Полуночная роза

Глава 5

Летти с восторгом слушала рассказ об этой неожиданной встрече. Когда Эрин дошла до поцелуя и своей дикой реакции, девушка в удивлении вскрикнула:

— Как?! Почему ты это сделала? Вроде ты никогда не целовалась с мальчиками!

— Райан не мальчик, Летти. Он мужчина. И все выглядело совсем иначе. Он, несомненно, знал, что делал. А я — нет. Я совершенно растерялась.

У Летти сдвинулись брови. Откровение Эрин заставило ее задуматься.

— Может быть, — сказала она, медленно выговаривая слова, — это и к лучшему. Хорошо, что ты не стала вести себя так же, как он.

— Что ты имеешь в виду? Я ничего не понимаю. Сделалась как дурочка.

— Ты не помнишь Сьюди? Нет? — Летти, не дожидаясь ответа, затарахтела: — Хотя нет, ты не можешь ее знать. Она все время работала на плантациях. И потом, мастер Закери купил ее только в прошлом году. Она родилась в каком-то местечке в Северной Каролине и жила там в одной семье. Оттуда ее и отправили на продажу. Хозяйка решила, что она им больше не нужна. И знаешь, почему?

Она смотрела на Эрин расширившимися глазами.

Эрин покачала головой. Начало звучало таинственно, но какое отношение это имело к ее собственной проблеме?

Летти считала своим долгом подробнейшим образом сообщить подруге все, что знала.

— Сьюди сказала, что у ее молодой хозяйки, мисс Корали, был ухажер. И семья строила грандиозные планы. Они собирались закатить пышную свадьбу. И вдруг жених ни с того, ни сего перестал ходить. Конечно, люди сразу начали сплетничать. Говорили, что он получил от нее то, что хотел. Вот ему больше и нечего было у них делать. А отец этой молодой леди, как сказала Сьюди, с ума сходил от бешенства и чуть не убил ее. Бил и приговаривал, что нужно знать, как вести себя с мужчинами. Дескать, мужчина не станет покупать корову, если есть бесплатное молоко. А потом сказал, что выгонит ее из дома, потому что после этого ни один порядочный человек не женится на ней. И в самом деле, взял и отослал ее к каким-то родственникам в другой штат. Там ее никто не знает, и она, может быть, найдет себе мужа, А Сьюди продали нам.

Эрин вздохнула и взяла еще одно колесико овсяного печенья. Было около полуночи. Они с Летти продолжали сидеть в спальне, взгромоздившись с ногами на кровать и хрустя припасенным лакомством. Они не в первый раз незаметно приносили пищу с кухни, чтобы устроить себе небольшую ночную трапезу.

— К чему ты мне все это рассказываешь? — спросила Эрин. — Какое отношение это имеет ко мне? Возможно, я вела себя как простофиля, когда Райан Янгблад целовал меня, но при чем здесь корова и молоко?

Летти, не перестававшая хрустеть печеньем, снова торопливо заговорила с полным ртом:

— Как ты не понимаешь! Если он получит бесплатно молоко, ему не захочется покупать корову.

Эрин всматривалась в ее лицо при свете свечи. Странно, думала она, напустила тумана и хочет казаться серьезной. А сама сидит и давится печеньем. И, представив себе дойную корову, Эрин начала хихикать. Летти, прожевав, присоединилась к ней. И вскоре в комнате разразилась буря смеха.

Наконец они успокоились. Летти посерьезнела и сказала, что ничего не знает об ухаживании у белых. Но, как ей кажется, мисс Корали потеряла своего жениха потому, что перешла границу. Значит, она позволила ему что-то такое, чего он не думал получить до женитьбы. И Эрин должна намотать это себе на ус и быть благоразумной, чтобы не вышло такой же ошибки с мистером Янгбладом.

— Итак, — с важностью сказала Летти, подводя черту под разговором, — надеюсь, ты сообразила, что к чему. Впредь ты ни в коем случае не должна выглядеть так, как в прошлый раз. Пусть он не считает, что ты настолько тупа, чтобы давать ему бесплатное молоко. — Она наклонилась и доверительным тоном посоветовала: — Я думаю, что следует дать ему урок. Он должен понять, что добиваться этого безнравственно.

— Летти, ты несносна, — засмеялась Эрин. — Ты говоришь ужасные вещи. Мне даже неловко слушать. По-твоему, я могу развлекаться с ним, возбуждать в нем желание, а в одну прекрасную минуту дать от ворот поворот. Сказать, что он ничего не получит, если не женится на мне. Выходит, так?

Летти пожала плечами.

— Почему бы и нет? Я не вижу в этом ничего плохого. Когда ты собираешься снова увидеться с ним?

— Завтра. Он сказал, что будет ждать меня на том же месте.

Летти торжествующе всплеснула руками.

— Слушай, что я сказала, и поезжай. И попомни мои слова: быть тебе миссис Янгблад. И твоя мама, и мы с моей мамой, и Беном, все мы будем жить в Джасмин-Хилл!

Эрин задумчиво посмотрела на нее. Может быть, в ее словах кроется правда? Если они с Райаном поженятся, от их союза на земле счастливыми станут еще несколько человек. Но можно ли на это рассчитывать?

Для начала нужно преодолеть одно препятствие — страх, отвращение к прикосновениям мужчины. Она должна попытаться забыть прошлое, каких бы усилий это ни стоило. Иначе, это ей было ясно как дважды два, Райан потеряет терпение. Не станет же он слушать ее бессвязный лепет при каждом поцелуе.

Итак, ей предстоит заняться собой, а ему — решать вопрос с молоком и коровой!

Закери крадучись поднимался по черной лестнице со стороны людской части дома. Челяди разрешалось приходить сюда только днем, и в этот поздний час здесь обычно никого не было. И все равно он шел осторожно, останавливаясь через несколько ступенек и прислушиваясь к каждому звуку. Барские покои находились на противоположном конце второго этажа. Их расположение никогда не менялось. Комнату Эрин переместили поближе к лестнице, прямо за площадкой, где заканчивался последний пролет. Очень удобно. Именно так планировал Закери. Он давно ждал этого — целых пять лет. По его наущению Арлин выделила дочери эту комнату, когда та вернулась из Атланты. Ради заветной цели он согласен ждать сколько угодно. Он мечтал о таком месте, где можно легко овладеть своей жертвой и медленно наслаждаться ею.

Он облизнул пересохшие губы, как голодный зверь в предвкушении близкой добычи. О, как она была аппетитна! Она была достойна того, чтобы столько ждать, потому что действительно созрела для сладострастия. За эти годы Эрин превратилась в лакомый кусочек. Он тешил себя надеждой, что она созрела не только физически. Теперь она была уже достаточно взрослой, чтобы понять, как ей выгодно быть с ним любезной. Девчонка должна прозреть: ведь он сможет дать ей все, что она захочет. Поэтому он не боялся сопротивления, тем более баррикад из мебели.

До цели оставалось всего ничего. Сейчас он свернет с лестницы направо, сделает еще пять шагов и окажется у ее двери. Если она вдруг заперта или загорожена изнутри, он вытащит шурупы и гвозди, открутит болты и снимет ее с петель. Для этого он прихватил с собой инструмент. Арлин ничего не услышит, она спит как убитая. Спасибо доктору, что прописал ей это лекарство, а то сотрясалась бы всю ночь от своего чертова кашля или скрипела, как несмазанная телега.

Он крался дальше, прикидывая, как ему подступиться к падчерице. Может, придется притворяться — лебезить и делать вид, что хочет ей понравиться.

В тот момент, когда он собирался обогнуть угол, до него донесся знакомый звук, заставивший его остановиться. Он услышал приглушенный свист, который всегда действовал ему на нервы. Точно — это была Арлин. Наверное, прикрывала рот носовым платком, чтобы сдержать свое проклятое пиликанье. Она находилась очень близко, прямо рядом с дверью Эрин!

Закери осторожно высунулся из-за угла и в потемках различил фигуру жены. Затем до него донеслись хихиканье и смех из комнаты Эрин. Он разъярился, поняв, что они там с Летти. Первым его желанием было выбить дверь, выволочь их обеих и выпороть как следует плетью. Однако он был вынужден обуздать себя, представив, как удивится Арлин, увидев его на черной лестнице глухой ночью.

И он начал отступать так же, как пришел. Тихо, по-воровски.

Когда он повернул обратно и стал подниматься по главной лестнице, Арлин уже возвращалась в свою комнату. Он слышал, как она вошла в холл, и, перешагнув верхнюю ступеньку, решил подождать, пока она уйдет. Но она вдруг вернулась и наткнулась на него. Тихо вскрикнув, она сделала судорожный вдох и зашлась в кашле.

Закери схватил ее за локоть и поволок по коридору. Он чувствовал, как она дрожит, непрерывно дрожит, пока он молча тащит ее в комнату. Едва они вошли, он грубо толкнул ее на кровать. При слабом свете фонаря он увидел, что на ней надет шерстяной халат и домашние туфли. Она смотрела на него выпученными от страха глазами и пыталась сдержать хрипы, распиравшие ее несчастные легкие.

— Она была там? Я тебя спрашиваю! Летти, эта чертова девка, была с ней?

Арлин не ответила. Только медленно покачала головой.

— Нет, была! Точно была. Я теперь знаю, что я сделаю.

Он повернулся, чтобы уйти.

Арлин, не перестававшая дрожать, неожиданно услышала свой умоляющий голос:

— Не надо ходить туда, Закери. Пожалуйста. Не сейчас. Ты так взволнован.

— А я и не собираюсь. — Он повернул к ней лицо и загоготал коротким отрывистым смехом. — Нет, я не буду прерывать их прямо сейчас. Черт с ними! Пусть веселятся… в последний раз, — прорычал он и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Арлин проводила его взглядом и почти сразу потянулась к туалетному столику. Взяла флакон с зеленым соком и сделала большой глоток. Иногда кашель утихал от шандры. Она откинула голову на подушки и стала делать короткие неглубокие вдохи, как велел доктор.

Приступ в самом деле прошел, но на душе не стало спокойнее. У нее стоял комок в горле — она поняла, какой смысл вкладывал в свои слова Закери. Он не случайно сказал, что последний раз Эрин и Летти находятся вместе.

Теперь никто и ничто не остановит его. Он продаст Летти.

Арлин так стиснула зубы, что у нее заныла челюсть. Возможно, все потеряно для Летти. С этим придется смириться, но в другом ей хватит решимости. Ничто не должно стоять на пути Эрин. Ничто не должно помешать ее замужеству, ее браку с Райаном Янгбладом.

У нее начался озноб от предчувствия назревающих событий. Они произойдут очень скоро, эти события. В ее распоряжении не так много времени.

Он сидел под ивой на берегу, рассеянно глядя на медвяную воду и покусывая травинку.

Эрин с возвышения наблюдала за ним. Он был в бледно-голубой муслиновой блузе и потертых штанах из денима. В этот раз он еще больше поразил ее. Сильный, мужественный, красивый. Она полюбовалась его широкими плечами, буграми мышц на руках со светло-бронзовым загаром и каменными бедрами под плотной синей тканью. Солнечный свет, пробивающийся сквозь покачивающиеся ветви, осыпал позолотой его волосы.

Как же ее влекло к нему! Он пробуждал в ней тепло и нежность. Вместе с тем ее не покидала подспудная тревога, как бы не поддаться чувствам и не зайти слишком далеко. Нет, этого нельзя допустить. Она вдохнула поглубже и, собравшись с духом, пустила лошадь вперед.

Райан услышал ее приближение, быстро встал и пошел ей навстречу. Он снял ее с седла и поставил на ноги, продолжая держать за талию сильными руками.

— Очень мило, что вы решили приехать, — сказал он, изогнув губы в насмешливой улыбке. — Значит, я не показался вам таким уж страшным чудовищем.

Эрин не могла справиться с внезапным приступом неловкости. Она тотчас высвободилась из его объятий, чувствуя, как вспыхивает ее лицо.

Она знала, что светло-зеленый костюм для верховой езды очень идет ей. Не снимая перчаток, она протянула руку к голове и сняла шляпку. Копна волос свободно рассыпалась по плечам.

Она обрела уверенность, и у нее наконец прорезался голос.

— Просто мне показалось, что в некоторых вещах мы поторопились. Мы с вами едва знакомы.

Райан склонил голову набок, забавляясь подобной демонстрацией сдержанности.

— Нет, моя дорогая, в некоторых вещах мы не поторопились, — сказал он и, не дав ей возразить, указал на корзину, которой она сразу не заметила. — Я думаю, что бокал вина будет очень кстати.

Он достал из корзины льняную скатерть, развернул ее и расстелил в тени. Они присели. Сначала он похвалил ее лошадь — каурую кобылку. Потом она осведомилась о родословной его жеребца по кличке Морган. Разговор на эту тему продолжился. Райан вкратце рассказал ей о том, как выращивают лошадей в Джасмин-Хилл. Она пришла в восхищение, забросав его вопросами. Он охотно отвечал.

Они разговаривали и попивали вино. Эрин полностью расслабилась. Она подпихнула под голову шляпку вместо подушки, подумав, что, должно быть, со стороны это выглядит довольно глупо. Однако улеглась на траву и, вытянувшись под качающимися ветвями ивы, продолжала наслаждаться погожим днем. Райан полулежал рядом, следя за тем, чтобы в ее бокале не иссякало вино.

Не замечая времени, они болтали всякую ерунду, смеялись и радовались общению. Эрин опять уселась на своего любимого конька и потребовала новых рассказов о путешествиях. Он сказал, что осенью состоится его следующая поездка в Новый Орлеан.

— Там устраивается большая конная выставка с аукционом. Хочу заняться арабскими скакунами. Замечательная порода. Надеюсь, что присмотрю себе парочку чистокровных лошадок.

У нее загорелись глаза.

— Новый Орлеан, — повторила она, — я всегда мечтала там побывать.

— Тогда поедемте со мной.

— О, нет. Я не могу. Вы это знаете.

— Но вам же хочется?

Она смутилась. Почему он продолжает говорить о том, что невозможно?

— Да нет, об этом не может быть и речи.

Райан подавил улыбку и подлил вина в ее бокал.

— Если вы хотите поехать, то все можно устроить.

— Там видно будет.

Эрин тихо засмеялась, уверенная, что он шутит.

Он дотянулся до ее лица, чтобы отвести назад упавший локон, и, вновь пораженный ее естественной красотой, придвинулся ближе.

— Эрин, я понял, что вы одиноки в этом мире. Если вы не можете рассчитывать на помощь близких, нужно как-то иначе позаботиться о развлечениях. Нельзя же сидеть и ждать, что все само собой уладится. Если вы действительно хотите поехать со мной, я все сделаю. Я не могу вам передать, как мне было бы приятно отправиться туда вместе с вами.

Она видела, что он готов поцеловать ее, она тоже хотела этого. И в то же время по-прежнему не могла перешагнуть через страх.

— Уже поздно, — нервно сказала она. — Мне пора идти. Правда, нужно.

Так же, как накануне, он рывком приблизил ее к себе и заключил в объятия. Она опять издала короткий вздох удивления. Он перекатился на спину и повалил ее на себя, чувствуя, как начало таять ее сопротивление, когда его рот припал к ее губам в обжигающем поцелуе. Его руки, медленно спускаясь по ее спине, плотно легли на невероятно тонкую талию. Потом двинулись дальше и обхватили упругие округлые ягодицы. Он хотел трогать ее всю, целовать всюду, хотя понимал, что нельзя торопиться. Сколько бы она ни морочила ему голову своими мудрыми рассуждениями, он знал, что она представляет собой на самом деле. Наивная девушка, пытающаяся играть в женщину в меру своего понимания жизни. Однако он находил, что ее невинность освежает чувства. Очень милая ситуация. Почему бы не попробовать внести разнообразие? Вместе с тем он осознавал, что находится почти на грани безумия.

Эрин, подхваченная волной желания, вместе с тем боролась с нарастающим страхом. Она приказала себе расслабиться и попробовала разомкнуть губы и впустить его язык. Райан, придя в состояние сладостного экстаза, будто в лихорадке, касался жадными пальцами ее тела. От его прикосновений у нее по коже забегали мурашки. Ее бросило в дрожь.

Он перевернулся на бок и прижался к ней, заставив ее почувствовать, сколь велик его голод. Ее захватило восхитительное ощущение — казалось, ее поглощает, пожирает его неистовая страсть. В ответ на его желание, подчиняясь первозданному инстинкту, она выгнула к нему свое тело. И в тот же миг ее словно ударило молнией. Она вдруг поняла, что почти ничто не отделяет их от полной близости. Собрав все свои силы, она пыталась оттолкнуть его. Он не мог позволить ей уйти и, продолжая удерживать ее одной рукой, другой лихорадочно сдергивал покров с ее крутых бедер.

Как только его пальцы двинулись вниз, Эрин резко отняла губы.

— Нет, вы не должны… — произнесла она на одном дыхании.

Она схватила его руку, пытаясь прекратить насилие. Но он упрямо продолжал свой путь, пока не добрался до центра чувственности, вдруг сделав ее совершенно беспомощной против горячей и сладкой потребности. Она была бессильна остановить возбуждение, поползшее огнем по животу.

Он ласкал и сжимал ее, как хотел, и она чувствовала, как постепенно обмякает от его прикосновений. Откуда-то из глубины горла вырывался слабый стон. Помогая себе коленом, он раздвинул ей ноги и проник пальцами внутрь, чтобы ощутить влагу и удостовериться в ее ответной безудержной страсти.

Он хотел ее как никакую другую женщину в мире, но даже в сладких муках безумного голода понимал, что это не на один раз. По прихоти он мог насытиться кем угодно, только не Эрин. Она была для него воплощением всего, о чем он мечтал. В ней было то, чего он не находил ни в одной женщине. Удерживая ее в объятиях, пробуждая в ней дрожь блаженства, он интуитивно чувствовал, что так должно быть всегда — он будет владеть ею безраздельно. В ней заключалось все, что могло дать ему ощущение полноты жизни. Он видел в ней идеальную любовницу — его женщину.

Несмотря на пламя, проникшее в кровь, Эрин не теряла головы. Она понимала, что нужно остановиться, иначе будет слишком поздно, потому что он уже уверовал в ее капитуляцию. Нет, она не собиралась сдаваться. Она должна еще преподнести ему сюрприз.

Собрав все силы, она решительно рванулась из его тисков и. вскочила на ноги. И столкнулась с его тревожно-недоумевающим взглядом.

— Я не могу! — закричала она и отчаянно замотала головой, хлеща себя по лицу черными как смоль волосами. Как объяснить ему, что она испытывает в эти минуты? К черту все наставления Летти насчет обольщения! Она не желала никого обхаживать и обманывать ради единственной цели — выйти замуж. Если им суждено полюбить друг друга, то ложь и принуждение излишни. — Извините, но я не могу, — сказала она, приходя в себя. — Это должно выглядеть иначе. Не так, как у нас сейчас, Райан.

Он с удивлением провожал ее глазами, пока она шла к тому месту, где оставила лошадь. Черт побери, что она делает! Он кипел от ярости. Никогда прежде он не применял силу ни к одной женщине и не будет прибегать к этому ни сейчас, ни когда-либо. Но до сих пор его никто не отвергал, тем более когда дело доходило до последней точки, когда до желанного оставались считанные секунды.

Он метнулся и настиг ее одним прыжком.

— Что вы хотите этим сказать? — Он круто повернул ее к себе. — Что я вам неприятен? Тогда вы лжете, Эрин. Лжете мне. Лжете себе. Зачем вы мучаете нас обоих?

Как ей побороть в себе тревогу и стыд? Ведь она не без задней мысли пыталась понравиться ему. Конечно, ей хотелось разжечь в нем желание, жгучее желание, которое заставило бы его пойти на все, лишь бы заполучить ее. Но когда дело дошло до последней черты, она поняла, что это не для нее. Она была уверена, что никогда не сможет простить себе, если таким образом вынудит его к женитьбе.

— Извините, — повторила она, опустив глаза. Его нескрываемое презрение было непереносимо. — Я не представляла себе, что это будет происходить вот так.

— Что вы имеете в виду? — Он так сильно встряхнул упрямицу, что ее голова резко мотнулась вперед, затем, назад. — Я не понимаю, что все это значит. Зачем вы согласились на нашу встречу?

В ней вскипела ответная ярость. В ее расширившихся глазах загорелся ответный огонь.

— Почему вы задаете мне этот вопрос? — с возмущением спросила она, чувствуя, что начинает заикаться. — Удовлетворить похоть… прямо на земле, подобно… животному… Неужели это все, что вы хотите?

Он испытывал горечь разочарования. И хотя от пылающего костра постепенно оставались лишь тлеющие угли, он не переставал восхищаться ею. Ему казалось, что ее необыкновенные глаза во гневе стали еще прекраснее. Словно в коньяк вплеснули несколько капель яркого кларета.

Он уже немного успокоился, призвав себя к благоразумию, а потому насмешливо улыбнулся со словами:

— Должен признаться, я тоже предпочитаю заниматься любовными утехами в постели. Но, моя дорогая, это очень трудно устроить. Приходится считаться с обстоятельствами. Что поделаешь. Как-никак вы еще находитесь под опекой матери и отчима. Я не могу привести вас к себе в дом. Мужчина может поплатиться жизнью за такую неосмотрительность. Вы это знаете. Не менее опасно и отвезти вас в номер. Сейчас мы оба точно знаем, чего хотим друг от друга. Если вам хватит смелости продолжить, то в будущем все устроится. Я подумаю, где вам лучше обосноваться. Итак, скажите, где же нам этим заниматься?

Ее глаза округлялись все больше и больше. Наконец, преодолев спазм в горле, она проговорила:

— О чем вы говорите? Что значит «устроится»? И зачем мне где-то «обосновываться»?

Он не верил своим ушам.

— Эрин! Черт возьми, вы же знаете, о чем я говорю. Я хочу, чтобы вы стали моей любовницей.

— Вашей… вашей любовницей? — повторила она, потрясенная его словами. И, гневно тряхнув кудрями, взорвалась: — Вы негодяй! Вы думаете, я за этим пришла сюда? Чтобы получить предложение стать вашей… вашей содержанкой? — Слезы обожгли ей глаза. Она до крови прикусила нижнюю губу, боясь расплакаться. Только этого не хватало! Она скорее проклянет себя, чем покажет, как глубоко ранена его бессердечием и цинизмом. Собравшись, насколько это было возможно, она старалась держаться с подчеркнутым достоинством. — Мне казалось, нам приятно общаться друг с другом. После короткого знакомства я почувствовала к вам расположение. И хотела лучше узнать вас. Может быть, даже больше — я осмелилась думать, что наши чувства окрепнут, и вы станете ухаживать за мной. Теперь я вижу, что ошибалась. Какая непростительная глупость.

Он с изумлением наблюдал за ней и вовсе оторопел, когда после этой отповеди она с молниеносной быстротой вскочила в седло и пустилась вскачь. Однако внезапно дернула узду и развернулась.

— Я думаю, мистер Янгблад, нам лучше забыть, что мы когда-либо встречались. И пожалуйста, впредь не беспокойте меня своим вниманием. Я буду вам очень признательна.

Райан проводил ее недоуменным взглядом. Она погнала лошадь бешеным галопом и исчезла за поворотом, оставив за собой облако пыли.

Первый раз в жизни с ним случилось такое.

Какого дьявола она хотела от него? Не могла же ока ждать, что он будет волочиться за ней с серьезными намерениями. Или же ей именно это и было нужно? Решила свести с ума и вынудить просить ее руки?

Он подобрал пустую бутылку и с размаху швырнул в воду. Взмыв в воздухе, она с шумным всплеском опустилась на середине реки.

Нет, больше он ничего подобного не допустит, никогда.

Не позволит себе вновь подпасть под женские чары настолько, чтобы потерять голову. И в то же время он знал, что Эрин Стерлинг должна принадлежать ему. Видит Бог, он найдет способ добиться этого.

Райан возвратился туда, где оставил коня. Он так погрузился в свои думы, что не обратил внимания на юношу-негра и белую женщину, следивших за ним из фургона на кромке леса.

Арлин Тремейн отняла платок, который уже долго плотно прижимала ко рту, чтобы придушить свой замогильный кашель. Несмотря на плохое самочувствие и усталость, у нее достало сил выдавить из себя слабую улыбку.

Хозяйка подала знак Бену, чтобы он разворачивал лошадей к дому.

Она видела все, что ей нужно было увидеть.

Теперь предстояло претворить в жизнь свой замысел. И она непременно это сделает, если Богу будет угодно продлить ее дни.