Попадос и два ствола

Глава 17. Победа и катастрофа

…Между нами всего три шага — и я однозначно не успеваю сменить нож на ствол…

Но и здоровяк не рассчитывал увидеть врага так близко! Он еще не въехал в тему вспыхнувшего боя!

Прыгаю вперед и бью ногой по его руке.

Попал и достал!

Почти чудом!

Детина утробно гыкает и его «макаров» вылетает из ладони…

Рыжий просто не ждал такого номера — а то, хрен бы у меня, уже через секунду вышло бы!

Громила дергает башкой и на хлынувшем водопадом адреналине, тут же забывает про боль в кисти.

Выхватывает нож.

Я отскакиваю назад. Он прыгает следом и не дает разорвать дистанцию. Понимает, что я успею достать свой «ПМ» всего за одну секунду…

Хрен теперь отлипнет!

А руки и клинок у него длиннее!

Сука!

Мы оба мельтешим слишком стремительно и потому в нашу сторону не стреляют. Ни мои, ни его.

Правда всякая стрельба тут же стихает.

Мы победили?!

Смотреть по сторонам — нет времени.

Рыжий ловок, как гиббон и похоже здоровья там, как у носорога.

Придется самому с ним решать.

Или «танцевать», держа дистанцию и тянуть время, пока свои подоспеют.

Гарцуем молодыми жеребцами.

Вот и его макаров валяется.

Самым краем глаза засекаю.

Но за стволом, ни он, ни я, нагнуться не решаемся.

Противник не упустит такого шанса!

Бычара громко сопит, дает мне полсекунды полюбоваться игрой бликов на клинке своего здоровенного свинокола и срывая дистанцию, стремительно выбрасывает руку вперед.

Угадав это движение еще до его начала — ухожу с линии удара.

Успешно!

Рука свистит мимо.

Однако он не «проваливается» и контратаковать я не рискую.

Ну, где там Олег!? Где хоть кто-нибудь?!

Танец кобры и мангуста!

Выпад, отскок, ложный выпад, уклонение…

Этот кадр — очень годный боец. Настоящий! Не картонно-плюшевый. Резкий и быстрый, несмотря на то, что по габаритам — шкаф двустворчатый!

Он рванулся вперед. В лобовую! Смело, словно танк на самокат!

Жду полмгновения и ныряю вниз и навстречу. На землю — прямо ему под ноги!

Группируюсь.

Столкновение было жестким!

Но не критичным.

Для меня.

Здоровяк всей своей тяжестью обрушивается на траву. Он не успел или не смог сгруппироваться и смягчить своё падение.

Массивное тело грохается так, что аж земля вздрогнула!

Вскакиваю первым.

Вокруг чисто!

Подлетаю от его головы и пробиваю пенальти в рожу. По такой будке не промахнешься!

И еще раз…

А теперь — контрольный!

Уф-ф! Всё, нна!

Готов!

Я его съел!

Свинокол выпадает из разжавшейся бесчувственной руки.

На адреналине и эмоциях — отпинываю его в сторону. Сверкая клинком и вращаясь пропеллером, нож летит куда-то далеко в сторону кустов.

«Вот и какого? — догоняет запоздалое сожаление, — Мог бы просто себе забрать. Хрен найдешь теперь!

Да и плевать на него! Все это такие мелочи…

Живой!

Едкий пот заливает глаза и больно щипет под веками…

Отхлебнув из пляшущей в руках фляги и смочив напрочь пересохшее горло — победивший самец наполняет мир победным рыком!

Где-то восхищенно орут воображаемые трибуны.

Кот — великий воин! Чингачгук! д’Артаньян! Гладиатор Максимус! Рой Джонс, с-сука!

Равняйся на Кота!

Прорычавшись, устало вытираю пот со лба дрожащей от адреналинового отката рукой.

Товарищи по команде — приближаются с некоторой долей опаски в глазах.

Вполне возможно, что так, викинги на своих берсерков после боя поглядывали.

Присматриваюсь: все целы и невредимы — крови ни на ком не замечено.

Мы сделали это!

— Ну, ты даешь, Кот! Наши — тоже готовы. Оба! Один мой, один Маргариты с Олегом, — ухмыляется оруженосец, надутый лихой победной гордостью, как парус пиратского фрегата.

— Ну, что — тогда снимай кольчугу! — говорю я своему завхозу, который все еще держит карабин прикладом у груди, — Мы победили! С крещением тебя!

Облизнув пересохшие губы и глуповато улыбнувшись, немного помедлив, мужик опускает оружие.

Ну и рожа у него сейчас, конечно!

Будто только что полдеревни живьем сжег!

В боку побаливает. Результат столкновения с голенью здоровенного надсмотрщика. Словно под трамвай попал!

Но ребра вроде целы. Даже удивительно.

Громко подзываю бывших пленников и пока они, пугливо подтягиваются, уточняю: все ли злодеи мертвы и не стоит ли ожидать новых противников?

На ходу в один голос сообщают, что — все здесь.

Трое мужичков выглядят жалкими и донельзя зашуганными.

В глазах найденыша Лени пульсирует немой вопрос — не обману ли я с обещанием?

Усмехнувшись, киваю мужичку — мол, всё в силе, не вибрируй.

Половину алкоголя я ему, конечно же, не отдам — жирно будет. «Сгорит» еще от «синьки». Но свою долю он получит. И она будет немалой. Заработал.

А вот и хиппанутый Сережа и обе его женщины.

Наконец-то опознали нас с Санчесом и тут же кинулись ко мне — пища, как совокупляющиеся мыши.

— Кот! Это ты, Кот! Кот! Дружище! Ты нас спас! Как ты узнал, что мы здесь?!

Нет, он, сука, точно — блаженный!

Но разочаровывать пацифиста я не стану — пусть считает, что теперь должен по гроб жизни.

Сержа не слишком просто узнать. У парняги огромный синяк под правым глазом, чуть ли не на пол лица. А губы, раздуты, как свежесваренные вареники. Хорошо его отрихтовали.

Девчонки выглядят поприличнее, но похоже — затраханы почти до полного изнеможения.

Да, кстати о барышнях…

Подхожу к женщине, неподвижно сидящей лицом в землю.

Приглядываюсь: длинные черные волосы чисто вымыты и аккуратно расчесаны. Прикид добротный и где-то даже сексуальный — одни кожаные штаны в обтяжечку, чего стоят!

— Ну, и кто ты такая?

— Я? — не слишком натурально, удивляется женщина, поднимая голову и стремясь подавить страх и ненависть, бушующие в её темных и довольно выразительных глазах. — Эти… меня тоже захватили, — она кивает в сторону трупов недавних рабовладельцев, — И трахали… Кто и когда захочет… Скоты! — дамочка, не слишком натурально, но старательно пытается изобразить стыд и злобу.

Интересно, на что только рассчитывает? Неужели мы все выглядим — настолько идиотами?

— Врет она! — подскакивает одна из девушек Сержа. Кажется, её Алина зовут.

— Эта тварь — с самым старшим рыжим гадом добровольно жила. Они, вообще, еще с Земли вместе были — я слышала!

Брюнетка обожгла девушку пылающим огнем взглядом, однако сумела промолчать.

Не совсем глупая сучка.

— Она сама убивала кого? Или била?

— Нет, — бывшие рабы отрицательно качают головами.

— Ясно. Так, пошла отсюда, короста!

— Куда же я одна в лесу? Без оружия? Без еды?

— Ствол и паек тебе выдать? Это запросто, — киваю я и глядя в её красивое лицо, неторопливо тянусь рукой к кобуре.

— Все-все, я ухожу! — правильно понимает ситуацию брюнетка.

Говорю же — неглупая. По глазам понятно.

— Александр, проводите даму. Недалеко. И заодно уж — вставай в караул, вон с того направления. Серж, возьми у покойника ствол и располагайся с другой стороны

Вольтанутый пацифист с готовностью часто кивает, но прежде чем выполнять распоряжение, вместе со своими девицами, бьет челом освободителям и просится уйти с нами — всей сплоченной и дружной шведской семьей.

К ним, тут же присоединяются Лёня-аромат и трое остальных рабов.

Я всерьез задумываюсь.

Ну, и на кой мне — этот блаженный Серж и его сисястые телки?

Да и остальные никчемыши? Только проблемы лишние притянут.

Послать их в поселок, о котором покойный доцент поведал?

Или, все же, разместить неподалеку от себя? На всякий случай?

Советуемся с «завпроизводством».

Олег — однозначно за то, чтобы взять спасенных под себя.

— Пахать будут у меня — как миленькие. Развернемся, Кот! Степь засеем! Торговлю наладим. А кто на полноценную работу окажется не способен — тот свободен. Ну, а жить они и в сторонке могут. Да и, по идее: чем больше толпа — тем меньше вариантов, что кто-то решит напасть. Подумай, Кот.

— Ага. Думаю уже. Большая толпа — это, конечно, неплохо. Если только — не взвод объединившихся уродов налетит. Да что — взвод? Овец в отаре тоже хватает. А пара волков их всех вырежет, в легкую, — лениво возражаю я.

— Что, думаешь, и такие крупные банды найдутся? — делает озабоченное лицо Олег.

— Да я здесь ничему уже не удивлюсь. Впрочем, кое в чем ты прав — в большой толпе мишеней, нам, если что: без потерь среди своих — отбиться или свалить проще будет.

— Ну и это тоже, — будущий управляющий нашего «агрохолдинга» на глазах веселеет.

— Только, ты с ними — исключительно сам возиться будешь, Олежа. Я даже касаться ваших дел не стану, — сразу на берегу предупреждаю его я.

Где-то вдалеке прогрохотал первый негромкий удар грома.

Похоже, что и сегодня дождь снова польет от души.

Становится душновато. Воздух еле заметно тяжелеет, а небо неторопливо темнеет.

Ну, а мы переходим к самой увлекательной части любой победы — поиску и инвентаризации честно завоеванного.

Уже при первом, беглом осмотре становится понятно, что трофеи нам достались — просто богатейшие. Клондайк и Эльдорадо! Одних длинных и коротких стволов по полтора десятка! Патронов — куча! Еды — завались!

Похоже, что теперь уж точно, пришла пора посетить рынок в поселке, о котором покойный доцент говорил.

Заодно и Йулю выгуляю и в местный свет выведу. Порадую девочку.

Кстати, среди трофеев нашлось аж две резиновых лодки. Я даже слегка расстраиваюсь.

Ну, вот и на кой, мы с этим плотом горбатились? Хотя, пусть будет. Паромная переправа вещь полезная. Особенно для перевозки грузов. А на резинке, много ли увезешь-то?

В общем — все было не зря!

И риск, и потраченное время, и страх и пролитая кровь.

Ну что же — кажется здесь, лично мне осталось, лишь закрыть самый последний вопрос.

Тот самый — здоровый, рыжий и бородатый, об ноги которого я себе чуть все ребра не переломал.

…Человек-шкаф давно уже пришел в сознание, лежал на траве связанный и сейчас представлял из себя — весьма жалкое зрелище.

И куда только подевались «пальцы веером и сопли пузырем», когда он страшным голосом на рабов орал?

Весь кураж с него слетел. Всё! Несите другого — этот здоровяк сломался.

Сдулся, как резиновый шарик, через неделю после дня рождения.

Совсем недавно — рыжий надсмотрщик с глазами селедки, был уверен в себе, как племенной бык на пике формы.

Ну а теперь, передо мной на траве извивался червяк, слезливо шмыгающий кровавой юшкой из вдрызг разбитого носа.

Стреляю в землю рядом с ушами амбала.

Присаживаюсь рядом.

Его левое веко часто и судорожно дергается перед черным зрачком дульного среза моего пистолета. В мутных глазах с красными прожилками — плещется нечеловеческий ужас.

Ствол кисловато и страшно вонял порохом, и рыжий жалостливо заскулил.

Наверное, так воет волк, прежде чем отгрызть себе лапу, угодившую в капкан.

Понимая, что даже если вырвется, какое бы решение не принял — при любом раскладе долго не протянет. Ни с тремя лапами, ни с четырьмя.

Сейчас ему очень хочется залезть под самого себя и спрятаться.

Хлесткий порыв предгрозового ветра, видать, со стороны здешней выгребной ямы, мерзко ударяет по ноздрям запахом дерьма.

Или это бородач обделался и окончательно высрал всю свою круть?

— Ну и на кой, вам нужны были все эти люди? — невольно отворачивая вывеску в сторону, морщусь я.

— Вообще, в перспективе, когда связи между народами наладятся — хотели продавать их каким-нибудь арабам или еще кому, — приходит в разум и торопится доложить бородатый, словно предлагает мне перспективное партнерство или выгодные инвестиции в свой бизнес, — У них уже тыщи лет назад это в культуре заложено было.

Молчу и с отстраненным интересом наблюдаю за его страхом.

Ишь ты, какие вы образованные, дальновидные и ушлые. Были…

А ведь, по-сути, и не поспоришь — вполне эффективный стартап мог получиться. В этом рабовладельцам не откажешь.

— Ты только не убивай меня, друг. Прошу! Я все тебе отдам! Только не убивай! — начинает уговаривать он меня.

— Нет, дружище, я может и рад бы, но вы, твари, вчера моего братишку порешили, — сгущая багровые краски, подкошмариваю рыжего я, — Так что, теперь это дело принципа. А мои принципы очень дорого стоят. Ты столько не весишь, — лениво цежу я, через недобрую усмешечку и спрашиваю у стоящей неподалеку Марго, — Слушай, Маруся, а может ему перед смертью — член отрезать? Хотя, нет — лучше к березе приколотить! Как считаешь? Сможет оторваться — значит, пусть живет.

Марго вскидывается с возмущенным недоумением. Но молчит. И слава богу. Прямо недотрога! И потроллить-то нельзя.

— Да и чем ты мою осиротевшую братскую душу успокоить сможешь? Все ваше добро — и без того, уже моё! Так что — извиняй, — я поднимаюсь на ноги и неторопливо перевожу руку с «макаровым» на уровень его паха.

— У меня заначка есть. О ней никто не знал, — амбал трясется, как в лихорадке и еще больше спешит, стараясь быть максимально убедительным.

Я ухмыляюсь. Про себя. Так и знал — того и добивался. Ну, не может у подобной публики — не быть тайных схронов. Они просто не умеют — не крысить у товарищей и компаньонов. Так уж скроены.

— И что там у тебя такого имеется, чтобы я о своих принципах и мести позабыл?

— Патроны, еда… много еды, брат! Золото. И еще разное, — для пущей убедительности, широко распахивает глаза бородатый рыжий червяк, демонстрируя насколько он богат. Вернее, был богат, потому как, теперь это все в прошлом.

Ибо, закон сохранения материальных ценностей гласит: если у кого-то убыло — у другого, обязательно пребудет.

— Хорошо, уболтал. Вставай и показывай свои закрома. Но если, хоть чуть дернешься — сам понимаешь, — снова поддавливаю металлически бесстрастным голосом.

Тайник бородача затаился у ствола поваленного дерева, не слишком далеко.

В подробности того, что в нем хранилось — я вдаваться не стал. У нас для того — завхоз имеется.

— Вот и молодец, — хвалю пленного я. — Да, совсем забыл спросить… Тебя, кстати, как звали-то?

— Дима, — он снова моментально потеет и сереет до тестяного оттенка кожи, — Поч-ч-ему звал-ли? Т-ты ж-же об-бещал!

— Да ты пойми, Дима — я бы с радостью тебя отпустил. Я, вообще, убежденный пацифист и главный миротворец в этом мире. Но… все моё «хочу» разбивается о «не могу». Отдупляешь? Нет? — я громко вздыхаю, — Опасен ты. Мне и моим близким… Так, что — никак по-другому не выходило, Димон, — я доверительно понижаю голос и скорбно улыбаюсь затихающему телу со свежей дыркой между глаз,

На том — данный объект и прекратил свое биологическое существование на славной планете «RX — 2704».

А может и вообще — во вселенной.

Зато без лишних мучений. За честность и активное сотрудничество со следствием.

— Ты сейчас очень на удава был похож, — задумчиво сообщает мне королева Марго.

— Нет — я, Кот! Просто — Кот. Поздно мне перебрендироваться.

Она отмалчивается.

Смотри ты — да неужели только этим, все и ограничится?

И не будет: ни лекций, ни упреков, ни нравоучений?

Даже как-то странно!

Хотя, ну и ладно…

Всё — домой хочу! К Йуле! Устал душегубствовать.

Оставляю Санчо стеречь базу. Выдаю барышням Сержа стволы и оставляю всю троицу в помощь оруженосцу. Может, после пережитого, у них мозги хоть немного в нужное место встанут?

Хочется верить.

Олег тоже возжелал остаться — пока мы все добро отсюда на свою базу не эвакуируем. Его домовитая крестьянская душа — резко и на лету, трансформировалась в пиратскую и дико жаждала дальнейшего поиска кладов и захоронок, оставленных покойными рабовладельцами.

Ну, а почему бы и нет? Если кто и найдет здесь что-то еще — так это только он!

Мы же с Марго, в сопровождении двух бывших узников, тащим часть изъятого добра домой.

Хоронить Даниила и искать рацию, придется завтра. Отсюда, мы это место — все равно вряд ли найдем. Так что, пойдем проверенным путем с базы.

— Слушай, Маргери, всё хочу спросить: а ты, вообще, чем раньше занималась-то? Помимо каникул у дяди-лесника? — мне это до фонаря, если честно, и интересуюсь я лишь с целью, хоть как-то переключить и отвлечь её сознание от еще ярких, сегодняшних ощущений, совсем не подходящих для молодых барышень.

— На психфаке училась.

Ну, теперь становится понятно, почему она такая — тут тебе одновременно и «псих» и «фак».

Им же там всем — самим мозги до дна расковыривают, прежде чем выпускают делать это с другими.

Шучу, конечно. Просто, настроение очень хорошее! А с чего бы ему, быть иным-то?

Мы снова победили!

Даже облака в небе сейчас белоснежные, как будто накрахмаленные!

И все же, мне очень и очень хотелось бы понять — в чем суть и конечная цель таинственного эксперимента? И сейчас для меня это самый важный вопрос!

Судя по тому, что я уже наблюдал — соотношение уродов и нормальных людей, здесь составляет, примерно один к одному.

Так что же выходит: все-таки неизвестные силы — тупо желают выяснить, что сильнее? Добро или зло?

Легионы Саурона — против эльфов Средиземья!

Нет, ну это конченая глупость. Не может такого быть…

Вот уже и наш лагерь виден. И мы у часового, засевшего на крыше капсулы — как на ладони.

Но почему-то, никто не встречает своих героев с цветами, шариками, мартишкой и плюшевыми мишками.

И бэйба с визгом не бежит навстречу по луговым травам…

…Бледный Юрка спрыгивает с крыши, смотрит на меня пронзительными глазами и совсем по-детски шмыгает носом.

— Кот, — и мнется, мнется, мнется…

— Говори! — приказываю я пацаненку.

— Они Юлю утащили, — он опускает взгляд к ботинкам. Не удержавшись, снова глядит на меня. Виновато. Исподлобья. Ждет реакции. Или взрыва. А может наказания или презрения…

Твою мать!

Кот — мудак!

Просто конченый, эпический мудак!

Даже не вздумай быть, как Кот…