Полуночная роза

Глава 22

День тянулся нестерпимо медленно. Эрин была слишком взволнована, чтобы покидать свою спальню. Она расхаживала по комнате, пытаясь найти какой-то выход из сложившейся ситуации. Ей очень хотелось проведать мать, но она не решалась уехать в такой момент.

Энни принесла поднос с завтраком, к которому Эрин не притронулась. Во время ленча она выпила немного мятного чая и заставила себя проглотить ломтик кукурузной лепешки, чтобы не мутило на пустой желудок.

Эрин вкратце рассказала Энни о том, что произошло накануне вечером, и попросила девушку быть начеку и сообщать обо всем, что та узнает. Энни сказала, что пока ничего особенного не происходило. А в полдень доложила, что миз Виктория уже встала; других событий не отмечалось.

— Правда, Элиза дала мне почистить серебряные приборы, — добавила Энни. — Сказала, что днем миз Виктория будет принимать гостей. Она пригласила на чай миз Эрмину и ее маму. Девушкам на кухне велено испечь несколько праздничных кексов и печенье с глазурью.

Эрин пришла в ярость, услышав об этом. С какой стати бывшая невеста Райана решила совершить подобный выезд? Затем до нее дошло: Виктория не теряла времени даром. Она, несомненно, была верна своему слову и собиралась привести в исполнение недавнюю угрозу — выдворить невестку из дома.

— Ты не видела мастера Райана?

— Нет, мэм. Но я подумала, что вы все равно пошлете меня к Эбнеру узнавать, поэтому сама спросила его. Эбнер говорит, что, наверное, мастер Райан никому не сказал, куда поехал. Но я присматриваюсь, как вы мне велели. Правда, пока нигде не встречала его.

— Продолжай наблюдать, Энни. И если найдешь его, сразу же дай мне знать. Так не может долго продолжаться, иначе можно с ума сойти.

— Да-да, мэм, — сочувственно пробормотала служанка, видя, что сбываются ее собственные пророчества. С возвращением миз Виктории для миз Эрин настали тяжелые времена.

Около четырех часов пополудни вернулась возбужденная Энни и стала рассказывать, что ей удалось узнать.

— Мастера Райана нет дома, миз Эрин. Я разговаривала с одним мальчиком на конюшне, и он сказал, что мастер Райан уехал. Прямо утром, ни свет ни заря. И взял с собой большой чемодан. Привязал к лошади и сказал, что едет в Новый Орлеан. Когда вернется — неизвестно. Он никому об этом не сказал.

Эрин не могла поверить, что муж уехал, даже не известив ее. Она пошла разыскивать Эбнера. Он чистил башмаки Райана на задней веранде.

— Это правда? Райан действительно с утра уехал в Новый Орлеан?

Слуга не видел ничего дурного в том, что подтвердит уже известную Эрин новость. Он молча кивнул.

— И Райан ничего не просил мне передать? Ни письма, ни записки? Ничего?

— Нет, мэм. Мне он ничего не оставлял.

Эбнер видел, как мастер Райан что-то писал, когда он пришел доложить ему, что чемодан собран. Но слуга не стал говорить об этом Эрин, потому что не знал, что именно писал хозяин.

Эрин негодовала: как Райан мог поступить подобным образом? Уехал и оставил ее на растерзание своей матери.

В следующее мгновение в дверях, словно из-под земли, появилась Виктория. Она тут же набросилась на Эрин:

— Иди наверх. Немедленно. Я устраиваю вечер и жду гостей. Нечего тут слоняться.

Эрин вообще не хотела разговаривать с матерью мужа, но не устояла перед искушением — решила высказать ей то, что думает:

— Знаете, миссис Янгблад, мне искренне жаль, что вы не вняли голосу разума. Я предлагала вам примирение. Мы с вами могли бы стать подругами. Но теперь я окончательно убедилась: вы стремитесь совсем к другому. Поэтому я больше не стану ничего вам предлагать. Можете спокойно пить чай. Я сейчас уйду.

Виктория рассмеялась.

— И не только сейчас. Ты уйдешь из моего дома навсегда. Вот подожди, Райан скоро опомнится. Он специально уехал в Новый Орлеан, чтобы обдумать, как избавиться от тебя.

Эрин вошла в дом и поспешила в свою комнату, не желая провоцировать очередную сцену.

Когда у парадного крыльца остановился экипаж, Эрин стояла на веранде. Несколько секунд спустя дверца открылась, и она увидела невысокую молодую женщину в оливковом платье и в шляпке, из-под которой выбивались золотистые локоны. Эрмина — было очевидно, что это именно она, — вскинула голову, и Эрин разглядела ее миловидное личико в форме «сердечка».

Заметив Эрин, Эрмина отвернулась и что-то сказала высаживавшейся из экипажа немолодой даме. Старшая из женщин, одетая так же элегантно, холодно взглянула на Эрин, затем взяла Эрмину под руку и повела к крыльцу.

Эрин усмехнулась, подумав о том, что в пику Виктории можно было бы заявиться к ним на чай, но, поразмыслив, она отказалась от этой идеи — зачем ей лишние осложнения? Но как быть дальше?.. Оставаться в доме назло Виктории и при этом изводиться самой — или уехать к матери до возвращения Райана? Оба варианта ее не очень устраивали. Эрин была разочарована и уязвлена тем, что муж не взял ее с собой, как обещал. Конечно, она понимала, почему он так поступил — потому что сердился на нее; он даже не сообщил, как долго пробудет в Новом Орлеане. Видимо, все-таки ей следует навестить мать и хоть немного поддержать ее. Заодно она и сама на время избавится от унижений. Вот только придется терпеть присутствие Закери…

Эрин послала Энни на конюшню — сказать, чтобы к утру приготовили экипаж, так как она решила навестить мать.

Несколько часов спустя к ней прибежала взволнованная Энни и сообщила, что в чаше, на могиле миз Генриетты, появилась бумажная роза.

— Значит, в лабиринте прячется беглый раб, — сказала Эрин. — Пойдешь со мной, подстрахуешь меня. Будешь смотреть, чтобы не появилась Элиза или кто-нибудь еще.

Энни в отчаянии замотала головой.

— Нет, мэм. Нет, миз Эрин. Я не могу идти туда. Ни сегодня. Ни в полнолуние. В это время выходит призрак миз Генриетты. А я ужасно боюсь привидений и…

— Что за чушь?! — Эрин нахмурилась. — Элизы надо бояться, а не призраков.

— Я не могу, — упрямилась служанка. — Не могу — и все. Нельзя ходить туда при полной луне.

Эрин поняла, что вразумить Энни не удастся. Она решила пристыдить девушку, сказала, что ей должно быть совестно.

— Мне все равно, — заявила Энни. — Я не могу ходить возле могил в полнолуние.

Эрин пошла одна. Она выжидала почти до десяти часов, желая убедиться, что Виктория ушла в свою спальню. Затем, крадучись, вышла черным ходом на террасу и побежала через лужайку. В безмолвии ночи было что-то жутковатое. Пляшущие тени деревьев и кустов, окруженные серебристым лунным светом, представлялись мистическими потусторонними существами. Неестественную тишину этой ночи нарушал лишь шелест листьев магнолий под легким ветерком.

Подойдя ко входу в лабиринт, Эрин с минуту стояла совершенно неподвижно, прислушиваясь к ночным шорохам. Поскольку никто не появлялся, она решилась тихо позвать:

— Есть здесь кто-нибудь? Не бойтесь, я пришла помочь вам. — Из темной глубины лабиринта раздался тихий стон. Эрин сделала шаг вперед. — Я ваш друг, — снова заговорила она, — я хочу вам помочь.

И тут она услышала знакомый голос, прерываемый рыданиями.

— Господи, миз Эрин. Слава Богу, что вы пришли.

— Бен! — Всплеснув руками, она устремилась к темной фигуре, выглянувшей из-за кустов. — Бен, как ты здесь оказался?

— Я убежал, — выдохнул он и вскрикнул, когда Эрин прикоснулась к нему.

— Бен, что это? — Она ощутила на ладони что-то липкое. Приглядевшись, увидела, что все тело Бена до крови исполосовано хлыстом. — Чтоб они сгорели в аду! Негодяи, они чуть не убили тебя.

— Я хочу бежать отсюда, миз Эрин. Дальше терпеть невмоготу. Если Летти смогла сделать это, то я — тем более. Мистер Сэм сказал мне, что можно прийти сюда, если я побоюсь идти берегом. Боже, я знаю, что мастер Закери будет искать меня там. Теперь ему уже сказали, что я убежал. Поэтому я пришел к вам и скрываюсь здесь с самого рассвета. Нужно было дождаться темноты, чтобы поставить эту розу в горшок. Роза сделала ее из бумаги и покрасила куриной кровью. — Бен замолчал, переводя дыхание. Затем проговорил с нервным смешком: — Я шел и трясся от страху. Наслушался разных историй о призраках, которые гуляют при полной луне. А потом решил: все равно пойду, когда угодно, уж лучше встречусь с призраком, чем попадусь мастеру Закери на берегу.

— Так Сэм Уэйд знает, что ты направился сюда? Если нет, то тебе придется подождать. Я должна буду оставить розу на пирсе. А ты пойдешь дальше по лабиринту и спрячешься там до завтра, до полуночи. В течение дня, до наступления темноты, они должны увидеть цветок и…

— Нет, миз Эрин. В этом нет нужды. Мы с ним обо всем договорились.

Бен объяснил, что заблаговременно сообщил Сэму точное время своего побега. Сэм пообещал, что лодка будет у пирса ровно в час ночи, чтобы у них было время пройти через лабиринт.

— Тогда пойдем. — Эрин взяла Бена за руку. — Иди за мной и не торопи меня. Я должна отсчитывать повороты и контролировать каждый свой шаг, чтобы не сбиться с пути и не угодить в ловушку.

Бен кивнул и пошел следом за Эрин. В какой-то момент ему показалось, что они и впрямь заблудились в бесчисленных переходах. Когда он уже решил, что им не выбраться из лабиринта, Эрин прошептала:

— Мы пришли, это здесь. — Она показала на реку, сверкавшую в лунном свете. За ивовыми ветвями с пожухлыми листьями угадывались очертания лодки. — Ну вот, теперь перед тобой открывается путь к свободе. Они переправят тебя в Пенсильванию, и ты поплывешь через океан, к Летти.

Эрин нащупала в темноте руку Бена и крепко пожала ее.

Бен проглотил подкативший к горлу комок и, собравшись с духом, сказал:

— Миз Эрин, я должен кое-что сообщить вам. У них там… очень плохие дела. Роза велела передать вам, что нужно забрать вашу матушку. И лучше поторопиться, потому что мастер Закери не в своем уме. Вы знаете, что Талвах использует против него вангу?

Бен говорил так быстро, что Эрин не успевала вникать в смысл его слов.

— Бен, не торопись. Объясни толком, что это значит?

— Ведь Талвах не лекарь, миз Эрин. У себя на родине он был тонтон — макута. Там его научили колдовству, и сейчас он воздействует на мастера Закери. Похоже, у него получается. Роза говорит, что хозяин чувствует себя плохо. У него появились разные боли, и он не знает, от чего. Несколько дней назад он избил ее и сказал, что это Роза чем-то его отравила. Теперь хозяин никому не позволяет готовить себе пищу. Все делает сам. Но Роза ничего не подкладывала ему. Сейчас он убедился в этом. Знаете, почему он заболел? Талвах подложил ему под подушку заговоренное мясо какой-то птицы. Ваш отчим, сказала Роза, сделался точно одержимый и еще больше измывается над вашей матушкой. Вам нужно забрать ее оттуда.

Эрин, нахмурившись, кивнула.

— Не тревожься, Бен, я позабочусь о маме, — пообещала она. — Я уже наметила на завтра поездку и останусь у нее до тех пор, пока не сумею забрать ее сюда.

— Нет, только не завтра. Если вы приедете завтра, будет еще хуже. Мастер Закери, наверное, окончательно тронулся. Из-за того, что я убежал. Роза тоже так думает. Она просила передать вам, чтобы вы подождали несколько дней. Пусть хозяин убедится, что меня поблизости нет. Тогда он пошлет за мной вооруженный отряд и сам уедет. Так было, когда убежала Летти. Вот тогда вы сможете спокойно забрать миз Арлин и Розу тоже, надеюсь. И приедете сюда целыми и невредимыми, прежде чем он вернется.

Эрин сочла совет Бена разумным и решила повременить с визитом, как бы ни было велико ее желание повидаться с матерью.

Двое мужчин в лодке энергично махали Бену, призывая его поторопиться. Он вышел из лабиринта, но вдруг повернул обратно. Эрин увидела блеснувшие в его глазах слезы. Бен с жаром прошептал:

— Храни вас Господь, миз Эрин. Я никогда не забуду вас.

— Я тоже не забуду тебя, Бен. С Богом.

Эрин поцеловала его и помахала рукой, когда он, уже направившись к лодке, оглянулся. Она тоже едва сдерживала слезы.

Виктории не спалось в новой комнате. Она металась и ворочалась в постели, досадуя на эту перемену — и еще более на ситуацию в целом.

Будь она проклята, Эрин Стерлинг! Вместе со своей матерью.

Не случайно Эрин хотела перевезти ее сюда. Мать и дочь были заодно. Виктория не сомневалась, что Арлин Тремейн помогала своей дочери одурачить Райана.

Стенные часы пробили дважды. Виктория отбросила одеяло. Бессмысленно таращиться в потолок — все равно не спится. А вот выпить немного шерри из бутылки, припрятанной под диваном, сейчас было бы очень кстати. С бокалом в руке Виктория вышла на веранду, опоясывавшую весь верхний этаж. Свежий ночной воздух, решила она, поможет ей успокоиться и заснуть.

Стояла чудесная ночь.

Виктория осмотрелась — и в ужасе замерла, схватившись рукой за горло. Из лабиринта выбежала фигура в белом. Рабы давно уверовали в призрак Генриетты Янгблад, но Виктория никогда не была суеверной. Теперь же в душе ее пробудились сомнения. Кто мог бродить по лабиринту в такое время, если не привидение?

Дрожащими руками она ухватилась за перила, но тотчас же отпрянула, скрывшись в тени.

Белое привидение, пересекавшее лужайку, очень походило на Эрин. Да, это была она!

Виктория хотела окликнуть ее, но передумала, решила, что лучше самой во всем разобраться.

Что делала ее невестка в лабиринте?

И вдруг она все поняла.

Любовник!

Лабиринт был идеальным местом для тайных встреч.

Но кто он, этот мужчина?

Может, он регулярно к ней наведывается? Тогда понятно, почему она избегает спать с Райаном. Супружеская неверность!

Виктория возликовала. Теперь в руках у нее было оружие, против которого невестка не устоит. Теперь она заставит Эрин покинуть Джасмин-Хилл. Нужно было только не спускать с нее глаз и застать вместе с любовником. После чего у этой потаскухи не останется выбора — ей придется собрать свои вещи и уйти из жизни Райана раз и навсегда.

Наконец-то.

Виктория с улыбкой на устах отправилась в постель. Впервые со дня возвращения домой она спокойно уснула.

Нейт Донован никак не мог взять в толк, зачем Тремейн его пригласил. Все это походило на бред умалишенного — иначе не скажешь.

— Ты соображаешь, что говоришь, а, Закери? По-моему, ты просто спятил, потому что от тебя опять сбежал раб. Не волнуйся, мы поймаем его. Он не мог убежать далеко.

Закери в очередной раз приложился к бутылке. Затем передал бутылку Нейту.

— Ты ошибаешься. В обоих случаях.

Они сидели в кабинете Закери. В этот поздний час в доме царила тишина. Хозяин же, похоже, не спешил закругляться. Закери действительно не хотел ложиться спать. Более того: сама мысль о том, что придется укладываться в постель, вызывала у него тошноту. В последнее время каждая ночь преподносила ему неприятные сюрпризы. Сначала петушиная голова… Потом какая-то дохлая птица… А затем — об этом даже вспоминать не хотелось… И вообще происходило множество непонятных и таинственных вещей. Просто какая-то чертовщина! Та увесистая затрещина, от которой у Арлин разнесло губу, пользы не принесла. Он пробовал заняться Розой — тоже без толку.

Страх заставлял Закери все настойчивее наседать на Нейта, к тому же он сомневался, что им удастся найти Бена.

— Кто-то помогает этим беглым. У них с кем-то связь. Вспомни: на прошлой неделе сбежал Люк Уошэм. И как в воду канул. И перед этим я потерял двоих. Не могли же они все испариться. То же самое и с Летти. Исчезла бесследно. Это ж ясно, что ей помогли. — Закери покачал головой. — Что-то странное творится. Знаешь, у меня такое чувство, что моя светленькая мулатка имеет к этому самое прямое отношение.

Когда Закери сообщил, что бабка Арлин была негритянкой, Нейт мысленно усмехнулся — действительно, занятная история. Нейт не думал, что Закери разыгрывает его, и хорошо представлял себе, что может чувствовать мужчина, оказавшийся в подобном положении. Но продать жену в рабство — это совсем другое дело, и Нейт упорно отказывался верить в серьезность подобных намерений.

— Хорошо, но что же мне делать? — не унимался Закери. — Говорю тебе: я постоянно нахожу разную дрянь под подушкой и под кроватью. Побеги рабов тоже ее рук дело. Она хочет извести меня этим дерьмом — вуду. Знаешь что, хватит болтать языком! Я хочу покончить с этим. Поэтому и предлагаю тебе забрать ее и отвезти на блокпост. Или мне поискать другого человека?

Вопрос требовал немедленного ответа, и у Нейта не было времени на обдумывание этого предложения. Соглашаться или нет? «Черт с ним! — решил Нейт. — Какая мне разница». Если бы он отказался, Закери нашел бы кого-нибудь другого. К тому же особых сложностей в этом деле не было. Нейт не раз продавал полукровок и знал, что они высоко ценятся на аукционе. Правда, крика с ними всегда хватало. Все они считали, что, выйдя замуж за белого человека, могут жить спокойно и выдавать себя за белых. Но никто не придавал этому значения. Такие женщины знали, на что шли. Большинство из них недолго были замужем. Как правило, мужья, насытившись, отправляли их на продажу и таким образом зарабатывали на своих женах. С Арлин Тремейн дело обстояло немного иначе, но это не имело особого значения. Нейт давно усвоил простую истину: товар — он и есть товар, а деньги всегда кстати.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Когда ты хочешь это провернуть? Мне потребуются документы на нее, сам знаешь…

— У меня все готово. — Закери протянул приятелю бумагу, подтверждающую его право владеть собственностью. Потом передал также и доверенность, выписанную на имя Нейта Донована, с его, Закери, подписью. В документе значилось, что Нейт Донован уполномочен продать раба покупателю, предложившему наивысшую цену. — Мы должны провернуть это сегодня. Прямо сейчас. Я хочу, чтоб духу ее здесь больше не было. Не станет ее — сразу прекратится вся эта чертовщина и я смогу свободно вздохнуть.

— Она что, спит? — Нейт сунул бумаги в карман куртки.

— Наверное. По крайней мере там тихо, ни звука. Хотя она, может быть, притворяется. Боится, что я приду и заявлю о своих супружеских правах. Тьфу! — Закери брезгливо поморщился. — Кому она нужна? Кашляет да скрипит как ржавая телега.

— Ты уверен, что стоит затевать это дело? Может, оставить… как есть? Поболеет и скоро сама помрет…

— А я так и буду спать с петушиными головами и дохлыми птицами? Нет уж! Надо вышвырнуть ее отсюда. Немедленно. — Закери снова уселся в кресло и потянулся к бутылке. На сей раз он не стал прикладываться к горлышку, а принялся лить виски прямо в глотку, наслаждаясь сознанием того, что скоро избавится от ведьмы, отравлявшей его жизнь.

— Я схожу за Джейсоном, — сказал Нейт. — Пусть поможет. Он возле дома. Мы заткнем ей рот, накинем на голову мешок и вытащим. Я хочу убраться отсюда поскорее, пока никто не пронюхал, что мы увозим ее.

Арлин внезапно проснулась — кто-то сунул ей в рот зловонную тряпку, а в следующее мгновение на голову ей накинули огромный мешок; мешковина скользнула на плечи, затем еще ниже. Потом чьи-то руки сдавили ее с такой силой, что Арлин поняла: сопротивляться бесполезно, все равно ей не вырваться. Она закрыла глаза и погрузилась в забытье.

Закери осклабился, услышав шаги Нейта и Джейсона, покидавших дом. Несколько секунд спустя он убедился, что они благополучно отъехали.

Все кончилось.

Он избавился от нее навсегда.

Теперь можно было не думать о проклятой ванге, об африканском шаманстве и прочей мерзости. После того как он убрал главную колдунью, рабы должны были успокоиться. Возможно, завтра он устроит показательную порку нескольких черномазых, чтобы дать понять остальным, что больше не будет терпеть все эти фокусы.

Дабы отпраздновать свое избавление, Закери сделал последний глоток виски и чуть не захлебнулся. Какой-то резкий звук едва не оглушил его. Казалось, будто совсем рядом прогремел мощный взрыв. Затыкая уши, озираясь и спотыкаясь, Закери в ужасе метался по комнате. В каждом углу мерещились зловещие тени.

Шум не стихал. Оглушительный. Ритмичный. Бьющий в барабанные перепонки, как удары мстителя.

Барабаны вуду.

Они грохотали где-то в глубине болот, там, куда ему никогда не добраться.

Закери подбежал к шкафу, где хранил оружие. Вытащив весь свой арсенал, разложил его перед собой и затаился в углу. Так он собирался провести всю ночь, готовый разнести в клочья любого из черных дьяволов, любого, кто посмеет сунуться к нему.

Барабаны грохотали все громче.

И вскоре, как неустанное эхо в ночи, им стали вторить безумные вопли Закери.