Полпред Назир Тюрякулов

I. ДОКУМЕНТЫ

В Центральную Комиссию

по проверке и чистке личного состава

Коммунистической Партии Туркестана

Члена Коммунистической Партии Туркестана

Назира Тюрякулова

Автобиография

Родился в 1892 году в городе Коканде Ферганской области в состоятельной семье хлопкового комиссионера. В детстве получил весьма и весьма религиозное воспитание под руководством матери, по настоянию которой надо мною, еще 12-летним мальчиком в Старой Бухаре на могиле известного в мусульманском мире святого Бехоуддина шейхами был произведен обряд зачисления меня в духовный патронат этого святого.

Начальное туземное образование получил в мектебе джадид (ново-методная, светская школа), впервые открытом в Коканде (1900 г.). Первая (по своему уровню и времени открытия) в Туркестане эта джадидская школа во главе со слишком оппортунистеки настроенным учителем Салах-эд-Эдином Маджидовым, направившим свою энергию и все свои усилия к легализации своей школы (перед местной администрацией и в среде патриархального и фанатичного туземного общества), мало чем отличалась от старо-методных школ. Во всем, начиная от битья и принудительного посещения нами, школьниками, мечети вплоть до изучения схоластики Средневековья — за исключением разве только «географии», «Истории 24000 пророков и Ислама», Шифо (учебника арабского языка Ходы Максутова) и расписания уроков это была в сущности та же старая школа. В компенсацию за исповедывание нами учения о шарообразности Земли — мы весьма усердно, — еще усерднее, чем в старых школах, посещали мечети и хором распевали религиозные гимны («салаваты»).

В периоды, когда усиливались правительственные гонения на нашу школу (один раз ее даже закрыли, затем снова разрешили с тем, однако, условием, чтобы ее открыли на окраине города), мы громко на всю улицу и хором пели «царские песни», чего не было в старых школах. В такой атмосфере и в такой школе протекли мои первые ученические годы (1900-01-02 гг.).

Затем я поступил в Кокандское Рус с ко-Туземное Училище, которое окончил приблизительно в 1905 году. В том же учебном году я перешел в Коканд. 8-классное Коммерческое Училище, образованное по инициативе местного русского купечества и торгово-промышл. фирм. Руководителями (директор Училища доктор Е. В. Корчиц через год «выселился» из Коканда) и учителями оказались, как это потом выяснилось, деятели революционного движения тех годов. (Так например, преподаватель математики — член боевой организации ПСР некто Андроников был через год — в начале 06 года, арестован и приговорен к каторжным работам, другой преподаватель успел скрыться и т. д.). Их обращение «запросто» с учениками, отсутствие битья и т. п., а затем их арест и пр., события и эксцессы при столкновении войск, частей с рабочими Кокандского депо — все это бросало в мои настроения первые семена.

К тому времени сложилась маленькая мусульманская общественность (1906 г.) в форме кружков мусульман, задавшихся целью распространять среди населения идеи джадидской школы. Первый такой кружок в Коканде был образован главным образом тем, кто прошел сам джадидскую школу и в составе первого выпуска которой был и я.

Постепенно кружок усилился мусульманскими учителями джадидских школ и представителями либеральной мусульманской буржуазии. Кружок окреп настолько, что оказывал весьма существенную реальную поддержку еще хилым тузем. школам. В такой атмосфере «общественных интересов» началось складывание в определенные формы моих первых существенных настроений. Многие члены того кружка теперь состоят членами КПТ (Мир-Ахилов и др.).

Перемена, произведенная Попечит. Советом в составе учителей, и замена правых более умеренными (например, директором Училища был назначен Казицын, кандидат в члены Госуд. Думы 1 созыва от Ташкента) особых переломов во внутришкольном режиме не вызвали. Некоторое время спустя с ведома директора даже на частной квартире образован кружок учеников (4 человека) под руководством т. Молдавского — члена РСДРП, который первый ознакомил нас с историей французского революции и русского революционного движения.

В этом кружке состоял нынешний член КП, бывший при Казакове Комиссаром Земледелия Туркестанской Республики тов. Фотеев. И единственным препятствием, благодаря которому я внутренне не мог воспринять убеждение руководителя кружка Молдавского, было его славянофильство, проявленное им во время Бамской войны. С другой стороны, в туземных городах Туркестана в те годы значительно вырос и окреп пантюркизм и туземный шовинизм, который также отталкивал своей узостью и фанатичной тупостью. В те годы моя идеология не могла воспринять точно отчеканенные формы, и я «блуждал» в поисках общественного политического пути между «старым» и «новым городом».

Все — принадлежность к туземному городу, слабая дифференциация мусульманского общества, окружающая среда с ея патриархальными осложнениями, кружковое воспитание под руководством социалиста и т. д., затем киргизский бунт 16 года, Империал. Война 14 года — все говорило, несомненно, за то, чтобы у меня сложилось народническое мировоззрение.

События в Туркестане в 16 году толкнули меня на работу по оказанию помощи рабочим туземцам, мобилизованным на тыловые работы. До конца демобилизации этих рабочих я прослужил в Земсоюзе (Комитет Запади, фронта — Минский район, район Барановичей). Там организовал я среди студенчества и учительск. интеллигенции в г. Минске общество «Еркин Дала» («Вольная Степь»). Я успел выпустить лишь первые воззвания этого общества, отпечатанные на шапирографе, и провел первое организационное собрание его в Оренбурге (в 1917 году).

Окт. переворот застал меня в степях Тургайской области в качестве инструктора по организации среди киргизского населения Земства. Там на выборах я потерпел поражение от Киргизской консервативной аристократии, захватившей, несмотря на все мои легальные противодействия, Земство в свои руки. Вернувшись в Коканд, стал работать в местном Совете Раб. и Солд. деп. (18 г.) в качестве секретаря от П. Лев. Соц. Револ., в которую официально я вошел в середине или весною 18 года. Здесь начинается моя совместная с другими тт. групповая борьба с известным Сааковым (прошедшим, насколько мне известно, в первый Совет от «Дашнакцутюн» и занимающим ныне пост начальника Полит. Упр. Конной армии) и его прихвостней, и также неудачи нас раскассировали по городам Ферганы.

О дальнейшем периоде моей жизни и работы вполне известно членам Комиссии, знакомым с политической жизнью Туркестана со времени 8-го съезда Советов (кобозевщина и казановщина и пр.).

10 марта 1922 года, написал Н. Тюрякулов.

Полпред СССР в Геджасе тов. Хакимов давно просит освободить его и вернуть в СССР. Он там работает с 1924 г., заболел и находится в отпуску, и с июля этого года Полпредство фактически лишено руководящего работника.

НКИД выдвигает в Геджас тов. ТЮРЯКУЛОВА, хорошо знакомого с мусульманским миром и, по мнению НКИД, подготовленного к этой работе.

Тюрякулов, член партии с 1918 г. бывший секретарь ЦК Туркестана, в настоящее время Зав. Центроиздатом.

Вопрос об его освобождении от этой работы согласован с Отделом Печати ЦК и ЦИК СССР (т. Енукидзе).

Орграспред ЦК считает возможным утвердить предложение НКИД.

ЗАМЗАВ ОРГРАСПРЕДОМ ЦК: (МАРЬЯСИН)

Совершенно секретно

16-го ноября 1927 года

Тов. СТАЛИНУ,

Генеральному Секретарю ЦК ВКП/б/

Копии: Членам Политбюро,

Членам Коллегии НКИД,

т. Менжинскому

Уважаемый Товарищ,

Прошло больше года с тех пор, как т. Чичериным был возбужден перед Центральным Комитетом вопрос о назначении нового Полпреда в Геджас, вместо т. Хакимова, который, проработав в тяжелых климатических условиях Геджаса около 3-х лет, поднял вопрос о своем отозвании из Геджаса. Коллегия НКИД наметила в Геджас кандидатуру тов. Тюрякулова, являющегося одним из крупных знатоков мусульманского мира и миросозерцания и вполне приспособленного к проведению той сложной и тонкой политики, которая требуется от наших представителей в Геджасе. Тов. Тюрякулов сам неоднократно выражал свое желание принять этот пост, который дает возможность обозревать весь мусульманский мир от Марокко до Индонезии. К сожалению, оформление этого вопроса крайне затянулось, и только недавно Учраспред ЦК сообщил нам, что не представляется возможным освободить тов. Тюрякулова от той работы, которую он ведет в Москве. В ожидании разрешения вопроса тов. Тюрякулова, нам пришлось задержать тов. Хакимова в Геджасе еще на несколько месяцев. Учитывая, однако, состояние здоровья тов. Хакимова, нам пришлось согласиться на предоставление ему отпуска для лечения, и с июля этого года мы фактически лишены руководящего работника в нашем Представительстве в Геджасе. Временно заменяющий Полпреда Секретарь Представительства тов. Туйметов не в состоянии справиться с той сложнейшей работой, которая, в настоящей обстановке английского нажима, падает на долю нашего единственного Представительства на Арабском Востоке. Несмотря на все наши усилия, мы до сего времени не смогли оформить в ЦК выделение руководящего работника для Геджаса. Предложенный Учраспредом тов. Умар Алиев, работающий на Северном Кавказе, несмотря на техническую подготовленность (он хорошо знает арабский язык), едва ли может справиться с работой, которая требует предварительного и более глубокого знакомства с вопросами междумусульманских отношений и английской политики на Востоке. Затруднительность положения заключается в том, что мы имеем в Геджасе целый ряд вопросов, требующих быстрого и неотложного разрешения. Благодаря этому мы не можем назначить в Геджас товарища, которому, как это имеет место в отношении тов. Алиева, нужно было бы длительно изучать положение на месте прежде чем приступить к практической работе. К тому же обстановка повсюду на Востоке и, в особенности, в Аравии такова, что возможны всякого рода неожиданности и провокации, которые могут поставить втупик и более подготовленных работников, чем тов. Алиев.

Поскольку всякого рода неудачи и ляпсусы в Геджасе неизбежно самым отрицательным образом будут отражаться на нашей восточной политике и влиять в смысле повышения престижа наших антагонистов, Наркомдел просит Вас уделить этому вопросу внимание. Наиболее целесообразным выходом из создавшегося положения было бы срочное оформление кандидатуры тов. Тюрякулова с тем, чтобы последний без замедления мог выехать в Геджас. Тов. Алиев мог бы быть использован нами для работы по линии Геджаса, но только после некоторого предварительного стажа в качестве Советника Полпредства.

Последние сообщения из Геджаса говорят о том, что отсутствие руководящего работника в нашем Полпредстве отрицательно отзывается на нашем положении в Геджасе. Одновременно мы замечаем усиление английского нажима в Геджасе, что значительно усложняет работу нашего Полпредства и может привести к нежелательным неожиданностям. Все это говорит за необходимость скорейшего разрешения вопроса о новом Полпреде для Геджаса.

ЗАМНАРКОМИНДЕЛ (КАРАХАН)

Слушали:

— Постановили:

18/XI—27 г.

1. — Просьбу Севзапбюро ЦК о командировании тов. Лежавы на 1-й областной съезд Советов Севзапобласти 21/XI -27 г.

— Просьбу удовлетворить.

22/XI—27 г.

2. — Просьбу НКИД об утверждении тов. Тюрякулова полпредом СССР в Геджасе (тт. Москвин, Марьясин)

— а) Утвердить тов. Тюрякулова полпредом СССР в Геджасе.

— б) Освободить тов. Тюрякулова от работы председателя Центроиздата.

— в) Пункт «а» внести на утверждение Оргбюро и Политбюро.

3. — Просьбу фракции ВЦСПС санкционировать созыв съезда союза кожевников на 15/XI 1-27 г. (тт. Москвин, Волынский).

— а) Удовлетворить.

— б) Для руководства съездом утвердить парткомиссию в составе тт. Косиора (председ.), Догадова и Ежова.

4. — Просьбу ЦК ВЛКСМ об отзыве инструктора Смоленского Губкома т. Спицына Г. Г. (бывш. Секретарь Смоленского ГККСМ) для работы в ВСФК. (т. Чаплин).

— Отозвать из Смоленского Губкома ВКП(б) тов. Спицына Г. Г. для работы в ВСФК.

23/XI—27 г.

5. — Просьбу тов. Антонова-Овсеенко об оставлении в его распоряжении в качестве атташе гр. Якобсона на срок 3–4 месяца.

(тт. Москвин, Марьясин).

— Отклонить.

25/XI—27 г.

6. — О заседании Секретариата ЦК 25/XI.

— Отменить.

Слушали:

— Постановили:

22/XI—27 г.

13. — О секретаре Комиссии ПБ по американским делам.

(Пост. ОБ от 14/Х1-27 г., пр. 154, п. 16-а).

1— Во изменение постановления ОБ от 14/XI-27 г. зачислить секретаря Американской Комиссии ПБ в штат ЦК ВКП(б).

14. — Просьбу НКИД об утверждении тов. Тюрякулова полпредом СССР в Геджас.

(Пост. Сек-та ЦК от 22/XI-27 г., пр. 157).

(т. Москвин).

— а) Утвердить тов. Тюрякулова полпредом СССР в Геджасе.

— б) Вопрос внести на рассмотрение Политбюро.

15. — О редакционной комиссии по подготовке к XV съезду.

(т. Криницкий).

— Утвердить редакционную комиссию в следующем составе:

тт. Криницкий (председ.), Гусев, Рошаль, Товстуха, Халатов, Ульянова М. И., Бердников.

16. — О тов. Козлове Н. К. (т. Москвин).

— Освободить т. Козлова Н. К. от работы ответ, инструктора ЦК ВКП(б).

23/XI—27 г.

17. — Проект резолюции по докладу Рязанского Г. К.

(Пост. Сек-та ЦК от 18/XI-27 г., пр. 15, п. 1).

(т. Кеснер).

— Утвердить. (См. приложение № 1).

18. — Просьбу комиссий внешних сношений ВЦСПС о санкционировании посылки на конференции коммунальников Швеции, Норвегии и Дании в Стокгольм тт. Телешова А. Н. и Ратшанова С. И.

(т. Москвин).

— а) Не возражать.

— б) Вопрос внести на утверждение Политбюро.

ПРИСУТСТВОВАЛИ.

Члены ПБ ЦК ВКП: тт. Ворошилов, Рудзутак, Рыков, Томский.

Канд. в члены ПБ: тов. Андреев.

col1_0К.П.: тт. Косиор Ст., Сокольников, Степанов-Скворцов, Цюрупа.

Член През. ЦКК: тов. Янсон.

Слушали:

— Постановили:

1. — О Внешней Монголии.

(ПБ от 17.XI.27 г., пр. № 136, п.6).

— Отложить по просьбе т. Чичерина.

2. — О полпреде в Италию. (ОБ от 21.XI.27 г., пр. № 156, п.12-г).

— Отложить.

3. — О полпреде в Геджас. (ОБ от 22.XI.27 г., пр. № 156, п.14-г).

— Назначить полпредом в Геджас т. Тюрякулова

4. — О поездке в Америку. (ПБ от 17.XI.27 г., пр. № 136, п.2–6).

— Отложить.

5. — О контрольных цифрах на 1927—28 г. (ПБ от 3.XI.27 г., пр. № 133, п.1).

— Назначить в понедельник, 28/XI с. г., в 12 час. дня специальное заседание Политбюро для обсуждения предложений в связи с контрольными цифрами на 1927-28 г.

6. — О размере ассигнований по смете НКВМ в первом квартале.

(ПБ от 17.XI.27 г., пр. N2 136, п.9).

(т. Ворошилов).

— Передать вопрос на окончательное разрешение комиссии в составе тт. Рыкова, Рудзутака и Ворошилова.

перевод с арабского

Во имя Аллаха

Всемилостивого и Милосердного!

Королевство Хиджаз,

Неджд и присоединенные области

№ 7/61 26

Джумад Тани 1347 года

От Абдель Азиза ибн Абдуррахмана аль-Фейсала аль-Сауда, Короля Хиджаза, Неджда и присоединенных областей

Его Высокопревосходительству Председателю Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик

Ваше Высокопревосходительство,

С радостью мы получили Ваше послание от 9 июля 1928 года, в котором Вы уведомляете нас о том, что желание Вашего достопочтенного правительства и впредь развивать дружественные отношения, сложившиеся между нашими странами, явилось причиной назначения Его Превосходительства Назира Тюрякулова Дипломатическим агентом и Генеральным консулом при нас. В связи с тем, что мы находились в столице Неджда, наш сын и наш наместник в Хиджазе Фейсал достойно принял Вашего Дипломатического агента. Хотим Вас заверить, что он встретит со стороны нас и членов нашего правительства всяческое внимание и наилучшее обхождение во имя дальнейшего развития дружественных отношений между нашими странами.

Мы также рады воспользоваться случаем, чтобы пожелать Вам, Вашему народу и Вашему достопочтенному правительству счастья и процветания.

/Королевская печать/

БЕСЕДА С АСАДУЛЛОЙ-ЭФЕНДИ (ЛЕОПОЛЬДОМ ВЕЙСОМ), КОРРЕСПОНДЕНТОМ КЕЛЬНИШЕ ЦАЙТУНГ

Между прочим, он сам посетил меня.

Он спросил меня, нет ли ответа на предложение о торговле, сделанное тов. Хакимову. Я заявил, что еще к работе не приступил, поэтому ни о его предложении, ни об ответе на него ничего не знаю.

На мой вопрос о сути его предложения, он изложил свой проект, предполагающий реализацию товаров на комиссионных началах. Я отметил, что его предложение в основном не неприемлемо, но может встретить лишь одно препятствие, это — тот принцип, который обязывает наши торговые органы вести торговые операции непосредственно с местными купцами.

Говоря о торговле, он подчеркнул о своей близости с Абдуллой Сулейманом.

В дальнейшей беседе Леопольд Вейс сообщил следующее:

1) Абдулла Сулейман сейчас в ссоре с эмиром Фейсалом, как полагает Вейс, по мотивам личного характера. Охлаждение между ними довольно серьезное и разрешимо лишь по возвращении самого короля.

2) Эмир Фейсал сейчас окружен сирийцами, к которым он симпатизирует. Фейсал серьезно мечтает о сирийском троне, что поддерживается сирийцами. Абдулла Сулейман не ладит с сирийцами.

3) Абдулла Сулейман порвал свои отношения с Филби. Последний является агентом Commitee of National Defence и сорит деньгами. Фактическая его деятельность идет в разрез с его словами. Имеются документы, доказывающие это. Сейчас собираются эти документы, показывающие подлинное лицо Филби, для представления королю.

4) Король в Риаде, во время съезда нотаблей, имел закрытое совещание с вождями племен. На этом совещании достигнуто соглашение по вопросу о пограничном положении. Согласно этому соглашению, король должен попытаться добиться успеха дипломатическим путем. По возвращении короля в Геджас состоится новое свидание с Клейтоном. Король должен отказаться от каких бы то ни было уступок. В случае неудачи переговоров с Клейтоном, племена получают право решать пограничные вопросы угодным им способом.

5) Цели и требования англичан сводятся к следующему:

а) Постройка железной дороги Хайфа-Багдад-Басра. Но этот вариант их не удовлетворяет ввиду удлинения пути и непригодности Басры, как военного порта.

6) Постройка железной дороги Хайфа-Кувейт, через Альджуф. Этот путь короче и больше отвечает интересам Англии, ввиду возможности постройки в Кувейте военно-морской базы.

С планами военного характера переплетаются интересы Англо-Перпен Петролеум, который добивается прокладки нефтепровода и именно параллельно со вторым железнодорожным вариантом.

Осуществление первого варианта железной дороги не встречает особых препятствий, но он не отвечает целям стратегическим, не говоря уже о непригодности этой линии для нефтепровода. Отсюда стремление англичан добиться осуществления второго варианта.

Но второй вариант трудно осуществим, ибо сталкивается с интересами недждийских племен Мутаир, Аджман и др. Воздвигаемые на иракской границе укрепления должны служить зашитой этой железной дороги и нефтепровода. Борьба племен против этих укреплений вызывается тем, что они преграждают путь к пастбищам и отнимают водные источники. Осуществление сети этих укреплений грозит прекращением доступа для недждийских племен на пастбища, в результате чего указанные племена должны будут хлынуть на юг Неджд.

Англичане настаивают на осуществлении этих укреплений. Но одновременно требуют уступки Аль-Джуфа, через который должна пройти железная дорога в Кувейт. Не приходится и говорить, что Ибн Сауд не может пойти на такой шаг.

Помимо этого англичане озадачены вопросом связи Красного моря по суше со Средиземным. Для этой цели они требуют от Ибн Сауда концессию на постройку порта в Рабуге с последующим соединением его железной дорогой через Медину-Амман с Хайфой. Акабинский залив не отвечает целям военно-морской базы. Рабуг представляет собой единственный на всем побережье Аравии по Красному морю глубокий порт, годный для постройки военно-морской базы.

Кроме того, англичане предъявили Ибн Сауду четвертое требование, о котором он сейчас не может говорить.

Нетрудно себе представить последствия осуществления планов Англии для Неджда. Осуществление их губительно отразится на Неджде. Ибн Сауд не может этого не видеть. Тем не менее Ибн Сауд мог бы пойти на некоторые уступки англичанам в целях улаживания с ними нормальных отношений. Но от этого шага он воздерживается под давлением своих племен. В настоящий момент малейшая уступка англичанам может привести Ибн Сауда к катастрофе, ибо племена ни в коем случае не могут примириться с создавшимся на севере, благодаря англичанам, политическим положением.

Ибн Сауду остается только лавировать. Но судя по результатам совещания в Риаде, канитель с англичанами он также не может тянуть бесконечно. Англичане в свою очередь тоже могут нажать на Ибн Сауда более решительно. В результате этого нужно ожидать осложнений отношений Ибн Сауда с англичанами, может быть вплоть до вооруженных столкновений. В последнем случае недждийские племена могут произвести в Ираке большие опустошения. Ряд племен самого Ирака имеет фактическую связь с Ибн Саудом. Воздушные бомбардировки англичан мало результативны. В случае такого оборота дел самое существенное, что могут предпринять англичане, это — блокада берегов Геджаса и Неджда. Это обстоятельство главным образом озабочивает Ибн Сауда. Чтобы подготовить на этот случай известную отдушину в Европу, Ибн Сауд собирается наладить свои отношения с Йеменом. По возвращении короля из Неджда ожидается соглашение с Йеменом, чтобы обеспечить и тыл Неджда в случае осложнений на севере.

5) Хафиз Вахба в Каире ведет переговоры с германским посланником в Египте на счет возобновления отношений.

Совершенно секретно № 1/с 1/III-29 г.

Уважаемый товарищ Карахан!

Советско-геджасские отношения вступили в такую полосу, которая характеризуется общим ухудшением всей политической ситуации в Аравии и вне ее и усилением позиции враждебных нам сил в Геджасе. Усиление английского нажима на Ибн Сауда, пассивность Франции, идущей сейчас здесь на поводу Англии, выжидательное отношение Италии с одной стороны и сложность положения Ибн Сауда, опирающегося во всех своих внутренних и внешних мероприятиях на блок вагабитских общин с племенами с их внутренними противоречиями и давление со стороны англофильских кругов Геджаса на общую политику с другой влияли на советско-геджасские отношения. Судя по мнению некоторых арабских деятелей (Шериф Тевфик), Ибн Сауд считает, что в настоящий момент консервативное правительство Англии в связи с приближением выборов спешит с разрешением своих основных вопросов в Аравии (жел. дорога и нефтепровод Хайфа-Ковейт с отторжением Вадисухан, сохранение иракских пограничных укреплений и оттеснение недждийских племен из полосы будущей дороги на юг, в пределы Неджда и организация морской базы в геджасском порту Рабуг с последующим соединением его посредством жел. дороги с Хайфой через Медину и Амман). Ибн Сауд независимо от своих субъективных стремлений и взглядов вынужден бороться за интересы, не уступая своему противнику ни в одном главном вопросе, ибо в противном случае его линия приведет к ослаблению или даже распаду основы Неджда — ваххабитско-недждинского блока. В силу этих обстоятельств Ибн Сауд решил продолжать свою выжидательную линию, избегая решительных встреч с англичанами и уклоняясь в то же время от урегулирования советско-геджасских отношений. Нужно отметить, что если часть английских требований к Неджду выявляет действительные интересы британского империализма (желдорога, нефтепровод, морская база), то другая часть этих требований (наприм. требование независимости Шаммара) сигнализирует о возможности применения англичанами в случае необходимости своих «афганских» методов воздействия в каком-либо пункте страны.

Таким образом Ибн Сауд, который и раньше при другой политической ситуации уклонялся от оформления советско-геджасских отношений, ссылаясь на сложность своего положения, теперь имеет не менее оснований для аналогичных отговорок. Все действия короля говорят за то, что оформление советско-геджасских отношений в настоящей обстановке он рассматривает как фактор, ухудшающий и обостряющий англо-недждийские отношения.

При этих обстоятельствах необходимо ясно определить нашу тактику по отношению к Ибн Сауду, которого в Мекке ожидают через 1–1 1/2 мес. и при первой же встрече с которым необходимо будет изложить нашу точку зрения на советско-геджасские отношения.

Все факты говорят за то, что король, сделав нам предложение заключить с ним политический и торговый договор на основе соблюдения интересов обеих сторон, собирается свести нас с геджасцами и, обеспечив таким путем бесконечные переговоры, вопрос решить в зависимости от обстановки.

Встречи и беседы с Фуадом Хамзой и др. твердо убедили меня в том, что во время подобных переговоров геджасцами будет поставлен вопрос о «политических и материальных эквивалентах, которые совпра готово предоставить Геджасу в обмен на право и выгоды советской торговли в Геджасе» (слова Хамзы).

Конкретно будет поставлен во всей полноте и вопрос о паломниках из СССР и допущении к нам мутаввифов. До решения этого основного для нас вопроса, не раз поднимавшегося и т. Хакимовым, вступать в переговоры в геджаспра и ставить их под риск срыва нашими противниками под выгодным для них предлогом нежелательно.

Срыв переговоров населению будет объяснен запрещением хаджа в СССР, а в Европе будет комментироваться, как результат политики совпра, основанной не на принципе взаимности. Поэтому я считал целесообразным сделать королю заявление о том, что совпра, предлагавшее в свое время геджаспра оформить советско-геджасские отношения, встретило предложение короля о договоре с удовлетворением и оценивает этот шаг Сауда, как знак его доверия и дружбы к СССР, но что переговоры по этому вопросу необходимо приурочить к такому времени, которое будет найдено правительствами обеих стран наиболее выгодным для своих интересов, и что Совпра просит короля высказать свою точку зрения по вопросу о времени переговоров.

Смысл этого заявления сводится к оттягиванию переговоров по возможности до прояснения политической ситуации в Аравии, когда те или другие шаги с нашей стороны могли бы предприниматься с большей ясностью.

Это первый основной вопрос, по которому я должен получить соответствующее Ваше указание ко времени приезда короля из Риада.

Торговля

Отказ геджаспра Ближвостгосторгу в разрешении на торговую его работу в Геджасе означает политическое оформление того бойкота, которому официально придавался характер частной инициативы. Наряду с изменениями, наступившими со времени бойкота в общеполитической ситуации, немалую роль в таком обороте наших торговых дел сыграло и усилившееся давление купечества на геджаспра. Воспользовавшись очередной нуждой правительства в средствах купечество организовало ему внутренний заем в 100 тыс. фунтов стерл., обусловив его, как говорят многие источники, недопущением наших торговых организаций на геджасский рынок. Довольно резкое сокращение явайского паломничества в этом году в связи с падением цен на каучук и возможность больших товарных залежей создали такую рыночную конъюнктуру, что купечество должно было всеми мерами добиваться устранения нас на рынке. В результате установился «специальный» для советской торговли режим, цели и характер которого мининдел Хамза-бей изложил в такой форме: геджаспра не запрещало и не запрещает советскую торговлю, ибо в стране торговля свободна. Но правительство СССР, придающее своей торговле в Геджасе исключительно политическое значение, не учитывает ущерб, который наносится населению в результате дезорганизации рынка. Геджаспра неизвестны те политические и моральные эквиваленты, которые предлагаются правительством СССР в обмен на право и выгоды своей торговли в Геджасе. Поэтому геджаспра предлагает совпра заключить торговый, а если необходимо то и политический договор, которым могли бы быть сохранены интересы Геджаса. До заключения же договора геджаспра просит совпра приостановить работу своих торгорганов. В противном случае геджаспра в целях защиты интересов своих граждан вынуждено облагать совтовары более высокими пошлинами, чем практикуется обычно.

Мы пытались пробить брешь путем переговоров и возможной сделки с зам. пред, меджлис Шуро и советником наместника Абдуллой Фадлом. [Попытки] окончились неудачей: Абдулла Фадл был бессилен что-либо предпринять перед лицом объединенного купечества. Эту сделку он собирался заключить для себя, предлагал свои услуги в качестве представителя Нефтесиндиката в Геджасе, намекая на то, что он может быть нам полезен в нашей деятельности. Несмотря на тот оборот, который приняли наши торговые дела в Геджасе, мы поддерживаем наши связи с Фадлом, полагая, что, быть может, нам еще придется иметь с ним дело. Что же касается Шериф Тевфика, то выясняется, что за его спиной стоит Минфин и генеральный инспектор короля по Геджасу Абдулла Сулейман, прибравший к своим рукам в настоящее время все более или менее крупные правительственные поставки. В силу создавшейся обстановки Тевфик считает необходимым по всем этим вопросам ждать короля, с приездом которого он связывает благоприятные перемены в политике геджаспра. В своих торговых планах он рассчитывает на свою близость к королю и его старшему сыну Сауду. Мое мнение о предложении Тевфика: пункт о монополии на Красном море (!), конечно, отвергается, но вносится контрпредложение, гарантирующее его интересы от нашей же конкуренции в Геджасе. Например, мы поставляем ему товары по определенным ценам согласно договору. Если мы после этого, выступая сами на рынке, эти же товары продаем ниже тех цен, по которым он скупил у нас, то мы выплачиваем ему разницу в ценах. Остается еще один сомнительный пункт в его предложении, а именно вопрос о компенсации за убытки, которые неизбежны при обострении конкуренции со стороны других организаций в Геджасе. Конкретно речь идет о нефтепродуктах. Я считаю, что в условиях Геджаса взять на себя обязательство по возмещению его убытков весьма рискованно. Этот пункт могли бы обойти посредством представления ему более льготных условий (цены и расчеты).

Вообще же наша торговля в Геджасе, конечно, тесно связана с нашим политическим положением, но тем не менее уже сейчас допустимо поставить практические вопросы. Сейчас невозможно учесть обстановку следующего торгового сезона. В связи с этим большое значение приобретает для нас вопрос о смешанном советско-турецком обществе. В зависимости от ситуации эта организация могла бы быть использована для поддержания фактических наших торговых связей с Геджасом. Это второй вопрос, о движении которого Агентство просит поставить его в известность.

О турецких делах

Среди стран, сближение которых с Геджасом соответствует нашим интересам, первое место занимает Турция.

В политическом отношении и Турция и Неджд по отношению к Ираку занимают одинаковые позиции. Наряду с этим внутреннее политическое положение в Ираке переживает кризис (объединение политических партий на почве отказа от образования кабинета, усиление борьбы за независимость и т. д.). Такое положение вещей должно заставлять Англию стремиться к «урегулированию» отношений Ирака в первую очередь с Недждом и, если это не удастся, то с Турцией.

Арабские газеты сообщают о том, что Клейтон, назначенный верхкомиссаром Англии в Ираке, отправился в Багдад через Ангору. Это сообщение, которое кажется правдоподобным и которое необходимо проверить в Ангоре, в случае подтверждения говорит в пользу моей гипотезы о ближайших планах Англии. Ясно, что соглашение с Турцией и устранение турецких претензий на севере Ирака укрепляет позиции англичан в их споре с Недждом и наоборот.

Это обстоятельство следовало бы через наше Представительство в Ангоре подчеркнуть перед Рюшди, имея в то же время в виду, что Ибн Сауд на оформление своих отношений с Турцией в данный момент не пойдет. Наряду с общеполитическими соображениями в качестве отрицательного фактора действует вакуфный вопрос. Турецко-геджасские отношения выдвигаются мной еще в связи с организацией смешанного советско-турецкого общества.

Перемены, произошедшие в составе турецкого представительства в Джедде, дали лишь относительно удовлетворительных работников. Сени-бей, который пробыл здесь за октябрь 1928 — февраль 1929 всего три дня, при встречах со мной старался подчеркнуть свою лояльность и близость к нам, но все его действия показывают, что Геджас сейчас мало интересует его, и он, находясь в Емене (как проговорился его заместитель, Сени-бей пытается заключить договор с имам Яхьей), не может принести нам существенную пользу. Его заместитель Шевкет-бей совершенно несамостоятельный человек, лишенный к тому же формальных прав политического представителя. Вообще, при наличии возможности следовало бы добиться от турок назначения представителей отдельно для каждой из этих двух стран. Совместительство в лице Сени-бея представителя Турции и в Геджасе и в Йемене весьма неудобно во всех отношениях.

О наших ближайших задачах. Переходя к вопросу о ближайших задачах нашего Агентства, связанных с изучением страны и путей ее развития, я не могу не отметить те трудности, которые стоят перед нами. Вполне естественно, что НКИД, заинтересованный в этом вопросе, требует и будет требовать от нас точных и своевременных сведений. В полной и удовлетворительной мере осуществить это невозможно благодаря не только ограниченности наших средств. Если Геджас доступен нашему изучению, то Неджд представляет собою в известном смысле [регион], о социально-экономическом укладе и общественных отношениях которого приходится строить иногда гипотезы по косвенным данным. Во всяком случае, фиксация всех мало-мальски интересных сведений и слухов, сличение их и периодическая проверка их достоверности, наряду с изучением имеющейся литературы входят в программу нашей работы и уже осуществляются с возможною тщательностью. Работа Агентства распределена следующим образом:

Агент — руководит всеми сношениями Аг-ва с внешним миром по вопросам принципиального характера, отчитывается перед НКИД по этим вопросам в своих письмах и записках, ведет шифр, организует и сам участвует в изучении страны и людей.

Тов. Туйметов содействует Агенту в его работе и, замещая его в случае необходимости, ведает отчетностью.

Тов. Ступак завканц и завхоз под общим руководством секретаря.

Тов. Биккинин — переводчик и информатор по печати.

1 марта 1929 года

Джедда С комприветом (Н. Тюрякулов)

Настоящее письмо составляет как бы последнюю часть прилагаемой записки и выявляет лишь практические вопросы, которые встали перед нами. Что же касается таких крупных вопросов, как положение Геджаса-Неджда на всех границах, социально-экономические факторы геджасо-недждской политики, перспективы отношений Ибн Сауда с внешним миром и т. д., то они (вопросы) обрисованы в первой и второй частях записки, где все эти вопросы расположены в порядке, соответствующем внутренней связи.

Отпечатано в 4-х экземплярах:

1- й — для тов. Карахана,

2- й — '' Пастухова,

3- й — '' Секретариата Коллегии НКИД СССР,

4- й — '' архива Агентства и Генконсульства.

Секретно

21/V-29r.

№ 4922

ДИПЛОМАТИЧЕСКОМУ АГЕНТУ СССР В ДЖЕДДЕ

Т. ТЮРЯКУЛОВУ

Уважаемый товарищ,

В ближайшее время следует ожидать возобновления переговоров между Ибн Саудом и англичанами. Теперь они скорее всего выльются в форму конференции. По существу, переговоры за последнее время не прерывались, но недостаточность получаемой нами информации из Джедды не дает нам возможности судить о том, в какую форму вылились позиции англичан и арабов к настоящему моменту новой стадии переговоров. Из недавнего заявления Эмери мы знаем, что англичане считают невозможным разглашать на каких именно основаниях за последнее время велись переговоры. Одним из весьма важных моментов переговоров является согласие Ибн Сауда на арбитраж, о чем сообщалось в Меккинском официозе. К сожалению, Вы совершенно не реагировали на этот новый момент и не сообщили нам телеграфно, в какой степени указанное сообщение соответствует действительности и каковы возможные формы арбитража, которые оказались приемлемыми для Ибн Сауда.

Мы имеем, с одной стороны, определенные заявления английских политиков в том смысле, что Англия всячески стремится к скорейшему урегулированию спорных вопросов, с другой стороны, нам известно, какое большое внимание уделяется Ибн Саудом ликвидации обострения в его взаимоотношениях с Англией. Разгром непокорных вождей племен является одним из моментов, облегчающих для Сауда соглашение с Англией. Вместе с тем мы не разделяем английской версии о том, что Ибн Сауд покончил с Дауишем и Биджадом исключительно для того, чтобы угодить Англии. Другими словами, факт разгрома непокорных племен не исключает возможности продолжения Саудом и в этих новых изменившихся условиях прежней твердой линии в отношении тех английских требований, которые представляются ему наиболее опасными и одиозными. Политическая осторожность Сауда диктует ему иные методы отношений с англичанами, чем те, при которых он мог бы с пользой для себя использовать ярко выраженную воинственную антианглийскую позицию Дауиша и Биджада. Сауд стремится избежать войны, но это отнюдь не означает безоговорочную капитуляцию перед английскими требованиями.

Мы должны внимательно следить за попытками наших антагонистов связать Ибн Сауда определенными обязательствами в смысле его отношения к нам. Это главная и непосредственная наша задача. Не меньшее значение для нас имеет сохранение Ибн Саудом в своих отношениях с англичанами того уровня независимости и самостоятельности во внешней политике, который сохранялся до сего времени. Для нас одиозным является не столько самый факт соглашения Ибн Сауда с англичанами по спорным вопросам, не те или другие частичные компромиссы, которые могут быть допущены Ибн Саудом для достижения соглашения, а лишь такие уступки Ибн Сауда, которые качественно изменяют его позицию по отношению к нам и к другим восточным странам и ставят его в большую, чем до сего времени, зависимость от английской политики.

Судя по усилившейся агрессивности наших антагонистов повсюду на Востоке, мы можем ожидать, что и наша арабская политика может быть использована как для таких провокационных вымыслов, какие мы наблюдаем в отношении нашей текстильной делегации в Египте, так и для непосредственного нажима на Ибн Сауда и Яхью с целью добиться разрыва с нами. Именно теперь нам следует проявить максимальную осторожность и самым внимательным образом следить за действиями наших противников.

Вместе с тем мы ставим перед собой задачу начать с Ибн Саудом хотя бы предварительные переговоры о договоре. В настоящей обстановке — это сложная и серьезная задача, которая при ошибках в оценке положения и контрмер наших антагонистов может дать результаты, обратные тому, на что мы рассчитываем. Обращаю Ваше внимание на то, что в этих условиях мы сможем успешно вести работу только в том случае, если Вы будете своевременно регулярно и точно информировать нас о всех ваших действиях и о всех политических фактах, которые могут помочь нам в правильной оценке положения.

Вы слабо информируете нас о том, что происходит в Аравии. Ваши телеграммы следуют с большими перерывами в то время, как обстановка за последнее время буквально изобилует новыми моментами, оценки которых мы от Вас не получаем. Кроме того, последняя почта, несмотря на хорошо разработанную теоретическую записку, в смысле детального и фактического материала оставляла желать лучшего. Главным упущением является то, что Вы не прислали нам своего дневника, который следует вести регулярно и с возможно большей полнотой, учитывая все сведения, поступающие к Вам от ваших сотрудников.

Наши настояния привели к тому, что персы назначили для заключения персидско-геджасского договора специального представителя. Это бывший персидский консул в Сирии Голи хан Айноль Мольк Говейда. Необходимо использовать этот факт для того, чтобы подчеркнуть перед геджасцами значение нашего посредничества в этом деле. По приезде в Джедду этого представителя нужно будет несколько афишировать свой контакт с ним, устроить ему угощение и т. п.

Ваши соображения относительно турецко-геджасских взаимоотношений приняты нами во внимание и мы постараемся кое-что сделать через т. Сурица, но нам следует считаться с тем, что турки в настоящее время не склонны активизировать своей арабской политики и держатся в этом отношении весьма осторожно.

Прошу Вас подробно охарактеризовать Ваши взаимоотношения с представителями восточных стран в Джедде и обязательно присылать мне политическую характеристику всех имеющих для нас значение новых лиц в Джедде.

С коммунистическим приветом — (Карахан)

3 / еп / вр

1 — по адресу,

1 — Ар. 01/1а,

1 — т. Карахану.

Беседа с Юсуфом Ясином в Мекке

Предварительная встреча с Фуадом Хамзой не могла состояться потому, что Фуад спешил в Джедду «для проводов франц, консула, больного Мегре». По соглашению с Фуадом я сделал предварительный визит королю для засвидетельствования почтения и симпатии, а затем повидался с Ясином. Из слов Фуада можно было заключить, что Ясин займет пост мининдела или наши вопросы уже согласованы между ними.

После предварительных любезностей, обычных при первом знакомстве, я передал ему привет от Хакимова и его сожаление, что он не имел возможности «за неимением времени» посетить его лично. Далее я заявил, что по установившейся между ним и Хакимовым традиции буду с ним говорить о наших делах, что при этом рассчитываю на его испытанную искренность к СССР и что каждый раз откровенно, без официальностей, и что иным путем трудно решить наши вопросы. Он ответил готовностью на установление таких отношений.

Тогда я начал с истории советско-геджасских отношений, изложил принципы нашей внешней политики, в частности, по отношению к Сауду, отметил особо сочувственное отношение совпра и советской общественности к борьбе Сауда за свободу и культуру страны, отметил, что первый период совете ко-гедж. отн. вселял нам много надежд. Затем изложил ему, как постепенно ухудшалось отношение гепра к нам и к нашим торгов, организациям, иллюстрируя примерами (бойкот с участием чиновников, арест сотрудников Руссотюрка и высылка их и т. д.). Перейдя к последнему периоду, я отметил, что для нашей торговли создан исключительный режим, не применяемый Геджасом ни к одному иностранному государству. «Мы, как и другие, этот режим понимаем как фактическое запрещение нашей торговли при наличии в стране свободы торговли. Наконец, этот режим несовместим с интересами и СССР, и Геджаса, для экономической независимости последнего. Этот режим мы считаем нетерпимым с точки зрения дальнейшего развития наших отношений. Москва в недоумении. Мы спрашиваем — что же дальше? Вместо установления такого режима гепра могло бы предварительно сообщить нам свои соображения, попытаться урегулировать эти вопросы посредством переговоров и обменом мнениями». Далее я перешел на заявление Фуада о готовности короля к переговорам, на наше отношение к этому заявлению и закончил вопросом об эквивалентах.

Ясин начал с того, что король всегда высоко ценил и ценит свою дружбу с СССР и его (совпра) мудрую политику. Король особенно был удовлетворен, когда в трудные для него дни совпра не стало настаивать на своих правах и товары, предназначенные для Геджаса, были отправлены в Емен. Король высоко оценил искренность дружбы СССР. «Мы, — заявил Ясин, — прекрасно понимаем и антиимпериалистический характер советской политики. Мы на протяжении лет видели и видим, как совпра дружески относится к восточным странам. Зная политику моего короля, я могу Вас заверить, что все имевшие место отрицательные явления имеют временный характер и скоро все вопросы наших отношений будут урегулированы к удовлетворению сторон. Вместе с тем я должен ознакомить вас с нашим положением. Дело в том, что с СССР мы не имеем общей границы. СССР находится от нас далеко. Мы здесь окружены со всех сторон владениями и силами Англии. При этих условиях и в этой стране королю приходится вести очень тяжелую работу. Король учитывает все эти обстоятельства и принимает некоторые шаги, диктуемые благополучием этой страны. С вашей трактовкой вопроса об эквивалентах я согласен. В заключение я еще раз заверяю Вас в искренности короля и его высокой оценке советской политики. Я категорически заявляю, что ваши вопросы скоро получат разрешение».

Я сделал несколько ремарок к его общим рассуждениям. Он интересовался международным положением СССР, в частности советско-французскими и советско-германскими отношениями. Разъяснения я дал. Зная общую линию НКИД, я сделал заявление, что геджасско-еменское сближение мы только приветствовали бы, видя в нем один из залогов успехов короля Сауда и имама Яхьи и что в случае, если в будущем понадобится наша услуга королю, то Хакимов, которого король хорошо знает, и я будем рады быть ему полезными в направлении геджасе ко-емен-ского сближ. Он поблагодарил, сказал что передаст королю и это мое заявление, свидетельствующее нашу политику с положительной стороны.

Беседа длилась около 2–3 часов. На другой же день Ясин вернул визит. Вечером же мы были приглашены на ужин к нему и участием Айноль-Молька, Абдуллы Фадла, Абдул Вахаба, Фуада и др.

ОСНОВНАЯ БЕСЕДА С КОРОЛЕМ

Подготовив короля посредством бесед с Ясином, а затем и с Фуадом, я пошел на беседу с ним. Король принял меня очень любезно. Присутствовали Фуад и т. Туйметов. Я изложил королю наши вопросы по той схеме, как и в беседе с Ясином, но с той разницей, что сгладил углы и заострил политические моменты. Я выдвинул те же три пункта — о переговорах, о вр. статусе и об эквивалентах. Король ответил так: он никогда не забывал и не забывает, что СССР был первым государством, признавшим его, Сауда, государство. Он всегда высоко ценил и ценит свои отношения с СССР и дружбу с совпра. Действительно, он в свое время вопрос о переговорах для урегулирования советско-геджасских дел отложил до наступления благоприятного момента. Сейчас он имеет возможность заявить, что готов к переговорам с совпра для обсуждения всех вопросов и заключения политического и торгового договоров. Раз совпра также готово приступить к переговорам, то остается, значит, начать переговоры. Отменить установленный режим не могу, пока не будет подписан договор потому, что это нанесло бы ущерб интересам моей страны. Во время переговоров я изложу свои соображения и обрисую свое положение. Мы совместно обсудим. Я настойчиво поставил этот вопрос перед ним вновь и указал: что Москва недоумевает, что наша торговля в Геджасе никогда не наносила ущерба этой стране, что наши антагонисты выставляют нашу торговлю в качестве причины кризиса, что между тем в этом году, когда мы совсем не выступали, наблюдается еще более глубокий кризис и, что очевидно, причина кризисов геджасск. экономики лежит глубже. Указывая на эти обстоятельства, я хотел прощупать основные мотивы короля.

Король, действительно, перешел на политические рельсы. Он заявил, что его страна связана с Индией, представляющей арабск. купцам ряд льгот. Сейчас я занят решением гл. обр. политических вопросов англо-геджасеко-недждских отношений. Я избегаю осложнять эту задачу торговыми вопросами, хотя они требуют немедленного разрешения. Товары, которые я выписываю исключительно для себя, в Ковейте, незаконно подвергаются обложению. Я молчу, считая, что наступит время для решения и этих вопросов. В заключение он вскользь намекнул на возможность кризиса в Еме-не в связи с нашим появлением и обостряющейся борьбой и конкуренцией различных сил.

Когда я уходил, король задержал мою руку, поданную на прощание, и заявил, что «скоро, иншалла, все устроится». Я поблагодарил его.

Беседа длилась 1 час.

Н. Тюрякулов

Составлено в 1 экз.

8 копий. МИ.

24. 8. 29 г.

Джедда, 21 ноября 29

Уважаемый Сергей Константинович,

Послезавтра сюда зайдет пароход «Восток» (б. Лус). Пользуюсь этим случаем для того, чтобы написать Вам это письмо и переслать в Москву часть нашей почты.

1. Политическое положение

В Геджасе спокойно. Более того, один из наиболее влиятельных бедуинских лидеров Халид бин Лувей (тот самый Халид, который в свое время помог Ибн Сауду завоевать Геджас), кровный враг шерифа Хусейна и его сыновей, в настоящее время со своими людьми находится в Неджде и принимает активное участие в борьбе на стороне Сауда. Правда, здесь усиленно муссируют слухи о том, что якобы геджасские племена, в частности, племя Харб (одно из наиболее крупных племен Геджаса, которое во время геджасско-недждийской войны заняло нейтральную позицию) внимательно следят за развитием событий и выжидают удобного момента для выступления. Эти слухи ничем не подкреплены и имеют ценность лишь с точки зрения характеристики геджасских настроений. Торговые слои населения и мутаввифы, недовольные упадочным состоянием рынка, во всем обвиняют правительство и по-прежнему причину уменьшения денежных средств в стране и падения ее благосостояния видят в развитии автомобилизма. Кстати следует отметить, что гепра, которое месяца 4 тому назад почти запретительные ввело было пошлины, снова понизило ставки на автомобили и автомобильные части. Оппозиционные настроения, которые имеют скрытый характер, нашли свое открытое выражение в Египте. В газ. «Аль-Мокаттам» от 7 ноября напечатано сообщение «уполномоченного геджасских партий» Абду-Реуфа Ас-Саабан, сторонника Хусейна. Опровергая офиц. сообщения гепра, он объявляет о победах Девиша и поражениях Сауда. Как сложится «хозяйственный» год сейчас трудно судить. Вы понимаете, что речь идет, в сущности, о сезоне паломничества. Передовица сегодняшнего номера «Оммуль-Кура» обещает геджасцам блестящий год и богатую жатву, смягчая этим настроения. Официоз ожидает не менее 50 000 одних явайцев, хотя здешний голландский консул ван-Мюлен мне называл цифру в 30 000, как максимальную.

В Неджде же положение (по оф. данным) рисуется нам в таком виде: на плоскогорье король покончил с мятежом. Оставив там своего племянника эмир Халида и Халид бин Лувея, сам король с главными силами двинулся в сторону ковейтской и иракской границ, в районы скопления остатков девишевцев. Попутно отмечу, что местный официоз в последнее время изменил своему эпически спокойному и всегда сдержанному тону и открыто начал писать о кознях и интригах Багдада. Руководитель этой кампании, по моим предположениям, Юсуф Ясин (это видно по языку и характеру статей), советник короля, обещает в ближайшем будущем опубликовать материалы, разоблачающие деятельность иных иракских деятелей (см. наши сводки). Судя по египетским газетам, в Багдаде в ближайшем будущем ожидают приезда шерифа Хусейна. Сочувствующие ему круги это истолковывают, как естественное желание старика, только что потерявшего свою жену (умерла мать Зейда), свои последние годы провести около своих сыновей. Другие же истолковывают более правдоподобно: его младший сын Зейд, постоянно курсировавший между о. Кипром и Лондоном по поручению своего отца, добился там какого-то соглашения. Переезд Хусейна в Багдад является результатом этого соглашения и не предвещает ничего для Неджда в смысле улучшения его отношений с Ираком. Эту часть письма закончу исправлением моего предыдущего сообщения. Бюро прессы гепра опровергло свое первоначальное сообщение о смерти Де-виша. Причем это опровержение было напечатано после того, как в египетских газетах появились телеграммы от нашего собственного корреспондента из Басры о том, что Девиш жив.

2. Наши переговоры

Вы понимаете, что в настоящем письме я не имею возможности писать об этом достаточно полно. Тем не менее кратко постараюсь изложить предмет. Соблюдая правила осторожности и престижа, я старался форсировать решение задачи. Нужно было сделать все необходимое для того, чтобы впоследствии Фуад не мог ответственность за медлительность переговоров взваливать перед королем на нас. Под предлогом отсутствия у него времени Ф. попросил меня помочь ему подготовить проект. В целях форсирования и учитывая предварительный характер переговоров, я предложил ему часть материала. Поступая таким образом, я предполагал и предполагаю внести остальные пункты в порядке компенсации за уступки в интересующих нас вопросах. Мной был предложен ему следующий порядок: разбирая по пунктам мой проект или могущие быть внесенные в процессе работы новые предложения, фиксировать те моменты, по которым будет достигнуто соглашение. Приняв в принципе мой порядок, он предложил расширить круг подлежащих обсуждению вопросов включением торгового вопроса. При этом он снова поднял старый вопрос о компенсациях, не разъясняя по-прежнему ни характера, ни объема этих компенсаций.

Я предложил ему высказаться конкретно. Он этого не сделал, но снова попросил меня сформулировать нашу точку зрения по торговому вопросу. Констатировав, что внесение им торгового вопроса в круг переговоров мы понимаем, как готовность гепра одновременно обсуждать и торговые вопросы, я представил ему нашу формулировку в духе статьи 3 известного Вам проекта. При этом я исходил из того расчета, что нет надобности сейчас уклоняться от обсуждения такого важного вопроса и что в случае попытки Ф. затормозить этим способом общие переговоры я имел возможность потребовать, чтобы обсуждение торгового вопроса было отложено. Эта линия одобрена и Вами. Устно же я заявил, что нашу формулировку он может рассматривать как базу для дальнейшего. Таким образом, наши переговоры охватили весь круг интересующих нас вопросов.

Ф., конечно, оттягивал, дожидаясь результатов наших переговоров с Лондоном. Последний раз он заявил, что хотя он и имеет уже полномочия к ведению со мной переговоров по всем вопросам, тем не менее хотел бы перед началом нашей совместной работы поставить короля в известность. Он обещал дать мне ответ через 2 недели. Эти две недели прошли. Сейчас он находится при эмире Фейсале, который гостит здесь третий день. После отъезда эмира в Мекку он останется на несколько дней в Джедде и мы сможем продолжить наши беседы. Так мы уговорились на приеме у эмира. Сведение же о решении англ, парламента по русскому вопросу мы получили лишь ВЧЕРА. Если произойдут какие-либо сдвиги в наших делах здесь, я немедленно сообщу по телеграфу. Эти сведения я счел необходимым привести в письме потому, что они характеризуют обстановку. Более подробно коснуться этого вопроса я счел неудобным.

3. Наша связь с торговыми кругами

Связь с торговыми кругами мы продолжаем поддерживать. По уговору с т. Хакимовым я связывал его с губернатором Джедды (крупный импортер и наш главный противник, один из инициаторов бойкота). Мной от имени Хакимова ему предложен был сахар по индийским ценам, что по здешним условиям весьма выгодно. Через несколько дней он ответил мне в том смысле, что, посоветовавшись с Фуадом, он решил окончательное решение этого вопроса отложить до 15–20 ноября. Я ответил, что он в своих торговых делах волен советоваться с кем угодно и что в данном случае передаю лишь ответ Хакимова на его, губернатора, запрос. В эти дни ожидаю возобновления переговоров с ним. Наиболее же интересным для нас клиентом является Минфин Абдулла Сулейман. Последний через своего подставного человека — здешнего таможенного инспектора Аммари вступил с нами в переговоры о возможности закупки у нас нефтепродуктов. Мы выясняем серьезность этого предложения. Необходимо учитывать, что здесь для понижения цен прибегают к таким приемам. Тем не менее, со всей осторожностью мы продолжаем интересоваться этим делом. Абдулла Сулейман имеет сейчас решающее значение в хозяйственных вопросах Геджаса и правительственных поставках. Следующим вопросом является предложение Лазарини. По просьбе т. Хакимова я снова излагаю Вам свое мнение по этому вопросу: я рассматриваю Лазарини, как последнее средство, которое можно будет использовать с непременным использованием местных фигур вроде Аммари, Шериф Тевфика. Начинать же дело сейчас особенно в этот период переговоров с гепра, конечно, не представляется возможным. Использование итальянского флага для нашей торговли имеет сейчас ряд политических неудобств. Я посоветовал т. Хакимову не торопиться с ответом Лазарини. Отмечу, что по словам здешнего итальянского консула Солаци, Италия не собирается признавать гепра, считая, что «отношения между обеими странами и так хороши». Развивая свое мнение об Аравии, Солаци критиковал известный Вам Мекканский договор, заключенный между Саудом и Идриси. Разговоры о близком признании гепра Италией пока что отпадают. При этих условиях не учитывать минусы предложения Лазарини невозможно.

4. О рангах и т. п.

Вы знаете, что мы здесь давно, еще со времен т. Хакимова ведем спор о старшинстве в дипл. корпусе. Последний своими средствами не мог и не может разрешить этот вопрос. Наша тактика заключалась в выдвижении турка. Но турок, к сожалению, постоянно гадил, уступая уже как бы от себя это первенство англичанину. Они двое стали пытаться создавать потихоньку традицию англ, первенства. Последний раз эту попытку они сделали 14 июля вдень Бастилии во франц, консульстве. Несмотря на то, что Сени-бей был предупрежден мной через т. Туйметова о нашей точке зрения на первенство в дипл. корпусе и желательности выступления его у французов от имени всех нас (мало того, этот господин принял наше предложение), мы были свидетелями такой возмутительной картины: вместо того, чтобы согласно уговору с нами выступить в качестве старшины, в присутствии консулов и местных представителей, он выступил в качестве простого переводчика речи англичанина на арабск. яз. «Англ, представитель мосье Бон изволят говорить…» — начал он свой перевод. Таким способом контрабандой англичанин хотел протащить свое решение, хотя бы в форме прецедента. В ответ на это я привлек перса и в день 6-й годовщины Турецкой Республики, опередив англичанина, выступил с приветствием от имени всего корпуса на арабском языке. После этого случая, воспринятого всеми, как наше нежелание уступать наше право, мининдел в беседе со мной коснулся вопроса о порядке, которого будут придерживаться гепра в отношении корпуса. Он заявил, что по мнению гепра первое место с точки зрения гепра будет занимать Сени-бей, второе — я, третье — мосье Бонт и четвертое — мосье Мегре (француз). Ф. спросил мое мнение об этом. Я заявил, что против этого порядка не имею ничего возразить. На этом основании везде и повсюду я стал занимать (ввиду отсутствия турка) первое место и косвенно закрепил тем самым свое старшинство перед англичанином. На банкете, устроенном губернатором в честь эмира, мне было отведено место справа от Фейсала, что не вызвало возражений со стороны других. Таким образом, за Сени-беем закреплено то, от чего он отказывался в пользу англичанина. Сейчас здесь циркулируют слухи о том, что Сени-бей больше не приедет, что на его место предполагается назначить секретаря турецкого посольства в Египте (молодой человек лет 35–36, из свиты Мухиддин-Паши). Если Сени-бей действительно не приедет, то тем самым старшинство будет закреплено за нами. Вы понимаете, что речь идет не о признанном первенстве в корпусе, а о признанном гепра первенстве.

Переходя к вопросу о рангах, я могу сообщить Вам следующее: во время последней беседы с Ф., я спросил его о его предположениях насчет рангов и посылки дипл. представителей за границу. Он повторил свои старые жалобы на необходимость для гепра соблюдения экономии и отсутствие подходящих людей. При этом он добавил, что гепра хотело бы видеть меня, англичанина, турка, француза в одном ранге, например в ранге послов, что в настоящее время мосье Мегре француз также представил свои бумаги в качестве «шарже д'аффер» (до сего времени он считался консулом). На мой вопрос о времени и сроках Ф. ответил, что он меня заранее предупредит. Легко догадаться, что геджасцы сначала хотят узнать мнение Лондона о ранге англ, представителя в Джедде. Если Вы одобрите, я хотел бы в соответствующий момент заявить о нашем принципиальном взгляде на этот вопрос (равенство сторон и отсутствие с нашей точки зрения «больших» и «малых» государств). Я буду ждать В. указаний.

5. Англо-Йеменский договор?

Посылаю Вам вырезку из газеты «Саутуль-Ирак» (Голос Ирака). В этой вырезке говорится: Между Великобританией и Йеменом достигнуто соглашение на следующих условиях: 1. Девять спорных областей, под которыми подразумеваются Аль-Макалла, Шехр, Лехеджд, Бир-Али, Бельхаф, Марс Симут, Марс Насаб, Шокра — признаются владениями йеменского государства, причем Аль-Ма-калла и Лехеджд платят йеменскому государству свои ежегодные зекат и подати, сохраняя при этом существующий там аппарат власти. 2. Заключается торговый договор между Великобританией и Йеменом. 3. Заключаются договор и соглашение между Египтом и Йеменом. 4. Заключаются договор и соглашение между Ираком и Йеменом и производится между ними обмен послами. 5. Великобритания признает независимость Йемена в его географических границах, начиная от Хадра-Маута и Аль-Макалла до границ Геджаса Мекки при условии, что вопрос об Ассире и Биша, входящих географически в Йемен, будет разрешен по соглашению с королем Геджаса. Подозреваю, что «Саутуль-Ирак» сочинил все это в провокационных целях. Через 2 дня посылаю такую же вырезку т. Хакимову в надежде, что он в случае необходимости мог бы использовать тамошнюю газету «Аль-Иман» для соответствующей реакции.

6. Зарубежные арабские дела

В общественной жизни Геджаса нашли известный отклик лишь палестинские события. Объявлена подписка в пользу палестинских жертв (Фейсал внес 100 ф., Фуад 20 ф. стерл.). В подписке приняли участие и наши граждане.

7. Еще раз позволяю себе напомнить вопрос т. Султанова Абдурахмана (студента-практика из Наримановского института). Первое, нужно оформить в Институте его пребывание в течение ближайшего года в Геджасе, т. к. 3-мес. командировка ничего ему не даст и такие частые перемены в нашем составе для нас неудобны. Второе, нужно, чтобы Институт увеличил его месячное содержание до 20 ф. ст. Иначе он не сможет жить здесь.

Об этом вопросе я уже писал Вам в предыдущем письме.

8. Еще раз хотел бы поставить вопрос о докторе. У нас продолжает работать женщина-врач Тивель (Бабаджан). Она работает здесь в порядке местного найма. Я по-прежнему остаюсь на «мусульманской» точке зрения, что нам лучше иметь все-таки мужчину доктора. Правда, она работает прекрасно и приобрела большую популярность среди женской половины населения (ежедневно принимает до 25–30 чел.). Из осторожности по нашему совету она часто отсылает к другим врачам (сирийцам), чтобы ее не подозревали в «отбивании» чужих больных. Население весьма довольно. Тем не менее, прошу В. содействия в замене ее мужчиной. Частным образом узнал, что вопрос о докторе Мошковском встретил какое-то затруднение. Если это так, то приходится сожалеть. Нельзя ли ускорить разрешение этого вопроса в желаемом нами направлении.

9. Из советских событий и источников в местной газете отмечены: переход нашего производства на непрерывку, образование Союзной Таджикской Респ., отвод евреям земель в Сибири («образование еврейской республики в Сибири»), обмен нотами признан между Москвой и Кабулом, телеграммы ТАСС об афганских событиях и т. п.

10. После смерти одного из наших граждан, бывшего заведующим некоторыми вакуфными имуществами (наши вакуфы) возник обычный спор между нашими гражданами из-за места заведующего. В этом споре приняли участие и некоторые бывшие российские подданные (сейчас англоподд.). Они потребовали нашего вмешательства. Переход имущества в руки нежелательных нам элементов не мог быть допущен. С другой стороны, не зная форму предстоящего решения вопроса в договорном порядке, я не хотел вмешиваться открыто. Путем частного воздействия на наших граждан мы добились удержания имущества в руках лояльных элементов.

С товарищ, приветом: Н. Тюрякулов

Секретно

№ 18616

22/ХП-29 г.

I Вост.

ДИПЛОМАТИЧЕСКОМУ АГЕНТУ СССР В ДЖЕДДЕ

Т. ТЮРЯКУЛОВУ

Уважаемый товарищ,

В дополнение к письму т. Карахана от 4/ХП (сам он еще нс вернулся из Турции, где, как Вы знаете, им было заключено новое советско-турецкое соглашение, т. наз. Ангорский протокол) хочу обратить Ваше внимание на некоторые вопросы.

1. Из посылаемого Вам текста Ангорского протокола и комментариев печати Вы увидите важное значение этого акта, которое Вам следует разъяснить представителям геджасского правительства, наравне с нашими успехами в китайском вопросе и в формальном установлении дипломатических отношений с Англией. Ясно, что все эти моменты будут положительно влиять и на содержание Ваших переговоров. Мы рассчитываем получить с этим дипкурьером (т. Шкурин) подробную информацию о ходе Ваших переговоров, а также об англо-геджасских взаимоотношениях и внутреннем положении страны. После письма т. Карахана, где он отмечал скудость получаемой от Вас за последнее время информации, мы получили с нашим пароходом Ваши материалы, которые осветили ряд интересующих нас вопросов. Разумеется, что Вам следует систематически использовать рейсы Совторгфлота для посылки с ними информации, которая может быть дана не в порядке дипломатической почты, учитывая, что дипломатическую почту мы не сможем иметь достаточно часто.

2. С этой почтой мы посылаем Вам верительные грамоты в качестве полпреда (на правах чрезвычайного посланника и полномочного министра). Для оформления этого нам нужно будет иметь формальное постановление ЦИКа, о чем мы Вас уведомим дополнительно по телеграфу. Мы надеемся, что Вам удастся провести переформирование Генконсульства в миссию в должном порядке и не отставая от других иностранцев. Что касается поднятого Вами вопроса о выделении консульских функций, то пришлите по нему Ваши конкретные предложения. Пока что мы считаем возможным, чтобы выполнение консульских функций было возложено Вами на одного из сотрудников, тем более, что и объем этих функций в Геджасе незначителен. Для Вашего сведения сообщаем, что выделение консульских функций в дипломатических миссиях не обязательно проводится в порядке организации отдельного консульства, или даже консульской части. Для примера укажем на персидское посольство в Москве, которое, при чрезвычайно большом объеме консульской работы, не имеет формально ни одного консульского работника, причем выполнение консульских функций поручается второму секретарю Посольства.

3. Разрешение вопроса о нашей торговле с Геджасом для нас важно не только в смысле создания экономической базы для нашей работы в Геджасе, но и для урегулирования проблемы красноморских рейсов. Как стоит этот вопрос, Вы увидите из моего письма т. Хакимову от сего числа, в копии направляемого Вам. Мы ждем от Вас конкретных соображений о формах организации торговли (о чем Вам пишет т. Карахан), что мы поручили также сделать т. Хакимову, по согласованию с Вами. Вопрос в целом будет обсуждаться в ближайшее время в Наркомторге и, по-видимому, он будет разрешен путем расширения деятельности Ближвостгосторга на Геджас. Необходимо будет обратить особое внимание на разработку программы планомерного снабжения аравийских рынков товарами и на вопрос фрахтов. Сейчас Совторгфлот с трудом справляется с ближневосточными рейсами в виду недостаточности тоннажа.

4. Я считал бы полезным, чтобы сверх Ваших писем Вы присылали нам копию своего дневника, если Вы таковой ведете. В противном случае желательно, чтобы Вы приступили к составлению дневника, в котором должны отмечаться важнейшие факты, беседы и получаемая Вами информация. Это поможет нам в уяснении отдельных деталей, которые могут ускользнуть в Ваших письмах.

5. Одновременно с почтой к Вам выезжают врачи Мошковский (высококвалифицированный, ученый специалист по вопросам тропических болезней), главным образом для ведения научных исследований, и его ассистент врач Нахашвили, главным образом, для подсобной работы и для клинической практики. Хотя по настоящий день мы не получали Вашего сообщения о визе для Нахашвили, рассчитываем, что Вам удастся ее получить. В противном случае, Нахашвили пришлось бы поехать на некоторое время в Ходейду и там дожидаться визы для приезда в Геджас. В почте направляется письмо Наркомздрава т. Семашко министру здравоохранения Геджаса (если такового нет, можно передать его в другое соответствующее ведомство). Полагаем, что Вы используете это письмо для создания делового контакта междут. Мошковским и геджасскими властями. Сообщаем для Вашего сведения, что работа нашей амбулатории в Санаа и в частности д-ра Бабаджана имеет прекрасные результаты и превратилась в один из каналов нашего политического и культурного влияния. Наркомздрав очень заинтересован в научной работе т. Мошковского и от успехов последней будет зависеть его дальнейшее отношение к медицинской работе в Геджасе. Работа т. Мошковского действительно должна иметь крупное научное значение. По всем этим причинам мы просим Вас создать максимально благоприятные условия для работы т. Мошковского и учитывать, что ему также необходим ассистент Нахашвили, как его ближайший помощник.

6. Поднятый Вами вопрос о т. Султанове мы стараемся урегулировать с Институтом. О результатах мы поставим Вас в известность по телеграфу.

С товарищеским приветом — (РОТШТЕЙН)

2 экз. ВО/13.

1 — в адрес,

2 — в дело.

Перевод с арабского

Дипломатическое Агентство и Ген. Консульство СССР

Джедда, 1 шаабана 1348 г., 1 янв. 1930 г.

Его Превосходительству исп. обяз. Заведуют. Иностранными Делами Его Величества Короля Геджаса, Неджда и присоединенных областей

В связи с заявлением В. Превосходительства от 14 декабря с. г., настоящим имею честь от имени моего правительства заявить следующее:

Заявление Вашего Превосходительства о согласии Его Величества Короля Геджаса, Неджда и присоединенных областей на переформирование Дипломатического Агентства и Генерального Консульства СССР в Джедде в Дипломатическую Миссию встречено с полным удовлетворением. Добавлю, что учреждение Дипломатической Миссии соответствует желаниям и стремлениям моего Правительства, о чем оно в свое время заявляло. Настоящим имею честь уведомить В. Пр. о переформировании дипломат. Агентства и Ген. Консульства СССР в Джедде в Дипломатическую Миссию и в связи с этим выражаю великую надежду, что это послужит еще большему укреплению и расширению в будущем дружественных отношений, существующих между обоими нашими Правительствами. Примите и пр.

Дипломатический Агент и ГенКонсул СССР

Назир Тюрякулов

Перевод с арабского

Департамент Иностранных Дел

Мекка. 3-8-1348 г.

3-1-1930 г.

№ 31/1/37

Ваше Превосходительство,

Имею честь подтвердить получение Вашего письма от 1 января 1930 г. (1–8—1348 г.), в котором уведомляете меня о решении Правительства СССР переформировать свое Дипломатическое Агентство в Джедде в Дипломатическую Миссию, начиная с даты вышеуказанного Вашего письма. В связи с этим приношу Вам свои поздравления и выражаю пожелание, чтобы это изменение послужило началом новой эпохи в отношениях обеих стран.

Примите и пр.

Фуад Хамза (подпись)

Его Превосходительству Назир-бею Тюрякулову Советская Дипломат. Миссия в Джедде. перевел: Н. Т.

Секретно

Джедда, 12 Января 1930

Уважаемый товарищ Поляков,

Мы воспользовались неожиданным прибытием в Джедду парохода «Зырянин» для того, чтобы сообщить н/Отделу наиболее интересные сведения из политической жизни Геджаса. Я говорю «неожиданное прибытие парохода», т. к. кап. Никитин дал нам знать о себе лишь накануне своего прихода в наш порт. Но так или иначе мы постарались дать вам сведения по всем интересующим вас вопросам.

Прошу обратить внимание Отдела на ассирийский вопрос, который составляет сейчас предмет наших наиболее серьезных забот и тревог с точки зрения дальнейшей судьбы геджасско-йеменских отношений. Копия моего письма к т. Хакимову даст вам много материалов по этому вопросу. От т. Хакимова я хотел бы получить сведения по вопросу об Ассирс и геджасско-йеменских отношениях в освещении Санаа. Отсутствие нормальной почтовой связи между Джеддой и Ходейдой пока что устраняет возможность такого обмена материалами нашими средствами. Поэтому обращаюсь к Вам с просьбой о том, чтобы Отдел использовал каждую оказию для передачи мне подобных материалов из Санаа. Вместе с тем и я здесь использую каждый подходящий случай (наши пароходы) для посылки Кериму наших материалов (сводок и газет, а иногда и письма). Вы сами прекрасно понимаете все это, но тем не менее я решил лишний раз подчеркнуть вопрос. По всей вероятности, Вы уже знаете о книге шейха Абдуллы Филби «Аравия» (1930), в которой [он] довольно откровенно раскрывает свои карты. Критические замечания «Нир Иста» по поводу сообщений Филби о яхья-саудовских отношениях в будущем рассчитаны, конечно на маскировку их подлинных намерений и в той или другой мере сигнализируют о наличии известных планов в этом направлении.

Затем позвольте мне пожаловаться на Москву: мы не имели и не имеем никаких указаний о линии нашего поведения по холерному вопросу. Мы действовали по нашему разумению. Так, конечно, не годится. Мы прилагаем специальную записку и по этому вопросу, в которой Вы найдете все, что касается наших соображений о постановке медчасти при полпредстве. Попутно прошу расшевелить НКЗдр и Бюро Загр. Информации и попросить их более внимательно относиться к установлению более тесной связи с нами. Нужно позаботиться, чтобы наши врачи здесь чувствовали постоянный глаз Москвы. Между тем Мошковский не имеет никаких указаний. Все исчерпывается частными сведениями и письмами. Кроме того, необходимо обеспечить своевременный отпуск и отдых врачей, чтобы не отпугивать других при поисках работников для Джедды. Мошковский до сих пор пребывает в неизвестности насчет того, как быть дальше. Неизвестность не позволяет установить твердую программу работы медчасти, которая к тому же является полузаконным придатком полпредства.

В заключение прошу отдел и лично Вас по моему вопросу. Предоставленный мне в январе отпуск является просто издевательством. Не имея теплых вещей и нуждаясь в ремонте здоровья и отдыхе, я вынужден просить реализацию моего отпуска перенести на лето. Туйметов уезжает в апреле, я летом. Таким образом, Матюшкин остается один. Он еще не владеет ни европейскими языками и ни арабским языком в мере необходимости. Очевидно, что он может оставаться один только в том случае, если его вы согласитесь оставить на лето здесь в качестве лишь управляющего полпредством, не возлагая на него ни работы по представительству ни по своим, ни по связи с местным обществом. Если на это НКИД не пойдет, то он должен озаботиться своевременно прислать товарища соответствующей квалификации со знанием языков хотя бы французского и турецкого. Я так говорю, имея в виду, что вы, может быть, возьмете кого-либо из Турции на время. Попутно скажу, что Матюшкин оказался работником более способным и восприимчивым, чем Катышев и чем мы ожидали. Надеюсь, что он скоро войдет в курс туй-метовской работы. Что касается языков, надо думать, что начнет говорить не раньше чем через год. После того как обжигаешься на одном, начинаешь дуть и на другое. Ведь Катышев не владел и русским языком. Большое значение имеет и культурный уровень человека. Я с большой надеждой отношусь к Матюшкину, придираюсь к его произношению, заставляю произносить по несколько раз каждое слово и ввожу в арабский яз. Он пока что не огорчается и не всегда удачно, но и всегда старательно выводит «анны» «дады» и т. п. Одновременно помогаем по части французск. яз. Дай бог не ошибиться. Аль мустакбаль кешшаф. Кроме того, доволен тем, что мы все после отъезда Катышевых и по приезде тихих людей обрели покой и избавились от скандалов, которые являются типичными для народных судов Москвы. Мы молчали. Ке фер! Я ведь не мог даже замечания делать им. Первое и последнее мое замечание т. Катышеву о неудобстве танцев в утренние часы и стука над потолком селямлика, когда там сидят гости (так оно и случилось), вызвало обвинение меня со стороны обоих Катышевых в бюрократизме и т. д. вплоть до разговоров со слезами, которые выжимались в любой момент. Я вынужден был молчать и тогда, когда Катышев избивал свою жену и последняя кричала о помощи. После этого начинаешь относиться с недоверчивостью ко всем новым людям. Я обо всем этом рассказал Вам исключительно для того, чтобы отметить всю важность тщательного подбора работников во всех отношениях.

Ну, будьте здоровы. Кстати, как говорят, Вы все болеете. Если будете писать, то пишите только на машинке: Ваш почерк хорошо знаем. Как здоровье и как дела Лахути? Недавно в «Правде» читал его «рубаият» в связи с процессом Промпартии. Привет всем тт.

Подпись (Назир Тюрякулов)

Перевод с арабского

Его Высочеству

Наместнику Его Королевского Величества

Настоящим имею честь сообщить В. В., что Центральный Исполнительный Комитет СССР назначил меня Черезвычайным Посланником и Полномочным Министром при особе Е. К. В. Представляя при сем копию Верительной грамоты с французским переводом, прошу В. В. уведомить меня о времени и месте представления верительной грамоты, коей я назначаюсь к особе Е. К. В.

Примите и пр.

Н. Тюрякулов

Советское Полномочное Представительство

в Джедде

14 рамадана 1348 г.

Вручение Полномочным Министром СССР свои грамоты

26 февраля вечером в Мекке Советский Полномочный Министр и Чрезвычайный Посланник вручил свои грамоты наместнику короля Эмиру Фейсалу. Стороны обменялись следующими речами:

Речь Полпреда

Ваше Высочество,

Центральный Исполнительный Комитет оказал мне честь и возложил на меня ответственную миссию назначением меня Полномочным Министром и Чрезвычайным Посланником при особе Его Величества Короля Геджаса, Неджда и присоединенных областей — Абдул Азизе Ибн Абдурахмане Аль-Фейсале Аль-Сауде.

Целью настоящего назначения является укрепление и усиление дружественных отношений, установленных к взаимному удовлетворению обеих сторон между двумя странами.

Я приложу все свои силы для осуществления этой задачи, опираясь на высокие симпатии и благосклонные отношения, которых я удостоился со стороны Его Королевского Величества, со стороны Вашего Высочества, а также государственных деятелей со времени моего прибытия в эту страну. Я надеюсь, что встречу те же симпатии и то же отношение в своей новой деятельности.

Я прошу Ваше Высочество соблаговолить передать Его Королевскому Величеству мои симпатии и добрые пожелания Его Величеству, членам королевского дома и стране.

Я прошу Ваше Высочество передать Его Величеству и его благородному народу добрые пожелания Председателя ЦИК СССР.

Позвольте представить Вашему Высочеству мои верительные грамоты, которыми я назначен с новой миссией, и просить Ваше Высочество принять выражение моего глубокого к Вам уважения.

Ответная речь эмира Фейсала

Господин Полномочный Министр и Чрезвычайный Посланник, я рад принять именем Его Величества Ваши верительные грамоты, которые соблаговолили (прислать) господин Председатель ЦИК СССР и которыми Вы назначены Полномочным Министром и Чрезвычайным Посланником при особе Его Величества Короля Геджаса, Неджда и присоединенных областей.

Те благородные симпатии, на которые Вы изволили указать, и те добрые пожелания, которыми Вы выразили стремление к продолжению дружественных и лучших отношений и укреплению их, являются для нас общими чувствами.

Я не сомневаюсь, что сегодня Мы открываем новую эпоху в отношениях наших стран и этим закладывается прочный фундамент дружбы между ними.

Я уверен, что при выполнении возложенной на Вас задачи Вы будете встречать со стороны Его Королевского Величества благосклонное отношение и всяческое содействие, а со стороны моей и государственных деятелей — действительное желание помочь Вам во всем, что способствует укреплению дружественных отношений между обеими странами.

С этими чувствами принимаю от имени Его Величества, моего Великого отца Ваши верительные грамоты и прошу Вас соблаговолить передать высокие приветствия и добрые пожелания Его Превосходительству господину Председателю ЦИК СССР и его благородной нации от имени Его Королевского Величества и его народа.

Я желаю Вам успеха в Вашей деятельности.

«Уммуль-Кура», 27 февраля 1930 г.

29 Рамазана 1348 г.

Перевод с арабского

Во имя Аллаха

Всемилостивого и Милосердного!

От Абдель Азиза ибн Абдуррахмана аль-Фейсала аль-Сауда,

Короля Хиджаза, Неджда и присоединенных областей

Его Высокопревосходительству г-ну Калинину, Председателю Центрального исполнительного комитета великого Союза Советских Социалистических Республик

Ваше Высокопревосходительство!

С огромной радостью мы получили Ваше бесценное послание, которым Вы уведомляете нас о Вашем назначении товарища Назира Тюрякулова Чрезвычайным Посланником и Полномочным Министром при нашем правительстве.

Ввиду нашего пребывания в Неджде наш сын и наш наместник в Хиджазе Фейсал принял от нашего имени верительные грамоты у г-на Тюрякулова.

Хотим Вас заверить, что Чрезвычайный Посланник и Полномочный Министр встретит с нашей стороны и со стороны членов нашего правительства всяческое добросердечие и наилучшее обхождение. Он также увидит, что стремление к укреплению столь счастливо сложившихся между нашими странами дружеских и добрых отношений является обоюдным, и это вселяет в нас всемерную радость.

Мы также рады направить пожелания доброго здоровья и благополучия Вашему Высокопревосходительству, а также процветания всей благородной советской нации.

Совершено в нашем дворце 10 шавваля 1348 года, соответствующем 10 марта 1348 года.

Подпись: Абдель Азиз аль-Сауд

8–9 января 1930 года

Коронационные торжества. В 2-х верстах от Джедды в Кандара вечером был устроен банкет (на средства нашего антагониста Джеддинского губернатора). Присутствовал эмир. Справа от него сидел я, слева — Ахмед Зекки паша. Справа от меня — губернатор, за ним — Бонд. Хамза выступил с большой речью, в которой охарактеризовал личность короля, его борьбу за независимость страны еще «в те дни, когда Аравия стонала под игом иноземцев». Затем подробно остановился на внутреннем и внешнем положении страны, отметив в качестве достижения факт переформирования 4 консульств в миссии (Англия, СССР, Франция и Персия). После него выступил [оратор] с речью от имени присутствовавших там египетских журналистов (представлены были почти все главные органы). Он отметил достижения Ибн Сауда в отношении установления в стране порядка и культурной работы. Затем по традиции выступали представители различных организаций с речами и стихами. Я решил свое выступление перенести на другой банкет, который должен был состояться на другой день в долине Вади Фатима (между Меккой и Джеддой). Этот банкет устраивался на средства городов Мекки и Джедды и носил более народный характер. Другие члены корпуса также не выступали. Хамза потом объяснился со мной — он, оказывается, ожидал моего ответного выступления. Я указал ему, что в подобных случаях он обязан предварительно договариваться.

Выяснилось одно интересное обстоятельство: Хамза в качестве главного распорядителя не допустил выступления на этом торжестве «представителя Джедды». Произошел между Хамзой и губернатором конфликт, который на другой день улаживал эмир. Губернатор отказался участвовать на торжествах в Вади Фатима. Эмиру удалось уломать старика. Примирял их. Не дождавшись окончания торжеств, Хамза уехал в Мекку. На этот раз на торжествах присутствовали представители и Мекки, и Джедды. Места были распределены в том же порядке. В соответствующий момент я выступил с речью на арабском языке. После меня выступил Бонд (на англ, яз.), за ним — Мегре (на французск. яз.). Отношение арабов к моей речи было явно сочувственное. В то время как моя речь была поддержана дружными возгласами присутствующих, речи Бонда и Мегре были выслушаны без признаков какого-либо реагирования.

Помимо египетских журналистов присутствовало много сирийцев, ковейтцев, а также много бедуинских лидеров. Выступление Бонда несмотря на то, что я говорил от имени корпуса, преследовало одну цель: показать, что он продолжает стоять на прежней позиции непризнания моего старшинства, и, кроме того, поддержать престиж английского имени перед колониальными жителями.

Все это показывает, что Бонд решил оставаться на своей позиции, пока не приедет новый английский посланник, который должен будет сделать визит в качестве новоприехавшего и урегулировать наши отношения. Арабы с любопытством наблюдают за нашими «личными» отношениями.

25 января 1930 года

В Мекке. Посетил эмира Фейсала по вопросу о существующем по отношению к советской торговле режиме в Геджасе. Я сослался на заявление Хамзы от 14 декабря пр. г. Эмир ответил, что принципиальное отношение короля и его правительства к этому вопросу определилось в нашу пользу и что к снятию этого режима нет никаких препятствий. В то же время он выставил перед нами необходимость получения окончательных распоряжений короля. Он обещался по получении указаний короля поставить меня немедленно в известность.

26 февраля 1930 года

Опять в Мекке. В 10 часов вечера (такой поздний час объясняется рамаданом) с соблюдением всех пунктов объявленного по корпусу порядка я в сопровождении т. Туйметова и адъютанта эмира Халид-бея приехал в «Хамидие» (напротив Каабы). Почетный караул. Толпа любопытных. После 3–4 мин. ожидания в приемной был принят эмиром Фейсалом в присутствии чиновников министерства иностр, дел. Обмен речами и вручение грамот.

В порядке особой по отношению к нам любезности и внимания вручение моих грамот было приурочено именно к этому вечеру «Лелетиль-Кадр» (Ночь судьбы). По воззрениям мусульман, сегодняшняя ночь является наиболее почитаемой. Посмотрим, что готовит нам судьба в Мекке.

27 февраля 1930 года

Сообщение всем дружественным дипломатам о переформировании Дипломатического Агентства и Генер. Консульства СССР в Дипломатическую Миссию СССР, в том числе и Бонду. Французы ответили письмом и лично посетили нас с поздравлениями. Бонд ответил лишь письмом, в котором принимает мое сообщение к сведению. Также поступил Солаццо. Турок и перс посетили нас лично.

3 марта 1930 года

Вернулся из Дамаска Тевфик Шериф, уехавший туда в августе прошлого года. Вернулся до рамадана. Производит совершенно новое впечатление, вызывая своими темами недоумение в нас. Говорит о том, что нужно было бы как-то реагировать на предстоящих юбилейных торжествах в Алжире (торжества по случаю завоевания Алжира Францией). Указывал на эмира Халида (внук известного борца за независимость Алжира Абдель-Кадира), проживающего в настоящее время в Бейруте, как на человека весьма влиятельного и мужественного. Шериф советовал нам связаться с ним. Я очень мягко, но решительно отвел этот странный разговор.

Много расспрашивал о крестьянской политике совпра. Он затем перешел на другие темы.

10 марта 1930 года

Праздник «Ид-эль фитр» был использован нами для расширения наших личных «мусульманских» связей. Обменялись приветствиями более чем с 100 чел. У нас был прием знакомых, приходивших с поздравлениями.

Был снова Тевфик Шериф. Просит узнать мнение совпра насчет возможности для него поездки в СССР и изучения там авиационного дела (пилотаж и постройка аэродромов). При своей общей подготовке он надеется все это изучить в течение 6–7 месяцев. (По его словам, он был начальником штаба дивизии в турецкой армии.) Этот свой проект мотивирует необходимостью контроля англичан, которые сейчас строят для Ибн Сауда два аэродрома — один в Дарейне на ковейтской границе Неджда и другой в Джедде. В связи с этим делом он интересовался прожиточным минимумом в СССР Много рассказывает о «высоких идеалах» масонства. Спрашивает нас — есть ли у нас масонские ложи.

Сегодня рассказывал о том, что он много работает сейчас для организации рабочих в Джедде. Все это наводит нас на размышление, что у Шерифа завелись теперь какие-то задние мысли не вполне лояльного свойства.

26 марта 1930 года

Учреждение считается переформированным в дипломатическую миссию. Сообщение представителям дружественных стран о переформировании нашего учреждения сделаю после вручения грамот.

Переформирование английского консульства в миссию состоялось 22 декабря. В своем циркулярном сообщении, разосланным им всем за исключением нас, он сообщает также о своем назначении в качестве поверенного в делах. Продолжая старый спор о старшинстве в дипкорпусе, он не сделал до сих пор ко мне визита, хотя на всяких торжествах и банкетах гепра мне постоянно отводит первое место (справа от эмира), а ему — второе. После его выступления в французск. консульстве (14 июля 29) в качестве «старшины» при переводчике Сени-бее (?), я выступил в качестве старшины от имени корпуса на арабском яз. в день национального праздника Турецкой республики. Он тогда на это ответил выступлением от своего имени на французском яз. После него с такими же приветствиями выступили м-сье Мегре и синьор Солаццо. После этого случая Бонд больше не выступает первым, хотя всячески старается подчеркнуть, что он не признает меня в качестве старшины.

28 марта 1930 года

Беседовал с персконсулом Лари-эфенди. Он встревожен политическим моментом. Говорит, что, по его сведениям и предположениям, между Ибн Саудом и Англией достигнуто какое-то политическое соглашение. Он предполагает, что разрешен вопрос о железной дороге Хайфа — Басра. Считает, что осуществление этого проекта создает угрозу для юга Персии и в частности для строящейся южноперсидской дороги. Спрашивал мое мнение. Я ответил, что он совершенно прав, расценивая это как угрозу для Персии.

29 марта 1930 года

Здесь некоторыми частными лицами получена брошюра, написанная б. бухарским эмиром (на таджикском диалекте персидск. яз.). Издана в Париже. Приложена карта Бухарского ханства в границах до завоевания ген. Кауфмана и после него. Иллюстрации: бухарское знамя, медали и знаки отличия в Бухарском ханстве. Портреты: сам эмир, его отец и бухарский генерал, на средства которого издана эта брошюра. Содержание: автобиография эмира с жалобами на уничтожение независимости Бухары, с описанием борьбы Ибрагим-бека и Энвер-паши в Восточной Бухаре. Рассказывает о своих отношениях и связях с англичанами в «целях заполучения помощи против товарищей большевиков». Вторая часть этой книги составлена из жалобы б. эмира из Лиги Нации. В заключение «читателей просят обратить внимание на положение Бухары». Мне эту книгу дал один туркестанец. Выяснилось, что такую же книгу получил по почте и персконсул. Он очень бранил бухарского эмира. Говорят, что в этом году к хаджу следует ожидать приезда экс-эмира Бухары Алим-хана. Молодая группа бухарцев, натурализовавшихся здесь и весьма сочувствующих турецким реформам, резко враждебно относится к нему, обвиняя его в том, что, следуя указке реакционного бухарского духовенства, он погубил свою страну. Книга производит впечатление болтовни кретина («Я объявил войну товарищам большевикам»). Язык книги совершенно неграмотный.

Совершенно секретно

Джедда, 19 апреля 1930 г.

Уважаемый товар. Карахан,

1. О советско-геджасских отношениях

Вопрос о договорном урегулировании советско-геджасских отношений и реализация заявления мининдела от 14 декабря пр. г. об отмене исключительного режима и восстановлении старого положения нашей торговли еще ждут своего решения. Заминка происходит главным образом из-за отсутствия короля и мининдела. Эмир Фейсал, который замещает сейчас и короля, и мининдела, совершенно неспособен и неправомочен решать подобные вопросы. Король и мининдел возвратятся в Геджас в конце текущего месяца. После хаджа надеюсь продвинуть вперед интересующие нас вопросы. Постановка вопросов рисуется мне в таком виде: король должен выполнить свое обещание-заявление, данное им через мининдела 14 декабря пр. г., и восстановить старое положение нашей торговли в Геджасе. Переговоры о договоре дружбы должны быть завершены, т. к. серьезных разногласий между нами по вопросам договора не имеется. Как я писал в своей основной записке, среди наших антагонистов-купцов нет прежнего единства. С другой стороны тяга и интерес к нашим товарам со стороны купечества растут. Если не считаться с возможностью английского нажима, который мог иметь место в период последних встреч Сауда с верховным комиссаром Англии в Багдаде, — нажима, направленного против нас, то ситуацию нельзя считать неблагоприятной.

2. О геджасо-йеменских отношениях

Заключение ирако-недждинекого договора, повидимому, не означает еще полной передышки для Сауда. По нашим сведениям, уже в начале апреля на трансиорданской границе имели место нападения на неждинские пограничные посты, которые в результате этого вынуждены были отойти. Отправлены недждинские подкрепления. В местных кругах эти события истолковываются, как доказательства нежелания Англии оставить Сауда хотя бы на время в покое. Поскольку на иракской границе англичане добились от Сауда уступок по ряду вопросов, они с удвоенной энергией будут продолжать свой нажим на трансиорданской границе, чтобы добиться удовлетворительного решения вопроса о Джофе.

Этого, однако, мало. Некоторые факты говорят за то, что они будут создавать для Сауда ряд новых осложнений. Этим способом англичане хотят отвлечь внимание Сауда от его задач на своей северной границе. Вкратце эти факты следующие: две недели тому назад в Ассир отправлен чиновник геджасской службы д-р Салих с отрядом недждийцев с официальным поручением расследовать события в Ассире. По словам самого Салиха (по происхождению своему он черкес), в последнее время итальянцы проявляют усиленную деятельность в Ассире, подговаривая местных вождей (гл. обр. из племени бени-Шехр) на отложение от Неджда. Захвачена переписка между Ассиром и Массауа. Я склонен рассматривать экспедицию Салиха, являющегося агентом б. йеменского вали Махмуд Недима, как провокацию против Йемена. В пользу такой гипотезы говорят сведения Тевфик Шерифа о готовящемся столкновении между двумя имамами. По словам последнего, Англия: 1. желает отвлечь Сауда от северных проблем; 2. — запутать положение, чтобы не дать итальянцам овладеть Ассиром. Конечно, сейчас трудно говорить о степени правдоподобности этих слухов и сведений. Ближайшее будущее покажет. Но есть одно обстоятельство, которое заставило меня сильно встревожиться и информировать Москву обо всем, что слышал. Я имею в виду роль Махмуда Недима, за которым так ухаживает сейчас Фейсал, и который (Недим), может быть, не полезет лишь в связи с противоеменскими планами. Другой ценности Недим не представляет. В случае, если король даст себя увлечь в антиеменскую авантюру, то имя и связи Недима в Тихаме могут быть использованы с успехом. В настоящее время Недим поддерживает постоянную живую и письменную связь с Йеменом. Все время старается создать впечатление, что население Йемена глубоко недовольно имамом Яхьей и что «так продолжаться бесконечно не может» и т. д. и т. п. Особо обращу Ваше внимание на то обстоятельство, что Недим находится также в постоянном контакте со здешним турецким представителем Сени-беем. Сопоставив все эти слухи, сведения и факты, я решил, что поступлю правильно, если немедленно поставлю в известность Вас обо всем. Мне кажется, что в связи с этим было бы полезно выяснить в Ангоре официальную точку зрения турецкого правительства на геджасско-йеменские отношения и получить официальное разъяснение насчет целей и задач Недима. Таким способом была бы выяснена возможность совместного с турками и персами выступления, если бы того потребовали наши интересы и обстоятельства.

3. Сени-бей и Айноль-Мольк

В настоящее время и Сени-бей (после 6 мес. отсутствия, вызванного его болезнью), и Айноль-Мольк находятся в Джедде. Сени-бей продолжает вести по отношению к нам старую свою политику «вежливого уклонения» от контакта с нами. Он упорно избегает всяких политических тем. Что касается его учреждения, то этот вопрос продолжает оставаться неразрешенным. Когда и как Ангора пойдет на переформирование своего «Дипломатического Представительства» («Сияси Мюмессиллие») в «дипломатическую Миссию» — нам неизвестно. Сени говорит, что он сообщил в Ангору о положении дел и что дальше необходимо делать — не входит в его компетенцию. Айноль-Мольк же пока что ведет себя внешне прилично: на поставленный мной ему вопрос о желательности нашего с ним сотрудничества и делового контакта он изъявил полное согласие на это. Он добавил, что перед своим отъездом из Тегерана он виделся с нашим поверенным в делах и говорил с ним на эту тему. Сегодня он меня письменно уведомил о переформировании местного персидского представительства в дипломатическую миссию и о своем назначении в качестве поверенного в делах (в документах: Репрезантан дипломатии э шарже д'аффер). Устно он мне разъяснил, что после того, как Мекка пошлет своего представителя в Тегеран, его назначат посланником. Наши личные отношения с Айноль-Мольком также вполне хороши. Несмотря на свое европейское образование и ряд общественно-политических пертурбаций в Персии Айноль-Мольк кажется мне несколько «усталым», «разочарованным» человеком: последний переворот в Персии предсказан был, по его словам, еще 20 лет тому назад одним толкователем снов; интересуется вопросами мистицизма и т. п.

5. О «паломничестве» т. Хакимова

В виду того, что вопросы торговли еще не урегулированы, мы вынуждены были испросить здесь для него визу под предлогом «хаджа». Виза уже получена, т. Хакимов поставлен в известность об этом. В связи с последней церковной кампанией, докатившейся до Геджаса через египетскую прессу, многие спрашивали меня о положении мечети в СССР, об отношении соввласти к мусульманам, о нашем личном отношении к хаджу и т. д. Давая необходимые в таких случаях (разъяснения], я указывал, что при первой возможности совершу вместе с другими мусульманами хадж. Полагаю, что мы с т. Хакимовым сделаем все возможное, чтобы ограничиться исполнением минимально необходимого в хадже, если этого потребуют обстоятельства. Что же касается деловой стороны приезда т. Хакимова, то она, мне кажется, — совместно с нами изучение новых рыночных условий, выработка нашей линии торговой работы (чтобы избежать старых ошибок) и расширение круга наших торговых знакомств. Об этом я уже писал Вам в предыдущих записках.

6. О Лазарини

На днях сюда приехал глава торгового дома Лазарини. О его предложении я Вам уже писал. Он снова поднял вопрос о передаче ему дела сбыта наших нефтепродуктов. Я заявил ему, что его предложение считаю очень интересным. Я ответил в том смысле, что его предложение считаю очень интересным и со своей стороны рекомендую вниманию т. Хакимова, который и должен дать ему ответ наших торговых организаций. На этом пока расстались.

7. Халид Каркани

Б[ывший] офицер оттоманской службы, участник и один из руководителей борьбы триполитанцев против итальянцев триполитанский араб Халид Каркани (лет 40) приехал в Геджас из Стамбула и занимается торговыми делами. Недавно посетил нас. Принимал его т. Туйметов. Он выразил желание сотрудничать с нами по торговой линии. Он хочет торговать нашими товарами. По его словам, он в Стамбуле виделся с работниками нашего торгпредства и беседовал на эту тему. Так как разговор не перешел в конкретную плоскость, то т. Туйметов ограничился дачей общего ответа — мы приветствуем каждого честного арабского купца, желающего работать с нами. Ходят слухи, что он приглашен сюда Саудом и что ему, возможно, предложат здесь крупный пост. Сам Халид в беседе намекнул на приглашение короля. Учитывая всякие возможности, мы обращались с ним приветливо.

С товар, приветом: Н. Тюрякулов

Отпечатано в 3-х экземплярах:

1. - т. Карахану,

2. — т. Пастухову,

3. — В архив Полпредства в Джедде.

Секретно 24 апреля 30

Полпреду СССР в Турции тов. СУРИЦУ

Уважаемый товарищ,

На наш запрос Вы сообщили, что Махмуд-Недим не имеет никаких официальных полномочий. Несмотря на это мы считаем все-таки необходимым обратить в той или иной форме внимание турок на чрезвычайно отрицательную роль этого бывшего администратора и дипломата. Тов. Тюрякулов встревожен благожелательным отношением геджасских властей к алармистским и резко антийеменским выступлениям Недима, который ожидает в Джедде приезда Сауда. Сами по себе происки Недима не имели бы серьезного значения. Но все дело в том, что и в Геджасе и в Йемене нарастают враждебные настроения, которые могут быть использованы антагонистами для натравливания друг на друга этих соседних стран. Тов. Хакимов сообщает, что в Йемене появился представитель геджасских сепаратистов, старающихся подтолкнуть йеменцев на враждебные действия против Сауда. Тов. Тюрякулов считает, что никакой серьезной почвы сепаратистское движение в Геджасе в данное время нс имеет. Мы также склонны приписывать йеменскую вылазку сепаратистов к махинациям не арабского, а европейского происхождения. Как бы там ни было, в такой обстановке поведение Недима может отразиться весьма отрицательно на геджасско-йеменских отношениях. Вам известно, что в противовес политике антагонистов мы всегда старались способствовать укреплению мирных и дружественных взаимоотношений между Геджасом и Йеменом. С этой нашей установкой всегда соглашались и турки. Это дает нам возможность посоветоваться с турками о том, какие меры можно было бы предпринять для противодействия проискам Недима, которые в силу его прежних чинов не могут не компрометировать политически турок.

Посылаю Вам материалы, полученные из Аравии.

1.

Секретно вх. № 1787 от 16. VI. 30 г.

ВЫПИСКА из письма тов. Тюрякулова

«О встречах на хадже»

Из интересных встреч моих на хадже на мою беседу с б. военным министром Амануллой Ахмед-ханом. Он заявил мне, что приехал с расчетом встретить здесь б. афганского посла в Турции Мирза Гулям Джиляни-хана (последний действительно приехал). Много говорил о безусловной преданности Амануллы к СССР, о неопределенности и беспринципности политики Надира, о недовольстве народа Надиром и неизбежности «второй» революции и свержении Надира в Афганистане. Затем, как новость, сообщил о соглашении, заключенном недавно между англичанами с одной стороны и немецкой фирмой Ленч и французской фирмой Клемансо по вопросу о железнодорожной концессии в Афганистан. По его словам, концессия (договор) была заключена с немцами и французами. Однако, не имея в своем распоряжении реальных способов воздействия на Афганистан в случае разногласий, а главное, не чувствуя прочности этой сделки, заключенной против англичан, они договорились с англичанами. Таким образом, благодаря этому сговору сделка приняла совершенно другой, неприемлемый для афганцев характер. Обещался посетить нас в Джедде. По вопросу об Аманулле-Надире я держал себя весьма сдержанно».

Выписка верна:

2 экз. 6

2.

Секретно

Тов. ЛИТВИНОВУ.

Копии: тт. РУБИНИНУ и ФЛОРИНСКОМУ.

Выписка из письма т. Тюрякулова. Вх. № 1787 от 16/VI —30 г.

«Исторический спор» с англичанами из-за старшинства в дипкорпусе считается законченным в нашу пользу. Как Вы знаете, до последнего времени мы не «виделись» с англичанами (Бонд). Англичане не хотели сделать нам визиты первыми. С приездом английского посланника сэра Андрю Рияна вопрос разрешился: последний нанес нам визит (я был на хадже), и между нами и англичанами установились теперь вполне нормальные отношения. На официальных торжествах я занимаю первое место, а Риан второе, французский поверенный в делах м-сье Мегре — третье, Айноль-Мольк — четвертое. Положение Сени-бея до сего времени не оформлено. Ангора молчит. Сени-бей, недовольный своим теперешним положением, уклоняется от посещения торжеств, чтобы не сидеть на «задворках». Отвечу, что Риан держится по отношению ко мне весьма корректно, обращаясь ко мне в некоторых случаях, как к старшине.

Тюрякулов

Эк. 13

«Управление Иностранными делами»

Мекка.

№ 1/1-29 г.

17 Сафара 1349 г.

Советское Полпредство представило Правительству Его Королевского Величества проект по экономическим вопросам, состоящий из одной статьи и предусматривающий постоянный режим для торговых сношений (в оригинале: «вопросов») между владениями Его Королевского Величества и Союза Социалистических Советских Республик, торговля которого отсутствует в этой стране.

2. Правительство Его Королевского Величества изучило этот вопрос со всем вниманием и тщательностью и рассмотрело те причины, которые привели к запрещению советской торговли в Геджасе. Оно нашло, что указанное запрещение не вызвано каким бы то ни было политическим фактором. Наоборот, Правительство Е. К. В. желает, чтобы между ним и правительством СССР были наилучшие дружественные отношения. Оно принимало во внимание лишь экономическое положение страны и тот ущерб, который может быть нанесен правам его граждан, нормальному состоянию экономики страны и ее рынка, если предварительно не принять ряд необходимых мер.

3. В связи с этим оно нашло, что допущение советской торговли до принятия мер, которые охраняли бы интересы страны, невозможно, и настоящим излагает указанные меры.

4. Российская торговля допускается в страну согласно нижеследующим условиям и соглашениям:

1) Не разрешается Полпредству или Консульству или их сотрудникам или связанным с ними производить сделки по продаже и купле, заключать договоры, заниматься делами российской торговли.

2) Представитель общества, которое занимается российской торговлей, не может пользоваться какими-либо дипломатическими, консульскими или торговыми привилегиями.

3) Это лицо (представитель. — Прим. перев.) должно быть частным лицом, подчиняющимся лично и подчиняющий все свои действия законам страны.

4) Ни в коем случае таможенные пошлины, которыми будут облагаться русские товары, не могут быть ниже таковых же, налагаемых на другие товары.

5) Совпра обязывается уплатить правительству Е. К. В. доходы с вакуфов, и посвященных Мекке и Медине, а также ежегодно в будущем передавать таковые.

6) Совпра соглашается облегчить проезд как своим паломникам, так и транзитным, если только между совпра и соседними ему странами нет ничего такого, что влечет за собой разрыв дипломатических отношений.

7) Оба правительства соглашаются оказать необходимое содействие гражданам обеих стран в их въезде из одной страны в другую с соблюдением местных законов.

5. Правительство Е. К. В. надеется получить от совпра соответствующее заверение о его согласии на эти меры с тем, чтобы оно, правительство Е. К. В., после этого могло бы отдать необходимые распоряжения».

Такая постановка означала наше возвращение к исходной точке и совершенно опрокидывала переговоры. С другой стороны, такая постановка была расценена мной, как новый поворот во внешнеполитической линии Ибн Сауда, взятой им после свидания с верх, комиссаром Англии в Ираке и улучшения англо-саудовских отношений, а также как срыв наших переговоров компанией Риана-Фильби — Хамза. Я еще тогда поставил вопрос — как обстоит дело с нашими переговорами с точки зрения геджасского правительства, т. е. считается ли, что эти переговоры продолжаются, или их следует считать закрытыми. Он ответил утвердительно: переговоры продолжаются. После этого я указал на всю несуразность такой постановки и, не вступая в особый спор с ним, отметил, что такой оборот дел вызовет в НКИД недоумение, т. к.: 1) Геджасское правительство имело возможность знакомиться с мнением совпра в порядке обмена мнениями в процессе переговоров, выставлять с своей стороны те или иные пожелания, не прибегая к такой постановке. 2) Мнение совпра по некоторым вопросам, поставленным в письме (как например, совпра никогда не требовало для своей торговли особых привилегий по сравнению с торговлей других иностранных государств, совпра окажет содействие транзиту паломников через СССР), уже известно геджасскому правительству. 3) Вопросы советской торговли были включены по инициативе геджасского правительства в круг наших переговоров и мы не настаивали на спешном обсуждении торговых вопросов, не желая осложнять завершение наших переговоров по дружественному договору. В общем, вся эта постановка в целом противоречит его же заявлению от 14/12, сделанному от имени короля и не обусловлившему допущение советской торговли в Геджас какими-либо условиями. Далее я добавил, что, основываясь на его согласии, уведомил Москву о решении короля ликвидировать исключительный режим, созданный для нашей торговли в этой стране, и поэтому НКИД будет вдвойне удивлен таким оборотом, при котором указанное решение короля фактически аннулируется. Хамза стал утверждать, что, говоря о двухнедельном сроке для реализации этого решения короля, он имел в виду дополнительное представление им именно этих условий. Наша беседа, продолжавшаяся два дня (13–14 июля), ни к каким результатам не привела. С целью осуществления своей тактики срыва наших переговоров он вынужден был настаивать на своей лжи и требовать от меня, чтобы я передал НКИД содержание последнего его письма. После этого мы с ним не встречались, т. к. король и все его сотрудники выезжали из Мекки в Таиф для проведения там летнего периода. Таким образом, формально дело обстоит так, что геджасское правительство ждет ответа советского правительства на вышеприведенное письмо.

Анализируя всю внешнюю и внутреннюю ситуацию Геджаса и учитывая провокационные намерения Хамзы, мы пришли к выводу, что нам не следует обрывать свои связи и что, наоборот, необходимо повести более настойчивую работу для поднятия заинтересованности геджасского правительства к советским товарам. Такой вывод подсказывался всей внутренней обстановкой страны: Правительство, переживающее весьма чувствительный финансовый кризис, должно быть нами привлечено посредством выгодных ему торговых сделок. Отсюда возникла мысль о необходимости иметь в нашем распоряжении реальный товарный фонд, который мы могли бы в соответствующий момент предложить геджасскому правительству. Я уже сообщал вам, что осуществление этого плана потребует известного срока времени. Этим я имел в виду обратить ваше внимание на внутреннюю обстановку Геджаса: процесс [образования] новых придворных группировок еще не закончился, физиономия новых людей, появившихся при Ибн Сауде, еще не совсем ясна. При этих условиях всестороннее выступление могло бы привести к усилению враждебной деятельности наших антагонистов и сорвать наше дело. Правда, такая работа велась и раньше, и мы пытались использовать каждый обнадеживающий случай. Теперь положение изменяется в том смысле, что мы располагаем определенным товарным фондом, который с полной уверенностью может быть нами предложен геджасскому правительству. Попутно я должен отметить, что номенклатура этого товарного фонда выработана не совсем удачно: включены в нее также товары, которые нам не нужны в таком количестве (спички), или вовсе не нужны для геджасского правительства (керосин), или же не известны потребителю из-за отсутствия здесь образцов (лес). В общем же это решение Москвы выделить для нас такой определенный товарный фонд нас весьма удовлетворяет и придает нашим действиям определенную уверенность.

Примерно через неделю король и все высшие чиновники правительства спустятся с Таифа в Мекку, где мы предполагаем вновь изучить обстановку, связаться непосредственно с Минфином Абдуллой Сулейманом, который лишь недавно состредоточил в своих руках правительственные поставки, и при нахождении благоприятной почвы выступить перед геджасским правительством с предложением указанного фонда.

Наряду с этим мы решили не упускать предложения посреднических услуг, сделанного нам Лазарини. Это дело заинтересовало нас прежде всего потому, что Лазарини представляет нефтесиндикату банковскую гарантию и обеспечивает наши интересы от какого бы то ни было коммерческого риска. Кроме того, успех этой сделки, которая имеет быть заключена между Лазарини и Абдуллой Сулейманом, открывает, по нашим расчетам, первую брешь для нашего дальнейшего проникновения. Наша сделка с Лазарини нами не рассматривается как решение принципиального вопроса о том, через кого в Геджасе вести нашу торговлю и приглашать ли к посредничеству иностранцев. Нами рассматривается это дело как конкретный случай, которым мы должны воспользоваться для того, чтобы положить предел нашей торговой пассивности и заинтересовать геджасское правительство советскими товарами хотя бы таким путем. Как я уже писал раньше, Лазарини является нашим резервным каналом, которым мы можем воспользоваться после того, как убедимся в непригодности нашего основного метода. По нашему мнению, эти меры и переговоры Лазарини с Абдуллой Сулейманом и наши предстоящие выступления с товарным фондом должны усилить наши позиции и экономически осмыслить советско-геджасские отношения. Они полезны для нас даже в том случае, если не дадут сейчас же каких-либо результатов. Выгодность торговых отношений с нами подчеркнет реальную полезность советского правительства для Геджаса.

В настоящий же период советско-геджасские отношения нужно характеризовать следующим образом: официальные переговоры с геджасским правительством фактически прерваны. Путь альтернативной постановки вопросов говорит об отсутствии у геджасского правительства желания сблизиться с нами и установить прочные договорные отношения. Группа Хамзы, пользуясь общим сдвигом в англо-саудовских отношениях и опираясь, может быть, на прямую поддержку Англии и местных антагонистов, всячески пытается окончательно сорвать наши переговоры. Весьма возможно, что до выдачи Девиша Ибн Сауду или во время свидания последнего с верх, комиссаром в Ираке вопрос о советско-геджасском договоре фигурировал в качестве одного из объектов, происшедших тогда между обеими странами политических торгов. Этим весьма правдоподбным предположением объясняю тот крутой поворот, который обозначился в июле с. г. в форме известных условий.

Разбирая же возможные при такой ситуации линии нашей тактики по отношению к геджасскому правительству, я вижу следующие варианты для нашего ответственного выступления: 1) продолжая старую линию прямой и открытой постановки, непосредственно перед королем, поставить вопрос — чем вызвана задержка в реализации заявления его Мининдела от 14/12, в котором от имени главы государства и совершенно в официальной форме объявлялось о безоговорочной ликвидации исключительного режима; чем объясняется такая постановка вопросов советско-геджасских отношений, при которой нормальные переговоры становятся невозможными; продолжает ли он считать в настоящий период желательным для себя заключение с нами дружественного и торгового договора. Эта линия неизбежно нас приводит к необходимости открыто объяснить королю всю подоплеку поведения Хамзы. При выборе этого пути необходимо учитывать возможность жалоб со стороны короля на свое затруднительное положение и тогда само собой может стать перед нами вопрос о временном закрытии переговоров. Возможность же такого ответа со стороны короля весьма вероятна, если учесть действительное затруднение, испытываемое страной и правительством.

2) Считая ценным для нас факт формально продолжающихся переговоров и не желая дать группе Хамзы сорвать их, на июльское письмо геджасского правительства ответить полным проектом договора и ответственность за возможный срыв переговоров в будущем переложить на геджасское правительство. При этом НКИД должен дать нам особые руководящие указания по вопросу о тексте нашего ответа по первому, второму, пятому и первой части шестого («Советское правительство содействует паломничеству из своей страны») пунктов выше приведенного геджасского письма.

Во всяком случае сейчас ясно одно: используя каждый случай и поддерживая заинтересованность геджасского правительства в торговых отношениях с СССР, необходимо в той или иной форме реагировать на поставленные перед нами условия.

Во всяком случае мы надеемся получить от НКИД в ближайшем будущем директивные указания относительно нашей тактической линии. Судя по всему нам не следует при оценке создавшегося положения впадать в ту или другую крайность. Не следует также скрывать от себя необходимость продолжительных и настойчивых усилий для прорыва созданного против нас враждебного фронта.

Н. Тюрякулов

Джедда, 25-IX-30.

Отпечатано: в 4 экземплярах:

1 — Члену Коллег. НКИД т. Карахану,

2 — Секретариат Колл. НКИД,

3 — В 1 Вост. Отд. Т. Пастухову,

4 — Архив Полпредства.

31/с

28. IX. 30

Советско-геджасские отношения

Прежде всего необходимо констатировать тот факт, что возложенная на нас НКИД основная задача — оформление советско-геджасских отношений в форме дружественного и торгового договора — нами не выполнена. Официальные переговоры, продолжавшиеся около года, пока не дали никаких конкретных результатов и зашли в тупик.

Выше я указал, как расширяются внешнеполитические связи Ибн Сауда и медленно укрепляются международное положение его государства. Но, как это было видно из приведенных фактов, развитие внешнеполитических связей Ибн Сауда идет не по тому руслу, которое было бы желательно с точки зрения наших интересов. Наряду с Англией, ставившей до сих пор всякие рогатки на нашем пути в Аравии, начали обозначаться контуры Франции, которая не менее, чем первая, будет пытаться не допускать нас в Геджас.

В области внутренней жизни страна переживает ряд тяжелых затруднений — финансовый и экономический кризис. Учитывая экономический кризис, свирепствующий в большинстве мусульманских стран, невозможно возлагать какие-либо надежды на будущий хадж в смысле улучшения хозяйственного положения Геджаса.

В правительственном аппарате на командных позициях продолжает доминировать англофильская клика Фуада Хамзы, руководимая и поддерживаемая шейхом Абдуллой Филби и сэром Рианом. Эта клика, которая обкрадывает страну и политически, и буквально, продолжает контролировать все внешние дела государства. Не успев ликвидировать одно затруднение (Девиш), страна вступила в полосу других внутренних и внешних затруднений.

Такова была внутренняя и внешняя ситуация, на фоне которой протекали наши переговоры с геджасским правительством, имеющие целью урегулирование спорных вопросов и заключение дружественного и торгового договора между СССР и Геджасом.

При этих условиях назначение Фуада Хамзы в качестве представителя Геджаса для переговоров с нами, как я в свое время отмечал перед НКИД, помимо формального основания имело тот тактический смысл, что король этим одним ходом снимал с себя перед нами наш упрек в нежелании сблизиться с нами и в то же время, ставя эти переговоры под фактический контроль Англии, снимал с себя перед последнею всякую ответственность. Таким способом он прощупывал уровень англо-советских отношений, в зависимости от которых он, по-видимому, хотел решить вопрос в ту или в другую сторону Последующий ход событий, как думаю, до известной степени подтвердил правильность наших предположений.

Однако это положение ни в коей мере не должно стушевать перед нами другую сторону вопроса. Было бы ошибочно полагать, что Ибн Сауд совершенно не проявлял никакой инициативы и все предоставил свободному течению обстоятельств. Прежде всего за это говорит самый факт вступления его в переговоры с нами. Этот факт летом прошлого года, когда он только готовился к борьбе против Девиша и когда он не знал заранее, с кем придется при этом иметь дело, расценивался им, как выгодный козырь в будущих его переговорах с Багдадом и Лондоном. Под знаком этих политических моментов начались наши переговоры.

Краткая годовая история наших переговоров с геджасским правительством слагается из следующих, характерных для внешней политики Ибн Сауда моментов.

Начавшись летом 1929 г., переговоры в начале приняли характер нормальных переговоров и внешне дружественного обмена мнениями по вопросам, выставленным сторонами. Хамза заявлял о принципиальной приемлемости для геджасского правительства и отсутствии с его стороны возражения против представленного мной проекта дружественного договора. В свою очередь мы дали ему благожелательный ответ по поводу высказанных Хамзой геджасских пожеланий о взаимном запрещении враждебных обеим странам политических организаций и оказании правительством СССР содействия транзиту паломников через его территорию. В такой обстановке взаимного внешнего благожелательства происходили наши переговоры, вращавшиеся, по соглашению с Хамзой, вокруг вопросов дружественного договора. Желая максимально использовать этот внешне благоприятный период советско-геджасских отношений, мы не хотели обременять происходившие переговоры тяжелыми вопросами советской торговли в Геджасе, т. к. учитывали предыдущие жалобы геджасского правительства на дезорганизацию геджасского рынка нашей торговлей. Наши переговоры фактически подходили к концу, т. к. неразрешенным остался небольшой круг вопросов (вакуфы, гражданство), которые при стремлении геджасцев к сближению с нами могли найти ту или иную форму для своего окончательного или временного решения. Пресловутый вопрос о «компенсациях», которые могут быть представлены советским правительством в ответ на заключение советско-геджасекого дружественного да и торгового договора, в этот период переговоров не поднимался, хотя он упорно ставился Хамзой до начала наших переговоров. В такой обстановке мы подошли к 14 декабрю 1929 г., когда Фуад Хамза своим заявлением, содержание которого известно НКИД, по своей инициативе расширил рамки переговоров, предложив включить в круг наших переговоров и вопросы торгового договора. Сущность этого заявления вкратце сводилась к следующему: с целью демонстрации чувств дружбы, которые геджаспра питает к СССР, и ускорения переговоров король решил ликвидировать исключительный режим, созданный для советской торговли в Геджасе. Письменное подтверждение этого акта геджас. прав, будет вручено советскому представительству в течение ближайших 2-х недель, т. к. это требует оформления у наместника и предварительной подготовки местных органов. НКИД был немедленно поставлен в известность после того, как я получил от Хамзы утвердительный ответ на мой вопрос — могу ли, основываясь на этом его устном заявлении, сообщить НКИД об окончании исключительного режима, как о совершившемся решении королевского правительства.

Это заявление открыло нам путь для включения и вопросов советской торговли в круг наших переговоров еще до окончания наших переговоров по дружественному договору. Никаких условий для завершения наших переговоров со стороны Хамзы выставлено не было. Я немедленно представил ему ту статью известного НКИД проекта договора, которая касается принципов советской внешней торговли, и предложил ему развернуть наши переговоры по торговому вопросу, придерживаясь тех принципов, которые изложены в указанной статье. Этим моментом заканчивается первый «благополучный» период наших переговоров с геджасским правительством. Затем в начале 1930 г. произошли крупнейшие сдвиги в англо-саудовских отношениях; о выдаче Фейсала Девиша англичанами, встреча Ибн Сауда с верховным комиссаром в Ираке и иракским королем Фейсалом, заключение недждо-иракского договора от 10 марта и общее улучшение англо-саудовских отношений. Произошел перерыв в наших переговорах с геджасским правительством, т. к. представитель геджасского правительства Хамза спешно выехал к королю и вернулся в Мекку через полгода (12 мая). Желая быть в курсе геджасских настроений по нашим вопросам, я продолжал поддерживать связь с эмиром Фейсалом, хотя официальных полномочий от короля на ведение с нами переговоров [он] не имел и не имеет. Я ставил ему наши вопросы в плоскости реализации заявления Хамзы от 14 декабря 1929 г., сделанного им от имени короля и задержанного необходимостью осуществления некоторых предварительных мер формального свойства. Эмир Фейсал так же говорил о том, что вопрос принципиально решен в пользу советской страны и что с оформлением вопроса он вынужден подождать, т. к. он не в курсе практических наших переговоров с Хамзой, и что вопрос должен быть подвергнут еще раз утверждению короля. Эмир Фейсал действительно ничего не понимал в этих вопросах. Свою беседу с Фейсалом я рассматривал, как шаг для выяснения геджасских настроений. Ответ Фейсала был совершенно неудовлетворителен с этой точки зрения и сигнализировал о наступлении новой полосы в наших отношениях. Однако нужно было выяснить действительное лицо наших партнеров и их стремления. Это было возможно проделать лишь с возвращением короля и Хамзы. После нескольких встреч, во время которых я повторно ставил наши вопросы с целью продолжения и скорейшего завершения наших переговоров, а также оформления официального заявления геджасского правительства от 14 декабря пр. года, 13–14 июля с. г. Хамза представил мне письмо (без подписи), в котором заявляет следующее…

Секретно

С. С. С. Р

НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ

ПО ИНОСТРАННЫМ ДЕЛАМ

«1» декабря 1930 г.

№ R 5043

ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ

СССР В ГЕДЖАСЕ тов. ТЮРЯКУЛОВУ

Уважаемый Товарищ,

Июльский маневр Фуада Хамзы действительно ставит Ваши переговоры о заключении торгового договора с Геджасом в крайне затруднительное положение. То обстоятельство, что Хамза не подтвердил письменно своего заявления, сделанного в декабре прошлого года, об отмене исключительного режима в отношении нашей торговли, дает ему теперь возможность представить дело таким образом, как будто мы первые по нашей инициативе предложили геджасскому правительству статьи о торговом режиме, а геджасское правительство, в ответ на это наше предложение, выдвигает свои условия. Само собой разумеется, что эти условия геджасцев в своей значительной части нас, как по существу, так и по своим формулировкам, не устраивают. Однако тактически Вам, по-видимому, придется не заострять пока дискуссии с геджасцами по поводу отдельных неприемлемых для нас формулировок, а дать по ряду пунктов положительный ответ, оговорив вместе с тем Ваше право специально вернуться к обсуждению редакции отдельных пунктов. Конкретно по пунктам условий геджасцев отмечаю следующее.

Пункт 1. О том, что торговлей не могут заниматься ни Полпредство, ни Консульство, ни связанные с ними лица, — по существу возражений с нашей стороны не вызывает. Вы можете заявить геджасцам в самой категорической форме, что наши дипломатические и консульские учреждения, в том числе и Полпредство в Геджасе, не занимаются и не будут заниматься торговыми сделками. Осуществление торговых операций будет возложено на самостоятельную торговую организацию — Востгосторг. Правда, формулировка Хамзы о лицах, «связанных» с Полпредством, может дать впоследствии геджасцам повод для придирок в том смысле, что Востгосторг, будучи государственной организацией, «связан» с Полпредством. Поэтому редакцию п. 1 следовало бы уточнить, опустив указанные слова о «связанных» лицах. Но в данный момент, я думаю, не стоит останавливаться на редакционных моментах, а лучше дать согласие на этот пункт по существу, сделав ту общую оговорку относительно редакции, о которой я упомянул выше.

Пункт 2. О том, что представитель нашего Торгового О-ва «не может пользоваться какими-либо дипломатическими, консульскими или торговыми привилегиями», — также не вызывает по существу возражений с нашей стороны, ибо для Востгосторга мы не хотим никаких специальных льгот и привилегий. Но с точки зрения формулировки, этот пункт нас не вполне устраивает по той причине, что нам представляется нежелательным фиксировать в негативной форме отказ от привилегий для нашего торгового представителя. Такая формулировка может впоследствии затруднить постановку вопроса об открытии нашего торгпредства в Геджасе, хотя в данный момент мы этого вопроса не выдвигаем, считая его положительное разрешение нереальным. Было бы гораздо целесообразнее заменить негативную формулировку этого пункта позитивной, т. е. указать, что наше торговое общество в Геджасе, осуществляя торговые операции, будет полностью подчиняться законам страны пребывания на тех же условиях, как и туземцы и как купцы и торговые фирмы третьих стран. Впрочем, и по этому пункту я считаю нецелесообразным, чтобы Вы на данной стадии переговоров углубляли дискуссию с геджасцами по поводу формулировок. Достаточно будет, если Вы заявите, что возражений по существу против этого пункта с нашей стороны не имеется.

Пункт 3. О том, что представитель нашего торгового общества «должен быть частным лицом, подчиняющийся сам и подчиняющий все свои действия законам страны», — для нас приемлем. В связи с тем, что сказано выше по п. 2, я считал бы целесообразным объединить пп. 2 и 3 в один общий пункт о подчинении нашего торгового общества юрисдикции Геджаса.

Пункт 4. О том, что таможенные пошлины, налагаемые на наши товары, «не могут быть ниже таковых же, налагаемых на другие товары», — по существу приемлем, но его формулировка опять-таки неудовлетворительна. Вместо негативной формулировки нужно было бы позитивно указать, что в отношении пошлин наши товары будут поставлены в условия не худшие, чем товары третьих стран. Если мы не хотим никаких привилегий для нашей торговли, то мы в то же время не хотим, чтобы наша торговля находилась в худшем положении по сравнению с торговлей других торгующих в Геджасе фирм.

Пункт 5. Относительно уплаты геджасскому правительству доходов с вакуфов в СССР, — для нас, как Вы знаете, абсолютно неприемлем. На это мы не сможем пойти ни при каких обстоятельствах. Если Вы, однако, по ходу переговоров увидите, что оттяжка в окончательном разрешении этого вопроса может дать Вам выигрыш времени и облегчить подписание договора (с оставлением вопроса о вакуфах открытым), я не возражаю против того, чтобы Вы не сообщали пока геджасцам определенного отказа по поводу вакуфов, а резервировали этот пункт, отметив трудность его положительного разрешения.

Пункт 6. Относительно нашего содействия паломничеству — также не может быть нами принят. Особенно неприемлема для нас фиксация нашего содействия паломничеству из СССР. На словах Вы можете продолжать разъяснять геджасцам, что, как они это видят на практике, мы проводим целый ряд мероприятий по облегчению и улучшению условий транзита паломников (рейсы Совторгфлота, специальные пароходы и пр.) и, будучи материально заинтересованы в привлечении пассажиров на наши линии, примем и в будущем меры в этом направлении. Однако Вы укажете, что специально фиксировать это в договоре, в виде нашего международно-правового обязательства, мы считаем нецелесообразным.

Пункт 7. О въезде граждан — возражений с нашей стороны не вызывает.

В общем, как Вы видите, условия, выдвигаемые Хамзой, вряд ли могут явиться подходящей базой для успешного завершения переговоров о торговом договоре. Повидимому, эти условия специально преследовали цель осложнения переговоров и их всемерную затяжку, если не полный срыв. Тем не менее, я полагаю, что нам в данный момент следует проявить особую осторожность и гибкость в переговорах с геджасским правительством, чтобы не доводить дела до окончательного разрыва переговоров. В этом вопросе я вполне разделяю Ваши соображения о затруднительном положении геджасского правительства и возможном уклонении Сауда полностью от переговоров, в том случае, если Вы поставите перед ним вопрос о нелояльном поведении Хамзы. Поэтому я считал бы более целесообразным, чтобы Вы, не прекращая переговоров о дружественном договоре, старались по возможности добиться согласования тех статей (не торгового характера), которые не вызывают возражений со стороны геджасского правительства. Все спорные моменты, касающиеся торгового режима вакуфов и паломников, следовало бы пока резервировать и, если выяснится, что по остальным статьям достигнуто соглашение, — подписать дружественный договор, хотя бы и без статьи о торговле.

Что же касается торгового режима, то Вам следует, продолжая в осторожной форме разъяснение наших позиций, не давать все же таки окончательных ответов, которые могли бы дать геджасскому правительству повод для полного отказа от переговоров. Я полагаю, что нашей основной задачей на ближайший период должно быть создание таких условий, при которых геджасское правительство приобрело бы непосредственную заинтересованность в нашей торговле. Конкретно, нужно всемерно форсировать осуществление наших поставок непосредственно геджасскому правительству, чтобы, таким образом, создать фактические предпосылки для развития наших торговых операций в Геджасе.

Востгосторг, с которым мы консультировались по этому вопросу, считает возможным выделить достаточное количество первостепенных товаров для таких поставок. Если геджасское правительство поставит при этом вопрос о кредитах, то и на это можно будет пойти (разумеется, в том случае, если сроки кредитов и условиях погашения не будут слишком невыгодными для нас), хотя, как общее правило, мы не предоставляем кредитов при продаже первостепенных товаров. Я прошу Вас заняться, в первую очередь, именно этим вопросом о поставках для геджасского правительства в учете того, что этот путь нам должен открыть возможность для дальнейшего внедрения нашей торговли в Геджасе. Если геджасское правительство действительно заинтересуется нашими поставками, Вы можете, информируя его в общих чертах об условиях существующих в нашей торговле с Йеменом, предложить, что для окончательного завершения сделки и подписания контракта в Геджас приедет представитель торгующей организации. Я полагаю, что лучше всего будет, если для переговоров об этих сделках приедет в Геджас тов. Хакимов, как генеральный представитель Востгосторга в Аравии.

Наряду с проведением мероприятий относительно наших поставок геджасскому правительству, следовало бы, по моему мнению, изыскивать также возможные способы для привлечения интересов к нашей торговле и со стороны геджасского купечества. Я понимаю, что работа в этом направлении является чрезвычайно трудной в силу условий, создавшихся в Геджасе для нашей торговли, но не исключаю все же возможности, что Вам удастся найти такие слои геджасского купечества, для которых торговля с нами представит прямой коммерческий интерес и которые в тоже время смогут оказать известное давление на геджасское правительство.

Быть может, следовало бы также подумать и о том, чтобы заинтересовать геджасское правительство в поставках нами различного рода оборудования для предприятий промышленного или полупромышленного типа. Я ставлю этот вопрос потому, что, как нам на днях сообщил тов. Хакимов, йеменское правительство обратилось к нему с просьбой доставить в Йемен оборудование для текстильной фабрики и содействовать организации этой фабрики. Если бы подобного рода мероприятие нам удалось провести в Геджасе, я думаю, мы значительно укрепили бы там наши торговые и вообще экономические позиции.

Резюмируя, я считаю необходимым подчеркнуть, что, на мой взгляд, нам на ближайший период времени придется сосредоточить усилия на создании у геджасского правительства прямой экономической заинтересованности в торговле с нами как в области наших поставок различных товаров геджасскому правительству (желательнее всего, конечно, непосредственно, но в крайнем случае мы можем идти и на поставку через посредников типа Лазарини), так и иными возможными путями. Паралельно Вы будете продолжать переговоры о заключении договора, причем в том случае, если обстановка не благоприятствует проведению желательных для нас статей о режиме торговли, Вы постараетесь, резервировав пока эти статьи, достичь соглашения с геджасским правительством о политическом договоре без торговой части. Заострять в данный момент вопросы о режиме торговли в такой степени, чтобы это могло создать угрозу полного прекращения переговоров, я считаю нецелесообразным.

Прошу Вас держать меня в курсе Ваших переговоров с геджасским правительством о договоре и о поставках. Весьма желательно, чтобы Ваша информация по этим вопросам поступала к нам регулярно и своевременно, что даст нам возможность быстро реагировать на выдвигаемые Вами предложения.

С товарищеским приветом.

(Карахан)

7 экз. 8.

1 — адресату,

1 — т. Литвинову,

1 — т. Крестинскому,

1 — т. Карахану,

1 — т. Сурину,

1 — дпо,

1 — в дело.

21 Декабря 1930

Джедда.

Уважаемый тов. Хакимов,

Только что у меня был доктор Салих Хосроу, о котором я писал в своем основном письме. Считаю необходимым добавить след, информацию об ассирских делах:

д-р Салих в качестве инспектора Ибн Сауда в Ассире получил от своего короля секретную инструкцию произвести обследование настроения населения, проживающего по ту сторону границы (т. е. Еменцев) и выяснить, кто из еменцев сочувствует Ибн Сауду и т. д. По его мнению, нужно ожидать назревания конфликта между Санаа и Меккой. Минфин Абдулла Сулейман д-ру Салиху говорил о том, что король совсем не собирается вступать в конфликт с Санаа. Но на самом деле события идут к конфликту. По его оценке все это дело рук Филби.

Салих, конечно, не обо всем говорит откровенно. Его близость к Недиму известна. Например, он ничего не говорит о целях своих переговоров с губернатором Ходейды. Может быть, ты что-либо знаешь об этом факте? Что говорят в Емене относительно доктора Салиха?

Салих говорит, что он требовал только 500 солдат из Мекки. По-видимому, — говорит он, — отправляется гораздо больше.

Сведения Салиха надо принять с известным коррективом. Тем не менее полезно учитывать и такие сведения.

В ближайшие дни Салих зайдет к нам, я его сведу с Туйметовым (если он встанет к тому времени с постели) и намереваюсь выжать из него больше и, в частности, установить современную линию границы между Йеменом и Геджасом. Прошу обменяться со мной всеми материалами на эти темы.

С товарищеским приветом: Н. Тюрякулов

Секретно

Джедда 12/1-31 г.

Зав. Г Восточным Отделом НКИД

т. Пастухову

Многоуважаемый Сергей Константинович!

Пользуясь оказией, сегодня мы получили сообщение о том, что завтра сюда прибывает пароход «Зырянин», который ведет капитан Никитин, для того чтобы сообщить вам хотя бы кратко о положении в Геджасе.

1. Политическая ситуация в Геджасе

Никаких изменений в составе местного правительства, если не считать ухода Нас Аль-Адма с поста командующего регулярной армией Геджаса, не произошло. Этот факт, судя по всему, напоминает отставку заместителя генерального наместника Халида Каркани, о которой вам известно из моих предыдущих сообщений. Аль-Адма пытался реорганизовать местные временные силы и представил королю ряд проектов. Политически же он вел себя слишком самостоятельно и независимо от доминирующей сейчас в Мекке группы Фуада-Филби. По-видимому, это обстоятельство привело его, как и Халида, к отставке. Наби уехал в Египет, Халид же оставался в Джедде и занялся торговой деятельностью в компании с Де-Хаазом, консульским агентом Германии в Джедде. На место Наби назначен, как он сам мне говорил, сириец Фаузи Каукджи. По словам Махмуда Надима Каукджи участвовал в нескольких восстаниях в Сирии, а в последние годы жил в Ангоре, где он пользуется якобы некоторым доверием.

У меня от встречи с Каукджи (на коронационных торжествах 8 января) сложилось о нем самое отрицательное впечатление. Достаточно сказать, что, познакомившись со мной, он сразу заявил, что СССР недостаточно внимательно относится к арабским делам и недостаточно глубоко интересуется арабскими странами. Смысл этого заявления был ясен. Я уклонился от этого разговора. Он хвастливо заявил об особой культурной миссии сирийцев в арабских странах и об их успехах, в качестве примера он указал на Геджас, где «каждое передовое начинание связано с инициативой сирийцев». «Я взял на себя армию, и вы скоро увидите результаты моей деятельности», — сказал он. Я пожелал ему всяких успехов и перевел разговор на другие темы. 10 января посетил меня начальник политической полиции Мухсин Таииб, который, между прочим, интересовался моим мнением на счет сирийцев. Я указал, что в Геджасе, о котором в течение ряда столетий никто не заботился, сирийцы и другие передовые арабы играют и должны играть роль культгуртрегеров. Физиономия Каукджи подлежит еще изучению, но уже сейчас можно было бы сказать, что он принадлежит к темным элементам сирийской эмиграции. Как видите, прилив в Геджас таких элементов говорит о росте внутренней болезни, способствующей усилению иностранного влияния на страну. Что касается организационной формы геджаспра, то в этом отношении имеются следующие изменения: Управление иностранными делами геджаспра (мюдирия) переформировано в Министерство иностранных дел с назначением на пост мининдела Фейсала (за ним сохранено генеральное наместничество) и Фуада Хамзы уполномоченным мининдела (уакиль уазир). Этот акт короля закрепляет контроль Филби-Фуада над деятельностью бездеятельного Фейсала. Сам король в конце декабря в сопровождении Филби выехал в Риад, откуда вернется к концу Рамадана (в середине февраля). Среди населения циркулируют самые дикие слухи о новом восстании в Неджде, об убийстве эмира Сауда братом Ибн Сауда, об освобождении Девиша из заключения и т. д. В осведомленных кругах предполагают, что отъезд короля в Риад связан с возможностью созыва на побережье Персидского залива, примерно около Ковейта, конференции с участием иракского короля Фейсала и представителей Бахрейна, Ковейта, Моската и др. На этой конференции будет поставлен, по мнению этих кругов, вопрос об образовании арабской федерации с одним из иракских или недждийских принцев во главе.

2. Об Ассире

Крупнейшим событием последнего времени является фактическая ликвидация ассирского эмирата и его иллюзорной независимости, которой он пользовался до сих пор в отношении местных дел. Все материалы по этому вопросу, опубликованные местным правительством, своевременно вам были направлены в переводе на русский язык. Арабская пресса уделяет этому событию очень много внимания. Комментарии арабских газет по поводу Ассира вам известны из наших сводок. Наша точка зрения вам будет видна из моего письма т. Хакимову, копию которого прилагаю к настоящему сообщению.

Здесь я остановился на этом вопросе главным образом для того, чтобы наряду с составом местного правительства охарактеризовать политику местного правительства, которая не может не вызывать с нашей стороны известных опасений насчет судьбы геджасско-йеменских отношений. О наличии же попыток направить энергию Сауда на юг, в сторону Йемена, сигнализирует книга Филби об Аравии.

Все материалы касающиеся этого вопроса направлены нами также Хакимову.

3. Наши отношения с Геджасом

Ввиду отсутствия короля и болезни Фуада наши переговоры могут быть возобновлены примерно через месяц. Ваши директивы по этому вопросу предусматривают несколько вариантов и, предоставляя нам свободу в выборе того или иного варианта в зависимости от обстановки, устраивают нас вполне.

4. Паломничество в 1931 году

Как следствие экономического кризиса, господствующего сейчас в колониальных странах, хадж в текущем году обещает быть наименее благоприятным. Через неделю наступает рамадан. К началу этого месяца обычно прибывало значительное количество паломников (от 1/3 до 1/2). В этом году прибыло всего около 12 000 человек. По сведениям заинтересованных кругов, нет надежд на прибытие более или менее значительного количества паломников даже из таких стран, как Египет, Ява и Индия, которые являются основными поставщиками паломников. Ява в этом году, как полагают, даст не больше 12–15 тысяч вместо 30–40 тысяч. Совершенно не поддается даже приблизительному определению размер паломничества из Египта и Индии, внутреннее положение которых осложнено не только экономическим кризисом, но и политическими событиями. Эти страны, очевидно, дадут еще большее снижение паломничества, чем Ява. Неблагоприятное положение с явайским паломничеством видно хотя бы из того факта, что мутаввифы, выехавшие, например, на Яву для вербовки паломников, в связи с кризисом вынуждены брать на себя явно невыполнимые обязательства (доставка и возвращение паломника, обеспечение его средствами передвижения в Геджасе), несмотря на то, что средств, собираемых ими с паломника, совершенно недостаточно для указанной цели. Паломнический кризис бьет по всем слоям населения, положение которого усугубляется еще тем, что правительство, нуждаясь в средствах, прибегает усиленно к помощи своего фискального аппарата. По сравнению с прошлыми годами непомерно увеличились всякие налоги и сборы. В целях увеличения своих доходов правительство в этом году прибегло к запрещению передвижения паломников на верблюдах. Паломники обязаны пользоваться только автотранспортом. Но весьма сомнительно, чтобы этим способом правительство смогло бы покрыть тот ущерб, который будет нанесен казначейству неизбежным в этом году резким падением паломничества. В этих условиях мероприятия Совторгфлота по активизации паломников в Зап. Китае и Персии, если они оправдаются, дадут известное положительное значение.

Кстати, должен разъяснить, что газетные сообщения о подготовке перевозки перспаломников через Неджд не соответствуют действительности. Разведка путей действительно производилась во всех направлениях между Риадом и побережьем Персзалива. Но, как заявил мне король, осуществление этой идеи натолкнулось на непреодолимые препятствия, как, например, барханы.

5. Торговля

Сообщаю вкратце результаты торговой деятельности Лазарини. Представитель Лазарини вел переговоры с Минфином Абдуллой Сулейманом по поводу бензина. По многим моментам условий выдвигавшихся Абдуллой Сулейманом, Лазарини дал положительные ответы. Оставалось договориться окончательно о цене, что так же, как будто не представляло больших затруднений. Однако сделка не состоялась. Абдулла Сулейман за все время переговоров добивался максимума уступок, как для правительства, так и для себя. Необходимость этого мотивировал тем, что 1) хранение доставляемого одновременно большого количества горючего представляет большой риск, у представительства же Шелла он берется только по мере надобности; 2) советский бензин, выгодный по цене, не совсем устраивает геджаспра в финансовом отношении, ибо приходится платить золотом, в то время как представительство Шелла свои расчеты производит через таможню (пошлины за ввозимый им товар). В последний же момент он заявил, что он должен ждать истечения срока договора с агентом Шелла, что произойдет через 6 месяцев. Хотя он окончательно не отказался и все еще продолжает вести переговоры насчет цены бензина, все же к настоящему времени интерес к нашему бензину, несмотря на очевидную выгодность его, как в отношении цены, так и условий кредита, ослабел. Не приходится говорить, что если эта сделка не состоится, то это произойдет не по тем причинам, о которых говорит Сулейман.

Лазарини, хотя и имеет большие деловые связи среди местного купечества, до сих пор реализовал (сыну Абдуллы Фадла) только 100 тонн цемента, доставленного на пароходе «Самоед». Лазарини очень заинтересован в реализации и наших товаров. Его представитель в Джедде известен нам давно, как энергичный человек. Поэтому мы не имеем основания усматривать в столь незначительных результатах его деятельности отсутствие интереса и внимания к торговле нашими товарами. Причиной этого является главным образом торговый застой и отсутствие спроса со стороны купцов. С приближением хаджа можно ожидать некоторого оживления, по крайней мере на продовольственном рынке. Было бы очень желательно, чтобы Востгосторг шел по возможности навстречу Лазарини. Между прочим, во время переговоров с Сулейманом предметом особых разговоров было качество нашего бензина и тара. Действительно, неизвестность нашего бензина до некоторой степени ослабляет позиции Лазарини. Последний нам говорил о своем желании, если это окажется возможным, получить в качестве пробной партии 2–3 тыс. ящ. бензина. Мы указывали на затруднительность транспортировки такого небольшого количества бензина. Было бы желательно, чтобы Востгосторг рассмотрел этот вопрос и при возможности осуществления этого пожелания Лазарини вступил бы с ним в переговоры.

6. Об Ибрагимовых

10 января после своего 10-месячного пребывания в Геджасе известный в СССР панисламистский деятель Абду-Рашид Ибрагимов выехал в Стамбул. За время своего пребывания он несколько раз сообщал нам интересные сведения из общественной и политической жизни Геджаса. По его словам, он устно и письменно обращался к королю с просьбой об аудиенции. Несмотря на данное обещание, король уклонился от встречи с ним. Сам Ибрагимов объясняет свою неудачу влиянием Филби. Перед своим отъездом из Геджаса Ибрагимов виделся в Джедде с влиятельными людьми (Мухамед Насиф, Абдулла Булейхит) и говорил им в резкой форме об угрожающей стране опасности со стороны иностранцев и в частности о роли Филби. В беседе со мной он рассказал мне об одном интересном случае в Мекке. При Каабе имелся специальный человек (по имени Фейсал Мубарак), назначенный правительством в целях ваххабитской пропаганды.

Недели две тому назад, этот пропагандист выступил перед огромной толпой слушателей, состоявших исключительно из недждийцев и явайцев (среди слушателей находился и Ибрагимов) с большой речью, в которой он обрушился с резкой критикой на правительство. «Мы пришли в Геджас чистыми. Бог нам помогал. Теперь бог разгневался на нас, т. к. мы испортились. Наше правительство превратилось в грабительскую организацию под руководством Абдуллы Сулеймана, Юсуфа Ясина и др.», — говорил он. Аудитория слушала его с явным одобрением. По словам мекканцев, Мубарак выступал с подобными лекциями ежедневно у Каабы в течение 10 дней. Духовное звание и личное положение Мубарака спасали его от каких бы то ни было репрессий со стороны правительства. По последним сведениям, Мубарак назначен главным инспектором в район Медины и таким способом он удален из столицы, где его выступления могли бы иметь большое влияние на паломников.

7. Наша связь с Санаа

Наша связь с Санаа, особенно почтовая, совершенно неудовлетворительная. Между тем систематический обмен хотя бы информацией между Джеддой и Ходейдой совершенно необходим, особенно если принять во внимание, что геджасско-йеменские отношения вступают, по-видимому, в новую полосу, чреватую всякими неожиданностями. Поэтому частый заход наших пароходов в Джедду, где часто можно будет находить для них пассажиров, мы приветствуем.

8. Распределение наших работ

После приезда Матюшкина нашу работу мы распределили следующим образом: т. Туйметов, неся свои обязанности, по-прежнему постепенно вводит т. Матюшкина в курс своей работы, подготавливая его к полному охвату всех его функций, которые он нес (консульские функции, счетоводство, хозчасть и пр.).

Тюрякулов по-прежнему ведет его политическую работу, наряду с этим подготавливая т. Матюшкина по составлению сводок. Матюшкин назначен секретарем полпредства с окладом переводчика, поскольку наши местные возможности не позволяют нам решить этот вопрос иначе. Туйметов предполагает выехать в апреле месяце исходя из того, что, во-первых, он не может после долгого пребывания в жаркой стране зимой вернуться в СССР и, во-вторых, потому, что полпредство в настоящее время в нем нуждается. Поэтому мы решили перевести т. Матюшкина на оклад секретаря после отъезда т. Туйметова. Но т. Матюшкин сейчас выдвигает требование о назначении ему оклада секретаря, основываясь на приказе о его зачислении и назначении по управлению делами. Прошу рассмотреть этот вопрос и дать нам твердые указания. Тюрякулов не в состоянии использовать предоставленного ему отпуска в январе месяце, т. к. 1) зимою перед хаджем, когда общественно-политическая жизнь страны оживляется и 2) возвращаться зимой в СССР для отдыха и лечения бессмысленно. Поэтому т. Тюрякулов свой отпуск откладывает до лета, когда жизнь в стране замирает (даже войны в это время прекращаются) и имеется возможность в СССР как отдохнуть, так и пройти известный курс лечения. Просьба подтвердить согласие НКИД.

В связи с этим НКИД надлежит озаботиться о присылке нового соответствующего сотрудника к апрелю м-цу, чтобы отъезд Туйметова и Тюрякулова не оголил полпредство.

9. О просьбе Фуада Хамзы

Фуад Хамза обратился ко мне с просьбой выписать для него из СССР несколько кусков тонкого бельевого полотна за его счет. По-видимому, он говорит о счете только из скромности. Я ему ответил, что по известным ему обстоятельствам наши пароходы редко заходят в Джедду и что поэтому очень трудно бывает и нам самим выписать из СССР необходимые вещи. Передаю этот вопрос на ваше усмотрение.

10. О наших финансах

Из слов т. Матюшкина явствует, что финчасти НКИД хорошо известно, что наших финансовых средств хватает только до января м-ца. Между тем до сего времени не получили никаких сведений о переводе нам финчастью НКИД наших сметных ассигнований. Во избежание повторения прошлогоднего положения, при котором нам приходилось прибегать к частным займам, мы убедительно просим отдел Ближнего Востока обратить серьезное внимание Финчасти на ускорение перевода нам наших сметных средств.

Полпред СССР в Джедде: Н. Тюрякулов

Отпечатано 2 экз.

1 — отдел 1 В. О. т. Пастухову,

1 — Архив полпредства СССР в Джедде.

С. М.

Приложение:

1) Копия письмат. Тюрякулова кт. Хакимову. 1 экз.;

2) Переписка с геджаспра о переформировании Управления иностранными делами в Министерство Иностранных дел. 2 экз.

Джедда, 17-11-1931.

Уважаемый товарищ Поляков,

1. С этой почтой я почти ничего не посылаю. Без специального благословления центра я воздерживаюсь посылать нашу почту с капитанами н/пароходов.

2. Посылаю письмо с копией на имя СТФ, в котором я сообщаю точную дату хаджа. Мой предварительный ответ на В/запрос являлся приблизительным, выведенным из календарных указаний. Вы знаете, что начало рамадана и его конец определяются луной, которая не всегда показывается в положенные календарем вечера. Отсюда вытекает приблизительность календ, сроков. Теперь уже на основании циркуляра мининдела Мекки необходимо информировать организации и агентов СТФ, занятых приемкой и перевозкой хаджей, об этом и просить их уточнить расписание отходов н/пароходов из Одессы.

3. Король вернулся из Риада. Его помимо свиты сопровождал Абдулла Филби. Говорят (новая версия), что поездка в Риад была вызвана необходимостью улажения трений между братом Ибн Сауда эмиром Мухаммадом и наместником Неджда старшим сыном короля эмиром Саудом. Брат же короля всегда недоволен своим положением «не у дел».

4. В Ассире пока спокойно. Письмо Хакимова из Санаа вносит некоторое успокоение в н/умы. По оценке Сени-бея, имам Яхья непрочен в Йемене и привязан к южным делам и поэтому не приход, ждать развития или, вернее, возникновения конфликта на ассирской границе. Но все это не должно ослаблять н/внимание к этим делам.

5. Возникла и развивается новая опасность, о которой я писал многократно: экономический кризис. Местные деньги падают с неудержимой быстротой. В торговле полный застой. Вызовы саррафов для «бесед» и объяснений в Мекке. Количество прибывших хаджей ничтожно. Несмотря на начавшийся сезон в правительств, также пусто. Чиновники уже 3–4 мес. не получают жалованья. Трудно представить себе, как гепра выйдет из положения после сезона. Таможенные ставки повышены (со сводкой получите). Ситуация весьма неблагоприятная.

5. Мошковского после хаджа удерживать не будем, вернее, не сможем! Если хотите сократить преемственность, его заместителя пришлите своевременно (хотя бы к маю). Обратите внимание на это дело. Писать особо еще раз не будем. Мошковский много нервничает из-за квартирных неурядиц в Москве. Необходимо оказать семье (сестре) самое активное содействие по охране его прав. Было бы желательно получить от Вас две успокоительные строчки на этот счет!

6. Я сделал вывод, что Мошковский должен развивать контакты с гепра по своей линии. В осуществлении этого Мошковский в этом году снова примется за «холеру». Он ставит (для себя) задачу попутного исследования источников воды, которые, по его предположению, могут давать холероподобные вибрионы. Но это чисто научная задача. Несмотря на все [неблагоприятные условия [для] Мошковского, мы сумели протолкнуть его вперед, мирно завоевать известное положение, заставить признать свой авторитет. Он недавно стал лечить эмира Фейсала (малярия). Иностранцы живо интересуются, когда Мошковский уедет. По отношению к иностр, представителям я вел себя лойяльно: по моей просьбе и в моем присутствии в н/полпредстве Мошковский давал объяснения научного характера англ, поел. Риану, итальянцам, ставя об этом в известность гепра. Результатом его работы гепра довольно. В первое время относились с опаской. Корректное отношение показало, что мы не собираемся подвести геджасцев. В этом году думаю, что будет лучше, более тесный контакт. Обратите внимание на исполнение его заказов в НКЗдр. Мы ничего не получили до сих пор от НКЗдр в смысле информации о результатах Парижской конференции по паломничеству.

В отпуск собираюсь в июне-июле. Возражений нет?

Привет всем тт. Как Лахути?

Ваш Н. Тюрякулов

1.

Сов. секретно

Джедда, 4 марта 1931 г.

Уважаемый Товарищ!

Встреча с Юсуф Ясином, который ввиду болезни Фуад Хамзы исполняет должность советника Министерства иностранных дел (векиль везира), касалась двух вопросов: 1) советско-геджасских переговоров и 2) общих вопросов.

Советско-геджасские переговоры. Я изложил ему историю наших переговоров с Фуадом по плану: в свое время Хакимов, а после него я, не раз заявляли о желательности оформления и всяческого укрепления советско-геджасских отношений. Совпра всегда было готово начать переговоры с указанной целью. Летом 1929 года король заявил о своей готовности к переговорам и уполномочил Фуада. Переговоры начались с обсуждения вопросов договора о дружбе. По предложению Фуада я представил гепра проект договора. 14 декабря 1929 года Фуад заявил, что наш проект встречен сочувственно, что исключительный режим, созданный для совторговли в Геджасе, ликвидируется и что гепра готово повести с нами переговоры и по вопросам торгового договора. По предложению Фуада мною было сформулировано наше предложение по торговому вопросу. В связи с поездкой Фуада на свидание Ибн Сауда с Фейсалом (февраль 1930 года) переговоры фактически прервались. После перерыва, не давая ответа гепра на наше предложение, Фуад выставил ряд требований, которыми обуславливалось разрешение всех вопросов советско-геджасских отношений. В последнее время в связи с болезнью Фуада и его отъездом в Египет наши переговоры подверглись новому перерыву. Сейчас я могу представить гепра наш ответ и наши предложения. Успех переговоров всегда связан с готовностью обеих сторон к соглашению. Прежде чем ознакомить гепра с нашим взглядом и нашими предложениями, я ставлю вопрос: Каково отношение короля к возобновлению и завершению наших переговоров. Готов ли король по-прежнему к оформлению наших отношений? Если да, то как он мыслит объем переговоров, которые будут возобновлены? Ставлю второй вопрос: Кого геджасская сторона уполномачивает вместо Фуада?

Юсуф Ясин записал для себя мои вопросы и спросил меня, что он должен передать королю о советском ответе на геджасские предложения. «Король, — сказал он, — несомненно спросит меня об ответе совпра. Я должен буду сказать ему по крайней мере — приняты ли геджасские пожелания полностью или частично». Я ответил, что вопрос весьма серьезный, и я предпочел бы изложить ответ совпра в письменной форме и обстоятельно ознакомить гедпра с нашей точкой зрения. Ясин обещал доложить королю и дать мне ответ в течение ближайших трех-четырех дней.

Затем беседа перешла на общеполитические вопросы.

Н. Тюрякулов Отпечатано 4 экз.

1 — в дело,

1 — I В. О.,

1 — Карахану,

1 — Секретариат Коллегии,

С. М.

2.

Сов. секретно

Джедда 4 марта 1931 г.

8 час. вечера бейт. Хариджи

Продолжение

Беседа с Юсуфом Ясином. По окончании деловой части беседы относительно советско-геджасских переговоров мы перешли на общие вопросы. Я спросил: «Чем вызвано неожиданное решение иракского премьера Нури-паши отложить свой приезд в Мекку после того, [как] сам же иракский король форсировал это дело и Ибн Сауд ответил готовностью урегулировать все вопросы отношений Мекки с Багдадом». Ясин ответил в том смысле, что шерифы, как Фейсал так и Абдалла (Трансиорданский эмир), никогда не сдерживали свои обещания. Они всегда давали слово с тем, чтобы его сейчас нарушить. Мой вопрос: «Пресса много пишет об арабской федерации. Как представляете себе это дело?» Ответ Юсуф Ясина: «Мы, как арабы, принципиально всегда были сторонниками единения арабов. Мы понятие единства понимаем шире, чем федерация. Если бы дело зависело только от нас, мы хотели бы слияния всех арабских стран — и Ирака, и Трансиордании, и Йемена и т. д. Но это область теории и пожеланий. Практически же, реализация этой идеи связана исключительно с состоянием, с уровнем развития («такауун») самих арабов. Необходимо, чтобы эта идея исходила из недр самого арабского общества. Одним подписанием бумаги, конечно, не может быть создана действительная федерация. Все это исключительно моя точка зрения. Никаких решений по этому вопросу у нас не имеется. Клянусь, мы никаких предложений по вопросу о федерации не получали. Между тем в газетах расписано заявление Нури о федерации и создано впечатление, что вопрос вступил в фазу обсуждения между соответствующими правительствами».

В заключение я провел параллель между СССР и Геджасом в отношении враждебной кампании, которая постоянно ведется против этих двух стран, и разъяснил смысл антисоветской лжи.

Н. Тюрякулов

Отпечатано 4 экземп.

1 — в дело,

1 — Карахану,

1 — Секретариат Коллегии,

1 — 1 Восточный Отдел. С. М.

Сов. секретно

Джедда 12 марта 1931 года.

№ 43

БЕСЕДА С ДОКТОРОМ САЛИХОМ

Доктор Салих имеет около 55 лет, черкес, бывший сотрудник Махмуда Недима по Йемену. Прожил в Аравии более 25 лет. Участвовал в мировой войне в осаде Адена. В настоящее время работает в министерстве финансов, при Минфине Абдулле Сулеймане. По поручению Мекки ездил в Ассир по подготовке мер к присоединению Ассира к Саудовскому государству. Поддерживает с нами постоянную связь. Сущность его прежних сообщений известна Наркомин-делу и Хакимову.

Салих сообщил, что он до этого был убежден в неизбежности скорой войны между Йеменом и Геджасом и что такую уверенность внушал ему характер тех заданий, которые ему были даны Саудом, в период пребывания его в Ассире. Он должен был выяснить настроение пограничных Ассиру йеменских племен и установить контакт с теми шейхами, которые сочувствуют Сауду. По возвращении его из Ассира Сауд поручил ему составить карту Ассира и Техамы и записку о положении и настроениях в Техаме. Судя по отдельным обрывкам фраз короля и Абдуллы Сулеймана, Салих вынес впечатление, что решение вопроса (о позиции Мекки к Санаа в дальнейшем) откладывается на некоторое время — после рамадана.

После рамадана Салих представил королю свои работы на данные ему темы по Ассиру и Техаме. В результате этого его последнего свидания с королем (в присутствии Минфина Абдуллы Сулеймана), на котором подробно обсуждался вопрос об условиях и возможных перспективах геджасско-йеменского столкновения в Ассире и Техаме, вопрос в целом был снят с дальнейшего обсуждения. Сауд заявил, что он никаких дурных намерений к имаму Яхье не питает и что результатами такого конфликта могут воспользоваться только третьи силы. «С другой стороны, — сказал Сауд — поскольку горы находятся в руках имама Яхьи, думать о захвате и закреплении за собой Техамы было бы совершенно абсурдно».

Салих считает, что финансовое положение страны не может позволять пускаться в какие-либо дорогостоящие авантюры. «Такое заключение правильно, если опустить возможность финансирования со стороны, — сказал Салих, — такого предприятия».

Н. Тюрякулов

Отпечатано 4 экземпляра:

1 — Секретариат Коллегии,

1 — Карахану,

1 — I Восточный Отдел,

1 — в Дело.

С. М.

Вывод: Сауд пока не обостряет положения с Ассиром.

Сов. секретно 1731

И. V. 1931 г.

Джедда 22 марта 1931 г.

№ 41

БЕСЕДА С ТУРЕЦКИМ ПОВЕРЕННЫМ

В ДЕЛАХ СЕНИ-БЕЕМ

Посетил Сени-бея. Беседовал с ним о политической ситуации в Аравии. Я ему рассказал о газетном сообщении (египетская газета «Аль-Зия»), которое говорит, что, по сведениям из Адена, шейхи и население 9 спорных областей Аденского протектората обратились к аденским властям с ходатайством присоединить эти 9 областей к британским владениям и управлять ими через чиновников, назначаемых Англией непосредственно. В Адене полагают, что указанные области никогда, даже в период Оттоманской империи, не имели органической связи с Йеменом и что присоединение их к британским владениям положит конец притязаниям имама Яхьи.

Сени-бей считает, что этот факт следует рассматривать в тесной связи с Ассирским делом. Англичане всеми силами и способами стараются столкнуть Мекку с Санаа, имея в виду одним зарядом убить двух зайцев. Прямо говорить об этом они не могут. Они вынуждены через Филби провести в форме «дружеского совета». «Во имя блага страны» присоединить Ассир к Неджду и ликвидировать его номинальную автономию в расчете, что этот факт вызовет конфликт или по крайней мере трения между Меккой и Санаа. Они, конечно, рассчитывали на большее — войну. Но этого так или иначе не случилось. Сауд предупредил Яхью о своем шаге, чтобы устранить возможность конфликта. Яхья же тоже не пошел на открытый конфликт. К тому же Яхья в силу своего внутреннего положения и наличия аденского фронта не может идти на осложнение своего положения. Вот тогда-то англичане и пошли по этому пути, чтобы в новой форме закрепить свое положение в Аравии. Шейхи Аденского протектората, по-видимому, были подготовлены к такому «волеизъявлению» еще раньше. Объявляют же об этом акте сейчас именно в связи с неудачей в Ассире.

Н. Тюрякулов

Отпечатано 4 экземпляра:

1 — I Восточный Отдел,

1 — Секретариат Коллегии,

1 — Секретариат Карахана,

1 — в Дело,

С. М.

Сов. секретно

1728

11. V. 1931 г.

Джедда 23 марта 1931 года

№ 37

БЕСЕДА С МУХСИН ТАИИБ

Нас посетил начальник политической полиции Геджаса Мухсин Таииб, посещающий нас в последнее время каждый раз, когда приезжает в Джедду.

Таииб — 35 лет, уроженец Медины, из семьи алжирского переселенца. Получил свое военное образование в Стамбуле. Во время мировой войны служил в разведывательной части сирийской армии Джемаль-паши. По-видимому, с целью разведки приезжал в 1916—17 гг. в Мекку и Медину. По приказанию Шерифа Хусейна, который, очевидно, знал о его целях, Таииб и его отец были заключены в Мединскую крепость, где они просидели почти до прихода ваххабитов. Имущество его и его отца было конфисковано хусейновскими властями. Участвовал в антихусейновской компании арабской прессы, проведенной в Египте. После занятия страны ваххабитами он поступил на службу Саудовскому правительству.

Интересовался вопросами — как трактует советская пресса относительно дороги Багдад — Хайфа, проблемой арабской федерации и присоединением Ассира к Неджду. Дал ему соответствующие ответы в рамках того, что было опубликовано в «Известиях» по указанным вопросам. Особо подчеркнул всегда сочувственное отношение советской прессы к Ибн Сауду. Он рассказал следующее: Ибн Сауд имеет много противников. Его положение во всех отношениях, даже в смысле географического положения страны, окруженной английскими владениями весьма трудное. Интригуют и извне и изнутри. При этих условиях он поступает по поговорке: «Если не можешь отрубить руку врага, поцелуй ее». Отсюда его внешне уступчивая политика по отношению к Англии. Например, он знает, что означает для его будущего дорога Багдад — Хайфа и арабская федерация. Он прекрасно понимает подкладку предложения Нури-паши. Никакой федерации между самостоятельным Геджасо-Недждом и зависимым Ираком не может быть. Федерирование Мекки с Багдадом и Амманом означало бы, что первая ставит себя в положение последних, т. е. в положение зависимой от Англии страны. Если бы было решено обязательно вступить в федерацию, то в этом случае было бы более осмысленным и менее вредным актом — федерация непосредственно с самой Англией. Основной вопрос дня — дорога Багдад — Хайфа. Эта дорога предназначена для улучшения независимости полуострова. Сауд, конечно, открыто не поднимет этот вопрос. С другой стороны, и Англия не может говорить, что она стремится задушить полуостров. При этих условиях предметом спора стал вопрос о пограничных укреплениях, о компенсациях за набеги на трансиорданской границе, о пастбищах, о колодцах и т. д. и т. п. Центральным иракским укреплением, на которое возложена основная задача на этом участке со стороны Англии, является Аль-Ратба. Теперь построено на трансиорданской границе 4 пограничных поста, являющихся в действительности настоящими крепостями. Каждая из них обслуживается небольшим, но хорошо вооруженным гарнизоном и подвижной радиостанцией. Стены этих крепостей построены из цемента и наклонены вовнутрь. Окружающая местность засеяна травой, покров которой маскирует саму крепость. Общее руководство по наблюдению и управлению всем районом возложено на старого знакомца недждийцев мистера Клоба.

Я указал ему, что ирако-недждийский договор уже заключен и после свидания двух королей — Фейсала и Сауда на Персидском заливе (февраль 1930 г.) нет никакой почвы для новых споров между Багдадом и Меккой. К тому же состоялась недавно трансиорданско-недждийская конференция, которая, как будто, урегулировала спор о набегах и компенсациях. Мухсин Таииб стал горячо возражать против такой оценки положения, указывая, что во-первых, ирако-недждийский договор 1930 года состоит из 9—12 ничего не значащих и ни к чему особенно не обязывающих, а главное, не разрешающих основной вопрос, статей. Во-вторых, этот договор до сих пор не ратифицирован и ничего не известно, когда будет ратифицирован. В-третьих, Амманская конференция была перемирием, которое нельзя рассматривать, как разрешение спора, поскольку продолжается борьба против независимости страны. Сауд маневрирует, уступает, соглашается, но сохраняет свои основные позиции. Вот пример такого маневра. Свидание обоих королей состоялось на палубе английского парохода в присутствии верховного комиссара. После первых обычных приветствий оба короля вместе спустились в кают-кампанию для беседы… Сауд говорил так громко, что далеко был слышен его голос. Он говорил о том, что никаких дурных намерений к своим соседям он не питает, что арабские страны и их руководители должны жить в мире и дружбе, что этого требуют интересы этих же стран, что все распри, имевшие раньше место между ними, достойны только сожаления, что его единственным желанием является благоденствие и мир в арабских странах и т. д. Фейсал ответил ему, что он (Фейсал) также стремится к миру и дружбе со своими соседями и что он приехал на это свидание главным образом для того, чтобы посредством такого личного обмена мнениями устранить все споры и разрешить все вопросы. Тогда Сауд пригласил немедленно верховного комиссара в каюту и заявил, что настоящее свидание он (Сауд) рассматривает как личное знакомство, которое в будущем должно способствовать лучшим взаимоотношениям и что обсуждение вопросов надо передать мининделам обеих стран. Поступая таким образом, Сауд хотел не ввязываться в личные беседы и устранить возможность каких-либо обязывающих его заявлений и разъяснений. Вот при каких условиях и обстоятельствах был составлен ирако-недждийский договор, который до сих пор не ратифицирован и вряд ли скоро будет ратифицирован. Сауд при этом опирается на моральную поддержку СССР.

Я спросил его, что означает эта фраза о моральной поддержке СССР. Таииб пояснил свою мысль таким образом: В настоящее время СССР является государством, которое уже встало на обе ноги. Удельный вес СССР теперь возрос настолько, что Европа и в первую очередь Англия не могут не учитывать мнения СССР при своих расчетах. Пример — отношение СССР к дороге Багдад — Хайфа и ее продолжению. Эта дорога не ограничивается Багдадом-Хайфой. Дорога будет продолжена на Восток и, прорезав юг Персии, должна быть связана с Индией. Это дело будущего, но она уже сейчас мыслится так. Возможность продолжения этой дороги перестанет быть реальностью, как только Москва посоветует персам не позволить Англии проводить дорогу через Персию.

Я сказал, что о таком продолжении Багдадской дороги мне ничего не известно и что если действительно существует такой проект, то его реализация будет зависеть от самих персов. Обновляющаяся Персия достаточно хорошо знает свои интересы.

Мухсин Таииб снова стал возражать, указывая на то, что обновление Персии было возможным только благодаря соседству этой страны с СССР и что дальнейший ее подъем также зависит от Москвы. При этих условиях персы будут всегда внимательно относиться к советскому мнению, особенно в таких важных вопросах. Москва же, безусловно, так или иначе обязательно будет реагировать на такой факт. Сауд все это прекрасно понимает и отлично учитывает СССР, как фактор, который его поддерживает и заинтересован в том, чтобы поддерживать полуостров. К тому же надо сказать, что в иностранных кругах существует убеждение в наличии каких-то особых связей между СССР и Саудом. Внешняя же форма ваших отношений с королем и его деятелями постоянно укрепляет общество в его убеждении, что за спиной Сауда имеется какая-то твердая опора.

Я сказал ему, что мы никогда не скрывали нашего особого дружественного отношения к восточным странам, которые нуждаются в мире и сочувствии для переустройства своей жизни и укрепления своей независимости.

Затем мы перешли на тему о геджасско-еменских отношениях. Он сказал, что все слухи о близком конфликте между Меккой и Санаа из-за Ассира лишены всякого основания. Сауд понимает, что и он, а также и имам Яхья одинаково заинтересованы в мире и дружбе и что Сауд сделал все, чтобы устранить возможность кривотолков в Санаа в связи с реформами в Ассире. Сауд понимает, что он не должен ослаблять имама Яхью, который занят борьбой на аденском участке. При этих условиях столкновение обоих было бы абсурдом.

Затем он спросил меня — кто такой Абдурашид Ибрагимов Дагестанский. По его словам, Ибрагимов представил Ибн Сауду записку, в которой указывал на необходимость создания в Мекке всемусульманского общества, которое помогало бы Ибн Сауду и обсуждало бы все мусульманские вопросы, пользуясь ежегодным хаджем. Я пояснил ему, что Ибрагимов по происхождению сибиряк, порвавший всякие свои связи с Россией еще до мировой войны. Он принял турецкое подданство, поселился в Турции и участвовал во многих турецких военно-политических предприятиях времен триполитанской, балканской и мировой войн. Никаких связей с СССР он не имеет. Мухсин выразил желание почаще видеться с нами и знакомиться с мнением советской прессы по вопросам арабских стран.

Беседа на этом закончилась. У меня создалось впечатление, что неудача Ибрагимова (Сауд его не принял, несмотря на свое обещание) объясняется его предложением о «всемусульманском центре в Мекке». Возможно, что это предложение отпугнуло его.

Н. Тюрякулов

Отпечатано 4 экземпляра:

1 — Секретариат Коллегии,

1 — Карахану,

1 — I Восточный Отдел,

1 — в Дело.

Сов. секретно

№ 52

Джедда 28 марта 1931 года

БЕСЕДА С ПОВЕРЕННЫМ В ДЕЛАХ ТУРЦИИ

В ГЕДЖАСЕ СЕНИ-БЕЕМ

Предметом беседы было сообщение «Уммуль-Кура» о предстоящем приезде в Джедду иракского премьера Нури-паши. Сени-бей считает, что неожиданное решение, принятое в Багдаде на счет поездки Нури, наводит наблюдателя на ряд размышлений. История этих переговоров была такова: Сначала Багдад телеграфировал Мекке о приезде Нури и о желательности скорейшего разрешения всех спорных вопросов между обеими странами, а также вопросов, в которых «заинтересованы все арабы». Вторая фаза: Английский посланник в Джедде Риян сообщает мининделу Геджаса, что Нури занят нефтяными переговорами и сейчас приехать не может. И последняя фаза: Нури едет в Мекку. Сени считает, что англичане договорились с Меккой по интересующим вопросам, в результате чего англичане сняли запрещение с поездки Нури. Наряду с этим Сени допускает и такое предположение, что в данном случае могло иметь место исправление допущенной ошибки. Приветствуя первое решение Багдада о приезде Нури, Ибн Сауд, возможно, расстроил планы своего партнера и перед общественным мнением выиграл игру Он показал, что не он является противником мира в арабских странах. В результате всего этого англичане исправляют свою ошибку, решив послать Нури для дачи боя в другой фазе борьбы. Далее Сени-бей сообщил, что имел недавно сведения из достоверных, по его мнению, источников о предстоящем после хаджа столкновении между Йеменом и Геджасом. Ему сообщили, что Ибн Сауд решил сейчас же после хаджа начать военное наступление на Техамму. По его мнению, Ибн Сауд больше всего рассчитывает на симпатию шафиитского населения Техаммы, которое имам Яхья оттолкнул от себя своей зейдитской политикой. В подтверждение мысли, что у Ибн Сауда давно имеются какие-то задние мысли против Санаа, Сени-бей вспомнил следующее: Ибн Сауд в прошлом году раза два говорил ему о том, что йеменское население недовольно имамом Яхьей, и что во всем этом виноваты сами йеменские власти, создавшие в стране беспорядок и произвол. В заключение Сауд заверял Сени-бея в том, что он говорит о йеменских делах, не имея на своей душе что-либо против имама Яхьи. Разбирая различные гипотезы на счет возможности похода в Техамму, Сени-бей высказал ту мысль, что без поддержки извне при теперешнем положении страны поход в Техамму невозможен, но что англичане готовы оказать финансовую поддержку Геджасу для такого предприятия, имея в виду добиться этим желательного для них разрешения вопросов на юге и на севере Аравии (9 спорных областей Аденского протектората, Акаба и др.).

Далее Сени сообщил, что по его сведениям район Акабы, который до последнего времени находился в составе Трансиордании, перечислен в состав Палестины. Этот факт Сени-бей рассматривает в связи также с большими английскими планами по охвату Аравии.

Н. Тюрякулов

Отпечатано в 4 экз.

1 — I Восточный Отдел,

1 — Секретариат Коллегии,

1 — Карахану,

1 — в Дело.

С. М.

Сов. секретно

Джедда 10 апреля 1931 года

№ 48

БЕСЕДА С ЛАРИ О МИССИИ НУРИ САИД-ПАШИ

Бывший персидский консул Мухамед Лари-эфенди рассказал мне о своей беседе с губернатором Джедды. Он спросил губернатора о том, что и в какой мере иракскому премьеру Нури-паша АльСаиду удалось осуществить за время своего пребывания в Мекке. Губернатор отозвался незнанием.

По словам Лари, он и губернатор находятся в очень хороших отношениях. Губернатор всегда делится своими сведениями и новостями с Лари. Кроме того, губернатор, занимая видный пост в местном правительстве, всегда в курсе политических дел. Если по вопросу о миссии Нури он отозвался незнанием, то это объясняется тем, что он этим ответом хотел намекнуть на неудачу Нури. Говорить прямо об этом губернатор счел для себя неудобным, а с другой стороны, не мог говорить Лари неправду. В результате губернатор отозвался незнанием. Так толкует ответ губернатора сам Лари. Очевидно, желая подчеркнуть невозможность при данных условиях искреннего сближения Мекки с Багдадом, губернатор добавил, что Нури и его правительство являются зависимыми людьми и самостоятельно решать вопросы не могут.

Далее беседа перешла на тему о поездках Таха-паша Аль-Хашими в Йемен. Он считает, что со стороны иракцев было бы легкомыслием, если бы они в Санаа стали бы прощупывать настроение или вызывать их в направлении против Мекки. Как указывает опыт прошлого, имам Яхья великолепно понимает, какие силы скрываются за подобными предложениями и выступлениями, преследующими задачу отвлечения его от Аденского участка. Поэтому невозможно, чтобы имам Яхья поддался бы на подобную провокацию. Как только имам Яхья почует или даже заподозрит скрытые планы и намерения Англии, он немедленно и решительно поворачивает спину. Так случилось с Италией. Опыт покупки у итальянцев оружия показал ему, что итальянское заявление о своей дружбе с Йеменом было частью плана, внушенного и продиктованного итальянцам тем же Аденом. Поездки аденского губернатора в Азмару, имевшие место в тот период, также говорили в пользу мысли, что в данном случае Йемен имеет дело в лице итальянцев с английским планом. После этого имам Яхья решительно отвернулся от итальянцев и пошел на сближение с СССР.

Если иракцы выступят в Санаа с какими-либо предложениями, в которых будет хотя бы намек или признак их английского происхождения, их постигнет неудача.

(Тюрякулов)

Отпечатано в 4 экземпл.

1 — Секретариат Коллегии,

I — Секретариат Карахана,

1 — 1 Восточный Отдел,

1 — Архив,

С. М.

Сов. секретно

Джедда 17 апреля 1931 г.

№ 59

БЕСЕДА С ДОКТОРОМ САЛИХОМ

Доктор Салих сообщает, что финансовое положение геджаспра все больше и больше обостряется. Переговоры, которые Минфин Абдулла Сулейман вел с Голландским банком и представителями иностранных фирм, кончились капитуляцией правительства: распоряжение, отданное правительством недавно о запрещении вывоза золота из страны, отменено. Помимо сокращения оклада чиновникам на 10 % правительство прекратило вообще всякую выплату жалованья. Сам Салих, занимавший пост особого чиновника — инспектора при Минфине, не получил свое жалованье за 9 месяцев и вынужден был отказаться от службы. На мой вопрос — чем он намерен заниматься в дальнейшем — он ответил, что поедет в Азмару. Желая, очевидно, устранить возможные в связи с Азмарой мои подозрения, он стал уверять, что намерен заниматься исключительно частной торговлей или службой в какой-либо частной организации. Он говорит, что профессор Лоренцо, который работал здесь от министерства колоний в Риме, предлагал ему сотрудничать с итальянцами. Но, не желая принимать участие в преступных планах Италии, связанных с Ассиром, Салих от дальнейших встреч с Лоренцо уклонился. В свое время Махмуд Недим, за которым итальянцы сильно ухаживали, сказал итальянцам, что он, Недим, оставаться здесь больше не может и в качестве желательного для итальянцев сотрудника может рекомендовать его, Салиха. Но Салих по вышеуказанной причине отстранился от итальянцев.

Положение в Ассире, по словам Салиха, обострилось. Газетные сообщения о казни, произведенной саудовскими властями над шейхом племени Аль-Мусариха, соответствует действительности. В ответ на эту казнь люди Аль-Мусариха убили недавно 17 человек из саудовских чиновников. На военном совещании в Мекке решено послать в Ассир карательную экспедицию на 80 автомобилях, снабженных пулеметами. Салих думает, что этот конфликт может привести геджасцев к столкновению с йеменскими племенам, которые захотят помочь родственным им племенам в Ассире. Без финансовой поддержки извне Сауд не способен вести войну с Йеменом. Но есть государство, которое особо заинтересовано в Акабинском заливе и в Аденском протекторате и которое охотно окажет поддержку в таком предприятии. Чем бы ни кончилась такая война, это государство выиграет или на севере или на юге, или и там и здесь. Судя по своим беседам с приезжими йеменскими паломниками, Салих считает, что йеменский имам значительно улучшил свои отношения с шафиитским населением Техаммы и сумел создать для себя желательные настроения среди населения. Расчеты, связанные с недовольством техамцев, теперь неправильны.

Возвращаясь к теме о геджасских делах, Салих особо отмечает безрассудность многих расходов, производимых геджасским правительством. Помимо выписывания бесконечного количества автомобилей в кредит и увеличения задолженности правительства иностранцам, геджасскому посланнику в Лондоне Хафизу Вахбе на устройство коронационного банкета 8 января переведено 5000 фунтов. Фуаду Хамзе на лечение переведено 1000 фунтов. Растраты и казнокрадства не наказываются. Минздрав, в отчетности которого выявлена недостача в 4000 фунтов, замазал дело «милостью» короля. Выписано было на 15 000 фунтов медикаментов. Прибыло медикаментов только на 5000 фунтов, остальная часть медикаментов «сгорела». При всем этом сирийцы сумели устроиться: Сауд конфиденциально отдал строжайшее распоряжение о выплате жалованья в первую очередь врачам, законтрактованным геджасским правительством. Геджасское правительство этим путем стремится устранить возможность вмешательства иностранных представителей, к помощи которых могут прибегнуть сирийцы врачи. Но это обстоятельство в то же время вызывает озлобление чиновников из местного населения, неполучающих по 4–5 месяцев своего жалованья и считающих себя обойденными.

Отпечатано 4 экземпляра:

1 — Секретариат Коллегии,

1 — Секретариат Карахана,

1 — I Восточный Отдел,

1 — Архив.

С. М.

Джедда 21 апреля

БЕСЕДА С ГУБЕРНАТОРОМ ДЖЕДДЫ АБДУЛЛА РИЗА

Посетил губернатора в его доме. Он познакомил меня с хаджи Мустафой из Бейрута. Последний рассказал, что он заключил с Ар-косом договор на нефтепродукты, сделка была весьма выгодна для него, но договор был сорван сирийскими властями, начавшими борьбу против советского ввоза. С губернатором беседовали о политическом положении в Европе. Говорит, что германо-советские отношения постоянно вызывают беспокойство в Европе. Париж не хочет, чтобы германо-советская торговля развивалась. Теперь ко всему прибавилось германо-австрийское таможенное соглашение. Нажим на Германию усилится. Я указал ему, что он, как деловой человек, должен понимать, что теперешний кризис не может быть устранен без экономического сотрудничества народов. Что взаимное сближение народов должны приветствовать все сторонники мира. Германия платит репарации. Она может платить их только посредством развития своей внешней торговли.

Затем беседа перешла на другие темы. Губернатор стал жаловаться на плохие дела, на падение паломничества, на отсутствие паломников из СССР. Я указал ему, что русские мусульмане должны сначала восстановить свое хозяйство, а потом думать о мечети, как говорится в изречении пророка. Со стороны же правительства, как и в Турции, никаких препятствий паломничеству не ставятся. Губернатор стал возражать: «Турция подражает СССР. Восстановление хозяйства не может помешать хаджу. Если бы из СССР приехало 1000 паломников, то это не нанесло бы большего вреда 180 миллионам. Такой факт произвел бы очень хорошее впечатление в мусульманских странах, и не стали бы говорить, что СССР — противник ислама, что в СССР паломничество запрещено. Это мое личное мнение. Этот вопрос должен разбираться независимо от политических и экономических проблем. Что касается теперешнего положения в Геджасе, то знаете, геджасцы недовольны им. Местное правительство до сего времени не изучало ситуацию серьезно. Мы хотели бы, чтобы вы разъяснили королю, что вследствие отсутствия торгового договора между вами и нами геджасцы теряют: пользуясь моментом, англичане продают геджасцам керосин, бензин, лес, муку, сахар и пшеницу по повышенным ценам. При наличии советской торговли этого не могло бы быть. Разрешение советской торговли в Геджасе было бы выгодно геджасцам и недждийцам. До тех пор, пока на рынке не будет создано нормальное положение на основе свободной конкуренции между всеми, население будет терпеть убыток. СССР же, не имея торговли в Геджасе, ничего существенного не теряет, т. к. объем геджасского рынка по сравнению с мировым рынком, на котором оно [Советское государство] выступает, совершенно незначителен. Нужно разъяснить королю именно эту истину Нужно как-то растолковать все это королю. Его величество лично не понимает вопросов торговли. Также не разбираются в этих вопросах Фуад Хамза и Юсуф Ясин. Отсутствие же торгового договора объясняется именно тем, что они не понимают ничего в вопросах торговли.

В частном порядке я могу взять на себя представительство ваших фирм. Вначале я возьму немного, примерно в следующих количествах: ежемесячно сахару от 500 до 1000 мешков, керосину от 2000 до 3000 ящиков, бензина от 2000 до 3000 ящиков.

Товары должны прибывать на советских пароходах на мое имя. Могу также покупать и для себя, если это будет выгодным для меня. Сообщите мне ваше решение. Я имею в виду лично обратиться к королю и добиться его разрешения на торговлю советскими товарами».

Беседа велась посредством переписки на арабском языке, потому что губернатор плохо слышит. Устная же беседа велась на персидском языке, которого окружающие люди не понимают. Настоящая беседа записана по записям, написанным в записной книжке губернатора.

22 апреля 1931 года

Утром нас посетил местный уроженец, турок по происхождению Мустафа Чубукчи. Купец, лет 50-ти, глава торгового дома Чубукчи, который до войны считался крупнейшим оптовиком Геджаса. Во время восстания Хусейна этот дом потерпел крупнейшие убытки. Участвовал в организации общественного мнения местного населения против Хусейна и сменившего его Али. В настоящее время он не играет значительной роли в местной торговле. Находится в очень близких отношениях с Халид Каркани, а через последнего — с немцами.

Чубукчи рассказал о том, какое впечатление произвело в местном обществе появление советского цемента в Джедде, выписанного домом Абдуллы Фадла. По его словам, узнав о прибытии советского цемента в Джедду, Халид Каркани — компаньон немецкого консула Де Хааса, заявил королю, что создается невозможное положение на рынке: с одной стороны, когда он (Каркани) намеревался торговать советскими товарами, ему сказали, что для этого еще не наступило время. С другой стороны, Абдулла Фадл открыто выписывает цемент из СССР. Сам Абдулла Фадл объяснил, что он этот товар купил в Египте. Инцидент был ликвидирован тем, что Абдулла Фадл дал обязательство больше не выписывать советских товаров. По мнению Чубукчи, все это не устраивает геджасцев: 1) правительство защищает своих недждийцев (Абдулла Фадл — недждиец) и обязательство, данное Фадлом, является лишь маневром, рассчитанным на успокоение других купцов. 2) Абдулла Фадл уже заработал на советском цементе. 3) Советский цемент уже проник на геджасский рынок, и этим самым исключительный режим, созданный для советской торговли, нарушен.

Мало того, советские товары, несмотря на все преграды, все-таки проникают на склады. По его сведениям, одна английская фирма закупила крупную партию советского сахара по 6,5 фунтов за тонну сиф Бомбей, в то время как мировая цена — 9 фунтов. Этот сахар отдельными партиями будет перевозиться из Индии в Геджас и продаваться по мировым ценам. Ясно, что разница в цене останется в Индии. Поскольку Геджас является лишь потребителем, то поэтому при теперешнем, тяжелом положении Геджаса самым правильным шагом со стороны местного правительства было бы открытие рынка для советской торговли и допущение конкуренции для нормализации цен. Я пришел к вам просить использовать мои связи и мой опыт, когда вопрос о советской торговле в Геджасе будет улажен, и советские торговые организации начнут работать. Я предлагаю свои услуги в качестве комиссионера. Надеюсь, что, зная меня как главу торгового дома с незапятнанной репутацией, вы предпочтете меня перед остальными. Я ответил ему в том смысле, что если советская торговля с точки зрения деловых людей Геджаса выгодна для них и для населения, то они сами должны проявить перед местным правительством инициативу и разъяснить кому следует все выгоды этого дела. Коммерческую сторону вопроса разработают наши торговые организации, которые и привлекут кого-либо из местных купцов для сотрудничества на комиссионных или иных условиях. При решении вопроса о том, кого пригласить к сотрудничеству, советские торговые организации, по всей вероятности, учтут прежде всего роль и значение этого человека в разрешении вопроса местным правительством в желательном для нас и для вас смысле.

22 апреля 1931 года

В 3 часа пополудни я посетил Фуада Хамзу в его доме. У него застал английского посланника Рояна и помощника (ассистента) аденского губернатора Чемпиона. Последний, по словам Фуада, приехал в Джедду к Рояну.

Я сказал Фуаду Хамзе, что в период его болезни я запросил Юсуфа Ясина относительно дальнейших судеб геджасско-советских переговоров и что Ясин, переговорив с королем, ответил мне в том смысле, что продолжение наших переговоров считается желательным и что геджасскую сторону в этих переговорах будет по-прежнему представлять он, Фуад Хамза.

Фуад ответил, что после своего возвращения из-за границы он также узнавал мнение короля и что продолжение переговоров между нами является задачей ближайших дней после хаджа.

Мы условились, что непосредственно после хаджа — в конце апреля и в первых числах мая — мы возобновляем с ним в Джедде наши работы по геджасско-советским переговорам.

Фуад стал жаловаться на ненормальное положение на рынке, на дороговизну нефтепродуктов. Я указал ему, что ненормальное положение, которое действительно существует на рынке, является результатом исключительного режима, созданного местным правительством для советской торговли. Другими словами, это положение может быть устранено лишь ликвидацией исключительного режима. Далее я отметил, что это положение, по моему мнению, будет обостряться тем больше, чем дольше будет сохраняться исключительный режим в отношении нашей торговли. К тому же этот режим все равно не оправдывает себя хотя бы потому, что советские товары все-таки проникают в Геджас. Купец будет покупать там, где ему будет выгоднее. Но проникновение советских товаров через Египет или через Индию невыгодно прежде всего для самих геджасцев, т. к. разница в ценах при этом будет оставаться у посредников. Геджаспра лучше понимает свои интересы, а моя обязанность — высказать мое мнение. Фуад заявил, что, ставя в начале геджасско-советских переговоров вопрос о компенсации, геджасское правительство хотело получить материальные выгоды. Вопрос о том, в какой форме могли быть даны эти выгоды, должен быть обдуман советской стороной. Я ему ответил в том смысле, что вопрос о компенсациях я предлагал ему поставить не до переговоров, а в процессе переговоров. Таким образом, я никогда не уклонялся от совместного с ним обсуждения любого конкретного предложения геджасской стороны, чтобы завершить наши переговоры. Я полагаю, что геджасское правительство, ликвидировав исключительный режим и заключив с нами соответствующее соглашение, могло бы обеспечить себе весьма значительные выгоды. По целому ряду товаров, в которых геджасское правительство нуждается, могли бы быть заключены наивыгодные для геджасцев сделки с нами. Выгодность сделок с нашими торговыми организациями видна хотя бы из того факта, что при наличии исключительного режима советник наместника Абдулла Фадл выписал партию советского цемента. Если бы геджасское правительство пожелало заключить с нами сделки, то ему могли бы быть предоставлены наилучшие условия.

Фуад стал интересоваться ценами на наши нефтепродукты. Он говорит, что геджасское правительство хочет закупить для себя примерно 20 000 ящиков бензина. Я обещал дать ему справку по этому предмету (через несколько дней я думаю ему сообщить, что наши нефтепродукты, как правило, предлагаются по мировым ценам, но что если советские торговые организации получат серьезное предложение со стороны гедпра или же если будут они допущены к торгам на равных с другими основаниях, тогда соответственно обстановке наши организации смогут сообщить соответствующие цены и условия. Этот ответ будет дан ему как ответ генерального представителя Ближвостгосторга на Красном море т. Хакимова). Фуад подчеркнул, что предметом он интересуется в частном порядке и просит этот запрос не считать обязующим его чем-либо.

Я спросил его на счет приезда Нури-паши в Мекку и возможности арабской федерации. Он ответил: Соглашение по выдаче преступников составлено и подписано в Мекке. Кроме того, новым является то, что стороны согласились приступить вскоре к переговорам относительно геджасских вакуфов в Ираке, таможенных тарифов, визовых вопросов. Остальное — договор о добрососедских отношениях, протокол об арбитраже — является продуктом прошлогодних встреч с иракцами на Персидском заливе и в Багдаде (март 30 г.). Что касается культурно-технического сотрудничества обеих стран, что будут обсуждать стороны в предстоящих переговорах, Фуад ничего не знает. Переговоры велись Юсуфом Ясином и Нури-пашой, а Фуад был за границей. Какое содержание вкладывается в понятие культурно-техническое сотрудничество, знает Ясин.

Федерация невозможна, т. к. Ирак не самостоятелен и по ряду вопросов Ирак связан обязательствами перед Англией. При этих условиях федерирование обеих стран поставило бы Геджас-Неджд в зависимое от Англии положение. Я спросил его относительно их отношений с французами. Он ответил: Срок старого договора истек. Мы ведем переговоры и в скором времени надеемся заключить новый договор. Условия этого договора по ряду вопросов будут иные, чем в старом. (Он так ответил в связи с моим сообщением, что по распоряжению верховного комиссара Франции в Сирии геджасско-подданные в Сирии в связи с истечением срока договора подлежат юрисдикции не смешанных судов, как было до того, а местных.)

Фуад конфиденциально сообщил мне, что геджасское правительство собирается в скором будущем ввести монополию на нефтепродукты.

Затем он стал намекать относительно бельевого полотна, которое он хотел бы купить для нужд своего дома. Я ответил, что об этом написано и отправлено мною письмо в Москву, но что все это задерживается тем обстоятельством, что наши пароходы, идущие прямо из Одессы, сюда не заходят. Он снова просил помочь ему в этом деле (речь идет о его желании получить от нас подарок в виде бельевого полотна).

БЕСЕДА С МИЯН-КУДРАТ (Миян Кудратт-уль Ла)

23 апреля ко мне явился лично мне известный гражданин г. Коканда Ферганской области Узбекской ССР Миян Кудрат-уль Ла. Возраст — 35–40 лет. Происходит из известнейшей в Средней Азии духовной семьи Миянов. Члены этой семьи имеются кроме нашей Средней Азии также и в Афганистане, Геджасе и др. странах. До революции они владели огромными земельными богатствами и постоянно получали от своих арендаторов и бесчисленных мюридов доходы. Среднеазиатский дом Миянов возглавляется в настоящее время указанным Мияном Кудратом. Большинство их владений и мюридов находилось в богатой хлопком Ферганской области. Мияны, опираясь на старый свой авторитет, благословили, поддержали и в течение первого периода гражданской войны в Фергане помогали басмаческому движению. Первые басмаческие курбаши Эргаш (район Коканда) были исключительно мияновским творением (1918 г.). Тогда во главе дома Миянов был старик Миян Хазрет — непримиримый противник Советской власти. Я был тогда членом Кокандского исполкома и комиссаром просвещения. Уезд находился полностью во власти басмачей. Тогда и произошло мое первое знакомство с Миянами. Я потребовал от Мияна Хазрета распоряжения об освобождении моего отца, уведенного (а потом зарезанного) басмачами. Миян Хазрет отказался это сделать, заявив, что басмачи ему не подчиняются. После смерти старика Мияна Хазрета во главе дома Миянов встал неустойчивый молодой Миян Кудрат, который сначала мною, а потом и нашими организациями использовался в борьбе против басмачества. Органы ОГПУ Средней Азии должны его хорошо знать. Как он работал в последнее время, конечно, не знаю и не могу знать. Но в период 1921—22 годов он оказал нам много услуг. Характер его услуг может быть понятен, если учесть, что они оплачивались нами и, во-вторых, он не всегда, по-видимому, понимал истинный смысл нашей тактики по отношению в нему. Отсюда для меня совершенно ясно, почему он теперь очутился в Геджасе.

Миян Кудрат рассказал следующее. Его земли отняты. Бельский (или Беляев) руководитель ОГПУ Средней Азии обещался содействовать ему в получении через органы Наркомзема участка земли для обеспечения его семьи. Бельский так поступил потому, что он учитывал и оценивал услуги Мияна Кудрата. Но, к сожалению, это обещание выполнено не было. Кроме того, Кокандский ОГПУ стал подозревать Мияна Кудрата в связи и поддержке курбаши Насыр-Хан-Тюря. В последнее время Миян Кудрат по распоряжению Кокандского ОГПУ был в Наманганском уезде на антибасмаческой работе. Его целью была ловля Насыр-Хан-Тюря. Однако Мияну Кудрату напасть на след Насыр-Хан-Тюря не удалось. Зато он представил наманганским властям другую шайку басмачей. Кокандский ОГПУ вместо благодарности обвинило его в тайной связи с Насыр-Хан-Тюря. Жить стало трудно. Все это произошло год тому назад. В результате он ушел за границу. Границу перешел у афганского города Андхой. Ему помогли перейти границу контрабандисты туркмены. Вместе с ним границу перешли 13 Туркестанцев, которые афганцами были сданы советским пограничникам. (Почему афганцы приняли Мияна Кудрата — неизвестно. По-видимому, он использовал свои афганские связи). Из Андхоя через Мазар Шериф проехал в Кабул. Лично знаком с министром юстиции афганского правительства. Минюст представил его Надир-шаху, который отнесся к нему очень милостиво и подарил ему 1000 рупий. Внутреннее положение Афганистана, по его оценке, неустойчиво. Надир-шах пользуется поддержкой лишь консервативных элементов и духовенства. Большая часть купечества, крестьянства, молодежи и племен, в том числе и крупнейшего племени Дурани, к которому принадлежит дом Амануллы, симпатизируют Аманулле. В афганском Туркестане против Надир-шаха ведет упорную борьбу Ибрагим-бек (Лакаец из восточной Бухары, бывший союзник Энвер-паши). Ибрагим-бек пользуется симпатией населения. Ибрагим-бек защищал население от набегов, которые производились с советской стороны. В результате затянувшихся неурядиц в стране в северных провинциях, населенных тюркскими племенами, зародилась и крепнет идея отделения от остального Афганистана и образования самостоятельного государства афганского Туркестана. Из Кабула высылаются систематически отряды для борьбы с Ибрагим-беком. Кабул совершенно беспомощен: население поддерживает Ибрагим-бека. В народе говорят, что Ибрагим-бек воюет для Амануллы. Влияние Ибрагим-бека простирается в общем до Кандагара. Надир-шаху совершенно не удалось разоружить население. То тут, то там вспыхивают беспорядки и волнения. Беспрерывно растет налоговое бремя, которое вызывает недовольство широких слоев населения. Афганская рупия также все время падает. Между Надир-шахом и англичанами имеется секретное соглашение. Англичане поддерживают Надир-шаха: последний недавно получил много серебра, 4000 палаток и 80 000 винтовок. В пограничной области англичанам удалось установление нейтральной зоны, чего, как говорят там в народе, при Аманулле не было и не могло быть.

Из Афганистана он выехал в Пешавер-Карачи, а оттуда в Геджас. В Индии он был свидетелем массовых выступлений против национального конгресса, обвиняемого массами в соглашательстве. Отношения между индусами и мусульманами весьма дружественны. Мысль о необходимости сотрудничества этих двух элементов весьма популярна. Он слушал речь члена национального конгресса Абдул Гафар хана, призывавшего мусульман к единению с индусами. С такими же речами среди индусов выступает Махатма Ганди. Везде, где был Миян Кудрат, как индусы, так и мусульмане открыто высказывали свои симпатии к СССР.

Миян Кудрат высказывает свои опасения относительно судьбы своей семьи, которая осталась в Коканде. Я постарался успокоить его. Недели через 2–3 Миян Кудрат хочет повидаться со мной. В Мекке он остановится у своего родственника.

Тюрякулов.

Отпечатано в 4 экзем:

1 — Секретариат Коллегии,

1 — I Восточный Отдел,

1 — Секретариат Карахана,

1 — Архив.

С. М.

В отношениях между нами и геджасским правительством за 1931 год никаких сдвигов не произошло. Мы сейчас стоим на той же мертвой точке, на которой остановились. Переговоры, которые мы вели с Фуадом Хамзой (и стоящим за ним Абдуллой Филби), оттягиваются. Геджасское правительство не только не выполнило свое декабрьское заявление о ликвидации исключительного режима, созданного им для нашей торговли, но оно и не спешит с завершением наших переговоров. Таким образом, наша основная задача, которая заключалась в закреплении нашего положения в Геджасе посредством дружественного и торгового договоров, все еще не разрешена. Группа Фуада-Филби по-прежнему сохраняет за собой положение доминирующей силы при дворе (в связи с принятием Филби ислама, эта группа закрепилась на своих позициях) и продолжает ставить рогатки геджасско-советским отношениям. Король же «ссориться» из-за нас с Филби сейчас не хочет. При этих условиях борьба против исключительного режима, за свободную торговлю, за торговый договор мыслилась нами при активной поддержке заинтересованных в нашей торговле слоев геджасского купечества. Этот путь также не дал пока ощутительных результатов: не только наш старый контрагент шериф Моханна родственник б. короля Хусейна (к которому в правительственных кругах относятся весьма отрицательно), но и советник генерального наместника и заместитель эмира Фейсала в Государственном Совете («Меджлис Шура») Абдулла Фадл оказался слишком слабым, чтобы прорвать плотину. Партия советского цемента, которую Абдулла Фадл в этом году выписал через Лазарини-Госторг, оказалась весьма выгодным делом, и Фадл выразил желание выписать более значительную партию этого товара. Единственным при этом условием, выставленным им, было следующее: советский цемент должен быть показан в документах, как цемент из Триеста. Такое «условие» лишало сделку той ценности, которой мы добивались. С другой стороны, оно говорило о незначительности удельного веса Фадла в местном правительстве. Однако, несмотря на все, эта сделка имела свою и положительную роль: факт открытого привоза советского цемента в Джедду остался фактом, необъяснимым при наличии исключительного режима для наших товаров. Форма использования нами этого факта видна из моей беседы с Фуадом Хамзой. Явная выгода нашей торговли для Геджаса и моральное поражение официальной политики оказались налицо. Кроме того, усилился интерес к нашим товарам. Предложение Мустафы Чубукчи и джеддинского губернатора Абдуллы Риза являются результатом того интереса, который имеется среди купечества к нашим товарам. Здесь я считаю полезным остановиться на предложении губернатора. Абдулла Риза является крупнейшим импортером Геджаса и одним из влиятельнейших чиновников правительства. Года 2–3 тому назад он был противником нашей торговли и активно выступал в качестве организатора и руководителя бойкота советских товаров. С тех пор рыночная ситуация вообще и торговые связи Абдуллы Риза в частности сильно изменились. Изучение нами его торговых связей с Индией показало, что он все больше и больше отрывается от индийского рынка и завязывает новые связи с европейскими странами. От успокоения, якобы наступающего в Индии, до восстановления там нормального положения на рынке, по-видимому, требуется много времени, а между тем по теперешним условиям геджасского рынка Абдулла Риза должен искать в стороне более выгодные товары. Исходя из этих соображений, я считаю его предложение серьезным. Я думаю поставить перед ним предварительным условием наших переговоров, вопрос об оформлении этого дела геджасским правительством. Весьма вероятно, что, добившись от правительства такого оформления, он будет ставить перед нами (для коммерческой стороны дела должен будет приехать т. Хакимов) весьма тяжелые условия. Но этого опасаться не следует, т. к. дальше принятие или непринятие его предложений будет зависеть от нас самих. Независимо же от результата воздвигнутая против нас стена будет потрясена еще раз. Вот почему было бы весьма желательным использовать этот случай в теперешней обстановке обострения противоречий между геджасцами и спекулирующими иностранцами. Кроме того, форсирование нами этого дела сейчас желательно еще потому, что предстоит возобновление переговоров между нами и геджаспра. Перспективы наших переговоров с геджаспра совершенно неясны. Во всяком случае, при наличии группы Фуада-Филби надеяться на скорое и благожелательное завершение их не приходится. При этих условиях выступление Абдуллы Риза было бы для нас серьезным подспорьем. Положение же с нашими переговорами с геджаспра обстоит так: Фуад Хамза находился на излечении в Египте. Пользуясь этим предлогом, я зондирую настроения короля через посредство его советника Юсуфа Ясина. Я выяснил готовность короля к возобновлению наших переговоров и возможности замены Фуада Хамзы другим более приемлемым для нас человеком в качестве представителя короля в наших переговорах. Этот зондаж выяснил, что хотя король и не хочет выявлять свое лицо и продолжает придерживаться старой своей тактики сталкивания нас с Филби, тем не менее формальная почва для переговоров продолжает существовать. После своего возвращения из Египта Фуад Хамза также подтвердил готовность короля к продолжению переговоров. В то же время этот зондаж по своему результату оказался и напоминанием королю о нас.

После хаджа, приблизительно с середины мая, согласно нашему уговору с Фуадом Хамзой, наши работы по советско-геджасским переговорам должны возобновиться в Джедде. Учитывая предстоящий свой отъезд в июне-июле (в зависимости от нашего парохода), в строгом согласии с последними директивными письмами НКИД. По этим вопросам я внесу наш проект договора полностью. О последующем НКИД будет информирован немедленно.

Н. Тюрякулов

Джедда, 24 апреля 1931.

Отпечатан в 4-х экземплярах:

1 экземпляр — для архива Полпредства СССР в Джедде,

3 экземпляра — для НКИД.

Н.Т.

Сов. секретно

№ 65

ДНЕВНИК ПОЛПРЕДА СССР В ДЖЕДДЕ

Т. ТЮРЯКУЛОВА

(За время с 26 апреля по 15 июня 1931 года)

Джедда 26 апреля —1 мая 1931 г.

Беседа с Мухаммедом Насыфом

Посетил Мухаммеда Насыфа. Он обычно предпочитает беседовать на более или менее аполитичные темы. На этот раз он развязался. Он стал говорить о тяжелом положении и о всеобщей нужде в стране, о падении хиляля на рынке и т. д. Спросил мое мнение — что делать? Я ответил ему, что обычно воздерживаюсь от высказывания своих мыслей по поводу геджасских дел. Но сам Насыф знает наше благожелательное отношение к странам Востока и в частности к Геджасу. Кроме того, вопрос поставлен таким уважаемым человеком, как Насыф, и поэтому считаю возможным высказать ему свою мысль в частном порядке. Обычно в подобных случаях немедленно изымают из обращения падающий денежный знак или его размеры сокращают. Возможно, что гепра так и поступит. Но этого совершенно недостаточно. Геджас ничего не производит и ничего не вывозит. Расходы по содержанию правительственного аппарата и армии незначительны по сравнению с притоком иностранной валюты. Однако правительство не платит жалованье своим чиновникам и одалживает у иностранцев. Создается впечатление, что Геджас идет по пути старой Турции и Персии, которые в результате небрежного отношения к ресурсам страны потеряли сначала экономическую, а потом и политическую независимость. Вот почему я хотел бы обратить его внимание прежде всего на эту опасность. Второе — непонятной является такая политика, при которой становится возможной спекуляция на рынке. Нужно было бы открыть двери и допустить свободную конкуренцию для всех. Этого нет. Само правительство для себя закупает там, где дороже и более тяжелые условия оплаты. Наши враги два года тому назад говорили, что мы дезорганизуем рынок. Мы не выступали, однако рынок благодаря такой политике гепра попал в тяжелое положение. Отсюда вытекают два вывода — сократить расходы и открыть двери. В качестве примера может быть взят Йемен, который не испытывает таких затруднений, как Геджас. Это объясняется тем, что у Яхьи лишних расходов нет, иностранцы не имеют свободы действий и рынок функционирует нормально. При том Йемен не имеет преимущества по сравнению с Геджасом — как хадж, дающий столько ресурсов.

Насыф говорит, что все это верно. Основная беда в недобросовестности королевского окружения. Люди заняты одними личными интересами. Расходы правительства огромны. Начиная с эмира Фейсала и кончая мелкими эмирами (начальниками городов) получают непомерные для страны оклады и производят дикие расходы. Главная статья расходов автомобили, которые съедают все. Теперь пока берут в кредит. Как Геджас потом будет расплачиваться — неизвестно. Постепенно иностранцы занимают доминирующее положение.

Затем в качестве иллюстрации нравов в высших сферах Насыф рассказал следующий случай: Минфин Абдулла Сулейман, в дни анархии на джеддинском рынке в связи с падением галяля, справлялся по телефону — выезжает ли зав. джеддинской таможней Магреби на хадж и если выезжает, то берет ли с собой своих взрослых дочерей. «Что и говорить о Минфине, — говорит Насыф, — если сам король в последний раз сюда приехал, в Джедду, исключительно по двум причинам: для встречи с инженером Твиттчелем (присланным Крейном) и женитьбы на своей прежней жене из города Анейзе (Неджд). После хаджа король соберет всех видных граждан Джедды, в том числе получу приглашение и я на совещание. Будет поставлен вопрос о том — что делать, чтобы облегчить положение страны. Я много думаю о том, что сказать королю, и тем не менее ничего не могу придумать. Что же могу говорить и советовать, когда само правительство не осознало всю остроту положения и когда руководители правительства думают о своем личном. Говорить же правду — просто бесполезно: не поймут. Только жаль короля — он ничего не понимает в этих делах, его обманывают и разлагают.

Хадж 1931 года. (26 апреля -1 мая)

О хадже сообщают из Мекки, что хадж прошел во всех отношениях благополучно. На Арафате умер всего лишь один человек, что является редким явлением. Имели место случаи мелкого воровства со стороны местных бедуинов и йеменцев.

В самой Мекке эти дни прошли также спокойно. Слухи о волнениях среди населения города, о столкновении между солдатами и населением, о разгроме нескольких лавок и т. д. и т. п. оказались только слухами. Ничего этого не было. От падения хиляля действительно сильно пострадала беднота: в Мекке хиляля падала до 1200 (1 англофунт) при прежнем, нормальном курсе в 220. Правительство принимает некоторые меры: скупает хиляли. Теперешний курс 440. Однако поколебался реал: вместо 10 реалов за 1 англофунт теперь платят 12.

Циркулировал слух, что на Арафате недждийцы пытались разоружить йеменцев (7000–8000), прибывших сюда через Ассир и потому неизбежно вооруженных. Произошла драка, обошедшаяся без кровопролития. Это также оказалось неправдой.

Афганцы — Аманулла и его свита, а также Мухаммед Садык-хан — Аль-Джаджи для завершения хаджа должны съездить еще в Медину. Официальная же афганская делегация посетила Медину еще до хаджа;

Турки, бывшие на хадже (жена Сени-бея и секретарь Турецкой Миссии Нафиз-бей), рассказывают, что Аманулла на Арафате ходил в сопровождении лишь одного недждийца из гвардии короля. Афганцы — паломники с сочувствием говорили об Аманулле и молились о его возвращении в Афганистан.

Официальные бюллетени Управления здравоохранения Геджаса, разосланные циркулярно, говорят, что на хадже не было констатировано ни одного случая инфекционного или эпидемического заболевания.

Об антиитальянской листовке на хадже пока ничего не слышно.

29 мая 1931 года

В 5 часов вечера я посетил губернатора и, учитывая предстоящую его поездку в Мекку и встречу с королем, сообщил ему следующее:

28 мая виделся с Фуадом Хамзой и передал ему наш ответ на некоторые требования геджасского правительства, принятием которых было обусловлено разрешение и допущение советской торговли в Геджасе. Большинство требований геджасского правительства нами удовлетворено. Я уверен, что это обстоятельство произведет на короля благоприятное впечатление и значительно облегчит задачу губернатора, добивающегося разрешения короля на сделку с нами. Я считаю его, губернатора, желательным для нас контрагентом. От советской торговли он выгадает много. Теперь он должен действовать решительно. Купец лучше понимает условия рынка и интересы страны, чем другие. Он имеет сейчас все возможности разъяснить королю создавшееся в Геджасе ненормальное положение и добиться благоприятного для себя разрешения вопроса.

Губернатор ответил, что он это обстоятельство учтет в своей беседе с королем и будет добиваться разрешения вступить с нами в деловые связи. Он заявил, что в Мекку он поедет I июня или рано утром второго.

1 июня 1931 года

Нас посетил племянник джеддинского губернатора Ахмед Ак-бер, бывший в период Русо-Тюрка нашим контрагентом. Хотя он и жалуется на джеддинского губернатора, однако целью его визита, по-видимому, было нащупывание наших настроений и выведывание наших действительных намерений на счет форм нашей торговой работы в будущем. Сначала он стал говорить о застое в торговле и поведении местного правительства. По его мнению, за семь лет хозяйничанья ваххабитов в Геджасе в страну поступило от 14 до 16 миллионов англофунтов. В результате безрассудного отношения правительства к доходам, страна и ее торговля были лишены возможности воспользоваться этими доходами. Теперь правительство дошло до того, что не способно выплачивать оклады своим чиновникам. Паломничество падает вследствие ряда причин и, прежде всего, вследствие экономического кризиса и отхода масс от ислама. Характерно, что подавляющее большинство египетского паломничества приходится на старшее поколение египетской деревни. С другой стороны геджасское правительство, погоняемое нуждой, нажимает на паломников и способствует еще большему падению и компрометации паломничества. Для характеристики безрассудного отношения к доходам достаточно указать ничем не оправдываемые высокие оклады недждийских эмиров (эмир г. Медины — 400 ф., эмир г. Таифа — 300 ф., эмир г. Ямбо — 200 ф. и т. д.). Эти оклады выдаются им на карманные расходы. Все содержание самого эмира, его семьи и занимаемого им дома выдается из местного казначейства. Правительство оплачивает регулярно расходы эмирских жен на предметы роскоши по особым спискам, составляемым женами.

Рыночные цены ненормально высоки. Это вызвано главным образом спекуляцией. Джилятля Ханки и Филби, представляющие «Шелл» и «Стандарт Ойл Компани», находятся в договорных отношениях, и цены на нефтепродукты все время поддерживаются на определенном уровне. Между тем разница в ценах на нефтепродукты в Египте и в Геджасе должна бы заключаться в сборах на Суэцком канале и транспортных расходах от Александрии до Джедды. Геджасское правительство увлечено ложной выгодой высоких пошлин, взимаемых им с нефтепродуктов. Правительство совершенно не учитывает убытков, которые несет страна.

Серьезным средством борьбы против этого явления могла бы явиться советская торговля. Но, к сожалению, причины и обстоятельства, закрывшие в свое время доступ ей в Геджас, продолжают существовать и поныне. Мало того, эти обстоятельства приобрели еще большую силу. Геджас и Йемен в этом отношении представляют собою противоположности. Йемен заинтересован в советской торговле и по политическим соображениям. Кроме того, Йемен чувствует себя гораздо независимее, между тем как Геджас боится и избегает раздражать Англию. Помимо этих общих причин имеются еще частные причины, которые толкнули Геджас на закрытие дверей перед советской торговлей. Я в свое время, когда находился в деловых связях с обществом Русо-Тюрк, предупреждал и предостерегал ваших предшественников. Я им говорил, что советским торговым организациям самим выступать на геджасском рынке и сразу развивать широкую торговую деятельность не следует. Геджасское купечество и в первую очередь мой дядя, которые весь геджасский импорт держат в своих руках, увидев перед собою мощные советские торговые организации, из страха за свое будущее начнут бороться против советской торговли и используют все свое влияние для того, чтобы закрыть двери. Я им предлагал метод постепенного проникновения через посредство местного же купечества. Этот путь не мог бы вызвать такой паники, какую советская торговля вызвала своим напором. Однако советские представители сочли мои предостережения неосновательными, решив, что при наличии в стране свободной торговли запрещать советскую торговлю не будут. В то же время советские представители, желавшие сами работать, несмотря на свою способность, были мало знакомы с местными условиями. Англичане через своего вице-консула Ихсануллу использовали озлобление купечества для организации бойкота. Во главе бойкота встали мой дядя, тогдашний мининдел Абдулла Дамлюджи, Абдулла Фадл и др. На совещании в Бахре, созванном с целью организации бойкота, принимал участие Ихсанулла. После этого совещания губернатор вызвал меня к себе и предложил прекратить всякие деловые связи с советскими торговыми организациями. Несмотря на это, я решил поехать в Москву и посредством личных бесед разъяснить правлению Русо-Тюрка действительное положение вещей, указать правильный путь и добиться для себя представительства этого общества в Геджасе. В рекомендации и визе советское консульство мне отказало. Тогда я решил все же проехать в Москву через Париж. Персидский посланник Абдулла Фархан оказал мне поддержку и снабдил меня письмом на имя Персидской миссии в Москве. Это письмо хранится у меня и сейчас. Я из Парижа послал подробную телеграмму на имя правления Руссо-Тюрка. Я ждал приглашения со стороны Руссо-Тюрка, не получив ответа от Руссо-Тюрка, я вернулся в Геджас.

Мои соображения, которые я излагал тогда, не потеряли свою силу и сейчас. Учитывая возможность его подсылки губернатором, я заявил, что он во многом прав и что его советы и соображения полностью разделяются и мною. Вызывать панику среди купечества было нерационально. Нужно было вместо этого использовать знание и опыт таких людей, как губернатор. Вообще же следует считать, что все это является следствием недоразумений, т. к. советские торговые организации и тогда не намеревались лишать кого бы то ни было его положения. Но как бы то ни было, теперь приходится считаться с создавшимся положением вещей. Положение же создавалось такое, что так оно продолжаться без конца не может. Рынок может быть нормализован лишь с открытием дверей для советской торговли. В этом заинтересовано и само геджасское купечество, руководящее импортом. Если возобновится здесь деятельность наших торговых организаций, то ее мыслю я не иначе как в форме сотрудничества с крупным купечеством и использования его в качестве посредника.

Ахмед Акбар говорит: вы после бойкота прибегли к посредничеству турецкоподданного Ходжа Ахрара и родственника короля Хусейна шерифа Мугана. Эти посредники оказались настолько беспомощными, что при запрещении советской торговли они нс смогли вам принести существенной пользы.

Вы изменили свою первоначальную тактику и приняли мысль о посредничестве местных людей, применив ее неправильно, без знания людей и условий. Но как бы то ни было, мои первоначальные соображения о способах торгового проникновения в Геджас продолжают сохранять свою силу, хотя обстановка еще больше осложнилась и геджасское правительство еще меньше расположено раздражать иностранцев, чем в тот период.

Ахмед Акбар говорит, что действительные причины созыва съезда в Мекке заключаются не столько в желании выслушать пожелания населения, сколько в стремлении правительства заручиться обязательством и согласием съезда на заключение внешнего займа. Геджасское правительство ищет средств. Эти средства могут быть даны лишь Англией, заинтересованной в Геджасе политически. Правда, я не мыслю, чтобы английское влияние в Геджасе было бы оформлено в виде оккупации страны по примеру Египта. Для этого здесь нет никаких резонных данных. Англия ограничится превращением Геджаса в свою фактическую колонию, связанную своими долговыми обязательствами. Англия ограничится захватом таможен и установлением контроля над политикой и доходами страны. На случай каких-либо возражений против займа у Англии, по-видимому, приехал сюда представитель эмира Лютфулла, являющегося подставным лицом. Все это пока относится к области слухов. Во всяком случае, судя по всему, геджасское правительство мечется в поисках средств и готово идти по пути займов. Не лишена элемента реальности также мысль о даче концессии.

Мистер Крейн, говорят, уже обратился к королю с предложением о концессии на нефть в районе Аль-Уадж, недалеко от Акабин-ского залива.

Затем Ахмед Акбар предлагал нам свои услуги в качестве комиссионера или сотрудника в любом районе между Персидским заливом и Египтом. В частности, он готов работать в Йемене. Я отделался пока полуобещаниями.

2 июня 1931 года

Вечером нас посетил д-р Сиюти. Он сообщил мне текст телеграммы, полученной им из Аль-Тора. В телеграмме говорится: «Констатировано 6 случаев носителей холеры. Последующие исследования устанавливают наличие холеры. Хадж считается «подозрительным (сюспект)». Карантин, по правилам международных санитарных конвенций, объявляется лишь в тех случаях, когда хадж объявляется «брют». Тем не менее александрийский карантинный совет уже сейчас ввел чрезвычайные меры и объявил карантин для возвращающихся паломников, начиная с 25 мая. К 7 июня карантин переносится в Суэц.

Большинство паломников уже выехало из страны. В Геджасе еще остается около 5000 паломников (сирийцы, иракцы, персы и др.). Таким образом, чрезвычайные меры александрийского совета захватывают эту группу в 5000 человек. Д-р Сиюти поставил геджасское правительство в известность об этих мерах александрийского совета. Геджасское же правительство в свою очередь распорядилось немедленно начать обследование среди 5000 паломников, которых ждет карантин в Аль-Tope. В Медину и Ямбо, где находятся эти паломники, выехал зав. джеддинским здравоохранением д-р Махасин Сами в сопровождении 3-х врачей, которые будут отбирать из среды паломников больных с подозрительными симптомами и подвергать их материалы лабораторному анализу. Так как во всем Геджасе имеется лишь один бактериолог, находящийся в Джедде, то поэтому в Медине и Ямбо анализы будут производиться на малярию и методом исключения («если не малярия, то холера») устанавливать случаи холеры. Геджасский бактериолог (единственный на страну) д-р Абдуллатиф приступил к бактериологическим исследованиям в Джедде. Результаты этих работ пока неизвестны. Далее д-р Сиюти указывает, что мероприятия карантинных организаций часто бывают лишены всяких оснований. Так, например, известно, что в Индии ежегодно имеют место случаи холеры и др. эпидемических заболеваний. Там, вследствие приобретенного населением иммунитета, холера часто носит скрытый характер и сами носители этих бактерий, приезжая в Геджас, могут быть причиной отдельных вспышек. Геджас, таким образом, подвергается угрозам занесения эпидемии из Индии и др. стран. Однако индусы-паломники совершенно освобождены от всяких карантинных мытарств и, не заходя в Камаран, уезжают прямо в Индию. По приезде даже туда они нс подвергаются никаким карантинным правилам. При этих условиях карантинные строгости в Аль-Tope приобретают несправедливость по отношению к Геджасу.

С другой стороны, и гепра не вполне понимает свои задачи. Вместо того чтобы создать соответствующие солидные организации, по типу Аль-Тора, снабженные всеми необходимыми для этой цели лабораториями и приспособлениями, гепра идет по пути кустарничества и оказывается беспомощным в борьбе против Александрии. Проект создания в Джедде мощной карантинной станции по типу Аль-Тора в течение 5 лет посредством ежегодных затрат 8000 англофунтов (4000 от гепра и 4000 от поступлений джедцинского карантина), составленный им, Сиюти, провален д-ром Махмудом Хамудой (минздрав Геджаса). При этих условиях создать что-либо солидное становится невозможным. Хамуда ничего не смыслит в этих делах. Отношение гепра к международной санитарной концепции также в корне неправильно. Посредством самоизоляции Геджас не сумеет защищать свои интересы. Необходимо, чтобы Геджас присоединился к конвенции. Правда, в конвенции имеются пункты, задевающие интересы Геджаса. Но для этого также есть средство самозащиты. Подписывая конвенцию, Геджас может особо оговорить свою точку зрения и свои условия. По сведениям, гепра уже обратилось в Париж с заявлением о своем желании подписать конвенцию. Говорят, что гепра изложило также свои оговорки. С ним не посоветовались на счет оговорок. Минздрав не понимает абсолютно в этих вещах.

11 июня 1931 года

Турецкий поверенный в делах Сени-бей принял своего старого знакомого известного сирийского деятеля и публициста Эмин Райхани, приехавшего недавно в Джедду. В последнее время Эмин Райхани находился в Америке и выступал там с докладами на аравийские темы. По дороге в Аравию он посетил Лондон. Из беседы с ним Сени-бей вынес впечатление, что он интересуется главным образом исключительно естественными богатствами Геджаса.

13 июня 1931 года

Нас посетил известный сирийский писатель и публицист Эмин Райхани. Райхани говорит, что он лично знаком с т. Хакимовым и что при каждом своем приезде в Джедду он посещал советское представительство. Райхани спрашивал, в какой мере наше пребывание здесь, в Геджасе эффективно. Я ответил ему в том смысле, что наше пребывание, на мой взгляд, недостаточно эффективно. Далее просил меня разъяснить ему цели и значение пятилетки, а также охарактеризовать «мусульманскую долю» пятилетки. Я вкратце изложил ему цели и значение пятилетки и рассказал о ходе строительства в Средней Азии и на Кавказе. Кроме того, провел параллель между нашей современностью в СССР и прошлым из эпохи царизма. Райхани спрашивает об отношении российских мусульман к советскому режиму. Я вкратце изложил историю последних 20–25 лет, охарактеризовав национальную политику царизма, временного правительства и советской власти. Райхани выразил благодарность за сообщения и выразил свое желание в будущем посетить СССР для личного ознакомления с жизнью и строительством в СССР. Я ответил ему уверенностью, что совпра с удовольствием примет арабского писателя.

Сов. секретно

Джедда, 28 мая 1931 г. веч. 20 час.

Наш ответ на последние условия геджасского правительства я изложил в следующей форме:

17 Сафара 1349 г. геджасское правительство письменно изложило свои условия, связав их принятие нами с вопросом разрешения советской торговли в Геджасе. Теперь, когда геджасско-советские переговоры согласно стремлению сторон возобновлены в прежнем объеме, я могу изложить нашу точку зрения следующим образом:

1. Ни Полпредство СССР, ни Консульство не будут заниматься торговлей. Этого права мы и не добивались, т. к. наши дипломатические и консульские учреждения за границей, как правило, торговой деятельностью не занимаются. Если у гепра имелись или имеются какие-либо опасения, что Полпредство и Консульство, занимаясь торговлей и пользуясь своими привилегиями, будут уклоняться от подчинения местным законам, то таковые опасения лишены основания. Торговой деятельностью занимаются специальные учреждения.

2. С советской стороны возражений не имеется: ни на какие дипломатические, консульские или торговые привилегии для представителей наших торговых организаций мы не претендуем.

3. Возражений с нашей стороны не имеется. Представители наших торговых организаций и их деятельность подчиняется местным законам. Представители наших торговых организаций представляют не советское государство, а советские торговые организации. По настоящему пункт, наша точка зрения естественно должна совпадать с геджасской точкой зрения, поскольку по пунктам первому и второму между сторонами не было разногласий.

4. Возражений против геджасской точки зрения у нас не имеется: мы при ввозе наших товаров платим те же таможенные пошлины, которые взимаются с товаров других стран.

5. О вакуфах. Вопрос весьма сложный и требует тщательного предварительного изучения материалов. Непосредственно к вопросу о снятии запрещения советской торговли в Геджасе отношения не имеет. От обсуждения этого вопроса мы не уклоняемся, но его необходимо отнести к кругу тех вопросов, которые составляют предмет наших переговоров о торговом договоре.

6. О паломничестве. Обязаться способствовать паломничеству из СССР не можем. В сущности, такое обязательство никем и не практикуется. Что касается транзита паломников через СССР, то в этом отношении Совторгфлот и советские власти оказали Геджасу уже не мало услуг, каковые будут оказываться ими в будущем. Значение транзита паломников через СССР достаточно характеризуется тем фактором, что проезд через СССР сокращает путь кашгарцам на 4–5 месяцев. Но фиксировать это в форме обязательства и связывать его с вопросом о советской торговле в Геджасе считаем не целесообразным.

7. О въезде граждан. По существу, между нами разногласий не имеется. Мы имеем также ряд вопросов. Однако связывать их с оперативным вопросом о снятии запрещения с советской торговли в Геджасе считаем нецелесообразным. Вследствие этого, в интересах наших переговоров мы считаем более полезным обсуждение пунктов 5, 6 и 7 геджасских требований отнести к переговорам по торговому договору.

Настоящий ответ следует рассматривать лишь как принципиальное изложение нашей точки зрения по вопросам, поставленным геджасским правительством.

В случае, если геджасское правительство пожелало бы иметь настоящий ответ в письменной форме, то я готов вместе с Фуадом Хамзой проработать формулировки нашего ответа и зафиксировать его в форме дипломатической переписки посредством обмена письмами. Условно предлагаю: мининдел в своем письме на мое имя сообщает о снятии запрещения с советской торговли и допущение ее в Геджас с изложением вышеуказанных условий (пп. 1, 2, 3, 4). Я в своем ответе принимаю сообщение мининдела к сведению и выражаю согласие с содержанием его письма в целом.

В вопросы, интересующие геджасское правительство непосредственно в связи со снятием запрещения советской торговли в Геджасе, нами внесена максимальная ясность. Настоящий ответ четко характеризует советскую позицию. Если мы добиваемся чего-либо, то это нашего равноправия с другими. Из дружественных отношений между Геджасом и СССР и наличия в Геджасе свободной торговли мы делаем вывод, что исключительный режим, созданный для советской торговли, должен быть ликвидирован. Теперь мы ждем со стороны геджасского правительства именно такого шага: ликвидации исключительного режима.

Позволю себе особо отметить, что советская торговля никогда не дезорганизовывала геджасский рынок и что это доказано на опыте последних двух лет. Допущение же теперь советской торговли в Геджас при теперешних условиях становится все более и более необходимым шагом в интересах прежде всего самого Геджаса. Огромная разница между ценами в Йемене и в Геджасе, в частности, между ценами на нефтепродукты, в которых геджасское правительство нуждается еще больше, чем еменское, говорит только об одном: геджасский рынок находится в ненормальнейших условиях спекулятивной торговли. И это явление происходит в то время, когда в связи с кризисом цены на мировом рынке падают. Это явление обязано своим происхождением прежде всего запрещению советской торговли.

Больше того, я могу заверить, что геджасское правительство, если за товарами, нужными ему, обратится к советскому правительству, то оно может рассчитывать на известную поддержку, как в отношении цен, так и в отношении кредита. Советское правительство, как правило, не дает кредита по первостепенным товарам, но в данном случае советское правительство готово сделать для правительства Его Величества исключение. Геджасское правительство в этом может легко убедиться, сделав в этом направлении соответствующие серьезные шаги. Воспользоваться этим обстоятельством в своих интересах — дело геджасского правительства.

Наши переговоры возобновляются в полном объеме. Советское правительство остается верным своей политике — не ставит геджасское правительство в затруднительное положение. Исходя из этого принципа, оно заявляет: «Если геджасское правительство в силу каких-либо обстоятельств и соображений считает для себя настоящий момент преждевременным для заключения с нами торгового договора, то советское правительство не возражает, если переговоры по дружественному договору будут выдвинуты на передний план». Исходя из того, что в свое время геджасское правительство не выдвинуло никаких возражений против представленного мною проекта дружественного договора, я предлагаю завершить нашу работу в этой части в ближайшее время и подписать дружественный договор между обеими странами.

Ввиду того, что наши переговоры затянулись, я прошу ответ геджасской стороны передать мне по возможности в ближайшее время.

Фуад Хамза заявил, что мое заявление будет им передано королю в ближайшие дни и ответ геджаской стороны он надеется вручить мне через неделю в Джедде.

Затем Фуад сообщил следующее: в настоящее время в государственном совете (Меджлис Шура) рассматривается проект организации торгов на поставку правительству нефтепродуктов. Указанный проект разработан специальной комиссией по нефтепродуктам при министерстве финансов геджасского правительства. По одобрении его госсоветом он будет опубликован в газете «Уммуль-Кура» от 5 июня. Продолжительность торгов, в течение которой соревнующиеся организации должны будут вручить свои предложения в закрытых конвертах, установлена в 4 месяца. Этот срок он считает слишком долгим и поэтому он по возвращении в Мекку внесет предложение сократить его до 3 месяцев.

Настоящее сообщение он делает с целью довести об этом до нашего сведения и указать, что геджасское правительство против участия советских нефтяных организаций в указанных торгах возражений не имеет. На мой соответствующий вопрос Фуад ответил: «…фиксировать в письменной форме право советских нефтяных организаций на участие в указанных торгах он считает излишним». Сообщая в Москву об этих торгах, Полпредство СССР может сослаться на устное официальное заявление Фуада. Собственно говоря, публикация о торгах делается с целью привлечения советских нефтяных организаций. Я решил сейчас этот момент, имеющий принципиальное для нас значение с точки зрения ликвидации исключительного режима, не заострять.

Затем, объявив официальную часть нашей беседы законченной, Фуад предложил продолжить ее в частном порядке. Он заявил, что разрешение всех спорных вопросов советско-геджасских отношений связано с одним моментом: правительство Его Величества нуждается в материальной поддержке. Оно вынуждено ставить вопрос о вакуфах и о паломничестве. Ставя вопрос о компенсации, геджасская сторона имела в виду именно вопрос о материальной помощи со стороны совпра. Для геджасцев форма этой помощи не играет никакой существенной роли. Эта помощь может быть оказана в любом виде и в любой форме. Внешне мы могли бы это оформить под видом вакуфных доходов. Денежная помощь на незначительную сумму, не составляя никакого бремени для советского правительства, в то же время была бы значительной для Геджаса и произвела бы на Его Величество большое впечатление. Мы не возражаем против нашего предложения выделить сейчас вопросы о вакуфах и паломничестве. Мы предлагаем обсудить их особо, вне круга вопросов торгового договора. Но было бы желательно услышать сейчас о принципиальном согласии советской стороны на благоприятное отношение советского правительства к вопросу о вакуфах. Нужно было бы сказать что-либо определенное относительно того, в какой мере советское правительство могло бы оказать гепра материальную поддержку. В свое время такой же вопрос мы ставили перед Хакимовым, который принципиально против этого не возражал.

Я ответил ему: с историей этого вопроса я не знаком. Но самая постановка вопроса, не связывающая нас какими-либо формами, мне лично кажется реальной. Советское правительство всегда было готово оказать Геджасу ту или другую помощь. Я мыслю при этом материальную помощь. При настоящих условиях эту помощь мы могли бы оказать хотя бы в форме товаров, в которых нуждается геджасская сторона. Я об этом уже говорил вам подробно в официальной части нашей беседы. Вступая с нами в сделку, правительство Его Величества, во-первых, не попадает в кабальную от нас зависимость и во-вторых, сберегает ежегодно огромные средства казны. Я готов еще раз продумать вместе с вами этот вопрос. Однако сейчас я вынужден обратить ваше внимание на одно обстоятельство: распоряжение геджасского правительства о недопущении советской торговли в Геджас в свое время произвело в Москве тяжелое впечатление (Фуад: «Понимаю. Иначе и не могло быть».). Указанное распоряжение вызвало у нас ряд недоумений. Я не могу скрыть от вас, что это впечатление до сих пор не устранено. Ставя вопрос о компенсации, геджасская сторона должна спешить создать в Москве иное впечатление. Тогда со всей откровенностью мы приступим с вами к детальному изучению всех вопросов, интересующих стороны. Пример дружественного отношения СССР к Турции, Йемену и др. восточным странам является гарантией, что совпра с вниманием отнесется к нуждам и пожеланиям Геджаса. Советская политика всегда отличалась и отличается своей искренностью и прямотой. Мы ждем и с вашей стороны решительных шагов, направленных к устранению недоразумений. Устранение этих недоразумений зависит от вас. От вас же зависит последующая постановка других вопросов, интересующих вас.

Фуад стал переспрашивать, в какой мере геджасцы могут рассчитывать на благоприятное разрешение нами вопроса о материальных компенсациях. При этом он подчеркнул, что, выдвигая вопрос о вакуфах, геджасцы рассчитывают на благоприятное отношение совпра и по политическим соображениям. Положительное разрешение этого вопроса могло бы явиться опорной для гепра точкой в его споре с Ираком, Египтом и др. из-за вакуфных имуществ. Во время моего пребывания в Багдаде король Фейсал заявил, что он не возражает против урегулирования вакуфного вопроса и передачи вакуфных доходов в Мекку в соответствии с вакуфными документами. Теперь мы заключили с иракцами ряд соглашений, в том числе и соглашение о вступлении сторон в ближайшем будущем в переговоры с целью урегулирования вакуфного вопроса. Мы не возражали бы, если бы и между СССР и Гсджасом было бы достигнуто соглашение в такой форме.

Я повторил ему снова основные моменты моих вышеизложенных соображений («Сначала устранение недоразумений»). Беседа продолжалась 2,5 часа и в отличие от прошлого года носила дружественный характер. Характерно отметить, что мое прямое заявление относительно абсурдности утверждения о дезорганизаторском характере советской торговли уже не встречала с его стороны возражений, хотя эти утверждения в прошлом выдвигались им самим.

Вторая встреча 29 мая 7 час. вечера

В начале мы беседовали на разные темы. Я дал ему некоторые разъяснения относительно цели и выполнения пятилетки. В частности, я сообщил ему о выполнении той части пятилетки, которая относится к добыче и эксплуатации советской нефти. Кроме того, я сообщил о нашей победе на торгах в Париже на поставку нефтепродуктов для морского ведомства.

Я выяснил у Фуада порядок получения из джеддинской таможни выписываемых нами вещей. Это было необходимо в связи с недоразумениями, случившимися из-за граммофонных пластинок «Лингофон». Фуад говорит, что согласно полученным им от Минфина указаниям на этот счет, мы обязаны в своих письмах на имя таможенного управления указывать содержание посылок.

Фуад говорит, что ведь в ближайшем будущем осталось завершить некоторые технические моменты и будет подписано с Италией два договора: дружественный и торговый. Вопрос о признании Италией «Присоединенных Областей» давно урегулирован (это обстоятельство я отметил для себя в связи с возможностью нашего сотрудничества с Лазарини).

О подробностях публикации выяснил следующее: количество потребных нефтепродуктов не будет объявлено. Судя же по отдельным фразам, оброненным Фуадом, речь идет о годовой потребности Геджаса в целом (бензин и керосин). По окончании торгов возможны два варианта решения: монополия на нефтепродукты останется в руках правительства, или она будет передана частной торговой организации. Проект публикации был составлен самим Фуадом. Усиленный интерес Фуада к нефтяному вопросу, по-видимому, вызван его стремлением заработать около монополии. Срок 4 месяца, в течение которого соревнующиеся организации смогут участвовать в торгах, он собирается сократить до 3 месяцев. В настоящее время он не может дать более подробных разъяснений, так как проект публикации при обсуждении в госсовете может подвергнуться некоторым изменениям.

В беседе с ним я все время подчеркивал, что в данном вопросе моя задача заключается лишь в информации Москвы и что каких-либо советов в пользу участия или неучастия нашего нефтесиндиката в торгах не могу давать. Во всяком случае, решение вопроса об участии нашего нефтесиндиката в торгах, по всей вероятности, потребует некоторого времени и будет зависеть от дополнительной информации.

Затем Фуад сообщил о созываемом на этих днях в Мекке съезде депутатов от геджасских городов следующее: Съезд созывается королем с целью выяснения пожеланий населения геджасских городов по всем вопросам внутренней жизни страны. Вопросов внешних сношений этот съезд касаться не будет. Ввиду того, что такого рода съезды будут созываться ежегодно в первый месяц мусульманского года (т. е. сейчас после хаджа), то выявляется необходимость легализации этого института посредством особого закона. По своему типу съезд представляет собой госсовет расширенного масштаба. Выборы на съезд производятся по системе двухстепенных выборов. Городское население Геджаса будет представлено депутатами, выбираемыми от двух сословий: от духовенства и купечества.

Беседа с королем

17 июня 1931 года

В Джедду приехал король. Имея в виду его скорый отъезд в Риад, я решил побеседовать с королем относительно интересующих нас вопросов. Желая предоставить мне свободу действий, Фуад Хамза заявил о своем нежелании присутствовать или участвовать в моей беседе с королем. Исходя из известных соображений, я настаивал на том, что он должен присутствовать. На деле же получилось так: Фуад посидел немного и затем покинул нас.

Я поставил перед королем наши основные вопросы — о торгово-политическом договоре и о снятии запрещения с советской торговли. Король ответил уклончиво. Он заявил, что отношения между СССР и Геджасом носят настолько дружественный характер, что они вовсе не нуждаются в особой фиксации. Он прекрасно понимает и ценит дружбу СССР. Эта дружба особенно ценна для него потому, что она не основана на какой-либо корыстной цели: «Я считаю, — сказал король, — что если наступят тяжелые времена, то СССР будет моим панцирем. Что касается торгового договора, то время для него еще не наступило». Геджас еще ни с кем не заключил торгового договора и в связи с этим он испытывает ряд затруднений. Вообще же все вопросы, которые могут интересовать обе стороны, непременно получат удовлетворительное решение, но для этого нужно выждать некоторое время. Я ответил ему в том смысле, что переговоры по этим вопросам с его правительством мы начали с согласия последнего. Мы всегда полагали, что время для таких переговоров должно быть согласовано с интересами и планами геджасского правительства. Если мы поднимаем вопросы, то нас к тому побуждают интересы сторон. Укрепление дружественных отношений между обеими странами и упрочение международного отношения Геджаса в глазах и врагов и друзей стали бы фактором, который нельзя игнорировать. Во время переговоров встал вопрос о компенсации. Я считаю, что этот вопрос, как и многие другие вопросы советско-геджасских отношений, легко могли бы быть разрешены посредством сближения и дружественного сотрудничества. Если ставлю перед ним эти вопросы, то мною руководит твердое убеждение, что это сотрудничество принесет Геджасу огромную пользу, делу укрепления, экономике и политике этой страны. Совершенно излишне говорить о том преимуществе нашей дружбы для него, которое заключается в отсутствии в ней вредных политических стремлений.

Король поблагодарил, и на этом беседа закончилась.

Встреча с королем в Мекке

28 июня 1931 года

В 4 часа утра я пошел на проводы короля, уезжавшего в Риад. Здание «Гамидие» — резиденция наместника (против Каабы) было полно представителей ведомств и городов. Посетив последний раз Каабу, король пришел к провожавшим. Он был ко мне еще более внимателен, чем обыкновенно. Я воспользовался этим случаем для того, чтобы пожелать ему благополучного путешествия и высказать уверенность, что наши отношения с ним примут еще более дружественный характер, чем они имели до сих пор. Король ответил благодарностью. Он был в курсе наших переговоров о нефтепродуктах.

Король обратился с прощальной речью к сидевшим против нас представителям ведомств, купечества и городов. Начав с указания, что он борется за ислам и за благо своей страны, он закончил свою речь так: «По установившемуся обычаю мы оставляем здесь нашего сына Фейсала в качестве наместника. Пусть младшие из вас будут ему братьями, а старшие — отцами».

Эта речь была рассчитана, по-видимому, на сглаживание известной грани, существующей между завоевателями недждийцами и завоеванными геджасцами. После церемонии прощания король выехал из Мекки.

Встреча с Халидом Каркани

27-29 июня 1931 года

В период нефтяных переговоров в Мекке ко мне явился Халид Каркани — компаньон Де Хааса. Сущность моей беседы с ним свелась к следующему: Халид желает сотрудничать с нами. О наших переговорах с геджасским правительством ему известно от Фуада Хамзы. Халид спрашивал наше мнение относительно возможности установления делового контакта между нами и его компанией.

По-видимому, факт наших переговоров с геджасским правительством навел его на мысль о возможности разрешения вопросов советской торговли в Геджасе в ближайшем будущем. Другими словами, он боялся «опоздать» и упустить случай заполучения от нас представительства по нашим товарам.

Я ответил ему в том смысле, что мое отношение к нему осталось прежнее. Напомнив ему о том, что первый раз инициатива о представительстве исходила от нас в прошлом году и что он, Халид, тогда сам отверг наше предложение, я заявил, что продолжаю считать сотрудничество с ним для нас желательным и что по разрешении вопросов советской торговли в Геджасе сочту своим долгом рекомендовать его вниманию наших торговых органов. При этом я подчеркнул особое значение его услуг, которые он мог бы оказать нам сейчас.

Давая такой ответ, я исходил из того факта, что Халид Каркани, находясь постоянно в свите короля, имеет возможность давать то или иное освещение нашим вопросам.

Далее Халид рассказал о Филби. По его словам, положение Филби при короле значительно пошатнулось. Король прекрасно понимает ту роль, которая возложена на Филби Лондоном, которую [он] пытается осуществлять в Геджасе. Король властолюбив. Филби же пытается влиять на политику короля, чем приводит последнего в бешенство. В результате этого в последнее время наблюдается стремление короля держаться подальше и держать Филби в стороне. Наряду с этим, появление Филби при короле вызвало опасения среди приближенных о возможности потери ими прежнего положения. Последнее обстоятельство также имеет свое значение в отношении ухудшения положения Филби.

Фильби начал нервничать с появлением Халида при короле. Сам Халид все время держится лояльно по отношению к Филби. Последний, относясь подозрительно к Халиду и расценивая последнего как германофила, усиленно уговаривал Халида принять какой-либо государственный пост. При этом Филби исходил, как полагает сам Халид, из желания столкнуть его, Халида, с остальными руководящими лицами в правительстве или воспользоваться каким-либо его служебным действием для соответствующей акции перед королем. Халид же, отказываясь от какого бы то ни было поста в правительстве, хотел остаться свободным для того, чтобы иметь свободу критики и действий. В то же время Халид заявил королю, что он готов исполнять любое поручение правительства.

Халид уехал вместе с королем в Риад. В письме, оставленном им для меня и переданном мне Ведадом, Халид сообщает о том, что он хотел бы помимо представительства по нашей торговле взять на себя также представительство Совторгфлота.

Полагаю, что представительство Совторгфлота нив коем случае не может быть передано от итальянца Лазарини триполитанцу эмигранту Каркани. Имея же в виду его положение при короле, считал бы рациональным использовать Каркани и его компаньона Де Хааса по линии торговли. Это необходимо проделать по согласованию с геджасским правительством. Инициативу же согласования должен взять на себя Каркани — Де Хаас.

Беседа с Лари-эфенди

30 июня 1931 года

Виделся с б. персидским консулом Лари в Джедде. Он сообщил, что в ночь с 27 на 28 июня после полуночи на мекканской дороге, недалеко от Бахры имело место свидание короля с сэром Рианом. Содержание их беседы ему неизвестно. Короля сопровождал Фуад. По мнению Лари, в последнее время англо-геджасские отношения оставляют желать много лучшего. Англия много проявляет враждебного на трансиорданской границе.

Встреча с Мухсином Таиибом

22 сентября 1931 года

Нас посетил Таииб, он говорит следующее: в последнее время мистер Клоб весьма активизировал свою деятельность, направленную главным образом против Геджаса. Его деятельность выражается главным образом в том, что помимо постройки укреплений на границе, по типу иракского укрепления, он организовал большой отряд, постоянно курсирующий по линии границы, вступил в связь с некоторыми племенами Геджаса и роздал им значительные средства. Факт этой связи в настоящее время установлен посредством перехвата писем между племенами и Клобом. Одно колено племени Ховейтат, лидер которого давно находится в Омане (Трансиордания), снялось со своих кочевий и небольшими группами по 15–30 палаток ушло в Трансиорданию. Другими словами, Клоб повторяет буквально то, что он проделал в прошлые годы на иракской границе. Методы Клоба достаточно известны геджасскому правительству и последним принят ряд мер предупредительного характера. В качестве одной из этих мер геджасским правительством послано несколько отрядов на север, и район Джофа насыщен войсками Сауда. Пресса подтверждает тревожность положения с сообщением о концентрации английских пограничных отрядов и воздушных сил у трансиорданской границы. Возможность каких-либо событий в Геджасе Таииб отвергает. Девиш и Беджад, восставшие в сердце Неджда и сумевшие увлечь за собою много недждийских племен (общая численность восставших достигала 50 тысяч), имели гораздо больше возможности против Сауда, чем их могут иметь геджасские племена. И по своим военным качествам, и по своей численности, и по своей сплоченности геджасцы сильно уступают недждийцам. Опыт восстания племен Бени Малик и Неджда является достаточным предупреждением для геджасских бедуинов. На ирако-недждийской границе пока что совершенно спокойно. В Неджде же проводится подготовка к походу на область Неджран, лежащую между Йеменом, Геджасом и Недждом. Область Неджран отделена от Неджда пустыней Дохна. Пройти эту пустыню можно только зимой, следуя по линии долины Дауасир. Неджранцы являются мусульманами лишь номинально. Они принадлежат секте, приближающейся по своим верованиям к друзам и измаилитам. Они постоянно занимаются набегами и грабежами в соседних с ними районах. Король Ибн Сауд обращался к ним несколько раз с письмами, в которых он увещевал их не грабить, жить по шариату, принять от него несколько человек в качестве законоучителей и платить закат. Неджранцы отвергли предложение Инб Сауда. Это относится к времени захвата Ассира Ибн Саудом, когда отряды последнего вошли в соприкосновение с неджранцами. Неджранцы, отвергнув предложение Ибн Сауда насчет законоучителей и заката, в то же время прекратили свои грабежи. Но в последнее время в связи с беспорядками и волнениями в Ассире неджранцы снова зашевелились и возобновили свою разбойничью деятельность. Говорят о наличии связи и договоренности между восставшими в Ассире племенами и неджранцами. Считают, что Неджран может выставить до 50 000 бойцов. Связь между неджранцами и иностранцами маловероятна, ввиду отдаленности этой области от побережья и фанатичного отношения самих неджранцев к европейцам. Недавняя попытка геджасского правительства послать на юг аэроплан (аэроплан, бывший под управлением пилота Краковского и механика Талъада, упал недалеко от Джедды) имела целью произвести разведку путей между Недждом и Неджраном. В Ассире же происходит следующее: хотя южная граница саудовских владений проходит немного севернее Миди и вся область, лежащая на севере от нее, составляет территорию Сауда, но эта власть Сауда во многих районах Ассира является лишь номинальной властью. Ряд племен Ассира фактически пользуется традиционной автономией, основанной на власти местных шейхов. В этом году среди племен Аль-Мусариха имели место волнения и беспорядки. Возможность связи этих племен с иностранцами (в Ассире заинтересованы главным образом итальянцы) не исключена. В недавнем прошлом наблюдались неоднократные попытки со стороны Массауа установить контакт с ассирцами. Хотя эти волнения не имеют большого военно-политического значения, но, тем не менее, король решил покончить с неопределенным положением своей власти в Ассире.

Что же касается вопроса о геджасо-йеменских отношениях в связи с этими событиями в Неджране и Ассире, то за них опасаться абсолютно не приходится. Как Ибн Сауд, так и, полагаю, имам Яхья прекрасно понимают, что столкновение между ними было бы большим несчастьем для обеих стран. Три-четыре года тому назад Ибн Сауд твердо и ясно заявил приехавшей тогда в Мекку еменской делегации о своем желании поддерживать с Йеменом постоянные дружественные отношения. «Поскольку наш брат имам Яхья, — говорил Ибн Сауд, — защищает еще с большим рвением и преданностью, чем я, дело ислама и независимости своей страны, то мы считаем себя его друзьями». Йеменская делегация отвечала в весьма дружественных тонах. С тех пор Ибн Сауд поддерживает с имамом Яхьей постоянную дружественную связь, осуществляемую через посредство особых курьеров. Курьеры совершают свой маршрут по линии Санаа-Ходейда-Джизан-Мекка. Причем расстояние между Ходейдой и Джизаном они проделывают на самбуках, остальную же часть пути по суше, минуя Массауа. Ибн Сауд считает нерациональным, а во многих отношениях и вредным учреждение в Санаа и в Мекке дипломатических представительств Геджаса и Йемена. Учреждение представительства в обеих столицах свело бы положение их представителей к обычным дипломатическим представителям, которые, образуя собою средостения между обоими королями, в то же время не были бы в состоянии взять на себя разрешение крупных политических вопросов. Отсюда Ибн Сауд предпочитает непосредственную переписку и прямую связь с имамом Яхьей.

Кризис и безденежье в Геджасе имели свои хорошие последствия. В недждийских руководящих кругах теперь начали понимать все значение экономного обращения со средствами правительства. Это явление считаю значительным шагом вперед в развитии нашей страны. Значительную часть доходов страны король тратил на подарки различным лидерам и руководителям племен. В настоящее время король постепенно начал сокращать эти расходы, ложившиеся тяжелым бременем на казну.

В заключение Таииб говорил о желательности периодического получения материалов советской печати, освещающих политическую жизнь на Ближнем Востоке вообще и на Аравийском полуострове в частности.

Беседа с Салихом

23 сентября 1931 года

По полученным доктором Салихом от приезжих сведениям, положение в Ассире стало за последнее время весьма тяжелым. Восстание вызвано произволом и излишним административным усердием саудовских чиновников. В районе Абу-Ариш произошло убийство на почве неосторожного обращения с оружием. Убийца и убитый — двоюродные братья. Саудовский эмир в Джизане потребовал выдачи убийцы для суда. Родственники убитого возражали, считая все это их внутренним делом, которое можно и должно разрешить посредством «диет» (традиционный выкуп по обычаю). Эмир настоял на своем. Однако невольный убийца по приказанию эмира и без суда и следствия казнен в Абу-Арише. Это событие вызвало восстание местных племен Аль-Масариха, к которому присоединились соседние еменские племена. В некоторых местах саудовские гарнизоны были вырезаны. Эмир Джизана бежал в район Абха. Весь этот район оказался в руках мятежников. Отряды, высланные эмиром Миди (чиновник имама Яхьи) заняли пограничные районы, южнее Абу-Ариша. Поход, подготовляемый Ибн Саудом, преследует две цели: 1) покорить богатую земледелием и садоводством область Неджрана. При теперешнем безденежье и всеобщей нужде, Сауд хочет занять свои племена в Неджде и отвлечь их недовольство в русло внешних столкновений. 2) Нанести удар восставшим в Ассире племенам с фланга. Завоевать Неджран со стороны Геджаса невозможно. Главным образом благодаря труднопроходимым горным перевалам. Неджран представляет собою плато, окруженное малодоступными горами и открытое со стороны Неджда. Завоевание Неджрана Ибн Саудом неизбежно приведет его к столкновению с имамом Яхьей. Имам Яхья никогда не примирится с тем, чтобы Ибн Сауд, завоевав Неджран, угрожающе навис бы над Саадой. Для защиты Саады имам Яхья вынужден будет помочь неджранцам на линии долины Уади Дауасир. Успех последней операции может привести к разгрому недждийцев, проникших в Неджран со стороны Неджда.

Прямое движение саудовских отрядов с севера на юг по побережью Техаммы, представляющему собой узкий коридор шириной в 40–70 километров между горным хребтом Аль-Сара (этот хребет тянется от Таифа до Бабель Мандебского пролива) и Красным морем, представляло бы большие опасности. Если саудовские отряды двинутся по этому коридору на Ходейду, то они будут сброшены в море или уничтожены набегами горных племен. Вот почему Ибн Сауд предпочел всю эту операцию начать со стороны Неджда. Столкновение между Саудом и Яхьей собеседник считает неизбежным. По его мнению, Сауд стремится во что бы то ни стало захватить еменскую Техамму. Ликвидация независимости Неджрана, как буфера между обеими странами, приведет к их столкновению.

Беседа с Минфином Абдулой Сулейманом

27 сентября 1931 года

В связи с опозданием нашего парохода с бензином в Геджасе создалось очень тяжелое положение. За отсутствием бензина почтовые автомобили прекратили движение. Почта перевозится на ослах. Военные перевозки также прекратились и это обстоятельство вызывает серьезную тревогу гепра. Противоречивая информация хозяйственных органов Москвы, ставя нас, с одной стороны, в ложное положение перед местным правительством, сорвала на время начавшиеся переговоры по общим вопросам, с другой. Благоприятная ситуация, начавшаяся заключением второго августа нефтяной сделки, упускается. Помимо неустойки, которую, быть может, нам удастся устранить, создается впечатление несолидности Москвы. Минфин перед этим заявлял о заинтересованности гепра в советских товарах. На его запрос о возможности длительного кредита по ряду товаров мы ответили контрвопросом о том, в какой мере гепра готово урегулировать вопросы торгово-политического договора между СССР и Геджасом и ликвидации исключительного режима, созданного гепра в отношении советской торговли. Мы дали им понять, что в зависимости от их того или иного ответа Москва даст директиву и свое решение по вопросу о предоставлении нами кредита гепра.

Теперь эти беседы на эти темы прекратились и геджасцы ни о чем не хотят говорить, кроме как о бензине. Геджасцы систематически обращаются к нам с запросом о местонахождении парохода с бензином. В последнее время у нас самих укрепляется недоверчивое отношение к сбивчивым телеграммам Москвы. Телеграммы же Хо-дорова, отличающиеся своей никчемностью и преследующие единственную цель — застраховать себя на случай расследования этого дела, вызывают негодование спокойного Юрьева. Возможно, что геджасцы в качестве компенсации за их убытки, происшедшие вследствие опоздания парохода, потребуют льгот по части платежей.

Сегодня Минфин потребовал от нас категорического заявления о местонахождении парохода и возможности прохождения им Суэцкого канала. Я объяснил ему причины опоздания парохода, условия его зафрахтования и т. п. В качестве последнего срока я указал на первую неделю октября. Минфин как будто бы успокоился. Я заверил его также в отношении Суэцкого канала.

Далее Минфин рассказал следующее: он представил записку королю с изложением своей точки зрения по вопросам советско-геджасских отношений. В качестве дополнительного материала, подкрепляющего его позицию, он послал королю газетные сообщения о восстановлении франко-советских отношений. Он считает, что в то время, когда великие державы стремятся к установлению нормальных торговых отношений с СССР, малые страны, как Геджас, не могут оставаться в стороне. Он высказывается за установление Геджасом правильных торговых отношений с СССР.

Это говорит за серьезность намерений гепра в отношении нас и еще раз подкрепляет необходимость немедленного использования благоприятной ситуации и четкой работы с нашей стороны.

Далее минфин попросил меня изложить мое мнение о причинах падения фунта стерлинга. Осветив вопрос в духе советской печати и особо отметив колоссальную роль восточных стран — СССР, Индии, Китая, Турции и Персии и промышленное пробуждение этих стран, я закончил свои объяснения указанием на особую тревожность положения в Европе. Я отметил также, как параллельно экономическому кризису возрастает военная опасность, что обязывает все прочие страны быть начеку. Кроме того, я заявил, что по нашему мнению нельзя рассчитывать на ослабление мирового кризиса в ближайшем будущем и что это обстоятельство обязывает нас всех быть особо экономными.

Минфин поблагодарил меня за эти разъяснения и выразил свое желание поддерживать со мной связь после моего отъезда в Москву через Полпредство СССР в Джедде. Он просил меня оставить у него мой московский адрес. Сегодня — 29 сентября, а пароход с бензином только сегодня подходит к Истамбулу.

Полпред СССР в Геджасе: (Тюрякулов)

Отпечатано в 4 экз.

1 — Секретариат Карахана,

1 — I Восточный Отдел,

1 — т. Хакимову,

1 — Архив Полпредства.

С. М.

Сов. секретно

Мекка 25-V1-31

Уважаемый товарищ Карахан,

В последние дни я был занят исключительно практической работой. С 22 июня безвыездно нахожусь в Мекке, чтобы использовать последние пребывания короля в Геджасе (король как выяснилось вчера, в Риад выезжает 27 июня). Сегодня или завтра из Ходей-ды приходит наш пароход, который я намерен использовать для посылки вам наличного материала. Ни время и ни обстановка не позволяет мне большего: я ограничиваюсь изложением основных черт, текущего момента и вопросов практического свойства.

Наши переговоры с гепра

Подробно с ходом наших переговоров с гепра вы познакомитесь по выпискам из дневника, пересылаемым в Москву с этой же почтой. В отличие от прежних, переговоры последнего времени происходили в обстановке серьезных финансовых затруднений геджасского правительства и беспримерного падения паломничества. Это обстоятельство наложило свой отпечаток на наши переговоры с ге-джасским правительством и определило дальнейшее его поведение.

Национальный конгресс, основанный королем, не только отказал ему в займе, но и поставил вопрос о необходимости бюджета и сокращения расходов. Характерно, что конгресс, опасаясь возможности проникновения иностранцев, запретил правительству давать христианам концессии на территории Геджаса. Наряду с этим наблюдается нажим со стороны иностранцев (Джелятли Ханки, голландский банк и Филби). Не желая прямо отказывать в помощи, голландский банк весь свой золотой фонд уже вывез в Амстердам. Между Филби и гепра, как сообщили, начались недоразумения на почве расчетов. Гепра начало метание в поисках выхода. Укрепление денежного рынка посредством обложения купечества не могло считаться решением задачи.

Этот момент я счел наиболее удобным для выступления перед королем с обоюдовыгодным предложением. На настойчивые вопросы Фуада Хамзы по вакуфному вопросу я ответил спокойным указанием на сложность этого вопроса и особое отношение нашего законодательства к этой проблеме. Особенно осложнять наши переговоры этим моментом посредством прямого отказа я считал вредным. Я сделал ударение на другом: по моему расчету, в настоящий момент наше предложение делового сотрудничества должно было дать известные результаты. Я им говорил: геджасское правительство и геджасское население нуждается в товарах. Геджасский рынок нуждается в оздоровлении и изгнании из него элементов спекуляции. При этих условиях допущение советской торговли в Геджасе принесло бы как правительству, так и геджасскому рынку огромную пользу. Так, конкретно может быть решен вопрос о компенсации, который поднимало гепра. С особым вниманием относится совпра ко всякому в этом направлении предложению гепра. Нужные последнему товары могут быть предоставлены на более выгодных условиях, чем это можно ждать от других стран. Но обо всем этом конкретно можно будет говорить лишь после того, как гепра устранит то тяжелое впечатление, которое было вызвано в Москве введением исключительного режима по отношению к советской торговле в Геджасе.

Геджасское правительство робко и нерешительно стало подходить к этому вопросу. Не желая раздражать третьи силы, гепра остановилось на идее организации торгов для правительственных поставок на нефтепродукты. Я свою мысль развил перед королем (17/VI-31). Король дал свой ответ через пять дней, через Фуада Хамзу заявив, что он отменил проект торгов и что он решил вступить в непосредственные с нами переговоры по поставкам на нефтепродукты. 23 июня Минфин Абдулла Сулейман пригласил меня через Фуада Хамзу к себе на обед, после которого в присутствии наместника Абдуллы Фадла, Фуада Хамзы и Абдурахмана Кусайби изложил желание правительства вступить с нами в прямые переговоры для закупки нужных ему товаров, как-то: нефтепродукты, лес, мука, спички и сахар. Сейчас гепра желает заключить сделку на 50 000 ящиков бензина и 50 000 ящиков керосина, что составляет потребность Геджаса примерно 10 месяцев, остающихся до следующего хаджа. Затем он изложил свои условия и пожелания при заключении сделки, о чем мы вас телеграфно поставили в известность. На их вопросы я ответил с уверенностью, что гепра на опыте этой первой сделки убедится в выгодности для него в постоянных деловых связях с СССР, и что в течение ближайшего времени сумею представить королю ответ Москвы. Ссылаясь на скорый (26/VI-31) отъезд короля в Риад, Минфин просил меня подчеркнуть перед вами особую спешность этого дела, чтобы до отъезда короля он мог доложить ему ответ Москвы. Я обещал сделать все возможное, чтобы удовлетворить его просьбу.

Так, лед как бы тронулся. Сегодня и завтра жду вашу телеграмму, по крайней мере, с ответом нефтесиндиката, по основным моментам поставленных перед нами вопросов. Особо ставлю перед вами вопрос о гарантиях, которые являются обязательным элементом подобных сделок. Без вашего специального указания я счел нерациональным «от себя» ставить перед геджасцами этот вопрос в какой бы то ни было форме. Вопрос сам по себе представляет несколько моментов, над которыми невольно задумываюсь. Прежде всего я ставлю вопрос так: 1. Если гепра дальше этой сделки (или сделок) не желает идти по пути оформления своих отношений с нами, то очевидно, что мы должны потребовать банковскую гарантию. 2. Но если гепра в связи с этими сделками, или же вследствие других причин пожелает заключить с нами торговый договор, то последний считается недостаточной гарантией в подобных делах с Геджасом.

Я считаю своим долгом отметить перед вами необходимость увязывания этих чисто деловых операций с нашими общими задачами — с вопросом дружественного и торгового договоров. Из бесед с королем и его сотрудниками я вынес впечатление, что боязнь раздражать англичан еще весьма сказывается на каждом шагу. Это обстоятельство обязывает нас задачу увязывания наших практических задач с общими проводить весьма осторожно, не создавая впечатления, что мы желаем их в наших интересах «перессорить» со всеми. Деловое сотрудничество, давая им известные выгоды и приучая их к нам, постоянно, шаг за шагом будет подготавливать почву для разрешения наших общих задач.

При разрешении всех вопросов советско-геджасских отношений нам следует это основное правило учитывать. Конкретно, в процессе моих переговоров по нефтяному делу, я все-таки намерен добиваться полной ликвидации исключительного режима и укрепления наших отношений договорами. В какой мере мне удастся выполнить эту программу-максимум — судить сейчас не берусь. В этот период я нуждаюсь в ваших принципиальных и практических указаниях по некоторым вопросам. Я должен точно знать позицию центра, чтобы, опираясь на ваши директивы, смог избрать ту или иную линию поведения. Наряду с этим считаю полезным сообщить вам следующее заявление: 25 июня в Мекке Фуад Хамза заявил мне в полуофициальной форме, что гепра предполагает заключить с совпра ряд сделок на лес, сахар, муку, мануфактуру и спички в объеме потребностей страны в целом, и что таким способом гепра само через соответствующий свой орган станет торговым посредником между обеими странами. Таким образом, вопрос об исключительном режиме, по мнению Фуада, как бы решается просто. Это означает, что на указанные предметы вводится нечто вроде монополии. Я ему в ответ ничего не сказал, будучи недоволен таким неопределенным оборотом в вопросе об исключительном режиме. Я считаю, что вопрос об исключительном режиме должен быть нами поставлен во всей его полноте и в нашем понимании (не частичная, а полная ликвидация этого режима и принципиальное допущение нашей торговли на равных с другими основаниях) в тот момент, когда чисто деловые оперативные вопросы достигнут известного уровня развития. В какой именно момент — это покажет обстановка. Это заявление Фуада я отмечаю, как момент весьма характерный для теперешних настроений в здешних кругах. По-видимому, и само гепра чувствует неувязку между соответствующими положениями и деловыми его переговорами. Далее хочу отметить как нечто новое — обращение Халида Каркани (триполитанец, турецкоподданный, боролся против итальянцев, энергичный и мужественный человек). В настоящее время работает здесь компаньоном Де Хааса (германский консул). Он пользуется симпатией короля и постоянно вращается в дворцовых кругах. Принадлежит к противникам Филби. Он обратился сегодня в Мекке с просьбой рекомендовать в Москве его фирму Де Хааса и Халид Каркани в качестве кандидата на роль посредника в наших будущих торговых отношениях с Геджасом. Имея ввиду его близость к королю, я решил пока обезвредить его, а в случае необходимости и использовать его в наших целях. Я считаю его в этих условиях ПОЛОЖИТЕЛЬНЫМ ДЛЯ НАС фактором. По существу же, я считал бы полезным рекомендовать его в качестве нашего посредника, если бы в будущем возникла необходимость в посредничестве кого-либо из местных людей, пользующихся известным влиянием при дворе. Сейчас он по приглашению короля вместе с ним уезжает в Риад. Его компаньон Де Хаас находится в настоящее время в Москве и, по-видимому, добивается представительства Нефтесиндиката и др. организаций. Я считал бы полезным, чтобы наши организации, не решая еще вопроса его посредничества (так как исключительный режим еще не снят полностью), выяснили бы его возможности и не теряли его из виду. Мой ответ Халиду Каркани также сводится к обещанию рекомендовать его Москве в качестве полезного для нас посредника.

При этом кончаю краткое мое деловое сообщение. Отмечу лишь одно важное обстоятельство: обстановка требует решительных действий. Как бы ни был мал сдвиг в этих делах, необходимо энергично его развивать дальше. Лишь при этом условии я смогу надеяться на успех выполнения моих основных, общих задач. Для этого необходим здесь Хакимов, который при его знании геджасской обстановки был бы весьма и весьма полезным для наших планов.

С товарищеским приветом (Тюрякулов)

ОТПЕЧАТАНО в 3 экз.

1 — I Восточный Отдел,

1 — Секретариат Карахана,

1 — Архив Полпредства,

С. М.

С/секретно

№ 24 004

18/VI1I-31 г.

ПОЛПРЕДУ СССР В ДЖЕДДЕ

тов. ТЮРЯКУЛОВУ

Ваше предложение о желательности нашего демарша перед правительствами Геджаса и Йемена, в связи с ассирским вопросом, совпало с целым рядом сведений из Аравии, сводящихся к тому, что обострения в этом вопросе в ближайшее время не предвидится. Правда, сама конфигурация границы и наличие племенных связей между населением по обе стороны границы — могут привести к вооруженному конфликту, не говоря уже о возможности провокации со стороны антагонистов.

Тем не менее, мы считаем нецелесообразным наше выступление по ассирскому вопросу в настоящий момент. Положительные результаты такое выступление едва ли даст, а привести к отрицательным последствиям оно может. Наш демарш заставит предполагать, что мы преследуем в этом случае какие-то собственные свои интересы. Кроме того, обе стороны сделают вывод, что выступление сделано нами по просьбе другой стороны. И та и другая сторона может потребовать от нас гарантии, что ей не угрожает нападение.

Все это приводит нас к мысли, что мы не должны рисковать авторитетом, не изучив самым тщательным образом всех возможных последствий посреднического выступления, которое в настоящей обстановке может иметь только чисто декларативный характер. Мы считаем поэтому более целесообразным держаться в этом вопросе следующей тактики: при удобном случае высказывать наше мнение, что вооруженный конфликт между двумя арабскими государствами повредит им обоим, что он лишь в интересах третьей стороны и что мирное разрешение спора на началах договоренности сторон явилось бы, по нашему мнению, наилучшим выходом из положения.

Мы считаем, что для обеих сторон более важное значение имеют прочные дружественные отношения, чем отдельные территориальные претензии. Если бы при таких разговорах наши собеседники поставили вопрос о нашем совете, Вы могли бы лично от себя высказать мнение, что дружественный просмотр обеими сторонами нынешней границы и, может быть, ее исправление в интересах экономического укрепления прилежащих областей явились бы лучшим способом разрешения этого конфликта.

Полагаю, что дальше этого идти не следует, сохраняя за собой положение страны, не вмешивающейся во внутренние дела других государств и относящейся благожелательно к укреплению и росту независимых государств Аравии.

О последнем состоянии ассирского вопроса не откажите информировать меня несколько более детально.

С товарищеским приветом — (Харахан)

5/ЕП/10.

1 — адресату,

2 — т. Хакимову,

3 — т. Сурицу,

4 — т. Харахану,

5 — архив 100ГЖ.

Секретно

№ 74 5. X. 31 г.

Замнаркоминдел тов. Харахану

Первая сделка с бензином, которая означала конец остракизма советской торговли в Геджасе, должна была служить отправной точкой для внедрения советских товаров на этом новом для нас рынке. Директивы НКИД, правильно учитывающие отражение в Геджасе современной международной обстановки, верно отразили наличие благоприятной конъюнктуры для оформления наших политических и торговых отношений с правительством Ибн Сауда. Приезд наших хозяйственных работников прошел под знаком небывалого оживления наших сношений с представителями здешнего правительства. В ряде бесед мы смогли прозондировать отношение главного советника короля Минфина Абдуллы Сулеймана к «нормализации» наших отношений и вынесли твердое убеждение, что в принципе вопрос накануне вполне благоприятного решения. Сделка с бензином показала геджасскому правительству, что оно встретилось с контрагентом, который совершенно по-иному подходит к проблеме взаимоотношений с местным правительством, чем его прежние контрагенты. Сделка с бензином имела все свойства, чтобы стать поворотным пунктом в наших отношениях. Я пишу «имела», ибо нашими организациями было сделано все возможное и даже в обычных условиях невозможное, чтобы эта сделка из положительного фактора превратилась в свою противоположность. До середины сентября со стороны геджасского правительства не подымалось никаких вопросов относительно сроков прибытия бензина. Твердо рассчитывая на наш бензин, оно порвало отношения с английской фирмой, до сих пор снабжавшей Геджас горючим. Наличным, правда очень ограниченным запасом оно обслуживало почту и гражданские перевозки, откладывая значительные воинские перевозки до прибытия советского товара. Восстание племен в Ассире, вызвавшее усиленный расход бензина для перевозок, сильно сократило его запасы. Страна стала испытывать голод в горючем. Между тем наш бензин не появлялся. На запросы Минфина мы вынуждены отвечать отговорками — об этом ниже. Останавливается почта. На дороге в Мекку вновь появляются верблюды и ослы, которые должны заменить стоящие без горючего автомобили. Начинают сыпаться ежедневные запросы, устные и письменные, прямо и через посредников, и все с одним вопросом: где бензин и когда будет бензин. Отсутствие бензина срывает стратегические воинские перевозки в сторону Трансиордании, имеющие в данный момент для Геджаса первостепенное значение, как об этом глухо намекает сам Минфин. Наши ответы, неизбежно противоречивые вследствие противоречий в московских сообщениях, начинают возбуждать неопределенные сомнения в умах наших собеседников. Этим пользуются конкуренты, которые распускают слух о том, что пароход с бензином не сможет пройти Суэцкий канал. Между гем нужда становится прямо нестерпимой. Дело доходит до того, что Минфин прямо ставит передо мной вопрос, гарантирую ли я прибытие бензина и какова, наконец, дата его прибытия. Если на первый вопрос я смог ему ответить вполне категорически, то своему ответу на второй я сам не вполне поверил. До того безобразно и безответственно было организовано выполнение по первой партии бензина, до того безответственна была поступавшая к нам информация.

2-го августа, т. е. в день подписания договора, я сообщил Восгосторгу через НКИД о необходимости срочно подготовить первую партию бензина, которая по контракту должна быть сдана в сентябре месяце. Я предупредил о том, что геджпра очень нуждается в горючем и обращается к нам с просьбой, по возможности, доставить первую партию еще в августе. Проходят дни, проходит месяц. Не имея никаких сведений о погрузке парохода я вместе с Юрьевым 7-го сентября посылаю телеграмму Вам и Элиаве с характеристикой положения. 10-го сентября получаю телеграмму от Вас, а 11-го — от Элиавы и Альфи на о том, что пароход зафрахтован и выйдет из Батума не позже 13-го. На основании этих официальных сообщений мы делаем выкладку, когда пароход может прийти в первый геджасский порт, и сообщаем геджасскому правительству наши соображения. После этого мы получаем сообщение, что пароход уйдет из Батума только 17-го. Принимаем беспрекословно эту цифру, хотя чувствуем, что это запоздание уже начинает тревожить арабов. Следующие сообщения уже говорят об еще большем опоздании. В телеграмме от 28-го сентября тов. Ходоров дает «директиву» принять меры к урегулированию «недоразумений» в связи с нарушением договора. Но самое возмутительное из всего — это то, что ни одной из этих дорогостоящих телеграмм нельзя верить, а следовательно, нельзя пользоваться ими в сношениях с представителями гепра. Один пример. От 28-го сентября получаем две телеграммы — одну от Союзнефти в Москве, другую — от Союзнефти в Стамбуле. В первой говорится, что пароход «Катерина» придет 29-го в Стамбул и останется там двое суток для разгрузки, а вторая сообщает, что «Катерина» придет 29-го в Стамбул и в тот же день пойдет дальше. Какой прикажете верить и какой руководствоваться?

Пора подойти к выводам. Бензиновая сделка, как я выше писал, могла оказаться для нас большим плюсом в переговорах со здешним правительством, на деле же она оказалась помехой. Минфин нам сказал, что до доставки бензина он вообще не сможет говорить на затронутые нами темы. Правительство вынуждено было взять для своих текущих нужд бензин у английской фирмы, и печальный опыт с первой партией может побудить правительство и впредь страховать себя на случай нашей неаккуратности. Этим подрывается возможность заключения монопольного договора на поставку нефтепродуктов. Конъюнктура для общих переговоров ухудшилась ввиду недовольства, вызванного нарушением договора. Если правительство и не поставит требования уплаты неустойки, то все же оно потребует компенсации, быть может, в отношении срока платежей. Одним словом, весь эффект сделки сорван. Я считаю, что мы обязаны требовать расследования обстоятельств дела, приведших к такому обороту, хотя бы лишь для того, чтобы обеспечить аккуратную доставку остальных двух партий; и я формально ставлю перед Вами вопрос о передаче материалов по данному делу в ЦКК РКИ для расследования и привлечения виновных к ответственности.

Полпред СССР в Геджасе

Джедда, 30. 9. 31 (Н. Тюрякулов)

4 экз.

1 — т. Карахану,

1 — Секретариат Коллегии,

1 — 1 Восточный отдел,

1 — Архив Полпредства.

Секретно № 81

О НАШИХ ГРАЖДАНАХ В ГЕДЖАСЕ

Ежегодно в Геджас прибывает через Индию до 10, главным образом граждан Узбекской ССР. По своему социальному происхождению они принадлежат к различным группам. Большей частью это ремесленники, кустари и обиженные торговцы и муллы. Приехав сюда в надежде на свободные капиталистические условия жизни, они быстро разочаровываются и попадают в весьма тяжелую обстановку общего застоя и административного произвола. Не находя возможности для применения своего труда (местные ремесленники буквально умирают с голоду), не имея связи в местной арабской среде, без знания языка и местных обычаев, они оказываются в совершенно безнадежном материальном положении. Попутно отмечу, что сплошь и рядом такое путешествие в Мекку в значительной мере ослабляет и тот религиозный пыл, с которым они едут сюда. Тогда они обращаются к нам, в Полпредство СССР в Джедде с просьбой «простить их» за нелегальный выезд из СССР и отправить их обратно на родину. Тут мы сталкиваемся с рядом формальных моментов, которые нам не позволяют с желательной быстротой разрешать вопрос об этих «возвращениях». Мы до сих пор в подобных случаях обращались «по инстанции» в консульский отдел НКИД и ввиду отсутствия нормальной связи между нами и Москвой, а также вследствие отдаленности, мы вынуждены бывали ждать ответа на протяжении месяцев. Между тем положение дела требовало от нас какого-то иного подхода и более быстрого решения. На почве бесконечных ожиданий многие из них отказывались от мысли вернуться в СССР и примирялись с фактическим отказом в предоставлении им права въезда в СССР.

Для полноты освещения сошлюсь на пример англичан и голландцев. Английская Миссия в Джедде помимо защиты и освобождения рабов (раб или рабыня из Мекки или из другого пункта внутри страны, сумевший добраться до нее, считается свободным и получает поддержку для возвращения на родину, в Судан или Сомали) занимается тем, что оставшихся без средств английских подданных снабжает соответствующими средствами и немедленно отправляет их домой. Голландцы точно так же поступают по отношению к нуждающимся явайцам. Что касается паспортных правил, которых придерживаются английская и голландская миссии в Джедде, [то они] отличаются большей простотой, позволяющей указанным миссиям под их ответственность быстро разрешать подобные вопросы. Эти примеры я привожу не для того, чтобы обязательно следовать им. Моя цель заключается в том, чтобы обратить ваше внимание на этот вопрос и попросить соответствующие наши инстанции продумать его и установить более разумный порядок. Я считаю, что престиж СССР совершенно не допускает, чтобы мы совершенно не заботились о наших гражданах.

Вопрос разбивается на две части: 1) паспорт и 2) переезд в СССР.

В отношении паспорта необходимо, чтобы Полпредство имело формальную возможность под свою ответственность в необходимых случаях разрешать эти вопросы без специального обращения в Москву. Если этот порядок почему-либо неприемлем, то прошу указать другой, который обеспечивал бы нашу цель.

Полпредство СССР в Джедде не имеет специальных средств для отправки этих граждан и для оплаты их переезда на пароходе и по ж. д., Совторгфлот в этом отношении подходит к вопросу исключительно с коммерческой стороны и ставит препятствие, заводя с ними настоящую бюрократическую переписку. Отсюда возникает необходимость согласования этого вопроса с правлением Совторгфлота в Москве и НКПС.

Существующий порядок, всегда применявшийся нами в прошлом, требовал, чтоб этот возвращенец представил бы нам в Полпредство нотариально-заверенное обязательство кого-либо из своих родственников в Ташкенте или Самарканде о том, чтобы по первому требованию Совторгфлота переезд такого будет оплачен таким-то. Понятно, что такой порядок еще больше удлинял срок ожиданий. Зачастую же мы имеем дело с людьми, которые и понятия не имеют о нотариате и агентах Совторгфлота в Средней Азии. Последние, к тому же, имеются не во всех пунктах Средней Азии.

Такое положение и наталкивает нас на мысль о необходимости постановки вопроса о более упрощенном порядке. Я считаю более разумным, чтобы вопрос об оплате переезда не ставился бы предварительным условием самого переезда и чтобы он ставился каждый раз по приезде этого человека на место постоянного своего жительства. Что же касается вопроса о наказании этих лиц за нелегальный переход границы, то он должен оставаться по-прежнему, и преследование этих лиц в судебном порядке должно продолжаться с прежней силой. О последующем прошу уведомить Полпредство СССР в Джедде.

Полпред СССР в Геджасе (Тюрякулов)

Отпечатано 4 экз.

1 — т. Карахану,

1 — Секретариат Коллегии,

1 — I Восточный Отдел,

1 — Архив.

С. М.

Секретно

Король перед отъездом в Таифу созвал совещание купцов и молодежи. В этом совещании участвовали все крупные купцы и знатная молодежь гг. Джедды, Мекки, Медины, Таифы. Данное совещание было вызвано тем, что со стороны молодежи в п. г. было организовано общество, преследующее научные цели, устав которого был послан на утверждение эмира Фейсала, но он не утвердил и оставил до приезда короля. С приездом короля этот вопрос был поднят снова. Одновременно местные купцы перед королем подняли вопрос о таможенной политике. Как известно, джеддинские таможенные сборы значительно возросли, тогда как таможенные сборы в Аль-Хасса ничтожны, товары в глубь страны стали прибывать с последней таможни. Эго отразилось на местной торговле. В ответ этому король и созвал совещание. На этом совещании король дал сильный отпор молодежи. Обрушившись на них, он сказал, что не допустит в стране какой бы то ни было организации, всякое поползновение на это им будет разрешаться мечом.

Для такого ответа короля, очевидно, послужило то, что среди молодежи имеется рост недовольства по отношению правительства. Они видят, как пришельцы разбазаривают страну — во-первых. Среди молодежи выявилось наличие связи с Трансиорданией — во-вторых. Некоторые из молодежи посредством англичан были связаны с Северными Государствами. Обрушиваясь на молодежь, с самого начала, король не дал и пикнуть купцам по их вопросу. Король на поднятый купцами вопрос ответил, что на данный период времени не намерен менять таможенную политику, и кто недоволен этой политикой, могут покинуть страну.

Беседа с Мухутдином

(секретарь Городского Управ.)

2 июня 1932 г.

В Джедду приехал представитель Аббаса Хильми по вопросу организации Отделения Оттоманского Банка в счет чего он просит компенсировать представлением права концессии по разработке богатства недр и источников.

Одновременно приехал сюда Лютфулла, который тоже мыслит организовать банк. Организация банка мыслится совместно с Филби. Его предложение сводится к тому, чтобы представить банку право выпуска бон на сумму сто тысяч фун., которые будут распределены среди купцов, а последние этим бонами будут иметь возможность приобретать товары через назначенный банк. В обеспечение же этих бон банк вложит 140 т. ф. Тот и другой были у короля в Таиф. Положительного ответа и согласия король не дал.

Лютфулла объясняет свою не договоренность отсутствием Филби и занятостью короля др. вопросами.

Мухутдин говорит, что король занят более неотложным вопросом. Не так давно на северной границе, около Акабинского залива была разгромлена радиостанция племенами, перешедшими границу, под руководством некоего И бен Рифада. Против этого выступления король направил вооруженных солдат. Солдаты имеют пулеметы и орудия. Выступление на севере — есть очередной нажим на Сауда со стороны англичан.

29/5/32

Господин наместник и министр иностранных дел,

Я рад приветствовать приезд в Советский Союз высокого представителя дружественного нам государства — Геджаса, Неджда и присоединенных областей — и приветствовать в Вашем лице его главу — короля Абдульазиз бин Абдуррахман эль Фейсал аль Сауда.

Отношения между нашими двумя странами в течение ряда лет носили весьма дружественный и вполне искренний характер и Ваше посещение Советского Союза несомненно является одним из счастливых проявлений дружбы, связывающей наши обе страны.

Я тем с большим удовольствием приветствую Вас в столице Советского Союза, что в Вашем лице представлено правительство арабского народа, который сумел после мировой войны, благодаря мужественной и дальновидной политике его руководителей, завоевать и укрепить свою полную независимость, являющуюся необходимой предпосылкой для экономического и культурного развития страны.

Правительство и народы Советского Союза весьма внимательно следят за успешным развитием политики правительства, которое Вы представляете, направленной на защиту независимого существования арабского народа и на укрепление его хозяйственного и культурного благополучия.

Выражаю уверенность, что дружба между нашими государствами в полной степени отвечает интересам наших народов и их взаимному благу. Ваш приезд в Советский Союз несомненно будет способствовать дальнейшему укреплению этой дружбы.

Я прошу Вас передать мои наилучшие пожелания здоровья и благополучия королю Абдульазиз бин Абдуррахман аль Фейсал аль Сауду и я горячо приветствую в Вашем лице высокого представителя дружественного нам государства и руководителя его внешней политики.

Я искренне и горячо желаю процветания арабскому народу и дальнейшего развития и укрепления дружественных связей между нашими народами.

Секретно

N14391

29. VIII

2. VI. 32 г.

(Беседа происходила в филиале Большого театра на представлении оперы «Севильский цирюльник»)

Фуад Хамза старался доказать, что при наличии советских кредитов в Геджасе наши товары будут продвигаться благодаря престижу правительства. Само правительство будет проталкивать советские товары. Геджасцы хотят приобретать у нас хлеб, сахар, керосин, бензин, спички, оружие.

Тов. Карахан отвечал на это, что вопросы кредита было бы удобнее поставить, когда отношения будут нормализованы. В настоящее время трудно убедить правительство, что оно должно пойти навстречу геджазскому правительству в то время, как мы находимся в неравном экономическом и политическом положении. В рассуждениях Фуада Хамзы имеется здоровое зерно, но для проведения в жизнь его наметок необходимо создать благоприятные условия. У нас нет специальных интересов в Геджасе. Мы поддерживаем геджазское правительство, исходя из общих принципов нашей симпатии к независимости восточных стран, — мы рады, что Геджас является независимым государством. Коммерческие интересы наши в Геджасе также невелики. Правительству трудно объяснить, что предоставление кредитов вытекает в данном случае из условий наших взаимоотношений.

Фуад Хамза заявил, что лично он также думает, что политическое соглашение будет полезно, и телеграфировал об этом королю, но это все-таки вопрос времени. Сначала надо развить торговлю, а затем, через несколько месяцев можно будет заключить и политдоговор. Геджасское правительство колеблется перед столь большой переменой формальных отношений, которая может дать отрицательный эффект и создать затруднения для Геджаса. Тов. Карахан должен убедить свое правительство, что надо помочь Геджасу теперь же, а Геджас обяжется в определенный срок урегулировать вопросы, интересующие СССР. Возможно, что король сообщит, что в принципе он согласен на заключение политдоговора. Но это маловероятно хотя бы потому, что в настоящее время королю сообщено лишь о том, что Элиава заявил, что для получения кредитов нужно экономическое соглашение, но Элиава сказал, что это только его личное мнение и что он запросит правительство. Мы ждем решения правительства и хотим знать, является ли обязательным условием получения кредитов предварительное заключение экономического соглашения. Поскольку король ждет от нас решения правительства, он может воздержаться от изложения своей точки зрения им по вопросу о возможности заключения соглашения. Хамза понимает, что трудности имеются большие, но тов. Карахан должен убедить свое правительство.

Тов. Карахан заметил, что соглашение о кредитах есть по существу политическое соглашение. С точки зрения торговли, мы можем продавать наши товары и в других странах. Правительству мы должны излагать положение таким, каким оно является в действительности. Я буду совершенно откровенен с Вами. Мы — большая страна, у нас много важных дел по линии внутреннего строительства. С точки зрения внешней политики правительство непосредственно интересуется только такими вопросами и странами, где дело идет о безопасности. Аравия находится далеко от нас; непосредственных интересов нет. Имеется симпатия, дружественные отношения. При всем этом нелегко убедить правительство заняться вопросами о Геджасе, поскольку имеется еще неурегулированный вопрос о договоре. Члены правительства могут сказать: подождем с обсуждением этого вопроса, пока не будет разрешен вопрос о договоре.

Фуад Хамза выразил надежду, что вопрос о договоре разрешится благоприятно, т. к. король относится благожелательно к расширению отношений с СССР.

Зафиксировал Е. Поляков

2 экз. ЕП/П

1 — т. Карахану,

2 — архив 100ГЖ

Секретно 5 июня 1932 г.

(Записано со слов тов. Хакимова)

Тов. Карахан хотел переговорить с Фейсалом без Фуада Хамзы и пригласил Фейсала в комнату администрации. Фуад Хамза оставался в зале и беседовал с тов. Бубновой. Однако через некоторое время Хамза стал расспрашивать, где находится Фейсал, выяснил это и вошел в комнату, где происходила беседа. Присутствовал и переводил беседу т. Хакимов.

Тов. Карахан сообщил Фейсалу, что правительство считает невозможным предоставить кредиты до нормализации отношений, подчеркнув при этом, что советско-геджасские отношения остаются неизменно дружественными. Тов. Карахан просил Фейсала не усматривать в этом какого-либо изменения наших дружественных чувств. Такой вывод из решения правительства был бы неправильным. Мы вовсе не настаиваем на немедленной нормализации. У всякого правительства могут быть свои затруднения, и мы не хотим, чтобы геджасское правительство предпринимало для нормализации отношений с нами такие действия, которые могли бы повредить его интересам. Но вместе с тем всякие разговоры на тему о кредитах возможны только после нормализации.

Фейсал ответил, что по соображениям политического порядка немедленная нормализация невозможна. Он считает, что экономическая помощь со стороны СССР должна ускорить нормализацию. Но делегация не правомочна решать этот вопрос и доложит королю.

Тов. Карахан дополнительно отметил, что говорить на экономические темы невозможно также и потому, что может создаться впечатление, что мы требуем компенсацию за согласие Геджаса на политический договор.

В этот момент появился Фуад Хамза. Фейсал сообщил ему, что он ведет переговоры, и что ему только что изложили ответ правительства.

Хамза сказал, что делегация пришла к выводу, что мы готовы обсуждать экономические вопросы. Его, Хамзу, свели с Элиавой, и тот дал понять, что кредиты возможны, причем может быть или общее соглашение, или отдельные соглашения. Отвергло ли правительство это предложение Элиавы? Тов. Карахан ответил, что правительство отвергло.

Тогда Хамза задал вопрос — можем ли мы обещать, что дадим кредиты, если делегация согласится на этот договор?

Тов. Карахан ответил, что так нельзя ставить вопрос.

Хамза спросил: если геджасское правительство будет вести переговоры о политдоговоре и подпишет договор, то будет ли советское правительство одновременно вести переговоры о кредитах?

Тов. Карахан ответил, что нормализация — прежде всего.

На это Хамза заметил, что такой ответ является для него слишком неожиданным. Нельзя ли смягчить эту формулировку?

Тов. Карахан заявил, что это невозможно, так как он передает решение правительства, а затем задал вопрос: по такому ли методу велись переговоры с другими странами?

Хамза объяснил, что и с Италией, и с Францией переговоры велись одновременно по политическим и экономическим вопросам. Королю трудно будет понять перемену в позиции советского правительства. Тюрякулов сообщал о желании советского правительства подписать политический и экономический договора, а теперь речь идет только о политическом договоре.

Тов. Карахан ответил, что торговый договор — это одно, а кредиты — это совсем другой вопрос.

Беседа закончилась просьбой Хамзы изменить позицию советского правительства в вопросе о кредитах.

Во время беседы Хамза все время подчеркивал, что мы начали разговор о кредитах, а тов. Карахан исправлял это утверждение заявлением, что Хамза первый затронул этот вопрос.

После этой беседы Хамза заявил тов. Хакимову, что он попал в неловкое положение. Мы якобы «спровоцировали» его на разговор о кредитах, а затем изменили позицию.

У тов. Хакимова создалось впечатление, что и Хамза и Фейсал боятся, что Сауд будет недоволен. Тов. Хакимов полагает, что Хамза и Фейсал информировали Сауда в слишком оптимистических тонах.

Зафиксировал — (Поляков)

2 экз. ЕП. 8

1 — т. Карахану,

2 — в дело 100 ГЖ.

Секретно

5 сентября 1932 г.

Заведующему I Восточным Отделом НКИД тов. ПАСТУХОВУ

ЗАПИСКА О СОВЕТСКО-ГЕДЖАССКИХ ПЕРЕГОВОРАХ

После отъезда эмира Фейсала из Москвы т. Тюрякулов сообщил об обращении к нему правительства Геджаса по вопросу о предоставлении нами долгосрочного товарного кредита. Мы уведомили т. Тюрякулова, что этот же вопрос ставился Фейсалом, и что т. Карахан ответил последнему, что неурегулированность наших политических и торговых отношений с Геджасом мешает ему поставить перед правительством вопрос о кредите.

После этого т. Тюрякулов сообщил, что геджасское правительство согласно урегулировать отношения с нами путем заключения политического (дружественного) и торгового договоров, после чего оно рассчитывает на благоприятное разрешение вопроса о кредите.

Мы сообщили т. Тюрякулову, что мы не можем связывать заключение договоров с вопросом о кредите, и что т. Карахан заявил Фейсалу, что мы не собираемся покупать договоров с Геджасом.

Тогда Тюрякулов сообщил, что геджасское правительство согласно вести переговоры о договорах дружбы и о торговом, а после этого поставить вопрос о долгосрочном товарном кредите. В связи с этим т. Тюрякулов просил прислать ему проект торгового договора.

Мы сообщили т. Тюрякулову, что для нас представляется более целесообразным подписать сначала политический договор, включив в него краткую торговую статью (текст такой статьи был т. Тюрякулову сообщен). После этого мы можем не торопясь вести переговоры о торговом договоре, что даст нам возможность отсрочить также и постановку вопроса о кредите.

В дальнейшем мы запросили т. Тюрякулова, связывают ли геджасцы подписание политического договора с подписанием торгового или согласятся на отдельное подписание политического договора, что мы считали бы более целесообразным. Согласно последнему сообщению т. Тюрякулова, Ибн Сауд подтвердил ему в личной беседе свое согласие на подписание политического и торгового договоров, и что их подписание не связывается с вопросом кредита. Однако здесь же Сауд заявил, что после подписания он рассчитывает получить кредит, и просил вновь поставить перед советским правительством этот вопрос. Тюрякулов напомнил ему, что позиция советского правительства в вопросе о кредите была выявлена в заявлении т. Карахана. Сауд же продолжал настаивать на новом выяснении нашей позиции, подчеркивая, что из соображений внутреннего экономического положения он будет вынужден, если мы ему откажем, искать соответствующих ресурсов в другом направлении.

Таким образом до настоящего времени: 1) мы не имеем четкого ответа т. Тюрякулова, согласятся ли геджасцы подписать отдельно политический договор (с торговой статьей или без нее); 2) геджасское правительство продолжает рассчитывать на получение от нас долгосрочного кредита, связывая этот вопрос не формально, а фактически с завершением с нами переговоров по политическому и торговому договорам.

(Осетров)

Секретно

С. С. С. Р.

Народный Комиссариат по Иностранным Делам

1 Восточный Отдел «16» ноября 1932 г. N14836/6721

ПОЛПРЕДСТВО СССР В ДЖЕДДЕ.

тов. ТЮРЯКУЛОВУ

Уважаемый товарищ,

У нас давно не было дипломатической почты и в связи с этим мы до сего времени не имеем от Вас сообщения о том, как повлияла на отношение к нам геджасских правительственных кругов поездка Фейсала в СССР. Только с этой почтой мы имеем возможность послать Вам подробные материалы о пребывании Фейсала у нас и тех переговорах, которые здесь вел Фуад Хамза. Вам уже известно, что с самого момента приезда в Москву Хамза заявил нам о том, что переговоры будет вести только он, и что на это он имеет полную санкцию Фейсала и короля. Нам пришлось принять этот порядок, несмотря на то, что мы предпочитали говорить непосредственно с Фейсалом. Фуад Хамза был у тов. Элиавы и вынес впечатление, — или только делал вид, — что мы согласны, при условии урегулирования формально договорных моментов, удовлетворить просьбу геджасского правительства о долгосрочном займе. Здесь следует отметить, что после свидания с тов. Элиавой Хамза упорно добивался от нас представления ему записи беседы, и что мы не удовлетворили этой просьбы. Несмотря на то, что при последующих встречах с Хамзой я совершенно определенно заявил ему о том, что не в наших привычках платить займом за нормализацию политических и экономических отношений и что правительство, несомненно, отнесется отрицательно к подобному предложению, Хамза до последнего момента продолжал добиваться нашего согласия на предоставление займа. Больше того, Хамза заверял меня, что в наших интересах немедленно согласиться на заем и ограничиться одним лишь обещанием геджасцев — в определенный срок заключить политический договор.

Возможно, что упорство Фуада Хамзы проистекало из того факта, что, на основе встреч с тов. Элиавой, он информировал Ибн Сауда о возможности получения займа в СССР в слишком оптимистических тонах. Перед отъездом он заявил тов. Хакимову, что мы сами спровоцировали его на разговоры о займе. Утверждение это не соответствует действительности, так как у т. Элиавы Хамза первый задал вопрос о возможности долгосрочного товарного займа для Геджаса. Так или иначе, — Хамза уехал отсюда чрезвычайно недовольным не только результатами переговоров, но и нашей тактикой.

У нас создалось впечатление, что Фуад Хамза пытался вести с нами переговоры по всем правилам английской дипломатической школы, совершенно не учитывая при этом, что подобные методы менее всего подходят для восточных дипломатов в переговорах с нами. Мы уверены, что при переговорах непосредственно с Фейсалом нам удалось бы избегнуть подобного обострения отношений.

Все эти наши замечания действительны при той предпосылке, что Фуад Хамза вел себя лояльно в отношении интересов Ибн Сауда и выполнял директиву последнего о необходимости добиться товарного займа в СССР. Впоследствии нам стало известно, что в Лондоне геджасская делегация ставила тот же вопрос о займе и получила отказ. В этих условиях успех переговоров в СССР мог рассматриваться Фуадом Хамзой как средство для укрепления своего положения в Геджасе. Но возможно и то, что Фуад Хамза действовал у нас здесь как определенный англофилл и умышленно дезинформировал Ибн Сауда для того, чтобы создать в Геджасе неблагоприятное впечатление о возможности реальной помощи СССР Геджасу.

Только получив от Вас детальную информацию о том, что происходило в Геджасе в момент пребывания делегации в Москве, мы сможем составить определенное впечатление о роли Фуада Хамзы в этих переговорах.

Вам известно, что с нашей стороны было сделано все для придания самого дружественного характера встрече геджасской делегации. Хотя арабская пресса скупо информировала своих читателей о деталях пребывания Фейсала в СССР, посещение СССР Фейсалом несомненно содействовало пробуждению интереса к нам во всех арабских странах. Мы хотели бы получить от Вас со следующей почтой возможно более детальную картину резонанса этой поездки как в Геджасе, так и в других арабских странах.

К этому письму я прилагаю записи бесед с Фуадом Хамзой и другие материалы о пребывании арабов у нас.

Наше Персидское Полпредство скупо информировало нас о пребывании Фейсала в Персии, но общее впечатление таково, что встреча Фейсала в Персии носила довольно холодный характер.

С товарищеским приветом — (Карахан)

ЕП/ 1–4 экз.

1 — адресату,

2 — Пол-во в Турции,

3 — тов. Карахану,

4 — в архив 100/ГЖ.

Письмо составлено в 1 экз.

Получено 1/IV-33 г.

Джедда, 25 февраля 1933.

Ув. т. Поляков,

Селям. Завтра идет пар. «Восток», с которым и посылаю настоящую записку (через Агентство НКИД в Одессе).

1. Как я уже писал вам, обстановка достаточно деликатная. Нас осаждают отдельные лица и группы с предложениями о сотрудничестве. Одни из них действительно хотят сотрудничать с нами, другие же стараются выведать и выяснить — нет ли для них опасности пресловутого демпинга. Панические настроения среди купечества привели к ряду совещаний «частного характера», на которых крупные импортеры пытались объединить свои ряды против нависшей над ними «опасности» и наметить пути и способы защиты своих интересов в новых условиях. Вместе с тем они же стараются опередить друг друга и заполучить н/торговлю в свои руки. Пару слов о характере и природе их предложений. Большинство желает, конечно, получить «генеральное представительство по всем советским товарам» на монопольных началах с предоставлением н/торговым органам всяких имущественных, банковских и пр. гарантий и преференций. В случае невозможности осуществления этого они согласны ограничиться группой товаров (нефтепродукты, сахар, мука, мануфактура, спички, лес и т. п.). Те же из них, которые почему-либо не рассчитывают получить эти блага, голосуют за свободу сношений с н/тор-говыми органами и против монопольного представительства. В последнем случае н/торговые органы, по их мнению, должны работать «на заказ» на определенных коммерческих условиях, приемлемых для обеих сторон. Это предложение исходит нпр. от Юсуфа Зей-нель, представляющего торговый дом б. губернатора Джедды. Одни из них обращаются к нам сами, другие — через подставных лиц, а третьи — и тем и другими способом. За спинами многих из них стоят высокопоставленные люди из правительства.

Перед лицом этого «дранг нах Совиетен» со стороны купечества мы пока что заняли позицию успокоения и осторожности. Мы разъясняем им, что никакого демпинга не было и нет, что советская торговля очень выгодна купечеству и стране и что интересующие их вопросы будут разрешены не нами, а представителями н/торговых органов. При этом подчеркивали, что мы были [бы] весьма рады, если бы работой н/торговых людей были бы довольны местное правительство и купечество.

Понятно, что в настоящий период говорить больше того, что мы говорили им, было бы нерационально. Из сказанного легко выведете заключение о всей деликатности обстановки. Наряду с этим необходимо подчеркнуть, что если н/торговые организации заинтересованы в геджасском рынке, то они должны поторопиться с разрешением поставленных мной вопросов. Это необходимо потому, что 1) «куй железо, пока горячо», и нам новую обстановку надо использовать для дальнейшего продвижения н/вопросов; и 2) мы находимся сейчас в условиях местного торгового сезона (хадж), и, начиная с мая, сезон пойдет на убыль (последний срок прибытия паломнических пароходов назначен на второе апреля). Король приедет в середине марта, и сцена получит оживление. По этим соображениям в своем предыдущем письме в целях ускорения я предлагал вам наметить кого-либо из близких нам стран и наметить такой путь торговой работы, который более всего отвечал бы обстановке. По этим же соображениям я решил использовать «Восток» и «Самоед», чтобы как можно скорее информировать центр.

С Ассиром покончено. Командующему саудовскими войсками Абдульазизу бин Хусаиду (шаммарец, б. эмир Хаиля) приказано навести порядок в крае и упорядочить управление. Надо полагать, что это есть начало ликвидации протектората. Несколько неопределеннее обстоит дело с Хасан аль-Идриси и Абдульваххабом аль-Идриси. Они в Йемене. Имам ходатайствовал перед Ибн Саудом об амнистировании, ставив при этом в качестве основного условия возвращение их на родину. Судя по «Уммуль-Кура» от 5 февраля, Хусаид уже послал своих представителей для приемки бежавших. В числе лиц, подлежащих сдаче, аль-Идриси не упоминается. По одним сведениям, Идриси находится в Ассире и скрывается у приграничных племен. По другим сведениям (частного характера) Идриси в настоящее время находится в Лехедже (Аденский протекторат).

Р. S. Вы интересуетесь новой арабской терминологией (хотя бы неологизмами) в области обществ, наук? Попадаются в иракских газетах интересные в этом отношении материалы, которые могут быть полезны нам, как нпр. перевод речи т. Сталина на пленуме ЦК о пятилетке. Статья богата терминологией. Если интересуетесь — то в каком виде?

Известный триполитанский деятель Сенуси, проживающий в Медине, недавно поражен параличом.

25 февраля умер доктор Салих.

5. По требованию Айноль Молька от имени Тегерана, б. персидский консул Лари выселен из дома и последний продается с аукциона. По словам Айноль Молька, Лари не внес в казну консульские сборы за прошлые годы (около 800 ф.). Лари обвиняет Айноль Молька (неофициально) в желании присвоить его дом под предлогом защиты интересов персидской казны. При выселении Лари с его семьей из дома при помощи полиции, как передают в населении, присутствовал сам Айноль Мольк. Вся история в целом производит достаточно неприятное впечатление. Деталь: Лари пользуется советами египетского консула (б. кади) в качестве юриста.

С международной почтой получите сводку арабской прессы, в частности с откликами на изменение положения советской торговли в Геджасе. Орган египетской правительственной партии «Народ» (аш-шааб) рассматривает это как ответ Ибн Сауда на события Ибн Рифады и аль-Идриси. По частным сведениям, иракская пресса доброжелательно отзовется об этом. Ожидают, что иракцы, сочувствующие сближению с СССР и усилению экономических связей Ирака с нами, получат в этом факте подкрепление своих позиций. Подробно потом.

6. Йемен и Массауа будут нами информированы о положении советской торговли в Геджасе.

7. В Мадрасе образовалась кампания (лимтид) для постройки ж. д. Джедда — Мекка во главе с председателем Абдуль Кадир Гиляни (индус). Переговоры с арабпра закончились положительно. Гиляни выехал в Индию. Детали отдельно.

8. Переговоры представителя Аббаса Хильми (хедив) с арабпра об открытии в Джедде банка с капиталом от б. хедива и арабпра пока не дали никаких результатов. Детали особо. Купечество эту мысль встретило враждебно.

9. Вместе с амер, инженером Твитчеллом сюда приехала Стандарт оф Калифорния. Предполагаются переговоры об эксплуатации естественных богатств страны американцами, в частности нефти в области аль-Хаса. Об этом также особо.

10. Убедительная просьба прислать нам материалы по истории иракской нефти, начиная с адмирала Честера и Тюркиш Компани со всеми перепитиями. Эти материалы необходимы. Подробности после.

11. Напоминаю об английских изданиях для Ф.

12. Как разрешили вопрос о третьем работнике? Прошу вас ускорить разрешение этого вопроса, т. к. в случае отъезда Измайлова в отпуск в мае, я оставаться один, как добрый аллах, не могу. Кроме того, надо иметь в виду необходимость перемены климата и в отношении меня. Свои соображения насчет этого в связи с н/деловыми интересами изложу особо.

13. Автомат-телефон сдан. К сожалению, никаких чертежей в ящиках не оказалось. Минпочт Абдалла Казим-бей очень просит снабдить его письменными инструкциями о правилах установки этого телефона. Необходимо, чтобы эти инструкции были составлены на англ, или турецком языках. Кроме того, нужен чертеж. Со своей стороны я поддерживаю эту просьбу. Мы ведь не заинтересованы в том, чтобы телефон лежал на складе без пользы. Если бы были инструкции хотя бы на русском языке, мы сами как-нибудь помогли разобраться. Шакир кое-что маракует в этом деле.

Документ о приемке подарка прилагаю.

14. Напоминаю о советском препарате от сахарной болезни.

15. Убедительно прошу вас каждый раз подтверждать получение моих писем. Это ведь необходимо.

16. Когда будет курьер?

Butun arkadaslara selam

Н.Т.

Прошу сделать возможное для скорейшего оформления отъезда жены Мерзона.

Джедда, 18 марта 1933.

№ 18 н/п. Огл.

11. V 1933 г.

№ 1ВО

В НАРКОМТЯЖПРОМ ИНОСТРАННЫЙ ОТДЕЛ

тов. ЛОРЕНЦУ

Геджасские власти обратились с просьбой к нашему Полпредству помочь им в определении образцов минералов, обнаруженных на территории Геджаса. Препровождая образцы минералов, просим переслать их для анализа в одно из наших научных учреждений и сообщить о результате.

Приложение: коробка с образцами минералов.

Референт (Поляков)

2 экз. /4/

1 — нктп,

2 — архив 000ГЖ.

Полпреду СССР в Джедде тов. ТЮРЯКУЛОВУ

С нетерпением ожидаем мы приезда тов. Измайлова. Его появление в Москве даст нам возможность детально разобраться во всех геджасских делах. В частности, мы рассчитываем, что с тов. Измайловым прибудут наконец обещанные нам геджасцами образцы геджасских растений и экспортных товаров. Институт растениеводства неоднократно напоминал нам о желательности напомнить Полпредству об этих материалах.

Проф. Жуковский научно заинтересован в Йемене и Геджасе, и мы пытаемся обеспечить приглашение его йеменским правительством для консультации. Если это удастся, он сможет заехать также и в Геджас. Для этого необходимо, чтобы Вы сообщили Ваше предварительное заключение о целесообразности такого заезда.

Посылаем Вам кое-какие американские и английские журналы, а также стенограммы на английском и русском языках процесса инженеров-вредителей. Мы считаем возможным снабдить этой стенограммой Фуада Хамзу, если Вы сочтете это целесообразным.

Мы просили Вас прислать календарь «Уммуль-Кура». Такого рода материалы чрезвычайно важны для нас и значительно облегчают практическую работу. Желательно было бы подобные справочники и календари получать в НКИД немедленно по их появлении.

Не откажите выслать нам точное расписание заходов пассажирских иностранных судов в Джедду и другие порты Красного моря.

Мы очень мало получаем информации об отношении прессы арабских стран к СССР. Может быть, можно было ввести такой порядок, чтобы Вы направляли нам, если не переводы, то хотя бы вырезки наиболее интересных сообщений.

Нельзя ли будет использовать Ваше знакомство с иракским консулом для того, чтобы выписать из Ирака последний официальный ежегодник-справочник.

1 — 2 экз.

1 — адр.,

2 — в дело.

Секретно

Выписка из доклада т. Тюрякулова от 2/7/33, вх. № 2016 от 21/8-33

Саудо-Советские отношения в 1933 году

Министр Иностр. Дел Саудовск. Правительства Фейсал в своем письме от 16 февраля 1933 года за № 96/1/20 сообщил мне нижеследующее: «В ответ на запрос В. Пр-ва от 7. II. 1933 (13 Шауаля 1351 г.) о положении вашей торговли в стране Его Вел-ва с удовлетворением сообщаю Вам, что ограничения, существовавшие в отношении советской торговли до сего времени, начиная с настоящего числа, отменены. Советская торговля может пользоваться этим (положением) в соответствии с действующим в Арабском Саудовском Государстве законодательством. Примите и пр. «Фейсал».

Наконец после 5-летнего спора устранен пресс исключительного режима, которому была подчинена советская торговля в Саудии и который все время давил на саудо-советские отношения и мешал их нормализации.

Внешне мы вернулись к положению, в котором мы находились до введения исключительного режима в конце 1928 г. — советская торговля свободна, договорная база отсутствует. Анализируя факторы, приведшие Ибн Сауда к отмене исключительного режима в отношении н/торговли, необходимо помнить следующую обстановку: Сауд беспрерывно подвергается политическому нажиму и военным ударам со стороны Англии, ее арабских колоний и их агентов. Сауд вынужден идти на чрезвычайные жертвы и расходы. В то же время кризис и связанные с ним падение хаджа и торговли в стране дезорганизовали финансовые планы Сауда и опустошили его казну. В этих условиях Сауд вынужден искать разрешение своих неотложных задач по содержанию армии, аппарата власти и племен посредством предоставления концессии, нажима на фискальный аппарат (повышение пошлин в т. г.), заключения займов у частных лиц, попыток добиться у нас долгосрочного (на 15 лет) товарного кредита (на 1 млн. англ, фунтов), объявления общего годового мораториума по своим внутренним и внешним долгам и т. д. и т. п.

Тактика Ибн Сауда в отношении нас была проста: не отменяя исключительного режима и оттягивая переговоры по договорам, выставлять на первый план вопрос о товарном кредите. Ибн Сауд убедился в бесполезности такой тактики — особенно после того, как эмиру Фейсалу в Москве (лето 1932 г.) твердо и прямо было заявлено, что совпра не намерено добиваться заключения дружественного и торгового договоров ценой предварительного предоставления ему товарного кредита. Немаловажную роль в дальнейшем сыграл вопрос о нефтяном долге саудовского правительства Союзнефтесиндикату. В результате Ибн Сауд отступил на вторую линию: Ибн Сауд отменил исключительный режим в отношении совторговли в качестве первого пробного шага и снова занял (надолго ли?) выжидательную позицию. Советскую политику Ибн Сауда, которую он начал проводить с начала 1933 года, следует охарактеризовать следующими чертами: продолжать с нами переговоры по договорам и одновременно зондировать почву насчет возможности заключения соглашения о товарном кредите, опираясь на отмену исключительного режима, как на дружественный акт Сауда по отношению к совпра. Перейду к фактам, которые подтверждают мои выводы.

Переговоры по договорам

С предыдущей почтой я послал НКИД проект дружественного договора, который Сауд готов подписать с нами без дальнейшего промедления. Далее, Сауд готов продолжить с нами переговоры с целью заключения и торгового договора. Подчеркнув, что Сауд имеет в виду по заключении обоих договоров начать с нами переговоры о «Геджасских вакуфах в СССР» и способах окончательного урегулирования этого вопроса на основе компенсирования Геджаса советским правительством за национализированные последним геджасские вакуфы.

Наше предложение включить в проект дружественного договора статью о недискриминации советской торговли и ее равноправии с торговлей третьих стран не встретило со стороны Сауда принципиальных возражений. Фуад Хамза по этому поводу заявил мне, что его правительство, считая советское предложение принципиально приемлемым, в то же время находит более рациональным ввести эту статью не в дружественный, а в торговый договор. Он мотивирует это тем, что статья трактует торговый вопрос. Что же касается торгового договора, то первая статья его проекта вполне покрывает советское предложение. Если советское правительство считает формулировку первой статьи проекта торгового договора не вполне удовлетворительной, то саудовское правительство готово пойти навстречу совпра и внести в нее необходимые изменения и добавления.

Такова теперешняя позиция саудовского правительства по вопросу о договорах и дальнейшем развитии саудо-советских отношений.

Фуад Хамза ссылается на «проект торгового договора». Речь идет о проекте торгового договора, который во время моих прошлогодних переговоров с Ю. Ясином я начал было вырабатывать совместно с ним. Выработка этого проекта ограничилась составлением двух статей. Наши переговоры прервались тогда, во-первых, из-за крупных разногласий между нами по вопросу о торгпредстве и, во-вторых, упорного стремления арабов поставить параллельный вопрос о товарном кредите. Напомню содержание этих 2 статей. 1) Исходя из дружественных отношений между правительствами Геджаса, Неджда и присоед. Областей и Правительством СССР, правительство Геджаса, Неджда и присоед. обл. заявляет, что советская торговля на его территории свободна и пользуется положением в соответствии с законами Геджаса и Неджда на основе ее равноправия с торговлей других стран. Также и геджасо-недждийская торговля на территории СССР пользуется аналогичным положением. 2) Советские торговые организации обязаны, если пожелают, заняться торговой деятельностью в Геджасе, Неджде и прис. обл. — зарегистрироваться у местных властей в соответствии с законом о регистрации (торговых) обществ и подчиняться местным законам и распоряжениям.

Теперь перейду к моей основной беседе с Ибн Саудом, имевшей место в июне в его мекканском дворце.

Ибн Сауд заявил мне, что он чувствует наличие каких-то колебаний в арабской политике совпра, и это он усматривает в том обстоятельстве, что Фейсалу во время его пребывания в Москве не дали сразу ответа по вопросу о кредите, и что передача этого вопроса сначала Полпреду в Анкаре, а потом Полпреду в Джедде могла произойти вследствие каких-либо неясностей. При этом он подчеркнул, что все это только его впечатление.

Я ответил ему, что н/точка зрения по поставленному им вопросу ему известна и что советская политика дружбы в отношении Аравии не подвергалась принципиальным изменениям, которые могли бы вызвать какие-либо колебания у руководителей советского государства. Мы хотим нормализации, укрепления наших отношений с Аравией посредством заключения договоров. Путь, избранный нами для достижения н/основной цели вполне приемлем для обеих сторон и соответствует их интересам. Опыт 5 лет показал, что геджасский рынок не мог быть дезорганизован советской торговлей, которая была под запретом, и тем не менее исключительный режим существовал столько времени и обосновывался именно дезорганизаторским характером совторговли. Геджас и его правительство только проиграли. Что касается передачи вопроса в Анкару и в Джедду, то я не в курсе обстоятельств, вызвавших такой оборот дел. Во всяком случае было [бы] весьма желательно, чтобы отмена исключительного режима произошла не в начале 1933 г., как это случилось, а перед поездкой Фейсала в Москву.

Ибн Сауд ответил, что он вполне удовлетворен этим ответом и вполне понимает справедливость н/соображений. Далее Ибн Сауд пбставил вопрос об основных намерениях совпра в Центральной Аравии — желает ли совпра ограничиться здесь торговою деятельностью или оно имеет здесь более широкие планы. Если совпра выбрало себе первый путь, то тогда устанавливается одно положение. Двери открыты, препятствий не имеется, советские торговые общества могут заниматься торговой работой. Если совпра выбрало себе второй путь, то пусть оно мне это скажет прямо и откровенно, тогда создается другое положение. Прошу вас мой вопрос передать в/п рав ител ьству.

Затем Ибн Сауд стал говорить о своем стесненном политическом положении и о своих надеждах «сначала на аллаха, а затем на СССР, Турцию и Персию». Затем он стал оценивать каждое из этих государств. О Турции он отозвался похвально: турки много пережили, имеют опыт и силу, друзья СССР, но нуждаются в помощи крупной державы, как СССР. Персия, по его мнению, еще не установилась и не созрела для дела. Основой основ является СССР. Развивая дальше свою мысль, Ибн Сауд так сформулировал свои пожелания и намерения: «Я нуждаюсь в советской помощи. Я хочу иметь поддержку СССР в военно-политических вопросах. Пусть Советы руководят мной. Я, а за мной и моя сила будет идти за Советами. Советы могут распоряжаться мной как угодно в интересах СССР и арабов». Затем он вызвал Абдуллу Сулеймана, предварительно предложив ему н/ответ передать ему, в Риад, через Минфина. А. Сулейману он приказал быть посредником при получении н/ответа. Анализ и оценку саудовского вопроса должны произвести НКИД. Прошу дать мне необходимые директивы по этому вопросу. Добавлю, что в детали этого вопроса до получения в/директив я счел для себя [вдаваться] невозможным, хотя по ходу мысли Сауда ясно было видно, что Минфин уполномочивает детализировать передо мной этот вопрос. Но из «частной» беседы с Мухсин Таиибом (агент Минфина), приехавшим за мной в Джедду, мне стало ясно, что саудовское правительство желает поставить перед нами снова вопрос о товарном кредите, прибавив к нему еще — если возможно, — вопрос о приобретении им в СССР оружия всех видов. Выбор контингента товаров, которые могут быть предложены нами им (собственно оружие или такие товары, как цемент, железо, лес и т. п.) на основе кредита, предоставляется нам.

Вопрос Ибн Сауда приобретает для нас особую остроту, если отметим, что Сауд сознательно ставит нам этот вопрос в период ухудшения англо-советских отношений.

Оценивая отдельные этапы советской политики Сауда, приходится констатировать, что он идет на те или иные уступки нам и проявляет готовность к сближению с нами по мере того, как ухудшается его положение.

О нефтяном долге

Предложение Минфина А. Сулеймана по урегулированию нефтяного долга Саудовского правительства Союзнефтесиндикату известно вам и повторять его считаю излишним.

Охарактеризую лишь положение вопроса. Нами здесь был произведен колоссальный нажим на Минфина. Предложение Минфина было результатом нашего давления. Я с этим вопросом лично обращался к Ибн Сауду. Последний заявил мне, что он лично сам гарантирует права Союзнефтесиндиката, но ввиду тяжелого финансового положения его правительства просит совпра помочь ему разрешить этот вопрос посредством облегчения условий покрытия долга. Я беседовал с королем подробно на эту тему. Король выразил готовность своею подписью гарантировать и подкрепить то соглашение о нефт. долге, которое мы заключили бы с Минфином.

Принимая во внимание всю обстановку в целом, я просил бы Москву предоставить мне в этом вопросе для урегулирования его полностью и скорее в общих н/интересах. Условия Минфина не считаю идеальными, но лучших добиться в этих условиях почти невозможно. К тому же обратите внимание на такой невыгодный для нас момент, как отсутствие н/торговли в Геджасе. Это обстоятельство имеет то отрицательное значение, что у нас нет реального рычага давления, кроме голого требования к саудовскому правительству покрыть нефтяной долг.

Н. Тюрякулов.

Джедда, 1 июля 1933 г.

2 экз. ЕП/ОФ.

1 — 113ГЖ,

2-211ГЖ.

Н. П. О. «26» июня 1933 года.

Личное

Тов. ТЮРЯКУЛОВУ

ГЕДЖАС

Уважаемый шейх Назир бин Тюрякул аль-Тюрякул.

За последнее время пароходные перебои отразились на интенсивности нашей связи с Джеддой. Мне представляется, что Вы все откладывали для тов. Измайлова, который привезет нам не только себя самого, но и все те мысли и чувства, которые накопились у Вас за последнее время. Ждем, ждем…

Пастухов должен быть уже в Тегеране. На его место прибудет месяца через два тов. Цукерман. Остальное все без изменений.

Туймет поедет в Йемен, — это почти решено.

Керим грызет так, что у него растут новые зубы! Счастливый человек!

Лето у нас дождливое и холодное. Обстоятельный доклад сделает Вам д-р Жуков, который, в особенности его жена, с большим интересом взялся за изучение арабского языка.

Привет Вашей ханыме.

Поляков

Конфиденциально

Джедда, 27 августа 1933 г.

УВАЖАЕМЫЙ тов. ПОЛЯКОВ!

Selam. Пишу с «Самоедом» (капитан Никитин). Кстати, о пароходах Совторгфлота. Среди наших моряков циркулируют слухи, что в течение ближайших 3–4 месяцев наши пароходы не будут совершать рейс Одесса — Басра и обратно. Если это так, то создается весьма печальное положение, наша и без того слабая связь с СССР «совсем» замрет.

Хочется верить, что это только слухи. Буду ждать более точных сведений от Вас.

Перейду к нашим внутренним вопросам. Начну с медчасти.

1. Организация медчасти Полпредства

15 июля приехал д-р Жуков-Хованский. 16-го он приступил к работе, которая вначале неизбежно сводилась к приведению амбулатории в порядок и выявлению ее наличных материальных возможностей. Нужно сказать, что еще до приезда д-ра Г. Д. Жукова-Хованского нами были проведены «субботники» с той же целью. Однако этого было далеко и далеко не достаточно, чтобы успокоиться насчет амбулатории. Основную работу по чистке «авгиевых конюшен» провел и проводит д-р Жуков. Эта работа не закончена до сего времени. Об этом лучше всего прочтете в характеристике амбулатории, которую дает сам доктор Жуков. Из всего этого легко можно заключить, в каком состоянии амбулатория была оставлена Виленским. Эта работа необходима прежде всего потому, что я должен точно знать, чем и в какой мере помочь амбулатории (в отношении медикаментов, оборудования, материалов). Уже в процессе этой работы выяснилось, что, несмотря на незаконный увоз Виленским части патентованных средств амбулатории (это устанавливается — сообщим через пароходных работников), мы в отношении некоторых медикаментов достаточно обеспечены. Правда, имеется ряд медикаментов, в которых амбулатория нуждается как в воздухе. Обо всем этом конкретно можно говорить лишь после полной инвентаризации всей материальной части амбулатории. Это первая задача, которая получит свое разрешение, как надеемся, в сентябре.

Вторая задача заключается в организации нашей собственной лаборатории. Основное — микроскопы и знания — есть. Небольшая помощь с нашей стороны и лаборатория будет готова. Этот вопрос имеет то громадное значение, что амбулаторная работа, организованная по-настоящему, ежечасно (особенно в условиях Джедды) нуждается в помощи лаборатории.

Между тем лабораторная работа монополизирована здесь голландским и ничего не понимающим в этом деле англоиндусским врачом. Зависеть нам от них, хотя бы в косвенной форме, не следует. Геджасские здравоохранительные организации еще не в состоянии поставить свою лабораторию. В этих условиях понятно то значение, которое я придаю организации лаборатории.

Третья задача — выработка положения о работе медчасти Полпредства…

Далее о практической работе. Само собой разумеется, что уже через неделю после своего приезда д-р Жуков начал прием больных. Работает с 8 утра до 1 ч. 30 м. п. п. Учитывая бытовые особенности местного населения, мы установили такой порядок: один день принимаем мужчин, другой день — женщин. Прием производится по билетам (очередь). Дети принимаются вне всякой очереди. Ежедневно принимаем теперь 30–40 человек. За истекшее время доктором Жуковым принято около 710 человек. Как новое явление отмечу — наша амбулатория обслуживает почти весь местный гарнизон (главным образом недждийцы). Недждийцы-солдаты и о нашем докторе говорят: «doxtur albalshefik zayin» и на предложение обратиться к своему правительственному «дохтуру» отрицательно цокают.

Большинство страдает от малярии, трахомы (дети), женских, венерических и т. д. болезней. Социальный состав больных — городская беднота, купечество, солдаты, полицейские, чиновники и иностранцы. Платность вводится постепенно. Стараемся хотя бы незначительно, но все-таки почти всегда взыскивать стоимость медикаментов. Богатые пациенты платят по повышенным индивидуальным ставкам. Визит на дом — 1 фунт.

Вопрос о доме доктора с доходов по визитам будет учтен в положении, которое будет своевременно послано в отдел. Пока доходы амбулатории мизерны. Без нашей помощи поставить ее на ноги невозможно. Если формально амбулатория подчиняется НКЗдраву, то это мне не мешает смотреть на нее, как на часть нашего организма, выполняющую определенную функцию. Ввиду этого во многом за счет моей внутренней полпредской экономии были немедленно произведены все срочные и необходимые работы по улучшению условий работы в амбулатории (побелка, новые полки на складе, мебель, умывальники и, кроме того, тем же способом нанял для амбулатории (формально для полпредства) служащего араба (очень толковый и инициативный человек). В Мекке у знакомого турка-фармацевта Sokasun за бесценок приобрел новую аптекарскую посуду. Мало этого, я заявил доктору Жукову, что в меру моих возможностей я всегда окажу ему помощь, чтобы амбулатория была организована как следует, и чтобы он мог показать все свои знания. Доктор Жуков очень доволен и обстановкой и условиями работы. Я считаю, что мы обязаны помогать ему, затем требовать с него и подольше удерживать его на этой работе. Гастролеры на год вредны. Пробыв же на работе более продолжительный срок времени, доктор изучает и язык, и людей, и быт, и т. д., и т. п. Исходя из этого, я стараюсь максимально удовлетворять требования Жукова, чтобы прикрепить к нам на продолжительное время.

2. Есть еще один важный практический вопрос: о жаловании доктора Жукова.

По договору доктору Жукову определен оклад в 190 американских долларов. В связи с падением доллара доктор Жуков теряет ежемесячно до 100 золотых рублей. При уровне его оклада и местной дороговизне (едим и пьем почти всегда привозное) это является серьезным для него убытком. Необходимо самым настойчивым образом добиться изменения этого положения. По этому поводу доктор Жуков пишет заявление (копия — вам).

Убедительно прошу отдел и Вас поддержать ходатайство доктора Жукова.

О медчасти пока достаточно.

3. Об Измайлове. Повторяю свою просьбу не задерживать Измайлова, т. к. без помощника мне обойтись трудно и тяжело. Не позже чем в сентябре посадите его на пароход. Если долго не будет нашего парохода, то он может приехать через Неаполь — Массауа. Убедительно прошу и Вас и Измайлова «не подводить» меня. К октябрю жара спадет: он может не пугаться климата.

Уезжая отсюда, он обещал вернуться вовремя… Интересы дела также требуют скорейшего приезда секретаря (консула и помощника), чтобы машина работала исправно. Отдел должен обратить внимание на создавшееся положение и скорее урегулировать его. Измайлов не хуже меня знает ситуацию. Остюда моя повторная просьба к отделу, Вам и Измайлову, отнеситесь серьезно к вопросу.

4. О долге саудовского правительства Нефтесиндикату

В моей записке, посланной с Измайловым, имеются наши соображения о способе урегулирования этого вопроса. По этому поводу Москва молчит.

Между тем время проходит. Я считаю, что контакта с саудовским правительством нельзя терять. Плохо или хорошо, но нужно продолжать переговоры и добиться того или иного решения задачи. Если бы я обладал некоторым образом carte blanche, то вопрос был бы урегулирован скорее; устранив этот камень, мы могли бы развить остальные вопросы. Всех остальных вопросов касаться в этом письме невозможно. Коснусь только вопроса о практической торговой работе.

Дело в том, что к нам продолжают обращаться купцы с просьбой о даче им справок о наших ценах, о предоставлении им представительства по нашим товарам, о предоставлении им образцов наших товаров и т. д. и т. п. Это с одной стороны. С другой же растет недоумение среди населения и в правительственных кругах по поводу нашей пассивности после того, как в феврале исключительный режим в отношении совторговли был ликвидирован. У многих в правительственных кругах создается впечатление, что мы сознательно пассивны из-за неурегулированности вопроса о долге Саудовского правительства Нефтесиндикату. Другие объясняют это нашим недоверием к заявлению саудовского правительства о свободе совторговли.

Во всяком случае слухи вокруг этого вопроса растут и множатся. Самое же главное, Полпредство также не осведомлено о решении Центра по этому вопросу. В то же время Ходейда (Кондрашев) уже связалась с Джеддой.

Недавно мне пришлось проводить здесь одну коммерческую сделку (на наши спички) по просьбе Кондрашева (сдача товара, взыскание и перевод денег). Учтите, что это меня поставило в затруднительное положение.

Другой, например, момент: местный купец Фазиль Араб связался с Лесоэкспортом. Ф. Араб добивается представительства по сбыту нашего леса. Условия хорошие (наличный расчет). Лесоэкспорт ответил ему хорошим, вежливым письмом, в котором удовлетворение ходатайства Ф. Араба поставил в зависимость от заключения «нашего представителя в Джедде Mr. Turakoulova».

Есть ряд других купцов, которые обращаются к нашим торговым агентам в Ходейду, Массауа, Стамбул и т. д. Некоторые пишут в НКВТ в Москву.

Вывод: если наша пассивность вытекает из принципиальных решений Центра, то необходимо проводить их в жизнь сообща, вместе. Иначе отдельные люди и организации прорвут плотину. Если же такие решения не имеются, если НКВТ желает работать здесь, то в соответствии с изложенным мною вам планом необходимо прислать представителей наших торговых организаций, чтобы вместе с нами наметить линию нашего поведения. Атак (представить события силе стихии) не годится.

Такое положение вещей я считаю не только неправильным, но и вредным для наших интересов. Сейчас я дезориентирован.

Резюме: я прошу поставить меня в известность о дальнейших видах НКВТ насчет работы в Геджасе. Мне ставят вопрос — в какой мере «всерьез и надолго» можно рассчитывать на решение саудовского правительства о свободе совторговли.

Отвечу: это зависит в значительной мере от нас самих. Нужно начать работать таким образом, чтобы достигнутое положение укрепилось. Выход следует искать в движении. Нужно поставить работу так, чтобы избегнуты были наши старые ошибки, и чтобы она дала искомое (и укрепление позиции, и юридическую базу, и т. д. и т. п.). Стоять на месте и ждать результатов — не годится. Пусть НКВТ начнет хотя бы с изучения рынка и ознакомления с условиями работы. Пусть представитель НКВТ войдет в контакт с купечеством и выслушает его домогательства. И этот сдвиг можно будет использовать.

Вот те главные вопросы, которые я мог коснуться в рамках настоящего письма.

Жду Вашего сообщения о судьбе недждийских образцов (кожа, шерсть) и др.

Подтвердите — что получили. Остальное (книги, сводку, календари) получите с международной почтой.

С товарищеским приветом Н. Тюрякулов

Р. S. Buiun arkaddgbara selam ve hurmetler

Секретно

Полпред СССР в Аравии

Н. Тюрякулов

Справка для Коллегии и съезда

Проект

№ 11930

31/Х11-33 г.

АРАБСКОЕ САУДОВСКОЕ ГОСУДАРСТВО (САУДИЯ)

(Так с ноября 1932 г. официально именуется государство Геджас, Неджд и присоединенные области).

За период, истекший со времени XVI съезда ВКП(б), необходимо отметить следующие моменты: в мае 1931 г. правительство Саудии пригласило советские организации участвовать в торгах на поставку нефтепродуктов для нужд правительства, информировав одновременно, что запрещение советской торговли в Геджасе не будет распространяться на правительственные заказы. 2 августа 1931 г. в Джедде представитель Востгосторга заключил договор на поставку правительству Саудии нефтепродуктов на общую сумму около 150 тыс. долларов. Вследствие финансовых затруднений правительство Саудии несколько раз просило отсрочки платежей по этому заказу. Отчасти требование об отсрочке правительство мотивировало нарушением нашими торговыми организациями сроков поставок, что действительно имело место. Фактически до сих пор правительство Саудии не внесло ни одного из причитающихся платежей.

29 мая 1932 г. в Москву прибыла чрезвычайная дипломатическая миссия королевства Саудии, возглавляемая сыном короля Абдулазиза Ибн Сауда — эмиром Фейсалом. В письме, доставленном миссией и адресованном т. Калинину, король Саудии писал, что миссия направляется в СССР, чтобы выразить непреложное намерение укрепить и усилить дружественные отношения и выразить советскому правительству чувства преданности и искренней дружбы. Миссия посетила Ленинград и 7 июня выехала в Турцию. При переговорах, имевших место во время пребывания миссии в Москве, миссия поставила перед правительством СССР вопрос о предоставлении правительству Саудии товарных кредитов на общую сумму в миллион фунтов стерлингов сроком на 10 лет. Миссии был дан ответ в том смысле, что до урегулирования договорных отношений (до заключения договоров о дружбе и торговле) правительство СССР не считает удобным обсуждение этого вопроса.

В результате этого посещения полпредство в Джедде смогло активизировать переговоры о договоре дружбы, но до настоящего времени переговоры эти не дали результатов.

В качестве компенсации за задержку платежей по поставке нефтепродуктов, правительство Саудии 16.11.1933 г. полностью отменило ограничения, существовавшие в отношении советской торговли, но до сего времени наши торговые организации не использовали этого для развертывания своей работы.

В июне 1933 г. король Абдул Азиз заявил нашему полпреду, что он чувствует наличие каких-то колебаний в политике советского правительства и это он усматривает, в частности, в позиции СССР по вопросу о кредитах. Абдул Азиз заявил: «Я нуждаюсь в советской помощи, я хочу иметь поддержку СССР в военно-политических вопросах. Советы могут распоряжаться мной как угодно в интересах СССР и арабов».

Полпред СССР комментирует это заявление главы государства в том смысле, что правительство Саудии снова ставит перед нами вопрос о товарном кредите, намереваясь возбудить вопрос о приобретении им в СССР оружия всех видов.

Правительство Саудии не детализировало своего предложения о новых кредитах, и нами не было дано какого-либо ответа по существу упомянутого предложения.

2 экз. ЕВ

25. XI. 33

1/ХII-33 г.

Полпреду СССР в Геджасе тов. Тюрякулову

тов. Дубсону — Санаа

По-прежнему мы имеем крайне неустойчивые, а порою и отрицательные настроения в наших торговых кругах по всем вопросам, связанным с дальнейшим развитием торговой работы в бассейне Красного Моря. Торговые осложнения в других странах и связанные с этими осложнениями большие вопросы занимают все внимание торговых кругов и красноморские вопросы отходят на последний план.

Задерживаются или откладываются с недели на неделю решения по срочным оперативным вопросам торговли на Красном море. Настойчивость отдельных торговых работников, защищающих интересы красноморской торговли, не дает никакого результата, а порою дает отрицательный результат. Некоторые руководящие торговые работники высказывают сомнение в рентабельности торговли в Вашем районе и заявляют, что сначала необходимо поручить авторитетным комиссиям в центре дать заключение о рентабельности торговли и необходимости продолжать ее.

Положение осложняется фактическим прекращением торговли на юге Персии, что приводит Совторгфлот к мысли о необходимости ликвидации персидской линии. Грузы для стран красноморского бассейна считаются недостаточными, чтобы из-за них стоило поддерживать рейсы. Позиция Совторгфлота ухудшает общее положение и усиливает позицию ликвидаторски настроенных торговых кругов.

Выпадение из торгового оборота Геджаса, застойное положение в Эритрее после отъезда тов. Ступака, отсутствие до сего времени каких-либо решений в отношении абиссинских предложений, а также отсутствие заинтересованности Союзнефтеэкспорта и торговых кругов в дальнейшем развитии торговли нефтепродуктами в Йемене — все это создало и усилило ликвидаторские настроения, корни которых таятся, с одной стороны, в крупных изменениях в общем положении нашей торговли на иностранных рынках, происшедших за последнее время, а с другой — в недостатке экспортных товаров.

Особо следует отметить отрицательное влияние на подход к вопросам красноморской торговли некоторого ослабления активности наших торговых работников в Йемене. Торговые круги, заинтересованные в развитии красноморской торговли, отмечают, что за последнее время совершенно прекратились информационные сообщения о йеменском рынке, не поступает каких-либо конкретных заказов объединениям, а из Геджаса не получается ответов на многочисленные запросы торговых организаций относительно положения с выставкой. Эта пассивность значительно усиливает позицию ликвидаторских кругов.

Отрицательное настроение торговых объединений и торговых кругов усиливается благодаря тому, что затянулись расчеты по прежним поставкам. Таково общее положение по торговой линии.

(Осетров)

ЕП/1-2 экз.

1 — адр.,

2 — в дело.

Снято 1 экз. копий

Н. К. И. Д.

«13» апреля 1934 г. № 11456

Полномочному представителю СССР в Геджасе —

тов. Тюрякулову

Подготовка настоящей почты была крайне затруднена тем обстоятельством, что за последнее время Вы совершенно не отвечаете на наши телеграммы. Из Вашей телеграфной переписки с торговыми организациями видно, что полпредство продолжает функционировать. Совершенно необъяснимым для нас является ваше упорное молчание. В частности, мы запрашивали Вас относительно того, какие вопросы следовало бы осветить для Вас настоящей почтой. На эту телеграмму, как и на другие, мы также ответа не получили. Ваше молчание крайне отрицательно отражается на отношении к геджасским делам всех наших организаций, в особенности торговых. Создается впечатление, что в Геджасе ничего нового не происходит, и теряется интерес к нашей работе в этом районе. Прошу Вас дать разъяснения о причинах Вашего упорного молчания.

Основным вопросом нашей работы в Геджасе на ближайший период является вопрос о геджасской задолженности. В прошлых письмах Вы говорили о необходимости предоставления Вам карт бланша для разрешения этого вопроса о долге. Такая постановка неприемлема для наших торговых организаций.

Но в то же время мы считаем, что наши торговые организации могли бы пойти на такой модус расчетов по долгам, который был бы и для нас приемлем, и для геджасцев. Для этого нужно только активно и детально информировать нас о всех возможностях урегулирования долгового вопроса.

Остальные вопросы, как вопрос о договоре, имеют значение, но задержка в получении от геджасцев долга является основной причиной потери интереса у наших торговых организаций ко всем геджасским делам. Настоящей почтой мы направляем Вам модус урегулирования долгового вопроса, выработанный НКВТ. Надо иметь в виду, что только на месте Вы сможете ориентироваться в методах проведения этой директивы. Необходимо подчеркнуть, что для нас чрезвычайно важно столкнуть это дело с мертвой точки и добиться начала платежей со стороны геджасцев. Для нас важно обеспечить не только согласие геджасцев на уплату долга через какой-то срок, а именно обеспечить в ближайшее же время первый взнос со стороны геджасцев. Имейте также в виду, что дело это настолько серьезно, что нельзя из соображений экономии телеграфных расходов задерживать существенную информацию по этому вопросу.

Что касается договора о дружбе, то Вы писали нам в предыдущих докладах о готовности геджасцев подписать без промедления договор о дружбе с общей торговой статьей, но при условии нашего согласия на переговоры о вакуфах. Переговоров о вакуфах геджасцы добиваются с целью получения материальной компенсации. Между тем в настоящее время о какой-либо материальной компенсации говорить не приходится. Но главное заключается в том, что мы не можем согласиться на формальные переговоры о вакуфах, поскольку это связано с национализацией этих имуществ. Таким образом, предложение геджасцев о подписании договора о дружбе, обусловленное нашим согласием на переговоры о вакуфах, для нас неприемлемо. Задачей нашей в отношении договора о дружбе является добиваться подписания этого договора без каких-либо обещаний с нашей стороны в отношении вакуфов.

Мы считаем, что подписание договора о дружбе является актом, не требующим каких-либо компенсаций с нашей стороны. Заключение договора имеет свои выгоды и для геджасцев и для нас. Исходя из этой позиции, Вам нужно будет продолжать осторожно проталкивать этот вопрос и стремиться создать такое положение, при котором геджасцы сами предложили бы нам заключить договор о дружбе без всяких оговорок.

Что касается торгового договора, то в настоящее время мы не заинтересованы непосредственно в его заключении. Общая торговая статья в договоре о дружбе вполне удовлетворила бы нас.

Не следует проявлять слишком большой активности и создавать у геджасцев впечатление, что мы крайне заинтересованы в заключении договора. Мы заинтересованы в договоре с геджасцами так же, как и в договорах с другими странами, но мы не считаем, что это является таким важным для нас актом, из-за которого мы должны были бы думать о какой-то компенсации и жертвах. Договор выгоден и геджасцам. Он сам по себе является выгодным делом для обоих сторон. В отношении вакуфов геджасцам надо будет прямо заявить, что этот вопрос упирается в наши конституционные нормы и это лишает нас возможности обсуждать далее возможность переговоров о вакуфах.

Что касается июньского предложения Ибн Сауда, то геджасцы, по-видимому, сами поняли нереальность всего этого дела. Вы писали нам, что министру финансов было поручено выработать с Вами детали геджасского предложения. Между тем от Вас не поступило никаких сообщений по этому вопросу. Так или иначе, обстановка такова, что рассчитывать на серьезное обсуждение у нас предложения Ибн Сауда о предоставлении торговых да еще военных кредитов не приходится. Это дело необходимо тактично замолчать, а если саудовцы будут снова возвращаться к нему, то им нужно будет сказать, что задержка в урегулировании нефтяного долга создала крайне неблагоприятную обстановку, и правительство этого вопроса не обсуждало.

Этот же самый аргумент необходимо применить для объяснения задержки развертывания нашей торговли. Возобновление торговли было сорвано тем, что первые же серьезные поставки остались неоплаченными со стороны геджасцев.

О позиции наших торговых кругов в отношении красноморской торговли Вам пишет тов. Цукерман. Я еще раз обращаю Ваше внимание на необходимость более подробно и четко информировать НКИД о положении с геджасской задолженностью. Необходимо ввести регулярную посылку шифрограмм почтой, а самое необходимое сообщать по телеграфу. На ближайшее время Ваша основная задача заключается в самом энергичном проталкивании вопроса о долге. Вопрос о договоре имеет меньшее значение, но эту работу также следует продолжать. Кроме того, Вы должны информировать нас об основных моментах политической и хозяйственной жизни Геджаса.

(Карахан) ЕП. 3. МД

1 — адресату,

2 — т. Карахану,

3 — в дело.

Секретно

14/IV — 1926 года

Составлен проект политического и торгового договора т. Хакимовым и направлен в НКИД.

11/11 — 1927 года

Проект 1926 года переработан и представлен на рассмотрение коллегии. «Формально проект договора на утверждение СНК не вносился. По вопросу заключения договора все же за этот промежуток времени вплотную не подошли», — пишет т. Поляков в своей сводке.

1928 год

Вопрос о заключении договора не ставился в связи с обострением отношений Ибн Сауда с Англией.

1929 год

Составлен проект политдоговора и объяснительная записка для каждой из статей, согласован с заинтересованными ведомствами.

21/V-29r.

т. Тюрякулову препровожден проект договора, а объяснительная записка в СНК СССР. На данном этапе ставится, как основной вопрос, возобновление нашей торговли, которая могла бы послужить основной предпосылкой к дальнейшим переговорам.

В октябре 1929 года т. Тюрякулов передал мининделу Сауда наш проект договора кроме статей 3, 5, 8 и 11. Мининдел заявил, что он намерен включить в договор ст. о вакуфах и о нашем содействии транзиту паломников через СССР.

1930 год

19/IV-30 г.

НКИД направил указание т. Тюрякулову о необходимости дополнить договор торговой статьей и о принципиальной нежелательности включить в договор статьи о паломничестве и о вакуфах.

1 декабря 1930 года

НКИД послал т. Тюрякулову подробные директивы (из 7-й пунк.) по поводу условий, выдвинутых Хамзой во время переговоров.

31 декабря

Хамза заявил т. Тюрякулову, что переданный ему проект договора и торговый вопрос не встречает принципиальных возражений, но он просит сформулировать ст. о вакуфах и ст. о торговле.

22/IV-31 года

т. Тюрякулов встретился с мининделом, который заявил, что хиджазское правительство хотело бы получить материальные выгоды, которые следовало бы обсудить советскому прав-ву; т. Тюрякулов ответил, что этот вопрос лучше обсудить в процессе переговоров.

2/VIII-31 г.

был заключен договор с хиджпра вызванным для этого в Джедду торговым представителем в Ходейде по поставке керосина и бензина.

(за 1931 год, о ходе дальнейших переговоров сведений не имею).

1932 год

Ибн Сауд согласился заключить дружественный договор, при условии, что после оформления дружественного договора [необходимо] отдельно заключить соглашение о вакуфах.

1 ноября 1932 г.

Правительство Ибн Сауда выработало проект дружественного и торгового договора и передало т. Тюрякулову.

ПРИЕЗД ФЕЙСАЛА И ХАМЗЫ.

Хиджазцы с приездом в Москву поставили вопрос о товарном кредите.

НАШ ОТВЕТ без нормализации отношений разговор о кредите не может иметь место.

22 июля 1932 г.

Переговоры т. Тюрякулова с Ясиным (советник короля), Ясин предложил т. Тюрякулову вести переговоры одновременно о договоре дружбы, торговли и займе (размер товарного кредита 1 млн. англ, фун., срок сдачи 3-х лет, уплата в теч. 15 лет).

И хиджазцы все еще не отказались от вопроса о вакуфах.

ОТВЕТЫ т. ТЮРЯКУЛОВА: «Мы готовы обсудить эти вопросы лишь после заключения договоров дружбы и торговли. Если Вы находите момент не подходящим для заключения торгового договора, то мы готовы пока ограничиться подписанием договора дружбы».

(больше свед. 1932 г. не им.)

1933 год

7/II-33 года.

т. Тюрякулов запросил мининдела Сауда о положении советской торговли в Саудии.

23/11-33 г.

Получил ответ: «Советская торговля будет пользоваться равными правами с другими странами, но зафиксировано это будет только в торговом договоре».

25/11-33 г.

НКИД дал т. Тюрякулову директиву, что мы готовы по-прежнему заключить соглашение в любой приемлемой для Сауда форме, но более заинтересованы в заключении политдоговора с общей торговой статьей.

21/11-33 г.

НКИД послал т. Тюрякулову проект торгово-политической статьи, согласов. с НКВТ

9/VI-33 сообщение т. Тюрякулова о том, что Ибн Сауд ему заявил о своем согласии заключить договор о дружбе и торговле (до конца года сообщений от т. Тюрякулова не было, по-видимому, это объясн. началом воен, действ, и восст.).

1934 год.

16/VIII-34 г.

Тов. Тюрякулову Ясин заявил, что король согласен подписать дружественный договор в известном нам тексте. Тов. Тюрякулов ответил, что мы не согласны на упоминание в договоре о вакуфах.

16/VIII-33 г.

Тов. Тюрякулову дан ответ, где запрашивается, согласен ли Ибн Сауд подписать договор по нашему тексту.

15 сентября 34 года.

Тов. Измайлов сообщает, что Сауд настаивает на заключении политдоговора, не связывая с вопросом о вакуфах.

14 сентября 34 года телеграфно запрошен нами относительно того, какой именно текст договора Тюрякулов имеет в виду в своих телеграммах.

1 — во НКИД. 1

Архив — 1

Секретно экз. № 16

I Восточный

«28» октября 1934 года

№ 12108

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ

ТЯЖЕЛОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ СССР

тов. ОРДЖОНИКИДЗЕ

Наш полпред в Джедде (арабско-саудовское государство) тов. Тюрякулов прислал мне адресованное ему письмо короля Ибн Сауда, выражающее благодарность советскому правительству за посылку нами в подарок Ибн Сауду автоматической телефонной станции и за ее установку в г. Таифе. Эта автоматическая телефонная станция, специально изготовленная Ленинградским заводом «Красная Заря», была подарена нами геджасскому правительству при посещении Москвы эмиром Фейсалом летом 1932 года. По просьбе правительства саудовского государства в этом году в Джедду был направлен инженер завода «Красная Заря» тов. Шитов, который успешно справился с установкой автоматической телефонной станции в Таифе и провел курсы подготовки кадров для обслуживания этой станции из местного арабского населения, за что получил благодарность Ибн Сауда.

Направляя Вам копию упомянутого письма, я полагаю, что хорошая работа завода «Красная Заря» по изготовлению нашего подарка саудовскому государству, а главным образом хорошая работа инженера Шитова по ее установке и подготовке местных кадров для обслуживания станции, заслуживают того, чтобы быть отмеченными в приказе или другим способом по Вашему усмотрению, поскольку эта работа показала за границей высокие успехи советской техники.

Народный комиссар

по иностранный делам (Литвинов)

Секретно

1 января 1936 г., Париж.

Заведующему I Восточным Отделом т. ЦУКЕРМАНУ.

Уважаемый Владимир Моисеевич,

1. У т. Потемкина стенографистки не оказалось. Последние дни моего пребывания в Париже совпали с почтовыми днями. Все это не дало возможности детально зафиксировать мои беседы с тов. Тю-рякуловым, а также сообщить Вам подробно о положении, обрисованном т. Тюрякуловым. Запись беседы носит краткий и лишь общий характер.

Я поставил перед т. Тюрякуловым все вопросы, которые интересовали как Вас, так и лично меня. Общее впечатление созданное беседой с т. Т. таково; что он достаточно деятельно принимал участие в местной жизни, особенно в смысле наблюдения за всеми приезжающими и уезжающими, которые так или иначе имели интерес с точки зрения их деятельности в районах, интересующих нас: разъезды синзянцев, эмигрантов из Средней Азии, турецких эмигрантов и т. д., совершающих довольно частые путешествия между Меккой, Индией и Синзяном.

Характеристика международного положения Саудии, ее внутреннего положения, данная т. Т., показывает/что он достаточно осведомлен о происходящем как в области международных отношений, так и внутреннего положения Саудии.

Я задавал неоднократно один и тот же вопрос: чем объяснить то, что он, ведя наблюдения за происходящем и будучи достаточно осведомленным, не поставил Москву в известность и даже не отвечал не неоднократные ее запросы. Но удовлетворительного ответа не получил, правда, я по известным соображениям большой настойчивости не проявил. Полагаю, что для меня важнее было получить от него все, что только он мог дать мне из своего 8-летнего опыта.

Известные опасения, которые выражались в Москве нашими работниками, можно теперь сказать с уверенностью, оснований не имели. Приехал он больной, почти совсем оглохший и сейчас лечится у местных знаменитостей, чтобы использовать свое пребывание в Париже для восстановления здоровья. В 20-х числах января выезжает в Берлин, где пробудет неделю, а затем поедет дальше в Москву. Его тяжелый багаж, полученный в Берлине, тов. Беляевым уже отправлен в московскую таможню.

Мне он передавал, что с т. Измайловым встретились хорошо. Он оказал последнему всякое содействие, направленное к облегчению исполнения обязанностей, возложенных на него до моего приезда. В частности, как он говорит, он и для меня сделал кое-какую подготовительную работу, как-то: циркулярные письма, которые я разошлю по приезде, и т. п.

По пути из Джедды в Париж составил для меня характеристику политических деятелей, имеющих то или иное отношение к Саудии.

Теперь мне остается на месте еще раз изучить обстановку, проверить сообщенные мне т. Тюрякуловым сведения ист. Измайловым дать Вам самую подробную информацию.

2) Выяснилось, что в Саудии существует циркуляр Мининдела, согласно которому речи при вручении верительных грамот обязательны. Поэтому я составил проект этой речи, перевел ее при помощи парижских товарищей на франц, язык и посылаю Вам как русский текст, так и перевод. Прошу утвердить речь и сообщить мне по телеграфу к моему приезду.

3) В беседе с т. Тюрякуловым выяснил, что турецкий поверенный в делах обратился с просьбой помочь ему, чтобы Анкара пошла бы на возведение его в ранг посланника. Тов. Тюрякулов, в свою очередь, жаловался на нечуткость Москвы, т. к. он из Москвы ответа по этому поводу долгие месяцы ждал, но не дождался. Тут встретился со Львом Михайловичем и рассказал ему о просьбе турка. Л. М. обещал поставить вопрос перед Рюштю и разрешил мне, при надобности, сказать об этом турку.

4) Сегодня, в 7 час. вечера, выезжаем в Марсель, завтра в 11 час. дня садимся на пароход и 19-го будем в Порт-Судане. Когда будем в Джедде, этого выяснить не удалось, во всяком случае, не позже 25-го января будем уже на месте.

5) Прошу не отказывать в принятии соответствующих мер к скорейшей отправке врача. Тов. Т говорил, что продолжительное отсутствие врача становится неудобным, что население проявляет известного рода нетерпение, ибо, как известно, наши врачи по праву завоевали всеобщую симпатию местного населения.

С коммунистическим приветом (Хакимов)

2 экз. кя/кх

1 — адресату,

2 — у т. Хакимова.

Перевод с арабского

Во имя Бога Милосердного, Милостивого,

от Абдул-Азиза Бин Абдул Рахман Альфейсал Аль Сауда короля Арабского Саудовского государства.

Его Превосходительству Председателю ЦИК СССР

Ваше Превосходительство,

Мы с удовлетворением получили письмо Вашего Превосходительства, в котором соизволили сообщить нам о переводе Его Превосходительства Назира Тюрякулова на другую работу; и в той связи выражаем Вашему Превосходительству наше удовлетворение тем усилиям, которые были приложены указанным Вашим Полномочным Министром для развития дружественных связей и добрых отношений, которые к нашему общему удовлетворению существуют между обеими нашими странами. Его деятельность оставила хорошие результаты.

Пользуемся этим случаем для того, чтобы выразить Вам наши искренние пожелания личного благополучия и благоденствия Вашего правительства и Вашего народа.

Учинено в нашем дворце в Мекке 15 Зильгиджа 1354 года Хиджры.

(Подпись) Абдул Азиз Аль Сауда

Перевел Н. Т. (Назир Тюрякулов)

II. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ ОБ ИССЛЕДОВАНИЯХ Т. А. МАНСУРОВА, ПОСВЯЩЕННЫХ НАЗИРУ ТЮРЯКУЛОВУ

ДУБАЙ, 16 апреля

В аравийских столицах с огромным интересом встречена книга до недавнего времени занимавшего пост посла Казахстана в России Таира Мансурова «Аравийская эпопея полпреда Назира Тюрякулова». Яркий саудовский эпизод жизни казаха из Коканда от вручения советских верительных грамот в Мекке в «ночь предопределения» месяца рамадан до установки московскими специалистами во дворце короля Абдель Азиза первой автоматической телефонной станции ленинградского завода «Красная заря» читается, действительно, как увлекательная эпопея.

Издание, выпущенное в Москве на русском, казахском, английском и арабском языках, дышит подлинной, осязаемой историей. Арабский читатель узнает мир тех лет. Он проникнет в хронику дней, когда на иракско-саудовской и саудовско-трансиорданской границах интриговали британские колонизаторы, а в Джидде — их дипломаты, молодое саудовское государство искало опоры на внешней арене, Эр-Рияд оставался глиняной, никому не известной крепостью, а Красная Москва стремилась утвердиться возле теплых аравийских морей.

Используя подлинные документы советских архивов, автор, имеющий степень доктора политических наук, зримо показывает ставшие частью истории события. Благодаря исследователю наш современник может пересчитать на пальцах число дипломатов при искушенном в восточных хитростях короле и подивиться тому, что представитель безбожного режима, поставившего с ног на голову весь мир, был среди них дуайеном. Книга рисует реальную жизнь молодого королевства, в котором одному из вельмож нужно было «подарить дюжину фарфоровых чашек», а престарелому губернатору Джидды «прислать из Москвы слуховой аппарат». Это вовсе не весь подарочный фонд советского дипломата-казаха в одной из двух независимых в тот период арабских стран. У его завхоза припасены еще «перочинные ножики, часики и ткани на рубашки детям».

Названный автором «одним из виднейших советских дипломатов первой волны» Назир Тюрякулов готовил визит будущего саудовского короля Фейсала в Москву и Ленинград, обеспечивал первые автомобили саудовцев бензином, а их шатры — керосином, боролся за снабжение кочевников сахаром, спичками и мануфактурой, готовил предоставление товарного кредита на сумму в один миллион фунтов стерлингов и обговаривал вопросы поставок в Джидду советского оружия — трехлинейных винтовок из царских пакгаузов.

Из книги, изданной в яркой обложке и дополненной копиями архивных документов, арабский читатель узнает, что один из самых выдающихся сыновей короля Абдель Азиза — принц Фейсал слушал в Москве оперу «Севильский цирюльник» и любовался коротковолосыми комсомолками на стадионе «Динамо». Особый интерес арабских счастливчиков, которым удалось достать книгу, вызывает сделанная в Ленинграде фотография принца рядом с российской, расчесанной на пробор красавицей и «первым красным офицером» Климом Ворошиловым.

В революционной столице было еще посещение ипподрома и даже атеистически крамольного Смольного. Это видно из копий архивных документов, среди которых и программа визита, и постановления Политбюро, и дипломатическая переписка, и записи самого Тюрякулова.

Проработав в Саудовской Аравии почти восемь лет, начиная с 1928 года, казах Назир Тюрякулов проявил природный талант степного мусульманского самородка и оставил в королевстве яркий московский след. Благодаря книге Таира Мансурова этот след не потеряется. Более того, заинтересованного читателя и исследователя он заманивает в интригующую, запечатленную в черно-белых фотокартинах историю.

БЛИЖВОСТОК — КАЗАХСТАН — РОССИЯ

ИТАР-ТАСС 16.04.2003 г.

А. Н. У нас с Вами давние дружеские отношения. Но не только поэтому я с интересом ознакомился с изданной на четырех языках (казахском, русском, арабском и английском) Вашей книгой «Аравийская эпопея полпреда Назира Тюрякулова». Предомной предстала действительно яркая и многогранная фигура первого советского полпреда — казаха, деятельность которого протекала в условиях сложнейших международных коллизий 20-30-х годов.

Н. Тюрякулов успешно в течение восьми лет возглавлял дипломатическую миссию СССР в Королевстве Саудовская Аравия, чему во многом способствовал его опыт государственного и общественного деятеля в постреволюционный период в качестве председателя ТуркЦИКа и на других ответственных постах в Туркестане и Москве.

Как Вы пришли к идее изучения дипломатической деятельности И. Тюрякулова, что Вас подвигло к этому, тем более в самый разгар напряженной и сложной работы в качестве посла Казахстана в России?

Т. М. Мне кажется, что сейчас, в период становления и укрепления казахстанской государственности, чрезвычайно важным является раскрытие все еще существующих «белых пятен» в нашей истории, восстановление из небытия имен славных представителей нации, пользовавшихся признанным авторитетом не только в своем отечестве, но и далеко за его пределами. В свое время, работая послом в Москве, я узнал, что в 20—30-х годах прошлого столетия в Королевстве Саудовская Аравия Советский Союз представлял казах — полпред Назир Тюрякулов. Через руководство российского МИДа я добился доступа к материалам, хранящимся в Архиве внешней политики РФ. И по мере их изучения предо мной представал образ неудержимого в достижении поставленных целей во имя своего государства талантливого дипломата и искусного мастера пера. Более тысячи страниц переписки полпреда с Центром в виде политотчетов, политписем, записей бесед, докладных записок и т. п. дают всеобъемлющее представление о том, что наш соотечественник являлся поистине ярким представителем первой плеяды советских дипломатов. Я имею в виду не только безграничный диапазон деятельности и интересов полпреда Н. Тюрякулова, но и тот масштабный, по-настоящему государственный подход его в решении актуальных на тот момент вопросов советско-саудовского сотрудничества и политики СССР на ближневосточном направлении в целом.

А. Н. В телепередаче «Хабара» Вы упомянули о том, что завершили предназначенное для широкой общественности биографическое повествование о Н. Тюрякулове. Как я понял, это будет издание в формате ЖЗЛ. Что ж, поздравляю Вас. Несомненно, Вы сделали полезную работу, а главное, большой круг читателей наконец узнает о дипломатическом периоде жизни нашего замечательного соотечественника. Расскажите немного об этой книге.

Т. М. Назир Тюрякулов — главный персонаж этой книги — с полным основанием может быть причислен к творцам советской истории, во всяком случае — истории советской дипломатии. В свое время мне удалось опубликовать материалы из Архива внешней политики РФ и других центральных российских архивов в двух сборниках — «Назир Тюрякулов — полпред СССР в Королевстве Саудовская Аравия» и упомянутой Вами «Аравийской эпопее Назира Тюрякулова». Эти работы по большому счету были адресованы профессиональным дипломатам и специалистам международникам, и я пришел к выводу, что за их обложкой осталась значительная часть повседневной жизни Ъорякулова на аравийской земле, его устремления и переживания, безусловные победы и редкие неудачи. Мне захотелось представить в виде биографического повествования читателю то, что до сего времени было скрыто за сухими строчками отчетов и записок, отправлявшихся полпредом в Центр, за протокольными фразами речей и посланий саудовского монарха, за бесстрастными свидетельствами репрессий 30-х годов — документами НКВД, протоколами ареста, справками о расстреле и последующей реабилитации.

Насколько мне это удалось — судить читателю. И все же смею надеяться, что впечатляющая деятельность Назира Тюрякулова в Саудовской Аравии, как и сама личность полпреда, будут еще долго оставаться достойным примером для новых поколений дипломатов, а мы воздаем ему должное как политику, дипломату и гражданину, имя которого навсегда останется в народной памяти.

«Тан-Шолпан». № 1, 2003

Что знает наш читатель о дипломате и публицисте Назире Тюрякулове? Между тем этот человек, чье 110-летие со дня рождения мы отмечаем, — видный деятель советского государства, известный дипломат и публицист с необычной судьбой. С 1928 по 1936 год он представлял СССР в качестве полпреда в Королевстве Саудовская Аравия, активно содействовал развитию политических и торгово-экономических связей между двумя странами. В течение долгих лет его имя было известно лишь узкому кругу специалистов-международников.

Дипломатической деятельности Назира Тюрякулова — первого полпреда-казаха — посвящена изданная в Москве на четырех языках (русском, казахском, английском и арабском) книга доктора политических наук Таира Мансурова «Аравийская эпопея полпреда Назира Тюрякулова». Мы попросили автора рассказать о своем герое и причинах, побудивших его написать книгу.

— Эпоха тридцатых тесно связана с современностью, — говорит Таир Аймухаметович. — Вот пример такой связи: полпреду Тюрякулову приходилось брать на себя основной груз забот по вопросам торгово-экономического сотрудничества. Одним из наиболее ярких его достижений стала так называемая «бензиновая сделка». По личной просьбе короля Саудовской Аравии он. организовал поставку туда из СССР нефтепродуктов. К 1931 году — моменту реализации «бензиновой сделки» — в саудовском королевстве, как, впрочем, и на всем Ближнем Востоке, наступала «автомобильная эра». В то время еще не были разведаны богатейшие в мире месторождения саудовской нефти, и поэтому организованная Тюрякуловым «бензиновая сделка» имела важное значение — не только экономическое, но и политическое. В конечном счете она способствовала ослаблению монополии традиционных западных поставщиков. Согласитесь, что об этом важно помнить и сегодня.

— Видимо, Тюрякулов был незаурядной личностью, коль скоро смог добиться таких результатов. Расскажите о его жизненном пути.

— Многочисленные таланты проявлялись у него с юности. Назир родился в 1892 году в семье казахского коммерсанта и по окончании коммерческого училища поступил в Московский коммерческий институт. Здесь перед целеустремленным юношей открылись новые возможности. Кроме экономических дисциплин, стал изучать иностранные языки, тяга к которым у него проявилась с детства. Прекрасно владел русским, разговаривал на турецком, французском и немецком.

Тюрякулова привлекала деятельность революционных кружков. Был в рядах левых эсеров, присоединился к большевикам, вступил в Красную Армию. Занимал ряд видных постов сначала на Турк-фронте, а затем в рядах Среднеазиатского бюро В КП (б). Был председателем ЦИК Туркестана. Занимал ряд должностей в Москве, в том числе заместителя ректора Института народов Востока. И когда встал вопрос о полпреде в Саудовском государстве, кандидатура Тюрякулова не вызвала возражений.

В записке замнаркома иностранных дел Карахана, адресованной непосредственно Сталину, говорится, что коллегия НКИД «наметила в Геджас кандидатуру тов. Н. Тюрякулова, являющегося одним из крупных знатоков мусульманского мира и миросозерцания и вполне приспособленного к проведению той сложной и тонкой политики, которая требуется от наших представителей в Геджасе». В этой же записке указывается, что «тов. Н. Тюрякулов сам неоднократно выражал свое желание принять этот пост, который дает возможность обозревать весь мусульманский мир от Марокко до Индонезии».

— Не возникали ли у него проблемы как у большевика, работающего в государстве, где находятся главные святыни ислама?

— Представьте, нет. Наоборот, на протяжении восьми лет своего пребывания в Саудовской Аравии Тюрякулов пользовался особым расположением со стороны короля и его окружения. Этому во многом способствовали и его языковые навыки. Советский полпред очень быстро довел до совершенства свой арабский. Как свидетельствовали коллеги, он был настолько красноречив, что мог полемизировать на нем с местными богословами, а также выступать перед королем и его окружением во время торжественных церемоний.

— Видимо, как уроженец Востока он прекрасно чувствовал все его «тонкости»?

— Да, оказавшись в самом центре исламского мира, он прекрасно понимал, что огромное число проблем было бы невозможно решить без проявления глубокого понимания религиозной жизни страны и должного уважения к мусульманским обрядам и обычаям. Поэтому неоднократно совершал как большой, так и малый хадж.

— А каковы в то время были основные стратегические интересы Москвы в Аравии?

— Москва не без основания претендовала тогда на роль одного из основных друзей Саудовской Аравии. Весьма примечательно, что Тюрякулова не смущал тот факт, что ему приходилось действовать в окружении традиционных партнеров королевства из числа западных стран. Не надо забывать, что весь арабский мир, за исключением Саудовской Аравии и Йемена, в то время находился фактически в полуколониальной зависимости от Англии и Франции. Советский полпред смог не только установить самые тесные, по его собственному утверждению, поистине «братские» отношения с королем Абдель Азизом аль-Саудом, его сыновьями и королевским окружением, но и построил свою работу так, что с его мнением не могли не считаться представители западных держав, не говоря уж о Турции и Персии.

Перед ним стояла задача — перевести отношения между двумя странами, выражаясь современным языком, в плоскость тесного многопланового сотрудничества. И надо сказать, что это в значительной степени удалось. Чем, как не подлинно дружественным характером отношений, можно объяснить постановку в середине 30-х королем аль-Саудом вопроса о поддержке его со стороны СССР в «военно-политических вопросах» и о приобретении в Советском Союзе оружия «всех видов».

Одним из наиболее ярких достижений Назира Тюрякулова стала организация официального визита в СССР в 1932 году будущего короля принца Фейсала. В результате договорились о снятии всех ограничений во взаимной торговле и подписании соответствующего договора.

— Как сложилась судьба этого видного дипломата?

— К сожалению, как у многих других ярких личностей того времени. В 1936 году Назир Тюрякулов был отозван в Москву, в 1937-м — репрессирован.

Беседу вел Максим МИРОНОВ.

«Труд» 21 декабря 2002года

Дорогой Таир!

Прочитал «Аравийскую эпопею», как говорят артиллеристы — залпом. Кропотливо собранная, хорошо написанная, любовно изданная. Не думаю, что ты хотел её приурочить к десятилетию казахстанской дипломатии, но так совпало: именно к этому сроку и вышла книга о первом казахе — после, об удивительном человеке Назире Тюрякулове, чья трагически яркая судьба предельно выразила эпоху. Хотел ты этого или нет, но получилась и перекличка с нашим временем. Читаешь о событиях и судьбах первых двух десятилетий после революции и невольно сравниваешь с нашими. Много общего. Даже то, что и у нас первые послы-полпреды почти все из политики — с опытом государственной и общественной работы. Как много в отношениях государств зависит от личности посла, от его деловых и человеческих качеств — тебе это удалось показать, потому что ты писал «не со стороны», сам восемь лет находился на самом ответственном участке «дипломатического фронта».

Это, как понимаешь, не рецензия, а читательский отклик. Жду продолжения. И книги, и твоей эпопеи.

Братски обнимаю,

твой Олжас Сулейменов.

Париж. 30 июля 2002 г.