Полуночная роза

Глава 11

На следующий день Райан послал ей цветы из сада своей матери. К нескольким большим букетам благоухающих алых роз было приколото письмо. Он приглашал ее вместе с матерью на следующий уик-энд в Джасмин-Хилл, где устраивал официальный вечер по случаю их помолвки.

Арлин чувствовала себя на седьмом небе.

— Эрин, это такое счастье, — восторженно повторяла она. — Теперь у тебя начнется новая — замечательная жизнь. Я не сомневаюсь в этом!

Эрин не хотела рассказывать матери, как ей самой представляется эта «новая жизнь». Сейчас разумнее всего помолчать, а после свадьбы — будет видно. Пока что можно радоваться хотя бы одному — отсутствию Закери. Он продолжал разыскивать Летти. Хотелось думать, что он не вернется до ее переезда в имение Янгбладов.

Арлин очень хотелось накупить дочери обновок к помолвке и, само собой, свадебный наряд. Закери, однако, лишил ее доступа к деньгам. Таким образом он наказал ее за ложь и чрезмерные траты на Розовый бал. Пришлось обойтись собственными ресурсами. Велев Роско отвезти ее в Ричмонд, она отправилась к ювелиру, которому продала изумрудное ожерелье — свадебный подарок Закери. Кроме этого украшения, за все годы совместной жизни он больше ничего ей не дарил. В жизни Арлин было не много торжественных событий, поэтому она надевала его считанные разы. С годами подарок утратил свой смысл, превратившись в символ несбывшихся надежд. Теперь она рассталась с ним спокойно, без печали и угрызений совести.

Эрин в угоду ей восхищалась обновками и делала вид, что смирилась со своей участью, но головка ее была занята совсем другими заботами. Она горела желанием приступить к выполнению своих обещаний несчастным рабам.

Она находилась под впечатлением встречи, которую ей устроила Роза. Рабыня с другой плантации, как ей сообщили по секрету, была связующим звеном между Виргинией и «Свободными землями». Именно через нее получали инструкции рабы, совершившие побег.

Эту женщину звали Магалия. Она умела читать и писать, о чем даже не подозревал ее нынешний владелец: продавали ее как обычную неграмотную негритянку. Фрисойлеры специально отправили ее на аукцион с целью внедрить своего человека неподалеку от Ричмонда.

Встреча с резидентом состоялась ночью. Эрин и Роза, незаметно ускользнув из дома, отправились за несколько миль на берег Джеймс-Ривер, Вначале Магалия держалась настороженно, но в конце концов доверилась рекомендации Розы. Состоялся обстоятельный разговор, во время которого Магалия подчеркнула, что Эрин, выйдя за состоятельного человека, принесет огромную пользу их группе. Фонды фрисойлеров были чрезвычайно скудны. Добровольцы остро нуждались в средствах для приобретения пищи и одежды для беглецов. Требовались немалые деньги на обустройство колоний, часть из которых уходила на подкуп местных властей и патрульных служб, чтобы они проявляли лояльность к мигрантам, перебирающимся на Север.

Эрин заверила ее, что будет помогать им чем только сможет.

К сожалению, она ничего не узнала о Летти. Более того, Магалия не стала обнадеживать ее, что такие вести появятся. Она только выразила Розе и Эрин свое сочувствие и напомнила, что, согласно предписанию, ее личные контакты ограничиваются пределами данной общины. Поэтому она не может знать того агента, который будет помогать Летти, тем более что пока ничего не известно о ее местонахождении.

— Если вашей бедняжке не повезет, — сказала она в заключение, — и она не сможет выйти на кого-то, кто подскажет ей путь, то самостоятельно перебраться через линию Мейсона — Диксона она не сможет.

Услышав это, Роза заплакала. У нее были все основания бояться, что ее дочь исчезнет навсегда, так же, как и сыновья.

Эрин сказала Магалии, что ее беспокоит не только судьба Летти, что она хотела бы помочь и другим беглецам. И перед тем как расстаться, заверила ее, что будет действовать очень осторожно.

— Никто не должен знать ни обо мне, ни о моих пожертвованиях, — предупредила она. — Наши отношения в такой же степени — тайна, как твои со «Свободными землями». Все беглецы как обращались, так и должны впредь обращаться к тебе. Я же, когда смогу, начну передавать тебе деньги.

Магалия поклялась, что все исполнит. То же самое обещала Роза, не только от себя, но и от имени Бена и Талваха.

Оторвавшись от этих воспоминаний, Эрин предалась размышлениям о своем сложном положении. Она еще не забыла унизительной сцены в кабинете Райана, но неприятные впечатления того дня сглаживались более светлыми мыслями об их первой встрече. Она уже представила себе свадебную церемонию; эти мысли будоражили ее воображение и рождали предвкушение успеха. Она должна постичь искусство обольщения и повернуть все в свою пользу — сделать его рабом любви. Коль скоро ей придется подчиниться велению его похоти, она потребует от него расплаты. Он тоже будет страдать.

Арлин приготовила дочери поистине царские туалеты. Она не посчиталась с мнением хозяйки салона и выбрала именно это платье из отливающего серебром бледно-желтого атласа. Не важно, что стиль ампир в Европе «выходит из моды», как высокомерно заявила модистка. Арлин твердо сказала, что здесь не Европа и она возьмет то, что ей нравится.

Длинное платье с высокой талией, гладкое спереди и с ворохом фалд сзади, идеально сидело на точеной фигуре Эрин, делая ее похожей на статуэтку. Оно прекрасно сочеталось с высокой прической — пышная масса волос, поддерживаемая сверху обручем, инкрустированным гранатами, внизу была собрана в пучок, а из-за него по изящной гибкой шее спускался каскад мелких локонов. Единственное украшение, дополнявшее наряд, составляла пара сережек с солнечными рубинами.

Когда их экипаж свернул на главную аллею, ведущую к огромному особняку Райана, Арлин шумно вздохнула:

— Боже милостивый, Эрин! Ты только посмотри, сколько лошадей и колясок. Я думала, вечер пройдет в семейном кругу. А тут такой грандиозный бал.

Взбудораженная всем происходящим, Эрин не чувствовала себя счастливой. Подобная помпезность приводила ее в замешательство. Она предпочла бы более скромную помолвку.

Вся аллея была унизана стойками со свечами. Поляны и сады вокруг дома тоже были освещены. На веранде вдоль всего фасада, а также на балконе второго этажа толпились гости. Повсюду стояли вазоны с красными розами. Такие же цветы устилали парадную лестницу. Эрин восприняла обилие пурпура как штрих, рассчитанный только на нее. От столь утонченного способа выражения внимания на душе у нее сразу потеплело.

Бен остановил лошадей. Одетый в униформу лакей уже ожидал гостей у ступенек, чтобы помочь им выйти из кареты. Веранду мигом облетела весть о приезде невесты. Все придвинулись к перилам, чтобы взглянуть на нее. Арлин выходила первая. Эрин у нее за спиной бросала встревоженные взгляды на собравшихся. Среди них она сразу же выделила ненавистные лица тех, кто третировал ее на Розовом балу. И зачем Райану понадобился подобный бум? Чтобы продолжить унижение? Или он действительно считает, что в качестве миссис Янгблад она будет принята этими снобами?

Кто-то помог ей спрыгнуть на землю. То был не слуга. Это Райан подал ей руку. Принимая от него поддержку, она вдруг обнаружила, что невольно заглядывает в его мужественное и красивое лицо.

— Дорогая, — приветствовал он ее достаточно громко, так что их могли слышать стоящие рядом, — в который раз я убеждаюсь, что после каждой короткой разлуки встречаю вас еще более прекрасной. Если так будет и дальше, то я не знаю, что может произойти со мной в одно прекрасное утро. — Он наклонился, чтобы поцеловать ей руку, и затем, распрямившись, шепнул на ухо: — Что утро! Я сплю и вижу нашу ночь!

Эрин не стала уподобляться чопорной пуританке или застенчивой барышне, чего он, видимо, ждал от нее. Спрятавшись за очаровательной улыбкой, она незамедлительно выдала ответ:

— Я тоже, милый. И не одну, а все ночи до конца жизни.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Не мог же он позволить себе потерять хоть каплю самообладания, находясь под обстрелом стольких глаз. Для этого он был слишком искушенным человеком. Однако про себя не преминул отметить очевидные перемены в ее отношении. Где-то внутри зазвенел предупреждающий колокольчик, напомнивший о том, что перед ним великая маленькая актриса. Она ненавидела его и выходила замуж исключительно по финансовым соображениям. И теперь, без сомнения, затевала какую-то новую игру.

Эрин не могла не признать: ее суженый выглядел неотразимо. Его мускулистое тело ловко охватывали не слишком броского цвета синий фрак и ладно сидевшие панталоны чуть более светлого тона. Поверх белой рубашки было повязано цветное кашне из мадрасского шелка. Каково бы ни было мнение о нем, Райан Янгблад, безусловно, являл лучший образец сильной половины человечества.

Улыбка словно приросла к ее устам, и она продолжала нести ее, пока следовала вместе с ним к дому. Арлин шла в сопровождении собственного эскорта. В отличие от дочери она испытывала неподдельное счастье от свершавшегося события и буквально светилась изнутри.

Во время церемонии представления Эрин буквально потонула в нескончаемом потоке имен, но от нее не укрылись далеко не единичные холодные испытующие взгляды. Кое-кто за маской вежливости пытался скрыть свое неодобрение, на лицах же других она читала откровенное презрение.

Райан, казалось, ничего не замечал и чувствовал себя как рыба в воде. Он ловко обходил бестактные вопросы о причине столь неожиданного решения о помолвке, бросая направо и налево ничего не значащие фразы.

— Ну что? Разве она не столь очаровательна, как я говорил? — без устали повторял он. — Я был совершенно уверен, что нужно торопиться. Хорошо, что я успел уговорить ее, прежде чем у меня не похитили это сокровище.

Пока он продвигался с Эрин вдоль рядов приглашенных, ее рука изящно покоилась у него на локте. Она не могла подавить в себе восхищение богатством и красотой апартаментов. Во время ее предыдущего визита она была слишком взволнована, чтобы оценить пышность внутреннего убранства. Большие окна с освинцованными и цветными стеклами, пропуская неяркий свет, окрашивали в пастельные тона обивку мебели и стен. Дубовые двери с бронзовыми ручками и причудливой резьбой, распахнутые настежь, открывали анфиладу просторных комнат, поражавших изысканными фресками и панелями из ценных пород дерева. Воображению трудно было вместить разом всю эту роскошь — изысканную мебель, дорогие картины, редчайшей красоты произведения искусства из слоновой кости, нефрита и мрамора.

Сквозь распахнутые французские двери, выходящие на белокаменную террасу, просматривались ухоженные сады, спускающиеся по склону к берегу реки. Глаз нельзя было оторвать от ковра ярких цветов — цинний, душистого горошка, маргариток. Они отражались в зеркальной глади бассейнов, брызгах фонтанов, орошающих ряды скульптур. Слуги в ослепительно белых панталонах и куртках накрывали столы льняными скатертями. После жаркого дня, да еще при таком скоплении народа, безусловно, найдутся желающие ужинать вне дома. Для них был предусмотрен пикник в саду.

Райан, заметив искреннее восхищение Эрин, прошел вместе с ней на террасу. Отсюда она могла лучше увидеть панораму. Цветущие мимозы и жасмин наполняли воздух сладким ароматом, который, казалось, затопил весь сад. Аккуратно подстриженный английский самшит, образующий геометрически четкий рисунок лабиринта, манил своей загадкой.

— Этот сад закладывал мой дед, — пояснил Райан, тронутый благоговением, которое испытывала Эрин перед величием усадьбы. Затем, указав на небольшой уютный садик за газоном, недалеко от реки, он пояснил, что его бабушка, которая обожала жасмин, сажала его где только можно. Отсюда и название их усадьбы. Если бы у нее родилась дочь, она бы, наверное, назвала ее именем любимого цветка. Но судьба подарила ей не дочь, а сына, его отца. Роды были тяжелыми, она в родах умерла. Мой дед безумно любил свою жену, и после ее смерти никогда больше не изъявлял желания жениться. Он похоронил ее в имении, в том небольшом саду, который вы видите. Там сейчас настоящие джунгли из жасмина. Так хотел дед. Хотя мне и нравится аромат жасмина, я все же считаю, что кустарник расселился чересчур буйно.

Глядя в направлении, куда он показал, Эрин различила среди зелени и цветов белую мраморную статую, издали напоминающую ангела. Но второго надгробия рядом не было, и Эрин спросила:

— Ваш дед тоже там похоронен?

— Нет, что вы. Дед не переносил запаха жасмина. Он говорил, что от него делается больным. Его похоронили в другом месте, которое он еще при жизни определил как семейное кладбище. Там же похоронен и мой отец. Я покажу вам в другой раз.

Они вернулись в дом как раз в то время, когда слуга-раб пришел выяснить, не пора ли нести пищу из кухни.

Эрин увидела мать, беседовавшую с кем-то из знакомых по приходу. Счастливая Арлин не замечала, но дочь сразу увидела презрительную гримаску на лице дамы и сделала матери знак подойти к ней.

— Восхитительно, — шептала Арлин с лучезарной улыбкой. — Это же настоящее чудо. Ты только вдумайся! Быть хозяйкой Джасмин-Хилла, жить здесь, воспитывать своих детей. — Она посмотрела на Райана, который отошел на минуту дать указания слуге. — Он такой красивый. Грешно говорить, — торопливо прошептала она с чуть циничной откровенностью, — но ты, наверное, ждешь не дождешься своей первой брачной ночи.

Она нелепо захихикала.

Эрин поняла, что мать уже немного под хмельком от выпитого шампанского, и решилась на откровенность:

— Мама, а если через какое-то время я тебя попрошу жить с нами? Ты согласишься переехать? Поможешь мне растить детей. Надеюсь, ты не сомневаешься, что они у меня будут?

Арлин покачнулась, округлила глаза и рассмеялась.

— Откуда я могу знать наперед. Может быть. Посмотрим.

Заметив еще одну знакомую прихожанку, с которой ее связывали общие дела по шитью, она упорхнула.

Шли последние приготовления к трапезе. Над ямками с тлеющей лучиной орешника слуги поворачивали вертела с мясом. По случаю торжества были заколоты специально откормленные на убой телята и поросята. Тонкий аромат копченых тушек говядины и свинины носился в воздухе. Рядом на открытом огне жарили рыбу и кур. Проворные лакеи тащили горшки с шинкованной капустой и картофелем для салата, огромные супницы с овощами в сметане и масле, блюда с маринованными корнишонами, острыми приправами и соусами. Отдельно на нескольких больших столах был расставлен десерт: торты, пироги с фруктами, сливочные пудинги и прохладительные напитки из вина с сахаром, лимоном и льдом. К сладостям была приставлена маленькая негритянская девочка. Она усердно отгоняла мух и прочих насекомых опахалом из карликовой пальмы на длинной ручке.

Райан, дождавшись, когда лакей наполнит их тарелки, повел Эрин к отдельному столику, в стороне от гостей. По пути она обратила внимание на раба, копавшего землю неподалеку. Предугадав ее вопрос, Райан гордо сообщил:

— Здесь будет клумба с розами. Красными розами. Посажу их прямо под окнами покоев. Специально для вас.

Она не удержалась от смеха.

— Ради Бога, Райан, пощадите. Не спешите готовить мне могилу. Пожалуйста. Кто знает, может быть, мы в конце концов уживемся друг с другом?

Он сел напротив нее и сделал вид, что размышляет.

— Гм. Об этом я как-то не подумал. Но, возможно, вы правы.

После шутливой перепалки Эрин внезапно стала серьезной и не удержалась от вопроса:

— Скажите, а почему вы делаете это и вообще так ведете себя?

— Что, собственно, вы имеете в виду?

— Вы такой… галантный. После нашего спора несколько дней назад…

Он не дал ей договорить.

— А, вон вы о чем! Так мы же не спорили, моя дорогая. Я просто дал вам понять, кому здесь подчиняются. И сделал это доступным мне способом.

Она снова рассердилась и чуть было не ответила колкостью. Очень скоро он узнает, что к чему. Она ни за что не покорится даже его железной воле.

Эрин очень обрадовалась, когда вдруг к ним подошла мать.

Арлин взахлеб рассказывала о своих впечатлениях, восторгаясь всем подряд — по поводу и без повода. Эрин смотрела на нее и удивлялась. Слушая их милую беседу с Райаном, она думала, что со стороны эта парочка выглядит так, словно всю жизнь были лучшими друзьями.

Затем подкрепившиеся гости собрались в огромной бальной зале. Ансамбль уже приготовился играть, но Райан, не дожидаясь первых тактов, вывел Эрин в центр и попросил внимания. В самых торжественных выражениях он официально объявил об их помолвке и просил всех присутствующих пожаловать на свадьбу в английском саду в следующее воскресенье. После этого, вынув кольцо из кармана фрака, под общий вздох зрителей надел его на палец невесты.

У нее закружилась голова при виде огромного сверкающего бриллианта. Она вскинула руку, чтобы все могли видеть его в лучах горящих вверху канделябров. Камень имел форму груши и был окружен крошечными рубинами. Такого впечатляющего кольца, без сомнения, никто не видел ни на одном женском пальце.

Райан подал знак музыкантам. Как сквозь сон Эрин услышала знакомую мелодию. Это был вальс. Она еще не успела прийти в себя — Райан совершенно сбил ее с толку не только своей удивительной галантностью, но и невероятной щедростью, Свадебный подарок стоил целого состояния.

Он протянул к ней руки. Их взгляды встретились. Под распевные звуки скрипок они ритмично и плавно заскользили по паркету. Все глаза в эти минуты были прикованы к ним. Несмотря на все сомнения и страхи, Эрин восхищалась своим красивым и загадочным партнером, который должен скоро стать ее мужем.

— Итак, дорогая, — мягко сказал он, кружа ее в танце, — фундамент заложен. Вы получили то, что хотели. Частично.

Она проглотила язвительный намек и вежливо сказала:

— Спасибо. Все так прекрасно.

Он скользнул оценивающим взглядом по ее груди, соблазнительно подчеркнутой стилем ампир ее платья.

— А в следующее воскресенье, ночью, и я начну получать то, что хотел от своей жены.

— В самом деле? Вы, кажется, забыли, чего именно вы хотели. По-моему, вы желали видеть во мне любовницу, но не жену.

— Вы что, до конца жизни будете мне напоминать об этом?

— Скажу откровенно, вы больно уязвили мое самолюбие. Как я могу чувствовать себя, зная, что вы женитесь на мне только потому, что я отвергла ваши неприличные условия?

— Хорошо, но разве мы все знаем о себе? Давайте забудем об этом. Договорились? Но, повторяю, я буду с нетерпением ждать следующего воскресенья. Эта ночь станет краеугольным камнем наших будущих отношений.

Она беспомощно заморгала, делая вид, что не понимает его подтрунивания.

— А как насчет последнего? — спросила она с кокетливой улыбкой.

— Никак. Его не будет, Эрин. Мне никогда не надоест такая женщина, как вы. Помните это и никогда не позволяйте себе делать глупости. Не перечьте мне. Приучите себя к мысли, что вы будете принадлежать мне. Всегда.