Попадос и два ствола

Глава 11. Путь воина

Через несколько гулких ударов сердца, из кустов, в сопровождении топота и треска сломанных веток, выносится пестрое, камуфлированное нечто, явно женского пола.

При виде трех вооруженных людей, со стволами наизготовку, девчонка сверкает фантастически расширенными от страха глазами и с пронзительным визгом прыгает в сторону. По почти нереальной для человеческого организма траектории.

С интервалом в пару секунд, следом за ней, оттуда же, с еще большим шумом, выламывается какой-то крепкий лось. В пятнистом куртяке и с пистолетом в руке.

Этот персонаж едва успевает заметить нас — но на какую-нибудь дополнительную реакцию у него просто не хватает времени. По-моему, он даже и удивиться-то не успел…

Подшагнув навстречу, я почти машинально, заряжаю ему в лоб прикладом карабина.

Сверкая грязными подошвами копыт, лось звучно, со всей дури шлепается на спину плашмя.

Нокаут в первом раунде!

Чутко прислушиваюсь. Вроде бы, следом за ним, пока никого не ожидается. По крайней мере, в самое ближайшее время — точно.

— Давай туда, — подбираю выпавший из лосиной лапы ствол и показываю оруженосцу на все еще нервно колыхающиеся, изрядно потрепанные кусты, — Из «зеленки» не высовывайся. Присядь на колено и держи направление. Если что — в переговоры не вступать! Просто стреляй, не думая и сразу назад. Всё понял?

— Да, понял я, Кот! — лицо у пацана серьезное и решительное.

— Тогда пошел… И поаккуратнее там, — уже в спину напутствую оруженосца.

— Ты тоже присядь, — приказываю Йуле и, сняв с головы, протягиваю девушке свою камуфлированную кепку. А то — эта ослепительно блондинистая голова, первым делом в лесу взгляд притягивает.

Бросаю взгляд на лежащее на траве тело.

Затыльник у меня на прикладе резиновый — так что череп должен был уцелеть. Жить будет. По крайней мере — до тех пор, пока он мне интересен.

Оборачиваюсь к девчонке. Кажется, она снова готова сорваться с низкого старта и бежать, куда глядят огромные глазищи.

— Да, не колотись ты, малая! Всё уже! Наши победили! Всё говорю — видишь же, он лежит и не дергается? Джульетта, дай ей воды.

Бегунья шумно присасывается к протянутой фляге.

Быстро приглядываюсь к потенциальной жертве насильника. В целом — ничего выдающегося. Девчушка-подросток, лет четырнадцати на вид. Основные отличительные признаки — яркие, пурпурные прыщи на бледном перепуганном лице. То ли — уже от явного недотраха, то ли — из-за обмена веществ, в еще перестраивающемся, девичьем организме.

В общем — цапля голенастая! Угловатая и немного нескладная.

Возвращая Йуле флягу, она торопится было открыть рот, но я опережаю.

— Ты кто?

— Они… они… напали, — девица почти безумно сверкает дикими глазами и суматошно тычет пальцем в лежащее на траве тело «лося».

— На кого напали?

— На нас!

— На кого — «на вас»? — я спокоен как Будда и терпелив, как дорогой психолог.

Понимаю, что раздражением и резкостью сейчас ничего не добьешься.

— На маму и папу! И на меня с Юркой!

С «мамой» и «папой» все понятно, ну а с этим «Юркой» — да и хрен бы с ним, пока. Не до него сейчас. Брат её, вероятно.

— Сколько напавших?

— Трое, кажется, — она громко икает со страху.

— Дай еще воды, — недовольно кошусь на Йулю я.

— Трое, вместе с этим или — еще трое? Ты понимаешь, о чем я спрашиваю?

— Да… Еще трое… Наверное… Я не… — после паузы, почти приходит в разум девчонка.

— Кот, ну чего мы ждем?! Пошли! Мы же должны… — снова вылезла на сцену, мгновенно взволновавшаяся Йуля.

И глаза, как два ствола — смотрят прямо в моё лицо!

— Релакс, бейба. Донт спик.

— Чего? — не то — не поняла, не то — не расслышала она.

— Тишину поймай!

— А-а! Всё! — послушно кивает она.

Ну, что — сходим, да поглядим, что же там происходит?

С одной стороны, как говорится: каждый за себя, лишь бог за всех. Вот пусть бы он и вывозил ситуацию!

А с другой — ну, куда ему везде успеть? Может мы и вмешаемся в ход событий. Рано загадывать. Надо по обстановке смотреть — на месте.

Одно знаю точно — под танки я стопроцентно лезть не собираюсь. Тем более, неоперившихся Йулю с Сашкой под гусеницы кидать.

У меня, хоть и имеется оруженосец Санчо, однако это вовсе не означает, что я неукоснительно обязан придерживаться Донкихот-стайла и совершать разные глупости.

Однако, если дело не слишком рискованным окажется — возможно и впишусь.

Ну, а если, к тому же, оно обещает быть прибыльным, то шансы на моё участие в предстоящем состязании по скоростной стрельбе — заметно возрастают!

Санитаром здешнего леса я, конечно, работать не нанимался, но и принцип: «моя хата с краю» — заведомо проигрышный. В крайнюю хату, как раз и заходят в самую первую очередь!

Да и на кой мне — настолько тревожные типы неподалеку от моей базы?

— Санчо, ко мне, — распоряжаюсь я и дождавшись, когда оруженосец выберется из кустов, киваю на все еще бессознательное тело, — Свяжи его. Хотя, стой! Дай я сам.

Своими руками — всяко понадежнее будет!

А чего бы его прямо сейчас не завалить?

Нет — рано.

Мало ли, как там дальше дело обернется? А то еще выйдет, так же криво, как со вчерашними Юлькиными насильниками, тогда мне и побеседовать о первоначальном накоплении капитала — сегодня снова не с кем будет.

Разве что, если устроить спиритический сеанс для общения с духами? Но ведь, духа против воли говорить не заставишь, а методов воздействия на него — нет. В отличие от вполне живого куска мяса, который очень отзывчиво реагирует на физическую боль.

Фиксирую все еще бессознательный организм пленного веревкой к дереву.

Чтобы он, как знаменитый колобок из сказки, никуда не укатился.

Всё. Вот у меня уже один надежный навигатор имеется — он и приведет к своим сокровищам.

Ты, уж дождись нас, землячок. Ну, а если какой медведь или волк, сам на тебя набредет — не обессудь. Значит, такое твое счастье. Сорян и соболезнования.

Поворачиваюсь в сторону девчонки:

— Очухалась? Показывай дорогу. Да, не лезь поперек батьки — рядом будь! — смотрю в немного отошедшее от испуга лицо, — Ну, а вы двое — за нами. Аккуратно, тихо и по сторонам головами поактивнее крутите…

Слишком долго идти не приходится.

Кажется, мы почти на месте.

За деревьями, пока еще никого не видно, но впереди, уже глухо слышны голоса и звуки музыки.

Ну, надо же! Неужели в тот незабываемый, первый сумасшедший час, кто-то догадался культурным проведением досуга озаботиться?

Всё — девицы мне пока ни к чему. А вот Санчес, может, на что и сгодится.

— Ждёте здесь, — приказываю обеим девчонкам, — Оружие в готовности держи, — это уже персонально для Йули.

Обе барышни быстро и мелко трясут кудряшками.

— Ты за мной, — оборачиваюсь к оруженосцу и напоминаю, — Твоё — слева и сзади, моё — впереди и справа. Андестенд ми?

— Ес, сэр! — кивает он.

— А вот над твоим произношением мы еще поработаем, — укоризненно покачав головой, обещаю я, чисто для подбодрежа. Видно же, что пацан натянут, как струна.

Дошло вроде. Саня хмыкает и немного расслабляется лицом.

— Гоу!

Согнувшись в три погибели, осторожно пробираемся между невысокой порослью кустарника к раскинувшейся впереди поляне.

О бесшумности передвижения можно особенно не париться — бодрый музон надежно глушит все остальные звуки.

Всё! Достаточно. Можно наслаждаться представлением. Мы на месте. Пусть и не в первом ряду партера, но и не на галерке. Оглядываю происходящее…

Да уж — то еще зрелище!

Гоблин-пати в самом разгаре!

На сцене лесного театра под открытым небом, под бодрые ритмы и хрипатый речитатив на инглише — сегодня демонстрируется порнуха с элементами психологического садизма, совмещенная с драматическим триллером.

Сразу видно, что у напавших на эту семью бодрых юнитов — кукуха очень весомо поплавлена!

Если подробнее, то на данный момент мизансцена такова: высокий и крепкий, чуть расплывшийся и обрюзгший мужик — судя по всему, отец семейства, в полулежачем состоянии привязан к дереву. Башка у дядьки, похоже, проломлена — вся правая часть широкой морды и мясистое плечо, обильно залиты кровищей. Рядом с ним — пацаненок лет пятнадцати. Тоже привязанный. Видать, он и есть тот самый пресловутый «Юрка».

Интересно — а почему они главу семьи и его наследника сразу не кончили?

Может, думают в рабы определить или тоже про «клады и тайники» попытать?

На четверых-то здесь целая тонна разнообразного добра должна присутствовать…

Почти в самом центре поляны, жгучий брюнет с двухнедельной щетиной на роже — разложил на травке блондинистую дамочку и сейчас ухая, засаживает ей.

Спину выгнул, на кулаки оперся и наяривает. Заколачивает болта! Аж лес шумит и земля трясется! Самозабвенно трудится — позабыв обо всем на свете. Кажется, даже в ритм музыки старается попадать. И явно — сам себе безумно нравится в этот момент.

Ствола не вижу… А, вот он — к бревну прислоненный, скучает.

Хорошо. Не успеет добраться.

Второй из злодеев — коренастый и плотный азиат с неприятным и раскосым, плоским угреватым лицом. Этот жадно жрет тушенку, подцепляя мясо из банки ножом. Ух, как проголодался деточка — даже присесть не удосужился. Ружье за плечом.

Третий — вообще, обмылок задроченный. Тощий, как фитиль от свечки.

Попугай. Шестерка на посылках. Такие — своих лидеров пуще смерти боятся и ненавидят до скрежета зубами по ночам.

Дергающаяся, раздолбанная походка. Темное пятно наколки на цыплячьей шее. Похоже — крест какой-то непонятный.

Да, что у них у всех, за флешмоб-то такой — шеи разрисовывать?

Поверх его ветровки, болтаясь, висит такая массивная золотая цепура, что абсолютно непонятно — как этот клоун, вообще, ходит не сгибаясь?

Интересно, он эту якорную цепь для чего заказывал? Отрывается за прошлую жизнь, в которой подобная роскошь была тощему явно не по карману? Зато сейчас дрищ — прямо как настоящий негр-сутенер из Сан-Франциско! Еще бы рожу гуталином подкрасить и губехи вкачать — один в один вышел бы.

Хотя, может, этот задрот и не так уж глуп и рассчитывает, что золотишко и здесь станет средством расчетов. Вряд ли, на мой взгляд, но пари держать — я бы не стал. Ведь и сам, тоже взял килограммчик голды. Ну, что же, вот и его цепочку к своему золотому запасу приберу. Пусть будет… Если, конечно, в Йуле ворона не проснется…

Широко размахивая ручонками, дрищ что-то вещает и явно рисуется перед жертвами, но похоже, что больше всего — сам перед собой, как и брюнет.

«Мля, какой я крутой, сильный, уверенный и безжалостный! Трепещите и пресмыкайтесь, бандерлоги»!

Вот сейчас, он что-то втюхивает связанному парнишке, а сам, то и дело краем глаза поглядывает на онлайн-порнуху.

Видать, тоже невтерпеж ублюдочку! Поскорее своего вялого пристроить хочется. Даже карабин заранее снял и к дереву определил. Но короткоствол в кобуре на поясе — все же болтается.

Потерпи. Недолго осталось. Скоро тебе все это совершенно не нужно будет.

Что еще?

У края поляны, под деревьями, притулились аж два контейнера. Гораздо бо́льших размеров, чем у меня и Йули. Двойные, видать. Значит и такие бывают.

Впрочем, детально разглядывать капсулы, на данный момент не слишком актуально.

Пора вернуться к планированию благородного процесса избавления людей от взбесившихся обезьян.

Решаю, что мы вписываемся. Вроде, все должно получиться как надо.

В воздухе запахло наживой и горячим железом.

Тут надо сразу стрелять — не до переговоров. Эти организмы совсем не те, что вчера — эти уже перешли черту.

Ну, и я не кот Леопольд — дружно жить со всякими уродами не стремлюсь и их к тому, не призываю.

Поздно воспитывать. Да и трое их — против нас с оруженосцем.

Так что, в связи с дефицитом патронов — предупредительного выстрела не будет!

Шучу. Конечно же, не по этой причине.

Эх, барбосы подъездные. Какие же вы узколобые!

Я, конечно, тоже не лесник и не бог войны, но все же, явно посообразительнее вас буду. Вот, например, от солнца подойти догадался.

Так что, держитесь, злыдни писюкатые, и на том свете чертям мохнатым на мое неспортивное поведение жалуйтесь.

Но вы ведь сами — первыми беспредельничать начали!

Я, конечно, всё понимаю: и про молодость и про гормоны и про вред воздержания и даже, вполне допускаю, что тетка может быть, еще вполне ничего — мне отсюда не слишком хорошо видно.

Но, трахать мать при сыне, и жену на глазах у мужа — это конкретный перебор. Просто невероятная трэшня!

Я не романтик и вообще, по большей части — человек не принципиальный, а рациональный, но все же, и у меня, есть какие-то незыблемые жизненные пункты.

Ну, а это уже конченные девианты, какие-то!

Вот же — поналовили где-то уродов, экспериментаторы!

Ну, что — пора?

Снова скольжу взглядом по поляне, словно оглядываю фигуры на шахматной доске…

Пока еще — ничего не решено. Пока еще — можно тихонько отползти назад и скрыться в лесу.

С «женской чести» матери семейства — уже не убудет и не прибудет. Терпит же — и ведь не умерла пока? Вот пусть и еще немного потерпит.

Нападать надо! Иначе, потом сам себе неприятен будешь. Да и оставлять в ареале своего обитания, настолько отмороженных двуногих особей — нельзя категорически!

Так что, пришла пора, разбавить происходящую порнуху — старым добрым боевичком в стиле Дикого Запада!

Чего я тогда медлю и отвлеченные мысли гоняю?

Да все просто, на самом деле — "обмылок" слишком близко от своего карабина и жилых модулей.

А они, как оказалось — прочные до изнеможения.

Если этот клоун успеет схватиться за оружие и укрыться за капсулой — уже у нас могут возникнуть проблемы и даже потери.

Потому и выжидаю, пока он хоть немного в сторонку отойдет.

С кого начать? А вот, с коренастого якута, пожалуй. После того, что сейчас на женщине ухает — он наиболее опасный из двух оставшихся.

Еще раз с сомнением смотрю на насильника. Может, все-таки, с этого секс террориста?

Развитую мускулатуру совершенно не скрывает, так и не снятая толстовка. Очень уж прижало качка видать!

Парень явно резкий и безжалостный. Человек с пониженным самоконтролем, поставленным ударом и мозгом на уровне рептилии: увидел — напал — съел!

Однако пулю кубики накаченного пресса не остановят, какими бы рельефными они не были. Как и могучий бицепс вчерашнего качка.

Нет! Сразу по нему стрелять нежелательно — можно дамочку зацепить. Маловероятно, конечно — дистанция тут детская, но все же, лучше не рисковать.

Жалко её, да и на материальную благодарность от спасенного семейства, в случае если все пройдет гладко можно уверенно рассчитывать.

А иначе — не видать коту сметаны.

Благородство благородством, а полный рюкзак лучше, чем пустой.

Своего адъютанта я сейчас, особенно в расчет не беру.

Не могу пока уверенно полагаться на Сашкино хладнокровие и меткость.

То, что он все уровни во многих шутерах прошел — к сожалению, не делает его бойцом в реале.

Оп-па!

"Попугай", наконец-то отходит в сторону. Идет к азиату.

Указываю оруженосцу на этого глиста, как на первую цель.

Сам — подвожу прицел между лопаток удачно повернувшегося азиата…

— Что за..!?

Мой выстрел запаздывает за чьим-то чужим — буквально на сотую долю мгновения…

Потом! Все потом!

Нервно оглядываю поляну.

Хоть и дернулся, но попал! Как и хотел — прямо по центру широкой спины. Тело азиата бросает вперед — лицом в траву. Оно несколько раз дергается и вытянувшись, замирает, накрыв собой нож, выпавший из грязных клешней.

Недоеденная тушенка валяется около головы…

Здоровяк-насильник, похоже, также — сразу же отбывает в чертоги Нифльхейма. Его туша грузно навалилась на недавнюю жертву и не подает ни малейших признаков жизни.

Вот так вот! Дураков и в церкви бьют!

«Попугай» же — мечется, как заяц под фарами. Лапает поясную кобуру, которая, ну никак не желает расстегиваться.

Промазал Санчес! Лупит еще! Снова промах!

Я не спешу вмешиваться — пусть сам свою работу сделает. Правда, с «Вепрем» наизготовку, полностью контролирую процесс. А то, вдруг дрищ до своего «Макарова» все же доберется?

В полный рост появившаяся из-за ствола Йуля — решительно и быстро вскидывает карабин и не раздумывая жахает по попугаю.

Мимо!

Да что же вы, ироды, творите-то?!

Ублюдок уже почти достал пистолет…

Всё! Кончились игры в педагогику!

Мой выход.

Бью в грудь, но именно в этот момент, он зачем-то слегка пригибается.

Тело дрища разворачивает вкруговую. Кровь из разорваной шеи — веером брызгает на брезгливо дернувшийся куст позади. Руки конвульсивно вскидываются — словно хотят закрыть рану…

Не добравшись до горла — падают вниз…

Подскакиваю для «контроля». Надо же — прямо в татуху попал. Заляпал шедевр кровью. Боги свидетели — я не хотел!

Впрочем, пусть в отдел культуры и живописи жалуется, если там, куда он сейчас отъезжает — таковой имеется.

Ну, а если и я, в то же самое место после смерти отправлюсь, что ж — заплачу штраф или наказание за вандализм и хулиганство отбуду. Очень подозреваю, что время там — всё равно девать некуда будет.

Умирающий "попугай", с хриплым карканьем, мелко скребет грязными высокими ботинками по траве, но достаточно быстро затихает. Вот и умничка! Даже еще одного патрона тратить на него не пришлось.

Еще раз окидываю взглядом поляну.

Чисто! Все лишние упокоились. А вот теперь можно и воды хлебнуть в тенечке.

Небитые и непуганые были, видать, черти. А может, просто их отмороженные головушки от вседозволенности закружились. И прямо сказать — нам повезло, что такие тупые гоблины попались.

Welcome to hell, плохие парни!

Ведь правило о том, что волк не спрашивает разрешения на нападение у зайца, работает сразу в обе стороны.

Вы — этих бедолаг поимели, ну а мы — вас. Не обессудьте. Такова жизнь.

Может и наша смерть уже в чьих-то стволах дожидается?

Из кустов выносится прыщавая девчонка и с громкими рыданиями бежит к матери, наконец-то сбросившей с себя тело качка. Сразу видно — доча. На мамку похожа, как две капли воды. А вообще, она молодец, что сумела убежать, да еще и на нас так удачно выскочить.

Йуля и Санчо хлопочут над связанными мужчинами

Решаю «снять стружку» с красотки попозже. Не при посторонних.

Да и вообще — может все и к лучшему вышло?! Йулина смазливая мордашка — вполне может повлиять на размер благодарности. В сторону увеличения, конечно!

«Отважная воительница лично спасла семейство от супостатов»!

Собираю трофеи с «попугая».

Окликнув, киваю оруженосцу на азиата.

— Обыщи его и все ценное прибери. Чего так слабо отстрелялся-то?

Молчит. Только плечами пожимает.

— А если бы он пошустрее оказался? За такую стрельбу — писюн бы тебе оторвать и на лоб приклеить! Вон, у мужика, по любому клей найдется! — «профилактирую» парня я.

— Ну, чё ты со мной, как с маленьким, Кот? — обижается и без того расстроенный оруженосец.

— Ладно, пусть будет не «писька», а «хрен»! — покладисто соглашаюсь я, — Так пойдет? Вот, в следующий раз — его и оторву!

Санчо что-то не слишком довольно бурчит. Но я же вижу, что это слово — его явно больше устраивает…