Попаданка для Повелителя Стихий, или Любовь в Новогодие (СИ)

Глава 72. Андарисс

Я взмахнул рукой, а Зайчик опешила, видя в сверкающем портале свой мир. Кажется, Земля.

— Это же… Наш мир! — осела Алина, а потом перевела взгляд на меня. — Как?! Ты можешь вернуть меня?

— Могу, но это будет наградой за помощь. Когда то, Алидисс родился мертвым. И я каким-то чудом вытащил его и заставил жить. Я сам не знаю, как это получилось. Мы были младенцами. А теперь я вижу, как Алидисс медленно умирает из-за этой дряни Асфеи!

Я словно выплюнул это имя, а Зайчик активно закивала. Значит, она ненавидит её так же, как и я. Хоть здесь не ошибся.

— Он сейчас живет за двоих. Эта дрянь питается его жизненной силой. И его счастье, что он — не человек, — произнес я, нахмурив брови.

— А что с ней случилось? Я просто слышала, что кто-то там кого-то… — спросила Зайчик, заинтересованно поддавшись вперед.

— Алидисс привез во дворец вирму. Он хотел представить ее родителям, как будущую жену. Отец мне сказал мне, что на Алидиссе приворот. А вирма, выждав момент, стала строить мне глазки. Потом мы очутились в саду, а Асфея предложила мне стать моей женой. Она была уверена в собственной неотразимости. Я спросил, а как же брат, на что она рассмеялась. Я не выдержал и … Я помню ее лицо, когда улыбка сменилась ужасом. И застывшее лицо прекрасной статуи. Отец появился внезапно и одним ударом разрушил ее. Но ее чары оказались сильнее. И Алидисс нашел ее в мире мертвых и заключил в свое кольцо. Привязал к нему. И теперь эта лярва медленно убивает его. Она может разгуливать, как призрак по академии… — кратко объяснил я, особо не вдаваясь в подробности.

— Я не смогла ее изгнать, — вздохнула Зайчик, а я удивленно поднял брови. Что-что она не смогла? — Она вчера разгромила его покои, чтобы свалить все на меня. Я не стала ему говорить об этом… Я боюсь, что он мне не поверит. Кто я такая? А кто она для него?

Я кивнул на её платье и усмехнулся.

— Судя по платью, ты все-таки что-то значишь. Насколько я знаю брата, милосердие ему чуждо. Погоди… Ты что пыталась сделать? Изгнать? — заинтересовался я. — Ну да, — пожала я плечами.

— Я — упокойщица. Но я как бы не многое про это знаю….

— Это очень редкий дар. Ты ни светлая, ни темная… Ты — серая. Серая магия, способная возвращать миру равновесие. Мертвых к мертвым, демонов к демонам, живых к живым, — заметил я. — Я почувствовал, что с тобой что-то не так… Магия как бы отзывается, но как бы и нет… Странно…

— Что странного?

— Странно то, что у каждой из вас, иномирянки, своя магия. Очень нужная этому миру, — сощурился я, отгоняя от себя мысли, что это дело рук отца.

— У каждой? — удивилась. — А нас что? Много?

— Вот, например, Снежана… — Неужели она не хочет домой? — спросила Зайчик,

— Она помогает снять чары с Алидисса. Ты заметила да? Пыльца с крыльев вирмы способна снять чары другой вирмы. И Асфея была уверена, что она — последняя, высшая. Но появилась Снежана. И я не могу отпустить ее обратно. А тебе, Зайчик, нужно будет снять кольцо с Алидисса.

— Что?! — побледнела зайчик и икнула. — Нет, нет, нет! Это нихрена не план! Он меня в камень обратит! И доставать меня будет некому! И буду я стоять в каком-нибудь парке, чтобы собачки меня писяли!

— Не обратит, — с уверенностью произнес я. Я хорошо знал брата. Он начал заботиться. А это верный признак. Кажется, Ал, захотел оставить зайчика себе. — Ты — единственная, кого он подпустил к себе так близко. Кроме меня. По неизвестной мне причине он к тебе очень благоволит. Ты часто с ним видишься, но еще жива. А это уже показатель.

— И все равно! Я не хочу стать собственным надгробием, — заметила Алина, — Может, есть какой-нибудь…эм… оберег от ваших взглядов?

— Она пыталась тебя убить? — спросил я, переводя тему.

— Да, — мрачно вздохнула девушка. А я просиял..

— Значит, Алидиссу ты нравишься намного больше, чем ты думаешь. Понимаешь, она его чувствует. Чувствует его мысли, чувства… И ревнует. А значит, есть повод. Видимо, он слишком часто думает о тебе. И вирме не нравятся мысли Алидисса, — усмехнулся я, наблюдая, как смущенная улыбка появляется на губах девушки, а щеки розовеют.

— Сомневаюсь, — уклончиво заметила она, не желая тешить сердце ложными иллюзиями. — Может быть, она просто истеричка?