Полуночная роза

Глава 26

Элиза следила из окна, как Эрин медленно приближалась к главной аллее. Даже издали бросался в глаза ее истерзанный вид, а с близкого расстояния на ее измученном лице, с правой стороны, ясно различался огромный лиловый синяк. Элиза также заметила, что Эрин, внезапно остановившись, схватилась за бок — будто от резкой боли.

Вероятно, ее избили. Но кто мог сделать это? И за что? С тех пор как миссис Виктория пустилась по ее следам, произошло много странного… Госпожа вернулась бледная, как привидение. Вся тряслась и даже плакала. Плакала настоящими слезами, не так, как три дня назад, в присутствии мастера Райана. Тогда она разыгрывала трагедию, чтобы разжалобить сына. Элиза предположила, что миссис Виктория плакала от злости, потому что из-за двери ее комнаты слышались ругань и топанье ногами. И она разбила о стену несколько ценных вещей. Вазу. Хрустальную пудреницу. Служанка узнала их по осколкам, которые ей пришлось убирать.

Элиза не посмела спросить у миссис Виктории, что случилось. Но длительное молчание хозяйки ее удивляло — мисс Виктория всегда делилась с ней, рассказывая о своих неприятностях. На сей раз, однако, она упорно молчала, а если что-то и говорила, то бранилась.

Кроме того, Виктория избавилась от Энни. Элиза подслушала, как она расспрашивала девушку про мужчину, с которым миз Эрин встречалась в лабиринте. Но Энни клялась, что ничего не знает, а также притворялась, что не помнит, как сообщила миз Эрин о розе на могиле. Элиза слышала звон пощечин и плач Энни. Затем мисс Виктория велела Элизе сообщить надсмотрщику, чтобы он забирал Энни в поле, и пригрозила отправить ее на аукцион, если она хоть раз появится возле особняка.

Едва Эрин переступила порог, как Элиза устремилась к лестнице — докладывать хозяйке о ее возвращении.

Виктория едва заметно улыбнулась и захлопнула книгу. В ожидании этого момента она пыталась читать, но никак не могла сосредоточиться. Кроме мыслей о том, как поскорее избавиться от Эрин, ничего не шло в голову.

— Слушай меня внимательно, — проговорила Виктория звенящим от возбуждения голосом. — Иди на конюшню и разыщи мальчика Тадеуса. Передай ему, что время настало. Он знает, что нужно делать.

Элиза сообщила хозяйке о своих наблюдениях и впечатлениях.

— Она выглядит ужасно. Похоже, ее поколотили.

Виктория усмехнулась.

— Вот как? — Глаза ее сверкали. — Тогда, наверное, ей нездоровится. Сейчас она нуждается в отдыхе. Как сообщишь о моем распоряжении Тадеусу, можешь принести ей чай. А чтобы ей было легче расслабиться, добавь немного опийной настойки, той самой, что доктор прописал мне от нервов.

— Судя по ее виду, она не нуждается ни в каком расслаблении.

— Меня не интересует твое мнение, Элиза, — вспыхнула Виктория. — Делай то, что тебе говорят. Надеюсь, ты поняла?

— Да, мэм, — поспешно закивала Элиза. Резко повернувшись, она направилась к двери.

Однако Виктория задержала ее.

— Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня. Мне кажется, ты без особой охоты выполняешь мои распоряжения. Это что, бунт? Запомни, мне это не нравится, Элиза. Совсем не нравится. И предупреждаю: если ты будешь вести себя подобным образом, я отправлю тебя на блокпост.

Глаза Элизы расширились. Она расплакалась.

— Неужели вы можете так поступить? После стольких лет моей службы вы хотите продать меня?

Виктория вздернула подбородок и щелкнула пальцами.

— Если ты не образумишься, то мне придется так поступить. А теперь иди и выполняй мои распоряжения. Да не жалей опия. Я хочу, чтобы она хорошо спала этой ночью. И пришли ко мне Эбнера.

Элиза, обиженная, вышла за дверь. Хозяйка была несправедлива к ней. Да, несправедлива! До недавнего времени она гордилась своими отношениями с миссис Викторией, рассматривая эти отношения как редкий и необычный вид дружбы. Теперь же Элиза испытывала чувство горечи и разочарования, — выходит, она заблуждалась.

Спрятавшись в нише, Элиза дождалась, когда Эрин войдет в свою комнату. Затем отправилась выполнять распоряжения миссис Виктории. Элизе почему-то не хотелось встречаться с миссис Эрин — видимо, она все же чувствовала свою вину перед ней.

Отослав Эбнера к миссис Виктории, Элиза разыскала Тадеуса и передала ему слова хозяйки. Когда он кивнул, давая понять, что понял, о чем речь, она не удержалась от вопроса:

— Что значит «настало время»? Какое время?

Мальчик медлил с ответом. Миз Виктория предупредила, чтобы он никому не говорил о том, что ему предстояло делать. Однако, подобно остальным слугам, Тадеус знал, что лучше не ссориться с Элизой и не восстанавливать ее против себя.

— Вообще-то мне велено молчать, — проговорил он с важным видом, как бы давая понять, что делает Элизе одолжение. — В общем… хозяйка посылает меня в Ричмонд. Там есть большой табачный склад, где сидит какой-то мистер Нейт Донован. Я должен найти его и передать то же самое — «настало время». А что за время — я не знаю, — закончил Тадеус, ухмыляясь.

Элиза знала, что происходит за пределами дома. И разумеется, знала, кто такой Нейт Донован. Об этом подлом работорговце рассказывали чудовищные вещи. Говорили, что он готов оторвать младенца от груди матери, если найдется покупатель. Элиза пока еще не знала, что задумала миссис Виктория, но была уверена, что участие в этом деле Нейта Донована не сулит ничего хорошего.

Элиза направилась к дому. Тадеус, наблюдавший за ней, с удивлением отметил, что она держится не очень уверенно; более того: служанка шла с таким видом, будто несла на плечах все горести мира — такой Тадеус видел ее впервые. Впрочем, он уже начал привыкать к разным неожиданностям. Барабаны теперь грохотали каждую ночь. Люди рассказывали о том, как Талвах изводил колдовством Тремейна. Возможно, что-то угрожало и Джасмин-Хиллу. Но скоро должен был вернуться мастер Райан. Тадеус не сомневался, что хозяин найдет способ изгнать нечистую силу. Он считал мастера Райана хорошим человеком. И миз Эрин тоже ему нравилась. Поэтому Тадеус огорчился, увидев ее недавно. У нее был такой растерзанный вид, словно ее драла когтями голодная кошка. Ничего, приедет мастер Райан — и все уладится, успокоил себя Тадеус.

Покончив с тяжкими раздумьями, он вскочил на своего мула и поехал выполнять поручение хозяйки.

Элиза смотрела то на Эбнера, то на миссис Викторию.

— Но зачем? — спросила она, с опаской поглядывая на Викторию. — Для чего вы посылаете Эбнера сказать миз Эрин, что мастер Райан вернулся? Ведь его нет.

Виктория заскрежетала зубами. В последнее время она начала сомневаться в преданности служанки. Сейчас ей не в чем было упрекнуть Элизу, однако она чувствовала, что в душе немолодой служанки зреет внутренний протест, и это настораживало и раздражало ее.

— Я не обязана перед тобой отчитываться! — закричала Виктория. — Иди займись делом. Проверь, заперты ли двери в ее комнату. И чтоб никто не смел их открывать.

Элиза прикусила губу. Беда, подумала она. Несчастье… Она понятия не имела, что случилось с хозяйкой, но знала: нужно безоговорочно подчиняться.

Эрин подозревала, что бессмысленно дергать шнур колокольчика, но все же попыталась. Бесполезно — так она и знала. Ей оставалось рассчитывать только на собственные силы и ждать, когда вернется Райан. Виктория, без сомнения, старалась сделать ее жизнь невыносимой.

Что ж, бытовые неудобства можно пережить, решила Эрин. Ее тревожила лишь судьба матери, и она молила Бога, чтобы оправдались слова Талваха, который надеялся на Сэма Уэйда. Если фрисойлеры сумеют проследить, куда отвезут ее мать, то, вероятно, они постараются ее освободить законными методами.

Эрин подошла к окну — взглянуть на могилу Генриетты Янгблад. Разглядеть розу в вазе с такого расстояния было невозможно. В отсутствие Энни существовал только один выход: самой сходить в лабиринт и проверить… В другое время это не составило бы для нее особого труда, но сейчас она с ног валилась от усталости.

Эрин хотелось побыстрее окунуться в горячую воду, но ванна оказалась пуста. Самой же ей было не под силу натаскать воды — слишком уж болело в боку. Талвах, ощупав ее ребра, определил трещину в кости и велел некоторое время щадить себя. Она отвернулась от окна. Ее одолевали тревожные мысли.

Что делать?

Ничего. Молиться и ждать.

Эрин сняла грязную одежду и надела халат. От голода у нее урчало в желудке. Она хотела спуститься в сервировочную и поискать остатки печенья или еще чего-нибудь съестного.

Когда Эрин уже подошла к двери, раздался тихий неуверенный стук. Она надеялась, что это не Виктория. Эрин находилась в таком состоянии, что, возможно, не выдержала бы очередного скандала.

Открыв дверь, она с удивлением посмотрела на Элизу, стоявшую на пороге с подносом в руках.

— Я увидела, что вы вернулись, — сказала служанка, не поднимая глаз. — Вот и подумала… может, вы хотите чаю с кексом.

— О, с удовольствием. Спасибо, Элиза. — Эрин враз забыла о своей неприязни к старой негритянке. Она улыбнулась, жестом предлагая служанке войти в комнату. — Как мило с вашей стороны… А то я просто не знала, что делать. Энни запретили прислуживать мне, а так хотелось принять ванну и…

— Я могу принести вам воды, — предложила Элиза, решив, что миссис Виктория не узнает об этом благодеянии.

Эрин выглядела такой усталой, такой жалкой, что ей стало жаль ее. Огромный синяк на щеке оказался еще больше, чем казалось издалека. И глаза у нее были тусклые, с темными кругами и припухлостью вокруг. Как ни странно, но Элиза чуть не прослезилась.

Эрин недоверчиво покачала головой и улыбнулась:

— Элиза, вы ангел…

Элиза бросилась бежать, не желая слышать слов благодарности. Она догадывалась: происходит — если уже не произошло — что-то ужасное, и понимала, что имеет к этому отношение. Миссис Эрин, такая наивная и доверчивая, заставляла ее испытывать чувство неловкости, а ей, Элизе, этого совсем не хотелось.

Эрин установила поднос на столике у кровати и, откинувшись на подушки, с жадностью проглотила чай. После травяных отваров Талваха привычный напиток показался ей особенно приятным. Правда, она уловила в напитке какой-то странный, как будто лекарственный привкус. Но это не имело значения — все равно чай показался ей необыкновенно вкусным. Она налила еще одну чашку и отломила ломтик кекса, предвкушая удовольствие от горячей ванны, обещанной служанкой. Полагая, что горячая вода восстановит ее силы, Эрин решила, что потом сходит взглянуть на могилу. Возможно, ее ждет добрая весть от Сэма.

Вскоре ее настроение заметно улучшилось. Вот что значит настоящий чай и хороший кекс, подумала Эрин. Теперь она мечтала только об одном: хотелось несколько минут отдохнуть, а потом… Лишь присутствие Райана сделало бы ее по-настоящему счастливой. Ей хотелось положить голову ему на плечо и почувствовать на своей груди его руки, нежные и такие надежные.

Эрин прикрыла глаза и глубоко вздохнула. В этот момент где-то совсем близко хлопнула дверь. Этот шум насторожил и встревожил ее. Эрин приподнялась, прислушалась. Ей показалось, что этот шум доносился со стороны комнаты Райана.

Она встала и вышла в гостиную. Осмотрелась, заметила разбросанные по всей комнате вещи. Стакан, любимые сигары Райана… Книжка, которую он недавно читал. Сердце ее забилось быстрее — наконец-то он вернулся! Но почему Элиза ничего не сказала ей об этом?

Эрин подбежала к двери, ведущей в его комнату, и с удивлением обнаружила, что она заперта. Но Райан никогда не закрывал ее! Она громко постучала и, захлебываясь от волнения, позвала:

— Райан! Райан! Это я! Позволь мне войти. Я хочу поговорить с тобой. Мне так не хватало тебя…

Слезы радости заполнили ее глаза. Она в нетерпении поднялась на носочки, услышав чьи-то шаги.

Ключ в замке провернулся, и дверь отворилась. Вместо милого лица Райана Эрин увидела хмурую физиономию Эбнера.

— Эбнер, где мастер Райан? — Она пыталась заглянуть через его плечо и войти в комнату. — Мне показалось, что я слышала… как он пришел.

Слуга, по-прежнему стоя на пороге, не позволял ей пройти.

— Вы не ошиблись, — ответил он сурово, словно давая понять, что разговор окончен. Затем, добавил: — Да, мастер Райан был здесь. Он прервал поездку из-за каких-то своих неотложных дел. Но сейчас его нет дома.

— Когда он вернулся?

— Вчера.

Эрин помотала головой, пытаясь развеять дурман, туманивший ее мозг. Ей ужасно хотелось спать.

— Ему сказали, что я дома?

— Да, сказали.

— И он не зашел ко мне?

Если не зашел — то выяснять что-либо не имело смысла. Если он узнал…

— Нет! — покачал головой Эбнер.

Эрин не допускала даже мысли о том, что он вернулся потому, что каким-то образом узнал о ее матери… и рассердился. Такого просто быть не могло.

Она старалась придать своему голосу силу и уверенность, хотя чувствовала, что с каждым мгновением все больше слабеет.

— Я войду и подожду его здесь.

Эбнер судорожно сглотнул. Потом, расправив плечи, произнес:

— Он не велел вас пускать.

— Не может быть… — Эрин покачнулась и ухватилась за дверной косяк, чтобы не упасть. — Не надо мне… мешать. Я должна войти…

Эбнер обнял ее за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов.

Слуга знал, что молодая госпожа вот-вот уснет от опия, который миз Виктория и Элиза подмешали ей в чай. Он подвел ее к кровати и помог улечься. У нее не было сил сопротивляться, она лишь тихо прошептала:

— Эбнер, что это значит? — И взглянула на него с мольбой в глазах.

Слуга налил ей еще одну чашку чая — миссис Виктория сказала, что она должна выпить как можно больше.

— Я ничего не знаю. — Эбнер отвечал так, как ему было приказано. — Мне показалось, что мастер Райан чем-то озабочен. Он был сам не свой… сказал, что не хочет сейчас видеть вас. Он подумает, что делать дальше, — повторил Эбнер заученную фразу.

Эрин казалось, что она слышит, как бьется ее сердце. Боже милостивый! То, что она услышала… это могло означать только одно: Райан узнал, что ее мать выдавала себя за белую, и узнал, каким образом раскрылся обман.

Конечно, у нее имелись основания для огорчений и разочарований, но главная ошибка — ее наивность: она вообразила, что знает Райана. Она считала его свободомыслящим и добродетельным человеком, лишенным предубеждений. Теперь же приходилось признать: это было заблуждением.

Когда Эбнер направился к двери, Эрин попыталась подняться, чтобы последовать за ним. Она знала: ей нужно повидать Райана. Поговорить с ним. Если она откроет ему свой секрет и он узнает, как она пришла к осознанию своей любви к нему, то, возможно, все изменится. Ведь были же в их отношениях периоды, когда она чувствовала его тепло и заботу. Если бы только поговорить с ним…

Эбнер прикрыл за собой дверь. Она услышала лязг ключа в замочной скважине.

— Нет! — Эрин, спотыкаясь, бросилась к двери и повернула ручку.

Дверь была заперта. Эрин принялась молотить по ней ладонями, она бормотала:

— Эбнер, пожалуйста, не надо этого делать, я должна видеть его… Мне нужно поговорить с ним и сказать ему, что я люблю его.

Эрин подбежала к двери холла и с плачем отошла, выяснив, что дверь заперта. Приблизившись к дверям, ведущим на веранду, она обнаружила, что и здесь заперто. Она оказалась… в ловушке. Но почему? За что Райан устроил ей… такое заточение? Думал, что она все знала и скрывала от него? Неужели он так ненавидит ее?

Голову ее словно обволакивало тяжелым туманом, мысли путались. В ушах возник какой-то шум. Эрин чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Она с трудом добрела до кровати и поставила чашку на блюдце — в надежде, что чай поможет и в голове прояснится, что кончится этот кошмар.

Эрин потянулась к чашке, но чашка каким-то непонятным образом выскользнула из ее руки. Она не слышала, как блюдце со звоном упало на пол, не видела, как расплескались по кровати остатки чая… Эрин, прикрыв глаза, откинулась на подушку.

Элиза открыла дверь, чтобы внести бадейку с водой. Позади нее, на ступеньку ниже, стояли двое слуг. Она заглянула в комнату и, увидев, что миссис Эрин спит, жестом отослала их обратно — необходимость в ванне отпала. После того количества опия, который она налила в чай, миссис Эрин до самого утра ничего не понадобится, рассудила служанка.

Виктория стояла у окна гостиной. Слава Богу, пока еще она здесь хозяйка, промелькнуло в голове, а завтра Эрин покинет дом — и с ней исчезнут все неприятные воспоминания. Райану же она скажет, что хотела облегчить его страдания.

Виктория обдумывала, как все это преподнести сыну. Райан должен оценить ее заботу о нем и понять, что ему было бы тяжелее вернуться домой и узнать, что жена бегает к другому мужчине. И эти переживания — они бы и дальше постоянно напоминали ему о неудачном браке…

Как много еще предстоит сделать, лихорадочно размышляла Виктория, прикидывая, как лучше все устроить. Развод можно оформить быстро. Судья Тиллингхэм не станет тянуть время, услышав рассказ Райана. Однако следовало поторопиться. Виктория уже думала о предстоящей свадьбе сына. Она даже собиралась посоветоваться с Эрминой, как переделать хозяйские покои. Может быть, стоило отказаться от общей гостиной и устроить там детскую? Райану и Эрмине не нужна собственная гостиная. После их свадьбы они все будут жить единой семьей и смогут собираться в одной из комнат внизу.

Виктория сразу почувствовала облегчение. Слава Богу, этому кошмару скоро придет конец. А ведь в какой-то момент ей казалось, что все пропало… Возможно, даже лучше, что не удалось застать Эрин с тем мужчиной. Все равно ее невестка стала бы от всего отказываться, а Райан, по наивности, поверил бы ей. Тем более что он признался, что любит ее. Теперь же, когда стала известна правда о ее происхождении, у нее нет шансов остаться женой Райана. Нейт Донован обеспечит окончательное решение этого вопроса.

Виктория больше не беспокоилась о возможных сплетнях. Если даже ее друзья и знакомые узнают о том, что случилось с Арлин Тремейн, они будут вести себя достойно. Никто не станет упоминать об этом в ее присутствии. Она также была уверена, что встретит сочувствие в своем кругу, когда ее знакомые узнают о супружеской неверности Эрин. Со временем эта история забудется, и все будет замечательно. Все их семейство — она, Райан с женой Эрминой и их чудесные дети — все они будут жить долго и счастливо.

Довольная тем, что все обдумала и предусмотрела, Виктория пошла взглянуть на спящую и удостоверилась, что Эрин действительно спит как убитая. Виктория несколько раз громко окликнула ее по имени, но невестка даже не шевельнулась.

Эбнер сказал, что в точности выполнил все указания и говорил то, что было велено. Поэтому Виктория не сомневалась: после пробуждения в новом окружении Эрин вспомнит его слова и обвинит во всем Райана.

Наконец на дороге показался Нейт Донован. Виктория, радостно устремившись ему навстречу, остановилась на ступеньках.

— Эрин наглоталась снотворного, — усмехнулась она. — Опий. Не беспокойтесь, ничего не почувствует. Ваше дело — забрать ее и увезти подальше отсюда.

— Я свяжу ее и заткну рот. На всякий случай, — сказал Донован, следуя за хозяйкой; она с фонарем в руке поднималась по винтовой лестнице.

Виктория отперла дверь и подняла повыше фонарь, чтобы Нейт мог получше разглядеть кровать.

— Да, точно покойница. — Он удовлетворенно кивнул и, вытащив тряпку из кармана, заткнул Эрин рот. Затем быстро связал ее по рукам и ногам и взвалил на плечо.

Эрин совершенно ничего не чувствовала.

— Что ж, миссис Янгблад, попрощайтесь со своей невесткой.

Нейт засмеялся и направился к двери.

— Черт бы ее побрал! — улыбнулась Виктория.