Цезаря и убили его. Ему в это время шел 56-й год. Диктатура Цезаря пала.

Гибель республики. Убивая Цезаря, заговорщики надеялись на восторженный прием и в сенате, и у народа, ненавидевших, по их мнению, тирана. Но сенаторы разбежались, а плебс настороженно молчал. Один из соратников Цезаря — Μ. Эмилий Лепид (сын того Лепида, который пытался свергнуть сулланский режим), бывший начальником конницы при диктаторе, вывел имевшиеся у него войска под лозунгом мести за Цезаря. Эта демонстрация закончилась ничем, но лозунг был выдвинут.

После убийства Цезаря власть фактически оказалась в руках его соратника Μ. Антония, занимавшего в тот год пост консула. Через несколько дней цезарианцы и республиканцы пришли к компромиссу: Цезарю устроить торжественные похороны, все его мероприятия утвердить, а заговорщиков амнистировать. 20 марта состоялись похороны диктатора, на которых Антоний произнес пламенную речь, не только восхвалявшую покойного, но и обличавшую его убийц, а также прочитал завещание Цезаря. Оказалось, что большую часть своего имущества он оставлял внучатому племяннику Г. Октавию, в этом завещании усыновленному, гражданам выдавал по 300 сестерций, а сады за Тибром передавал народу. Завещание и речь Антония произвели перелом в настроении толпы, и начались беспорядки. Позже появилась комета, и все были уверены, что это душа Цезаря поднялась к богам. Антоний беспорядки подавил, но заговорщики предпочли бежать из Рима. Это еще больше укрепило его власть. Чтобы, с одной стороны, все же сохранить налаженный компромисс, а с другой — пресечь претензии Лепида на полномочия диктатора, Антоний провел закон об уничтожении диктатуры.

Вскоре в Риме появился Октавий, принявший усыновление и называвшийся Г. Юлием Цезарем Октавианом. Антоний принял его довольно холодно, и он сблизился с республиканцами во главе с оставшимся в Риме Цицероном и группой цезарианцев, недовольных Антонием. Возникновение этого союза, еще недавно казавшегося совершенно невероятным, показало, как в зависимости от политической ситуации возникают и распадаются различные союзы, становятся друзьями недавние смертельные враги и врагами бывшие друзья. С другой стороны, необходимость со стороны Цицерона пойти на союз с Октавианом и его сторонниками четко продемонстрировала, что собственных сил у республиканцев практически не осталось, и надеяться они могли только на разрыв антиреспубликанского цезарианского блока.

Политическая ситуация накалялась. В 43 г. до н. э. дело дошло до открытого разрыва. Антоний, стремившийся получить Цизальпинскую Галлию, осадил в г. Мутине Децима Брута, и сенат послал на помощь последнему армию во главе с консулами А. Гирцием и Г. Вибием Пансой (при них находился и Октавиан, получивший ранг пропретора). Антоний был разбит и ушел за Альпы, но оба консула погибли. Октавиан потребовал консульство себе, а когда сенат отказал ему, двинулся с войсками на Рим. После его взятия Октавиан, естественно, был избран консулом. Был принят закон, объявлявший вне закона убийц Цезаря, и это стало ясным знаком разрыва Октавиана с республиканцами. После этого он двинулся против Антония, соединившегося с Лепидом, но вместо борьбы предпочел с ними переговоры, закончившиеся соглашением. Теперь уже все три армии вошли в Рим. Была создана комиссия из трех человек, которым была вручена верховная власть на 5 лет. Так был создан второй триумвират, в отличие от первого являвшийся официальным органом. Триумвиры обладали безграничной властью. Их полномочия по истечении пятилетнего срока были продлены еще на 5 лет.

Подготовив свои силы, Антоний и Октавиан переправились на Балканский полуостров, где в то время собрались республиканские армии во главе с Брутом и Кассием. В октябре 42 г. до н. э. около г. Филиппы в Македонии произошли два сражения, закончившиеся полной победой триумвиров. Брут и Кассий покончили с собой.

Битва при Филиппах имела огромное значение. Вопрос о существовании республики, по крайней мере такой, какой она была до сих пор, был решен окончательно. Многие исследователи считают именно 42 г. до н. э. фактическим окончанием истории Римской республики и началом истории Римской империи. Но оставался неясным важный последний вопрос: кто станет наследником республики? Он решался в борьбе между Октавианом и Антонием. Но пока они оба еще действовали совместно в рамках триумвирата.

После битвы при Филиппах Антоний отправился далее на Восток собирать деньги, а Октавиан вернулся в Италию. Лепид был фактически оттеснен, ему в управление была оставлена только Африка, а главой западной части республики стал Октавиан. Жена Антония Фульвия и его брат Люций были недовольны таким оборотом дела и подняли восстание. После неудачной попытки захватить Рим они со своими сторонниками заперлись в г. Перузии. Осада города продолжалась всю зиму 41/40 гг. до н. э. После его захвата Октавиан жестоко расправился со своими врагами. Главные виновники, правда, были пощажены, но они скоро сами умерли. Власть Октавиана на Западе стала бесспорной. Республика была разделена на две части между ним и Антонием.

Разделение было неслучайным. Первоначально оно было вызвано возникшей необходимостью, прежде всего, в средствах, которые в большей степени давал более богатый Восток, куда и направился Антоний. Однако затем стало выясняться, что главная причина разделения была другая. Триумвират по сути являлся коллективной диктатурой, но она по самой своей природе прочной быть не может. Ее составные элементы неизбежно должны были соперничать за первенство. Территориальное разделение явилось единственным средством если не предотвратить это соперничество, то по крайней мере отсрочить его.

Вскоре у Октавиана появился еще один соперник — Секст Помпей. Он сначала действовал в Испании, а затем захватил Сицилию и создал гам свое государство. После убийства Цезаря республиканцы очень рассчитывали на него, но Помпей не оправдал их надежд. Он не сделал ни одного шага им навстречу, если не считать, конечно, приема у себя разгромленных республиканцев после Филипп, что было выгодно прежде всего ему самому. Он свою борьбу вел не как защитник республики, а как наследник Помпея Великого. Секст Помпей всячески подчеркивал непрерывность борьбы, составными частями которой были испанская, а теперь и сицилийская кампании. Прибывшие с ним эмигранты из Испании играли значительную роль в его окружении. Недаром некоторые монеты, выпускаемые Секстом на Сицилии, имели надпись HISPANORUM. Но после захвата Сицилии в его пропаганде появился еще один важный аспект. В бурную эпоху почти беспрерывных гражданских войн различные претенденты на власть связывали свои персоны непосредственно с божествами. Секст Помпей избрал своим божественным покровителем бога морей Нептуна. Этим он, с одной стороны, напоминал римлянам о морских победах своего отца над пиратами, а с другой — о своем официальном положении командующего морским флотом и защитника побережья, установленном сенатом (отмену его триумвирами он не признал).

В то же время он противопоставлял различным мифическим героям и событиям, связанным с Римом и активно использовавшимся триумвирами, мифологических персонажей, действовавших на Сицилии, как, например, изображение на монетах братьев, спасавших своего отца во время извержения вулкана Этны.

Октавиан и временно вернувшийся в Италию Антоний сначала договорились с Секстом, пойдя на ряд уступок, но потом война возобновилась. Полководец Октавиана Μ. Випсаний Агриппа разгромил силы Секста. Сицилия перешла под власть Октавиана. Тот воспользовался своим усилением, чтобы окончательно вытеснить Лепида. Последний был лишен власти в Африке, которая тоже перешла в ведение Октавиана. За Лепидом был оставлен только сан верховного понтифика, поскольку он был пожизненным, а бросать вызов религиозным чувствам римлян Октавиан не решался. После этого у него остался только один соперник — Антоний.

После битвы при Филиппах Антоний активно действовал на Востоке. Он встретился с Клеопатрой и безоглядно влюбился в нее. Была ли так же страстно влюблена в него Клеопатра, сказать трудно, хотя несомненно, что определенные чувства к триумвиру она, конечно, испытывала. И все же любовь не мешала обоим преследовать и свои политические интересы. Едва ли Антоний сомневался, что рано или поздно ему придется снова столкнуться с Октавианом, но пока еще важнее для него был парфянский поход. А для этого, как и для будущей борьбы за единоличную власть, нужны были огромные средства, которые опустошенные гражданскими войнами и парфянским вторжением восточные провинции дать не могли. Такие средства мог предоставить Антонию только Египет. Клеопатра же, утвердившись у власти с помощью Цезаря, а затем Антония, теперь стремилась при поддержке последнего расширить свои владения, восстановив, насколько это было возможно, старую державу Птолемеев.

Для начала Антоний предпринял войну с парфянами, но потерпел неудачу, которая имела большие политические последствия. Парфянская кампания была реализацией замысла Цезаря, возникшего у него в последнее время. Он уже практически подготавливал восточную экспедицию, когда погиб от рук заговорщиков. В случае своего успеха Антоний стал бы непререкаемым моральным и, пожалуй, даже политическим наследником Цезаря, что, конечно, увеличивало бы его шансы в борьбе за власть во всем государстве. Неудача поставила крест на такой возможности. Теперь только открытая война с Октавианом могла дать ему желанное единоличное господство. Тот это хорошо понимал.

После поражения в войне с Парфией Антоний попал в еще большую зависимость от Клеопатры. Интересы обоих совпали. Целью египетской царицы было не только укрепление, но и максимальное расширение ее власти. Антоний в предвидении войны с Октавианом стремился укрепить свой восточный тыл, и для этого единственным средством он считал создание сети государств, управляемых его египетской женой, с которой он официально вступил в брак, и их детьми, тем более что из-за малолетства детей фактическое управление должно было находиться в его руках (или, скорее, Клеопатры). Он торжественно провозгласил Клеопатру «царицей царей», а ее официального соправителя и сына от Цезаря Птолемея Цезариона «царем царей». Этим устанавливалось их верховенство над всеми клиентскими государями Востока, в том числе и собственными детьми. Александр Гелиос был объявлен правителем Армении, Мидии и Парфии, но их еще надо было завоевать, так что речь шла лишь о демон-с грации воинственных намерений Антония. Второй сын Антония от Клеопатры, Птолемей Филадельф, был провозглашен правителем Финикии, Сирии и Киликии, т. е. земель к западу от Евфрата. Наконец, Клеопатре Селене достались Ливия и Киренаика, расположенные к западу от Египта. Все это создавало абсолютно новую политическую структуру; в Восточном Средиземноморье формировалось новое объединение государств с центром в Александрии, совершенно явно становившееся мощным соперником Римской республики. И Рим стерпеть это не мог.

Положение в лагере Антония было сложным. Многие его сторонники ненавидели Клеопатру и полагали, что связь с ней оскорбляет римского полководца, а египетская царица платила им тем же. Антоний оказался между двух огней. После некоторых колебаний он все же высказался в пользу Клеопатры. И тогда многие из тех, кто вступил в конфликт с ней, покинули лагерь Антония и перебрались в Рим. Среди них были Л. Мунаций Планк, бывший консул 42 г. до н. э., и его племянник Μ. Тиций. Оба были ближайшими доверенными лицами Антония и свидетелями при составлении его завещания. Прибыв в Рим, они открыли Октавиану секрет этого завещания, и тот понял, какую огромную пропагандистскую выгоду это ему даст. Он вопреки закону и обычаю добился от весталок, жриц богини Весты, хранивших такие документы, выдачи ему завещания Антония, и оно было публично прочитано. В нем Антоний, в частности, просил утвердить все его распоряжения и похоронить в Александрии рядом с Клеопатрой.

Завещание произвело эффект разорвавшейся бомбы. Большего оскорбления представить себе римляне не могли. В такой обстановке почти всеобщей антиегипетской экзальтации и была объявлена война Клеопатре. Антония как ее союзника лишили всех полномочий, в том числе и будущего консульства. Вся Италия, а затем и западные провинции были приведены к присяге Октавиану. Узнав об этом, Антоний привел к присяге себе не только солдат, но и всю восточную часть государства. Война стала фактом. Официально это не была гражданская война, ибо объявлена она была египетской царице, а Антоний выступал лишь как ее союзник. Это привело к тому, что общественное мнение в Риме в основном поддержало Октавиана, и это обеспечило ему моральное превосходство, что в сложившихся условиях тоже было весьма важным.

2 сентября 31 г. до н. э. у мыса Акций произошло морское сражение. В разгар боя Клеопатра бежала, Антоний последовал за ней. Оставшиеся без командующего, его воины сдались. Армия Октавиана медленно двинулась на Египет. Антоний набрал новую армию. У стен Александрии произошла новая схватка, окончившаяся поражением Антония. 1 августа 30 г. до н. э. он бросился на меч. Клеопатра после неудачных попыток договориться с Октавианом тоже покончила с собой. Октавиан ликвидировал Египетское царство Птолемеев и присоединил Египет к Риму. Цезарион и Антил, недавно провозглашенные соправителями Клеопатры и в ком Октавиан мог видеть возможных соперников, были убиты по приказу победителя. Остальных детей Антония (как от Фульвии, так и от Клеопатры) взяла на воспитание Октавия, брошенная им римская жена. Повзрослев, они вошли в состав римской знати.

После этого Октавиан остался единственным повелителем государства. История Римской республики завершилась.

Причины гибели республики. Итак, Римская республика пала. Для этого были весьма основательные причины.

Римская республика изжила себя исторически. Она являлась государственной формой полиса, а после Союзнической войны полисная форма государства уже не соответствовала его содержанию. Реально менялся правящий класс государства. Во власть приходили представители знати не только Рима, но и Италии вообще. Недаром среди наиболее активных деятелей этого времени все большее место занимали люди, не принадлежавшие к тесному кругу сенаторской олигархии, правившей республикой в докризисные времена. Но власть в значительной степени оставалась в руках староримской знати, чьим органом был в первую очередь сенат. Развитие общества вышло за тесные полисные рамки и нуждалось в ином типе государства.

Республика изжила себя политически. Те нормы государственности, которые возникли частично еще в царский период, а в основном во время борьбы патрициев и плебеев и вполне соответствовали небольшому городу, уже не подходили для управления огромной державой. Ежегодная сменяемость магистратов мешала эффективному управлению большим государством. Да и количество магистратов было невелико (до правления Суллы их было всего 28). Сулла, а затем Цезарь пытались выйти из положения, увеличивая их число. Однако такие меры могли дать только кратковременный эффект. Римлянам все чаще приходилось прибегать к различным чрезвычайным и далеко не всегда конституционным мерам для более эффективного решения стоявших перед ними задач. И по мере углубления кризиса и начала острой борьбы за наследство республики такие меры становились чуть ли не нормой политической жизни. Рангом пропретора или даже проконсула облекали человека, который до этого не был претором или консулом. Нужна была иная форма управления, менее связанная или даже вовсе не связанная с регулярными выборами должностных лиц, как это было при республиканском режиме.

Республика изжила себя социально-экономически. Она была основана на полном, в том числе и социально-экономическом, господстве Рима сначала над Италией, а затем над провинциями. Но постепенно Италия, а потом и провинции стали играть все большую роль не только в экономической, но и в социально-политической жизни Римского государства. После Союзнической войны италийское население стало равноправным с природными римлянами. И уже одно это поставило под вопрос существование старого порядка. Но в I в. до н. э. надо было решать проблему с провинциями. Оставлять их в положении «поместий римского народа», как их назвал Цицерон, уже было нельзя. Политика романизации, т. е. включения провинций в общесредиземноморскую систему, управляемую Римом, резко ускорилась. И уже к 30 г. до н. э. появились целые города и даже провинции или их части, которые обладали римским либо латинским гражданством. Старое государство, представлявшее господство Рима над конгломератом провинций, необходимо было заменить таким, где провинции составляли бы наряду с Италией интегральную часть державы, т. е. единым Средиземноморским государством со столицей в Риме. Конечно, такое государство не могло возникнуть мгновенно, и даже после падения республики понадобился определенный исторический промежуток для его создания, но при республике такое государство появиться просто не могло.

Наконец, республика изжила себя психологически. Обстановка постоянной нестабильности угнетала людей. Они устали от почти бесконечных гражданских войн, жестоких репрессий, которые все меньше вызывались принципиальными мотивами, а все больше — чисто личными. Римляне были готовы принять любое единоличное господство, гарантировавшее им мир и личную безопасность. Значительная же часть старой знати, кровно заинтересованной в сохранении республики, была либо уничтожена в ходе гражданских войн и репрессий (особенно в результате проскрипций второго триумвирата), либо настолько ослаблена, что сопротивляться переменам уже не могла. Недаром в это время появляются идеи о необходимости выдвижения «руководителя», «первого гражданина», который, обладая высшими моральными качествами, восстановит республику, обеспечит счастливую жизнь граждан и защитит государство военной мощью.

В ходе ожесточенных гражданских войн и жестоких репрессий погибла значительная часть римской аристократии, кровно заинтересованной в сохранении республиканского устройства государства. Тогда же погибли и те люди, которые выступали за сохранение республики, исходя из представления о таких традиционных римских ценностях, как свобода, доблесть, права римского народа. После поражения республиканцев при Филиппах практически не осталось людей, готовых и бывших в состоянии защищать республику.

Таким образом, республика должна была уступить место новой форме государства. В конкретных условиях того времени это могло быть только более или менее единоличное правление. Но общество оставалось античным. Полисные принципы общественной жизни, распространившись на территории сначала вне Рима, а затем и вне Италии, как и старые римские традиции, глубоко укоренившиеся в глубинах римского сознания, не давали возможности создания абсолютной монархии. Новый государственный строй стал нераздельным сплавом бюрократически-монархических и полисно-республиканских элементов. Такой строй и создал Октавиан. Почему в борьбе с Антонием победил он, а не его, казалось бы, более опытный противник, определялось личными качествами того и другого.

Антоний был неплохим полководцем и достаточно умелым политиком, но его политика была ближнего прицела: он был хорош в тактике, но не в стратегии. Он был человеком импульсивным, способным на какое-то время проявить бурную энергию, а затем впасть в полное ничегонеделание, легко переходил от радости к отчаянию. Страстно в любленный в Клеопатру, Антоний подчинил этой любви даже свою политику и честолюбивые расчеты.

Совершенно иным человеком был Октавиан. Холодный, расчетливый, лицемерный, он мог быть открытым и милостивым, когда это требовалось, и скрытным и жестоким, когда это было нужно. Октавиан просчитывал свои слова и поступки на много ходов вперед. Иногда он терпел неудачи, но в целом его стратегия принесла ему полный успех. Не всегда хороший тактик, он являлся великолепным стратегом. Октавиан обладал редкой способностью — умением трезво оценивать и не переоценивать себя, и поэтому он окружил себя людьми, своими достоинствами компенсировавшими его недостатки, как, например, Агриппа, ставший его лучшим полководцем. Октавиан превосходно оценивал окружающую обстановку, принимал решения соответственно ей, мог вовремя остановиться, и все это позволило ему не только победить, но и создать тот государственный строй, который почти на два века пережил его.