Попаданка для Наместника Смерти

Глава семнадцатая. Убить кота!

Когда богатый и красивый мужчина просит у тебя любви, как нищий, готов сжечь тебя, как инквизитор ведьму, любая обалдеет.

Я застыла. Внутри меня происходило что-то странное, необъяснимое и страшное. Где-то рядом была сила, способная одним прикосновением заставить меня замереть и никогда уже не пошевелиться.

Господи, что это? Неужели такое бывает?

— Бывает, — прошуршало порванное бальное платье, разрываясь окончательно.

— Еще как бывает! — прошуршало оно, падая на ковер, когда одни губы нашли другие в жестоком и страстном порыве.

— Бывает! — согласилось кресло, скрипнув, когда с него одновременно встали двое.

— Бывает! — хором прошуршали нарядный камзол и сорочка, падая на пол.

— Бывает! — согласился стол, случайно попавшийся на пути двух сплетенных в поцелуе тел.

— Бывает! — прошелестела стена, под натиском обнаженной женской спины.

— Бывает! — согласились свечи, чтобы тут же погаснуть, накрывая темнотой, словно одеялом, умирающую девушку, которую сжимали крепкие мужские руки, намекая, что это только начало.

— Не бывает, — с рассветом выдохнули мужские губы, целуя в уже тысячный раз распухшие от поцелуев женские губы.

— Не бывает, — простонали женские губы, когда их закусили в последний, мучительный и раз.

Обычно, в книгах, любовники просыпаются утром. Словно у них будильник. Но я вас скажу. Это — плохие любовники. Хорошие любовники просыпаются ближе к вечеру.

Я потянулась, выдохнула и мутным взглядом осмотрела комнату. Постель была смята, но я лежала в ней в гордом одиночестве.

— Вот так ты, значит, — послышался голос кота. — Я, значит, тащился с сумкой домой! А ты вот так, да? Что подумают о приличном коте мужского пола, разгуливающем по городу с женской сумкой?

Я смутно припоминала бал, похищение, признание…

— О том, что он джентльмен! — заметила я, пытаясь найти платье, но поднимая с пола только оторванный рукав. Зато была отличная простыня.

Обмотавшись ею, как греческая богиня, я спустила ноги с кровати, протирая заспанное лицо.

— И как же тебя угораздило! — возмутился кот, расхаживая по столу. Я вчера даже не заметила, как мы переехали в спальню! Бывает же такое?

— Мой гениальный план! Все псу под хвост! — возмущался кот. — Кто мог подумать? Ты должна была уйти и хлопнуть дверью! И может тогда он поймет, что такое терять людей!

— Одну минутку, — вздохнула я, плеснув себе воды их хрустального графина и выпив ее залпом. — Напомни, чтобы я убила тебя, как только выпью еще стакан. За цветы!

— Какие цветы? — вдруг переменился кот, глядя на меня круглыми, бегающими по комнате глазами. — О чем ты?

— О розах? — прищурилась, глядя в кошачьи глаза. — Что лежали под нашим… хм… штабом? Почему ты мне не сказал?

— Цветы-цветы-цветы, — забормотал кот, прижав уши. — Нет, какой-то веник лежал… Разве это цветы? Так, веник! Просто веник! Я был уверен, что это — просто веник, мол, я о вас знаю… Тонкий намек, мол, выметайтесь отсюда! Поэтому выбросил его! Тем более, что я так пошарился по хозяйству. Веник у нас уже был! Зачем нам второй!

— Хорошо, а одеяло? — спросила я, видя, как кот округляет глаза.

— А! Типа штора! Я был уверен, что это что-то вроде «чтоб вы на занавеске засохли!», — оправдывался кот. — Я его закидал листьями!

— А платье! — наседала я, не сводя с него взгляда. — Одно и второе, золотое, бальное!

— Да разве это платье? Так, рюшики — бантики! Ерунда, одним словом! Оно мне сразу не понравилось! Тебе бы оно тоже не понравилось! Там одни сплошные бриллиантики! Вульгарщина, одним словом. Моветон!

— тут же ответил кот, морщась. — К тому же намного явиться неожиданно! Романтично! С переодеванием! Ждал свое платье, а тут здрасте! Я его спрятал под мешки с навозом! Не спрашивай как! Сам в шоке!

— А письма, — выдала я, глядя в бессовестные глаза кота.

— А! Это… Ну написал он тебе… А тебя не было. Ты чужие письма разносила! — заметил кот, зевнув. — Ну я и решил, зачем мужчину мучать? Тем более, что мне было скучно… Я стащил перо и чернильницу и решил тебе помочь! Правда, держать перо в зубах было не очень удобно! Пришлось сначала потренироваться, но потом уже приловчился. Так что перед тобой первый кот, который умеет расписываться не только в тапках, но и на бумаге!

— А почему ты мне не сказал? — приблизилась я настолько, что мы были лицом к лицу.

— Я забывал! — вздохнул кот, глядя на меня кротким кошачьим взглядом. — Я вообще не помню, что я там понаписывал!

— О, ты там понаписывал, будь здоров! — кивнула я.

— Значит, жизнь с бабушкой и сериалами не прошла для меня бесследно! Хуан Родриго! Я не могу быть с тобой, потому что я потеряла память, беременна сразу от двоих и люблю Родриго Хуана! О, нет! Мария Лукас! Я готов усыновить твоего ребенка и бросить свою невесту Донну Розу Маргариту! Она этого не переживет, и, скорее, всего бросится под поезд, но я готов на такие жертвы ради тебя… О, Хуан, донна Мария Лусинда сказала, что мы не можем быть вместе! — очень театрально выдал кот, чуть не прослезившись. — Потому что я … Ты, Мария Лукас… Ты… Моя потерянная в раннем детстве сестренка? Нет, Хуан, я твой брат…

Ничего себе!

— Хорошие были времена… Сразу видно, что ты не смотрела все две тысячи четыреста серий «Любовной амнезии». По словам бабки его начинал смотреть еще ее первый кот. Я дожил лишь до … эм… тысяча девяносто восьмой серии… Дальше уже досматривал другой кот… Разыскать бы его, пусть перескажет, чем кончилось! Вышла ли замуж Мария Лукас с Хуана Родриго или все-таки выбрала Карлоса! Ты не смотрела? — с надеждой заметил кот. И заглянул мне в глаза.

— Нет, ты мне зубы не заговаривай! — мотнула я головой, в которой все еще темпераментно выясняли отношения бразильские актеры.

— Как я мог не додуматься, что ты в него влюбилась! — сокрушался кот. — Такой гениальный план мести полетел ко всем чертям!

— Ты хотел отомстить хозяину с моей помощью? — спросила я, глядя на кота с подозрением.

— Не просто отомстить. Я хотел, чтобы он понял кое-что очень важное! — гордо заметил пушной засранец, подняв хвост трубой. — Ну что ж! Поздравляю тебя!

— С чем? — удивилась я.

— С тем, что ты теперь пленница этого дома, — заметил кот, пройдясь по подоконнику.

— В смысле? — удивилась я, глядя на то, как он смотрит в окно задумчивым взглядом.

— В прямом! Он тебя так просто не отпустит! — заметил кот. — Понимаешь, этот человек — собака на сене. Если ты раскатала губу на романтику и совместный досуг, ты ошибаешься! Тебя внесли в расписание между одними бумажками и другими. Минут десять, не больше… И чаще всего ты увидишь его спину за документами! Проснулась — спина. Легла спать — спина. Вот и будешь таскаться по дому несчастным привидением в красивом платье, не зная, чем себя занять!

— Не думаю, — заметила я, вспоминая жаркий шепот на ухо. Внутри что-то ухнуло вниз, словно я скатилась с крутой горки.

— Не думала ты раньше! — заметил кот. — Но ничего! Скоро сама все поймешь! И на одно привидение в доме станет больше! Так, что он обещал со мной сделать?

— Убить, — задумалась я, закусив губу.

— Понятно. Нет, чтобы почесать! Почему сразу убить? Котиков нужно беречь! — обиделся кот. — Их нужно холить и лелеять, чтобы они были толстенькими и ленивыми! Кстати, а где письмо?

— Письмо? — прищурилась я, глядя на пол. Я вспомнила, с какими глазами из моего корсета доставали носок за носком, и даже покраснела.

Я направилась к платью, стала его разбирать. Носки были, но письма не было.

— А письмо тю-тю, — заметил кот, махнув хвостом. — Он забрал его! И спрятал.

— Зачем? — ужаснулась я.

— Чтобы ты не ушла… — послышался голос кота. — Человек, который не уделяет тебе время, втайне боится тебя потерять!

— Это звучит как-то нелогично, — нахмурилась я. — Как мне кажется…

— Это парадоксально. Человек не может уделить тебе время, при этом он подсознательно понимает, что рано или поздно тебе это надоест, и ты уйдешь. И каждый раз он обещает себе, что завтра обязательно постарается найти для тебя часочек другой. Он успокаивается, наступает завтра, и он откладывает это на послезавтра, чувствуя, что ты все равно уйдешь. Рано или поздно. Поэтому он готов удерживать тебя любыми способами, — закончил кот, расхаживая по столу. — О, как я загнул!

— Ты сам себе противоречишь, — заметила я.

— Поживем, увидим, — заметил кот. Он спрыгнул на подушку и улегся. — Еще бы! Я всю ночь проторчал на этом балу. Когда вы ушли, я сначала радовался за тебя, как за женщину, потом обалдевал с возможностей мужика, а под конец понял, что меня просто бросили!

Если честно, то я слабо верила. На столе стоял завтрак, который я съела без аппетита. Такое чувство, что я только что достала еду из холодильника. И не подогрела, хотя от еды шел пар.

— Неправда, — обиделась я, понимая, что хитрый кот может сказать все, что угодно только потому что зол на разоблачение его плана!

— Неужели он забрал письмо? — думала я, решив поговорить напрямую.

Только сейчас я заметила новое платье, которое лежало и ждало своего звездного часа. Я надела белье, платье, а в шкатулке нашла украшения.

Пройдя по коридору, я стала вспоминать, где здесь кабинет. Дверь кабинета была приоткрыта. Я вежливо постучала и вошла.

— Я хотела бы с вами поговорить, — произнесла я, глядя на бумаги в руке. На меня подняли глаза и улыбнулись.

— Сейчас я освобожусь, мы поговорим, — ответили мне, оставив на бумаге росчерк пера. — Подожди в комнате…

— Хорошо, я подожду, — улыбнулась я. У меня как камень с души свалился. Все-таки кот был неправ!

Легким шагом я направилась в комнату, где на подушке гнездилась пушная кошачья задница. Стрелки старинных часов показывали два часа дня. Я думала, чем бы себя занять, а потом увидела книги.

— Ну как? — послышался сонный голос кота.

— Интересно, — увлеченно ответила я, листая чьи-то посмертные воспоминания о жизни. Как интересно человек жил! Только казнить пытались шесть раз! Про отравить я вообще молчу! Тут на каждой странице! Ничего себе! Да он настоящий герой!

— Знаешь, после смерти люди любят приврать! — фыркнул кот, подтягиваясь. — Читал я роман одной мадам! Посмертный, разумеется! И до сих пор удивляюсь, как мимолетное здравствуйте и шестиминутное знакомство в жизни превратилось в головокружительный роман длинною в вечность, с тремя детьми, изменами и примирениями… А ты говоришь! Брось эту чушь! Ты мне лучше про наместника скажи!

— Он сейчас освободится, и мы поговорим! — заметила я, поглядывая на часы. На часах было уже шесть!

Кот расхаживал по столу, я уже потеряла интерес к книге, лениво перелистывая страницы в надежде зацепиться за что-то интересное взглядом. Каждый раз я поднимала глаза на часы, видя, что время идет, но возле приоткрытой двери так и не слышались шаги.

— И действительно! Как освободиться, так и придет! — язвительно заметил кот, когда я нервно вздыхала. — Но судя по времени, ему лет семь дали. Не условно!

Мне очень не хотелось верить, что он прав.

— Знаешь, тут троюродный дядя из тюрьмы выйти успеет за это время, отсидев положенный срок за три убийства, — зевнул кот, свесив хвост. — Подождем! Мы же терпеливые? Да?

— Он, наверное, забыл! — заметила я, захлопывая книгу. — Я напомню ему…

Я вышла в коридор, дошла до кабинета, видя, что дверь закрыта.

— Опять какие-то важные и неотложные дела! Ну что ж! Привыкай, дорогое привидение! — вздохнул кот, путаясь под ногами.

— Не думаю… — проворчала я, с тревогой глядя на закрытую дверь.

— Знаешь, — произнес кот, направляясь обратно в комнату. — Дела важнее любимой женщины?

— Мне кажется, что ты утрируешь! У человека действительно могут быть очень важные дела! — защищала я изо всех сил.

Время шло, но его все не было. Я успела искупаться, поругаться с котом четыре раза и четыре раза помириться. Часы показывали за полночь, но я еще не ложилась спать.

— А вдруг у него кто-то есть? — спросила я, глядя на кота. — Ну помимо…

— Ты с ума сошла? Какая нормальная женщина, любящая мужское внимание, будет связываться с ним? — ужаснулся кот и чуть не упал со стола. — А! Я и забыл, прости!

— Не смешно, — буркнула я, протоптав уже десяток тропок на мягком пушистом ковре.

— Если тебя утешит, то он тебя действительно любит. Я проверял! Но, видишь ли, он такой человек! — заметила кот, расчесав когтями ножку стола. — Он считает, что ты уже знаешь о его чувствах. И по десять раз он повторять не будет. Романтика? Ах, забудь это слово нехорошее! Зато тебе обязательно что-то подарят! Как бы: «Извини, не мог уделить тебе время! На тебе красивую безделушку!».

— Почему ты не сказал сразу? — спросила я, глядя в окно. Но на улице только горели фонари.

— Но я же не знал, что ты у нас сохнешь по нему! — удивился кот, прыгая в окно. — Кстати, вот здесь мое любимое местечко! Обычно я сижу здесь и жду, когда его темное сиятельство изволит явиться!

— Интересно, из-за чего это? — удивилась я, с надеждой вслушиваясь в стук кареты. Но карета проехала мимо, и надежда угасла.

— Просто его так воспитывали. Он считает, что чувства — это слабость! Возможно, однажды кто-то ранил его в самое сердце! Я — кот, а не доктор! — заметил кот. — И пусть я любил докторскую колбасу, это еще не делает меня доктором! И вообще, ложись спать! Ты вряд ли его дождешься!

— Ну уж нет! — твердо заявила я, вспоминая свой загруженный график, когда еще работала. — Я дождусь!

Время шло, я подавляла зевок, поглядывая на часы. Казалось, время ползло улиткой. И меня уже клонило в сон. Я клевала носом книгу, чувствуя себя сонным дятлом, но потом трясла головой и убеждала себя не спать!

Наконец-то, послышался звук подъезжающей кареты. Я сначала даже не поверила. Этот звук чудился мне уже раза четыре за ночь. Но на этот раз он был реален.

Я бросилась в сторону двери и, миновав, коридор, слетела по лестнице.

— Почему не спишь? — спросил голос, от которого по душе растеклось тепло. Я бросилась к нему и прижалась что есть силы, чувствуя, как мне на плечи легли руки.

— Почему вы забрали письмо? — спросила я, глядя в глаза. — И почему не пришли поговорить! Вы же обещали!