Полуночная роза

Глава 29

Прошло еще несколько недель, прежде чем пакетбот Градинджера после полной загрузки вышел из гавани. До этого времени Эрин находилась у матери Бетел, так как Нанни Бесс твердо стояла на своем: мистер Градинджер не должен ничего знать об их планах. В храме хватало разных дел, и Эрин пропадала там целыми днями, отрабатывая свою скромную койку в подвале. Возле церкви ежедневно кормилось множество беспризорных и нищих.

Эрин нравилось работать от зари до зари и потом сразу ложиться в постель. К вечеру она настолько уставала, что ей было не до размышлений. И все же, несмотря на ее решимость вычеркнуть из памяти прошлое, во сне она была не властна над своим сердцем. Много раз она просыпалась среди ночи от ощущения объятий сильных рук Райана. И каждый раз окуналась в печальные воспоминания о том, что было, и с еще большей грустью начинала думать, как бы все могло быть.

Она страшно обрадовалась известию об отправлении парохода. С наступлением зимы никто не мог быть уверен, что река не покроется льдом и проход судов станет невозможен.

В то утро Нанни Бесс пришла на пристань проститься. Она принесла новую одежду и деньги, чтобы Эрин могла как-то обосноваться на новом месте. Пакетбот под названием «Свобода» направлялся сначала в Ливерпуль. Оттуда он должен был отплыть к берегам Португалии, а затем — в Африку. Приблизительно через десять дней после отбытия из Англии корабль должен был достичь Сьерра-Леоне.

Эрин горячо благодарила Нанни Бесс, но та, улыбаясь, повторяла, что ничего особенного не сделала.

— Это наша общая забота, дитя мое. Мы должны помогать друг другу. Раз мы добровольно избрали для себя этот путь, мы обязаны идти по нему всю жизнь.

Эрин не вникала в подробности, где и как Нанни Бесс раздобыла для нее поддельные бумаги, в которых она значилась как мисс Эдит Старлинг. Позже она поняла, для чего это было нужно. Капитан предложил ей предъявить документы, удостоверяющие ее личность. Власти обязывали его представлять информацию обо всех пассажирах, с указанием возраста, пола, национальности и рода занятий. Эрин могла не опасаясь следовать до конечного пункта: ни в одной сводке никогда не появится, что Эрин Стерлинг когда-либо пересекала Атлантический океан.

Как и во время своего предыдущего путешествия, она наслаждалась морем. В отличие от остальных пассажиров, проводивших все дни в салоне за карточной игрой и прочими развлечениями, она не отходила от экипажа. Ее интересовало все, что происходило на судне. Как зачарованная, она следила за ловкими действиями моряков.

Каждый вечер после ужина капитан Долан О'Грэди приглашал Эрин к себе в гости. Пока он пробавлялся стаканчиком бренди и сигарой, Эрин затаив дыхание слушала рассказы старого моряка.

Он объяснил ей, что слово «пакетбот» произошло от способа транспортировки груза по воде — в расфасованном виде, в мешках или пакетах. Подобные суда, сказал он, курсируют строго по расписанию, потому что доставляют срочные и важные грузы, например, почту, а также пассажиров, желающих прибыть к месту назначения в определенное время.

Эрин, пьянея от потока разной интересной информации, старалась запомнить все до мелочей.

— Девочка, зачем вам вникать во все эти тонкости? — поинтересовался как-то капитан О'Грэди, когда в один из вечеров она с гордостью пересказала ему все, что успела усвоить.

Она качала головой и хитро подмигивала ему своими коньячного цвета глазами.

— Кто знает, может быть, когда-нибудь у меня будет собственный корабль.

Капитан О'Грэди говорил, что все пакетботы внешне похожи на бочки. Такая конструкция обеспечивает им устойчивость. А это самое важное для судов такого типа, подчеркивал он, независимо от их размера и назначения. От пакетбота требуется большая выносливость, ведь ему приходится круглый год бороздить Атлантику.

Эрин удивилась немалой стоимости пакетбота. Строительство одного такого судна обходилось от сорока до пятидесяти тысяч долларов.

— Совершенно верно, — согласился капитан О'Грэди, — эти цифры кажутся весьма кругленькими. Но пакетбот при полной загрузке только от одного фрахта приносит доход не меньше двадцати тысяч долларов в год. Кроме этого, может набежать еще тысяча долларов с пассажиров и почты. Так что даже с учетом расходов на текущий ремонт судно способно окупить себя через пару лет. Что касается меня, — решил он приоткрыть ей коммерческую тайну, — то мне положено только сорок долларов в месяц. Но я имею прибавку в пять процентов от стоимости груза и еще двадцать пять — с пассажирских билетов. Кроме этого, мистер Градинджер понизил ставку налога на доход от перевозки почты. Я считаю, что труд моряка стоит больших денег, а капитана — тем более, моя девочка. На него ложится большая ответственность.

Капитан О'Грэди выжимал из машины «Свобода» максимум узлов, надеясь пересечь Атлантику до начала зимних штормов. По его рассказам, в это время корабль атакуют бешеные ветры, ревущие подобно тысячам сирен и несущие слепящий снег. Волны величиной с гору налетают на палубу и часами окатывают ее ледяной водой.

— На пакетботах, — с гордостью сказал он, — плавают самые стойкие из стойких. Только они могут выдержать любую погоду, пищу и обходиться минимумом часов сна. Все, что им требуется, — добавил он, подмигнув, — это чуть больше рома, чем всем остальным морякам.

Райан переоделся в вечерний костюм. Надел белую рубашку с гофрированным воротником и красным атласным шарфом, модный черный фрак, заказанный матерью, и серые панталоны со штрипками. Новая экипировка, как и сам званый обед, на котором ему предстояло присутствовать, были ему совершенно безразличны. С недавних пор он вообще ничем не интересовался.

Эбнер пришел известить его, что съезжаются первые гости.

Райан взял с письменного стола хрустальный графин и плеснул себе глоток вина. Хотя прошло почти два месяца со времени отъезда Эрин, он все еще мучился воспоминаниями. Воображал ее сидящей здесь, в его кабинете, и копирующей схему, чтобы встречаться с любовником в центре лабиринта.

«Черт побери!» — выругался он. Как она могла сделать это? Она дарила ему такие замечательные ночи и страстную любовь. Казалась такой горячей и так пылко отвечала на его ласки. И после всего раскрывала объятия для другого. Как слеп и как глуп он был!

Эбнер тихо покашлял и повторил:

— Мастер, ваша мама велела сказать, чтобы вы шли встречать ваших гостей.

— Это не мои гости, Эбнер. И не мой вечер. Пусть она сама беспокоится.

— Мастер Райан, сах… — Он нерешительно подошел ближе. — Мастер, я знаю, что это не мое дело, но мне нужно сказать вам что-то. Я чувствую, что должен сделать это. Ведь мы с вами знаем друг друга очень давно, и…

— Да говори же. — Райан нетерпеливо щелкнул пальцами. В последние дни его выводило из себя поведение слуг. Ходят вокруг него на цыпочках, будто его вот-вот хватит удар! Чего они боятся? Возможно, он бывает раздражительным, но жестоким — никогда. Пора бы уже знать это.

— Мастер, я беспокоюсь за вас.

Райан засмеялся.

— С какой стати?

— Беспокоюсь, сах… — Эбнер замялся, не уверенный, что нужно дальше говорить о своих опасениях. — Вы совсем не думаете о себе. Я вижу, вы очень несчастливы.

— Напротив, я очень счастлив, — иронически хмыкнул Райан. — И почему это мне не быть счастливым? У меня опытные управляющие. Я могу быть спокойным за хозяйство. Джасмин-Хилл стоит на своем месте. Мать и Элиза следят за домом. В их распоряжении целый штат добросовестных слуг. Рабы — под присмотром и, кажется, удовлетворены своей жизнью. Что еще надо? По-моему, всего хватает. Так что я могу сидеть здесь день и ночь, сложа руки, пить и ни о чем не беспокоиться.

— Но я все же беспокоюсь, сах.

Райан взглянул на него поверх стакана и, увидев его действительно озабоченное лицо, неохотно улыбнулся.

— Я ценю твое внимание, Эбнер, но тебе не о чем тревожиться. Все прекрасно.

Эбнер знал цену этой улыбке.

Райан опрокинул в себя остатки спиртного из стакана и встал.

— Ладно. Похоже, придется идти на этот вечер. Ты не знаешь, сколько персон пригласила матушка?

— Я слышал, как Элиза говорила, что ожидается все семейство миз Эрмины Коули. Я посчитал приборы. Стол накрыт на девять человек.

Райан застонал. Это означало, что, помимо родителей Эрмины, будут еще старики с обеих сторон. Он чуял, что мать затеяла что-то недоброе. Если она решила устроить нечто большее, чем обед в узком семейном кругу, и пригласила почтенных старцев, значит, она замышляла акцию — оказать на него давление общими усилиями. Видимо, они захотят, чтобы он сегодня же объявил дату новой помолвки. Он не был готов к этому. И даже еще не ездил подписывать бумаги, приготовленные их адвокатом, для расторжения брака с Эрин. Черт возьми, он считал, что все это преждевременно. А главное, несмотря на боль и гнев, он пока не мог не думать о ней, не желать ее и, что особенно тревожило его, не мог перестать любить ее.

Он потянулся к графину и налил себе еще. Сейчас он чувствовал, что ему нужно хорошо выпить.

— Сах, — начал было Эбнер, — я хочу…

— Что? — Райан пристально посмотрел на него, чтобы пресечь бесполезный разговор. Терпеть ворчание матери полагалось по долгу, но он не был обязан выслушивать слуг. Только этого не хватало.

Эбнер обмяк.

— Ничего, сах. Я пойду. Скажу миз Виктории, что вы сейчас будете.

Райан остался сидеть, продолжая досадовать на нелепую ситуацию. За прошедшие три недели он три раза посещал Эрмину, но только для того, чтобы успокоить мать. Он полагал, что у него хватит сил начать новую жизнь, но сначала нужно было найти способ избавиться от преследовавших его воспоминаний. Не только незабываемая красота Эрин не давала ему покоя. Он помнил, как они наслаждались обществом друг друга. Ни с одной женщиной он не чувствовал себя так хорошо. За время их совместной жизни, кроме страсти, будоражившей их обоих, у них были и другие не менее восхитительные минуты, когда они просто разговаривали, шутили. Теперь все это позади, напомнил он себе, и продолжать думать о ней — только продлевать муки.

Он насупился, заметив приоткрывающуюся дверь — никак, пожаловала разгневанная матушка, возмущенная его неповиновением. Но это была Эрмина — в умопомрачительном платье из красного вельвета. Она впорхнула в комнату и подбежала прямо к нему, готовая броситься на шею.

Райан вежливо встал, чтобы приветствовать ее.

— Ах, вот ты где скрываешься, — прощебетала она, тычась губами в его подбородок.

При ее миниатюрном росте, стоя на цыпочках, она едва доставала макушкой ему до плеча. Кейт, который так же, как и Райан, был высок ростом, однажды признался, что маленькие женщины дают ему возможность ощущать себя более мужественным. У Райана они вызывали противоположные чувства. Он казался себе громоздким и неуклюжим. С Эрин было иначе. Когда они обнимались, ей было достаточно поднять свое очаровательное личико и…

Он мысленно устроил себе взбучку, пытаясь отделаться от мыслей, опутавших мозг и делавших его вечным пленником прошлого.

Эрмина почувствовала его беспокойство.

— Ты не рад видеть меня. Что-нибудь не так? — Она потянула носом и отпрянула. — О, Райан, ты пьешь!

— Пью. — Он засмеялся и, усевшись обратно в свое кресло, поднял стакан. — Что обычно делает мужчина в своем кабинете к концу дня? Конечно, пьет.

— Но ты пьешь слишком много. — Она недовольно тряхнула своими золотистыми кудряшками. — Твоя мать тоже так считает. Ты даже не вышел встретить меня и моих родных, потому что сидел здесь и пил. Меня это беспокоит.

Райан нахмурился. Она заставила его вспомнить о том, что он прежде пытался не замечать в ней. Ворчливостью она очень походила на его мать.

— Я приду через минуту, — сказал он сухо.

Эрмина бесцеремонно плюхнулась ему на колени.

— Я не хочу возвращаться туда без тебя, — заявила она и принялась тереться носом о его шею.

Райан задумался. Что в ней раздражало его больше всего? Ее нытье — как у маленькой девочки или брюзжание — как у старухи? Он удивлялся, каким образом внешне привлекательное существо временами может быть таким отталкивающим. Однако прижимания Эрмины не прошли бесследно. Уже изрядное время он обходился без, женщин. Сразу после отъезда Эрин он поехал повидаться с Коррисой, но близости не получилось. Он просто заплатил за то, что его сочувственно выслушали. Черт подери, он убедился, что ему никого не хотелось, и тогда поклялся перешагнуть через прошлое.

Эрмина поразила его своей внезапной смелостью. Она уронила руку вниз и стала гладить его.

— Ведь ты хочешь меня, Райан? — спрашивала она. — Правда? И всегда хочешь. Твоя мать говорит, что сегодня должен быть назначен день свадьбы. Поэтому и пригласили всех дедушек и бабушек. Мы официально объявим им о сроке и поднимем тост в нашем общем семейном кругу. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше, потому что я тоже хочу тебя. До этого я никогда не хотела ни одного мужчины, — призналась она и поцеловала его с удивительной для нее страстностью.

Она держала руку у него между ног, терлась о него грудью и раздвигала языком его губы. Он обхватил ее за талию и крепче прижал к себе, чувствуя, как напряглась его плоть. И все же, несмотря на пробуждающееся желание, его душили мучительные воспоминания о другой женщине. Это она, а не та, которую он сейчас держал в руках, превращала его кровь в бушующее пламя.

Отпрянув на секунду, Эрмина игриво сказала:

— Если ты сейчас пойдешь со мной и покончишь со всеми формальностями, позже мы сможем уединиться. Тебе будет хорошо, мой дорогой. И ты забудешь об этой паршивой проститутке, которая тебя околдовала. Я тебя всего зацелую. Ты с ума сойдешь от моих ласк.

Она прижала свои горячие влажные губы к его рту, но он резко отстранил ее от себя.

— Эрин не проститутка, Эрмина.

Она издевательски засмеялась.

— Да? И кто же она? Шлюха? Потаскуха? Какая разница. Как ни назови, суть от этого не изменится. Я заставлю тебя забыть ее…

Он рывком поставил ее на ноги.

— Довольно, Эрмина.

— О, в самом деле? — возмущенно воскликнула она. — В таком случае я хочу, чтобы ты знал о моих чувствах. Я была унижена, потеряна. Но я сдерживала себя и старалась не говорить об этом. Я согласилась с твоей матерью, что ты подпал под колдовские чары. Твоя шлюха, — она сделала паузу, чтобы оттенить это слово, — своей изощренной похотью превратила тебя в сумасшедшего. Я многое способна понять и даже простить тебя, но всему должен быть предел, Райан. Мне не нравится, как ты защищаешь ее. Ты понимаешь меня? Хорошо, — продолжала она, принимая его молчание за отступление с прежних позиций, — давай забудем эту неприятную сцену и пойдем отпразднуем этот вечер вместе с нашими семьями. У меня уже есть свадебное платье, ты знаешь. Мама поможет все устроить в короткое время. Тебе нужно только подписать те бумаги, которые составила твоя мать. Я думаю, недели через три мы сможем пожениться.

Райан захохотал. Он смеялся и уже не мог остановиться. Запрокинув голову, он весело гоготал во все горло, удивляясь, что еще сравнительно недавно хотел связать свою жизнь с такой вздорной женщиной. Более того, он осознал, насколько сама по себе безумна мысль о женитьбе на ком-то, когда он не может забыть ту единственную женщину, которую действительно любил.

Напуганная его странным поведением, Эрмина выбежала из комнаты, чтобы доложить Виктории, что у ее сына не все в порядке с нервами.

Эбнер слышал большую часть беседы. Он не собирался подслушивать под дверями, просто в эти минуты ему случилось находиться поблизости. У него разрывалось сердце от переживаний за своего господина, и он проклинал тот день, когда послушался мисс Викторию и сообщил мисс Эрин ту ужасную ложь. Он толком не знал, что значили тогда все разговоры, но, возможно, она не убежала бы, не поступи он так. Теперь, после стольких новых событий, он вообще ничего не понимал.

Пока он размышлял, появилась Элиза. Они обменялись сочувственными взглядами и поспешили отойти в укромное место, услышав стук каблучков приближавшейся миссис Виктории.

Райан не шелохнулся и не издал ни звука, пока мать произносила свою гневную тираду.

— Эрмина убеждена, что у тебя нервный срыв. Они все уехали, но ее отец пообещал прислать доктора, как только вернется в Ричмонд. Знаешь, что она сказала? Она сказала: «Райан нуждается в помощи, потому что не выдержал унижения от своей шлюхи». — Виктория едва не захлебнулась от бешенства. — Эрмина очень тонкая и чувствительная девушка. Она желает тебе того же, что и я. Ты должен проявить стойкость и справиться с невзгодами. — Она сердито дернула за шнурок колокольчика, чтобы дать поручение Эбнеру. — Сейчас тебе нужно идти в постель. Я велю Элизе приготовить тебе чай. Пойди полежи и постарайся отдохнуть до приезда доктора.

Райан по-прежнему молчал, Он стоял у окна, вглядываясь в ночную мглу. С реки медленно наползал густой туман. Ледяной ветер дул в окна с такой силой; что дребезжали стекла.

Виктория истолковала его молчание как готовность вверить себя в ее руки. Может быть, Эрмина права и у него действительно упадок духа? Вместе с тем у нее были серьезные опасения, что он забудет Эрин не так быстро, как она надеялась.

Видя, что Эбнер не отвечает на ее вызов, Виктория в раздражении пошла сама разыскивать его.

Эбнер убедился, что миз Виктория ушла, и вошел в кабинет.

— Мастер Райан…

Райан не отвечал.

— Мастер Райан, я должен сказать вам кое-что. Мне не хотелось, чтобы ваша мама слышала это.

При этих словах Райан повернулся и посмотрел на него потухшими глазами.

— Говори.

Эбнер набрал побольше воздуха и, собравшись с духом, прошептал:

— Там роза. На могиле.

Райан с недоумением заморгал.

— Роза, — повторил Эбнер. — На могиле миз Генриетты.

Райан пришел в себя, вспомнив слова матери. Она считала, что, оставляя розу на могиле его бабушки, Эрин сигнализировала любовнику о встрече в лабиринте. Розы в разгар зимы? Он не был уверен, что так оно и было, но собирался немедленно выяснить это.

Открыв французские двери, он пронесся стрелой через террасу. Прыгнул на землю и провалился в темноту. Сквозь ночной туман с трудом нашел дорогу к лужайке и наконец на ощупь отыскал вход в лабиринт. Оставалось только надеяться, что его не подведет память. Прошло так много времени с тех пор, как он последний раз входил внутрь.

На первом же витке он чуть не подпрыгнул от неожиданности — он увидел свет факела. Необходимость проделывать весь путь отпадала. Тот, кто оставил сигнал, уже ждал.

Райан свернул за угол и наткнулся на человека. Он с удивлением узнал Элизу, стоявшую с поднятым факелом. Тут же была и Энни. Не успел он спросить, что это значит, как появился запыхавшийся Эбнер и поспешил занять место рядом с ними.

— Мастер Райан! — Элиза смело выступила вперед с таким видом, словно наконец решилась на очень важный разговор, каковы бы ни были его последствия. — Мастер Райан, есть вещи, о которых вы должны знать.